Рассказ. 19 Перед прочтением сжечь

- Любопытная лабораторная крыса... - прошептал Лэй глядя, как раскрываются створки шлюза.
Холодный свет чужой планеты ворвался внутрь, разрезая полумрак корабля острыми всполохами света. Тень Тау вытянулась по полу, когда он шагнул к выходу. За спиной гудели системы корабля, но он уже почти не слышал их - мысли были там, за шлюзом.
- Стоять! – резкий окрик разорвал тишину.
Прежде чем Тау успел понять, что происходит, кто-то схватил за плечо и с силой швырнул назад. Он едва удержался на ногах, инстинктивно раскинув руки для равновесия.
- С ума со… - фраза застряла в горле, когда он увидел, Лэя.
- Героем стать решил?! – рявкнул Лэй с перекошенным от ярости лицом так, что Тау отпрянул, ударившись спиной о стену. – Воевать он собрался. Чем? Голыми руками? Придурок!
Тау застыл от изумления не в силах рта раскрыть.
Лэй?
Это Лэй сейчас перед ним?
Трусливый тихоня, который был готов расплакаться, если расцарапает пальчик?
- Такой эпичный момент испортил, - наконец выдохнул Тау. – Ты чего взбесился так?
- Дай мне шанс, - попросил он, сбавив тон, но не сбавляя решимость. – Неужели я даже этого не достоин?
- Ты на крысу обиделся? – Тау никак не мог взять в толк с чего произошла такая перемена.
- Дурак? – неожиданно парировал Лэй. – Я единственный в радиусе миллиона километров, кто может разобраться в этой тетради. Разобраться и предоставить тебе оружие.
Он произнёс это с вызовом, но внутри всё сжалось. Если Тау сейчас откажется, всё пойдёт прахом.
- И как ты разбираться собрался, если языка не знаешь?
Лэй едва сдержал вздох облегчения. Попал! Он верно рассчитал — как бойца его отвергли, но от помощи как учёного... как специалиста... Тау всё же оставил ему шанс.
- Разберусь, - не веря в то, что Тау дает ему возможность, ответил Лэй
Может, он завтра передумает. Но сейчас…
Мысли метались в голове Лэя, как пойманные звери — страх, сомнения, вина. Но он резко сжал зубы, задавив в себе этот клубок. Нет. Все это позже, потом.
Лэй выпрямился и, расправив плечи, скомандовал:
- Садись за штурвал и дуй обратно пока нас тут не заметили.
Это был приказ командира, не терпящего возражений.
Глаза Тау округлились, будто он увидел не Лэя, а какого-то двойника, внезапно занявшего его место. В голове мелькнуло осознание невозможной ситуации: «Он… он мне приказывает?»
И Тау… подчинился.
Тау — бригадный генерал, человек, отдающий приказы, а не получающий их, — на секунду оцепенел и его руки сами легли на панель управления, будто сработал какой-то древний рефлекс.
Что, чёрт возьми, только что произошло?
Он молча, с лицом, застывшим в немом шоке, развернул корабль.
Подчинившись умелым движениям его пальцев, корабль задрожал и погрузился в защитное поле антивихря.
- Повторяю вопрос, - проговорил Тау, искоса поглядывая на Лэя. – Как ты тетрадь прочесть собираешься, если даже я не смог. Я-то получше тебя древние языки знаю.
- Про перетекание информации слышал что-нибудь?
Тау замер.
- Ну еще бы. Через это перетекание ваши дуболомы-врачи из меня три года пытались информацию о прошлом выкачать. Но я же не идиот, чтобы разрешать кому попало ковыряться у меня в мозгах.
Он вдруг осекся. Его глаза сузились.
- Стоп, ты собираешься меня к перетекателю подключить?
Лэй не ответил.
- Я не согласен.
- Мне нужна будет твоя голова. – равнодушно, совершенно не обращая внимания на протест, заявил Лэй. - Так что хочешь ты, или не хочешь, тебе придется снять защитные блоки в своих мозгах.
В кабине повисла тяжелая тишина. Тау хорошо знал, что такое перетекатель. Слишком хорошо.
Это была запрещенная процедура. Ее применяли только на животных и… на нем. Потому что обычный человек не выдержал бы такое.
Перетекание – это не просто передача образов, как в лингвотрансляторе. Это прямое вторжение в сознание. Если что-то шло не так – привет необратимые нарушения мозга.
