Кровавый обряд

Мистика

1. Незнакомец
«Здравствуйте, проходите, присаживайтесь» – увидев вошедшего мужчину, предложил Олег Михайлович. Но человек, явно пришёл не за этим. Подойдя к его столу, он оборвал Олега на полуслове, задав свой вопрос: «Таня же к вам ходила?» Разглашать информацию о пациентах не в правилах, это всем известно, но и об этом психолог Олег Михайлович не успел сказать. Посетитель наклонился над столом, глядя в глаза доктору и добавил: «Смотри же теперь в себя и только себя видь!» После чего сразу развернулся и вышел из кабинета. Вместе с шумом от резко закрытой двери, зашло солнце, и кабинет, находящийся окнами на южной стороне, погрузился в полумрак. Секундой ранее, через щели в плотных шторах, кабинет освещали яркие солнечные лучи, на приёмах Олег называл их лучами надежды, то сейчас, когда солнце зашло, в кабинет пришли сумерки.
Так начался рабочий день Олега. Проведя занятия в университете, он ждал пару новобрачных для консультации, но их опередил незнакомец, после контакта с которым приём был закрыт.
Администратор Лиза зашла в кабинет со словами: «Что это за нервный тип был у вас, без записи…». Но она не договорила: она увидела молча сидящего психолога с отсутствующим взглядом, смотрящего перед собой.
Люди по-прежнему самые загадочные существа на земле, даже для себя самих. Психолог Олег со школьной скамьи загорелся этой наукой, доказывая однокласснику Ваньке, что точнее науки, чем психология, нет, надо только всё знать! Ванька предпочитал химию, физику и Жюль Верна. Олег, на удивление одноклассников, читал «Анну Каренину». Это увлечение не пропало даром, и спустя пару университетов, десятки курсов и практик, Олегу удалось заняться не только преподаванием, но и частной практикой. Ориентировался он на семейные пары, на тех, кто только готовится вступить в брак и на пытливых одиночек, которым хватило смелости и сознания признать, что им не помешает помощь. «Помочь людям пересобрать пазл своих отношений, а то и личности», как он часто говорил, для Олега было главным направлением деятельности. Но сейчас, каким-то образом рассыпался пазл его самого.
От машины скорой помощи до психбольницы путь оказался не долог. Лиза, конечно, позвонила и Наташе, жене Олега, но первым до него добралась скорая.
Психолог и преподаватель Олег был женат уже несколько лет, но детей ещё не было. Жену Наташу он любил, она отвечала взаимностью, отношения их были ровными и всё ещё достаточно романтическими.
Жена увидела своего супруга на следующий день уже в городской психбольнице. «Что с ним? Почему? Он же сам психолог?» – вопросы сыпались из неё быстрее, чем врач успевал ответить. В конце концов, она замолчала и стала больше внимать доктору. «Понимаете, – спокойно и добродушно говорил врач, – мы все подвержены стрессам, и как мы на них отреагируем, вернее, наш организм отреагирует, мы не может знать наверняка». Врач был не молод, сед, делал непродолжительные паузы. «Пока я наблюдаю картину, что ваш муж полностью погружён в себя. Он как бы спрятан в скорлупе и выходить не хочет или не может. Что-то его потрясло, возможно. Понимаете?» – врач вопросительно посмотрел в глаза Наташе. «Если поможете нам, – продолжал он, – расскажете о том, что произошло, какие события он переживал накануне, что беспокоило его в последнее время, то вероятность вернуть его, увеличится» – врач обнял её двумя руками, предложил всё обдумать и прийти на приём для обстоятельной беседы.
«А что произошло? – размышляла Наташа, – на работе всё хорошо, дома хорошо, что могло произойти?!» Отчаяние нарастало. Она поговорила с его коллегами по университету в котором он преподавал, с другом Ваней, с родителями. Ни у кого и маленькой мысли не появляется, что могло так потрясти Олега. Только Лиза – администратор рассказала о незнакомце, который заходил к Олегу перед происшествием, но его она видела первый и последний раз и вряд ли сможет узнать. «Вот! Незнакомец! – зацепилась Наташа, – после него всё произошло!» Но как его искать? Она начала с обращения в полицию. Участковый дал понять, что это не в его компетенции, следователь объяснил, что нет достаточного основания для обращения в органы, не говоря уже о расследовании. Было ясно, что надеяться можно только на себя. А что она может?
Наташа продолжала копаться в своих взаимоотношениях с мужем, терзала его друга Ваню, подолгу разговаривала с его родителями. Наташа изучала то, что лежало под руками: она прочитала всю переписку в его социальных сетях, в телефоне, в мессенджерах, проверила всю почту. К этим людям у неё не возникало вопросов. «Может, я не вижу очевидного? – спрашивала она себя, – Я ведь не следователь, ничего подозрительного не нахожу». На самом деле, она его нашла, того единственного нервного мужика в день приёма о котором упомянула Лиза, но ещё нужно было понять и подтвердить. «Но не мог же незнакомец просто так прийти к нему? – размышляла Наташа, – значит, был у него повод, значит, знал к кому идёт, знал зачем?»
«Мотив! – твёрдо сказал Ваня в трубке, когда Наташа очередной раз звонила ему и загружала своими размышлениями, – Наташа, какой мотив у этого незнакомца? Пришёл, значит, был! Надо смотреть дела Олега, его клиентов, может кто обиделся?» «Точно! – решила Наташа, – как же это ей самой-то не пришло в голову сразу?» Коробка с папками Олега из кабинета и рабочий ноутбук были уже дома. Аренда кабинета заканчивалась, и Лиза попросила освободить его от вещей. И презрев всю этику и право на тайну, она полезла кропотливо изучать документы Олега. «Какая ещё тайна? – говорила она себе. – Я этих людей не знаю и знать не хочу». И понеслись перед глазами Наташи чужие судьбы и проблемы. «Каким же надо быть человеком, чтобы во всём этом копаться? – размышляла она. – Тут в себе-то не разберёшься». Рассказы и повести чужих проблем совсем не вдохновляли её, от них от всех оставались только вопросы. Она позвонила его старшему товарищу по университету Вадиму Дмитриевичу. их отношения были достаточно тесными, ещё в бытность своего студенчества, Вадим курировал Ивана, а в период учёбы в аспирантуре Иван был любимым стажёром в делах Вадима Дмитриевича, когда его приглашали на консультации к разным людям.
Если Вадим делал упор на психологическую составляющую, в которой Наташа ничего не понимала, то Ваня, как старый сыщик цеплялся за другие детали. «Колобков в детстве пересмотрел», – смеялся он. Но именно он обратил внимание на девушку Татьяну, которая жаловалась психологу, что ухажёр-любовник довёл её до истерик. Мужчину звали Кириллом, это всё, что было о нём в досье. «Может это он, тот нервный незнакомец, что последним видел Олега? – предполагал Ваня. – Пришёл, нахамил как-то жёстко, а Олег, ну, так отреагировал?» А если Олег съехал с катушек до него? Но ранее Олег был в университете и там всё тихо и мирно, начальство, коллеги, студенты – никто и слова подозрения не мог сказать на какой-нибудь конфликт. Вопросов становилось только больше. Но надо что-то делать. «Надо искать эту Таню и её ухажёра! – решила Наташа. – Это её мужик и они могут быть до сих пор вместе».
Найти её не составило труда: номер телефона из анкеты и доброжелательная беседа. На себя Наташа не надеялась: какой у неё опыт в таких разговорах, она попросила Вадима, всё же товарищ и коллега. Повод нашли: Таня не закончила терапию, назначенную Олегом, и его преемник-психолог интересовался, не желает ли она продолжить занятия с другим психологом?
Таня уже жила в соседней области у родителей. Вадиму она рассказала, что приходила к Олегу из-за отношений с уже бывшим ухажёром Кириллом, они расстались ещё до посещения ею психолога. Но потом он опять появился, начал преследовать её, после чего она и вернулась к родителям и её встречи с Олегом прервались.
«Значит, – размышляла Наташа, – их пара распалась, она уехала к родителям, а он расстроился и пошёл к Олегу, чего-то ему наговорил, после чего Олег поехал кукухой?» Но Олег был профессиональным психологом, достаточно эмоционально устойчивым, вывести из себя его было просто невозможно. Это постоянно сидело в её голове.
После разговора с Татьяной, Вадим поведал, что эта девушка приходила на приём в течении последнего месяца. Ситуация известная: Знакомство, надежды, но отношения не задались. Жених оказался слишком настойчивым и претензионным настолько, что у неё начали пошаливать нервишки. Но как известно, за нервами стоят поступки и здоровье всего организма. Татьяна это понимала на уровне факультативных занятий, но желание напиться валерьянки с мартини, привели её к мысли, а не посетить ли ей психолога? Девушка современная, выпускница института, работает, она может себе это позволить! И маникюр с педикюром заменили сеансы к Олегу. «Вероятно, что её Кирилл, оказался для Тани очень навязчивым джентльменом, проходу не давал, с её слов, замуж звал, планы на две жизни вперёд строил. Известный типаж. Такого не посоветуешь», – делал заключение Вадим. Он посоветовал именно об этом поговорить в больнице с психиатром Олега, может напоминание о той встрече даст какие-нибудь результаты?
И Наташа говорила. Врач, с одной стороны утешал, с другой пытался поддержать её интерес к расследованию, он говорил, что напряжение, которое привело Олега, вероятно, к эмоциональному срыву, могло быть накопительным, а в этом случае, один, самый незначительный эпизод, мог стать последней каплей, но знания об этой капле, может помочь пациенту. И Наташа рассказывала и рассказывала доктору всё, что узнавала, надеясь, что одна из историй окажется той каплей, но она не находилась. Результатов не было. Олег по-прежнему находился в отстранённом состоянии: никого не видел, ни на что не реагировал. Время шло.
А тем временем в психбольнице, Олег в задумчивости коротал свой безумный век. Кто знает, что твориться в голове сумасшедшего. Никто не знал и о том, что переживал в это время пациент психолог Олег. А Олег был погружён в свой прекрасный мир. Он был в своих жизненных представлениях. Но не будь он грамотным психологом, если бы не заметил одну деталь. Эта деталь долго не давала ему покоя, как долго – он и сам не понимал: время стояло, как старая колокольня без колокола. Но лёгкую очаровательную улыбку, с которой его привезли в больницу, сменили черты задумчивости. Впрочем, санитары и доктора остались равнодушными к этим переменам, хотя и заметили их. Как говорил лечащий врач, что пациенты живые люди, они проходят реабилитацию, идут какие-то перемены и реакции. На том всё и кончалось. Медицинская тайна, так сказать. Олег это знал и тоже хранил тайну о себе. В будущем он нам расскажет, как ему удалось заметить отсутствие зеркал в своём мире. Он стал их искать, но тщетно: «Но такого же не бывает! Как же без зеркал? Мне виски подправить, а Наташа? Она женщина, ей то как? И когда я убедился, что их нет, я стал понимать, что живу в иллюзии!»

