Главы из романа Прииди и вселися в ны

Прииди и вселися в ны
Глава 1. Встреча
Был третий час пополудни, когда Поля с трепетом первых зрителей киношедевра братьев Люмьер встречала прибытие московского поезда. Нужный вагон, как обычно, протащило до конца платформы. На перроне бурлило броуновское движение встречающих. Лязгали вагонные двери, бесстрастные проводницы сдерживали натиск изнутри. И вот наружу из вагонов хлынули пассажиры. В толпе, наперекор мейнстриму, поплыли чемоданы, авоськи, баулы, коляски и проч. Повсюду воссоединялись парочки, с криками, поцелуями и объятиями. Вся эта нервическая атмосфера вызвала у нее острый приступ ностальгии по какой-то вымышленной любви. В толпе на секунду возникла и исчезла старенькая кисейная барышня с седыми кудряшками в кружевном воротничке. В людском водовороте Поля на мгновение встретилась взглядом с импозантным Казановой с острым лицом и футляром для, со или от скрипки, почем ей знать. Толпа на ее глазах поглотила гренадерского вида пожилую даму, цепкими взмахами на три четверти отгоняющую воображаемых комаров … Полина чудом не проморгала курьера – безликой внешности командировочного дяденьку с посылкой от Анечки. Заполучив увесистый сверток с книгами, Полина отправилась в зал ожидания.
 Времени было полно, больше никаких планов на день не было вообще. Поля устроилась с книжками на железном вокзальном сидении, и принялась жадно рассматривать обложки, аннотации, предисловия. Рядом сидела, нахохлившись, пожилая тетушка, сомнамбулически уставясь перед собой. С другой стороны, неловко запрокинув голову, спал молодой человек. «Какое хорошее лицо» - отметила про себя Поля. «Странно он как-то спит. И видно, что давно» «Точно не бомж и не алкаш - размышляла Поля. Да и одет прилично. Правда при нем ни сумок, ни чемоданов. Интересно, что он тут делает?» 
Тут в зал вошел полицейский.
- Вот – он! – показала пальцем на спящего тетка из киоска. - С утра спит беспробудно. Может наркоман.
Полицейский подошел к молодому человеку и грубо затормошил за плечо: - Эй, парень! Подъем!
Поля ошарашено вскинулась, и вдруг выкинула такое, чего никак не могла от себя ожидать:
 – Стойте! Это мой жених! Встречать меня после ночной смены пришел. Разморило его. Сейчас разбужу его, и мы уйдем! -
Полицейский гневно оглянулся бульдожьей мордой на тетку, повернулся и пошел прочь.
-Любиииимыыый, - отчаянно принялась По будить спящего. – Просыпайся! Пора!
Пристыженная тетка из киоска сварливо ворчала а-ля Станиславский.
 Поля, не обращая никакого внимания на окружающих, продолжала осторожно будить спящего. Будить надо было так, чтобы спящий выходил из сна – как по ступенькам – потихоньку. Это как разворачивать огромный букет в целлофане, или рождественский подарок. Когда он открыл глаза, По была поражена: зеленовато-серые, с кристаллическими узорами и хрустальной прозрачностью, они были ей абсолютно знакомы.
- Ну наконец-то! – просияла она.
– Привет! – вопросительно улыбнулся ей в ответ молодой человек. 
- Пойдем в буфет, перекусим, - предложила Поля, озираясь на тетку. - И там разберемся.
За столиками буфета красовалась публика с несвежими, как здешняя выпечка, лицами. Незнакомец заказал обжигающий кофе в хлипких пластиковых стаканчиках и парочку пирожков, но, сунув руку в карман, хватился денег. 
- Тебя, похоже, обчистили. - резюмировала Поля. - Не страшно. Я угощаю.
Продавщица с сиреневым лицом и устрашающим макияжем, презрительно скривилась, и рассчитала. Они покружились в поисках подходящего столика.
- Извини за назойливость, но ты видимо так давно спишь в зале ожидания, что успел намозолить глаза окружающим и вызвать смутные подозрения. - сделала Поля первый ход. – Ты куда-то едешь?
- я вообще не помню как я тут оказался и откуда я вообще сюда попал. Кажется, я вообще ничего не помню. Совсем.
