de omnibus dubitandum 11. 295

ЧАСТЬ ОДИННАДЦАТАЯ (1602-1604)

Глава 11.295. ОТМЕНИТЬ НЕНАВИСТНУЮ ОПРИЧНИНУ В КАЧЕСТВЕ ПЛАТЫ ЗА ПОКЛАДИСТОСТЬ…

между 17 и 20 июля 1566 года

    Рядом беспорядочных и взаимно опережающих событий было ознаменовано лето 1566 года. Прежде всего, это назначение нового митрополита, поскольку весной этого года Афанасий получил позволение удалиться от дел.

    Но, намного важнее был предполагаемый заговор среди служилой знати, присутствовавшей на Соборе 1566 года, с участием митрополита, конюшего И.П. Федорова, одного из самых богатых и влиятельных бояр, и князя Старицкого с целью принудить Ивана V Ивановича "Молодого" отменить опричнину.

    Опасность политических экспериментов заключается в том, что они, иногда приводят к неожиданным результатам. Оказав царю на Соборе требуемую поддержку в вопросе о продолжении обременительной войны в Ливонии, представители служилой знати, к его ужасу, воспользовались случаем публично настаивать на отмене ненавистной опричнины в качестве платы за их покладистость.

    Известия об этом бунте, как всегда, скудны и неточны, они происходят из самых разнообразных источников. Согласно одному из сообщений, на Соборе 1566 года «сошлись ...даже придворные самого тирана, число которых превышало 300 человек, для переговоров с ним и держали к нему такую речь: "Пресветлейший царь, господин наш. Зачем велишь ты убивать наших н е в и н н ы х братьев? ... Ты приставил к шеям нашим своих телохранителей, которые из среды нашей вырывают братьев и кровных наших, чинят обиды, бьют, режут, давят, под конец и убивают"» [(Пер. А.И. Малеина). Schlichting. A Brief Account // CASS, IX, 2, р. 248 и прим. 140].

    Смутная и недатированная запись в поздней Пискаревской летописи подтверждает, что царь, Иван V Иванович "Молодой", вводя опричнину, вызвал значительное недовольство среди служилой знати в земщине, что “грады также разделии многих выслаша из городов, кои взял в опришнину, и из вотчин и ис
поместей ... И бысть в людех ненависть на царя от всех людей. И бишаему челом, и даша ему челобитную за руками о опришнине, что не достоитсему бытии” [Пискаревская летопись, ПСРЛ, XXXIV, с. 190: Зимин А.А. Опричнина.., с. 203].

    Летописец продолжает: "Они стали уклонятися к князю Володимеру Андреевичю" (Старицкому). Служилая знать страдала не только от казней и конфискаций, вершимых опричниками без всяких правовых оснований и формальностей, но и от налогов на оплату военных расходов и опричнины (хотя у Ивана V Ивановича "Молодого" было много поступлений с конфискованных земель); многие из дворян и их близких лишились своей земли и были вынуждены искать другое пристанище, что вызывало большое недовольство [О том, что они в действительности думали, известно мало, но Скрынников цитирует приводимое Карамзиным письмо немецкого купца из Нюрнберга от 20 декабря 1566 года, в котором сообщается о недовольстве знати. Царство террора.., с. 288—289 и прим 63]. Тот факт, что Иван V Иванович "Молодой" несколько ослабил гонения, связанные с опричниной, явно придал недовольным смелости просить о ее полной отмене, а так как многие из них присутствовали на Соборе в Москве, они могли рассчитывать на успех. Точная дата подачи боярами и служилыми дворянами прошения Ивану V Ивановичу "Молодому" об отмене опричнины (историки помещают эту челобитную между 17 и 20 июля 1566 года) неизвестна, но многие из них вскоре были арестованы [Скрынников Р.Г. Царство террора... с. 298, предполагает, что выступление имело место, когда литовское посольство находилось еще в Москве, и что Иван V Иванович "Молодой" ускорил его отъезд, чтобы расправиться с недовольными]. Некоторые из арестованных вскоре были освобождены, хотя три человека, В.Ф. Рыбин-Пронский (боярин), И. Карамышев (служилый дворянин) и К. Бундов, вероятно, мелкий землевладелец из крестьян, были казнены. Все они были тесно связаны по службе с конюшим [Согласно словарю русского языка XI-XVII веков, в задачи конюшего входило управление Приказом, ответственным за поставку лошадей. Как и в других странах, это была очень важная роль, учитывая, что в то время лошадь была главным транспортным средством] И.П. Федоровым, возглавлявшим приказ, который поставлял лошадей ко двору и в войско, что не было легкой задачей. Федоров был временно переведен в качестве наместника в иезуитский Полоцк, возможно, вследствие заступничества будущего митрополита Филиппа, его родственника.