2. Татьяна
В тихом семейном кафе, наполненным запахом какао и корицы, встретились Ваня и Наташа. Через большие светлые окна помещение кафе наполнялось светом, а тюль из вуали, нежно его рассеивало, создавая атмосферу романтичности и воздушности. «К психологу приходят, чтобы поставить точку, – шутил Ваня, – Таня её поставила, наверное, боль её утихла, теперь, с улыбкой оглядываясь в прошлое, может она и расскажет, чего интересного? Съезди к ней», – предлагал друг. И Наташа решила, во что бы то ни стало поговорить с Татьяной лично, поплакаться о своём о девичьем.
Не сразу Татьяна пошла на контакт, но Наташа интуитивно. надавила на то, что они обе молодые женщины и у них почти одна беда, и в их силах, если сплотиться, справиться с ней. И Татьяна не отказала во встрече, взяв обещание, что Кириллу ни при каких условиях она о ней не скажет. Наташа обещала и конфиденциальность, и помощь, если понадобиться. Они договорилась о встрече.
Полторы сотни километров на своей машине это и не расстояние, Наташа помчалась на встречу.
Они встретились в парке одного из дворов, они сидели на старой лавочке в тени раскидистого дерева. Наташа жаловалась на судьбу, причитала о том, что любимый свихнулся, а она не знает, как ему помочь. Она говорила о последней капле, на которую ей намекал врач и, что, может быть, этой каплей может стать последний визит её бывшего, если, конечно, это был он. Татьяна доверилась. Её совсем не удивила возможность, что Кирилл, со своим характером, мог вот так запросто прийти и нахамить кому-нибудь.
Она рассказала, что встречались они с месяц, и встречались бы дальше, но за этот месяц он «выел ей весь мозг». «Мы познакомились на авторынке. Мы тогда с девчонками выбирали чехлы на сиденья нашему коллеге, он очень милый, всегда нас подвозил, никогда не отказывал, вот мы и решили обновить ему салон на двадцать третье февраля. Тут он и нарисовался. Мужчина, ничего так себе, разговорчивый, всех знает, любезно нам помог с выбором, оставил визитку, пригласил на ужин. Ах! На ужин. Бабочки так и полетели. И мы пришили, две ненормальные. Но тогда, это было очень романтично. Подруга вскоре ушла, а я осталась. Поздний вечер, пустынные улицы, мужчина с тобой поёт соловьём, ты сама не идёшь, а летишь – прекрасно! – восторженно рассказывала Татьяна о своём знакомстве с Кириллом. «Сначала он мне показался очень заботливым, внимательным, чутким и нежным, я бы сказала, весёлый, инициативный, но что ещё надо? Постарше меня, но это и хорошо, зарабатывает, не жмот, кафешки, цветочки, подарочки, – Таня вздохнула. «И что же пошло не так?» – спросила Наташа. «Да всё не так! Через пару недель, его стало так много, настолько много, что моя жизнь, мои интересы, да что там интересы, я сама как бы перестала существовать – всё он со своими планами и мечтами. Я стала от него уставать. Ещё не кончился наш конфетно-букетный период, а от него уже спаса нет! – рассказывала Татьяна. «Говорил о свадьбе, а это совсем не входило в мои планы, – с лёгким отчаянием продолжала она, – я ещё собиралась учиться, поехать покорять Москву!» Неприкрытая ирония мелькала в интонации. «Он меня и слышать не хотел! Я понимаю, что он влюблён, так и я влюблена! Каждая встреча с ним была для меня смыслом жизни!»
Наташа слушала и то ли удивлялась, то ли недоумевала её речам. Олег, тоже является, можно сказать, смыслом её жизни, но именно поэтому она решила связать с ним свою жизнь, именно поэтому она ищет способ вылечить его, цепляясь за каждую соломинку. Наташа слушала внимательно, прохлада тени и щебет птиц способствовал лёгкой и непринуждённой беседе.
Татьяна казалась девушкой уверенной и сильной, но чувствовалось, что и ей хочется поделиться, своей неудачной любовной историей. С дерева на Татьяну упала сухая веточка, она засмеялась: «Ой! Вот так и он, как снег на голову свалился, как эта ветка». Она продолжала: «В общем, довёл меня своим вниманием до стресса, и пошла я к психологу Олегу Михайловичу, а потом в вовсе уехала, как он опять начал меня преследовать. Уволилась и уехала домой, к родителям». «Оказалась она слишком аппетитной для своего избранника, – думала про себя Наташа, – а он не видел границ, давил своим чувством».
Таня была значительно моложе своего ухажёра, в прошлом году окончила институт, натура достаточно романтическая, по молодости лет дерзка, планы перевешивают не только опыт, но и знания жизни, как говорят. Но всё это только в плюс, когда ты молода и красива. Ты легко берёшь, легко отдаёшь, весь мир у твоих ног. Новоявленный жених – человек уже понюхавший пороху, состоявшийся мужчина. На вид ему лет сорок, но в этом году он отметил тридцать три. Эмоционально открыт, полон новых надежд, уверен в своих силах. Как мужчина, был пленён молодостью Тани, её открытостью, непосредственностью. Но по складу характера, оказался слишком навязчивым и настойчивым, слишком прямолинейным, со своей правдой, за которой его избранница растворялась как личность. Этого и смогла пережить девушка Таня. Её представления о человеке, который говорит о любви и совместной жизни, разбились ещё до того, как успели приобрести свою уникальную форму. Она стала страдать. Но друг её был глух и слеп. Его желания и надежды были истиной первой инстанции. Вот такие, наседая на свой предмет обожания, доводят их до нехороших состояний, до истерик, как в случае с Таней. Такая вырисовывалась картина.
– Татьяна! Расскажите, что он сделал? Стал обижать вас? – проявляла заботливую настойчивость Наташа.
– Нет, не обижал, но я стала замечать странные вещи. Например, он педант и чистюля, я бы сказала, вдруг, своим платком, после того, как вытрет свой лоб от пота, мой лоб промакивает, что это? Я, конечно, близка с ним, но это меня коробило. Или он начал заваривать травы, якобы для здоровья, я понимаю, это хорошее дело, я простудилась, он заботится, но я нашла какие-то травинки и кору не из аптеки, а он не рассказывал, что ходит по лесам и что он травник хороший, да и где тут у нас леса?
– Думаете, начал колдовать? – спросила Наташа неожиданно для себя, и желание как можно больше узнать об этом овладело ею.
– Да однозначно! Я спросила его прямо: «Что это такое? Колдуешь что ли?» Но он только улыбался.
– А сама ты ничего не чувствовала? Я имею ввиду, влияния на себе? – вкрадчиво спрашивала Наташа.
– Один раз, но мне хватило. Я так напугалась. Сразу нафантазировала разных страшилок себе. Но это ладно, я проглотила. А когда он во время нашей близости, какие-то фигуры начал выводить, это меня взбесило. Сама понимаешь, что этим он только обломал все мои старания, я и так его любила, чего ещё надо-то? И я взяла паузу. Находила разные причины не встречаться. Но он оказался таким настойчивым: писал, звонил, встречал и утром, и вечером. Куда бы ни пошла, везде он. Я тупо стала его бояться. Как-то это уже не было похоже на ухаживания.
– И ты решила уехать?
– Когда стала какая-то земля или песок под ногами под дверью попадаться, уберёшь, а она опять появится, как будто кто специально рассыпал. Я ещё подумала, что опять колдует гад, неймётся всё. Я в это не сильно то и верю, но жутко становится. Это всё меня уже изрядно бесило. Я ему сказала, всё, наши дороги разошлись, но он постоянно пересекался со мной. Мартини с подругами, валерьянка с утра уже не помогали. – смеялась Таня. – Я поняла, что бежать надо! Раньше он был внимательным, вдохновенным, а потом стал, как стало казаться, каким-то отстранённым, смотрел на меня, как на мышь подопытную. Это всё вызывало у меня только страх во что-нибудь вляпаться. Надеюсь, что он меня больше не ищет! – Таня разволновалась.
– Не переживай! – утешала Наташа. – Скажи, а на приёмы к психологу ты одна же приходила?
– Одна, конечно. Олег Михайлович замечательный психолог. Дорогое удовольствие, но я просто уже с катушек слетала от его любви! – смеялась Таня.
– А сам Олег Михайлович, хорошо себя чувствовал на приёмах?
– Да, как всегда, очень внимательный, спокойный, дельный такой. – и Таня спросила то, о чём давно собиралась, но за своими рассказами и расспросами Наташи, всё никак не могла. – Наталья, я что с ним?
Глаза Наташи сразу наполнились слезами, она достала платок, помолчала немного.
– Ты знаешь, Таня, он сошёл с ума, – она всхлипнула, вдохнула поглубже, – врачи говорят, что закрылся в себе, ни на что не реагирует.
– Вот беда! – вплеснула Таня. – Неужели это Кирилл наколдовал?! – мгновенно провела параллель Таня.
Наташа об этом ещё и не думала, а тут раз – и целое поле для раздумий.
– А он, Кирилл этот, мог знать о твоих визитах к психологу? Вы же уже расстались на тот момент.
– Ой! Я не исключаю. Иногда мне казалось, что он следит за мной, куда ни пойдёшь – всюду он.
– А посмотреть на него можно? Фотография есть?
– Я, конечно, давно всё удалила, но у него в сетке висит, где мы вдвоём, наверное, перед своими мужиками пишется. – Таня достала смартфон и быстро скачала фото с его аккаунта и скинула Наташе.
– Таня, а что, он серьёзно занимается этими вещами, колдует и…
– Он говорил, что для достижения цели, все средства хороши. Говорил, что я всё равно буду его звездой, что он всё для нас устроит! – с показной иронией рассказывала Таня. – Вот я просто уверена, что колдовал, вот, брелок от него остался, подарочек, мне нравится. Но думаю выбросить, мало ли что? После возвращения к родителям, я приезжала в квартиру бабушки: забыла некоторые вещи. Ключи мне этот урод так и отдал на тот момент. Я, когда зашла, увидела брелок и записку, она уже мятая валялась на полу. вместе ключами и брелком. Стало ясно, что Кирилл приходил и записку прочитал. «Вот и хорошо, – подумала я, – одной заботой меньше. Но замок всё равно придётся поменять.
Наташа ехала домой и размышляла о разговоре с этой хорошей, образованной молодой женщиной, ещё даже девушкой, ей ещё бьёт в голову молодость и красота, она ещё увлекается малознакомыми мужчинами, но в чувстве самосохранения не откажешь. Однако, эти разговоры ни к чему не привели. Портрет её ухажёра и их неудачного романа были ясны. Номер его телефона она ей дала. И фотографию нашла. «Ну и что из того? Он ли это? Как узнать? никто не помнит». А через несколько мгновений в её голове пронеслось: «А камеры?!»
Всю дорогу до дома, под стук колёс поезда, мысль о колдовстве не покидало голову Наташи. Она уже нафантазировала, что она найдёт какою-нибудь бабку и та снимет этот приворот-не приворот. Она оказалась права. Но правда эта будет нелёгкой, а путь к ней – неблизким.