На Тау рискнули испробовать эту технологию потому, что он, во-первых, был генетически изменен, а во-вторых, после приговора Совета – вообще не считался за человека. Но тогда в качестве принимающей стороны ученые хотя бы использовали машины. На этом корабле таких машин нет. Тау это знал точно.
- Ты собираешься сам? Вместо машины?
Лэй не ответил.
- С ума сошел?
- Я разберусь, - наконец ответил он.
- Интересно, кто из нас псих? – пробормотал Тау и улыбнулся недоуменному взгляду Лэя. – Да, я прекрасно расслышал, как ты меня назвал там, в шахте, но как видишь ты еще жи…
- Ты, главное блоки в башке своей убери, - перебил его Лэй. – Нехорошо будет, если я приду в гости, а там закрыто будет.
Тау закусил губу, чтобы не рассмеяться.
- А если не уберу? – лукаво улыбнувшись, поинтересовался он.
- А если не уберешь, - Лэй резко развернул его кресло на себя: - А если не уберешь - никогда не получишь оружие, которое тебе так нужно. И останешься тем самым неудачником, который так и не смог убить девять бессмертных мудрецов. Видишь Тау, запугивать человека можно не только кулаками.
- Ладно, - согласился Тау. – Один - ноль. Но у меня условие. Во-первых, не трогай в мозгах мою личную жизнь. А во-вторых…
Тут Тау не выдержал абсурдности ситуации и расхохотался.
- Черт, прости. Не могу поверить. Ты вчера еще чуть не заплакал, когда я тебе припомнил тот Совет. А сегодня собираешься ковыряться у меня в мозгах, и я соглашаюсь и прошу не трогать мою личную жизнь. Кстати, о Совете. – глаза его засверкали ехидством: - У тебя когда сеанс связи? Собираешься настучать о находке?
- Разберусь без твоей помощи, - буркнул Лэй.
Тау присвистнул - вчера при упоминании о предательстве Лэй покраснел и побледнел одновременно, едва не упав в обморок. А теперь он лишь ткнул Тау в бок:
- Хватит болтать! Следи за курсом - смотри куда временная шкала улетела, Сусанин.
Про Сусанина, кстати это он, Тау ему рассказал. Видимо зря.
- Может сбавишь обороты? Твой новый образ меня пугает, - с притворной жалобностью произнес Тау.
- Привыкай, - сквозь зубы ответил ему Лэй.
На губах Тау, в бешенном темпе переключающим какие-то тумблеры, мелькнула улыбка, но Лэй так и не смог разобрать что это было: насмешка или одобрение.
Успешно перевалив солнечную корону, корабль вошел во временную струну Меркурия. И вскоре на экранах возникла серая, покрытая древними шрамами планета.
Управляясь с рычагами и кнопками, как слон в посудной лавке, Тау лихо рухнул точно в месте взлета, подняв громадную тучу пыли, которая образовала, наверное, первое облако на Меркурии.
Тетрадь так и лежала на столе в разгромленной лаборатории. Лэй бережно переложил старые записи в специальную кювету и вдвоем с Тау, они отправились на свой корабль «Пламя».
— Ну вот предоставил я тебе твой шанс, крысеныш, — растягивая слова Тау, развалился в кресле с самодовольной ухмылкой наблюдая, как Лэй бережно заливает хрупкие листы тетради стабилизатором. — И кто бы мог подумать, что пригрею на своей груди коварную змею, которая только шипит да приказы раздаёт.
Лэй даже не поднял глаз. Его пальцы, неожиданно точные и уверенные, уже раскладывали оборудование для нейросвязи: голографический проектор старой модели гудел, перегреваясь, кабели с изношенной изоляцией извивались как живые.
- Подай мне стабилизатор, - не глядя на Тау, приказал Лэй.
- И куда только делся трусливый крысенок? - буркнул Тау, выуживая из груды аппаратуры старый аппарат.
- Метафорами заговорил? Тебе не идет, - оборвал поток красноречия Лэй и выругался: - Я просил стабилизатор, а не нуль-проектор.
- Ой простите, простите, гражданин профессор, - дурашливо раскланялся Тау и полез за требуемым прибором.
