Запоздалая весна глава 3

3
Погуглив дома о травме ноги, Таня проделала все необходимые процедуры и, разместившись поудобнее на диване, уложила слегка ноющую, перемотанную эластичным бинтом ступню на подушку и включила телевизор. Ваня был у свекрови, а с Глебом они вчера в очередной раз не сошлись во мнениях, поэтому он наверняка и сегодня пойдёт к мамочке зализывать свои душевные царапины. Таня вздохнула, не скрывая довольной улыбки.
- Отлично, полная свобода и покой! – заявила она и погрузилась в процесс беспорядочного переключения телевизионных каналов.
Остановившись на каком-то фильме, она поразглядывала какое-то время красивые наряды героини, но скоро ей это надоело, потому что сюжет никак её не зацепил. Она задумалась о том, что же сегодня произошло.
- А он интересный… этот Алексей, - произнесла она и лениво потянулась, а потом выпрямилась, опустила руки на колени и, стряхивая с себя сонную меланхолию, принялась задумчиво рассуждать, - весь такой… сильный, уверенный и… властный, да-да, властный… это классно, не то что мой… маменькина ра-а-адость, - скривившись, произнесла она, пародируя свекровь, - интересно, сколько она ещё будет ему нос вытирать? До гробовой доски, что ли? – цинично фыркнула Таня и поморщилась, погладив забинтованную ногу, а потом откинулась на подушки и закрыла глаза.
Вскоре мысли унесли её в какой-то сладкий и полный неги мираж и она задремала. Сквозь дрёму проходили ещё не то думы, не то видения и все они добавляли Танюше позитива и делали её счастливее.
А в своём кабинете за несколько улиц и кварталов от её дома сидел в задумчивости с лёгкой улыбкой на губах Алексей Зиновьевич. Он вертел в руках ручку, а перед ним лежала раскрытая папка с документами.
- Зиновьич, ты меня звал… что, горючку подписал, да? – в кабинет по привычке без стука вошёл механик Кирилл Городишин и расплылся в улыбке, увидев своего непосредственного начальника непривычно расслабленным и улыбающимся, и похвалил себя за то, что выбрал удачный момент для подписания отчёта.
Он как увидел сегодня, какой весёлый и жизнерадостный приехал на работу Буканов, сразу решил подсунуть ему на подпись всё, что было необходимо, а сейчас подумал, что всё уже готово.
- А-а-а, Кирилл, заходи-заходи! – Алексей выпрямился в кресле и вернулся к своему обычному рабочему состоянию. – Иди-ка сюда, дорогой, поясни мне, это что тут за цифры?
- А-а-а, это… так это же генератор… ну, для электросварки там… - кивнул механик, увидев, что интересует Буканова, и загрустил, понимая, что не прокатило.
- Ты это бабушке свой будешь заливать, а то я не знаю, сколько бензина жрёт этот электрогенератор! – тихо, но чересчур убедительно произнёс Алексей и нервно швырнул ручку на стол. – И вообще, скажи-ка мне, голубчик, а что это мы варили в этом квартале, а? Да ещё с такими-то аппетитами?
- Но, Зиновьич… у меня тут немного не пошли объёмы, а куда девать, вот я и подумал… помнишь, ты мне как-то разрешил…
- Это ты называешь немного? – тихо спросил Буканов, но лучше бы кричал, потому что его вкрадчивый и обманчиво спокойный голос означал невероятный гнев, это все знали. - И ты решил, что я теперь всегда буду покрывать твои левые махинации, да? – насмешливо спросил Алексей ещё тише. – Ты думаешь, если ты племянник директора, то я – твой верный пёс, так? Нет, дорогой, так дело у нас с тобой не пойдёт… Забирай эту папку и через час чтобы у меня на столе лежал реальный отчёт, а этот я не принимаю… И к дяде сам сходи, не дожидайся, что это сделаю я, понял? Тот случай я ему объясню и сам за него отвечу, считай, что подарил тебе тогда месячную заправку твоей машины… ладно, это мы проехали, но вот этот вариант, - он кивнул на папку, - уже без меня… Надо же, ты у нас, прямо, всю улицу на районе забором обнёс… или что ты там варил в таких объёмах?
