Глава 6. Догонялки в пустыне

— Информации у нас немного, и мы пока не можем позволить себе вольно трактовать смысл месяца и надписи, — наконец сказал Павел Петрович после долгого раздумья. — Нам нужно собрать больше данных. А для достижения этой цели самым эффективным будет ещё раз наведаться к старику Хаиму. Возможно, если Эзра ему напомнит некоторые, известные ему факты об Ордене, Хаим сможет воскресить в памяти хоть что-то. Он теперь — единственная нить в нашем расследовании. Предлагаю ехать к нему, не возвращаясь в наш город: его деревня должна быть где-то по пути. Надо только отыскать её на карте, потому что я дорогу смогу найти только от хижины Нафтали.

Вечером, уже снова в Мааррате, друзья нашли селение, в котором жил Хаим, и утром изменили курс и поехали прямо туда. По прямой до точки назначения было очень даже близко, но товарищи не отважились ехать напролом по открытой степи и, решив не рисковать, направили коней по дуге через лес. Последняя встреча с сатанистами и само осознание того, что они имеют дело именно с сатанистами, заставили друзей утроить свою бдительность и осторожность. Наученные уже горьким опытом, они знали, что для этих бандитов убить человека, что комара прихлопнуть. Поэтому крюк в несколько десятков километров, значительно растягивающий путь, никого не пугал, так как провести ночь в чаще гораздо приятнее, чем даже десять минут в компании сатанистов.

Друзья решили не гнать коней, чтобы животные не утомились и, в случае чего, могли в любой момент броситься наутёк от отряда бандитов. Всадники ехали уже весь день, сделав только один привал на обед, и солнце стало потихоньку клониться к западу. Пора было искать место, где бы никто не заметил путников, и останавливаться на ночлег.

Товарищи, повернув глубже в лес, заехали в укромную лощину, укрытую со всех сторон деревьями, и спешились. В вечерний час место выглядело слегка жутковато: корявые чёрные ветви и стволы как исполинские руки тянулись к путникам и громко скрипели на ветру, время от времени где-то перекликались вороны, а с пологих склонов оврага уже наползал густой туман. Однако, несмотря на зловещую обстановку товарищам укрытие понравилось, так как со стороны лесной дороги его было невозможно увидеть за стеной зарослей, а ночные путешественники по степи вообще и не подозревали о его существовании. Здесь и устроили привал.

Один из склонов лощины заканчивался небольшим обрывом и углублением в земле, которые, возможно были образованы из-за того, что какой-то зверь облюбовал это место под свою нору. Оказавшаяся там подстилка из сухой травы и листьев подтверждала мысль, что здесь жил барсук или шакал. Но сейчас там никого не было, и друзья присвоили нору под свои цели. И через несколько минут в земляной нише по-домашнему трещал костёр, с жадностью облизывая сухие ветви. Пламя было ярким и высоким, но дыма почти не давало: земляной купол преграждал ему прямой путь наверх и рассеивал, превращая в незаметные полупрозрачные струйки.

Друзья нарезали разлапистых еловых ветвей и устроили себе самые настоящие кровати. Павел Петрович улёгся на одну из них и, пока остальные были заняты приготовлениями, решил воспользоваться случаем и отлынуть от работы. Тем более, что обстановка сама велела отдыхать: лежанка была мягкая и сухая, костёр согревал от вечернего холода, а склоны оврага, поросшие лесом укрывали от промозглого ветра. Ночь выдалась ясная, и в разрывах между переплетёнными кронами деревьев, на тёмно-синем небе стали загораться белые звёзды. А в котелке на жарком огне уже готовилось аппетитное варево — что-то вроде русской похлёбки, переделанной под восточные продукты и мусульманские кулинарные традиции. Её автором был Айзенберг, он же и вносил в данный момент заключительные штрихи в своё творение.

«Ну, и не буду ему мешать. У него и так всё прекрасно получается» — подумал Павел и, потянувшись, заложил руки за голову и закрыл глаза.

— Ваше Сиятельство, а что это Вы разлеглись? — прозвучал наигранно важный голос Айзенберга. — Пожалуйте к столу.

