Антонина-достойная представительница пятого поколе

Антонина, Тоня - достойная представительница пятого поколения вятского рода Нестеровых

Сказать о том, что Нестерова Антонина Васильевна представляет побочную ветвь рода Нестеровых, просто не поворачивается язык. Тем более что она была моей крестной, как впрочем, и ее супруг Павел. Поэтому крестная и крестный скорее были, как Аркадий и Дмитрий представителями основной ветви вятского рода Нестеровых. Сама Антонина была дочерью Василия Ивановича и Евдокии Николаевны. А ее муж Нестеров Павел Андреевич был сыном Екатерины Анисимовны Нестеровой, родной сестры Ивана Анисимовича, т.е. деда и Антонины Васильевны. Таким образом Антонина и Павел были до женитьбы троюродными братом и сестрой. Поэтому их брак, с одной стороны, был как бы противоестественным, так как строился на кровнородственных связях, а с другой – именно через него появились мои двоюродные сестры, которые восприняли наибольшее количество черт рода Нестеровых. Хотя за родственное кровосмешение Павел Андреевич был наказан судьбой или богом, так как у него не стало наследника, все его четыре дочери продолжают ветви других родов.

Этот брак не назовешь и очень счастливым, так как Павел часто изменял Антонине. В Пантылке он практически почти открыто постоянно ходил в 40-е годы к нашей соседке к Татьяне, у которой было своих трое своих детей. Ее муж погиб в отечественную войну 1941-1945 гг. Часто дядя Павел хвастался в деревне и о своих «победах» над другими одинокими женщинами и даже над девушками, среди которых можно назвать Галину Касьянову. И вообще он вел себя в Пантылке как нескромный петух, пытался всех перехитрить и урвать побольше для себя и для семьи. Это дало мне право не называть его крестным, а считать просто дядей Павлом.

Но вернемся к делу и поговорим о Нестеровских чертах в характере их дочерей. Автор рос и учился с двумя из них – это с Тамарой и Ирой. С обеими из них мне пришлось отсчитывать далекие километры дороги Пантылка-Ивакинцы и обратно. Тамара Павловна росла тихой и скромной девочкой, училась в школе хорошо и удовлетворительно. Это была не высокая, такая беленькая худенькая девочка, с рыжевато-белыми волосами и светлыми глазами. Она скорее походила на нашу породу, чем на отца. Вторая дочь Ираида, которой уже нет, к сожалению, в живых (раньше умер ее муж, а следом и она) была на год моложе сестры, училась также средне, но была бойчее старшей сестры, наверное, в ней было больше черт отца, чем матери. Помню, так как они были нашими родственниками, то мне часто приходилось бывать в их доме. Как-никак они были моими двоюродными сестрами, мы играли в их доме обычно в прядки, и когда находил их, то старался обнять и прижать их к себе. Тамара обычно меня отталкивала, а Ира, наоборот, прижималась всем телом, и мне было приятно почувствовать тепло противоположного пола. Именно они были основным девичьим коллективом на наших детских вечерках. Затем после окончания начальной школы обе как-то оказались в поселке Первомайском, но летом приезжали домой, и участвовали снова в вечерках. С ними каждое лето жила или гостила у них и одна из двоюродных их сестер Мила. Так что из девушек на вечерках были Тамара, Ира, Мила, сестра соседа Алексея Рая и одна тридцатилетняя женщина Валентина Касьянова. О том, что она женщина, все знали, и она этого не скрывала.  Алешка Танькин и автор этой истории больше других интересовали Валентину, потому как она видела в  нас уже почти что мужчин.  Мне больше других нравилась Мила-Милка. Такая пухленькая, всегда улыбающаяся, насмешливая, с почти каштановыми волосами, с полноватыми ножками. Случайно встретил ее в 1972 или 1973 гг., когда с маленькой дочкой  гостил у тети Тони в деревне Бабайловцы. Как-то раз племянник крестного Анатолий Елькин  увез нас на автомашине на какой-то праздник (может быть это был Ильин день, отмечаемый всегда 2 августа) к себе в село Закаринье. И там передо мной появилась Мила. Она была гостьей в Закаринье и уже замужем, жила в городе Тольятти (теперь мы с ней, похоже, стали земляками снова). Гостила она в Закаринье с сыном. Он внешне совсем был на нее не похож. Мне пришлось признаться ей в том, что в детстве и в молодости я был в нее влюблен. Она ответила, что знала об этом, так как в нее были тогда все мальчишки влюблены. Но так как ни один из вас так и не признался в этом, то она вынуждена была уехать в Тольятти, то ли серьезно, то ли в шутку сказала она. Мне пришлось извиниться перед ней и на этом мы расстались и очевидно теперь уже навсегда.