    Однако реакция Ивана V Ивановича "Молодого" на открытое сопротивление не только со стороны бояр, но и служилой знати, растущие подозрения относительно верности Федорова и постоянное недоверие к своему двоюродному брату (на самом деле дяде – Л.С.) Владимиру Старицкому вкупе с убеждением в надежности его новой охраны из опричников заставили его приступить к новому этапу еще более жестоких репрессий. Около двухсот дворян, принимавших участие в антицарских выступлениях, были подвергнуты торговой казни (бичевание на улицах проволочной плетью). Были схвачены также слуги и помощники митрополита, вместе с другими арестованными подвергавшиеся сечению на улицах, некоторым из них вырезали языки, других четвертовали, с третьих живьем содрали кожу или нарезали из нее ремни [См.: Скрынников Р.Г. Царство террора.., с. 294-295, приводит некоторые имена осужденных по Шлихтингу; в более ранней работе Скрынникова “Святители и власти” 1990 года приведена гораздо более скромная цифра (пятьдесят дворян); Schlichting. A BriefAccount, рр. 248-249; Таубе И., Крузе Э. Послание Иоганна.., с. 42-43. Курбский также приводит цифру 200 человек].

    Энтони Дженкинсон, агент английской Московской компании, в письме, датируемом 26 июня или июля 1566 года и адресованном сэру Уильяму Сесилу из Холмогор, куда он недавно приехал из Англии, сообщал:

    «Затем император Московии не так давно совершил великую жестокость по отношению к своей знати и дворянству, приговорив к смерти, бичеванию и ссылке более четырехсот человек с конфискацией земель и добра за мелкие проступки. А четырех он казнил особенно жестоко, а именно: одного отдал на растерзание медведям, другому отрезал нос, язык, уши и губы, третий был посажен на кол, а четвертого было приказано оглушить и утопить в проруби» [Early Voyages and Travels in Russia and Persia by Anthony Jenkinson and Other Englishmen / Ed. E D. Morgan and C.H. Coote. Hakluyt Society, London 1886, vol. I, pp. 186ff.

    Вероятно, Дженкинсон упоминает о том же происшествии, которое названо выше. Он добавляет, что Иван V Иванович "Молодой" арестовал также всех членов семей жертв и утопил их в проруби.

    Это увеличивает путаницу, поскольку проделать в реке прорубь в июне нелегко.
Однако датировка этого письма вызывает большие сомнения, так как, хотя Дженкинсон заканчивает его словами: «Холмогоры, 26 июня 1566 года», в более позднем отчете он отмечает, что 4 мая отплыл в порт Св. Николая, куда прибыл 11 июля, а 23 августа он был в Москве. Издатель сделал примечание о том, что Дженкинсон, по-видимому, в этом втором письме по ошибке вместо “июнь” написал ;июль;, однако из контекста следует, что датировка издателя, скорее всего, неверна, и что проставленная им дата 26 июня должна быть исправлена на 26 июля 1566 года. В таком случае Дженкинсон мог говорить о репрессиях, приходящихся на период после Собора (см.: Morgan and Coote. Op. cit., vol. II, pp. 186 и 189. Энтони Дженкинсон утверждает, что свидетелем этих событий был также его слуга Эдуард Вебб, которому было двенадцать лет. Вебб написал краткий рассказ о своих многочисленных приключениях, в том числе о захвате его в плен крымцами во время пожара Москвы 1571 года, о пребывании в Кафе в рабстве, откуда его выкупили, и о плавании гребцом на галере в Турции (см.: Е. Webbe. His Travails, London, 1590, pp. 3ff. Вебб утверждает, что примерно восемьдесят три пленных датчанина, взятых в плен на “пиратском” корабле (приватире) под Нарвой в 1570 году, были посажены на кол: «насажены на жерди, как поросят протыкают вертелом, и таким образом было казнено полторы сотни человек» (р. 19). Он добавляет, что Иван V Иванович "Молодой" схватил всех членов семей жертв и утопил их в проруби].

    26 июня, когда Дженкинсон предположительно писал это письмо в Холмогорах, он не мог знать о событиях, происшедших в Москве в середине июля. Но его описание и приведенные цифры совпадают с данными других источников [В августе 1566 года жестокой казни был подвергнут уже арестованный к тому времени князь П.М. Щенятев, один из крупнейших военачальников. Известны имена четырех человек, казненных за их выступление после Собора, а также Садиков П.А. Очерки по истории опричнины, репринт; Mouton. The Hague, 1969, р. 29; Скрынников Р.Г. Царство террора.., с. 294 и прим. 96). Щенятев провинился еще и тем, что за несколько лет до этого постригся в монахи, не спросив разрешения у царя. В 1565 году это было запрещено].