- Но, Алексей Зиновьевич… дядя Лёша…
- Я пятьдесят с хвостиком уж Алексей Зиновьевич, давай-давай, вперёд! Со мной не договоришься, сразу говорю, даже не мечтай! Топай к дяде! – Алексей сунул папку в руки ещё больше погрустневшему Кириллу и махнул рукой на дверь. – Свободен!
Городишин вышел, а Алексей шумно вздохнул и налил из бутылки в стакан минеральную воду. Потом в несколько глотков выпил её и усмехнулся.
- Артист! – проговорил он и рассмеялся, представив, как сейчас несчастный Кирилл заикается перед дядей.
Конечно, тот ему простит недостачу, но сначала накричит и придумает какие-нибудь санкции, но это уже они сами разберутся, смысла лезть в их родственные дела не было, да и не хотелось сейчас думать ни о чём, кроме Татьяны.
Он мечтал увидеть её, говорить с ней, вдыхать аромат её духов, дышать одним воздухом и смотреть в одно небо. Алексей представил, как теперь будет её встречать каждое утро по дороге на работу. Почему-то он был уверен в этом, хотя до этого дня подобных встреч не было, но теперь-то жизнь будет совсем другой – радостной и наполненной яркими весенними красками, подумалось ему.
Алексей встал из-за стола и подошёл к окну, которое выходило во внутренний двор предприятия. Он увидел привычную каждодневную суету и его охватили немного иные чувства.
«Э-э-эй, опомнись, ты помнишь, сколько тебе лет… - мысленно спросил он сам себя и тут же подумал: - Пятьдесят четыре… Куда ты полез, Леша… чувства – это для молодых, тебе уже поздно предаваться подобному душевному напряжению… успокойся и забудь! Забудь о колотящемся сердце, улыбках и взглядах… Ну случилось и случилось, но всё прошло!»
Но другая часть сознания настырно и неотступно возвращала его назад и уговаривала броситься в сладкую пучину эмоций и позволить себе плыть по течению, ни о чём не думая и не беспокоясь. 
Так ни к чему и не придя, он занялся рабочими вопросами, которые захватили его, на время спустив с небес на землю. Вернувшись домой, где было по-прежнему спокойно и однообразно, он почувствовал острый укол совести, с которым пытался бороться весь вечер. Он ругал себя, но на душе теплело от воспоминаний о Тане и с этим он ничего поделать не мог.
Последующие дни проходили в ожидании встреч и самих этих встречах, когда они происходили – мимолётных и якобы случайных. Когда он видел её на улице, по которой проезжал на автомобиле, подгадав по времени, то обязательно останавливался и подвозил. Если приходил в УКС, то обязательно громко разговаривал по телефону, проходя мимо её кабинета, и она затем находила предлог, чтобы прийти в кабинет начальника и встретиться там с его гостем, видя по его взгляду, как он рад её видеть.
В один из летних дней к вечеру разразился сильный ливень. Его струи хлестали с такой силой, что их шум заглушал все остальные звуки. Был конец рабочего дня и Алексей, оставив свои дела, подъехал к УКСу, чтобы вроде невзначай встретить Татьяну и отвезти её домой. Она вышла из здания, прикрывшись зонтом, но это было весьма сомнительное укрытие. Лёша подъехал к ней и, затормозив, открыл дверцу. Увидев его, она расплылась в счастливой улыбке и быстро забралась в салон автомобиля.
- Как хорошо, что Вы проезжали мимо, я даже не представляла, как мне добраться до дома, - поделилась она.
- Запишите мой телефон, - обрадовался он оказии, - если будет какая-то необходимость, можете позвонить и я помогу, чем смогу, - шутливо ответил он и, дождавшись, когда она достанет из сумочки телефон, продиктовал ей свой номер, а потом сохранил в своём телефоне её, после того, как она сделала дозвон.