Ужин, хоть и состоял только из одного блюда (вообще-то из двух, но просто их ели одновременно), действительно, был почти что королевским, особенно для походных условий. После трапезы, друзья разлеглись по лежанкам и, несмотря на то, что настало самое время для интересных задушевных разговоров, сразу заснули, поскольку целый день, проведённый в седле под палящим солнцем, очень сильно изматывает человека. Но перед тем как полностью потерять связь с реальным миром Павел Петрович всё же успел расслышать далёкое (или не такое и далёкое?) лошадиное ржание. Павел подумал, что это их кони чего-то не поделили, и, заверив себя, что всё в порядке окончательно перешёл под власть Морфея и уже не слышал быстро пронесшегося мимо стука копыт.

На следующий день с рассветом всадники продолжили путь, и кривая к двенадцати часам вывела-таки их к заветной деревне. Скоро показался и тот самый мост, под которым Павел Петрович прятался от сатанистов. Когда друзья проезжали по нему, Павел глянул в воду — коня уже не было.

Найдя нужный дом, товарищи постучали и стали ждать. Прошло несколько минут, прежде чем хозяин открыл. Турок встал на пороге, широко расставив ноги и сложив руки на груди. Он выглядел очень угрюмым и смотрел с недовольством.

— Зачем ты приехал? — не совсем учтиво обратился он к Павлу.

— Мы с Вашим отцом в тот раз беседовали, и я приехал задать ему пару вопросов, чтобы уточнить некоторые детали. Если, конечно, он захочет нас принять, — оторопев, ответил Павел.

— Он не захочет вас принять. Уезжайте обратно. Зря я тогда впустил тебя в дом, ты приносишь несчастья. Отца ночью убили.

Друзья замерли как громом поражённые. Они не могли поверить: как быстро  работают сатанисты, и как основательно они уничтожают своих противников. Ещё пару дней назад Хаим был жив и мог оказать неоценимую услугу нашим героям в их расследовании, а сегодня он был уже мёртв, и весь кладезь его многолетней памяти закрылся навеки.

— Разрешите хотя бы взглянуть на него, — попросил Эзра, — Вы точно уверены, что он умер насильственной смертью?

— Его здоровью мог позавидовать каждый из вас. Моему младшему брату сейчас тридцать пять, если вам это о чём-нибудь говорит.

— Мы Вас понимаем, — сказал Павел, — однако мы кое-что смылим в медицине и могли бы наверняка определить причину смерти Вашего отца. Возможно, что просто пришло его время, и никто не способствовал его переселению в мир иной.

— Если вы, правда, можете это определить, — замялся турок, — то, пожалуй, проходите. Но потом сразу уезжайте. Ты сам понимаешь, что подвергаешь опасности всех, с кем имеешь дело, — добавил он, обращаясь к Павлу.

— Да-да, мы сразу покинем эту деревню, — ответил тот, спешившись и следуя за хозяином. — А как Вы определили, что Хаима именно убили?

— Вчера вечером, когда уже стемнело, к нам постучался незнакомец. Я его раньше не видел в деревне и спросил, что ему нужно. Он сказал, что ищет некого Хаима. Я, не будь дураком, спросил, зачем ему Хаим, но незнакомец из-за моего плеча увидел отца, вошедшего в комнату, и, ответив что-то невнятное, сунул мне монету и, вскочив на коня, ускакал. Я заподозрил неладное, отвязал на ночь собак и зарядил ружьё. Но ночь прошла тихо, а когда жена утром пошла будить отца, то нашла его мёртвым, с запрокинутой назад головой. Тогда я сразу понял, зачем незнакомец спрашивал про Хаима, но было уже слишком поздно.

С этими словами турок подвёл друзей к двери и, открыв её, пригласил их войти. Друзья прошли в комнату и расположились полукругом за спиной у хозяина. Данное помещение служило спальней покойному старику. В стене слева было прорублено большое окно, чтобы Хаиму не было душно в жаркой комнате. Почти под самым окном стояла расстеленная деревянная кровать. На ней на белых простынях лежал старик. Его поза была самой спокойной и естественной: руки положил на грудь, ноги слегка прикрыты покрывалом — только чересчур откинутая назад голова делала эту фигуру несколько странной.

Павел Петрович прошёл ближе и осмотрел Хаима, пытаясь определить на глаз причину смерти.

