Из вильнюсских рассказов

Камень.

 История эта началась тогда, когда напротив гастронома "Нямунас" ещё не было пасхального яйца, водка в нашем ликёро-водочном стоила три шестьдесят две и четыре двенадцать, а у самой дороги сидела Дора и продавала квас из бочки.
В нашем дворе на Раугиклос, что находился с тыльной части гастронома , всегда было полно народу. Летом, с утра до ночи мужики "забивали козла", женщины сидели кучкой чуть поодаль и обсуждали кто куда ходил, кого с кем видели, и стОит ли выносить сушить бельё, пока не пошёл дождь. Стол для домино был сооружён из пары ящиков из-под молока, поверх которых лежал лист фанеры, а иногда и сложенная большая картонная коробка. Сидели игроки на таких же ящиках . Понятно, в мужской компании был слышен сплошной мат, так как "ребята" на нём не ругались, - они на нём разговаривали. Действующие лица постоянно менялись: кто-то бежал за очередной бутылкой плодово-ягодного, прозванного в народе "чернилами" за рупь двенадцать, где 12 копеек - это стоимость тары. А кто-то, уже изрядно "набравшись", отчаливал на работу, на свой родной завод поднимать отечественную экономику.  Завсегдатаями дворовой компании были Витя по прозвищу "Мистер Питкин", Ваня "Шахматист", Ромка "Топор", Казик "Лято", Янек "Бонек", Коля "Пузырь", Славка "Макарон", братья Суходымцевы -  Сашка "Длинный" и Толик "Сухи", получивший прозвище, сокращавшее его фамилию до имени чехословацкого хоккеиста, игравшего вместе с Недомански и Поспишилом. Впрочем, вместе братьев видеть было нереально, так как они по очереди находились в ЛТП. И хотя, аббревиатура расшифровывалась как Лечебно-трудовой профилакторий, на Питаке называли это заведение по принудительному лечению алкоголиков более уважительно - Лётно-танковое подразделение. Так, о чём это я? Ах, да! Иногда к игре подключались мужики из домов напротив, по Раугиклос  9. Чем больше вина попадало в желудки игроков, тем более "гениальные" идеи рождались в их головах. 
В нашем дворе, неподалёку от моего подъезда, лежал огромный камень-валун, который иногда использовали в качестве приспособления для сидения. Как он там появился, никто уже не вспомнит, но лежал он там довольно давно. И всё было бы ничего, если бы однажды, уже изрядно поддатому Питкину, не показалось, что камень этот как-то неправильно лежит. И вообще, он какой-то стал тусклый и неприглядный. Вся честнАя компания медленно повернулась в сторону камня, пытаясь понять, к чему клонит Питкин, но в их головах уже начался выброс дофамина, поэтому,  ничего путного туда прийти не могло.
- А не помыть ли нам его? - размышлял Витя вслух, и тут же добавил: "В речке".  Мужики переглянулись, но не посмели перечить, а может, просто посчитали Витины размышления пьяным бредом.  Но Питкин был из тех, кто если что-то сказал, то сделает.
- Настя! - крикнул он соседке в окне, в доме которой был телефон. - Вызывай такси! - не унимался Витя, - Поедем на Пушкиновку мыть камень!
Мужики лениво ещё раз дружно глянули на камень, потом на Витю, и поняли, что он это говорит на полном серьёзе. А уж когда подъехало такси, все поняли, что никому не отвертеться, и придётся всем дружно грузить камень в багажник машины. 
Таксист заехал во двор, спросил, кто вызывал машину? Витя  встал, неровным шагом подошёл к таксисту и стал объяснять ситуацию. Сказать, что таксист был в ах@е, значит, не сказать ничего. Но, то ли Питкин ему пообещал двойной счётчик, то ли ещё что-то, но тот согласился не только отвезти, но и дождаться окончания процедуры ритуального омовения камня в "пушкиновской речке", а затем вернуть его назад во двор. Таксист развернул машину, и задним ходом подкатил к камню. Надо было видеть лица прохожих, которые в прямом смысле остановились, чтобы наблюдать эту картину - трое пьяных мужиков запихивают в багажник такси огромный валун, а четвёртый, Питкин, руководит процессом.
Но ещё больше я бы отдал, чтобы увидеть лица тех отдыхающих, на глазах которых те же, еле стоящие на ногах мужики, мыли в речке камень, а потом волокли его обратно, чтобы запихнуть в багажник машины с помощью оставшихся сил и какой-то матери.
 Смею заметить, что с тех пор мытьё камня на Пушкиновке стало постоянным ритуалом, и зависело от количества выпитого местными мужиками "чернила". Таксист этот тоже стал постоянным участником церемонии, и приезжал к нам во двор по первому зову, сразу же подавая машину задним ходом непосредственно к камню.
К сожалению, спустя несколько лет, во время одной из церемоний камень неудачно выпал из рук пьяных "служителей культа" и раскололся пополам. Половинку, конечно привезли во двор, но на этом была закончена славная история "Купания питаковского камня в пушкиновской речке"...