3. Кирилл и колдун
В областном городке, в двадцати километрах от областного центра, со старенькой мамой жил Кирилл. Работал на местном рынке: продавал автомобильные запчасти от старых автомашин и сами старые автомашины, т.е. был обыкновенным перекупом, как говорят в народе. Но форсить умел. Приезжая по делам своей торговли в город, он крутил любовный роман с Таней: и девица хороша, и в городе. А на местный рынок он уже не раз пригонял старые авто из области. Деньжата водились, раз в неделю можно было и шикануть перед молодухой. Шиканул, да рыбка сорвалась. Больно расстроился Кирилл, задело его, что такого хлопца из областного рабочего посёлка городская цыпа бросила. И решил восстановить справедливость. Всё, что пришло в его пустую голову это желание отомстить.
Любил он, как многие, рыбачить. Однажды, заплыли они с друзьями в верх по течению их речушки и повстречали старого рыбака. А рыбак оказался не простой, а самый настоящий колдун. Помогли они тогда солью ему и обещал он им ответить взаимностью. Сразу зачастил к нему Кирилл, слабенькая была у него душонка, с гнильцой. И отсутствие достоинств начал он ворожбой заменять. Очаровав Таню, он быстро осознал, что такая девица с наследством в городе ему очень даже под стать. Таня жила в квартире покойной бабушке. Привиделось светлое будущее, потекли слюнки да фантазии о возможном сытом будущем в городе.
Но Таня, хоть и не знала, откуда этот мужчина, но своим женским, ещё формирующемся чутьём, поняла, что Кирилл – герой не её романа. Её принц в её предположениях был немного иным. Как минимум, он не был таким навязчивым и самодовольным. Она видела волевых и уверенных в себе мужчин, потому эту разницу почувствовала, хотя и не сразу.
А Кирилл, видя, что такого бравого хлопца отшивают, зачастил на реку. Начал разные приворотные средства выпрашивать. А однажды, устроил настоящий разнос колдуну, за то, что его средства не помогают. Колдун ответил, только глуп был Кирилл, не услышал.
Колдуна мало кто знал из обычных людей, ну живёт себе у реки старик, так он там с прошлого века ещё живёт, никого не трогает, рыбку в пустой реке ловит, так и называли его: рыбак. На вид он был невысок, но смотрел прямо, правда, немного исподлобья, и был похож больше на лесного злобного старца, чем на дедушку-рыбака. Потому и добавляли за глаза: рыбак-колдун. Кто бы знал, а некоторые знали, что он и был настоящим колдуном. Знахарем он был и в мире других знахарей был известен. Только знания его, как бы сейчас сказали, хоть и помогали людям, да только люди те направляли их во зло, ради собственной корыстной выгоды, а это и есть зло. Понимал то рыбак-колдун или нет, сам он не говорил, но у знахарей спасавших людей от недугов, слыл он недобрым. Сам он никому не навязывался, вёл довольно закрытый образ жизни. Когда к нему приходили, мог и отказать в просьбе. А вот Кириллу не отказал – платил своими знаниями за соль. Но что там – девицу приворожить строптивую? Во благо будущей семьи и мира. Так, возможно, думал старик.
Не все понимают, что не всякому дано обряд в жизнь претворить так, чтобы он воплотился. И Кирилл не понимал. Ему – вынь да положь. Но не ложилось. Довёл только девку до истерики и убежала она от него. А тот всё угомонится не может, пошёл опять к старику, чтобы старик дал ему средство. То ли душонка его такая лживая, то ли профессия привила привычку врать ради выгоды, наплёл он колдуну, что надо девку остепенить, чтобы она на других не смотрела. Поверил старик или притворился, но совершил обряд против воли человеческой, против правды. Оставалось Кириллу только важные слова сказать на свою девку. А девка его, Таня, не стала ждать, и уехала от такого знакомства. Вскипел мужичок и, зная, что она ходила к психологу потом, выплеснул свой заговор со своей злобой на него. Тут и успокоился, вернулся в свой посёлок и занялся обычным своим делом на рынке: покупать дешевле, продавать дороже. Не думал он, что делишки его могут вернуться с лихвой. А о том предупреждал колдун, но самоуверенность с долей глупости, не позволила это осознать.
Говорил колдун: «Что же, долг платежом красен, и за соль я тебя отблагодарю, и солью, и кровью». Была в этих словах правда, но правда не вся, вернее сказать, не всю правду услышал Кирилл, слишком он был ослеплён своей злостью, своим желанием отомстить, и отомстить кому-нибудь. Колдун на то он и посвященный человек, хоть и добра от него ждать не приходится. Платил он за соль честно и с лихвой, но если добро не просит платы, то зло возьмёт в трое больше, и отдаст этот долг, тот, кто к нему причастен. «Принеси мне вещицу, с которой она не расстаётся, а потом получишь последние наставления» – так колдун принялся за дело. Кирилл напугался не на шутку, решил, что это последний раз он обращается к рыбаку, но выполнил просьбу.
Они встретились в полночь на поляне у реки, где обычно проводил время старик. Костёр волнуясь слабым весенним ночным ветром, освещал их лица. старик был спокоен и сосредоточен, а Кирилл взволнован и нетерпелив, ко всему, чувствовался страх в нём, но страх не от того, что в дело дурное посвящает себя, а страх от темноты и неизвестного действия в котором пришёл участвовать.
Колдун долго молчал, потом взял вещицу из рук Кирилла, и ещё долго бормотал себе под нос. после наклонился, поднял что-то поднял с земли и бросил в костёр, вспышка искр взвилась и пропала, костёр поник и от него тяжёлыми клубами повалил чёрный дым смешиваясь с чернотой ночи. Старик достал нож, резанул себе вену, кровь потекла по руке, он взял руку Кирилла и резанул вену ему. Не отпуская его, старик поднёс обе руки к костру, дым окутал их окровавленные руки, а старик забормотал опять, но уже быстро и громче. Дыма становилось больше, дым ел глаза. И в эти полные слёз глаз старик прочитал последнее заклинание и отпустил руку Кирилла. «Теперь запоминай: «Смотри же теперь на меня и только меня видь!» У Кирилла текли слёзы, першило в горле, в ответ он только кивал головой. Старик добавил: «Скажешь это ей глядя в глаза, твоя она будет на веки» – с этими словами старик медленно пошёл к реке и скрылся в темноте.
Кирилл, ругаясь, зажимаю рану, спотыкаясь дошёл до машины. Перевязав рану тряпкой, которой протирал стёкла, убрался восвояси ругаясь на старика. Долго его ещё трясло от пережитого страха. Но со временем страх утихнет, и он успокоится. А пока ругаясь он гнал свою машину в город желая скорее воплотить свой подлый замысел.
Кирилл вбежал на этаж, достал ключи. После расставания с Таней, он так и не отдал ей ключи от квартиры. Эта квартира принадлежала покойной бабушке Тани. Родители Тани жили в другом городе, Таня, пока училась в институте, жила у бабушки, но бабушка умерла, а Таня осталась, жить самостоятельно – кто не желает в её возрасте? Он позвонил в звонок, постучал в дверь: вдруг кто есть в хате. Никто не отвечал, он открыл замок и вошёл в дверь квартиры. Тани в квартире не было. В коридоре лежала записка: «Не ищи, прощай, ключи оставь, дверь захлопни». «Сорвалась!» – с сожалением простонал сквозь зубы Кирилл, но сожалел он не о том, что Таня ушла, а о том, что не успел он воспользоваться заговором против неё, заговором, который должен был сломить её волю, закрыть ей глаза на всё, что ей не нравилось в нём и в их отношениях. Он достал из кармана заговорённую вещицу. Это был простой брелок для ключей, это его ей подарок, она всегда носила брелки на ключах, потому он и выбрал его для заклятья. Он швырнул со злобой его на стол вместе ключами от этой квартиры и ушёл.
Кирилл пылал негодованием, он столько перенёс, а всё напрасно. И его воспалённый мозг решил направить свой гнев на другого человека. Он знал к какому психологу ходила Таня и догадывался зачем. Кирилл решил выплеснуть свою злость на него. Он ворвался в кабинет Олега и выплеснул ему в лицо свой заговор, заменив, по какой-то зловещей интуиции, слово «меня» на «себя», чем вогнал Олега в мир шизофрении, в мир грёз.
После содеянного, не думая о результатах, тем более, о возможном возмездии, он уехал в свой посёлок и зажил прежней жизнью, не вспоминая ни Таню, ни психолога, ни старика-колдуна. А зря.