«Как будто я в этом разбираюсь» — подумал он и решил перестать заниматься самообманом и оттолкнуться от гипотезы, что старика убили. Теперь в ход пошла логика, и после этого дело тоже пошло. Через дверь убийцы войти не могли: собаки, да и сами хозяева их услышали бы. Значит, остаётся окно. Павел осмотрел раму и с гордостью констатировал, что в том месте, где створки окна соединяются и запираются на простую щеколду, на краске видны порезы. То есть, кто-то проник в задний двор, просунул нож в щель окна и, откинув затвор, пробрался в комнату. Придомовой участок обнесён высоким забором, значит, этот кто-то непременно оставил следы, спрыгнув с ограды на землю.

Павел Петрович выбрался в сад и, заодно убедившись, что ножом можно открыть окно с улицы, исследовал почву на предмет следов. Они отыскались у самого забора: подошвы двух сапогов глубоко впечатались в глину. Павел поставил рядом собственную ногу и понял, что ночной пришелец выше его головы на две. Сразу в памяти всплыли события в древнем Храме и Абигор с его высоким ростом. Возможно, убийство Хаима и имели в виду сатанисты, когда говорили, что «наведаются к кому-то». Но это мог также выполнить любой другой человек из их секты, поскольку Абигор, вроде как, питает страсть к эффектным и громким способам уничтожения людей. А Хаим не только не был застрелен, но и даже не умер от раны клинком или саблей. Значит, убийцы использовали какой-то другой, не менее экстравагантный и адский способ.

Павел медленно прошёл обратно к окну и заприметил в кустах что-то синее. Запустив руку в заросли, он вытянул оттуда стеклянный сосуд размером с кулак. Этот фиал закрывался пробкой, но сейчас её не было. При наклоне из горлышка потекла зеленоватая жидкость. Павел Петрович отдёрнул руку, чтобы неизвестное пока варево не капнуло на неё, и, поднеся сосуд на безопасное расстояние к лицу, осторожно втянул носом воздух. Запах был цветочный, но в то же время также присутствовали нотки сырой древесины. Ну конечно!

— Всё, я понял, — крикнул он тем, кто оставался в комнате. Все тут же подбежали к окну и вопросительно уставились на Павла. — Хаим, действительно, был убит, причём убит, воистину дьявольским методом. Посмотрите на этот сосуд. В нём хранился сок, выжатый из одного из самых ядовитых растений — аконита. У нас в России его называли «борец», а славяне его окрестили «пёсьей смертью». По легенде, аконит впервые пророс из слюны Цербера, когда Геракл вывел его из Царства Мрака. То есть, опять-таки сатанинское порождение.

Борец опасен в любых проявлениях: плоды, сок, запах — к нему строжайше запрещено прикасаться, а при попадании внутрь человеческого организма он вызывает скорую и неотвратимую смерть от отравления. Кто-то из сатанистов влил в горло Хаима этот яд и так убил его. Однако спешу Вас уверить, что Ваш отец не мучился, ибо аконит быстро и просто убивает: в этом его отличие от человека.

Сделав такое заключение, Павел снова вернулся в дом, и друзья стали прощаться с хозяином, поскольку сами понимали, что подвергают хозяев опасности, оставаясь в их доме. Они уже было оседлали коней, но Айзенберг внезапно что-то вспомнил и спрыгнул на землю, чуть не запутавшись в стременах.

— Погодите! — крикнул он турку. — А покажите ту монету, которую Вам дал тот незнакомец.

Турок сунул руку в карман и показал его содержимое: на ладони зловеще блеснуло тёмное золото монеты с отпечатанной пятиконечной звездой…

Друзья покинули деревню и направлялись в свой город. Все ехали молча и в прескверном настроении. Сатанисты опережали их на шаг, вырезая все детали, которые могли бы помочь героям проникнуть в тайны Ордена и их сатанинской секты. Павел Петрович теперь понял, к чему он слышал ночью ржание: это убийца нещадно погонял лошадь, спеша исполнить своё задание. Сатанисты могли помешать выйти на новые подсказки, но они не могли отобрать уже имеющиеся данные. Павел решил воспользоваться этим жалким козырем по полной и теперь напрягал свою память, снова и снова проигрывая в голове свою беседу с Хаимом. Наконец, он выжал из мозга всё, что мог, и озвучил выводы друзьям:

— Нам снова приходится начинать всё сначала, и необходимо опять посетить Храм. Но не Ордена, а сатанистов. В рассказе Хаима есть одна единственная зацепка: убийцы расправились с членами Братства в Египте, а точнее, в Каире. Когда деда Хаима привязали к столбу, его перед смертью вроде как допрашивал магистр сатанинской секты. Если я правильно понимаю, магистры обычно закреплены за каждым отдельным филиалом организации, при условии, что их несколько: региональные и Верховный. Вряд ли в том деле принимал участие сам Верховный Магистр Чёрного Ордена Ада, скорее всего, это был его помощник, который управлял сатанинским храмом, находившемся…

— В Каире, — продолжил Эзра, — звучит здраво, но это только домыслы. Мы же не знаем, особенности устройства сект дьяволопоклонников.

— А у нас и нет ничего, кроме домыслов, — ответствовал Павел, — однако, как известно, если нет почвы твёрже, то почему бы не пройти и по воде?

— Значит, едем в Каир? — спросил Айзенберг. — Мы на конях туда неделю добираться будем.

— Нет, лошадей, конечно, так пытать не будем. Я постараюсь достать автомобиль. Какой-нибудь хороший и крепкий для путешествия по пустыне. На нём и поедем.

И следующие два дня Павел Петрович доставал машину. Это оказалось гораздо сложнее, чем он предполагал изначально, но в итоге всё удалось, и скоро не совсем новый, но весьма надёжный автомобиль уже ждал своего часа в стойле рядом с лошадьми у дома Павла. Той машиной, которой предстояло в скором времени проделать долгий путь по пескам и бездорожью, оказался кабриолет Ситроен 11. Павел не был очень уверен в его быстроте и надёжности, но внушительный возраст кабриолета вселял в него уверенность, что раз автомобиль дожил до таких летов, то, значит, собран был на славу и в пути не подкачает.

В это время Айзенберг и Эзра занимались всем остальным, и неизвестно ещё, что было труднее: найти один автомобиль или отыскать и упаковать сотни нужных вещиц и приспособлений для основательного похода. Но и эта часть сборов скоро была окончена, и пора было отправляться на поиски египетского капища Сатаны. Вечером перед днём отъезда все собрались в хижине Нафтали и перегнали туда же машину.

Друзья хотели лечь пораньше, но им помешали. Где-то часов в одиннадцать в дверь постучали, и на пороге появился человек, представившийся посыльным. Он вручил Эзре письмо и уехал, а Леви вскрыл конверт и начал читать. Судя по его лицу, вести были нерадостные, и, когда он передал письмо товарищам, те сами убедились в трагичности послания. Оказалось, что вчера был убит некий Иосиф — тот самый из двух последних оставшихся в живых членов Ордена во всём Леванте, о котором упоминал Эзра. После этого герои в очередной раз убедились, что им просто необходимо довести до конца своё дело, чтобы остановить преступную деятельность сатанистов. С этими мыслями они разошлись по комнатам и забылись сном.

Утро следующего дня началось прекрасно. Друзья забили до отказа багажник автомобиля походным снаряжением, продуктами, водой, оружием, погрузились сами (Павел Петрович сел за руль) и отправились в путь. Им предстояло преодолеть около полторы тысячи километров, и планировалось сделать это за один переезд. То есть приблизительно в одиннадцать часов следующего дня друзья планировали уже въехать в Каир.

Чтобы поспеть ровно в срок, героям необходимо было ехать непрерывно и не останавливаться на ночь. Вести машину договорились поочерёдно, а один из пассажиров в это время мог спать. Только один, потому что второй должен был осматривать окрестности в бинокль и, если что, вовремя предупредить товарищей о погоне. Однако все надеялись, что подобные предосторожности хоть на этот раз окажутся напрасными, и дорога пройдёт без приключений.

