Ветер свободы

Ветер свободы.

Ветер пах пылью и раскаленным металлом. Он гулял по нижним ярусам Аэридора, великого парящего города, задевая ржавые фермы и путаясь в мириадах труб, из которых с шипением вырывался пар. Здесь, в вечном сумраке под брюхом аристократических кварталов, вырос Макс. Сирота, не знавший ни отца, ни матери. Он был дитя доков и мастерских, юноша с глазами цвета неба, в которое он так отчаянно мечтал подняться. В свои девятнадцать лет он был жилист, ловок, а его руки, хоть и покрытые шрамами и въевшейся смазкой, обладали врожденной чуткостью к любому механизму. В пальцах жила сила, способность понимать язык шестерен и паровых клапанов.

Выше, за облачной завесой, в сиянии солнц и блеске хрустальных шпилей, раскинулся другой мир. Здесь воздух был чист, а газоны подстрижены так ровно, словно их чертили по линейке. В одном из белокаменных особняков, утопавших в зелени висячих садов, жила Луиза де Валуа. Дочь могущественного герцога.

Она была прекрасна той хрупкой, нежной красотой, что свойственна оранжерейным цветам. Ее мир состоял из уроков этикета, танцев, вышивания и бесконечных романов о благородных рыцарях и прекрасных принцессах. Девушка была скромна, воспитана и послушна. Она не знала настоящей жизни, но в глубине ее глаз таилась смутная тоска по приключениям, вычитанным из книг. Её уделом являлись балы и предопределенное будущее в виде выгодной партии.

Пути этих двоих никогда не должны были пересечься. Но судьба, подобно опытному дирижаблисту, иногда прокладывает самые неожиданные маршруты.

Герцог де Валуа фрахтовал один из самых роскошных дирижаблей Аэридора, «Небесный Лебедь», для путешествия в соседний город-государство Сильванию. Официальной причиной была дипломатическая миссия, но истинная цель оказалась куда прозаичнее: представить Луизу потенциальному жениху, влиятельному человеку. Луиза с ужасом ожидала этой поездки, предчувствуя, как золотая клетка вокруг нее сжимается еще плотнее.

Накануне отлета отец, герцог Арманд де Валуа, застал ее в библиотеке. Он, как всегда, был безупречно одет, а его лицо сохраняло строгое, властное выражение.

— Ты выглядишь расстроенной, девочка моя, — произнес он не столько спрашивая, сколько констатируя факт. — Надеюсь, ты понимаешь всю важность предстоящей поездки. Союз с домом Сильвании укрепит наше положение.

Луиза отложила книгу и подняла на него свои ясные глаза, в которых плескалось отчаяние.

— Отец, но я не знаю этого человека, барона Этьена. Разве можно выходить замуж без любви? В книгах…

Герцог прервал ее резким, нетерпеливым жестом. Его голос, обычно ровный, приобрел стальные нотки.

— Книги! — с нескрываемым раздражением кивнул он на полки. — Сказки для наивных девиц. Мы живем не на страницах романа, Луиза. Мы живем в мире, где союзы заключаются для выгоды, а браки — это политика. Этьен богат и знатен. Этого достаточно. Любовь — это роскошь, которую наш род не может себе позволить. Твой долг, обеспечить будущее нашей семьи. И ты его исполнишь.

— Но он же старый!

— Тебе будет в самый раз. Он сможет избавить от наивности и романтичности.

Девушка смотрела на отца с изумлением. Она всегда видела в нем строгого, но любящего родителя. Сейчас же перед ней стоял незнакомый человек, для которого она была лишь фигурой на шахматной доске. Холод пробежал по ее спине, гораздо более пронзительный, чем сквозняк из окна. В этот момент она поняла, что жизнь, настоящая жизнь, действительно не похожа на те истории, что она так любила. И это открытие было горьким и пугающим.

В это же самое время Макс, благодаря смеси удачи, нахальства и рекомендации своего наставника, старого механика Гидеона, получил временную работу палубного матроса на том же «Небесном Лебеде». Для него это был не просто шанс заработать, это была возможность прикоснуться к мечте, оказаться на борту первоклассного аэтершипа, почувствовать под ногами гул его сердца, огромного аэтериумного кристалла.

Вечером перед отлетом Гидеон потащил Макса в таверну «Ржавый клапан». Воздух в заведении был густым и тяжелым, пахло пролитым пивом, потом и горячим паром из труб, проходивших прямо под потолком. За грубыми столами галдели рабочие с доков, играли в кости, а по углам тискали распутных девиц в ярких, вызывающих нарядах.

— Слушай меня, парень, — пробасил Гидеон, стукнув о стол тяжелой кружкой с элем. — Ты летишь с «шишками». Для них ты, пустое место, часть механизма. Рот держи на замке, глаза, на приборах. Не лезь куда не просят и делай свою работу. И упаси тебя небесные течения, заговорить с кем-то из аристократов. Понял?

Макс кивнул, делая большой глоток.

— Понял. Не дурак.

В этот миг к их столику неспешно подошла девушка. Ее волосы были неестественно рыжими, лицо густо напудрено, а платье так сильно обтягивало фигуру, что казалось, вот-вот лопнет по швам. Она была красива той кукольной, искусственной красотой, что продавалась здесь за несколько медяков.

— Скучаешь, красавчик? — проворковала она, положив руку Максу на плечо. — Меня зовут Лола. Всего пара монет, и мы поднимемся в мою комнату. Я помогу тебе скрасить ночь перед долгим полетом.

Макс окинул ее оценивающим взглядом, задержавшись на пышных грудях. На его губах играла дерзкая ухмылка. Он чувствовал себя на вершине мира. Завтра он поднимется в небо на лучшем корабле Аэридора.

— Почему бы и нет?

Он залпом допил пиво, бросил на стол несколько монет и, подмигнув Гидеону, поднялся.

— Почему бы и нет, Лола, — повторил он. — Проводим старую жизнь как следует.

Парень пошел за ней вверх по скрипучей лестнице, положив ладонь на пышный зад девицы, уже предвкушая завтрашний день, который обещал быть началом чего-то совершенно нового.

* * *

Корабль величественно отчалил от швартовочной башни Аэридора и погрузился в безбрежный небесный океан. Внизу проплывали клочковатые облака, похожие на стада гигантских овец, а вдали виднелись силуэты других летающих островов, соединенных тонкими нитями радужных мостов. Ночью, когда два солнца Аэридора остались далеко позади и небо зажглось мириадами настоящих звезд, Луиза, не в силах уснуть, выскользнула из своей роскошной каюты на палубу.

Прохладный ветер трепал ее светлые волосы, и она, прислонившись к отполированному до блеска лееру, смотрела в бархатную бесконечность. Она чувствовала себя песчинкой, затерянной в этом огромном мире, и от этого чувства одиночества на глаза навернулись слезы.

— Аристократам не положено гулять по ночам одним, — раздался за ее спиной немного хриплый голос. — Можете ненароком выпасть за борт.