Незнакомец внимательно взглянул на Полю:
 – Кто ты, я тоже не помню. Но я тебя сразу узнал. Я отчетливо чувствую, что знаю тебя слишком хорошо. Будто мы однояйцевые близнецы. Божественные близнецы. Знаешь, у различных народов существуют близнечные мифы о богах?
- первый курс филфака. Культурология. Но, уверяю тебя, мы не знакомы – усмехнулась Поля.  -Заявляю это в здравом уме и твердой памяти. Хотя такое же ощущение появилось у меня с первой минуты нашего знакомства.  А как тебя зовут, ты помнишь? - осторожно спросила она.
Молодой человек на мгновенье задумался, будто сверяя какие-то внутренние ощущения, и через несколько тикающих секунд вскинул на нее глаза, похожие на речную воду:
- Нет, представляешь? Будто у меня и имени никогда не было.
- Погоди, у тебя что, с собой никаких документов нет?
Незнакомец проутюжил ладонями ветровку, и развел руками.
Он пребывал в совершенной растерянности.
Поля тем временем совершила ряд каких-то мелких неосознанных движений вокруг лица: пощипала кончик носа, потерла висок, расчесала лоб, но, когда она снова посмотрела в глаза собеседнику, решение пришло само собой, будто не она его придумала, а просто считала это решение из его сознания.
- Вот что. Есть два варианта. Мы идем в больницу, тебя обследуют врачи. Обращаемся в полицию, они помогут тебе связаться с домашними. Отправят тебя домой, в конце концов. Разберутся, что произошло.
Есть вариант номер 2. Мы не будем заморачиваться, и пока ты не вспомнишь кто ты, мы не будем ничего предпринимать. А пока - придумаем тебе новое имя, и направим твою жизнь в какое-нибудь русло.
Незнакомец был озадачен. - я совершенно никого не помню. –подумав, сказал он. - Никаких домашних. Я не хочу никого шокировать своим состоянием. Меня бы устроил вариант номер два.
- Хорошо. Тем более, что, если рассуждать логически, твой случай похож на тотальную амнезию неясного генезиса. За последние 10 лет подобные случаи участились. Насколько мне известно, такими диагнозами занимаются только в центре им. Сербского. А попасть туда ой как нелегко.  Так что я тоже за вариант номер два. Начнем с имени. Давай, я опишу тебя как я тебя вижу, а мы вместе подберем тебе новое имя.
- Давай – сказал незнакомец, уютно примостившись за столом, уперевшись рукой в подбородок. Он совершенно расслабился, будто передоверил всю ответственность за себя Поле, а может просто не беспокоился ни о чем, и заразил ее такой же уверенностью, что беспокоится не о чем, спешить некуда, и все будет хорошо.
- Ну вот смотри, внешность у тебя знаешь какая? – храбро начала По.
- Какая? – улыбнулся он, виновато поглаживая трехдневную небритость.
- Ну так вот. Выглядишь ты со стороны как еврейский пророк в юности. Или молодой Бетховен. А еще вот – шагаловский скрипач над крышей. И глаза у тебя особенные…
-Какие?
–ну такие, трудно описать… Ну вот, типа того, как у Хлебникова “на серебряной ложке протянутых глаз, нам протянуто море, и на нем – буревестник”. Это конечно очень приблизительно…. Вообще, все что мы говорим, это все как бы вокруг да около, мы обозначаем вещи и понятия очень приблизительно, сам понимаешь, язык, штука такая…
- Ну и как ты меня предлагаешь назвать? Иезекииль? Иеремия? Йешуа?Осия?
- Ого! Если ты помнишь имена еврейских пророков, то, думаю, не все потеряно..
- Всплыло откуда-то. – сам удивился незнакомец.
- Я предлагаю назвать тебя простым именем, только, учитывая ситуацию, воспользоваться его зеркальным отражением, то есть именем-перевертышем. Все же – ты вроде как в зазеркалье сейчас попал, и все здесь наоборот, и все складываться будет по-другому, не так как предначертано быть может тебе в твоей обычной жизни.