Судьба Тамары и Иры мне почти известна. Обе оказались после жизни в Пантылке в поселке Первомайском под городом Слободским, обе работали на предприятиях поселка Первомайский, обе вышли замуж, имеют детей. В частности, у Иры остался сын Сергей, давно уже женатый, сам имеет детей. У Тамары было двое детей (сын Саша и дочь Алевтина). Ее мужа уже нет в живых, как и сына. Оба увлекались выпивкой, поэтому ушли рано на тот свет.

Две других младших сестры Люба и Зоя росли на моих глазах. Их успехи в учебе были более весомыми, по сравнению со старшими. Обе на отлично и хорошо окончили среднюю школу. После школы закончили училища. Зоя работала и живет в настоящее время в городе Слободском. А Люба – в Кирове. Обе вышли замуж, имеют детей, с некоторыми из них я познакомился в 70-80 гг.

Но вернемся к крестной Антонине и дяде Павлу. После самоликвидации Пантылки они переехали в деревню Бабайловцы, купили там половину большого двухэтажного дома. Это была наиболее близкая по расстоянию от Пантылки деревня. Она сохранялась, вплоть почти до конца ХХ века, в настоящее время и ее уже нет на карте. Часть жителей переехала в село Закаринье, но большинство в города и поселки Кировской области. Крестная Антонина Васильевна работала на скотном дворе. Павла Андреевича уже в живых не было. Он замерз где-то после очередной попойки, лошадь привезла его домой в зимнее время уже мертвым.  Похоронен в селе Ильинском, почти что рядом с моей бабушкой Евдокией и его тещей.

После выхода на пенсию Антонина Васильевна купила половину частного дома в городе Слободском и переехала сюда, взяв к себе младшую дочь Зою. Пока у крестной было хорошее зрение, она поздравляла меня и мою семью открытками к каждому празднику, теперь, в связи со смертью, переписка прекратилась.  Кстати, крестная умерла на 92-м году жизни, оказавшись самой жизнестойкой в Нестеровском роду. Теперь поддерживает связь с мной ее дочь Люба, которая, кстати, стала кировчанкой, то есть живет вместе с дочерью Ольгой и двумя внучками в Кирове.
Дальше Зоя вышла замуж за Евгения Пысина. И хотя у него было жилье, но Зоя с его родителями не ужилась, поэтому долгое время оба жили доме у тети Тони. Здесь же у них родился сын Игорь, которому уже больше 30 лет, он отслужил в российской армии, вернулся. Сначала жил с тетей Тоней.  Теперь после смерти Жени вместе с Антониной Васильевной живет и Зоя. Игорь уже сам женат. Жену звать Мариной, у них отдельная квартира. Внук Зои и правнук Антонины Егор Пысин окончил Вятский государственный университет и уже отслужил в армии.

Позднее в городе Слободском мы с женой познакомились с дочерью Любы с Ольгой.   Ей было тогда лет 7-8, но она водила нас в лес, и нас удивило ее знание грибов и ее рассказы о них и о себе. Теперь ей уже под пятьдесят, имеет высшее экономическое образование, дважды была замужем, имеет две дочери. Старшая Ксюша от первого брака покорила Киров своими блестящими знаниями, активным приобщением к научной работе. В результате поступила в МГИМО без экзаменов. Собирается одолеть международное право. В 2025 году будет магистром. Вторая дочь Катюша от второго брака оканчивает среднюю школу и собирается поступать в медицинский университет.
Младшую дочь Тамары Алевтину не видел ни разу, так же   как и старшего сына Любы Александра, которого уже давно нет в живых (утонул в реке Вятка, обучаясь в Кировском политехническом институте).

Мне удалось застать живым даже дядю Андрея, отца Павла. Это был крепкий старик с рыжей бородой, любовно ухаживающий за колодами имевшихся у них пчел. Наши с бабушкой пчелы содержались в ульях, а у них по старинке в выдолбленных колодах. Еще он мне запомнился тем, что в строгости держал внучек и всегда ходил летом по избе с хлопушкой, поэтому в доме не было ни одной мухи, что мне очень нравилось. Я, помню, тоже соорудил хлопушку по его примеру и использовал ее в целях борьбы с мухами у себя в доме.

Таким образом, жизнь идет своим чередом, и мои двоюродные сестры продолжают традиции воспроизводства поколений, но уже традиции других родов, родов Кузнецовых, Кропачевых, Пысиных. Автор истории часто думает, почему бы дочерям не разрешить оставлять при выходе замуж двойные фамилии. Например, Нестерова-Кропачева, Нестерова-Кузнецова, Нестерова-Васина, Нестерова-Пысина и т.д. Тогда бы сестры Нестеровы продолжали  сохранять свою принадлежность к своему вятскому роду Нестеровых, и одновременно они давали бы  приращение и другим родам. По-моему это было бы гораздо справедливее для жизни  и для воспроизводства разных родов