Капитан Нечаев

Как странно устроена жизнь. Сначала ты желаешь, чтобы поскорей закончились мучения и человек быстрее освободил тебя от повседневных обязанностей ухода, а когда он тебя освобождает, ты впадаешь в ностальгическую грусть, перебираешь оставшиеся от него вещи, вспоминаешь истории связанные с ними, накатывает тоска и по ушедшему человеку и по вещам, которые были ему так необходимы, а теперь оказались просто хламом.

Баболя, как все в округе звали мою родственницу, Ольга Петровна, и за которой мне пришлось ухаживать, ушла в почтенном возрасте, не дожив до сотни всего каких-то два-три года. Теперь на меня нежданно свалилась забота — квартира, которую нужно привести в порядок для продажи или для сдачи в наём, я сам ещё не решил, но, так или иначе, превратить из двухкомнатной хрущёвской лачуги в нечто презентабельное. Хоть сама квартира и убогонькая, но центр города всегда повышает её стоимость в несколько раз.

С чего начать, ума не приложу. Хожу по комнатам в какой-то нерешительности, не зная, что делать со всеми этими вещами, накопленными за долгую Баболину жизнь. Выкинуть на помойку — не поднимается рука, оставить как есть — резко сбивает цену. Возьмешь хрустальную вазу, смотришь на неё и теряешься, ведь какой это было ценностью, стояли в очередях, покупка — праздник, а сейчас? Куда её? Кому она нужна?

Так, в бесцельном  хождении по квартире глаза наткнулись на телефон. Трудно определить, был ли он изготовлен до рождения Баболи или сразу после, но то что он застал ещё Сталина — несомненно. Телефон возвышался над комодом черным обелиском, несколько припавший пылью, а белые буквы на диске напоминали надпись на нём. Я снял трубку и послышался протяжный с трещинкой гудок.

— Хм, работает!

Я набрал набор цифр, пришедший в голову наобум, немного подождал и в трубке послышались протяжные гудки. Первым желанием было положить трубку, зачем беспокоить каких-то людей, которые ещё пользуются стационарными телефонами и, возможно, такими же древними аппаратами. Но какой-то азарт задержал меня и после пятого гудка в трубке ответили:

— Слушаю, дежурный капитан Нечаев! — отрапортовал голос. Я слегка вздрогнул и повесил трубку. Что за номер я набрал, я не помню и куда я попал тоже. У Баболи муж был какой-то военный, но умер он очень давно, а линия возможно осталась с тех времён, рассуждал я, но мои рассуждения прервал звонок этого же телефона. Теперь я вздрогнул ещё сильней.

— Трррынь! Трррынь! Трррынь — настойчиво и громко звонил аппарат, а я стоял в замешательстве, рассуждая, вдруг это тот же капитан Нечаев. Зачем он звонит? Звонки продолжались и, как мне показалось, стали ещё громче и требовательней.

— Алло, — с тревогой ответил я.

— Это квартира гражданки Зайцевой? — спросил голос похожий на голос капитана Нечаева.

— Да… но Ольга Петровна… её больше нет…

— Вы кто такой? — коротко и резко оборвали мои рассусоливания. — Кем вы ей приходитесь? Ваша фамилия?

— Я? Тоже Зайцев… А… вы, собственно, кто такой? — я немного взял себя в руки.

— Капитан госбезопасности Нечаев. Так кем вы приходитесь гражданке Зайцевой?

В голове начали всплывать истории с телефонными мошенниками. Кем только они не представляются, какими только организациями не прикрываются. Но здесь другое дело, я сам набрал номер, да и какой больной мошенник звонит на стационарный телефон?

— Я… какой ещё госбезопасности?!

— У вас, гражданин Зайцев, кроме государственной безопасности нашей Родины есть и другие?

— Да что за бред?! Я случайно набрал ваш телефон, извините, на этом прощайте!
 
