Идем дальше, по местам молодости...

        После моей истории, навеянной посещением завода «Большевик», осталось чувство недосказанности. Про настроение молодых жеребчиков рассказал. Про то, как студенты поднимали своё благосостояние и зарабатывали «шиши» для посещения мест приятного времяпрепровождения, тоже поведал. А о тех самых местах – ни слова!.. Непорядок. Гештальт не закрыт.
        Понимаю, требуется продолжение. В нём не будет раскрыто каких-то секретов или рассказано что-то необычное. Мы же тогда жили достаточно скромно и одновременно максимально открыто. Не было изысканных ночных клубов или многочисленных заведений, куда попадали бы люди и привилегированные, и демократичное студенчество. Все и всё на виду! Всё было одинаково стандартное.

        До третьего курса я, как и большинство моих однокашников, и носа не казал дальше своего Отрадного: институт, общежитие и, что являлось самым лучшим вариантом, спортивные площадки, где мы рубились в футбол. Нет, на стадион мы выбирались: игры Динамо старались смотреть, но без того, чтобы предпринимать опрометчивые шаги до начала и после окончания матчей. То есть, не давали себе права развернуться своей удали... Туда и назад.
        Также мы чинно ходили в кино. Близлежащие точки кинопроката нами были старательно изучены. «Отрадный», клуб «Точэлектроприбор», «Спутник», клуб завода «Большевик» и даже имени Довженко – это самые близкие и самые демократичные форумы, в которые мы хаживали, когда хотелось быстрее всего окунуться в мир иллюзий. Но, безусловно, мы всё же предпочитали более маститые заведения. «Киев», «Украина», «Кинопанорама», «Комсомолец Украины»... Их всех не перечислишь, но поход туда выглядел уже как мероприятие: в оборванном платье в центр не выйдешь, и выданные институтом ботиночки в обязательном порядке начистишь кремом.

        С прическами, благодаря военной кафедре, у нас был абсолютно «коммунистический» порядок. Вот когда после четвертого курса мы избавимся от «военки», тогда наши прически примут совершенно другой вид, явно не соответствующий социалистическому строю. «Тлетворное влияние Запада» определенно отобразится «в» и «на» наших головах: мы начнём быстро обрастать по плечи, а головы наполнятся вольнолюбивыми мыслями...
        Изменения коснутся также нашего облика в целом. Обувь и одежда заметно изменятся, мы станем больше использовать нейтральный гражданский ассортимент. А если даже мы натягивали на себя свою форму, то и она претерпевала модные преобразования. Брюки хоть чуть-чуть, но клёш. Только – почему это чуть-чуть? До сорока сантиметров внизу, мы тоже не лыком шиты... Пальто теряло свои форменные пуговицы, их меняли на красивые цивильные. Само собой, исчезали погоны на плечах. Галстуки уже не «селедки» с застежкой на шее, а, как правило, повязанные, причем, могли затесаться не только однотонные темные, но с неким узором.

        Но продолжу о наших развлечениях. Как бы мы ими не увлекались, но кино и походы на стадион – это всё развлечения самые что ни есть целомудренные. А когда же начнется про «приятное времяпрепровождение»?
        Вот с третьего курса и началось. С героем предыдущего рассказа моим другом Андреем мы два летних месяца после второго курса провели в стройотряде, который работал в Нижневартовске. Это, если кто запамятовал, город-стройка в Западной Сибири. И оттуда вернулись с достойными как для студента деньгами, пусть и не дотянувшись до вожделенной суммы в тысячу рублей. Расчет получили уже в Киеве.

        - Шура, давай отметим наш заработок и сходим в одно место! Я там уже был...
        «Когда он успел?» - молча удивился я, а в слух добавил:
        - Хорошо, давай…

        Нескромно будет назвать культовое кафе «Крещатый Яр», что разместилось на углу Крещатика и улицы Свердлова (теперь Прорезной), местом моего падения. Оно точно не заслужило носить столь обидное определение. Но падение состоялось, ибо кроме выпитого коктейля Андрюха уговорил меня ещё выкурить по сигарете.

        - Кутить, так кутить…

        До этого дня я ни разу не запускал в себя табачный дым. Это за девятнадцать-то прожитых лет... Как, кстати, и за своим другом я никогда не замечал тяги к курению. Но предложение поступило и из его кармана показалась пачка болгарских сигарет «Opal». Тогда мы ещё не слышали затасканную шутку про сигареты, она появилась немного позже:

        «Хочешь «Stewardess»?
        «Нет, у меня «Opal».

        А если бы и слышали, то, скорее всего, не поняли бы, в чём тут юмор. Мы были чересчур молоды, здоровье из нас так и пёрло... Самое удивительное заключалось в том, что свою первую сигарету я выкурил без малейшего неудобства, как будто заядлым курильщиком стал давным-давно. И с того дня я начал покуривать, в то время, как мой искуситель больше сигарет в руки не брал. Змей...   
        «Крещатый Яр» остался в памяти, хоть он и не стал нашим постоянным местом обитания. Цены всё же не предусматривали нахождение там не самых богатых посетителей, кем являлись студенты. Демократичная публика из «гафа», то есть из нашего института, облюбовала местечко попривольнее. Эстет Андрей в их число не входил, а меня затянули.