Они работали долго: Лэй с хирургической точностью калибровал датчики, его движения были резкими, но безошибочными — будто он делал это всю жизнь. Тау с преувеличенной осторожностью подносил детали, пародируя движения ассистента хирурга, то и дело отпуская язвительные комментарии. Но Лэй не реагировал, полностью погружённый в подготовку аппаратуры.
Шутки кончились в тот момент, когда их руки случайно соприкоснулись у крепления нейроинтерфейса.
Тау резко дёрнулся, словно обжёгся — кожа Лэя была ледяной, как у трупа. Это ненормально, разве не так?
- Эй, - он сжал плечо Лэя. – Ты точно знаешь, что делаешь?
- Транслятор, - ответил Лэй, глядя ему прямо в глаза. – Сейчас.
И Тау, к собственному удивлению, послушно потянулся за прибором, подавляя нарастающее беспокойство.
Плохая затея. И она плохо закончится.
- Ну вроде все, - констатировал Лэй, с гордостью взирая на свое произведение.
- Что-то мне вся эта затея кажется все сомнительнее и сомнительнее. Этот… мозгодёр хоть заработает?
- Сомневаешься? – Лэй подал энергию, сооружение вздрогнуло и угрожающе загудело.
- Вот сейчас точно да, - Тау с опаской отодвинулся подальше.
- Не переживай, - спародировав беспечный тон Тау, ответил Лэй. – В худшем случае будет эффектный взрыв. Помрем быстро и красиво. Но это маловероятно. Наверное.
- Два-ноль. – признал свое поражение Тау.
- Ложись давай. В считалочки потом поиграем.
Тау с явной неохотой улёгся на кушетку. Над ним, подвешенная на скотче и честном слове, угрожающе раскачивалась пятикилограммовая бандура, испускающая мягкий голубоватый свет.
- Какого чёрта я вообще согласился на это?
- Готов? – спросил Лэй и с мстительным удовольствием предупредил: – Будет больно.
- Пф, - презрительно фыркнул Тау, стараясь скрыть нарастающую тревогу. – Смотри сам не заплачь. – с некоторым удовольствием Тау отметил, как по лицу Лэя промелькнула тень. – Но ты обещал. – напомнил Тау. – В личную жизнь не лезь. Не хватало чтобы ты растрепал всем про мои марсианские приключения.
- Ну, это как получится, - саркастически ухмыльнулся Лэй и только сейчас сообщил: - При перетекании невозможно отфильтровывать информацию.
- В смысле? Ты же… - Тау возмущенно подскочил, ударившись головой о прибор.
Бандура угрожающе зашипела.
- Я же… соврал? – предвосхитил обвинение Лэй и признался: – Да. Но тебе же нужно оружие?
Тау замер. Не страх сковывал его — нет. Холодное осознание того, что Лэй увидит всё. Не «марсианские приключения», не глупые тайны — а то, что скрывалось под слоями бравады и сарказма. Увидит его. Настоящего. Того, кого Тау сам боялся встретить в зеркале. С минуту он разглядывал своего напарника и вдруг наконец-то решился.
- Хорошо, - сдался Тау. – Сам напросился. Потом не плачь. И учти, если хоть одна живая или неживая душа узнает о том, что у меня в башке…
- Мы вдвоем на планете. – усмехнулся Лэй, надевая обруч контакта. - Кому я могу что-то рассказать? Тут даже черепах нет.
- Надеюсь эта машинка даст сбой и мы оба подохнем, прежде чем… - попытался пошутить Тау.
Но перетекатель уже заработал.
- Тс, - приложив палец к губам, остановил его Лэй.
Пару секунд они ничего не чувствовали, а потом разом словно провалились куда-то в пустоту.
Сначала – тишина. Всепоглощающая. Бездонная.
«Защита» - понял Лэй. – «Разум еще сопротивляется».
Но очень скоро как будто что-то хрустнуло, как тонкий лед на подмерзшей луже и разом мир Тау ворвался в его мозг.
Первая волна - тело.
Боль. Настоящая боль, какую Лэй никогда не испытывал. Он сжал кулаки с такой силой, что ногти пропороли кожу, но боль, которую испытывал когда-то Тау заглушить не смог. Он ощутил каждую клетку Тау так, будто это было его собственное тело: шрамы на спине от пыток – не на коже, там они давно затянулись; крик - который не вырвался изо рта; сломанные когда-то ребра, руки, ноги – кости, ноющие перед дождем, но он привык и даже не морщится; огнестрельные раны, головокружения после бессонных ночей. Как много оказывается может выдержать человек с идеальной генетикой. Но самым страшным для Лэя показался стук сердца. Оно билось так громко, так непреодолимо.