Я повесил трубку и задумался, почему у нас повелось такое заискивание и подобострастие перед людьми из правоохранительных структур? Сейчас эта ситуация немного меняется, но сколько раз сам замечал за собой некую скованность при виде полицейских. Когда останавливает гаишник, мы выскакиваем из машины и мчимся назад, дабы не прогневить  служителя закона и задобрить его, чтобы он не прошёл лишние пятьдесят метров, а если в трубке слышим название какой-нибудь организации, типа, полиции, ФСБ, у нас выпрямляется спина, мы становимся в стойку суриката и слушаем, затаив дыхание. Этим первобытным страхом и пользуются мошенники.

Мои рассуждения опять прервал звонок. Вместо того, чтобы вырвать провод из розетки, вместе с розеткой, потому что, кто бы не жил в этой квартире он никогда не будет пользоваться этим телефоном, я зачем-то решил поиграть с мошенниками, а то, что это мошенники, у меня не было никаких сомнений. Хоть я и понимал, что опыта у них побольше моего, но пока ты не вытащил деньги, ты в относительной безопасности. Да и вообще, трудно себе представить, как человек в здравом уме, может передать данные или тем более деньги незнакомым людям? Безусловно, мошенники обладают определенными нейролингвистическими навыками, но мне почему-то кажется, что все попавшие под развод, состояли на учёте у психиатра, с самыми разными диагнозами, а базой этих пациентов и пользуются мошенники.

— Да, — ответил я нарочито развязано, — капитан Нечаев?

— Не усугубляйте, Зайцев, если не хотите схлопотать по статье 58-12. Зачем вы звонили?

— Слушайте! Как там вас на самом деле… Неужели находятся люди, которые ведутся на ваши тупые хитрости?! Капитан госбезопасности, блин! 58-я статья! Ну хоть бы Википедию почитали перед тем как входить в образ, что её отменили ещё в шестьдесят первом! Ничего умнее в голову не пришло?!

Я бы мог ещё много чего наговорить, накипело, знаете ли, каждый день читать, как мошенники выуживают деньги то там, то сям. И страдают в основном пенсионеры, вот такие доверчивые, какой была и Баболя. На том конце провода  молча слушали мою тираду и я уже подумал, что они сейчас бросят трубку и уйдут в закат, как и не было их. Но когда я замолчал, «капитан Нечаев», ничуть не смутившись, уверенным голосом произнёс:

— Оставайтесь на месте, Зайцев, и не пытайтесь скрыться, мы вас всё равно найдём, а вы только увеличите себе срок.

Он положил трубку, что для меня стало полной неожиданностью. Я некоторое время слушал короткие гудки, находясь в каком-то оцепенении, затем очнулся, положил трубку и отошёл от аппарата назад. В голове всё ещё звучал голос «капитана», а мозг пытался найти объяснение, как построена схема мошенников? Это было что-то новое, ранее я не слышал, чтобы приезжали к жертве, разве что присылали курьеров. Это будет тупое вымогательство с паяльником, как в 90-е? Позвонить сразу в полицию? Да как-то не хочется оказаться паникёром раньше времени. Вот тоже одна из наших дурацких черт — не беспокоить по пустякам. Всё пытаемся сами решать, боимся потревожить. Ну ничего, я парень тёртый, как-то разберусь. Единственное, о чём жалел, что назвал свою фамилию. Не надо было.