Луиза вздрогнула и обернулась. Перед ней стоял молодой матрос в простой рабочей одежде. Его лицо было частично скрыто тенью, но она видела пронзительный, насмешливый взгляд. Этот парень, по-видимому, стоял на вахте.

— Я просто хотела подышать воздухом, — пролепетала она, смутившись его прямоты.

Слуги и подчиненные отца никогда не позволяли себе говорить с ней таким тоном.

— Здесь, наверху, воздух что надо, — кивнул Макс, не сводя с нее глаз. — Не то что внизу, в машинном отделении. Там дышишь только паром да надеждой, что ничего не рванет.

Он подошел ближе и тоже облокотился на леер. Некоторое время они молчали, глядя на проплывающие мимо облака, подсвеченные лунным светом.

— Вы, наверное, всю жизнь вот так путешествуете? — робко спросила Луиза.

Ей было действительно любопытно. Этот парень был совсем не похож на тех лощеных кавалеров, что окружали ее на балах.

— Как же это романтично, наверное?

Макс криво усмехнулся.

— Путешествую? Нет. Я работаю. Мечтаю когда-нибудь получить лицензию пилота и иметь свой собственный корабль. Маленький, потрепанный, но свой. Чтобы лететь не туда, куда прикажут, а куда ветер понесет.

В его голосе звучала такая искренняя страсть, что девушка невольно заслушалась. Он говорил о небесных течениях, о красоте грозовых фронтов, видимых с высоты, о загадочных светящихся медузах, что иногда встречаются в плотных облачных банках. Впервые в жизни она говорила с кем-то, кто не обсуждал последние сплетни высшего света или стоимость нового платья. И в этой короткой встрече под звездами, между девушкой из дворца и парнем из трущоб, промелькнула искра, мимолетное чувство понимания, рожденное из их общей, хоть и по-разному осознаваемой, жажды свободы.

Его увлеченность подкупила, и девушка задала еще один вопрос, уже смелее.

— А как… как он вообще летит? Я знаю про аэтериумный кристалл, но все это так сложно.

Макс на мгновение удивленно посмотрел на нее. Никто из аристократов никогда не интересовался техникой. А тем более девицы. Пожав плечами, он указал пальцем на огромные, едва светящиеся в темноте конструкции по бокам дирижабля.

— Видите эти рамы? Это аэтерные уловители. Они как паруса, только ловят не обычный ветер, а потоки аэтера, что текут в небе. Кристалл внизу, в сердце корабля, создает поле, которое взаимодействует с этими потоками, и оно нас толкает. А для маневров мы используем паровые сопла и рули высоты. Но главное, это поймать правильный ветер.

— Правильный ветер?

— Конечно, — оживился он. — Есть тихие и спокойные «Шепчущие Зефиры», они текут высоко-высоко, по ним хорошо идти на дальние расстояния. Есть коварные «Ревущие Штили», воздушные ямы, куда лучше не попадать, вытрясет всю душу. А далеко внизу, над самым Великим Океаном, дует «Утонувший Шквал», страшный нисходящий поток, который может утянуть корабль в бездну.

Он говорил, а Луиза слушала, затаив дыхание. Несмотря на то, что она была бесконечно далека от всех этих механизмов, его объяснения были на удивление понятны. Впервые в жизни сложные и скучные вещи казались ей увлекательными. Она посмотрела вниз, пытаясь разглядеть в разрывах облаков темную гладь Великого Океана, о котором ходило столько мифов. И ей показалось, что мир стал чуточку больше и интереснее, чем она думала.

• * *

Хрупкий мир был разрушен на рассвете. Из-за плотного грозового облака, словно хищная птица, вынырнул черный, угловатый силуэт. Пиратский корабль. Его рваный флаг с изображением оскаленного черепа в шестеренках не оставлял никаких сомнений. Это был «Призрак», а командовал им капитан Сайлас Стерлинг, бич торговых путей, безжалостный разбойник.

На «Небесном Лебеде» прозвучал сигнал тревоги. Засуетилась немногочисленная охрана, но было уже поздно. С «Призрака» на палубу «Лебедя» перелетели абордажные мостики, и по ним хлынула толпа оборванных, кричащих пиратов, вооруженных всем, от сабель до мушкетов. Бой был коротким и жестоким. Охрана, привыкшая к парадной службе, не смогла оказать достойного сопротивления.

Целью Стерлинга был не просто грабеж. Бывший аристократ, изгнанный из высшего общества за свои радикальные взгляды, он презирал знать Аэридора и стремился подорвать ее могущество. Ему нужны были навигационные карты «Лебедя» и, самое главное, его огромный аэтериумный кристалл, сердце и душа корабля.

— Узнай, куда путь держит это судно, а главное, кто на борту, — скомандовал капитан одному из своих пиратов.

В наступившем хаосе Макс думал только об одном, о спасении. Парень знал устройство корабля как свои пять пальцев. Он заметил небольшой аварийный пароплан, закрепленный на нижней палубе. Его шанс на свободу. Вступать в сражение с пиратами не имело никакого смысла. Охрана обезврежена, команда взята в плен. И скорее всего, никого не оставят в живых.

Он уже было бросился к трапу, ведущему вниз, как вдруг увидел Луизу. Два пирата, один из которых был одноглазым верзилой, первым помощником Стерлинга, загоняли девушку в угол, скалясь в предвкушении богатой добычи.

— А ну-ка погляди, Джек, какую птичку мы поймали! — прохрипел один из головорезов, щерясь гнилыми зубами. — Прямо из гнездышка выпорхнула.

Одноглазый верзила подошел ближе. Его единственный глаз буравил Луизу с наглым любопытством. От него несло потом и ромом.

— И впрямь, цыпочка что надо, — пробасил он. — Вся в шелках да рюшах. Капитан за такую выложит все свои сокровища, чтоб ему проржаветь насквозь!

Луиза отступила назад, пока не уперлась спиной в стену каюты. Ее сердце бешено колотилось.

— Не трогайте меня! — прошептала она.

— О, мы тебя и пальцем не тронем, пока за тебя не отслюнявят нам выкуп, — ухмыльнулся первый пират. — Кстати, кто твои родители, скажи дядюшке? А пока пощипать твои перышки очень хочется. Что скажешь, Джек? Может, заставим ее спеть для нас? Или сплясать? А то вид у нее больно кислый. Разрази меня шквал, она сейчас в обморок хлопнется!

— Пускай покажет ножки!

Они наслаждались ее страхом. Он был для них лучшим развлечением. Луиза зажмурилась, молясь, чтобы все это оказалось страшным сном.

— Нет, пожалуйста, джентльмены. Прошу вас…

— Кто-кто? — толкнул своего приятеля острым локтем в бок Джек. — Джентльмены? Ха-ха! Леди, наверное, шутит?

