У Мёртвого моря

А жизнь остаётся прекрасной всегда
И в счастье прекрасна, и в горе.
Нет-нет, да уедем мы снова туда,
Где жаркое солнце и горы
Скалистые рыжие горы
У Мёртвого моря!
У Мёртвого моря!

  Моя фортуна - плохая девочка. . . Подготовку к трехдневному отдыху на Мёртвом море я затеял спонтанно. Не помню, что меня укусило, как-то вдруг я заскочил в последний вагон уходящего поезда и записался участником на съезд врачей больничной кассы Меухедет. Гулять, так гулять, уломал я поехать со мной Вику и сделал такое же предложение своим детям. Между прочим, для Марка было уготовано приятное испытание его водительских навыков. Предполагалось, что на моей машине нас повезёт он. У меня большая и дорогая машина. Викины чресла, созданные природой для передних кресел, на заднем сидении моего авто также располагаются вполне себе комфортно. Этому способствует шикарная кожаная отделка салона и простор для ног, позволяющий  держать колени ниже подбородка. Я должен был в качестве наставника сидеть рядом с Марком и контролировать его вождение. Заказали мы пару номеров в гостинице Enjoy: люкс для нас с Викой и стандартный для Лизы и Марка. Фантазия моя рисовала картины СПА, массажей, грязевых ванн, вечерних танцев с баром, т.е. всего того, для чего организуются съезды врачей. Мне грезилась нега, счастье близких и единение с детьми. В моих мечтах мы вместе погружались в джакузи и под весёлые беседы распивали на лоджии вино с видом на Иорданский берег...  А в это время Дряная девчонка строила свои собственные планы. Карточный домик моих мечт покачнулся второго мая, когда, возвращаясь с работы, я заехал на мойку машин. Мойка приютилась при одной из бензозаправок в промышленной зоне Бат Яма. В терпеливом ожидании своей очереди на въезде в авточистилище стояла пара авто. Я пристроился третьим, заглушил мотор и пошёл разбираться с мойщиком по поводу оплаты. Мойщик, рыхлый и медлительный арабский парниша, был не при финансовых делах и обещал скорое прибытие управляющего. Командира мойщиков я не дождался потому, что маневрирующая за моей спиной передвижная топливная цистерна с костодробительным хрустом смяла задний бампер моей машины. С этого печального события и стала раскручиваться цепочка  грустных последствий заливших чёрными чернильными пятнами Роршиха старательно начертанный моей фантазией план. Я сдал машину в пахахут где-то в промзоне Ашдода и получил во временное пользование дребезжащую всеми фибрами своей пластиковой души микролитражку с 4-х кратным кругосветным пробегом. Оранжевая сигнальная лампочка с восклицательным знаком на приборной доске загорелась на подъеде к дому. Обидно было возвращаться, поэтому я дозвонился до проката автомобилей. Судя по времени, которое ушло у меня на дозвон (мои звонки упорно сбрасывались) я мог бы с тем же успехом вернуться из Бат Яма в Ашдод. Оператор посоветовала подкачать колёса. Съездил на заправку (На другую заправку. Туда, где мне помяли машину, я больше ни ногой!) и накачал колёса,  лампочка упорно продолжала сигнализировать о какой-то неисправности. Я снова решил квест "дозвонись до проката". Там меня успокоили тем, что у машины, вероятно, сломан какой-то датчик, и на лампочку внимания посоветовали не обращать. Моя Микра с негаснущим оранжевым предупреждением о поломке должна была доставить к Мёртвому морю через горный перевал четырёх человек. Вести машину, предполагалось, будет Марк, 190 см, рядом на переднем сиденьи должен был быть я 186 см, 100 кг. На Заднем седеньи - Лиза, 180 см, на оставшемся клочке заднего сиденья -  Вика со своими избалованными  чреслами. Выехали мы без Лизы, которая просто не явилась к условленному часу и перестала отвечать на звонки, не прекратив, впрочем, постить в Инстаграме всякую хрень. К фокусам дочери я привык и матом ругаться не стал, хотя в этот раз Лизин фокус по своей экстравагантной наглости тянул на рекорд. Снятый на детей номер с полупансионом стоил папке старую добрую 1000 баксов. Да в общем вся эта поездка для них и затевалась. Вике достался весь пыльный плюш заднего сиденья без пространства для ног в аккустическом сопровождении дребезжащего пластика и заунывно гудящей задней подвески. Первые всхлипы разочарования и жалости к себе с заднего сиденья раздались в паре километров от дома, когда на заправке мы с Марком безуспешно пытались открыть люк бензобака. Открыл его для нас работник заправки, нажав на потаённую кнопку под рулевой колонкой. Возня на заправке оптимизма Вике не прибавила , и она продолжала всхлипывать ещё километров 50, пока окончательно не потеряла надежду на то, что мы не развернёмся и не поедем обратно, чтобы пересесть на её Альфа Ромео. Оставшуюся часть пути, когда мы по серпантину преодолевали горный перевал, между восклицаниями : "Марик притормаживай! Притормаживай!!!"' Вика утешала себя сравнительными оценками отеля Enjoy с другими гостиницами.
Построили её как шикарный 5-звёздочный отель Хайят, потом перепродали какой-то гостиничной сети и переименовали в Даниель. После переименования в его СПА обвалиося потолок. Потому, что даже хорошие гостиницы требуют должного ухода. Теперь вот новое название Enjoy. В Израиле менять имя вообще-то хороший тон. Многие иммигранты, начиная здесь новую жизнь с чистого листа, меняют своё имя и даже фамилию. . Вот моя старшая дочь из Татарова Анна в пару этапов перевоплотилась в Кляйн Авиталь. Наш добрый друг Стёпа Григоренко переименовался в Соломона  Грига. Слава Украине теперь звучит как Ам Исраэль Хай. И только я не стесняюсь своих гойских корней, и как был Татаров Александр, так и остался Тэтров Алекс.