Прошёл по квартире  в поисках чего-то увесистого и длинного, зашёл на кухню, взял нож и молоток для отбивных. В принципе, вооружился на всякий случай. А мысль же работает, ведь бред все это! Кто куда будет ехать?! Зачем я всё это делаю? Не удивлюсь, если это какой-то пранк. Постепенно тревожность осела, как пыль и я стал думать, что делать с вещами, как-то рассортировать, что-то забрать, как память, что-то раздать, что-то выбросить. И тут в дверь позвонили. По спине пробежал холодок. Медленно, бесшумно я подкрался к двери и заглянул в глазок. К моему удивлению, я увидел обычную женщину лет за сорок с короткой светлой стрижкой. Она вертела головой, разглядывая состояние лестничной площадки и ничто не выдавало в ней мошенницу. Открывать я не спешил, боролся с сомнением, что она может быть просто приманкой. Открою, а там… На всякий случал взял в руки молоток. Она позвонила второй раз, уже больше для личного успокоения и, как показалось, собиралась уходить. Я открыл дверь, женщина ойкнула от моего неожиданного появления. Я пошарил глазами по лестничной площадке — она была одна.

— Вы кто? — подозрительно посмотрел я на неё и сжал за спиною рукоять молотка.

— Здравствуйте, вы будете квартиру продавать?

— Еще не решил, а что?

— Я риелтор, если надумаете продавать или сдавать, вот моя визитка. Меня Света зовут, звоните в любое время, предложу лучшие варианты.

Я покрутил визитку, сделал лицо несколько приветливей, до конца не понимая, в чём может быть подвох и, удивляясь, с какой скоростью доходит информация в подобные структуры. Не успела Баболя отдать концы, как нарисовался молодой человек с предложениями похоронного бюро, не успел я войти в права наследства — риелтор Света, тут как тут. Вот так и мошенники, как-то узнают о том, что у тебя имеется определённая сумма, в которой они очень заинтересованы.

— И всё? — ещё не до конца осознавая, что она настоящий риелтор и больше никто, — А где капитан Нечаев?

— Кто? — с неподдельным удивлением переспросила Света.

Может я излишне подозрителен и тут нет никакого подвоха?

— Это я так… Извините.

— А… А вы не можете сейчас квартиру показать, я бы вам посоветовала…

— Нет! — резко выпалил я, отчего Света вздрогнула и часто заморгала.

— Как хотите…

Она начала спускаться, иногда оглядываясь на меня, а я все стоял сжимая рукоять молотка и не мог понять, как связаны эти события: «капитан Нечаев» и Света (если она Света, а не Эльвира, она же воровка на доверии, гражданка Элла Кацнельбоген)?

Я захлопнул дверь и почувствовал, как ушла какая-то тяжесть, которая сдавливала грудь. Нет, меня этот звонок определённо выбил из колеи и возбудил подозрительность у, в общем-то, благодушного человека, верующего, что большинство людей — честные. Я бросил молоток назад в ящик стола, подшучивая на собой и своей тонкой организацией, которую так легко вывести из равновесия. Одним звонком и выдуманной фамилией несуществующего капитана.

Но не успел я оттоптаться по собственному эго, как зазвонил телефон. Всё же, убедив себя, что если это мошенники, то им у меня взять нечего, а поглумиться над ними, самое время. А, была - не была.

— Я весь внимания!

— Решил шутки шутить? — спрашивал всё тем же строгим голосом всё тот же «капитан Нечаев».

— Ну почему же?! Жду вас не дождусь, а вас всё нет и нет. Машина сломалась?

— Я же предупреждал, что мы тебя всё равно найдём, даже если ты переставил телефон в другую квартиру.

— Ничего я не переставлял. Он тут с тех времён, как сюда заселилась Ольга Петровна.

— К-18-23?  Улица Мехлиса, 12? Зачем ты всё усугубляешь, Зайцев?

— Какого ещё Мехлиса?! Какой ещё К-18? Вы чего там, обдолбались?

— Зайцев! Я тебя лично буду допрашивать! У тебя есть ещё пол часа самому приехать в Управление и сдаться.

— В какое ещё Управление?!

— Управление МГБ.

— Капитан, а что вы курите?

— «Беломор». Ты к чему это?

— Я в смысле… соли или ганжубас? Крэк вряд ли в наших краях водится?

— Чего? — заметно растерялся «капитан». — Какие ещё соли?