4. Блики
Внешне, для медицинского персонала, в поведении Олега ничего и не изменилось: сидит человек, смотрит в окно. Окна приоткрыты, летний горячий воздух врывается в помещение, в залах и палатах ещё слегка зыбко, и этот летний жар приятно обдувает смотрящего, за окном мирно колышутся ветки тополей. Но Олег смотрел не в окно, не на деревья, он не обращал внимания на обволакивающий его жар, он смотрел на блик на окне, если что и говорит о сосредоточении, то Олег в такие моменты был образцом сосредоточенности и внимания. Именно эти блики и отражения создавали ещё мнимую, еле уловимую, но всё же связь с реальностью. Он начинал слышать голоса, видеть очертания людей. Но стоило ему отвести взгляд от блика, как жизнь его возвращалась в прежнее русло. Там, за стеной отрешённости, в которой он находился, у него текла спокойная, размеренная жизнь и в ней он был счастлив. В той жизни у него было всё, кроме зеркал. И это открытие, ставшее стачала загадкой, вскоре превратилось в проблему, которую именно он должен разрешить. Его мозг начал новую игру, в которой главный герой он сам.
Олег не доставлял проблем персоналу больницы, так ему казалось, но это действительно так и было. Даже когда он стал подолгу задерживаться возле сестринской, из которой выносили разную необходимую утварь. Он стоял и смотрел в пол, как казалось, но на самом деле, он ловил отражения в предметах из нержавеющей стали: тарелки, тазы и прочее. Однажды, сестра обратила на него внимание: «Что, дружок, залип на тарелки? Скоро в столовую, новая посуда, держи». – и она дала ему плоскую тарелочку из нержавеющей стали, она была серой и мутной, кроме кромки, которая блестела. Олег медленно взял тарелку в руки и вперил в неё взгляд, по телу побежали эмоции, которые волной неслись и смывали всё на своём пути. Пульс его участился, руки сжались до хруста в суставах, пальцы побелели, казалось, что нет такой силы, способной вырвать из его рук тарелку. Он напрягся, стараясь подавить это состояние и не выдать своих эмоций. Но сестра на то и медицинская, она заметила перемены в пациенте: «Ой, милый, как тебя прёт-то от тарелок, всё, возвращай, в столовой налюбуешься». – она аккуратно забрала тарелку из рук Олега. Но в эти несколько секунд, ему стало ясно очень многое, он осознал, что ключ к разгадке лежит в зеркальных отражениях. После этого случая, задерживать подсмотренное стало немного легче.
В столовую он стал приходить первым, а уходить последним, только после приглашения. Новая металлическая посуда возвращала его реальную жизнь. Вскоре за глаза врачи и персонал стали называть его сорокой, за то, что он проявлял внимание ко всему блестящему. Он хранил в карманах блестящие фантики от конфет, ему разрешали. Это, пожалуй, была самая большая ценность: фантик зеркалил и разглядывать его Олег мог часами. Кто бы знал, что творилось в его голове.
По возвращении врач позвонил Наташе. Он предложил прийти на встречу с Олегом потому что они заметили некоторую деталь в поведении её мужа: он иногда шепчет её имя. Наташа записалась на приём незамедлительно. «Приворот-отворот, а может доктора наши вытащат его?» – надежда на медицину с новой силой овладела ею. И на этом эмоциональном подъёме, она решила сама позвонить Кириллу.
– Алло! Кирилл? Вы меня слышите?
– Алло! Да. – отозвалось.
– Меня зовут Наташа, я жена Олега Михайловича, психолога, возможно вы приходили к нему весной, у меня несколько вопросов, дело в том, что с Олегом Михайловичем произошла беда… – она не договорила, она поняла, что связь прекратилась. Номер больше не отвечал. «Это моя ошибка! – кричала Наташа, – как я могла так опростоволоситься! Зачем я позвонила, только выдала себя. Нужно было Таню просить о помощи!» Успокоившись, она вернула себе понимание, что Таня ей не помощник, а вот схитрить и разговорить Кирилла она сама не смогла. А если он всё же та последняя капля, если она с ним утекла?
Надежда споткнулась перед новым разочарованием, распахнулось окно, но июльский горячий ветер только растрепал ей волосы и занёс соринку в глаз.
Психиатр пересказал ей причину приглашения. Больших перемен в поведении Олега не наблюдалось, но то, что он заговорил, заинтересовало врача, и он предложил встречу под наблюдением. Наташа не отказывалась. Она уже давно не видела своего мужа. «А вдруг! – прыгало в её голове, – увидит и вернётся в жизнь!» – таилось в её сердце.
Но всё было так, как и прежде. Олег сидел молча, на лице не сходящая полуулыбка, голова чуть опущена. Казалось, что он ничего не видит и не слышит. Это безнадёжная картина заставила разволноваться Наташу, слёзы наполняли глаза, боль, которая чуточку приутихла, вернулась с новой силой. Когда врач оставил их наедине, она села рядом, обняла его и положила голову ему на плечо. Слёзы текли по щекам, но тепло Олега, по которому она так скучала до сих пор, вызвали в ней волну нового отчаяния и досады. И тут она заметил в руках Олега фантик, который он педантично разглаживал на коленке, он его и раньше также гладил, но это не привлекало внимания, а сейчас Наташа пристально смотрела то на фантик, то в лицо Олегу. Смутные предчувствия терзали её. И тут она услышала: «Наташа». «Я, да, это я, мой милый, я твоя Наташа!» – она повернулась к нему, повернула его за плечи к себе, стала целовать и обнимать, поднимать его голову, вглядываться в его глаза. Но Олег замер.
– Приходите ещё, – любезно говорил доктор, – будем смотреть, будем работать с вашим именем.
«Работать с моим именем» – повторяла Наташа до и после очередного посещения больницы.
Ваня, при встрече заметил перемены в ней и спросил, ничего ли не случилось? И она рассказала, что ходила в психушку к мужу, и это радует и гнетёт. Радует, потому что доктор дарит ей надежду, а гнетёт потому что невзирая на надежды, которые даёт терапия и их расследование, отчаяние не покидает её сердца. Ваня слушал внимательно, проявлял сочувствие, утешал.
– Ты походи пока к Олегу, этот Кирилл никуда не денется, будет выходной наведаемся к нему, пока подготовимся.
Олег при встречах гладил фантик, называл её имя. Она всегда в эти моменты пыталась заглянуть ему в глаза. Но однажды, Олег оттолкнул её. Он выставил руку перед ней и не позволил приблизится: «Наташа – прошептал он, – мне нужна помощь». И как только она начинала говорить, что да, мой дорогой, как Олег, жестом останавливал её. И в одну такую встречу он чётко, почти по слогам, не отрываясь от фантика, произнёс: «Дай мне зеркало». Подобные предметы были запрещены. Наташа сжалась, желание пойти на встречу любимому и обязательства по соблюдению инструкций начали в её голове ожесточённую борьбу. Оглянувшись по сторонам, оценив обстановку, она предприняла тайную попытку показать зеркальце своей пудреницы. Ей доверяли, и было очень неловко за это действие, но это её муж и она желает ему помочь. Не спрашивая зачем, она открыла пудреницу и, не выпуская её из рук, озираясь по сторонам, показала зеркало Олегу. Он взглянул в него, сердце его забилось, дыхание стало учащённым, он несмело потянул к нему руки, но Наташа стала отодвигать зеркало, боясь, что он сможет, что-нибудь натворить, а как результат, навредить их будущим встречам. И пока она не убрала зеркало, он успел сказать: «Да, моя дорогая, да, ты молодец, я вижу. Наташенька, я могу выйти отсюда, я могу видеть через зеркало реальный мир, я могу вернуться, не оставляй меня». – Наташа услышала шаги, и быстро спрятала зеркало, обняв Олега. Он ещё несколько мгновений смотрел на неё другими глазами, теми, что она знала до его помешательства, а потом он снова замер. Время свидания вышло. Вернувшись домой, она только об этом и думала: «Зеркало, зеркало, зеркало! – непрерывно звучало в её голове, – Рассказать доктору? А если он лишит их встреч за это?» Она не находила себе места, всё валилось из рук, но надо было сосредоточится.
На следующем свидании она всё ещё буквально тряслась от своей дерзости обманывать порядки больницы, весь медицинский персонал, всю систему. Она пришила зеркало к лацкану своего пиджака. Она подумала, что так будет незаметным показать зеркало Олегу, а если кто пойдёт, то стоит только ослабить пальчик удерживающей лацкан, как зеркальце им прикроется. И это сработало. Они сидели на скамеечке, как два заворожённых воробушка. Она только и делала, что шептала «да, да, говори», пока Олег смотрел в зеркало. «Наташа, какая ты умница! Это зеркальце – дверь в мир. Скажи, он реален? Я не сплю? Как долго я ждал этих дней! Я хочу выбраться отсюда!» «Да, да, мой дорогой, у нас всё получится!» – звучало в ответ.
«Канал был налажен!» – так она в восторге рассказывала Ване. Как она сама сумела обойти всех психиатров! Безусловно, она понимала, что это только намёк на излечение, что без зеркала, стоило его только закрыть, через несколько мгновений, Олег превращался в овощ. Но этих мгновений становилось больше. Наташа не пропускала ни один день посещений. Олег уже спокойно говорил, более того, они уже разговаривали и начали планировать его выздоровление. Она желала всему миру рассказать о своей радости, о своих новых надеждах. Но говорила пока только с Ваней.

5. План
«Это портал» – сказал Ваня. «Какой портал?» – недоумевала Наташа. «Это портал, окно перехода в иной мир, например, в иное время» – ты не думала об этом? Во всех сказках об этом сказано» – он заулыбался. Сначала ей показалось, что его шутка о сказках жестока и неуместна, но не успев сообразить, как об этом корректно сказать, Ваня заговорил сам. «Наташа, я не шучу. Вспомни сказки. Зеркало – это проход в иной мир. Ты как общаешься с Олегом? Когда он смотрит в зеркало, да? Давай привыкнем к этой мысли, – и он откинулся на спинку стула и стал выжидательно смотреть на неё. Она помолчала немного, подумала. И, действительно, портал, всё это какая-то сказка. «Наташа, может, психологи-психиатры, психотерапевты называют это по-иному, но ведь ты им не рассказываешь о своём открытии? а почему?» Он хотел продолжить, ответить на свой вопрос, но она перебила его и ответила сама: «Потому что это не похоже на нормальные вещи». «Вот именно, это похоже на какую-ту парапсихологию, на магию, на сказку! Но ты стала её свидетелем, ты прикоснулась к тайне!» – восторженно закончил он. Они помолчали, и Ваня спросил: «А к бабке ходили?» «К какой бабке?» – удивилась Наташа. «Да к какой-нибудь, я не знаю, к бабке, все к ним ходят, ходили? Но вдруг, что-нибудь подскажет?» Наташа задумалась, и действительно, ей же самой приходило в голову мысль про бабку, когда она от Татьяны возвращалась. Надо Олега вытащить из больницы. Этот вопрос пророс и занял все её мысли. Но Ваня, как будто подслушал её, уже предлагал план действий. «Давай сделаем так: я займусь поиском бабки, а ты вытащишь Олега из больницы. Согласна?» Она согласилась, так и порешили, на том и расстались.
План с другом придал сил и вдохновил Наташу. В принципе, она может забрать Олега домой, убедить комиссию и заведующего о смене режима в случае с Олегом не трудно, но что делать, если бабка не поможет? Как ей суметь одной его содержать? И она заговорила об этом с Олегом сама. Он дольше обычного молчал, когда она рассказала ему о своём намерении и о своих сомнениях, потом опустил голову ей на колени прошептал: «Я всю свою жизнь посвятил науке, я вспомнил момент, когда я закрылся в себе, но я не могу ответить, как это происходит». Он ещё немного помолчал и стал рассказывать, как им стоит поступить, чтобы ему сменили режим наблюдения. Они давно сменили фантик на бумажку с совершенно зеркальной поверхностью, чтобы Олег мог тренироваться выходить из своего состояния оцепенения, как говорилось в его медицинской карте, и задерживаться, как можно дольше в реальном мире. А о возможностях жены по содержанию больного больших доказательств не требовалось, было бы желание. Но она всё равно, на всякий случай заключила договоры с сиделками, которые должны в её отсутствие наблюдать за её больным мужем. На первое время, она взяла отпуск. Осталось только назначить день.
А Ваня уже объезжал близлежащие деревни по наводке знакомых своих знакомых. Но те, кто знал знахарок, давно умерли. «Если они уже поумирали, что говорить о них самих?» – размышлял Ваня, продолжая обзванивать и опрашивать всех подряд. «Занятное у меня путешествие выходит, – говорил он сам себе, – в жизнь не был в этих местах и не собирался, а теперь езжу и наслаждаюсь даже этим процессом». «Язык до Киева доведёт», – гласит старая пословица, и Ваня путешествовал дальше. И не напрасно.
Деревня пять домов, пять столбов с электропроводами, дорога только летом, потому что зимой заметает, а в межсезонье размывает – не проедешь. Как тут и чем живут, городскому человеку не понять. Машина Вани остановилась при въезде в деревню. Он вышел и стал осматриваться по сторонам. Ни души. Тишина. Никого не видно, ни на огородах, ни возле домов.
Ваня хотел уже сесть в машину и проехать, как увидел приближающегося к нему худощавого старика. «День добрый!» – поприветствовал Иван, не дожидаясь, пока он подойдёт ближе. «Здравствуй, мил человек!» – ответил старик, приближаясь. Подойдя он протянул руку для рукопожатия, Ваня ответил. «К кому пожаловали?» – спросил старик. «Меня Иваном зовут, я из города, ищу знахарку, приворот злой надо убрать, человек хороший страдает», – сразу выложил Ваня. «О, как?» – отреагировал старик, – И кто же это навёл?» – тут же полюбопытствовал он. «Долог был путь, отец, – отвечал Ваня, – но очень надо, последняя надежда на чудо знахарей», – твёрдо сказал он. Старик повздыхал, осмотрел незнакомца, сказал, что тот вызывает хорошее впечатление и указал на избу: «Октябриной зовут, слышит плохо, заговаривается иной раз, но ты не обращай винмания. Попробуй. Я тебя провожу». Старик повернулся и пошёл в сторону указанной избы. Во дворе у дома на лавочке сидела бабушка. «Соседка! –крикнул старик, – Гости к тебе!» Пока они шли через двор, бабушка с интересом смотрела на них. «Помощь твоя нужна, ну ты сама тут разберёшься, позовёшь, ежели что», – сказал старик и направился к выходу. Иван поздоровался немного поклонившись. Но начать беседу не успел, бабушка начала сама: «Долго искал меня, сынок?» – разглядывая его спросила она. «Долго. Вас Октябриной зовут? А как по отчеству?» – поинтересовался гость.
– Сядь-ка рядом, вот сюда, – она пригласила его сесть рядом с собой на скамейку и немного подвинулась. Ваня сел.
– Я никогда не общался с такими, как вы, даже не знаю с чего начать. – прямо начал он.
– Да ты не смущайся, родной, пришёл, так говори. Вот видишь, идут люди, беда за бедой.
И Ваня стал рассказывать, хотя последняя фраза смутила его, как будто не к нему обращалась бабуля. Октябрина не перебивала его, кивала головой. И когда у него закончились все слова, так ему показалось, она спросила:
– И давно он такой?
– С весны.
– Ох, ох, ох, вот же гадство какое! – заохала бабушка.
– Всё плохо? – поинтересовался Ваня.
– Плохо, дружок. Но не всё. Вези своего друга. Только вместе с женой! И помалкивайте о том! – строго добавила она. – И поспеши.
Она встала, опёрлась на клюку и проводила его до калитки. Прощаясь Ваня спросил: «Может, что-то нужно будет от нас?» Октябрина ещё раз окинула его взглядом и спросила: «А жинка-то его тебе мила?» Ваня смутился, хотел что-то ответить, но Октябрина опять ответила сама: «Не твоя это девка, твоя ещё ждёт тебя. Ну, ступай, с богом. И помалкивай о том!».
Иван при первой возможности позвонил Наташе и всё рассказал, но о том, что бабка о чувствах его к ней сказала, и о девке, которая его ждёт, пока говорить не стал. Всю дорогу домой он только и перебирал в памяти детали этой встречи, всё удивлялся её вопросам, ответам: «Откуда она всё знает? А я-то, хорош, молол и молол одно и тоже. Каких тайн мы ещё не понимаем о нас!» – всю дорогу сокрушался он.