- Ну вот это другое дело, - улыбнулся он, - командуйте теперь, куда ехать!
В тот день он впервые оказался возле её дома. Подъехав к нему, он припарковался чуть поодаль, найдя предлог, чтобы побыть немного вместе.
- Подождите, пока дождь немного поутихнет, как из брандспойта всё равно шпарит…
- Правда, что так… - согласилась она, оставшись с ним ещё на несколько минут. 
Они поболтали о чём-то несущественном, но в этот день перешли на ты. Обоим было уже понятно, что это начало чего-то большего, а не просто случайные встречи и мимолётные приветствия.
Однажды они встретились в городском супермаркете.  Это случилось почти через четыре месяца со дня их знакомства. Вера с сыном уехали сначала в областной центр, где Юра поступил в местный ВУЗ, а потом вместе с семьёй Гали отправились на отдых к морю. Алексей поехать не смог из-за работы и, находясь уже какое-то время «на хозяйстве», заехал после работы в магазин за продуктами.
 Татьяна же была здесь не одна, а с мужем, но Глеб задержался в винном отделе, с видом истинного знатока изучая витрину элитного алкоголя. Она же, не скрывая злости на супруга, переходила от витрины к витрине, бросая в корзину то, что должно было обеспечить домашний сытный стол.
С Алексеем они столкнулись возле полок с молочными продуктами. Мимолётным взглядом он выхватил фигуру женщины небольшого роста, но больше всё-таки её протянутую к верхней полке руку в попытке что-то достать, и поспешил помочь, примерно на втором шаге поняв, кто перед ним. Он первым дотянулся до пластиковой упаковки, коснувшись Таниной руки и тихо сказал:
- Привет!
- Ах! – послышалось в ответ и тут же тихое: - Здравствуй! 
- Вот это встреча… ты одна?
- Нет, а ты?
- Один…
- А, ну да, твоя семья же в отпуске, - вспомнила она и начала озираться, испугавшись, что их может заметить Глеб и с его-то больным воображением и патологической ревностью вполне в его духе будет закатить здесь скандал, стыда потом не оберёшься.
- Прости, но я лучше отойду, - волнуясь, пробормотала она.
- Рад был видеть… А давай завтра встретимся, - вдруг смело предложил он.
- Хорошо, - быстро согласилась она. 
- Я позвоню тебе, - пообещал он уже отходившей от него женщине, одарившей напоследок его сияющей улыбкой, и воодушевлённо покатил дальше свою тележку, несколько раз прокатывая её там, где можно было видеть предмет обожания, но стараясь не попадать на глаза ей и её супругу.
На следующий день состоялось их первое свидание. Он позвонил, как и обещал, а после ничего не значащего минутного разговора спросил:
- Я сегодня тебя заберу после работы?
- И куда отвезёшь?  - весело поинтересовалась она.
- Если ты не против, то к себе, а если по каким-то причинам тебе это не нравится, то… найдём, куда поехать, - не стал уточнять он, хотя представлял, каким этот вечер будет для них двоих.
Ответом была тишина, длящаяся несколько секунд, показавшихся Алексею очень долгими, чтобы представить себе её насмешку, возмущение, да вообще весь спектр женского негодования из-за его слов. Он уже нервозно перебирал в мыслях фразы, какими можно будет однозначно аннулировать свои далеко идущие планы, когда услышал тихий, но весёлый голос:
- После семи я твоя навеки! – и следом нежный смех.
- Отлично! – он задохнулся и у него защемило в груди от предвкушения какого-то особенного счастья, не испытанного им до сих пор, и чтобы прийти в себя спросил её игриво: – А что это ты такая смелая, одна в кабинете?
- Я в коридор вышла… Ой, Эдик идёт, - прошептала она и быстро добавила: - Всё, пока-пока!
- До встречи!