В этот миг в душе Макса что-то перевернулось. Его мечта о свободе, его собственный корабль, все, к чему он стремился, оказалось на одной чаше весов. А на другой, испуганная девчонка в дорогом платье, с которой он говорил всего несколько минут прошлой ночью.

«Силы небесные, что же я делаю?»

Он на мгновение замер, проклиная себя за колебания. А потом, повинуясь внезапному порыву, бросился не к пароплану, а к техническому люку неподалеку.

Резко крутанув вентиль аварийного сброса, он выпустил в сторону пиратов струю раскаленного пара. Раздался оглушительный рев, смешавшийся с яростными воплями. Воспользовавшись замешательством, Макс схватил ошеломленную Луизу за руку.

— Сюда! Быстрее!

Они пронеслись по палубе, проскользнули по трапу вниз и добрались до аварийного пароплана. Макс лихорадочно работал рычагами, отстегивая крепления. Один из пиратов заметил их и открыл огонь из своего мушкета. Пуля срикошетила от корпуса, повредив рулевую тягу. Наконец, крепления поддались. Неуклюжий аппарат сорвался с палубы и, чихнув паром, полетел вниз, кувыркаясь в воздухе. Макс с трудом выровнял его, направляя подальше от захваченного «Лебедя».

Летающий пароплан трясло и бросало из стороны в сторону, словно щепку в шторм. Ветер со свистом бил в лицо.

— Мы падаем! — закричала Луиза, вцепившись в борта так, что побелели костяшки пальцев. — Мы разобьемся!

— Держись! — рявкнул Макс, отчаянно борясь с рычагами управления. — Я пытаюсь его выровнять!

Пароплан сделал резкий крен, и Луизу едва не выбросило за борт.

— Ты его сломал! Руль не работает!

Голос её срывался от ужаса и ярости.

— Я спас тебе жизнь! — огрызнулся парень, не отрывая взгляда от проносящихся мимо облаков. — Или ты предпочла бы остаться с теми головорезами?! А теперь замолчи и ищи глазами, куда можно сесть! Хоть какой-нибудь остров!

Его крик привел ее немного в чувство. Она перестала паниковать и начала лихорадочно всматриваться в зеленую мглу под ними.

— Вон там!

— Вижу!

— Левее!

— Вижу.

— Ещё левее!

— Да вижу я, чёрт возьми!

Они падали вниз со скоростью молнии. Парень молился богам, чтобы они попали на остров, а не рухнули в Великий океан. Этот маленький аппарат просто разметает сильным ветром, а их тела никто никогда не найдёт. И будут они лежат средь чудовищ морских.

— Держись крепче! — проорал Макс. — Совершаем посадку!

Посадку, это было слишком громко сказано. Их полет оказался не особо долгим. Поврежденный пароплан плохо слушался управления, и вскоре они рухнули в густые заросли на относительно небольшом, затерянном в небесах летающем острове.

— Всё, — выдохнул парень.

— Вижу, — вздохнула девушка, убирая прилипший к лицу лист.

— Главное, что мы живы и унесли ноги от пиратов.

— А дальше что?

— Дальше? Хм…

Остров был диким и прекрасным. Гигантские деревья с лиловой корой устремлялись ввысь. Их кроны сплетались в сплошной зеленый купол. В воздухе витал пряный аромат незнакомых цветов. Для Луизы, привыкшей к ухоженным садам, это место казалось одновременно пугающим и завораживающим. Для Макса, очередной враждебной средой, где нужно было выживать.

Пароплан был повреждён. Они остались одни, с минимальными запасами еды и воды. Первые несколько дней были самыми тяжелыми. Луиза, не привыкшая к лишениям, чувствовала себя абсолютно беспомощной. Но Макс не давал ей унывать. Его уличная смекалка и практические навыки оказались бесценны. Парень соорудил укрытие из веток и широких листьев, нашел источник чистой воды, небольшое озерцо, и даже сумел разжечь огонь с помощью кремня и стальной пряжки от своего ремня.

— Оно… на удивление прочное, — с сомнением в голосе произнесла Луиза, осторожно потрогав стену из переплетенных лиан.

— Учился у лучших, — хмыкнул Макс, стряхивая с рук землю. — Крысы в Нижнем городе строят гнезда получше, чем некоторые столичные архитекторы.

— Любопытно, — бросила девушка на него короткий взгляд.

Постепенно Луиза начала приходить в себя. В ней просыпалась та стойкость, о которой она и не подозревала. Ей вспомнились книги по ботанике и, к удивлению Макса, девушка смогла определить несколько видов съедобных плодов и корней. Она также чинила их одежду, используя острый осколок камня вместо иглы и прочные волокна лиан вместо ниток. Они стали командой, где каждый вносил свой вклад.

— Ты уверена, что это нас не убьет? — с подозрением спросил Макс, глядя на ярко-синие ягоды в ее ладонях.

— В «Полном справочнике небесной флоры» сказано, что они абсолютно безопасны, — ответила девушка, и сама удивилась своей уверенности. — Поразительно, что я вообще это помню. Тетя Агата заставляла меня учить названия растений часами.

— Конечно, я бы лучше предпочёл мясо, но на этом острове, кроме этих мелких птиц, ничего не обитает. А чтобы ими наесться, нужно поймать около двух десятков, чего сделать не так уж и легко в нашей ситуации.

— А ящерицы?

— Они ядовитые. Видишь красные полоски у них на спине. Там яд. Конечно, при прикосновении будет только ожог, а вот при употреблении в пищу…

Вечерами, сидя у костра, они разговаривали. Много разговаривали, потому что делать больше нечего. Макс рассказывал о своей жизни в нижнем Аэридоре, о жестоких законах улиц и о своей несбыточной мечте. Луиза, о собственном позолоченном одиночестве, о навязанных правилах и о книжных героях, которые казались ей более живыми, чем ее реальное окружение. Они открывались друг другу, и с каждым днем барьер между аристократкой и бродягой становился все тоньше. Их вынужденное соседство перерастало в нечто большее.

— Ты не скучаешь по городу? — тихо спросила Луиза, глядя на танец огня. — По шуму, по людям…

Макс надолго замолчал, подбрасывая в костер сухую ветку.

— Иногда. Но я точно не скучаю по чувству, будто ты невидимка. Здесь… здесь ты хотя бы видишь меня.

Вечерами, когда тени удлинялись и остров погружался в прохладу, они сидели у костра, который стал центром их маленького мира. Пламя отбрасывало танцующие блики на их лица, а над головой раскидывался бархатный купол неба, усыпанный звездами так густо, что казалось, протяни руку — и зачерпнешь пригоршню ледяных бриллиантов.

В одну из таких ночей они лежали рядом на подстилке из мягких листьев, глядя вверх. Тишину нарушал лишь треск сухих веток в огне и шепот ветра в кронах деревьев.