6. Деревня
Через две недели, в конце июля, две машины неслись в далёкую деревню. Иван собрал друзей для поддержки. Такая далёкая дорога в одиночку всё же опасна. Друзья, радовались путешествию, они взяли на себя вопросы по обеспечению поездки.
 Это было просто сказочно: человек разговаривает с тобой глядя в зеркало, и если не этот элемент, то никогда и не подумаешь, что он из психушки. В машине Олег держал зеркало перед собой и смотрел в окно машины: «Ребята, какая красота! Кажется, я готов всю жизнь ехать в этой машине созерцая это всё!» – восхищался Олег. Одной рукой он держал зеркало, другой обнимал Наташу, глаза его горели неподдельным восхищением проносившейся за стеклом автомобиля жизни. Складывалось впечатление, что компания едет на рок-фестиваль, что они заряжены веселящими напитками и впереди их ждёт приятное и незабываемое впечатление. Впечатления, действительно, окажутся незабываемыми, но приятными назвать их будет нельзя. Это будет испытание для всех, испытание, которое изменит их всех, но все они останутся благодарными за эти перипетии судьбы.
Две машины подъехали к старенькому бревенчатому дому. Пассажиры затихли, водители замерли. Тишина деревни окружила и взяла их в плен. Никто не выходил их встречать, никто не выходил полюбопытствовать. Иван подошёл к калитке, солнце было в зените и пекло голову. Он покричал Октябрину. Тишина в ответ отозвалась соседскими собаками. Он позвал ещё раз. На этот раз открылась дверь в избе. Никого не было видно. Иван вошёл внутрь. У печи сидела Октябрина и тихо бормотала себе под нос, Ваня прислушался: «Ну, всё дружок, ты своё сделал, тепереча моя очередь». Иван постучал по двери рукой, Октябрина отозвалась, подняв к нему голову: «Сынок, ещё рано, езжайте к реке за деревней, отдохните, завтра приведёшь своего Олега и Наташу, с первыми петухами» – безапелляционно говорила она. Ваня хотел спросить, а когда эти петухи, но бабушка опять ответила, не дожидаясь вопроса: «К четырём утра, милок, не опаздывай! И уходи потом. Я сама тебя позову». Ваня вышел, махнул друзьям, сел в машину, и эскорт направился к реке. И опять его не покидало чувство, что бабуля говорила не с ним.
У реки компания пришла в себя. «Что это было?» – говорили они наперебой. Как оказалось, когда они подъехали к дому, все испытали одно неясное им чувство. Оно было похоже на чувство, когда внезапно выключают громкую музыку и включают свет. Ощущения вакуума, как сравнивал потом Иван.
Но у реки компания расслабилась, задор вернулся. Начали готовиться к ночи: расставлять палатки, устраивать костёр, а Слава даже закинул удочку и выловил целую одну рыбину для ухи. «Это только начало, – с надеждой говорил он, – прикормлю сейчас и будет у нас рыбный четверг!» Никто так и не лёг, ожидание чего-то каждому не давало покоя. Ночная уха из оной рыбки неизвестной породы пришлась по вкусу всем. Огонь, свежий воздух и земля под ногами делали своё дело – дарили чудо единения, а тёмное звёздное небо дарило чувство безграничности желаний и возможностей. Впечатления лились рекой. К середине ночи поутихли.
«Пора!» – нарушив тишину, сказал Ваня, обращаясь к Олегу и Наташе. На небе стали появляться красные отсветы, это восход приближается, подумала компания. Олег сидел к костру спиной и зачарованно рассматривал огонь через своё зеркало. В деревню пошли пешком, провожали все. Дойдя до первых огородов, они разошлись.
В импровизированном лагере у реки компания повалилась спать. Дальняя дорога, ночь без сна делали своё дело. Ваня не был исключением, он тоже уснул, но с одной мыслью, как же его позовёт Октябрина?

Тем временем знахарка Октябрина готовилась вершились важные дела.
Когда Наташа с Олегом зашли в хату, Октябрина подошла к Олегу, отодвинула чуть зеркало и заглянув в его глаза, спросила:
– Видишь меня?
– Вижу, – отвечал Олег, тихо своей рукой возвращая зеркало на место и закрыв им один глаз.
– Догадываешься, где ты?
– В западне, бабушка.
– Вернёмся домой?
– Я слушаю вас.
– Вот и слушай, и ничего не бойся.
Октябрина провела рукой по его волосам, повернулась, пошла и жестом позвала за собой.
В комнате было темно, едва можно было различить только белые вещи и беленую печь, возле которой они и сели на лавки. От печи шло тепло и это тепло успокаивало и снимало тревогу. Наташа внутренне вся дрожала, и от того, что из больницы забрала Олега, и от того, что в дела эти не совсем верила, и от процесса, в котором участвовала впервые. Но бабка Октябрина сказала строго: «Сиди за мной, держи зеркало, молчи, когда милый твой посмотрит на тебя, скажи: «Я здесь, мой сокол!» Поняла?» Наташа кивала головой и повторяла про себя заветные слова. Октябрина взяла голову Олега руками, прикоснулась своим лбом к его, и запричитала. Наташа не могла понять, то ли это плач, то ли песня. Время остановилось. Казалось, что вся изба пошла кругом. Но Наташа, чтобы не потерять связь с реальностью, чтобы не свалиться с лавки, сосредотачивалась на зеркале, поглядывая поверх его. И продолжала дрожать.

Мужчины проснулись от шороха в лагере. В костёр подбрасывал поленья дед. Пока народ продирал глаза, Иван, узнав его, подошёл здороваться за руку.
– Здравствуйте! Я Иван, помните? Я так и не узнал вашего имени.
– Дед Захар я. – пожимая руку сообщил он в ответ.
– Добро пожаловать в наш лагерь! Я Константин, друг. – К ним подошёл заспанный Костя и поздоровался с дедом тоже за руку. Это крепкий мужчина, тело его покрыто татуировками, по молодости он чудом избежал наказания за приверженность движению скинхедов, до сих пор занимался спортом.
– Однако, вы смелые ребятки! Однако! – дед смеялся, вызывая недоумения у мужчин.
– А чего бояться, медведя? Али банды басурман шарят по лесам? – спрашивал Константин.
– О, смельчак! – ответствовал дед, – Медведя, может, и не стоит бояться, редки у здесь у нас, а остальная братия бегает.
– Спасибо за огонь вам, очень кстати! – ставя чайник благодарил Ваня.
– Огонь не только чаёк, огонь и тепло, и защита! Нельзя в нашей глуши без огня, хоть и места у нас не такие дикие, – дед посмеивался.
– Вы, никак, специально к нам пришли? – спрашивал Ваня, думая, а не Октябрина ли его заслала за ним?
– А как же! Гостей нельзя оставлять без присмотра, тем более городских! – дед смеялся. – А где ваш третий-то?
Мужчины переглянулись, осмотрелись, Константин, улыбаясь пошёл к реке. «Да вот он, рыбак! – донеслось из-за кустов, – спит человек!» «Смелый, не боится русалок ещё!» – добавил дед Захар.
Рыбак Слава в ожидании утреннего улова, уснул на берегу, а бутылочка любимого с юности бренди «Слънчев Бряг» скрасила этот процесс. Слава появился на полянке, сонным взглядом окинул присутствующих: «Здрасте! – кивнул он в сторону деда Захара. – Вот меня развезло, а так клевало!» Все смеялись. Смех прервал дед Захар: «Ну, что, ребятки, вижу, все живы, костёр на ночь не гасите, днём пусть музыка играет, а соберётесь уезжать, так уезжайте, удачи вам на дорогу, по пути можете зелени какой прикупить у нас, в городе-то чище не найдёте, а овощи-фрукты ещё рано, приезжайте в пору». Дед осмотрел вокруг, остановил взгляд на Славе и обратился к нему: «О, рыбак, тут пару домов продаётся, не хочешь дачку прикупить, будешь рыбачить приезжать?» – дед засмеялся и пошёл восвояси, не дожидаясь ответа.
– Вот так дед! – восторженно сказал Костя, – Вроде в глушь приехали, а тут вот какая забота.
– А дед прав, – кричал из-за кустов рыбак Слава, – всю рыбу из ведра кто-то съел. Хорошо в садке я оставил.
– Ваня, а бабка не звонит? – спросил Костя, притащив сухое бревно для костра.
– Она сказала, что позовёт сама. Только как – не сказала. И приходить не велела, – объяснил Ваня.
– Подождём малёха, а там я сгоняю в деревню за картошкой, может чего подсмотрю. – предложил Слава. Он был общительным, открытым и добрым человеком.
– А ты подарки ему привёз? – вспомнив про полный багажник разной садовой утвари, спросил Костя Ваню, отбросив топор и сев на чурку.
– Привёз.
– А бабке?
– А бабке Наташа чего-то насобирала. Они-то денег не берут, ничего не просят, а чем отблагодарить, как, тоже никто не говорит, – недоумевал Ваня.
– Надо было деда расспросить. Ты же говорил, что он сосед, значит, в отношениях, да и вообще, местный, – дал запоздалый совет Слава, копаясь в багажнике в поисках пакета под картофель. Найдя пакет, он попросил друзей ставить котелок под новую уху и ушёл в деревню.
– Добытчик наш! – с доброй иронией крикнул вслед Константин, расколов очередную чурку.