Первые пять часов шофёром был Павел, Айзенберг сидел рядом и подсказывал повороты по карте. Но дорожных ответвлений было не так много, а поскольку после каждого поворота ехать приходилось по нескольку десятков километров, то Андрей Иванович просто сидел с картой в руках и ничего не делал. Эзра в это время без особого энтузиазма поглядывал по сторонам через бинокль, пытаясь разглядеть вдали мчащиеся за ними чёрные точки. Так друзья проехали Идлиб, тот самый Мааррат, несколько поселений поменьше и в Хан-Шейхуне сделали небольшую остановку. Там Эзра заскочил к себе домой, чтобы взять кое-какие свои вещи. Затем продолжили путь, и на этот раз за рулём сидел Айзенберг.

— Хорошо идём, — крикнул он, пытаясь заглушить ветер и шум мотора. — Если так и дальше будет, мы незамеченные до самого Египта докатимся!

— Да ты бы помолчал! — ответил Павел. — Тебе вообще нельзя не по делу говорить! Эзра, слышал, что он сказал? В последний раз, когда он мне советовал «будь осторожней», мне сатанисты чуть спину пулями в решето не превратили!

Но Эзра не слушал его, он пристально что-то разглядывал, встав на колени на сиденье спиной по ходу движения.

— Вы не знаете, здесь есть мустанги? — неожиданно спросил он.

— Откуда им здесь взяться? — отшутился Павел и тут же насторожился. — А в чём дело?

— По-моему, за нами скачет табун лошадей.

— Да ну нет! — закричал Павел Петрович и, протиснувшись между двумя первыми сиденьями, отобрал у Эзры бинокль и глянул на клубы пыли в километре от их кабриолета. —  Андрей! Я тебя побью! Жми на газ — за нами погоня!

Айзенберг вдавил педаль в пол, и машина полетела вперёд. Сатанисты поняли, что их заметили, и выразили своё недовольство этим беспорядочной стрельбой из всех орудий. Но их с жертвами разделяло слишком большое расстояние, и пули ушли мимо.
Павел Петрович осторожно поднял голову над багажником и стал следить за врагами. Туча пыли, поднимаемая копытами коней, разделилась на две части по краям дороги, и из появившегося коридора выехали два автомобиля, в которых битком сидели сатанисты. Они стали догонять друзей, и снова раздались выстрелы. Зеркало заднего вида разлетелось на осколки, а в лобовом стекле появились два отверстия.

— Всё, конец машине, — констатировал Павел из под сидений, куда кинулся при звоне стекла.

— А тебя только это сейчас волнует? — проорал Айзенберг, согнувшись в три погибели (он ведь должен был ещё и следить за дорогой).

— Так от этих мы сейчас отобьёмся. А вот деньги мои пропали!

Павел снова нырнул под сиденья и достал оттуда объёмный длинный свёрток из сукна, перетянутый верёвкой. Он развернул упаковку, и там оказались штук шесть винтовок.

— Откуда у тебя столько? — крикнул в изумлении Айзенберг.
— А это наши, царские мосинки. Мы их с отцом из России вывезли, и вот пригодились!

Павел и Эзра залегли на пассажирских сидениях и принялись угощать преследователей свинцом. С машины сатанистов свалилась черная фигура, сидевшая на багажнике и палившая из двустволки. В другом автомобиле пассажир рядом с водителем мотнул головой и повис через борт, выронив револьвер и истекая кровью. Выстрелы разбили лобовые стёкла в обеих машинах, пробили крышки капотов. В ответ прилетали пули самых разных калибров: винтовочные, револьверные, дробь, автоматные. Багажник Ситроена друзей уже превратился в решето, а подголовники сидений были продырявлены и висели большими ватными клоками. От ран товарищей спасали только удача и ухабистая дорога, мешавшая прицельной стрельбе. Да ещё куча вещей в багажнике, отлично тормозившая пули. Павел Петрович боялся даже представить, уцелело ли там хоть что-нибудь?

— Что-то треснуло! — прокричал Айзенберг. — Сволочи попали куда-то, долго не протянем. Видишь, как её мотает!

Действительно, машину стало сильно заносить и потряхивать. Никто из друзей не разбирался так хорошо в автомобилях, чтобы определить характер поломки, да и незачем это было: какая разница, отчего машина врежется, если при этом всё равно настанет конец?