— Макс… — тихо спросила Луиза, не отрывая взгляда от звездного полотна. — Ты когда-нибудь думал… откуда все это взялось? Мы, эти острова, парящие в пустоте… Звезды…

Макс надолго замолчал. Он, дитя доков и машинных отделений, редко задумывался о таких вещах. Его мир состоял из шестерен, пара и борьбы за выживание. Но здесь, в этой первозданной тишине, рядом с ней, старые вопросы обретали новый смысл.

— Старики в доках рассказывают одну легенду, — наконец проговорил он, и его голос звучал непривычно серьезно. — Считают ее сказкой для детей, но… кто знает.

— Расскажи, — попросила девушка, повернув к нему голову.

— Они говорят, что вначале не было ничего, кроме Сна. И в этом Сне спал Аэрион, Небесный Отец, творец всего сущего. Он был так огромен, что его дыхание создавало ветры, а сны рождали звезды. Однажды ему приснился мир, единый, цельный кусок земли, Колыбель Жизни. И на ней он сотворил своих первых детей. Но у Аэриона был брат, Маэлор Неспокойный, бог вечного хаоса и пустоты. Он обитал внизу, в бездонной тьме, и завидовал творению брата. Маэлор поднялся из глубин и нанес удар по Колыбели, желая низвергнуть ее во мрак.

Макс сделал паузу, словно сам видел эту эпическую битву.

— Аэрион пробудился от удара и вступил в бой с братом. Их битва длилась тысячу лет. Небо горело, звезды падали дождем. В конце концов, Аэрион одолел Маэлора, но Колыбель Жизни была разбита на тысячи осколков. Чтобы спасти свое творение, Небесный Отец вдохнул в каждый осколок частичку своей силы, и они не упали во тьму, а застыли, паря в небе. Так появились наши летающие острова. А Маэлора, своего поверженного брата, Аэрион заточил на самом дне мира, в бездне, которую с тех пор называют Великим Океаном. Говорят, его яростное дыхание и есть тот самый Утонувший Шквал, что вечно бушует внизу, не давая никому спуститься и узреть его темницу.

Он замолчал. Тишина повисла в воздухе, и мир вокруг вдруг показался Луизе еще более хрупким и волшебным. Она представила себе эти парящие скалы, как осколки древней колыбели, удерживаемые в небе дыханием бога.

Ночной ветер принес с собой волну холода. Луиза невольно поежилась. Макс, заметив это, без слов снял с себя свою потертую, пропахшую дымом и машинным маслом куртку и укрыл ее. Ткань была теплой от его тела. Благодарно улыбнувшись, она подвинулась ближе, ища тепла и защиты. Он неловко, почти робко, обнял ее за плечи, и она положила голову ему на грудь, слушая, как гулко и часто бьется его сердце.

Они лежали так, не двигаясь, вдыхая аромат друг друга. Воздух между ними стал густым, наэлектризованным. Он почувствовал запах ее волос, похожий на аромат ночных цветов. Она ощутила щетину на его щеке. Макс медленно опустил голову. Луиза подняла свою. Их взгляды встретились в полумраке, и целый мир, с его богами, легендами и опасностями, сжался до этого крошечного пространства между их лицами.

Неожиданно, словно это было самым естественным движением на свете, их губы соприкоснулись. Это не был страстный, требовательный поцелуй из ее романов. Это было легкое, почти невесомое касание, полное удивления, нежности и робкого узнавания. На одно короткое мгновение время остановилось. Был только вкус его губ, тепло его дыхания и оглушительный стук ее собственного сердца.

Они отстранились, оба немного ошеломленные, не смея взглянуть друг на друга. Никаких слов не было нужно. В этой оглушительной тишине, под взглядом мириад древних звезд, оба поняли, что их мир, мир аристократки и бродяги, только что изменился навсегда.

Буквально на следующий день, исследуя остров в поисках более надежного укрытия, они наткнулись на нечто совершенно неожиданное. На самом краю утеса, вцепившись в скалу, стояла одинокая башня. Она была построена из темного, поросшего мхом камня, а ее узкие окна, похожие на бойницы, смотрели в бездну, словно пустые глазницы. Дверь поддалась с протяжным скрипом.

Внутри царил беспорядок, но это был беспорядок не разрушения, а спешного ухода. Повсюду были разбросаны книги, исписанные листы пергамента, на полу валялись перевернутые стулья. В центре комнаты стоял большой стол, заваленный странными, потускневшими от времени латунными приборами. В углу они обнаружили сигнальную ракетницу с одним-единственным алым патроном, и несколько ящиков с консервами. Правда, уже непригодными в пищу.

— Что все это такое? — спросила Луиза, с опаской касаясь пальцем сложного механизма из линз и шестеренок.

Макс подошел ближе. Его глаза загорелись любопытством механика. Он узнавал некоторые детали.

— Похоже на научную станцию, — сказал он, проводя пальцем по циферблату. — Вот это, я думаю, гелио-хронометр. Он следит за движением солнц и измеряет длину дня. А вот эта штуковина…

Он указал на прибор с флюгером и сложной системой трубок.

— Это анемобарический калибратор. Измеряет силу ветра, давление. Может предсказывать шторма. А это термографический регистратор. Записывает перепады температур. Кто-то здесь всерьез изучал науки.

Луиза тем временем подошла к столу и подняла тяжелый кожаный журнал. Страницы пожелтели и стали хрупкими от времени. Она открыла его наугад. Аккуратный, но торопливый почерк покрывал страницу за страницей.

— «Дневник профессора Алистэра Корвуса», — прочитала она вслух заголовок на первой странице.

Девушка провела пальцем по строчкам и начала читать запись, которая привлекла ее внимание.

«День семьдесят третий экспедиции. Мы достигли Края, последней точки, откуда еще возможен безопасный возврат. Внизу, под нами, бушует Великий Океан, скрытый вечной пеленой облаков. Дыхание Маэлора, как говорят дикари. Наши приборы сходят с ума от перепадов давления. Но я должен знать. Легенда о Первозданной Земле, о тверди под облаками, не дает мне покоя. Сегодня мы предпримем попытку.

Мы спустили на самой длинной аэтерной лебедке нашего храбрейшего добровольца, Томаса. Он, улыбаясь, помахал нам рукой и исчез в клубящемся белом мареве. Десять минут лебедка разматывалась без проблем. А потом началось. Корабль задрожал. Утонувший Шквал взревел внизу, словно раненый зверь. Лебедка натянулась как струна. Мы слышали крик Томаса, искаженный ветром… а потом лебедка с оглушительным треском лопнула. Оборванный конец хлестнул по борту, едва не убив рулевого.

Все кончено. Моя теория была ошибкой. Первозданная Земля — это миф, красивая сказка. Внизу нет ничего, кроме вечного шторма и смерти. Мы потеряли хорошего человека из-за моей гордыни. Завтра мы поворачиваем назад, в цивилизацию… если эти проклятые ветры позволят нам уйти».

Луиза замолчала. Ее лицо было бледным. История, застывшая на этих страницах, была пугающе реальной.