Пока горожане спали, в доме у Октябрины творились чудеса. Сила старой знахарки ломала злые чары, наложенные на Олега. Наташа уже потеряла ощущение времени, вера и неверие в её мозгу бились не на шутку, но её упрямая надежда давала ей силы и смелость терпеть происходящее. Бабка шептала, пела, причитала, то отталкивала от себя Олега, то буквально билась лбом об него. Сидела глаза в глаза! Руками теребила ему волосы. Вдруг затихла. Воцарилась полная тишина и солнечные лучи, пробивавшиеся через щели в занавесках, осветили печь, потом Олега. Он, как бы выпрямился, отвёл взгляд от Октябрины, увидел Наташу. Сидел молча. Бабка молчала и не двигалась. Тут Наташа всполошилась и выпалила, как из ружья: «Я здесь, мой сокол!» «Фу, ты, еле дождалась, – вставая ворчала знахарка, – ну молодцы, молодцы, пойдёмте-ка водицы изопьём».
– Наташа! – проговорил Олег. – Родная! – он подвинулся к ней, обнял.
Октябрина взяла зеркало из рук Наташи, вышла в сени. Было слышно, как она разбила зеркало и что-то причитая вернулась. «А теперь слушайте внимательно, голубки» – и бабка Октябрина раздвинула занавески, села и пригласила к столу гостей. Заговорила она спокойно и серьёзно: «Сынок, благодари по случаю того, кто тебя привёл ко мне, – обратилась она к Олегу, – тебе, краса моя, – перевела взгляд Октябрина на Наташу, – быть ему зеркалом, глаза твои будут ему окном в мир». Она замолчала. Глянула в окно. Вдоль дома с пакетом картофеля шёл Слава. «Ваш поди? Сходи-ка, крикни, пусть дружка Ваню отправляет ко мне», – посылала она Наташу. Слава принял просьбу от Наташи и быстро не задавая вопросов удалился.

– Вот тебе и деревня, ни души. Как вымерли все. Жуть просто. Останавливался возле каждого дома. Там, где собаки бегали, вышла старушка, дала картошки, денег не взяла, попросила дров в избу натаскать, натаскал, – вернувшись в лагерь тараторил добытчик картофеля.
– На дом Октябрины обратил внимание? – спросил Ваня.
– Издали. Как-то жутковато было мне подходить, да и беспокоить ненароком не хотелось, мало ли что. Сказала же – позовёт. И позвала! Самым что ни на есть магическим способом! Вышла Наталия твоя и просила передать, что их величество бабуля ожидает вас в своих покоях, – иронизировал Слава.
К полудню время уж! – напомнил всем Костя, начиная чистить картофель. – Я уж хотел, – обратился он к Ване, – посоветовать тебе помедитировать что ли, чтобы знак какой словить от Октябрины, а тут вот он, знак, сам пришёл!
Все посмеялись. Ваня только махнул рукой и пошёл в деревню.

Октябрина сидела за столом. По правую руку сидел Олег, по левую – еже жена. Стол стоял у окна, а утренние солнечные лучи щекотали ноздри. Старая знахарка давала последние наставления:
– Уж, не знаю, какой сволочи ты дорогу перешёл, только сволочь эту надо будет найти. Это важно. Заклятие дурное, отправило тебя в мир грёз. Как ты ещё лазейку нашёл-то? Точно – мо;лодец удалой! – Она глянула на Олега.
– Это как Алиса в зазеркалье? – вставила Наташа.
Октябрина молча посмотрела на неё, ничего не сказала, но продолжила:
– Дорогу мы с тобой расчистили, теперь живи и другим помогай, – она замолчала.
Но казалось, что разговор ещё не окончен. Слышно было, как поскрипывает калитка под силой налетевшего ветерка. Олег решил прервать эту паузу:
– Октябрина, а вас так назвали в честь революции? – спросил он.
– Вы что, молодой человек, хотите даму её возрастом попрекнуть? – с иронией прищурив глаза наклонившись в сторону Олега, ответила хозяйка. – Вот, что я вам скажу, нужен ещё один обряд. Этот обряд на крови. Гад, который заложил тебе дорогу, кровью её запечатал. Носит земля ещё чернокнижника какого?! – Она опять замолчала. В этот раз никто задавать вопросы не стал. За окном вспорхнула птица. Олег вспомнил последнюю встречу с Кириллом, но не сказал о ней. Октябрина продолжила:
– Слушайте и запоминайте.
– А записать можно? – спешно спросила Наташа.
– Вы запомните. И помнить будете до окончания обряда. Но не повторяйте, не записывайте: вы ничего не забудете. Проводить его вам придётся самим. Но не тяните, чем скорее, тем лучше: я ещё дорожку-то поберегу, пока жива, но смыть её туда надо обязательно! Понимаешь? Кровью смыть! А то зарастёт, а мне то не вечно тут чаи гонять, – и Октябрина поведала тайные знания своим гостям…
Можно ли такие вещи раздавать? Но Октябрина знала, что это её последняя помощь этим людям. В дверь постучал Ваня.
– Заходи, милок, как раз вовремя! – заговорила хозяйка. – Мы уже и попрощались. С богом, родненькие! – похлопывая по спине Олега, она выпроводила гостей из избы и заговорила с Иваном…

Ребята вернулись в лагерь как раз на уху. Они провели день и ещё одну ночь у реки старой деревни. Разговоров было больше, чем произошло событий, от которых впечатлений и эмоций им досталось на долго вперёд! Сказать, что все диву давались – ничего не сказать. Они лично, каждый в меру своего участия прикоснулись к тайнам.
Покидая деревню, они оставляли свои скромные дары. Всем захотелось побыть благодарными. У калитки дома деда Захара встала коробка с рыболовными снастями, инструментом. У калитки бабушки Октябрины – скатерти, меховая телогрейка и разнообразные городские сладости. А Слава добежал до дома старушки, что ему картофеля дала и всунул в щель столбика при входе немного денег.

7. Город
В городе жизнь закрутилась обычным чередом. Всё, как бы наладилось. В суете забот, испытав облегчение от бед последних лет, наставления бабки Октябрины были отодвинуты на потом. Первые месяцы их ещё обсуждали, ещё планировали, мечтали устроить встречу на том же месте, проведать деда и Октябрину. Но ни к концу лета, ни к осени, эта затея не воплотилась, естественно, по объективным причинам.
Когда сошёл снег, напомнил обо всём Иван. Давно они все не встречались. С тридцати до сорока жизнь летит незаметно! И у них летела. Но Ване приснился сон. До обеда он ещё вспоминал его и переживал, но после позвонил Наташе.
Они встретились, в кофейне, правда, уже в другой. Тёмный интерьер: чёрный потолок, стены – обожжённый кирпич, на окнах витражи с тёмно-красными замысловатыми узорами, точечный свет; каждый столик укромно отделён от других; ненавязчивая музыка льётся непонятно откуда. Стильно вроде. Мода на чёрное. На месте прежней кафешки с вуалью на окнах, расположился очередной банк. Перемены отнимают душевность и стабильность. Время летит и вместе с ним весь материальный и духовный мир катится к чертям.
– Ребята, что я вам расскажу! – начал Ваня, – приснился мне сон. Угадайте, кто ко мне пришёл во сне? Вы верите в сны?
Олег предложил, что снился дед Захар с удочкой, хвастаясь уловом. Это было смешно. Но Наташа, почуяв тревогу, шёпотом предположила, что Октябрина. Они все и не верили в сны, даже после событий с Олегом, но пришедшая во сне Октябрина, заставила серьёзно их всех задуматься. Они знали, что остались незавершённые дела. Но так хотелось покоя, что отодвигали они эти дела до последнего момента. И этот последний момент наступил. Ваня начал рассказ:
– Да, Наташа, приснилась мне Октябрина! Мы, втроём ехали в трамвае, вдруг заметили Октябрину, хотели подойти к ней, но она вышла, посмотрела на нас и вышла, а мы поехали дальше, – возбуждённо рассказывал Ваня, поглядывая поочерёдно на друзей.
Те пристально смотрели на него не отводя глаз. После рассказа заохали. Олег через узоры на стёклах мечтательно разглядывал цветущую яблоню за окном кафе, Наташа встревоженно смотрела на Олега, а Ваня вопросительно ел глазами их обоих. Он помнил последние слова Октябрины, он их никому до сегодняшнего момента не говорил – так просила бабуля, но после сна ему показалось, что время пришло. Но он тянул с рассказом, он ждал реакции друзей. Хлопнула дверь на кухне, послышалось, как разбилась посуда. Олег повернулся к Наташе:
– Не затянули ли мы? – спросил он.
– Не знаю, – ответила она и замолчала.
Но она знала. Она помнила. Но так не хотелось помнить! Казалось, что и без того всё уже хорошо. Молчание нарушил Ваня:
– Мне бабуля девицу напророчила.
Ребята с интересом посмотрели на него и отвлеклись от своих мыслей. Он продолжил:
– Сказала, что, – он немного замялся, – где-то около вас я её найду.
– Так вот зачем ты нас собрал? – со смехом и иронией заговорил Олег.
– Затосковал по семейной жизни? – подстёгивала Наташа.
– Но это не всё. Она говорила, что «дорогу пройдёте и будет тебе краса на жизнь», так запомнил.
Наташа с Олегом переглянулись.
Ваня добавил:
– А вам вместе быть.
– Ну вот, хорошая новость, – чуть ли не хором отвечали Наташа и Олег.
Тема любви немного сняла напряжение с друзей.
– Ну, что молчите, когда в путь-то? – весело спрашивал Ваня и смеялся. – Дорогу нам предсказали, и я хочу красу уже!
– Не знаю ничего про красу твою, не уведомили нас, но дорога есть, это всё с той порчей связано, нужно ещё один обряд провести, но есть трудности.
– О! Так едем в деревню! Чего молчали-то?
– Ехать никуда не надо, – отвечала Наташа.
– Скорее надо, – вставил Олег, – только мы пока не знаем куда.
За окном ветром срывало цветы с яблони и их несло по тротуару и мостовой.
– Как снегом покрывает, – отметил Ваня.
– Метель, – сравнил Олег.
– Осенью повеяло, – подчеркнула Наташа.
Договорились подумать и обо всём вскоре сообщить Ване, раз он готов составить им компанию, дожить до зарплаты, так сказать и подумать, что делать и как быть. Но ждать не пришлось.
Олег начал терять зрение уже через несколько дней после их встречи в кафе. Не катаракта, не глаукома, но легла на глаза пелена, и становилось она плотнее с каждым днём, с каждым часом. Не знали они, что сон Ване был вещий. Приходила Октябрина к нему не случайно: прощалась она и напоминала о своих наставлениях. Позже они узнают, что знахарка Октябрина отошла на своей лавочке. Она сидела и разглядывала цветы в своём палисаднике. В руке у неё осталось недоеденное печенье.

Ребятам надо было найти Кирилла и чернокнижника. Кирилл жил совсем рядом, в ближайшем городе области, чернокнижник, вероятно, тоже где-то рядом. Пока глаза ещё видели, Олег и Ваня съездили в этот городок, нашли Кирилла, можно сказать, что выследили. Было важным узнать его! Олег помнил его в лицо и помнил его слова. Они узнали где работает, где живёт Кирилл, а большего и не надо. Только одна сложность оставалась, и она самая главная. Сложность касалась обряда: в обряде должен участвовать Кирилл. Ждать его доброго согласия на участие не приходилось, но это не большая проблема, как уверял их Костя. Намёк его был прозрачен: сила и мужество Константина против тощего Кирьяна, как он издевательски его называл. В этом вопросе решили использовать хитрость. Костя занимался автосервисом, а Кирилл торговал машинами.
 – Мне будет о чём с ним поговорить, и под это дело расспрошу про колдуна, мол очень надо, разве откажет? – предлагал Костя.
– Это риск, Костя. Заподозрит – испугается. Нет, надо по-другому.
– Не скажет, так людей поспрашиваем.
– А если не скажут? И все эти дела надо сделать за раз.
– Тогда перед обрядом, напугать, пообещать чего-нибудь, и спросить. Мы ему жизнь, он нам чернокнижника.
– Надо быть осторожными, а то похищение и угрозы на статью и не одну тянут.
Ваня был прав, но и Косте не откажешь в логике. Дорогу к колдуну решили выспрашивать перед обрядом.
– Октябрина говорила, что вероятно есть какой-нибудь предмет от заговорщика, и если он есть, то хорошо бы его вернуть чернокнижнику, чтобы он его взял в руки, этого будет достаточно. – вспоминал Олег.
– Вещица! – вскрикнула Наташа, – брелок у Тани! Точно! Она говорила про брелок, хотела выбросить, но оставила. – Наташа достала телефон и стала звонить Татьяне.
Сегодня же брелок был у ребят. К Тане ездили Наташа и Ваня.
– А симпатичная эта Таня, и как такие красотки попадают в сети всяких недоумков? – комментировал Ваня, разглядывая брелок. За рулём была Наташа.
– Да, умненькая и порядочная, как мне показалось, – отвечала Наташа, – но она и не дала себя поймать-то, раскусила его, это он, гадёнышь, прилип, как банных лист.
Ваня мечтательно смотрел в окно.