Гостиница Викиных грёз может и не в полной мере, но всё-таки, как-то окупала перенесённые по дороге на Мёртвое море страдания. Однако, по прибытии оказалось, что Enjoy - вовсе не бывшая Хайят - Даниель, а другая переименованная гостиница. Наш с Викой номер делюксом отнюдь  не выглядел и отличался от соседнего стандартного лишь наличием в нём бутылки минеральной воды.  Вика на глазах погружалась в чёрную депрессию. Замена нашего номера на другой, с огромной лоджией и видом на огни прибрежных поселений Иордании ситуацию кардинально не улучшила. Вика прошлась по периметру новоприобретённого номера с флаконом духов и как живой водой окропила его углы ароматом своего Coco Shanel. В момент этого священнодействия с распущенной копной рыжих волос она напоминала льва метящего свою территорию. Территория в глазах Банифация была ни чем иным, как клеткой в зоопарке, поэтому выражение его лица было грустным и задумчивым.

- Знаешь, что, позвоню-ка я Свете. Пусть приезжает. Мы сней будем купаться и в СПА ходить.

- А  как же я?

- А ты иди к Марку, займись сыном. Я тебя от приятных отсовских обязанностей не буду отвлекать.

   Остаток дня мы провели практически не общаясь. После ужина Вика рано легла спать, а мы с Марком сходили на вечер танцев, на котором под живое исполнение не стареющих песен АББА в кругу детей и внуков отплясывали престарелые врачи.
   Утром Лизе на замену приехала наша спасительница. Света успела к завтраку. Вика, наконец, обрела компанию для общения, а Марк, до сих пор не нюхавший пороха беззаботной жизни, где можно позволить себе любую прихоть,  априори предусмотренную планом нашего праздного (хоть и непродолжительного) времяприпровождения, получил дурной пример а-ля "Мы не можем ждать милостей от природы. Взять их у неё наша задача". Получить от жизни всё бесплатно и без угрызений совести, похоже, самый важный Светин принцип. Думаю, что у неё есть и другие жизненные принципы в соответствии с которыми Света старается факать любую социальную систему. Главное Светино оружие за выживание в комфортной среде - Poker face и гармонирующая ему внутренняя безмятежная уверенность в своей правоте. Когда-то в Занзибарской гостинице Света декалитрами носила нам халявные алкогольные коктейли (Угощайтесь, не стесняйтесь. Гостиница всё оплатила). На сей раз с завтрака она уносила в сумке фрукты и не менее килограмма жирного филе красной рыбы, заботливо уложенной между половинками хрустящего багета. Послеобеденное время Света проводила у бассейна уже не  нашей, а  соседней, значительно более респектабельной гостиницы, в которую мы не попали, потому что затея с отдыхом на Мёртвом море пришла в мою голову слишком поздно. Надо сказать, что Светино ложе под сенью листьев акации располагалось в непосредственной близости к большой аудио колонке, услаждающей отдыхающую публику популярными музыкальными композициями. Света такого дискомфорта не потерпела и завесила колонку кипой гостиничных полотенец, а потом и вовсе устроила разборки с персоналом гостиницы, заставив понизить громкость. Заманила Света в свой отжатый у земного рая уголок и меня. К моему приходу с учётом моих особых диабетических потребностей она заказала   несладкий кофе со льдом и закуски. Всё, понятное дело, за счёт заведения.

- Света, как тебе всё это удаётся?

- Саша, я знаю одно волшебное слово "Меухедет". Твоя больничная касса всё оплачивает.

   Я почему-то чувствовал себя рядом со Светой не Алексом Татаровым, а незваным гостем, который, как известно, хуже того, кто дал когда-то фамилию моим предкам. Поэтому быстро свалил туда, где моё пребывание было оплачено, и моё внутреннее чувтво комфорта предписывало мне находиться. Ночью, когда мы все распивали на Лоджии Викиного номера специально купленное для этого случая дорогое вино, Света делилась впечатлениями о своём втором завтраке уже в соседней гостинице. Вероятно, желая нас утешить, она сообщила, что завтрак там был такой же, как и в нашей гостинице. Захватила ли Света для полного сравнения гостиниц красной рыбы и со второго завтрака, я не спросил. Между прочим, какая-то женщина преклонных лет, возлежавшая на соседнем шезлонге, так прониклась к Свете симпатией, что предложила той перебраться в её номер. Так, что светило нашей дщери лейтенанта Шмидта задержаться на  празднике жизни ещё на целую неделю. Света почему-то предложение не приняла.

- А зря. Может, удочерила бы тебя, а там, глядишь, и наследство бы на тебя составила.

- Саша, я думаю, у неё и без меня наследники есть. Это ж дети старушку на отдых сюда определили. Поеду-ка я домой.

PS: Возвращались на Микре мы с Марком вдвоём . Вика ехала на переднем сиденье Светиной машины. Свой Ниссан Максима из ремонта я забрал лишь 12.06.25, а тринадцатого в 3 утра предрассветную тишину разовала серена воздушной тревоги. Мы атаковали Иран