— Что же с ним стало? — прошептала она, закрывая дневник. — В записи сказано, что они собирались улетать.

Макс пожал плечами, осматривая комнату.

— Может, улетели, раз мы читаем его записи.

Они обменялись взглядами. Тайна заброшенной башни и исчезнувшего профессора добавляла этому месту зловещего очарования. Но сейчас практические соображения были важнее.

— Как бы то ни было, — сказал парень, нарушив тишину, — здесь есть крыша над головой и стены, которые защитят от ветра. Это лучше, чем шалаш из веток. Мы останемся здесь.

Луиза кивнула. Башня пугала ее, но в то же время давала хрупкое чувство безопасности. Они были не первыми, кто оказался на этом затерянном осколке мира. И это почему-то немного утешало.

Тем временем капитан Стерлинг, разобрав захваченную добычу, и допросив служанку, узнал, кем была пропавшая пассажирка. Дочь герцога де Валуа, по случайности не полетевшего! Это был джекпот, куда более ценный, чем аэтериумный кристалл. Такой залог мог не просто обогатить его, но и дать серьезный рычаг давления на всю аристократию Аэридора. Он приказал своим дозорным тщательно обыскивать все близлежащие острова. И вскоре один из них заметил на зеленом полотне джунглей неестественное пятно, пароплан.

«Призрак» бросил якорь у края острова. Стерлинг, взяв с собой Одноглазого Джека и еще нескольких головорезов, отправился на поиски своей драгоценной пленницы.

Пираты двигались по джунглям, шумно проламываясь сквозь заросли. Они были грязными, бородатыми и злыми. На многих были надеты грубые кожаные шлемы, защищавшие от случайных ударов о ветки или от падения с палубы. Их одежда состояла из разномастной мешанины, поношенных мундиров, жилетов из грубой кожи и прочных штанов, заправленных в тяжелые сапоги. Сам Стерлинг выглядел на их фоне почти аристократом в своем длинном кожаном плаще и с авиаторскими очками, сдвинутыми на лоб.

— Да где же они, чтоб их воздушной ямой поглотило! — прорычал Одноглазый Джек, отмахиваясь саблей от назойливой лианы. — Два часа по этому мокрому острову ползаем!

— Рассыпаться, крысы! — скомандовал Стерлинг. — Обыскать каждый куст! Мне нужна эта девчонка целой и невредимой. Герцог заплатит королевский выкуп. Не повредите товар.

Макс и Луиза заметили пиратов первыми. Тусклый блеск металла, отразившегося от полуденного солнца, и грубые голоса, нарушившие гармонию джунглей, стали для них сигналом тревоги. В одно мгновение они, словно испуганные лесные зверьки, рухнули в густой папоротник, прижавшись к влажной, пахнущей прелью земле. Сердце Макса забилось бешено, тревожно, но его движения оставались по-прежнему точными. Он прижал палец к губам, глядя на Луизу, и в ее широко раскрытых глазах увидел отражение собственного страха, который он никогда бы не позволил себе показать.

Они лежали не двигаясь, едва дыша. Мимо них, тяжело ступая и проклиная все на свете, прошли трое пиратов. Макс и Луиза использовали эти минуты, чтобы бесшумно отползти глубже в заросли, петляя между гигантскими стволами деревьев и прячась за завесами из лиан. Сейчас их единственным оружием была скрытность, а единственным союзником, сами джунгли.

Из своего нового укрытия, завала из мшистых камней, они увидели, как пираты достигли башни профессора Корвуса. Раздались разочарованные и злые крики. Очевидно, они не нашли там того, на что рассчитывали. Спустя несколько минут появился сам капитан Стерлинг. Он спокойно осмотрел пустую башню, а затем отдал короткий приказ. Один из пиратов, ухмыляясь, поднес факел к разбросанным по полу бумагам.

Сухой пергамент вспыхнул мгновенно. Пламя жадно набросилось на деревянные стеллажи и мебель. В небо поднялся столб черного, едкого дыма. Макс и Луиза с ужасом смотрели, как их единственное убежище, хранилище знаний и последняя искра цивилизации на этом острове, превращается в погребальный костер. Камни башни трещали от жара, а затем с грохотом начали обрушиваться. Пираты проводили это зрелище громкими, одобрительными криками.

После этого, головорезы двинулись дальше, прочесывая лес. Макс и Луиза снова затаились.

— Они сожгли все… — прошептала девушка.

Голос её дрожал от ужаса и отчаяния. Она вцепилась в рукав его куртки.

— Макс, мне так страшно. Что нам теперь делать?

Он накрыл ее руку своей. Его ладонь была твердой и на удивление спокойной. Внутри у него все сжималось от ледяного предчувствия, но его голос звучал ровно и уверенно.

— Тише… Все будет хорошо. Главное — не шуметь. Я тебя отсюда вытащу, слышишь? Я обещаю.

Он говорил это ей, но на самом деле пытался убедить самого себя. Парень чувствовал вес ее доверия на своих плечах, и этот груз был тяжелее любого механизма, который ему доводилось поднимать.

Они ждали, пока основная группа пиратов не скроется из виду. Но один из них отстал, раздраженно отмахиваясь от роя москитов, круживших вокруг его потной головы.

— Проклятые кровососы! Чтоб вас всех шквалом сдуло! — бормотал он, хлопая себя по щекам и шее.

Он подошел слишком близко к их укрытию. Макс понял, что это их шанс. Жестом приказав Луизе молчать, он подобрал с земли увесистый гладкий камень. Его движения стали плавными, хищными. Бесшумно выскользнув из-за валуна, он зашел пирату за спину. Тот был так увлечен борьбой с насекомыми, что ничего не заметил. Короткий, точный удар по затылку. Раздался глухой стук, и головорез без звука повалился на землю.

Макс не медлил ни секунды. Он вырвал из ослабевших рук пирата тяжелый, видавший виды мушкет и заткнул за пояс широкий тесак. Луиза смотрела на него с расширенными от ужаса и восхищения глазами. Это был не тот парень-механик, которого она знала. Это был кто-то другой, решительный и смертельно опасный.

— Идем, — прошептал он, хватая ее за руку. — К пароплану. Это наш единственный путь отсюда.

Он повел ее через джунгли, теперь уже не прячась, а быстро двигаясь к цели. Но удача отвернулась от них. Когда до края обрыва оставалось не больше сотни метров, им наперерез из-за гигантского дерева с лиловой корой шагнул еще один пират, оставленный здесь на всякий случай. Он оскалился, вскидывая свое оружие.

Времени на раздумья не было. Инстинкт сработал быстрее мысли. Макс также вскинул отобранный мушкет. Грохот выстрела оглушительно разорвал тишину джунглей, эхом прокатившись по острову. Пират дернулся, выронил оружие и, покачнувшись, рухнул со склона прямо в глубокую, заросшую мхом трещину в скале.

— Нам нужно спешить! — тяжело дыша, проговорил парень. Они услышали выстрел. Скоро они все будут здесь.