И где-то там в глубине сознания Лэй почувствовал страх. Тау боялся того, что сейчас происходит. Боялся, что Лэй перестанет видеть в нем человека.
Вторая волна – знания.
Тут Лэй не просто почувствовал, он влился в них и принял словно они были его собственными: книги, фильмы, песни, школьный багаж знаний, шифры, древние давно мертвые языки, тактики боя, сотни способов убийств, тысячи видов оружия и умение ими пользоваться, принципы работы двигателей всех мастей, навыки выживания в любых условиях. Знаний было так много, что Лэй с трудом осознавал, что видит.
Он не успел отдышаться, когда обрушилась третья волна. Те самые личные воспоминания: детство; школа; армия; девушка с огненными волосами сначала в его объятьях, потом мертвая; первый человек которого он убил, потом еще, еще и еще, бесконечно много – руки по локоть в крови; восстание, трибунал; и все эти воспоминания вперемежку со счастливой жизнью обычных людей тех, кого охраняли Красные Бригады – жизнь, которой он касался только краешком своей судьбы; новая жизнь и предательство, то самое, когда его предал он – Лэй; и ярко слепя глаза – картинка последнего завтрака, только сейчас Лэй понял, что скрывалось тогда за тем спокойствием и показным весельем. Жизнь, переломанная тысячу раз и тысячу раз неумело и коряво восстановленная – как придется, лишь бы он мог двигаться дальше.
И вдруг пустота…
А потом на него обрушился  – «Удержатель».
Тьма. Боль. Одиночество. Лэй почувствовал, словно он сам оказался запертым в саркофаге без возможности шевельнуться, без сна, без еды, без света, без надежды на то, что это когда-нибудь кончится. Он прочувствовал, как Тау сходил с ума тысячу раз и тысячу раз восстанавливал свой разум. Услышал безмолвные мольбы о смерти. Осознал, что значит бороться безо всякой надежды, бороться просто за то, чтобы не перестать быть человеком. И бесконечность, бесконечность, бесконечность…
Это невозможно было вынести и Лэй не выдержал – Лэй сорвал с головы обруч контакта. Боль ударила как электрошокер - волнами, от темени до пят.
Тау лежал без сознания на кушетке. Веки его подрагивали.
Мир поплыл перед глазами, ноги подкосились. Лэй ухватился за стену, ногтями впиваясь в металл, лишь бы не упасть, лишь бы пройти эти два гребанных шага до кушетки. Оказавшись наконец на месте, Лэй ударил напарника наотмашь по лицу.
- Очнись!
Тау вздрогнул. Медленно открыл глаза мутные, почти прозрачные. Ощутив вкус крови, облизнулся и раздвинул разбитые губы в улыбке:
- Ну что, лабораторная крыса, понял теперь с кем имеешь дело? Понял кого спас?
- Да.
Одно слово. И больше ничего? Даже не взглянул.
Ответив, Лэй взял со стола тетрадь и сел в дальнем углу каюты. Он бережно раскрыл едва держащиеся в переплете страницы и склонил голову.
- Не мешай, - бросил он Тау и погрузился в чтение.
Тау сел на кушетке, сжал кулаки. Ему вдруг стало страшно. Впервые в жизни стало по-настоящему страшно, что сейчас была совершена ошибка. Он не боялся даже в этом проклятом саркофаге. Но сейчас…
Сейчас он сидит и боится, что Лэй больше никогда с ним не заговорит. Не заговорит, после всего того, что увидел.
Тау повернул голову – Лэй по-прежнему корпел над тетрадью.
«Черт – подумал он. – Скажи уже хоть что-нибудь! Плюнь в меня. Назови чудовищем. Но скажи».
Тау больше не мог терпеть. Он встал, подошел к синтезатору и набрал заказ на кофе. Когда звякнул звонок, достал две дымящиеся кружки и пошел к Лэю.
- Взбодрись, - проговорил он с максимальной беспечностью, и поставил напиток рядом с тетрадью.
Лэй поднял голову и взглянул ему прямо в глаза – ни жалости, ни осуждения.
- Спасибо.
И Тау выдохнул.