- Ваней? Петей? Мишей? – его глаза загорелись лукавством. Которое перекинулось, как новогоднее веселье на По, и она тут же нафантазировала:
 – а что, Миша… неплохой вариант. Имя архангела Михаила, ”ангелов начальниче и человеков наставниче”. Перевернем его и получим… – Лиахим. Имя, созвучное еврейским именам, как тебе кажется?
- А меня с таким именем, как у чернокнижника, проблем не будет? И хорошо ли это - имя архангельское переворачивать?
- А давай попробуем? ведь это ж клево, такой шанс.
- Хорошо. Улыбнулся Лиахим. - А теперь хотелось бы узнать, как зовут тебя.
- Апполинария – помрачнела Поля.  – родители хотели дать имя из шести слогов, воплощение мягкой женственности. Но у меня есть свой вариант – удобный и короткий. Просто Поля. А вообще, я тоже, когда надумаю, поменяю себе имя. И не раз. Жизнь человека – это целая вереница метаморфоз. Поэтому обозначать эту изменчивую сущность каким-то одним именем-словом – неточно. Как думаешь?
Народу в привокзальном буфетике прибавилось. Продавщица, видя, что столиков не хватает, а Поля с Лиахимом давно закончили и просто занимают место, подошла к их столику, и стала демонстративно убирать пластиковую посуду и сметать тряпкой крошки. Тусклый кружевной накрахмаленный нимб нервно качался в ренессансной роскоши ее химической завивки.
- Пойдем, - предложила Поля. - Нам предстоит ознакомительная прогулка по улицам города N.


Глава 2. Экскурсия по городу
-Ты, кстати, как себя чувствуешь? Голова не болит? Давай, я осмотрю голову. На предмет наличия ссадин, ушибов, гематом, повреждений – Поля усадила Лиахима на скамейку у фонтана и внимательно и всесторонне обследовала его лицо и голову. Ничего не обнаружив, она уселась рядом на скамейку и спросила:
 - Ты как, куришь?
Лиахим пожал плечами:
- наверное, чтобы узнать, нужно попробовать.
Поля порылась в рюкзаке, и извлекла оттуда пачку тонких ментоловых More и зажигалку.
- Я не курю, балуюсь только. Иногда помогает начать общение. Поля с нетерпением зажгла сигарету и затянулась.
 Лиахим несколько раз вхолостую провернул колесико зажигалки, затем ему удалось все же высечь стойкий язычок пламени, он бросил сигарету в узенькую щелку рта, и табачная крошка жадно зашипела. Лиахим глубоко и с наслаждением затянулся.
- Кажется, я курильщик со стажем. А ведь, не будь тебя, я бы мог бросить курить, пользуясь ситуацией.
- Прости – виновато сказала Поля. - Но ведь теперь мы уже о тебе кое-что узнали.
- Мне становится немного страшно. Мало ли что выяснится еще. Может и не стоит – копать?
- Вдруг ты окажешься серийным убийцем, или поджигателем дома престарелых, или педофилом, или…
- бррр – поморщился Лиахим. -   С кем ты связалась, однако….
Поля показала кончиком сигареты Лиахиму на памятник местного литературного классика.
- Я же обещала тебе экскурсию – напомнила она. - Так вот тебе, первая достопримечательность. Драматург Артемий Лебедев. Расстрелян в тридцать седьмом. Основатель местной драматургии, театра, песенной лирики, вообще всего.
Лиахим начал разглядывать памятник.
- Обрати внимание на позу основателя. Выглядит так, будто приспичило ему по-маленькому, а отойти не удобно. Сколько еще так терпеть придется – век, два, три – он не знает, и выражение лицо его приобретает с каждым годом – все отчаянней.
- Не люблю памятники – согласился Лиахим. Манекены – как-то честней. Восковые фигуры – куда ни шло. Но сама идея памятника – ужасна. Не хотел бы я быть великим человеком и проснуться однажды как в страшном сне в холодном поту – вот так в прилюдном месте, в бронзовом виде. Стать памятником – это неприлично.
- Да, где-то ты прав… - усмехнулась Поля. 