Грохот мушкетного выстрела донесся до Стерлинга, когда он осматривал очередную пустую поляну. Он замер, и его лицо исказилось от ярости. Маска слетела, обнажив холодную злобу.

— Идиоты! — прорычал он так, что даже Одноглазый Джек вздрогнул. — Безмозглые туши! Они его упустили, и теперь этот щенок вооружен!

— Они выдали свое местоположение! -воскликнул Джек.

— Так вперёд, черти тебя забери! Схватить крысеныша и девку!

— Да, кэп?

— Бери двоих и к тому обрыву у места крушения, живо! — приказал Стерлинг, указывая саблей направление. — Остальные за мной! Разделимся и зайдем с двух сторон. Я хочу, чтобы они оказались в ловушке. И я желаю их видеть, когда вы притащите их ко мне! Девчонку не повредить, а вот ее дружка можешь проучить!

Погоня возобновилась с новой силой. Пираты, подгоняемые яростью капитана, ломились сквозь джунгли.

А на краю острова, у самого обрыва, Макс лихорадочно заканчивал свою работу. Несколько дней он, как одержимый, возился с разбитым паропланом. Починить его в этих условиях казалось невозможным, но он использовал все, что смог найти. Поврежденную рулевую тягу он не мог выковать заново, но сумел создать некое подобие, используя прочный металлический штатив от телескопа профессора Корвуса, который он несколько часов нагревал на импровизированном горне из камней. Лопнувший трос управления он заменил туго сплетенной и вываренной в смоле лианой. Ненадежно, но должно было выдержать один полет. Самую большую проблему представляла трещина в паровом котле. Но и здесь он нашел выход: он расплавил несколько оловянных тарелок, найденных в башне, и тщательно запаял трещину. Это была отчаянная мера. Котел мог взорваться в любой момент от перегрузки.

Весь пароплан теперь представлял собой образец кустарного ремонта. Он выглядел уродливо. Повсюду виднелись грубые заплатки и странные конструкции, но Макс верил, что эта развалюха сможет поднять их в воздух. Хотя бы на один короткий, отчаянный прыжок к свободе.

— Уводи ее отсюда! — крикнул он Луизе, протягивая ей ракетницу. — Если увидишь в небе корабль — любой корабль — стреляй!

— Нет! — воскликнула Луиза, хватая его за руку. — Я тебя не оставлю! Мы полетим вместе!

— Ты с ума сошла? — отрезал Макс, высвобождая руку. — Этот драндулет и одного-то еле поднимет! Это наш единственный шанс, и он — твой!

— Мы выжили здесь вместе, значит, и улетим отсюда вместе! Я не побегу, пока ты…

— Тогда мы оба здесь сдохнем! — закричал он ей в лицо, и в его голосе смешались злость и страх за нее. — Этого ты хочешь? Я всю жизнь убегал, у меня это отлично получается! А теперь лети! Это приказ!

С этими словами, парень притянул к себе девушку и быстро поцеловал в губы, после чего отстранился.

— Лети, и не волнуйся. Со мной будет всё нормально. И помни, как я тебе показывал управление.

Пока Луиза карабкалась в кабину полуживого аппарата, Макс, вооружившись тяжелым пиратским тесаком, отобранным у головореза, приготовился встретить пиратов. Он понимал, что у него нет шансов, но он должен был выиграть для нее несколько минут.

Первым из зарослей выскочил Одноглазый Джек. Макс, не раздумывая, метнул в него тяжелый обломок металла, валявшийся у ног, заставив пирата пошатнуться. Но следом появился сам Стерлинг, с элегантной саблей в руке.

— Смелый мальчишка, — с кривой усмешкой проговорил капитан. — Жаль, что твой героизм так бессмыслен. Отдай мне леди, и я, возможно, оставлю тебя в живых.

— Попробуй забери, — огрызнулся Макс.

В этот момент над их головами раздался кашель и чихание парового двигателя. Пароплан, подпрыгнув, неуклюже оторвался от земли и повис в нескольких метрах над обрывом. Луиза изо всех сил тянула на себя рычаги.

Стерлинг, словно разъяренный небесный змей, ринулся вперед, но Макс преградил ему путь. Завязался не бой, а отчаянный танец смерти. Макс уворачивался, парировал выпады тесаком, использовал каждый дюйм пространства. Швырял в лицо пирату пригоршни земли, прятался за стволами деревьев.

— А ты верткий, крысеныш! — со смехом проговорил Стерлинг.

Его сабля свистела в воздухе, высекая искры из металла.

— Провалиться мне в Ревущий Штиль, но в тебе больше огня, чем во всей герцогской гвардии!

Но опыт был на стороне капитана. Одним обманным движением он заставил Макса выставить оружие для блока, а сам совершил молниеносный финт, отбив его тесак своей саблей. Резкий поворот кисти, и пиратский трофей, описав дугу, со звоном улетел в кусты. В следующий миг холодная сталь коснулась горла Макса.

— Конец полета, сопляк, — прошипел Стерлинг, скалясь. — Небо тебя не приняло.

И тут Луиза увидела его. Далеко в небе, медленно двигаясь по торговому маршруту, плыл большой грузовой дирижабль. Не раздумывая, она направила ракетницу в небо и нажала на спуск. Вверх взвилась яркая красная звезда, оставляя за собой дымный след.

Этот маневр отвлек Стерлинга на долю секунды. Макс воспользовался этим, рванувшись вперед и сбив вожака пиратов с ног. Они покатились по земле.

Капитан торгового судна «Пыльный Бродяга», заметив сигнал, мгновенно изменил курс. Приблизившись, он увидел странную картину. Пиратский корабль у острова, а над обрывом болтается дымящий пароплан. Он был опытным торговцем и знал, что от пиратов лучше держаться подальше. С другой стороны, их судно в данный момент находилось внизу…

Взгляд девушки метнулся по приборной панели и наткнулся на медный раструб, соединенный проводами с двигателем, аварийный вокс-усилитель для подачи сигналов в тумане. Она схватила его, нажала на гашетку и поднесла к губам. Ее голос, сильно усиленный, прогремел над небесами, чистый и отчаянный:

— Я Луиза де Валуа! Дочь герцога Аэридора! Мой отец озолотит вас, если вы спасете меня!

Имя герцога подействовало, как заклинание. Капитан «Бродяги» приказал развернуть бортовые пушки в сторону «Призрака».

Стерлинг, выругавшись, понял, что игра проиграна. Вступать в бой с хорошо вооруженным тяжелым грузовиком из-за одной девчонки, пусть и знатной, было слишком рискованно. Он в последний раз сильно пнул Макса сапогом по рёбрам, после чего подал своим людям сигнал к отступлению.

— Щенок. Ну ничего, я обязательно до тебя ещё доберусь.

— Это вряд ли!