- Нашел что-нибудь интересное? – как ни в чем ни бывало спросил он Лэя.
- Люди, оставившие предупреждение насчет этого оружия, были правы. Но они даже не представляли себе, что это такое на самом деле.
- О, - Тау схватил стул и сел рядом. – Просвети же меня, великий ученый.
Лэй раскрыл схему, вклеенную в тетрадь:
- Смотри. Во-первых, спасибо скажи, что я не дал тебе высадиться на планету. Это мираж.
Тау присвистнул:
- Ничего себе мираж, с атмосферой, гравитацией и дворцами.
- Во-вторых, - продолжил Лэй. – Антивихрь – не просто оружие. Говоря простыми словами это ключ, который ты втыкаешь в центр темпорального вихря и крутишь планетами и временными линиями, как угодно. Ну или можно бахнуть антивихрем по касательной. Появится много интересных эффектов. Эти экспериментаторы из проекта Гелиос, кстати так и сделали, чиркнули краем вихря Меркурий. И теперь тут дофигища всяких аномалий. Ты, кстати, включил темпоральную защиту?
- Да. – Тау оживился было на предложении «бахнуть антивихрем», но услышав о последствиях – сник.
- В- третьих, никаких бессмертных мудрецов не существует. Это не существа, а метафоры. Разъяснить тебе значение этого слова?
И Лэй с такой непередаваемой ухмылкой взглянул на Тау, что у того заныли костяшки на кулаках.
А мелкий крысеныш продолжал получать удовольствие:
- Если что-то недоступно, могу объяснить еще более простым языком.
- Не понял, - брови Тау сошлись. – Ты сейчас меня недоумком обозвал?
Лэй, вопреки всем ожиданиям не съежился от грозного взгляда, не проглотил язык. Он… рассмеялся, глядя прямо в изумленные глаза Тау.
- Я сейчас в какой-то альтернативной вселенной нахожусь? - попытался объяснить себе немыслимые события Тау. – Точно, я все-таки спрыгнул на эту планету и у меня глюки.
- Что делать собираешься, товарищ бригадный генерал? – Лэй впервые обратился к нему использовав звание. – Я за испытание антивихря, - неожиданно высказался он.
- Неееет, - возмутился Тау. – Эту штуку вообще трогать нельзя.
Лэй посмотрел на часы. Было уже почти три ночи по корабельному времени.
- Ладно. Я устал, - неожиданно объявил он, прекращая этим начинающийся спор. – Давай продолжим завтра.
И не обращая внимания на протестующий возглас Тау , он пошел к себе, раздумывая на ходу как поступить дальше.
Закрыв за собой дверь каюты, Лэй замер у порога и долго пытался отдышаться – так сильно колотилось сердце. От нервного напряжения руки плясали мелкой дрожью. Этот день дался ему нелегко, но он еще не был окончен. Сглотнув набежавшую вязкую слюну Лэй сорвал с себя форменную куртку, швырнул её в угол. В зеркале над умывальником мелькнуло бледное, осунувшееся лицо с тёмными кругами под глазами. Пальцы сами потянулись к шраму под ключицей - тому самому, что оставил после себя детектор правды. Пока Тау полоскали мозги, пытаясь вытянуть информацию, его наградили вот этим.
ГэМэУ – вот как красиво назывался этот микроскопический приборчик.
Г - говори - только правду Совету.
М - молчи – что он у тебя есть.
У - умри – если попробуешь соврать.
Завтра сеанс связи, точнее сегодня. И сегодня он расскажет всё. Все что прочитал в этой тетради до последней точки. Поэтому он и торопился так расшифровать записи. Надо было успеть до завтрака. А теперь ему надо сделать выбор. Тот самый, о котором говорил Тау: остаться в живых или умереть. Разум кричал ему: «Ты уже предатель. Что изменится от того, что ты это сделаешь? Ты ничего не исправишь. Всё уже произошло». Но он не мог больше это терпеть.
- Вырежу эту дрянь и сдохну, - решил он.
Скривив губы, Лэй открыл ящик под раковиной, нашарил там ножницы.
Он прижал лезвие к коже. Первый разрез - больно, но терпимо. Кровь сразу побежала тёплыми струйками по груди. Второй - глубже, к проводам. Тело вздрогнуло. Удары током по живым нервам следовали один за другим, но Лэй не останавливался, только перехватил инструмент в другую руку. Он никак не мог поддеть самый тоненький, благодаря которому правая рука билась в судорогах.