Удивление «капитана» показалось мне искренним, что я даже пожалел, что накинул на него ярлык наркомана. С другой стороны, трезвый человек в здравом рассудке не стал бы нести эту ахинею про какого-то Мехлиса, Управление МГБ.

— Ну, а что вы несёте про МГБ? У вас кончился запас креатива? Думаете, если тут жила пожилая женщина, то ее можно дурачить историями 70-летней давности?!

— Это ты что несёшь?! Генерал-полковника Мехлиса, называть каким-то?!

— Ну адрес-то можно посмотреть?! Откройте хоть Яндекс-карты, хоть Гугл! Где вы этот адрес нашли?

— Что открыть? — заметно удивился «капитан», — У меня записано: Зайцева Ольга Петровна, улица генерал-полковника Мехлиса, дом 12. Телефон: К-18-23.

— А квартира?

— Квартира? Какая ещё квартира? Это барачный одноэтажный дом, коммуналка...

Глаза опустились на нижнюю часть телефона, на которой была приклеена выцветшая бумажка с написанным карандашом номером: «К-18-23». Меня пробил лёгкий озноб. Тут же вспомнились рассказы Баболи про коммуналку, которые она рассказывала, когда я был ещё ребенком. Сколько помню себя она жила здесь, с момента получения квартиры в каком-то Богом забытом пятьдесят восьмом или девятом году, задолго до моего рождения. Но чтобы об этом знала ещё одна живая душа, называющая себя «капитаном Нечаевым»… Мысли о мошенниках стали понемногу улетучиваться, а их место заняли вопросы, словно рой пчёл влетевшие в голову. Предположения и версии одно, фантастичнее другого, видимо, результат чрезмерного увлечения фантастикой, сыпались, как картошка из дырявого мешка.

«Всему есть своё объяснение», — успокаивал я себя, но вместо этого ещё больше нервничал, поскольку понимал, что этому нет и не может быть никакого логического объяснения.

— Откуда вы это знаете? — не найдя ничего лучшего, спросил я.

— Служба такая, — с некоторым удовлетворением в голосе  ответил капитан. — Ну так что, сами придёте?

— Подождите…, — мысли продолжали путаться и дальнейшими расспросами я надеялся выйти на сколь-нибудь внятный ответ.

— Некогда мне с вами, Зайцев, разговоры разговаривать! У меня дежурство через два часа закончится, не придёте — пеняйте на себя!

— А куда идти? — неожиданно для себя спросил я. Даже не столько для того, чтобы туда пойти, сколько, я и правда не знал, где у нас находится государственная безопасность.

— Краснофлотская, 7. Жду.

Сложилось чувство, что капитан живёт в названиях улиц пятидесятилетней давности. Мехлиса, Краснофлотская… Я вытащил телефон и быстро ввел в поиск «Краснофлотская, 7». «Яндекс» уверенно указывал на улицу Жукова.
 
— Может, «Жукова»? — робко переспросил я.

— Что? Как?

— Я посмотрел в «Яндексе», «Краснофлотская» теперь называется «Жукова». Переименована к 30-летию Победы, в семьдесят пятом… Да и Управление ФСБ в другом месте…

На другом конце провода повисла тревожная пауза. Единственным признаком, что связь не оборвалась, было периодическое потрескивание в трубке.

— Алло?

— Слушай, Зайцев, — пришёл в сознание капитан, — я тебя всё равно найду, к каким бы ты приёмам ни прибегал. Ты слышишь меня?!

Меня вдруг озарила одна совершенно невероятная мысль. Вдруг со мной разговаривает, какой-то выживший из ума бывший капитан, возможно, бывший ухажер Баболи, сохранивший в памяти и названия и телефон. Ведь зачастую мы помним то, что было в детстве и начисто стерается из памяти, что было два-три года назад. Единственное, что перечёркивало эту версию — был голос. По голосу это был довольно молодой человек и никак не тянул на голос девяностолетнего с хвостиком старика.

