Ошпаренная свинья

Бытовая фантастика.

Семен по кличке Пончик радостно потирал свои потные пухлые ручонки в предвкушении начала отопительного сезона. Казалось-бы для главного инженера Теплосетей, коим он являлся, это был сплошной гемморой и нервотрепка, но в этом во всем были и приятные моменты, о которых Свинья, как еще "ласково" называли своего босса подчиненные, предпочитал не распространяться и держал их в глубокой тайне от всех. Жена и дети, конечно, догадывались о темных делишках своего "кормильца", но живя сыто и обеспечено предпочитали закрывать на это глаза.

Оператор котельной работа сезонная, не слишком обильно оплачиваемая, поэтому шли на нее обычно пенсионеры и женщины с не сильно хорошим материальным положением. Эта подработка являлась солидным подспорьем бюджету, а иногда от нее зависело существование целых семей. Этим и пользовался начисто лишенный морали ихний боров-начальник. Всякие там пенсы, инфантильные мужички и невзрачные семейные дамы без зазрения совести обкладывались данью. Премии, выписываемые «щедрым начальником», шли ему же в карман, подарки на дни рождения всей его семейки, совести Пончика хватало даже на то, чтобы обедать и ужинать за счет своих работников. Приходя в обеденное время с «инспекцией» на объект, он сжирал всю нехитрую снедь, которую люди приготовили себе перекусить, так как возможности отлучаться посреди двенадцатичасовой смены не было. После такого бедолаге оставалось лишь взирать на объедки и запивать чувство несправедливости чаем. Возражения и недовольства обычно заканчивались лишь одним, Свинья сживал бунтаря с работы используя свои административные возможности в этой организации. Вот и терпели, скрипя зубами, этого борова униженные и оскорбленные сотрудники коммунального сектора мелкого провинциального городка.

Хуже всего приходилось одиноким и незамужним женщинам, либо тем чьи мужья были алкоголиками, тунеядцами и прочими дегенератами. Зарплата была очень важна для них, и они всеми силами держались за место, понимая, что найти что-то подобное в маленьком городишке очень сложно, а с взысканиями и отрицательной характеристикой, практически невозможно. Семен пользовался этим по полной, стараясь отобрать из массы кандидатов на работу именно таких, социально беззащитных женщин и девушек. Были у него конечно и «фаворитки», работавшие круглый год на тех котельных, которые были задействованы в горячем водоснабжении города, но всегда хотелось чего-то новенького.

Сам процесс приема на работу, экзаменов и прочих подготовительных мероприятий превращался для Пончика в некий праздник, где хрюкающий властелин, самоутверждался, тонко шутил над страхами людей, решал их дальнейшую судьбу в этой организации и подбирал кандидаток на дальнейшую «обработку». Это был его час, так как при всей своей внешней важности, грозности и значительной на первый взгляд должности, Сема Пончик был в своей конторе «нет никто, которого звать никак». Не совсем конечно полный ущерб, но что-то вроде того. Он до дрожи в коленках боялся сына ген. директора, не раз и не два физически «учившего его жизни», замкнувшего на себя практически весь «левак» с организации и осведомлявшегося о наличии Семы для решения производственных проблем не иначе как фразой: «А где шляется эта свинья?». Семе оставалось лишь кошмарить работяг, да с началом отопительного сезона начинать свою «жатву», где в полной мере раскрывалась вся мерзость подлой душонки Пончика. Знали ли об этом приработке директор и его первый заместитель? Скорее всего знали, но лишь брезгливо морщились при очередном доносе информатора. При всей своей подлости и мерзкости Сема был высококвалифицированным специалистом, способным справиться практически с любой проблемой, воровать по-крупному он боялся, страшась физической расправы, ну а что до людей? Кто их помнил уже через месяц-другой после окончания отопительного сезона.
Сценарий обработки жертв у Пончика был отработан до мелочей и практически не давал осечек. Лишь однажды он был жестко избит приблатненным ухажером одной бойкой дамочки, и то лишь потому, что помимо интима решил поживиться еще и солидной премией, выписанной новой наложнице в двойном размере. Делиться дамочка не захотела, натравив вместо этого на него своего ухажера. Вышедший из душа и жаждавший интима Свин был встречен угрюмым мордоворотом, избит и поставлен на счетчик «за гнилую движуху». После чего Сема обходил стороной этот объект целых два года, пока дамочка со своим хахалем не свалили из города. Больше таких осечек у него не было.