Встреча состоялась в загородном отеле. К себе домой, в их с Верой дом, если уж быть точным, в последний момент Алексей передумал везти Таню. Он прекрасно понимал, чем должно закончиться их свидание и не хотел обижать ни одну из женщин – ни Веру, ни Татьяну.
Всё, что произошло вечером в отеле, показалось обоим чем-то фантастическим. Похоже было, что оба истосковались по ласке и нежности, и нашли это друг в друге. Сильный мужчина и нежная женщина впервые обоюдно отпустили на волю свободу почувствовать себя счастливыми по-настоящему, без осторожности, без сдержанности и без оглядки.
Уже дома, не в силах уснуть в одинокой кровати, Алексей перебирал в мыслях всю свою жизнь, деля её на до и после. Он не искал любви – жил себе и жил, как умел и как получалось. Да, до встречи с Таней он ни разу в своей жизни не испытывал любви и не верил в сказки про всю эту романтику и чувства, захватывающие разум. И вот, дойдя сейчас до собственной точки невозврата, что он имеет? Взрослый, уверенный, много переживший и потому чуть подуставший, казалось, он понимал всё о себе и людях вокруг… И вдруг появилась она, будто воплощение какой-то невысказанной мечты… Да и не мечта это даже, потому что не мог он мечтать о том, чего сам не понимал. Он впервые ощутил эти чувства – настоящие, без маски и притворства, в чистом виде, как они есть… Впервые влюбился и осознал, что вся его жизнь до этого была прологом, подготовкой к чему-то большому и светлому, что сейчас накрыло его с головой и несёт, как на стремнине огромной и полноводной реки! Только…
Он очень боялся жены. Не её самой, конечно, боялся увидеть боль в её глазах. Они никогда не испытывали друг к другу каких-то особых чувств. Сошлись в непростое друг для друга время и жили спокойно, как добрые друзья. Это касалось абсолютно всех сторон их жизни. 
Алексей вздохнул. Как только Вера вернётся, он поговорит с ней. Нельзя ранить её какими-нибудь грязными слухами, а они неизбежно появятся когда-нибудь, даже если они с Татьяной будут крайне осторожными. Люди обычно очень наблюдательны, если объектом их внимания является чужая жизнь.
Но разговор всё откладывался и откладывался. Сначала Вера тосковала по сыну, звоня ему каждый день и справляясь, как он там живёт без них. Юра успокаивал мать, уверяя её, что у него всё хорошо, но она всё равно переживала за него. Потом Галина преподнесла сюрприз. Они с мужем решили переехать из этого городка в областной центр и Игорь даже уже пытался добиться туда перевода. Перспективы были обнадёживающими и все понимали, что это вот-вот произойдёт. Алексей по-прежнему не приступал к важному разговору с женой, понимая, что ей сейчас и так нелегко.
Их встречи с Татьяной, подобные той, что была в отеле, были редки, это случилось всего три или четыре раза. Чаще они виделись мельком, урывками между работой, семьями и людской молвой.  Полчаса прогулки в парке, двадцать минут посиделок за столиком в кофейне, короткое приветствие и улыбка в офисном коридоре и несколько минут беседы в салоне автомобиля. Они были уже не врозь, но и не вместе.
Незадолго до Нового года Галина с мужем отбыли к новому месту службы Игоря, а Сонечка пока осталась у бабушки и дедушки. Договорились, что Вера её привезёт позже, когда дочь с зятем устроятся на новом месте.
Уехали они лишь в первых числах марта вместе с Юрием, который приезжал домой на каникулы после первой сессии. Вера незадолго до этого вышла на пенсию и пока оставила работу, решив обдумать этот вопрос чуть позже, когда у дочери окончательно разрешатся дела с устройством на новом месте и бабушка будет уверена, что Сонечке там хорошо.
Они с Алексеем решили снять квартиру для Юры, потому что в общежитии ему не нравилось. Это было кстати, потому что и Вере было где остановиться, так как что стеснять дочь она не хотела, а проще говоря, сама стеснялась зятя. Домой возвращаться она не торопилась, никак не решаясь расстаться с внучкой, которая тоже грустила из-за разлуки, ведь она с рождения знала бабушкины любовь и теплоту.