— Сколько вам лет?

— Вопросы задавать буду я, Зайцев!

— Ну всё же? Тридцать? Чуть больше?

— Ну допустим, тридцать два. Как это тебе поможет?

— А какая дата сегодня?

От этого вопроса у меня самого по голове побежали мурашки. Неожиданная и глупая мысль стала обретать очертания реальной разгадки случившегося с этим странным звонком.

— Ты решил поиграть в сумасшедшего? Это тебе не поможет, Зайцев!

— Как вас зовут, капитан? Меня Алексеем… Ответьте.

— Ну хорошо… Двадцать третье августа, зовут меня Виктором, и?

— А какой год?

— Надеешься прикинуться дурачком? Я же сказал, тебе это не поможет.

— У меня такое чувство, что мы находимся в разных временных измерениях.

— Ты мне зубы не заговаривай, то про индекс, то про временные измерения. Насмотрелся я на вашего брата, какую только чушь вы не придумаете, лишь бы не отвечать по закону.

— Виктор, так какой сейчас год? — настаивал я, ожидая, что в этот момент всё станет понятно, хотя и совершенно необъяснимо. Вот такой парадокс.

— Тысяча девятьсот пятьдесят первый… — чётко, с некоторой расстановкой произнёс капитан.

Я не мог поверить, что у кого-то мог родиться такой изысканный план розыгрыша, что можно так тонко сыграть. Но как это возможно? Я нахожусь в полном сознании и капитан, видимо, тоже, но выглядит всё, как иллюзия, как наваждение. Я глубоко выдохнул. Хоть мысли продолжали путаться, но эти метания обрели явную направленность. Внутри возникла необъяснимая радость, смешанная с тревогой. Тревога была связана скорее с тем, что объяснить всё это капитану будет крайне трудно, да и надо ли вообще ему что-либо объяснять. Проще было бы бросить трубку и выдернуть вилку, раз и навсегда захлопнуть этот выход из далёкого прошлого, но азарт археолога заставлял копать всё глубже, не беспокоясь об опасности быть похороненным под осыпавшейся грудой земли. Но всё же я решил попытаться.

— Виктор… даже не знаю, как вам это объяснить, только не перебивайте меня и постарайтесь максимально внимательно меня выслушать. Всё, что я скажу, для вас покажется выдумкой, невероятностью, но…

— Я могу даже начать записывать твои показания в протокол. Рассказывай.

— Даже не знаю, с чего начать...

— А давай по форме: Фамилия, имя, отчество, дата и место рождения.

— Фамилию знаете, Алексей Александрович, семьдесят восьмого года рождения…

— Тысяча восемьсот? — удивлённо переспросил капитан.

— В том-то и дело, что девятьсот… Понимаете? Я рожусь только через двадцать семь лет, а вот я говорю с  вами и на календаре две тысячи двадцать пятый год. Я бы многое мог вам рассказать, что за это время произошло, но даже не знаю, поверите ли вы мне. Для вас это звучит непостижимо… В пятьдесят третьем умрёт Сталин, Берию, расстреляют, во главе СССР станет Хрущёв…

— Так! А ну прекратить нести эту чушь!

— Я знаю, что вам в это невозможно поверить, но как вам можно доказать по телефону? А хотите, я вам поставлю речь Сталина на XIX съезде партии в 1952 году. Ведь вы узнаете его голос?

Я быстро нашёл нужный ролик и включил.

— Слышите?

— Да…, — протянул капитан, с сомнением в голосе. — Как это?

— Я не знаю… Но это случилось. Я могу вам рассказать, что ещё произойдёт важного в стране, что через  десять лет в космос полетит человек, что на Луну высадятся американцы, что…

— А коммунизм… коммунизм построят?

— Не хочу вас огорчать, но не только не построят, но и разрушат СССР.

