Внуку моей внучки. Фэнтези

     Внуку моей внучки. Фэнтези.

     Моя внучка удивила нас всех - была с отцом в магазине "Строительные материалы" и увидела там самодельное деревянное оружие: винтовку, автомат, пистолет системы наган, саблю и японский меч катана, с таким мечом, но настоящим, ходят самураи. Внучке понравилось деревянное оружие и она попросила отца купить эти "игрушки". И отец купил ей весь "деревянный арсенал", что был в наличии. Он же мечтал о сыне, а родились две дочки, это хорошо, что дочке понравилось оружие, пусть и деревянное.

     Через день внучка принесла мне свое деревянное оружие и рассказала про каждый экспонат, а про винтовку и автомат сказала про их убойность и дальнобойность. У меня волосы на голове зашевелились, но я сообразила, что эту информацию она узнала от отца, служившего в армии. Я выслушала её и похвалила.

     На выходные к нам, в наш загородный посёлок, приехали её двоюродные братья, мои внуки от другой дочери, видимо, она им сообщила о своей покупке, и мальчики привезли своё "оружие", купленное в магазине "Детский мир", и эта банда побежала по посёлку со своим оружием. А на посёлке живут другие мальчики их же возраста, и у них тоже имелось оружие из "Детского мира". Короче, приезжие объединились с местными, и уже целая армия побежала по широким улицам посёлка. Даже цепные собаки обалдели от такого зрелища и  просто молчали.

     Итак, в выходные и в каникулы безобразий не было, дети уходили на стадион и уже играли там. Но вот дети подросли, и деревянное оружие стало пылиться в прихожей, а потом переселилось на чердак. Однажды я заболела ковидом, мне было так плохо, что я спросила пришедшего врача, не возьмут ли меня в больничку.

     - Таких, как вы, в больницу не берут, - ответил врач.
     - Каких "таких"? - Переспросила я.
     - У вас чистые лёгкие и сердце как мотор, оставайтесь дома, вот вам таблеточки. Выздоравливайте, - строго сказал врач.

     Приняла я таблеточки, оставленные врачом, температура снизилась, но голова стала такая дурная. И дочка дала мне снотворное, какое иногда принимает сама.

     Вот настала ночь, и снится мне сон. На чердак поднимается мальчик-подросток, а я понимаю, что это внук моей внучки. Вот он открыл дверь, включил свет и видит деревянное оружие. Берёт пистолет системы наган и стал целиться в стену, потом берёт в руки винтовку и автомат, целится из них, вот в руках его сабля, он машет ею, последней берёт катану и задумался, а для чего она?

     И вдруг я вижу этого мальчика уже взрослым в форме солдата, в шлеме, берцах и с настоящим автоматом в руках, он кричит и бежит куда-то, прыгает через канаву, вскакивает на проезжающий мимо танк и садится на его крышу, а танк-то странный, он будто на воздушной подушке, едет переваливаясь и очень быстро, танк перемахивает через узкую речку, перепрыгивает через ров, но вот впереди строения, оттуда слышна стрельба, стреляют по танку, танк стреляет из свое пушки, солдат спрыгивает с танка и бежит вперёд. Из подвала выходят люди с поднятыми руками, бросают своё оружие, слышна немецкая речь. Солдат этот, получается, внук моей внучки, подхватывает за ремни брошенное оружие и ведёт перед собой пленных, ругаясь с ними на немецком языке.

     Неужели внук моей внучки воюет? Неужели и в то время будут войны? Неужели моё поколение так и не подавит военную гидру?

     А солдат тем временем привёл пленных к большому автобусу с военной раскраской. Пленные заходят в автобус, их допрашивают, опять слышна немецкая речь. А мой солдат, мой потомок переходит в другой автобус,там он умылся, снял  с себя всё военное, поел и лёг спать. Спи, мой мальчик.

     Жаль,что тебе пришлось взять в руки настоящее оружие, бежать по родной земле, которую топчут люди, говорящие по-немецки. Спи, мой мальчик, внук моей внучки. Желаю тебе и твоим друзьям, чтобы именно этв война стала последней, и ваши дети и внуки будут играть с деревянным оружием или купленным в магазине "Детский мир".

     Так получилось, что гены войны у нас живут второе тысячелетие, если не больше. Вспоминается пушкинское: "Как нынче сбирается вещий Олег отомстить неразумным хазарам". Когда это было? По-моему, в 880 году. И с тех пор мы воюем, воюем, воюем.