Для начала операции, как они смеялись, время было назначено на конец месяца: у Наташи начнутся каникулы, она в школе работает, у Олега арендодатель ремонт затеял, а у Костя сам себе начальник, Ваня на удалёнке, а у Славы отпуск.
На девятый день, как ушла Октябрина, Олег перестал видеть совсем. Тогда-то они с Наташей и поняли, почему она их торопила: «Я ещё дорожку-то поберегу, пока жива». О том, что бабуля, вероятно, умерла, они стали догадываться, посчитав дни от сна до слепоты. «А то зарастёт, а мне-то не вечно тут чаи гонять» – вот откуда слепота, догадывался Олег: «Протянули мы с обрядом, понадеялись, успокоились». Наташа его успокаивала.
Узнав о слепоте Олега, Ваня в тот же день примчался к друзьям, поддерживал: «За обещанную бабу – горы свернём!» – смеялся он, ободряя Олега.
– Теперь узнать я его не смогу, – немного обречённого говорил Олег.
– И Лиза, и Таня и Ваня его знают, фотографий у нас его полно! – снимала сомнения Наташа.
– Да, всё нормально, Олег, инфы –море, вы к обряду готовьтесь. Пора! – дельно расставлял точки Ваня.

8. Обряд
Отряд мстителей, полных решимости подъехал к рынку посёлка в котором жил Кирилл. Константин с Наташей пошли слоняться между рядами выставленных на продажу подержанных автомашин. Кирилла они заприметили сразу, он крутился возле ржавой семёрки. Ребята остановились, разглядывая машину.
– Что ищете, уважаемые? – не замедлил спросить Кирилл.
– Да, что-то по проще, для дамы, права получила, но надо поучиться ещё, опыту набраться, так чтобы не жалко было, – Константин улыбался.
– Так вы по адресу попали! – уверено запел Кирилл, – машина не новая, но проверенная, на ходу, садись и езжай, всё поменяно. То, что надо для дамы – с инжектором, ключи вставил и поехал.
Олег, Иван и Слава сидели в машине при въезде и наблюдали за происходящим. Их задача была дождаться, когда Наташа и Костя поедут прокатиться с Кириллом и тронуться за ними.
Константин не торопясь разговаривал с хозяином авто. Он оговорил цену, начинку машины, состояние, заглянул под капот, обошёл машину и проверил все дверные замки. Он открыл их.
– Нравится? – спрашивал он Наташу. Она скромно кивала в ответ.
– Прокатимся? – предложил он продавцу.
– Так не вопрос! Садитесь, ключи в машине.
За руль села Наташа, Костя – на переднее сиденье, Кирилл – назад. Чтобы Кирилл сразу сел посередине заднего дивана, Костя начал задавать вопросы по приборной панели, переключателям. Кирилл подвинулся к центру, наклонился вперёд и отвечал. Тем временем они уже отъехали от рынка и направлялись к объездной дороге. Они знали куда едут. Километрах в двух, они заранее присмотрели заросший съезд. Среди деревьев их не увидеть со стороны дороги, а плотный кустарник закрывал их со стороны поля. Там они и задумали начать разговор с Кириллом.
– Не гони, не гони, – заставляя притормозить, кричать Костя Наташе, тайно посматривая в зеркало заднего вида за следующей за ними машиной.
– Ой! – Наташа начала театрально паниковать, вилять и поочерёдно давить тона газ, то на тормоз, Костя, схватил руль и «Лада» ушла в посадки. Следом за ними повернула другая машина. Не успела жига остановиться, как Ваня и Слава с двух сторон залетели в салон. Наташа вышла. Костя повернулся к Кириллу.
– Ну что, брат, не парься, нам твоя машина не нужна, – и не дожидаясь вопроса от уже хорошо испуганного хозяина, который вопросительно открыл рот, продолжил, – нам нужен ты. Костя сделал паузу. Кирилл перевёл дыхание, хотел было что-то начать говорить, но Костя опять не дал ему.
– Нам нужна твоя помощь. Понимаешь, помощь.
– Какая помощь? – заикаясь спросил Кирилл.
– Проведи к чернокнижнику. Очень он нам нужен. Говорят, что только ты знаешь к нему дорогу.
– К какому чернокнижнику?
– К тому, что он порчу на людей накладывает, люди говорят.
– Да с чего я знаю… – он не договорил.
Константин внезапно и ловко врезал кулаком прямо в лоб Кириллу. Тот опешил, на мгновение потерял сознание. За это время на руки ему надели наручники из пластиковых хомутов. Дальше заговорил Ваня. Голос его был мягким, спокойным, даже вкрадчивым.
– Кирилл. Этот вопрос для нас очень важен, и мы уже знаем, что ты можешь нам помочь, зачем бы мы к тебе тогда обращались? Ты нам чернокнижника, а мы тебя домой.
Кирилл озираясь помолчал и заговорил.
– Он вверх по реке, километров пять, а отсюда только через горелый лес. Но я не пойду! – вдруг, буквально закричал он, – мне нельзя!
– Чего это тебе нельзя? Нахаживал-нахаживал, а тут нельзя? – разминая кисть, спрашивал Константин.
– Запретил он мне! Убить обещал! Я расскажу, как дойти, но меня не просите.
– И расскажешь, и проведёшь: какая разница, в конечном счёте, кто тебя убьёт, а? – ласково добавил Слава.
Воцарилась тишина, все вопросительно посмотрели на Славу. Такой поворот в разговоре никто не ожидал. Слава всегда был добрым, открытым и отзывчивым мужчиной. Костя поднял руку, сжал кулак и разрядил обстановку.
– Давай, подробнее, выкладывай всё, что знаешь.
И Кирилл рассказал, как дойти до колдуна через горелый лес. Место это слыло в народе гиблым, давненько здесь наблюдалось болото, потом заросло, но лет тридцать назад погорело всё, что выросло. Теперь и не поймёшь то ли лес, то ли болото, только кино про вампиров снимать.
– Как мы его узнаем?
– У него амулет на шее, флакон керамический с малом, с рисунком каким-то.
Наташа постучала в стекло. Ваня вышел.
– Пора начинать, надо успеть до полудня, – напоминала она.
– А чернокнижник?
– Посмотрим, что получится и решим.
– Ну, добро.
Эскорт проехал полем до горелого леса. Машины скрылись в зарослях. Кирилла привязали к дереву, рот заклеили скотчем. Ваня и Костя контролировали подходы, а Слава пошёл на разведку в поисках чернокнижника.
– Смотри не заблудись! – переживал Ваня.
– 30 минут и я вернусь.
Это то время, на которое рассчитывали Наташа и Олег, так им казалось. Они подошли к Кириллу.
– Кирилл, ты совершил злодейство против этого человека, навёл порчу, нам надо её снять, поэтому ты здесь. Зла мы тебе не желаем, но ты нужен для обряда. Скажи, ведь это чернокнижник тебя научил?
– Вы все больные, отпустите меня, я уже всё сказал, я никому не скажу!
Он попытался закричать, но Наташа быстро заклеила ему рот. И следом завязала глаза.
– «Сказал, не скажу», – иронизировала Наташа, – я сама не понимаю, что тут происходит, но мы сделаем то, зачем сюда пришли, хочешь ты или нет. Думаю, что твоё сопротивление не пойдёт тебе на пользу. Это ты наплёл заговор! Ты! Убить тебя мало! Но ты нам нужен живой и здоровый, потому стой и не пыхти.
Наташа подвела Олега ближе, переставила раскладной стул, Олег сел. Наташа в чашечке подпалила веточки сушняка. Как только они хорошо разгорелись она пошла по кругу обходить Олега и Кирилла. Она смотрела на тлеющий, то разгорающийся огонёк и молчала. Она должна заговорить, но слов не было. «Неужели забыла?» – предательски пробежало в её голове. Но она продолжала свой ход и когда пошёл третий круг, заговор сам полился из неё легко и свободно, она продолжала семенить, разглядывая горящие веточки в руках. Олег следил за ней на слух и невольно считал круги, четвёртый, пятый, но вскоре заговор погрузил его в мир иллюзии, он щурил глаза, как будто пытается что-то разглядеть. Кирилл крутил головой, учащённо дышал, сопел, как вдруг замер, а через мгновение затрясся. Наташа продолжала ход.
Ваня и Костя охранявшие действо от возможного вмешательства, иногда сквозь ветви поглядывали на них, вздыхали.
– Не помер бы никто! – переживал Иван
– Поздно пить боржоми! – твёрдо сказал Костя.
– Когда почки отказали. – Понимающе продолжил фразу Ваня и посмотрел на часы. Прошло 35 минут.
– Сколько? – поинтересовался Костя.
– Пора уже разведчику нашему вернуться.
– Разговоры на посту! – шёпотом, но сурово, засмеявшись, желая чуточку напугать друзей, из-за кустов появился Слава.
– Нашёл чернокнижника?
– Тропа нашлась, но к нему ли она ведёт? Надо этого с собой брать.
Мужчины вздохнули.
Наташа читала заговор и со словами «возвращаю дело твоё кровью своей» замерла. Она остановилась как раз за спиной Олега. Олег уже стоял напротив Кирилла. Он достал из-за пояса нож, резанул по венам, кровь брызнула, он поднял руку и начал ею махать перед лицом Кирилла, из уст его вырывались слова, только что произнесённые Наташей: «возвращаю дело твоё кровью своей!» Кирилл извивался, как змей и выл.
Вой услышали друзья и прошли ближе, чтобы лучше подсмотреть, что происходит. Картина была жутковатой. Наташа стояла с чашкой огня, Олег размахивал окровавленной рукой, перед ним, забрызганный кровью, выл и извивался Кирилл. Они застыли на месте. Но огонь в чашке погас, Наташа опустила руки, угли высыпались на землю, Олег замолчал, сделал пару шагов назад, зажал порез рукой и сказал: «Какой красавец, однако!» Эта фраза вернула к жизни друзей: «Заговорил! Увидел!» – кричали они наперебой, подбегая к ним. Олег оглянулся по сторонам, осмотрел всех.
– Ребята, я вижу! – задорно вырвалось из него.
– Получилось!
– Порядок!
– А с этим что? – рявкнул Костя.
– Отвязать и в путь к чернокнижнику, – бодро сказал Ваня.
Кирилла отвязали. Но Кирилл представлял из себя жуткое зрелище. Перепуганный, залитый кровью, он покрылся красными пятнами, похожими на укусы насекомых и экзему одновременно. Он сжимался, наклонялся и что-то тихо подвывал. Ваня успокаивающе говорил ему:
– Не парься, земляк, сейчас дорогу покажешь и домой поедем.
Кирилл сжимался ещё сильнее, проявлялись новые пятна, другие становились больше, ярче, некоторые начали мокнуть. Он был в шортах, потому кровь попала и на ноги. Ребята стали догадываться, что пятна появляются на тех местах, на которые попала кровь. Олег задрал ему футболку:
– Так и есть, кровь сжигает его.
Кирилл схватился за футболку и со словами «не надо», побежал в горелый лес.
– За ним! – крикнул Слава, и побежал, – он нас на чернокнижника выведет!
Так и случилось. Облитый обрядовой кровью, испытывая страдания и боль, Кирилл бежал за помощью к колдуну. Он уже не думал о том, что колдун запретил, под страхом смерти, к нему приходить, он думал только о том, как опять попросит помощи у колдуна. Компания следовала за ним. Сухая трава под ногами, сухие острые ветки обгорелых деревьев били по лицам, но ничего никого не остановило. Через пару километров такой прогулки и тропа вывела их на небольшую поляну с маленьким охотничьим домиком. Видно было, что дом старый, но стоял ровно. Перед домом на поляне на большом камне сидел дед и что-то строгал ножом. Кирилл подбежал к нему, упал перед ним на колени и запричитал. Он молил о помощи, показывал на свои ожоги испуганно оглядывался назад.
Ребята наблюдали за этим действом из-за леса.
– Точно, про нас сливает.
– Надо подойти.
– Пока этот старец чего не придумал.
И компания уверенно двинулась вперёд. Они быстро подошли к старцу, встали вокруг него и Кирилла. Кирилл продолжал рыдать, чесаться и извиваться.
– Ты этому змею заговор поведал? – прямо спросил Иван.
Старик молчал.
– Я тебе презент принёс, – Ваня достал брелок и бросил в сторону старика, рассчитывая, что от неожиданности он его поймает.
Однако, старик не шелохнулся. Брелок ударился старику в грудь и упал под ноги. Он наклонил голову и посмотрел на брелок, потом на Ваню и тихо спросил:
– Что это?
– Это привет от Октябрины, – твёрдо, делая паузы между словами, ответил Иван, глядя прямо старику в глаза.
Старик замер на несколько мгновений, глаза его округлились, он глубоко задышал, потом попятился назад, но двигаться ему не давал вцепивший ему в ноги Кирилл, он с силой вырвался и быстро качаясь пошёл в избу. Кирилл пополз, потом побежал за ним. Они скрылись в избе.
Ребята стояли молча и сначала смотрели на избу, потом стали переглядываться.
– Что будем делать? – спросил Слава.
Константин подошёл к месту, где стоял старик, наклонился и поднял брелок.
– Вот гад! – и хорошо размахнувшись забросил брелок в распахнутые двери избы. Через мгновение, как брелок залетел в избу, изба дала ответ Славе: она вспыхнула. Огонь вырывался сразу и через окна, и через незапертую дверь; крышу сорвало и столб огня вознёсся к небу, чёрные клубы дыма поднимались к облакам.
– Похоже будем просто валить. – тоже ответил на свой вопрос Слава, прикрываясь от яркого горячего пламени рукой.
Спорить никто не стал. Компания быстро скрылась в лесу.