— Как это? — совсем упал голос у капитана. — Что ты такое говоришь, контра?!

— Увы… Самому жалко, но вы знаете, сейчас тоже нормально. Работать надо, конечно, но всё есть. В девяносто первом власть захватят, как бы вы их назвали, оппортунисты и двурушники Запада, СССР распадётся по национальным республикам.
Капитан слушал молча и, мне показалось, верил, что я говорю. Не очень хотелось заканчивать трагическим для капитана Нечаева событием — распадом СССР, всё таки мы пережили это в растянутом в несколько лет периоде и наблюдали, как он рушится, камень за камнем. Каждое последующее событие  казалось неотвратимым и предопределённым. А тут на голову человека, который свято верит в идеалы коммунизма, мало того, служит этим идеалам, обрушивается в один миг вся та масса, которая прошла перед нашими глазами за десятилетия. Тут любой сломается.

— Но потом всё наладилось, — переключился я на позитив, — сейчас даже лучше, чем было. Алло? Вы слушаете?
— Да, — упавшим голосом ответил капитан.
Я так и знал, что этим всё кончится. Разве можно было вываливать на человека так сразу? Это всё равно, что сообщить о смерти самого дорогого и любимого человека. Было, конечно, определённое злорадное желание, макнуть чрезмерно настырного капитана лицом в правду. А теперь его жалко стало. Как он там, что чувствует?

— Да вы не расстраивайтесь, может, вы этого всего ещё и не увидите. А хотите послушать, какую музыку сейчас слушают?

— Да, — таким же тихим и безвольным голосом ответил капитан.
Я быстро нашёл несколько популярных молодёжных треков и включил их.
 
— Ну как? Лично я такую музыку не слушаю, я больше старую люблю. Ну как старую, у вас-то она её не скоро появится, а у нас уже прошла целая эпоха.

— Весёлая… Я не знаю, Зайцев, как ты это делаешь, но я тебя найду, я обязательно тебя найду. И ты ответишь за всё, что наговорил про распад СССР и как ты речь товарища Сталина подделал. Ответишь за всё.

— Ну и дурак же ты, Нечаев, я думал ты и, правда, мне поверил, а ты всё козни планировал? Прощай!

Я бросил трубку, постоял ещё с несколько секунд и вырвал провод из розетки. Стало как-то гадко. Ведь мне искренне было его жаль, а расстались как-то, как враги.
 
Я еще несколько минут размышлял над разговором с капитаном, проигрывал, всё ли я правильно сделал и где можно было бы сделать по-другому, затем махнул рукой и вышел из квартиры. У подъезда меня окликнули.

— Мужчина, вы из какой квартиры?

Я обернулся. Передо мной стоял полицейский. Звания, я не разобрал. Внутри как-то сжалось.

— Я… вообще-то я не здесь живу. Тут моя родственница жила, а что? Вы кто?

— Я участковый, капитан Нечаев.

Меня словно долбанули битой под колени. Аж присел. Капитан внимательно взглянул.

— С вами всё нормально?

— Да, нормально, — соврал я, хотя было совсем ненормально, даже затошнило. — А что вы хотели?

— Да нет, ничего, вы родственник Ольги Петровны?

— Да… вот приходил…

— Жаль, что она… Хорошая бабулька была, глаза и уши района. Чуть что сразу нам звонила. Ну да ладно, хорошего вечера.

Капитан кивнул и пошёл по улице.

— А вашего деда, Виктором звали?

Капитан остановился, удивлённо посмотрел.

— Да, а вы что знали его?

— Да так… Он тоже в органах служил?

— Да, у нас это… династия.

— Он жив?

— Да нет, какой там. В девяностом умер.

— Повезло…

— В смысле?

— Не застал всего этого бардака, какой потом случился.

— А… Ну да…

— Всего хорошего, — махнул я капитану. Он некоторое время смотрел на меня, потом махнул в ответ и ушёл.