Моя деревня Их цикла рассказов Черный Затон

Черный Затон
 Моя деревня
   Мое раннее детство было связано с небольшой   деревней  Черный затон,  которая была расположена  в пойме Волги,  как и другие   села, названия которых помню со слов бабушки. Этих старых  сел: Черного затона, Михайлевки,  Аграфеновки-  теперь нет, все они были снесены  по причине строительства  гидроэлектростанции. Населявшие их люди поразъехались в близлежащие поселки и города.
    Черный Затон  был основан   на стыке 17 и 18  столетий. И название свое перенял, по рассказам  старожилов,  от названия заводи с застаивавшейся водой, защищенной  от ледоходов и течения. Некоторые говорили, что  название «черный» деревня получила  якобы оттого, что  в заливе облюбовала себе место нечистая сила.
    Деревня раскинулась  на правом берегу  Волги,  в основании крутого обрыва,  и утопала в зелени садов и огородов. Чтобы выйти или выехать из деревни, нужно было забраться на вершину  или, как говорили местные  жители, на венец. С венца открывался замечательный вид. Вся деревня с ее флигельками и «шатровыми домами», прилепившимися к Волге, была как на ладони. Посреди деревни возвышался большой холм, на вершине которого стояли глиняный белый барак- сельская школа- восьмилетка- и  построенный из деревянных досок магазин под шатровой крышей..
    Дом бабушки и деда стоял почти у самой  Волги, улица проходила вдоль самого спуска , который был достаточно крутой. Дом представлял собой самый обыкновенный  флигель, отгороженный дощатым забором.  Через  такую же  дощатую дверь   с железной щеколдой  проходили  во двор . Во дворе справа  довольно высокое, крашенное  светло-красной краской крыльцо вело дом,  в сени, а слева были сараи для скотины и амбар.   В глубине двора  виднелась калитка, за которой начинались грядки с овощами, а дальше шел  большой сад с яблонями, грушами, вишнями, малиной, смородиной, терном. В самом дальнем углу сада  притулилась маленькая сараюшка-баня.
   Бабушка всегда  держала корову, овец и кур. Корову, естественно, с весны выгоняли в стадо пастись,  куры свободно гуляли по всему двору, а для овец за амбаром была сооружено некое огороженное пространство-участок земли, устланный соломой. Бабушка называла его калдой.
     Планировка и  внутреннее убранство дома были самыми обыкновенными, типичными для  русских сел.  Сени вели в кухню, отгороженную, кстати, высоким порогом, о который я часто спотыкалась. В кухне справа стоял  большой кованый сундук  с бельем. Слева были полати с печурками, в которых  бабушка  просушивала  наши варежки  и шерстяные носки, а также отделенный дощатой перегородкой чулан,  в котором готовилась  еда.
  В чулане была  вместительная русская печь, где бабушка варила еду, рядом с печью стояли ухваты и  кочерга. На столе перед печью размещались чугунки и  стеклянные кринки для молока.  Вечером  и утром  кринки наполнялись парным молоком, бабушка хлопотала возле них, часть молока оставляла на завтрак и ужин, из  остального делала творог,  простоквашу,  уносила в погреб, копила для  приготовления масла и сметаны.
 При выходе из чулана   прямо напротив окна  стоял  большой обеденный стол, застеленный чистой клеенкой. За ним помещалось 8-10 человек-вся семья. Ели обычно  все из большого блюда деревянными ложками,  в обед из горячего- вкуснейшие мясные щи или лапшу с курицей , на ужин  обычно тюрю( тюрю я не любила).   Завтракать  меня всегда заставляли   кашей- манной,  пшенной, пшеничной  и яичками  всмятку, летом добавлялись овощи и фрукты ( салат из помидоров и огурцов, ягоды, яблоки и слива, от терна я отказывалась). Пекла бабушка в выходные и блины. Они на деревенском молоке получались  удивительно пышными и сдобными, не то  что на покупном у нас в рабочем поселке, вдобавок   бабуся смазывала их  ярко-желтым душистым топленым маслом. Помню я и бабушкины ватрушки и пироги со смородиной и  вишней-  благо ее много было в саду.
   В правой стене в кухне  была дверь, которая вела в «переднюю»- чистую горницу. Передняя была светлая, просторная, в ней были четыре окошка, полы в ней выкрашены  светло-оранжевой краской. В простенке   на маленьком столе стоял радиоприемник  с грампластинками. У стены справа –деревянный пружинистый  диван с гнутой спинкой, обитый дерматином. В правом углу прямо под потолком – киот  с иконами. Слева за большой голладской печью, или «голландкой», как мы ее называли, пряталась железная кровать, застеленная темненьким покрывалом.  В один ряд с нею стояла другая кровать, с пышной периной, красиво убранная,  с горкой подушек в белоснежных наволочках. И покрывало на  кровати  было светлое, ярко-голубого цвета.  Эта особая кровать  предназначалась для гостей, т.е. для родственников,  теток и дядьев с детьми,  приезжавших  каждое лето в отпуск в родное село. Я так и называла эту кровать- «гостиной» кроватью.
   Все мои детские впечатления, едва я только начала сознавать себя, связаны с Черным Затоном.   Помню, как  привезли  меня,  совсем  маленькую,  в Затон после  тяжелой болезни  и как бабушка отпаивала меня парным  молоком,  чтобы поставить на ноги. Вечером я засыпала под тихий шепот ее молитвы, а ранним утром, едва просыпалась,   бабуся уже стояла возле  моей кровати с кружкой парного молока.
    Картины детства  до сих пор стоят у меня перед газами. Вот я сижу   перед  высоким порогом  почему-то на корточках и жду, когда придет мама.  Вот  бабушка надевает на меня красную шубу, что-то приговаривая,  туго подпоясывает ремешком, и мы  отправляемся с ней «на  гору» в магазин. Вот я иду по берегу и собираю цветные камешки, ракушки, осколки керамических изделий. Цель моя – найти что-нибудь необыкновенное, чего  ни у кого из подружек нет. Найдешь- и сама обрадуешься,  нежданному подарку,  и других удивишь.
     Прошло много лет, и почему-то мне, прожившей уже достаточно  и  в общем никогда  особо  не   скучавшей по  деревне   моего раннего детства ,   нередко   не дают покоя воспоминания    о Черном Затоне, удивительном,  неповторимом   месте, наверно, уже вошедшем в историю нашего края, и  хочется вспомнить как можно больше  о том времени и рассказать современникам. И,  конечно, хоть  и поздно,  но  признаться в  нежной  любви к  родной  земле, на которой родилась и росла, где обретала  моральную силу для жизни!

                Диалектизмы
Киот- полочка или застекленный шкафчик для хранения икон.
Калда-загон для скота
 Чулан – подсобное помещение в жилом доме
Печурка- небольшое углубление в печной стене( для мелких вещей, для просушивания)
Тюря-  холодный  хлебный суп  из кусочков белого  хлеба, покрошенных в молоко