Машина летела по трассе. Почти всю дорогу молчали. Подъезжая к городу заговорили.
– Что эта жуть с нами приключилась? И не расскажешь никому, – сетовала Наташа, всю дорогу обнимая Олега.
– Всё нормально, моя спасительница! Приехали в посёлок, Кирилл нас проводил до колдуна, тот провёл обряд. И мы уехали.
– Как стёрли отпечатки пальцев в машине Кирилла, – снимая напряжённость добавил Ваня.
– У следователя так смеяться не будешь, Вань, – переживала Наташа.
В городе решили не разъезжаться. Они собрались в квартире Олега и продолжили разговор, начатый в машине. Была необходимость оговорить все детали происшедшего. А заодно, и отметить удачное завершение этого дела.
Ваня продолжил разговор:
– Так, никто не ожидал такой развязки. Что там произошло, в этой избе, мы не знаем. Но негодяи сгорели. Эту жуткую часть мы должны забыть, потому что мы ушли и что было после – понятия не имеем. Дело было так: мы приехали в посёлок к Кириллу, встретились на авторынке, нас там наверняка видели, Кирилл проводил нас до горелого леса. Мы провели свой обряд, с кровью, это скрывать не надо, потому что рука у тебя порезана, и в лесу крови полно, потом Кирилл проводил нас через лес к колдуну, который завершил обряд. Мы все вернулись и уехали. Всё.
– А откуда мы Кирьяна знаем? – последовал вопрос от Кости.
– А на Кирилла навёл я: ко мне на приёмы Таня ходила, его бывшая, – деловито ответил Олег и это было правдой, – её, кстати, не надо ни во что посвящать, пока она сама не объявится, человек-то она чужой, ну, поговорили и достаточно, – добавил он, глядя на Наташу.
– А что за обряд провёл чернокнижник? – спрашивал Слава.
– А старик что-то непонятное бубнил себе под нос, пока мы стояли вокруг него. Этого достаточно.
– Кирьян кровавый в ногах, – добавил Костя, – мог твоей крови оставить.
– Ну и что, Кирилл сидел у ног старика, как собака, а у меня тела кровь из руки, которую я сам поерзал в лесу. Всё нормально.
– А сейчас мы собрались, чтобы отметить результат нашего дела! – заканчивала эту трудную беседу Наташа.

Безусловно, ещё долго, каждый из участников по-своему переживал случившиеся, не каждый день при тебе сгораю заживо хоть и плохие, но всё же люди; кто-то ждал звонка из полиции. Но шло время, а никто ребят не беспокоил, пресса не писала о пожаре в лесу и о пропаже Кирилла. Вроде как обошлось – шептала надежда, каждый получил своё – утешали себя ребята.

9. Иван и Таня
Олег продолжил свои консультации. Однажды, к нему пришла Татьяна.
– Здравствуйте, Олег Михайлович! Как я рада вас видеть!
– Татьяна! Проходите! Рассказывайте, как ваши дела? – приветствовал Олег.
– Я звонила жене вашей, спрашивала за свой брелок, она рассказала, что он пригодился и вы поправились.
– Да, она говорила. Спасибо вам за участие. Мы вернули брелок хозяину. Вы же не против?
– Ой, что вы! Я всё равно собиралась его выбросить.
Вещи таят воспоминания, а не всё хочется вспоминать.
Она замолчала и это сразу заметил опытный взгляд Олега.
– Всё проходит, просто чему-то нужно больше времени, – вкрутил в паузу Олег.
– «Что пройдёт, то будет мило» – процитировала Пушкина Татьяна и заулыбалась, – помню, как ко мне залетел ваш друг Иван, запыхавшийся, руку на сердце прикладывает, извиняется. А, кстати, как у него дела?
Олег не успел ничего ответить, потому что Ваня уже буквально врывался в кабинет со словами: «Олег! Но давай уже Тане позвоним!» В кабинете воцарилась тишина. Ваня молча смотрел на Таню, Таня – на Ваню, Олег на них обоих.
– Звони, – заулыбавшись отвечал Олег, нарушая тишину.
Все засмеялись. В открытое окно подул свежий ветер и закачал шторы и через образовавшиеся щели солнечные лучи начали попеременно освещать то Таню, то Ваню.
– Вот это встреча! – удивлялся Иван, усаживаясь на диван, – я не помешал? – учтиво спросил он, поглядывая то на Таню, то на друга.
– Нет, что вы! – начала Таня, – я так, поинтересоваться пригодился ли брелок, да так…
– Время к обеду, может, вместе отобедаем, там и поговорим? – предложил Иван.
Так сбылось последнее предсказание Октябрины.

10. Слава
Ближе к осени, Слава съездил на рыбалку в деревню. Он, конечно, любит порыбачить, но не настолько, чтобы пилить за тысячу километров ради того, чтобы на поплавок посмотреть. Очень ему хотелось побывать в тех местах ещё раз, подышать тем воздухом, увидеть тех людей.
По прибытии он постоял у дома бабки Октябрины. Окна были заколочены. Двор зарастал травой. Возле дома деда Захара, он крикнул его, но никто не отозвался. Только вышла бабуля, которой он дрова носил. Слава увидел её и подошёл.
– Здравствуйте, бабушка!
– Здоров, мил человек! Чего привело тебя к нам?
– Помните меня, я вам дрова носил?
– Да как забыть такого щедрого хлопца? Что-то друзей твоих не видать?
– Один я в этот раз, – Слава осмотрел округу и продолжил, – то ли порыбачить приехал, то ли и сам не знаю зачем, – он заулыбался.
– Октябрина, вон, померла.
– Да, грустно.
– Помогла её ворожба-то?
– Вы знаете? Помогла! Ещё как! История историй просто! Кому рассказать – не поверят.
– Хорошо. А вы и не рассказывайте. Кому положено, тот знает, а остальным не обязательно.
– Вероятно. А дед Захар?
– Сосед-то? В леса ушёл, грибы идут.
– Хорошо у вас! Да поеду я до дому, пожалуй. А что у вас с дровами?
– Навезли уж! Вон гора!
– А давайте я вам их сложу в поленницу?
Не отказала такому щедрому предложению бабушка, запустила во двор. Слава бойко начал и крутился с дровами часа два, после присел на крыльцо перевести дух. Гора не убывала.
– Отдохни, милок, на-ка, квасу испей, а я сейчас обед подам.
– Как вас зовут, бабушка?
– Баб Нюрой зовут.
– А меня Слава.
На обед был борщ, окрошка и картофель. Подкрепившись, Слава снова принялся за дрова. С сумерками из хаты вышла бабушка, заохала.
– Вот ты умелый-то какой! Как смог-то управиться! Ой-да молодец! Ляжешь на печи, я тебе постелила. Спал когда, на печи-то?
– Не приходилось. Может, я поеду?
– Да куда-ж на ночь-то?!
Проснулся Слава от крика деда Захара.
– Старая! – кричал дед, – иди грибы встречай!
Скрипнула дверь, и баба Нюра медленно вышла из хаты. Слава подскочил и вышел следом.
– Тебя что в такую рань несёт?
– Возьми грибочков соседушка.
Дед заметил Славу.
– О! Рыбак! – удивился дед, – каким ветром, мил-человек?
– Здравствуйте, дед Захар! Да, вот заглянул на огонёк. Порыбачить приехал с вами, а вы за грибами.
– Так давай порыбачим!

К полудню рыбаки уже отведали своей ухи. Во время рыбалки много молчали, а во время трапезы много говорили.
– Значит, всё получилось, не подвела бабка?
– Не подвела! И во сне приходила к Ваньке, перед смертью выходит.
– О как! Я к ней за пару дней до того зашёл, она уже лежала больше, и не встречает меня: «Ты полетай ещё, тебе не время». Я ей: «Старая, доброго дня, говорю! Как жива ещё, спрашиваю?!» А она отвечает: «И тебе ещё не время, сосед, рыбки ты ещё не наловился».
– Вот и половили, дед Захар!
– И не говори!
– Она, вообще, сила!
– Да! – мечтательно и восторженно протянул дед.
– Как такое вообще возможно?!
– А как возможно без вины на человека беду накликать? Вот!
После обеда Слава покинул деревню.

2025