Тут Эзра схватился за плечо и выпустил винтовку. Белая ткань его рубахи начала медленно краснеть. Он разорвал рукав и вместе с Павлом убедился, что ранение неопасное — просто порвало кожу. Но и его нужно было залечить, чтобы не залить всё кровью. Поэтому Эзра временно выбыл из перестрелки, и Павлу пришлось действовать в одиночку. Он порылся в охапке ружей и выудил старый дробовик. Павел Петрович вскинул его и выстрелил, целясь в колесо ближнего из автомобилей. Дробь пошла густо, усеяла всё крыло машины и вошла в шину. Кабриолет дёрнулся, сатанисты закричали и, выпустив ружья, схватились за сиденья и подлокотники. Водитель  отчаянно завертел руль, но почему-то не сбавил скорость (возможно, ранее были выведены из строя тормоза). Раздался оглушительный скрип шин, и автомобиль со всего размаху ударился о придорожный валун. Из него градом посыпались ружья, отстрелянные гильзы, сатанисты.

Вторая машина вильнула и, объехав разбившихся товарищей, погналась за друзьями. Они неслись на бешеной скорости и уже почти не стреляли: у преследователей от постоянной пальбы стали заканчиваться патроны. Теперь они хотели подобраться поближе, чтобы бить наверняка.

— Впереди город! — крикнул Айзенберг. — Если я правильно запомнил карту, это должен быть Дамаск.

— Гони туда, — ответил Павел, — попробуем затеряться среди улиц.

Тут по его высунувшейся голове кто-то пальнул, и пуля пробила поля шляпы Павла Петровича. Он сразу же ушёл обратно на пол к Эзре.

— Пора с этим заканчивать. Я могу смириться с порчей машины или шляпы, но когда мне отстрелят мозги, это будет уже печально.

Павел Петрович взял разряженную винтовку за цевьё и, оставив головной убор на сиденье, пополз по багажнику. Эзра держал его за ремень и за ноги, а Павел, вытянувшись во весь рост, перехватил винтовку обеими руками и упёр её прикладом в землю. Машина ехала быстро, дорога была покрыта густым слоем песка и пыли, и произошло то, на что и рассчитывали друзья.

Облако из мельчайших частиц выросло за кабриолетом, как чернильное пятно за испугавшимся кальмаром. Автомобиль сатанистов теперь ехал по сплошному грязевому туману. Песчинки царапали лицо бандитов, хрустели на зубах, забивали нос и горстями залетали им под веки. Это было просто ужасно! Водителя ещё в какой-то мере защищал кусок уцелевшего лобового стекла, но это никак не решало проблему нулевой видимости. И при первом же повороте дороги, машина преследователей скатилась по откосу в придорожную канаву. Однако уцелела, и сатанисты ожидали, пока осядет облако, чтобы продолжить погоню.

Павел заполз обратно в салон и вытер лицо от налипшей грязи. Время было выиграно, но это не означало спасение: дымовая завеса уже рассеивалась, а в бинокль были ещё видны скакавшие вдалеке кони. Теперь надо было дотащиться до города. До первых домов оставалось метров  триста, но машина была уже на пределе своих возможностей: её трясло, одно колесо было пробито камнем или дробинкой и спускало воздух, из-под капота уже что-то дымилось, а вдобавок ко всему Айзенберг обнаружил, что в бензобаке оказалась дыра, и бензин неумолимо заканчивается. Так, по инерции друзья всё-таки каким-то чудом докатились до города и поехали по улицам. Толпы народа расступались перед ними и снова смыкались позади, как вода. Это было как нельзя кстати: сатанисты тоже въехали в Дамаск, но теперь им приходилось разгонять людей клаксоном и криками, и их продвижение ощутимо замедлилось.

Айзенберг свернул в узкий переулок и остановил машину в проходном дворе, отделённом от главной улицы двухэтажными домами. Там никого не было, на двух-трёх натянутых между окнами верёвках сохло бельё, в углу на сене стоял осёл. Друзья выскочили из машины и убедились, что изрешечённый пулями транспорт, прослуживший им так недолго, окончательно пришёл в негодность. Тогда было принято решение забрать вещи и бежать лабиринтами улиц вглубь Дамаска, чтобы смешаться с местными жителями и затеряться.