С этими словами парень сильно ударил вожака пиратов по ногам. Тот крякнув, стал заваливаться, размахивая руками. Макс, не теряя времени, вскочил и нанёс ещё один удар, но на этот раз кулаком в благородную челюсть.

— Проклятье! — выкрикнул капитан, и рухнул вниз с обрыва, исчезая в облаках.

Из торгового судно раздались оглушительные выстрелы, которые в один миг разнесли пиратский дирижабль. Головорезы бросились в джунгли, под защиту листвы. Теперь им придётся куковать на этом острове какое-то время, пока за ними не прибудут, чтобы арестовать. Сами они уже выбраться не смогут.

• * *

Матросы «Пыльного Бродяги» спустили на тросах спасательную люльку. Первой подняли Луизу, чей пароплан опустился обратно. Когда ее ноги коснулись твердой, потертой палубы, она едва не упала от слабости и пережитого потрясения. Следом за ней на борт поднялся Макс. Экипаж грузового судна смотрел на них с хмурым любопытством. Это были суровые, молчаливые люди в практичной рабочей одежде.

«Пыльный Бродяга» являлся не четой роскошному «Небесному Лебедю». Это было рабочее судно, настоящий трудяга небесных трасс. Палубы пахли дегтем, пряностями из трюмов. Все здесь было подчинено функции, а не красоте. Мощные, но лишенные всяких украшений лебедки, массивные крышки грузовых отсеков и две тяжелые револьверные пушки, чьи медные стволы тускло поблескивали по бортам.

Их встретил капитан. Это был кряжистый, широкоплечий мужчина лет пятидесяти с густой седой бородой и лицом, изрезанным морщинами, словно старая навигационная карта. Его глаза, зелёные и ясные, смотрели проницательно и без тени страха. Он представился как Элиас Торн.

— Рад видеть вас в целости, леди, — пробасил он, смерив взглядом ее изорванное платье и осунувшееся лицо. — И вас, молодой человек. Мой старпом разместит вас.

«Пыльный Бродяга», дав протяжный гудок, медленно развернулся и взял курс против ветра, оставив затерянный остров позади, с пиратами на нём, что лишились своего вожака и самое главное, корабля.

После полудня, когда судно вышло на стабильный курс, помощник капитана пригласил Макса и Луизу в капитанскую каюту на обед. Каюта Торна была под стать всему кораблю, просторная, но без излишеств. Стены были обшиты темным деревом, на одной висела огромная карта небесных течений, испещренная пометками. В углу стоял глобус с нанесенными на него летающими островами.

На массивном дубовом столе их уже ждал обед, простая, но сытная еда торговца. Огромное блюдо с кусками жареного островного кабана, источавшего пряный аромат, горка печеного корня тароса, густая чечевичная похлебка в глиняной миске и свежий, еще теплый хлеб. Капитан налил себе и Максу по кружке крепкого яблочного сидра, а Луизе предложил разбавленное вино.

— Итак, — начал Торн, отрезав себе солидный кусок мяса. — Рассказывайте. Не каждый день приходится отбивать дочь герцога де Валуа у самого Сайласа Стерлинга.

Луиза, немного пришедшая в себя, собралась с мыслями.

— Мой отец, герцог, к сожалению, приболел перед самым отлетом, — начала она, стараясь, чтобы ее голос звучал вежливо, несмотря на усталость. — Он не мог отменить важную встречу в Сильвании и потому отправил меня со своим самым доверенным человеком, господином де Ривьером. Он… он, должно быть, погиб во время нападения. Пираты появились так внезапно.

Капитан Торн сочувственно кивнул. Проницательный взгляд скользнул по Максу, который молча поглощал похлебку.

— Стерлинг, довольно опасная тварь, — проговорил он. — Умный, жестокий и ненавидит аристократию до скрежета зубов. Вам повезло, что вы остались живы. И к счастью, вы, молодой человек, смогли его одолеть.

Он мгновение помолчал, после чего продолжил:

— Я работаю на Восточную Торговую Компанию «Зенит», везу груз аэтерных конденсаторов на восток, в Порт-Кайлар. Но раз уж так вышло, я сделаю крюк. Аэридор будет нам почти по пути. Герцог, я полагаю, щедро оплатит мое время и риск.

Обед прошел в разговорах о торговых путях, пиратских налетах и разных диковинах, что встречаются в небе. Макс больше слушал, впитывая рассказы опытного капитана, как губка. Луиза же чувствовала, как напряжение последних дней медленно отпускает ее.

Вечером, когда двойные солнца начали клониться к горизонту, окрашивая облака в оранжевые и пурпурные тона, Макс и Луиза прогуливались по палубе. Воздух стал прохладным и чистым.

— Эти пушки, — проговорил Макс, кивнув на орудия, — паровые, револьверного типа. Шесть зарядов в барабане. Не такие скорострельные, как на военных кораблях, но если попадут, проделают в борту дыру размером с бочку. И сам корабль… он медленнее «Лебедя», но его корпус из железного дерева, а паровой двигатель вдвое мощнее. Он создан, чтобы выдерживать шторма и перевозить тяжести, а не для прогулок.

Он с таким увлечением рассказывал о механизмах, что Луиза невольно залюбовалась им. Здесь, на палубе этого рабочего корабля, он был в своей стихии. Вскоре она, сославшись на усталость, отправилась в небольшую, но чистую пассажирскую каюту, которую ей выделил капитан. Макс же двинулся в кубрик к матросам, где ему бросили на свободную койку соломенный тюфяк. Несмотря на все, что между ними произошло, социальная пропасть между ними снова стала ощутимой.

Следующее утро встретило их хмурым небом. За ночь погода испортилась. И сверху, и снизу корабль обложили тяжелые, чернильно-черные тучи. Между ними то и дело вспыхивали беззвучные зарницы, предвещая грозу. Команда забегала по палубе, закрепляя груз и убирая все лишнее под навесы. Капитан Торн, стоя на мостике, отдавал короткие, отрывистые приказы.

Вскоре их настиг шторм. Ветер налетел с яростью обезумевшего зверя. «Пыльный Бродяга», несмотря на свою мощь, превратился в игрушку стихии. Его швыряло из стороны в сторону. Он проваливался в воздушные ямы и резко взмывал вверх. Потоки дождя хлестали по палубе так сильно, что казалось, будто корабль летит сквозь водопад. Луиза, вцепившись в край койки в своей каюте, с ужасом слушала рев ветра и скрип корабельных переборок. В ее воображении рисовались жуткие картины: вот молния ударяет в аэтериумный кристалл, и корабль вспыхивает, как факел; вот порыв ветра отрывает гондолу, и они камнем летят вниз, в бездну.

— Снижаемся! — донесся до нее сквозь вой бури усиленный вокс-усилителем голос капитана. — Уходим под фронт!

Корабль клюнул носом и начал погружение. Тряска усилилась, но вскоре, пройдя особенно яростный слой облаков, «Пыльный Бродяга» вывалился в относительно спокойное пространство. Шторм бушевал теперь над ними. Но вид, открывшийся внизу, был не менее пугающим.