- А вот – продолжила экскурсию Поля - следующая достопримечательность. Поля незаметно стрельнула глазами вправо – на соседней скамейке кормила голубей странного вида старуха. Она была с чемоданом, в нескольких шапках, одетых друг на друга, в зимнем старомодном пальто с лисьим воротником, из-под которого выглядывала пижама. В руках она держала палку, и стучала ею оземь, на манер деда мороза приговаривая в адрес кого-то невидимого или отсутствующего – сволочь-сволочь-сволочь….
– Это некая Тулусбекова. Местная сумасшедшая. Такая есть в каждом городе, а у нас этого добра полно. Правда, в такие смутные времена как наши люди массово начинают сходить с ума. Вот она, например, была уважаемой особой, учительницей вроде, писала стихи, жила в благоустроенной квартире. Что с ней случилось никто не знает, но теперь она ночует на вокзале, чемодан у нее набит стихами, она целыми днями кочует по городу, посещает присутственные места и библиотеки, пугает служащих и посетителей, и очень агрессивна.
По-очереди испытав себя на меткость, они метнули окурки в цинковые урны и двинулись дальше.
- Коммунистическая – объявила Поля на манер дикторов в метро. Главная артерия города. Начинается от вокзала, спускается к городской площади, пересекает ее и оканчивается у городского парка.
- А вот это – посмотри направо – цитадель науки. Комплекс из нескольких зданий, с внутренним двориком с голубыми елями и боярышником – совершенно неприступен для обычных смертных, ибо вахтерша там легендарная баба Зина, чья жизнь настолько сурова, что даже академики ходят у нее по струнке. Кстати, ты не чувствуешь никаких способностей к занятиям высшей математикой, к изучению нечетких множеств, внутренней точки, и т. д.?
- Пока нет – захихикал Лиахим.
 - Ну, значит, все еще впереди. Ведь этому городу, если что нужно, он это обязательно получит. Потребовался ему, скажем гениальный ум алмазной твердости, например для того, чтобы поднять в республике матстатистику на должную высоту, он берет неизвестного молодого человека, едущего в поезде и ни о чем не подозревающего, тестирует его на предмет соответствия своим ожиданиям, а потом – хлоп-стоп – щелкание пальцами, удар кирпичем по голове, или просто человек падает во сне с верхней полки, и ничего уже не помнит. Кроме математических нечетких множеств, матроидов и бифуркаций. С прошлой жизнью покончено, все ниточки, связывающие с прошлым – оборваны, перед молодым человеком дилемма – либо психушка, либо институт фундаментальных исследований…. Ну и готово – город получает отличного специалиста, который станет со временем седовласым корифеем местной науки, основателем какого-нибудь метода расбалансировки… Только до глубоких седин корифея будут тревожить непонятные сны о маленьком таежном поселке, и чей-то забытый голос…
- Ты – сумасшедшая – восхитился Лиахим. И отпрянул в сторону – Пойду ка я лучше в полицию…
-Шучу!!!! – воскликнула Поля, вцепившись в его рукав, и они оба захохотали глядя друг на друга.
- А теперь, самое главное – тебя накормить! Ты ж не ел бог знает сколько. Может – день, а может неделю. Тут есть одно приятное кафе, – сказала Поля, и потащила Лиахима в мягкую полутьму кожаных сидений. Она изучила меню и выбрала Лиахиму фирменное блюдо – как самое качественное и сытное. Горячая сковородка картофеля с говядиной - под румяной сырной корочкой, терпкий мате, тишина, малолюдность и хорошая стильная посуда.
      Они спустились по Коммунистической к площади – потому что показывать в городе было особенно нечего – городок был двухвековой давности, купеческие особняки были переделаны под музеи и находились в непосредственной близости от реки, местные церкви большей частью были разорены, времена их восстановления и расцвета были еще далеки,  местные литературные классики тихонько лежали на кладбище в неухоженных могилках, их книжки пылились в краеведческом отделе местной библиотеки, не представляя еще никакого интереса для культурной элиты. В городе было около десятка памятников местного ваятеля, для которых время застыло так же, как и для обывателей этого городка. Если бы город не был студенческой столицей, и повсюду не бурлила бы молодежь различных течений и конфессий, если бы серая толпа не пестрела бы яркими одеяниями неформалов, город был бы наискучнейшим административным и культурным центром региона.
- А вот и площадь, на которой кафкианской цитаделью громоздится здание министерВства, -  скаламбурничала Поля.