В этот раз он сразу приметил хрупкую миловидную женщину и решил во что бы то ни стало заполучить ее себе в наложницы. Двое детей и отсутствие постоянных источников дохода по мнению Семы не должны были позволить ей взбрыкнуть и воспротивиться желаниям похотливого начальника. После суровых «экзаменов» и собеседования Сема намекнул дрожащей женщине, что лишь его Семина воля позволила ей устроится на работу. Слабые знания теории, слабые практические знания, но Сема добрый он все понимает, поэтому и принимает ее на работу. Слабо отмахнувшись рукой от слов благодарности растроганной женщины он важно выплыл из помещения для приема экзаменов и собеседований. Свою благодарность он рассчитывал получить в более существенном виде.

Начался отопительный сезон, а с ним и сезон сбора дани в денежном и «натуральном» виде. Свинья был доволен, он лучился радостью и похрюкивал от удовольствия. Как всегда, нашлось несколько строптивцев, посмевших бунтовать против порядков, введенных Семой в своем царстве и не ценить знаки внимания, оказываемые им тет-а-тет во время внезапных ночных «проверок». Процесс подавления бунта и вышвыривания неугодных за ворота был одним из любимых развлечений Семы, и он с удовольствием занимался им целый месяц, отложив на потом «обработку» так понравившейся ему миловидной сотрудницы Марины или Маришки, как мысленно называл ее Пончик. Он уже записал ее в свой гарем и предвкушал не одну оргию на рабочем месте. В эти моменты вид его был особенно отталкивающ: глазки стекленели, заплывшая салом рожа приобретала особо мерзкое выражение, а изо рта текла струйка слюны. Отсрочка имела еще и чисто практическое значение, ближе к зиме работу по специальности было найти практически невозможно, и Марина должна была понять, что с ней будет в том случае если она не проявит лояльности к желаниям начальника.

Ближе к зиме Сема начал свою «обработку». Все учащающиеся визиты на обед и ужин просто изматывали бедную женщину. Затем к ним присоединилось купание начальника. Помимо экономии на еде Сема неплохо экономил и на шампуне с мылом, не говоря уже о полотенцах и банных шлепанцах. Все коллективы котельных, где был оборудован душ были обязаны покупать для помывки начальства эти предметы, а также следить за тем, чтобы они были идеально чистыми. Шампунь и мыло Сема любил не из дешевых, что, впрочем, не мешало озлобленным сотрудникам подливать в шампунь всякую дрянь, а мыло периодически «купать» в унитазе. Все кроме Свиньи знали об этом тихом протесте работников, так что никто и никогда старался даже не касаться этих «свинских» предметов гигиены.

Купания начальника приводили женщину в тихий ужас, особенно «прогулки» по котельной в одних семейных трусах и все более сальные шутки и намеки в ее сторону. Марина решила терпеть до последнего, хотя выхода у ней особого не было, но и становиться наложницей этого борова за право поработать в котельной она не желала. Такое хрупкое равновесие продолжалось почти до Нового года. Она даже получила на руки премию, маленькое предновогоднее счастье, которого Сема лишил всех остальных работников. Оплатив своей семье за их счет недельную поездку в санаторий на зимние каникулы. Перед Новым годом же Сема решил получить от женщины долгожданный подарок, о чем безапелляционно заявил ей не стесняясь слесаря, который производил в этот момент какой-то мелкий ремонт. Отобедав, чем бог послал, довольный начальник убыл, упиваясь своим величием и брутальнстью.

Марина села на стул и расплакалась. Работать ей оставалось всего ничего, а потом увольнение по статье и попытки поиска работы с «волчьим билетом». Сема был очень злопамятен и имел возможность нагадить своим бывшим подчиненным по полной.
«Ничего не бойтесь, Марина», - раздался тихий голос у нее за спиной: С вами ничего не случиться. В крайнем случае один из моих знакомых порекомендует вас на свое место. Он уезжает через полмесяца из города по семейным обстоятельствам, но еще не ставил в известность руководство своей организации».

«Это правда?», - сквозь слезы спросила его Марина.

«Это правда», - ответил ей Анатолий, так звали этого тихого и неприметного работника коммунальной отрасли. Глаза его сверкнули каким-то странным стальным блеском и на лице появилась теплая улыбка. Она преобразила на одно мгновение унылую серую физиономию и Марине захотелось поверить этому человеку так, как она до этого верила лишь двум людям в этой жизни: своему отцу и погибшему где-то в далекой стране мужу.