Павел схватил всё оружие, замотал в сукно и, подвернув верх и низ, перетянул верёвкой так, что этот арсенал можно было нести на плече наподобие рюкзака. Ещё он забрал с собой сумку с патронами, и заткнул за пояс револьвер. Эзра, как смог собрал воедино мешок с простреленной и порванной одеждой и захватил уцелевший мех с водой. Айзенберг взял на себя два тюка с едой и ящик с инструментами. Медикаменты распихали по карманам и бросились по проходу между домами, подальше от центральной улицы.

Так они добрались почти до южной оконечности города и в глухом тупике переоделись в арабскую одежду, чтобы не привлекать внимание. Обратно на оживлённую улицу вышли уже три местных жителя, нагруженные скарбом — быть может, обычные торговцы возвращались с базара с остатками нераспроданного товара. Друзья увидели вывеску какой-то харчевни или трактира и зашли туда. Они сняли комнату на втором этаже и, разложив все вещи там, спустились вниз в обеденное помещение. Прихватили с собой только револьверы, да Павел спрятал во внутренний карман халата мешок с деньгами. На лестнице он ещё успел по-русски шепнуть Андрею, чтобы он не забылся и не смел заказывать что-нибудь алкогольное или свинину — это сразу выдаст в них иноземцев, — а потом пришлось разговаривать только по-арабски.

Они сели за самый дальний столик в тёмном углу, и когда принесли еду: вяленные в масле баклажаны, лепёшки с начинкой из баранины и сыра, мясо, которое в России назвали бы шашлыком, и какой-то сок (Эзра пояснил, что это традиционный для левантийской кухни напиток из мякоти кураги), только после этого друзья продолжили разговор.

— Здесь долго оставаться нельзя, — сказал Павел заговорщицким голосом, — хоть кормят тут и вкусно, но сатанисты знают, что мы где-то в городе, и будут нас искать.

— Надо сваливать, — подтвердил Айзенберг, — но на чём?

— Тут вряд ли удастся быстро раздобыть машину, — со знающим видом сказал Эзра, — нужно выбрать другой способ. Возможно, лошади.

— Думаю, хозяин за вознаграждение согласится добыть нам несколько коней. Понадобятся четверо, потому что на себе мы весь багаж не утащим. И ехать надо сегодня вечером, чтобы за два дня добраться хотя бы до Иерихона. Мы и так уже сильно отстали от графика. И да! Вы отсюда не выходите, а то нас точно засекут. Я не знаю, сколько в Дамаске харчевен типа этой, но искать нас будут в первую очередь именно в них. Поэтому идите после наверх, а я за лошадей договорюсь.

Через несколько часов Павел смог добиться от хозяина трактира, что он привёл, наконец, лошадей, соответствовавших своей цене. Оставалось дождаться темноты и уходить. Друзья подготовили коней на заднем дворе и навьючили одного из них вещами. Как только солнце опустилось за горы, весь город словно вымер. Люди разошлись по домам, и на улицах было пусто. Однако это не значило, что сатанисты тоже ушли спать: ведь законное время их Господина только начиналось, и, следовательно, бдительность нельзя было ослаблять. Товарищи провели лошадей тёмными переулками и покинули город.

— Ещё раз озвучу планы, хотя уже опасаюсь, что нам удастся их выполнить, — сказал Павел Петрович, запрыгивая в седло. — До следующего рассвета нам нужно проехать около двухсот пятидесяти километров до Иерихона. Оттуда направимся в Иерусалим, и там уже заново подготовимся к переходу через синайские пустыни.

— А ты уверен, что нам удастся выжить, чтобы заехать так далеко? — пессимистично спросил Айзенберг.

— Безусловно! Сатанисты — это кто? Претенденты на вакансию беса в Преисподней. Что они нам могут сделать? Они с чертями, ну и чёрт с ними. А мы — русские, с нами Бог. Так что давай, выше голову. Мы отправляемся в русский мирный Крестовый поход в Святую землю, с востока на запад, против дьяволопоклонников. Просто адская смесь несовместимого! Самое то, что нужно славянскому путешественнику. За мной!

И друзья поскакали в закат, вернее, представляли так, ибо солнце уже давно село.