-А вот та желтенькая пятиэтажка – здание местного музучилища. Представляешь, я угробила там целых четыре года, выполняя волю родителей.
Лиахим прислушался к тарабарщине, которая из распахнутых окон оглашала площадь
- Как городок в музыкальной табакерке, где все жители свихнулись начисто.  – Как я тогда не сдвинулась?  – вздохнула Поля. - Теперь я почти не слышу музыки, представляешь? … а когда-то она была вполне реальной вещью, например, она, как вода бегущая из крана на верхнем этаже затопляла все эти пять этажей. При этом если точнее сказать, дело обстояло так, будто в каждом кабинете забыли закрутить кран, и музыка хлестала из каждой щели, и затопляла лестницы, коридоры, лилась с потолка на головы, - эта была музыка самая разная, все это перемешивалось в фойе – где вообще царила жуткая додекафония. В результате, все это наводняло площадь, придавая легкий оттенок безумья этому чрезмерно пустому открытому пространству, преодолевая которое, каждый пешеход испытывал странные душевные переживания.
- Здорово… - неожиданно сказал Лиахим… - я вспомнил, я тоже играл когда-то на каком-то музыкальном инструменте.
- Вот это – да! - обрадовалась Поля. Но чтобы не спугнуть проблеск памяти, решила не торопиться с догадками. Надо будет зайти как-нибудь в магазин музыкальных инструментов, пусть подержит в руках, пощупает – клавиши, струны, смычок, авось вспомнит! Тактильная память – она самая стойкая, говорят!
Они прошли мимо монументального памятника вождю из красного гранита, миновали несколько музеев, и спустились в парк, который располагался на высоком берегу реки. Сказать по правде, это был вовсе и не парк, а узкая прозрачная полоса тополиных насаждений с асфальтированными дорожками. Парк напоминал гигантскую раму для зеркала. Отсюда и правда открывалась впечатляющая панорама на реку, заречные деревеньки и тайгу. Река красиво петляла, и, порой можно было наблюдать за проплывающим мимо ностальгическим катерком. Небо здесь было настолько близко, что не удивительно, что и в будни хватало чудаков, которые приходили сюда просто постоять над рекой, подышать воздухом свободы, расправить спрятанные под плащами крылья, помолиться и поплакать.
В палатке у входа в парк они купили по поллитровому стакану разливного пива, и, усевшись на низкие скамьи летней эстрады, стали потихоньку пить и беседовать.
Лиахим таял как кусочек сахара, казалось, хмель растворил даже его телесную оболочку, и он вот-вот совсем исчезнет, смешавшись с прохладным воздухом августовского вечера.
-Ну, все, хватит. – сказала Поля, внимательно взглянув на переливающиеся глаза Лиахима, устремленные в никуда. Полная нирвана, гляжу, чувак. – Она взяла недопитый стакан, и выплеснула содержимое в траву. Алкоголь, это не твой конек, братишка. Ладно, пошли. Надо искать ночлег.
Некоторое время Лиахим просто шел за Полей следом, стараясь не упустить из вида краешка ее юбки. Он не глядел по сторонам, так как пребывал в растроганном детском предчувствии какого-то небывалого приключения. Огромные шары апельсиновых фонарей плавали вокруг, брызгая в глаза светом, фары проезжающих машин оживляли толпы теней и расцвечивали листву, манящие – каждый на свой лад окна домов – делали ночь обжитой, уютной и бесконечной.
Поля прильнула к автомату на углу, скормила ему монетку, и принялась с кем-то договариваться. Через несколько минут в полутьме раздались приветственные возгласы, смех, и возникла эльфийская мордашка с круглыми очками и копной кудряшек.
- Элла. Дорожный Ангел – представила Поля эльфа. -  А это - Лиахим. Брат-близнец.
Та улыбнулась, понимающе окинула Лиахима взглядом, и, звякнув колокольчиками на рюкзаке, протянула связку ключей. На пару дней. – предупредила Поля.
- Ребята, можете на крышу залезть, на комету полюбоваться... – крикнула Элка уже издали - У меня там военный бинокль в шкафу. Будьте как дома. С Петровичами по-аккуратней.