Радостно похрюкивая, Свинья прибыл вечером к Марине на работу. Женщина уже, казалось, смирилась со своей участью, хотя до ее чувств похотливому борову-начальнику не было никакого дела. Сема любил лишь три вещи: деньги, много и вкусно пожрать и плотские утехи. Второе и третье желательно даром и за счет кого-то. Мораль, совесть и другие человеческие качества, если и были когда-то у маленького Семы, то со временем либо атрофировались, либо переродились в своих антагонистов. Отужинав и пригубив пару стопочек привезенного с собой, «подарочного» коньяка, Свинья, раздевшись догола, отправился в душ, по-хозяйски хлопнув женщину пониже спины. Она могла лишь с силой ударить ногой по захлопнувшейся двери душа, чем вызвала лишь довольный смех Семы.
Из-за закрытой двери душа послышался звук льющейся воды, а затем дикий вой и визг Семы. Дверь содрогнулась под ударами кулаков, но она как-то странно заклинила. Вой и удары усиливались и наконец не выдержав такого напора дверь просто вывалилась вместе с коробкой. Следом за ней из душа вывалился в клубах пара ошпаренный Сема. Из крана душа хлестал кипяток и кажется, Пончик перестарался, крутанув его слишком сильно в порыве чувств и просто сорвав резьбу. Почему не было холодной воды? Скорее всего просто забыли открутить вентиль после недавнего ремонта. Перед Новым годом народ особо не утруждал себя четким исполнением служебных обязанностей и старался устроить себе небольшой праздник вдали от глаз начальства. Странным было лишь то, что заклинила дверь душевой, но выковыряв ее из коробки и разобрав, поняли, что заклинил язычок вставленного в нее еще в советские времена замка, сырость свое дело сделала. Кто разбирал? Да местные работяги и разбирали. Марина, как и положено по инструкции, позвонила диспетчеру, тот оперативно сориентировавшись доложил заместителю директора, а зам. примчавшись на объект быстрее аварийной бригады сделал все чтобы скандал замять.
Ошпаренного Свинью, засыпав ему прямо в рот горсть обезболивающих таблеток, которые нашлись в аптечке он приказал отвести в больницу. Причем всем были даны четкие указания говорить, что этого борова привезли из дому. Почему из дому? Да перепутал Сема от боли телефон аварийки и телефон скорой, а коллеги не могли бросить в беде такого ценного специалиста и начальника. Краны поменяли, вставили новую дверь и даже постелили на пол дешевый кафель, пылившийся на складе по причине того, что ни один алчный начальник не мог найти ему применения у себя дома. Марину задним числом уволили с предприятия заплатив ей очень солидную компенсацию. Директор правда поначалу не хотел откупоривать кубышку, считая, что женщина и так молчать будет о произошедшем, но сын убедил его не жадничать в этот раз. Слишком много случайностей совпало одновременно, и он не хотел, чтобы даже теоретически эти случайности совпали еще раз, но уже на нем. Деньги же дело наживное, притом их вполне было возможно взыскать с накосячевшего Семы. Знакомый зав. отделением банка без особого труда мог оформить кредит на столь солидного и платежеспособного клиента под залог его недвижимости.

Прошел год. Марина вышла замуж за того самого неприметного слесаря. И слесаря ли? Сейчас они держат маленькую уютную гостиницу на побережье, а Марина ждет ребенка. Муж иногда исчезает на некоторое время, но Марина давно поняла, расспросы о том, где он был и что делал не нужны ни ей, ни ему. Она просто растит детей и наслаждается своим счастьем.

Свинью по-тихому выгнали из организации, заставив предварительно возместить все расходы. Ожоги зажили, оставив на теле довольно заметные рубцы, он даже не сильно схуднул после этого. Без работы он тоже не остался, но работа не особо радовала его, ведь творить такую дичь как раньше у него не было больше никакой возможности. Не добавляло ему радости и то, что теперь его гнали из всех бассейнов и частных купален, где раньше он любил нежиться часами. Слишком его вид был отвратен и распугивал посетителей своими шрамами. Самому Семе было на это пофиг, но вот посетителей это напрягало, а они напрягали хозяина купального заведения. Не любили его и на морских пляжах, где несмотря на скученность вокруг его лежака образовывалась мертвая зона, а мамы пугали его видом непослушных детишек. Все что ему осталось из радостей этой жизни – это оккупировать кусок пляжа летом на местной речушке, пугать своим видом рыбаков и слушать возмущенное кваканье лягушек.

Все же остальные…

Да как жили, так и живут. Пару недель побурлили сплетни и затихли как круги на болоте. У всех своя хата с краю и никому особо не интересно вникать в чужую боль и чужие проблемы. Оно так спокойнее и для нервной деятельности надежнее.
Как всегда, автор уточняет для всех почитателей его таланта и недоброжелателей, что история лишь плод его фантазии. Все совпадения случайны и объясняются Теорией Вероятности господина Энштейна.