Под ними расстилалась Завеса Великого Океана, вечно клубящийся, бурлящий слой облаков, под которым, согласно легенде, бушевали ураганные ветра и обитали исполинские чудовища, гигантские морские змеи, способные целиком проглотить дирижабль. Правда это или нет, девушка не знала. Но от вида этой живой, дышащей бездны по спине пробегал холодок.

Дождь не прекращался, но теперь он был ровным и спокойным. Корабль медленно двигался вперед, зажатый между двух миров, грозой и океаном. Иногда мимо иллюминатора проплывали стаи гигантских летающих скатов. Их тела фосфоресцировали мягким голубоватым светом. Капитан позже объяснил, что они питаются светящимся планктоном, который обитает в верхних слоях океанических облаков. Скаты были единственными известными существами, способными ненадолго нырять в эту кипящую бездну и выныривать с добычей. Но и на них велась охота. Время от времени сверху, из грозового фронта, спускались почти невидимые полупрозрачные щупальца гигантских медуз. Они хватали зазевавшегося ската и резко утаскивали его наверх, в грозу. Жестокий, но завораживающий круговорот жизни.

Не в силах больше сидеть в замкнутом пространстве, Луиза взяла у старпома большой просмоленный зонт и вышла на палубу. Она нашла там Макса. Он стоял у самого борта, не обращая внимания на дождь, и смотрел куда-то в сторону.

— Смотри, — тихо сказал он, указывая вперед.

Девушка проследила за его взглядом и ахнула. Они наблюдали невероятное и жуткое зрелище. Два безлюдных, покрытых редкой растительностью летающих острова, гонимые разными течениями, медленно сближались. Раздался низкий, скрежещущий гул, когда они коснулись друг друга. Будто два гиганта, они сцепились в смертельном объятии. Вниз, в молочную бездну, посыпались обломки скал и земля. Столкновение длилось несколько минут, а затем, потеряв часть своей массы, искалеченные острова медленно разошлись, продолжая свой одинокий дрейф по разным траекториям.

— Такое редко увидишь, — проговорил Макс. — Обычно их траектории стабильны.

— А с городами такое случалось? — спросила Луиза, представив на месте этих скал улицы Аэридора.

— Случалось, леди. И это всегда заканчивается трагедией.

Они обернулись. За их спиной, накинув на плечи непромокаемый плащ, стоял капитан Торн.

— Лет пятьсот назад, — продолжил он, подойдя к лееру, — на Северном Хребте, в зоне нестабильных течений, стоял великий город, остров Икар. Его жители, в основном инженеры, были гордыми и считали, что покорили небеса. Они построили самые точные часовые механизмы и самые мощные аэтерные двигатели. Но они пренебрегали законами природы. Их город столкнулся не просто с островом, а с так называемой Блуждающей Горой, гигантским монолитом, который появился неожиданно. Думали, что пронесёт, но… Удар не просто разрушил часть города. Он нарушил баланс главного аэтериумного кристалла. Левитационное поле Икара дестабилизировалось. Город накренился и начал свое долгое, ужасное падение в Великий Океан. Никто не выжил. С тех пор это место называют Падением Икара, и ни один корабль не любит без необходимости туда залетать. Урок для всех нас: как бы высоко мы ни летали, мы всего лишь гости в этом небе.

Рассказ капитана произвел на Луизу глубокое впечатление. Она еще острее ощутила, в каком хрупком мире они живут.

После обеда дождь наконец прекратился. «Пыльный Бродяга» прошел грозовой фронт, оставив его позади. Судно снова набрало высоту, выходя на попутный ветер. Вдалеке уже можно было разглядеть знакомые очертания шпилей Аэридора. Скоро они будут дома.

• * *

Возвращение стало оглушительным. Герцог де Валуа, вне себя от радости, заключил дочь в объятия, тут же окружив ее слугами, врачами и роскошью, словно пытаясь смыть с нее саму память о пережитом. Максу он вручил тяжелый кошель с золотом, щедрую награду. А затем холодно дал понять, что его присутствие здесь более нежелательно. Двери в мир аристократии для него были закрыты.

Прошли недели. Луиза снова оказалась в своей золотой клетке, которая теперь казалась ей еще более тесной и душной. Разговоры о балах, нарядах и выгодном замужестве вызывали у нее тошноту. Она попробовала вкус свободы и настоящей жизни, и вернуться к прежнему существованию было невозможно.

Макс же использовал полученное золото не так, как ожидал герцог. Он не пропил его и не исчез в трущобах. Он вложил каждый золотой в свою мечту. Ему хватило не на маленький скиф, а на подержанный, но крепкий грузовой дирижабль, который он назвал «Свободный Ветер». Несколько недель он, вместе с нанятой командой таких же сорвиголов из Нижнего города, чинил и латал свое судно, превращая его в настоящий дом.

А Луиза задыхалась в своем дворце. В тот вечер отец поставил ультиматум. Завтра прибывает барон Этьен, и помолвка состоится. После яростной ссоры она, в слезах, выбежала на свой балкон и стала смотреть на голубое небо и парящие острова. Девушка читала книгу при свете заходящих солнц, но буквы расплывались перед глазами. Мысли ее были только о Максе и о том коротком, но настоящем глотке свободы.

И вдруг, словно ответ на ее безмолвную мольбу, из-за облака бесшумно выплыл дирижабль. Он был не похож на щегольские аэтершипы аристократии. Немного неуклюжий, с заново покрашенными бортами, он нес на себе нарисованный вручную символ, крыло, пронзающее цепь. Символ, который они придумали вместе, сидя у костра на том затерянном острове.

Сердце Луизы подпрыгнуло и замерло. На палубе, освещенный тусклым светом бортовых фонарей, появился знакомый силуэт. Макс не кричал. Он просто посмотрел на нее и помахал рукой.

Этого было достаточно.

Вниз, прямо к ее балкону, полетела веревочная лестница. Луиза, не раздумывая ни секунды, вскочила. Она посмотрела на свое роскошное бальное платье, на распахнутые двери в свою золотую клетку. Одним движением она сбросила с ног туфельки. И, оставшись в одних чулках, перелезла через перила и вцепилась в грубые веревки.

— Луиза! — раздался сзади яростный крик отца, выбежавшего на балкон. — Вернись! Немедленно! Я приказываю!

Но его крики уже тонули в шуме ветра. «Свободный Ветер» плавно отходил от сияющего острова-дворца.

Сильные руки подхватили ее и втащили на палубу. Это был Макс. Мгновение они просто смотрели друг на друга, задыхаясь от переполнявших их чувств. А потом он крепко обнял ее.

Они стояли на носу корабля, обнявшись, и смотрели вперед. Дирижабль набирал высоту, унося их прочь от Аэридора, в безбрежный небесный океан. Они летели навстречу своему собственному, не написанному ни в одной книге будущему. Вместе.