     Мой прадед бил турка, мой дед, его сын, бил германца в Первую мировую, мой отец прошёл финскую и Отечественную войны. Это был Северо-Западный фронт, полуостров Рыбачий. Особых наград у него не было. Он заболел цингой, и его перевели в штаб писарем. Думаешь, это лёгкая работа? Да, надо писать приказы по армии, протоколы штабных заседаний. Именно писать, на пишущей машинке не было красящей ленты, точнее, она была, но пересохла, кстати, женщин на этот участок фронта не допускали. Вот и приходилось отцу отогревать чернильницу за пазухой, а когда заканчивались чернила или их не подвозили с Большой Земли, приходилось писать карандашом. И самое страшное - писать похоронки. Первую похоронку отец писал жене своего погибшего друга, его убило взрывной волной, даже не самой взрывной волной, а замёрзшей буханкой хлеба, поднятой с окна взрывной волной и попавшей в голову мужчины. Я не знаю, что отец написал в похоронке жене друга, я думаю, что её муж пал смертью храбрых на поле боя.

     Моему брату не пришлось воевать, но он служил на советско-китайской границе в 70-е годы, когда в наших пограничников стреляли с той стороны. Брат никогда ничего не рассказывал о своей службе на границе, только улыбался. Но его жена рассказывала, что в первые годы их совместной жизни он иногда кричал по ночам: лазер, лазер. Спокойная семейная жизнь заставила его забыть пережитое.

    Отчасти война коснулась и меня. Мне было лет 12, когда у отца обострилась цинга - распухли и загноились ступни ног. Отца прооперировали, разрезали воспаления, но гной, сукровица и кровь долго выходили из его ран. Мне приходилось помогать ему. Ему рекомендовалось не бинтовать ноги, а носить белые женские носки большого размера. Утром я должна была смачивать носки на ступнях перекисью, за ночь носок мог присохнуть к ране, потом осторожно снять носок с ноги. Отец смотрел, что вытекло из раны: гной,кровь или сукровица. И отец сам решал чем смазать ступни. Потом он надевал чистый носок. Я приносила ему костыли, потом тросточку и он шёл стирать свои носки хозяйственным мылом, затем развешивал их на верёвке перед печкой. Тогда у меня возникла антипатия к хозяйственному мылу. И тогда я решила, что никогда не буду медицинским работником. А раны отца я терпела и не показывала виду, что мне страшно, потому, что это мой отец.

     И ещё, когда-то в детстве у меня возникла одна странность - мне нравилось сырое мясо, точнее, сырой мясной фарш. Мама по выходным стряпала пирожки или пельмени и мне нравилось есть этот фарш. Отец водил меня ко врачу, говорил, что у меня цинга, какая была у него. А желание поесть сырой мясной фарш - это организм требует, для меня это лекарство от цинги. Сам отец любил строганину - замороженную рыбу натирал на тёрке, макал в соль и ел. Но врач над ним просто смеялась и сказала, что у меня просто блажь. С годами это прошло, но, когда готовлю котлеты, сырого фарша поем от души.

     Моей маме не довелось воевать, но всю войну она работала в госпитале. Она рассказала нам такой случай. В 1943 году в госпиталь привезли пленных. Их надо было немного подлечить и заставить работать при госпитале. В первый день они долго стояли в вестибюле, перед висящей на стене карты Евразии, то есть на ней вся Европа и весь Советский Союз. Мама неплохо знала немецкий, она подошла к ним сзади и стала слушать, о чём они говорят, оказывается, они ругают Гитлера за то, что он втянул их в войну. У этих немцев не было в школе географии, и они просто не знали какая большая наша страна и какая маленькая их родная Германия.

     А ещё эти немцы из-под Сталинграда, они там сильно обморозились, Гитлер ведь рассчитывал на блицкриг и тёплой одеждой армию не снабдил. У нас они должны долечиваться. Маме сказали, что у эти молодых немцев под Сталинградом отмёрзли и отпали их пенисы. А поскольку мама знает немецкий, её просили сказать немцам, чтобы они снимали брюки и ложились на кушетку, их раны надо осмотреть и долечить. А что пережила моя мама - тогда в их семью при шла похоронка на младшего брата мамы, он погиб под Смоленском, ему было 19. Тем не менее, больной есть больной, и клятву Гиппократа никто не отменял.

     Я не знаю, как тебя зовут, внук моей внучки, вот выздоровлю,схожу в церковь, поставлю свечку за твоё здравие, вообще-то я ставлю свечи за здравие всех своих родных, но отныне буду ставить и за тебя. А твоей бабушке завтра надо сдавать вступительный экзамен по математике, она хочет поступать в лицей.

     Но вот наступило утро. Я проснулась почти здоровой. Выпила тёплую воду, оставленную для меня в термосе, приняла таблетку, лежащую на блюдечке. Включаю телевизор, идёт моя любимая программа "Военная тайна", вижу кадры: бежит солдат с автоматом, садится на броню танка, едет, потом спрыгивает, бежит в посадки, стреляет, через пару минут выводит оттуда пленных с поднятыми вверх руками, а он несёт на плече за ремни трофейное оружие, и слышна чужая речь. Почти всё, как в моём сне.

     Внук моей внучки, я сохраню ля тебя тот деревянный арсенал на чердаке, ты будешь играть с ним, главное, не дай себя убить на той, будущей войне. Буду молиться, чтобы мои потомки держали в руках только деревянное оружие.