Пока Алексей жил один, ему хотя и редко, но всё же удавалось встречаться с Таней. В один из таких вечеров, получив ожидаемую порцию наслаждения, они впервые в разговоре коснулись своего будущего, затронув его осторожно и несмело. Алексей - потому что боялся спугнуть то прекрасное, что уже жило между ними, а Татьяна просто ничего не хотела менять. Но он, разумеется, этого не знал. А поскольку предпочитал выяснять всегда всё прямо и откровенно, поэтому и начал этот волнующий его разговор решительно и твёрдо.
- Танюш, тебе не кажется, что нам пора уже что-то решать, что мы всё по углам прячемся, как юнцы какие-то… Ты говорила, что твоя жизнь с мужем давно уже далека от той, что зовётся семейной, так ведь? -  глядя ей в глаза, спросил он.
- Да, к сожалению… если порыться в моём подсознании, то там совсем невесело в разделе «Семейная жизнь»! - хохотнула она.
- Я не хочу больше никого обманывать и поэтому, как только жена вернётся, честно признаюсь ей, что люблю другую женщину – тебя! - спокойно сказал он.
Таня испуганно подскочила и уставилась на него.
- Лёш, тебе не кажется, что всё это слишком поспешно?
- Нет, не кажется, сколько мы уже с тобой вместе… Да всё и так не будет быстрым, как ты думаешь… - возразил он. – Даже формальное оформление наших разводов займёт какое-то время, а я должен ещё обеспечить жене и сыну достойную жизнь на будущее, в смысле жилья и содержания,  сын ведь только поступил учиться… Так что у тебя достаточно времени решить все свои вопросы… Я не пытаюсь давить на тебя, я в принципе хочу определить, как мы видим наше будущее, - пояснил он и вдруг взгляд его затуманился, он потянулся к ней и, найдя её губы, прильнул к ним горячим поцелуем, а потом прошептал: - Я уже не представляю своей жизни без тебя, вот я о чём… - и он шутливо коснулся пальцем кончика её носа. 
- Ты знаешь… - она сделалась, напротив, слишком серьёзной, произнося эту фразу: - Я всю жизнь презирала разлучниц, а теперь сама становлюсь одной из них…
Её игра была блестящей, потому что он её не заметил, поэтому и возразил:
- Не говори так, это ведь моё решение… Но я по-другому не могу, с тобой я впервые увидел краски жизни!
- Это я насыщаю твою жизнь красками, правда? – нежно спросила Таня, прижимаясь к нему.
- Да ты радуга в моей жизни! – эмоционально воскликнул он, вновь целуя её.
Она не желала ничего менять в своей жизни и уж тем более связывать свою дальнейшую судьбу с Алексеем навечно, ей было хорошо сейчас и всё устраивало — внимание, подарки, забота… И даже Глеб теперь не казался уже большим ребёнком, а временами и вообще был подходящим мужем. Конечно, скандалы у них случались, как и раньше, и иногда он по привычке уходил к маме, но куда же Таня без его обожания и ревности, да и капризы свои кому показывать, как не виноватому мужу, а найти, в чём он виноват, для Танюши было проще простого. С Алексеем пришлось бы строить настоящую семью, а она привыкла к той, в которую можно поиграть, когда наскучит всё остальное...
Алексей же, подумав, что они всё решили, принялся строить планы и готовится к разговору с женой. Дальше тянуть уже было нельзя, необходимо поступить честно и всё ей сказать, пока этого не сделали другие.
Он представил этот разговор и ему вдруг стало невыносимо тягостно, что-то защемило в груди и даже дышать полноценно какое-то время не получалось. Он понимал, что разрушится всё, что было долгое время незыблемым, и вина за это будет на нём. Так будут думать дети, внучка, так почувствует Вера. Очень трудный выбор – сердце или разум… чувства или долг… Необходимо уже сделать этот выбор и признаться в нём!