        На Крещатике к ресторану «Столичный» скромно притулился стеклянный параллелепипед, который много чем являлся ранее, но наши его начали осваивать, когда здесь развернулся пивной бар. Когда я впервые попал туда, то был изумлен обстановкой, вовсе не подходящей к обычной пивной точке Киева. Мои друзья в чине завсегдатаев смело входят в зал и привычно направляются к свободному столику. Я же в этот момент пожираю глазами окружающую меня обстановку:

        «Куда это мы попали?..»

        А здесь, как для наших скромных времён, всё выглядело необычно: столики, покрытые светлыми (может, даже белыми) скатертями, в центре которых располагались салфетницы, солонки и в первое время даже вазочки с цветами... По залу, как слаломисты, двигались официанты (!), одетые в одинаковые белые рубашки и темные брюки. Стоял сдержанный гул, не слышны были негармоничные признаки начинающихся после пива размолвок, в общем и целом – цивилизация!..
        Первый вечер прошёл для меня как по маслу: я пиво раньше не пил, а тут меня быстро, за один вечер, «поставили на крыло»... Пиво в фирменных бокалах, соленые баранки, бутерброды подносились исправно, и также исправно поглощались нашей компанией. И я не мог поверить, что усердно вытворяю тоже самое, что и остальные. Вот что делает с человеком крепко спаянный коллектив...
         
        Весь третий курс мы регулярно собирались в этом пивном баре. Нас хорошо знали местные официанты, потому что никогда наша компания не ограничивалась одним-двумя бокалами пива.

        «О, летчики пришли!» - и закипела работа.

        Но в моей памяти осталось одно важное наблюдение, которое сделал за время наших регулярных посиделок в этом месте. Хоть я там бывал не слишком часто, но на моих глазах происходила трансформация и любителей пива из «гафа», и самого заведения. Пожалуй, если бы я оттуда не вылезал, то этих изменений не заметил. Потому что, как говорят, «глаз был бы замылен»...

        И что же я узрел? К концу первого года, в течение которого наши там активно заседали, клейменые любители пива начали пухнуть, а их новенькие студенческие костюмы превращаться в «блестящие» прикиды. В том смысле, что стали лосниться в самых протираемых местах...

        Что касается уважаемого заведения, то оно опростилось очень быстро. Вазочки с цветами исчезли первые... Скатерти заметно посерели и появились не отстирываемые пятна. Пивные кружки начали терять свою идентичность и заменялись разнокалиберными емкостями. Но наших там знали и обслуживали быстро: всё же связи работали.
        Однако когда некоторые официанты принялись «демократично» подсаживаться к нашему столику и также потягивать пивко, стало понятно, что заведение обречено. Исчез шарм, уют и бар начал превращаться в банальную пивную. Через года полтора, как начались туда наши визиты, мы перестали здесь бывать. Конечно, не все: кто-то остался предан этому заведению.

        А я поминаю добром только свой первый год знакомства и собственное ощущение, когда впервые заглянул в презентабельный зал, заполненный непривычными посетителями. Рискнул бы даже их окрестить таким образом – интеллигентными любителями пива.

        Но как бы то ни было, а время уютного и толерантного бара ушло. Начиналась эпоха заведений более высокого класса: кафе, рестораны и настоящие бары. Пиво никто не предавал, но оно могло быть выпито по поводу и без повода, только совершенно без пафоса, как это происходило на Крещатике.
        Например, на проспекте Чубаря, аккурат напротив нашей военной кафедры, существовала точка с народным названием «Байконур». Правда, звучит грозно? А это был полуподвальчик, где стояли пивные автоматы и любой безденежный студент мог за десять копеек получить стартовую дозу. А уж потом – как карта ляжет. Я так и не стал фанатичным поклонником пива, поэтому там бывал редко. Но прочий «гафовский» люд это место ценил.

        Первой ласточкой новой эпохи для меня стал, не могу об этом не вспомнить с грустью, ресторан «Лейпциг»... На третьем курсе мы там отметили свадьбу нашего одногруппника. Лето, стоит несусветная жара, мы на втором этаже ресторана, окна которого смотрят на улицу Свердлова, а у нас на столах вкусности и «взрослый» алкоголь... Парни старше нас жаловали это заведение и бывали там не раз, а компания из бывших школьников, которым являлся и я, только поставила первую отметку на карте города. Тогда мы были впечатлены.

        Ныне я часто бываю на углу Владимирской и Прорезной, и как же грустно мне видеть некогда бойкое место, которым был ресторан «Лейпциг», что превратился в помпезный памятник непонятно чему. Скорее всего, в памятник человеческой жадности... Впрочем, таких памятников у нас хватает.
        Но я продолжу свой рассказ о пытливых студентах, исследующих важные кулинарные точки Киева. Время наиболее активного и наступательного познания этого пласта жизни начнётся на старших курсах, главным образом на пятом, моём предпоследнем курсе. Я его называю – моя золотая пора... Дойдёт черёд и до неё.

        «С течением времени», - как говаривал Остап Бендер.

        Фото автора: бывший Крещатый Яр