- Нет, все же давай разберемся с испытаниями сейчас, - дверь каюты с грохотом распахнулась, и внутрь, едва держась на ногах от выпитого, ввалился Тау.
Увидев Лэя на коленях, в луже крови, он протрезвел. Не постепенно, не через минуту - сразу. Как будто кто-то выдернул вилку из его пьяного состояния и воткнул обратно в холодную, трезвую ярость. Он протрезвел и сразу понял всё.
- Сука! - вырвалось у него, больше похожее на рычание, чем на ругательство. Он рванулся вперёд, выхватывая ножницы из ослабевших пальцев Лэя. - Ты совсем ...? Чё творишь?!
Лэй даже не успел ответить. Тау уже действовал - резко, точно, без лишних движений. Его пальцы сжали рукоять ножниц с привычной уверенностью полевого хирурга, лезвие блеснуло в тусклом свете каюты, и через секунду что-то тёмное, липкое и отвратительно живое отделилось от нервов Лэя с мягким хлюпающим звуком.
Детектор.
Чёрный, с тонкими металлическими лапками, он даже теперь, оторванный от тела, дёргался, как раздавленный паук. Тау, не задумываясь, вдавил его каблуком в пол. Хруст хитина, всплеск мутной жидкости - но даже раздавленный, он всё ещё передавал затухающие импульсы, заставляя Лэя содрогаться в судорогах.
- Твари. Даже в Конклаве не додумались бы до такой подлости, – выругался Тау. – Эпоха Безвластия говоришь? Структур управления нет? Да всё то же самое! Совет творит что хочет, у них власти больше, чем при коммунизме! И никто эту власть не ограничивает. Все сидят по своим защитным пузырям, и плевать им на других.
- Зачем ты его раздавил? – Лэй всё еще трясясь от судорог с трудом приподнялся. - Завтра же тут будет команда зачистки
- Это так ты без меня разбираешься?! – заорал вдруг Тау. - Ты спас меня один раз. Один! Сколько раз я должен спасать тебя?!
- Завтра, а точнее уже сегодня, тут будет группа зачистки, - повторил Лэй.
- Команда зачистки? – уточнил Тау. – Вообще не проблема. Сколько их будет? Пять? Десять?
- Трое.
- Трое? – переспросил Тау, словно не поверил своим ушам. – Всего? Ты издеваешься?
«Вообще не проблема» - два слова. Всего два слова и проблемы не существует.
- Перевязывать меня собираешься? – ворчливо поинтересовался Лэй у Тау. – У меня твоей генетики нет, рана сама собой не заживет.
Кровь текла у него из разрезанного плеча, не думая останавливаться. Распотрошенные нервы горели так, словно руку в кипяток опустили, а желудок и все внутренние органы до сих пор сотрясали конвульсии.
- Да.
Тау отправился за аптечкой, а Лэй попытался доползти до кровати. Взобраться на нее неожиданно оказалось почти невыполнимой задачей, ноги почти не слушались. Но стиснув зубы и не обращая внимания на пульсирующую боль в ране, Лэй подтянулся на одной руке и забрался вверх.
Вскоре Тау вернулся. Он молча развернул бинт, его пальцы двигались быстро и уверенно – сказывались годы полевой хирургии. Лэй стиснул зубы, когда антисептик жгучей волной прокатился по ране.
- Не вздумай сейчас ныть, слабак, - проворчал Тау внимательно наблюдая за выражением его лица, когда туго затягивал повязку. - Если бы не твоя идиотская затея с ножницами, сейчас бы не пришлось возиться.
Лэй хрипло рассмеялся, но смех тут же вызвал приступ слабости. Темные пятна поплыли перед глазами.
- Испытания… - прошептал он, пытаясь сфокусироваться. - Мы должны их провести.
Тау резко дернул бинт, заставив Лэя вздрогнуть.
- Псих придурошный. Что у тебя за тяга к самоуничтожению? Никаких испытаний не будет.
- Долго думал? Одну или две бутылки? - Лэй попытался улыбнуться, но оказалось, что он слаб даже для этого.
- Две, - улыбнулся Тау и достал из аптечки шприц, наполненных мутноватой жидкостью. - А теперь – спи.
Лэй хотел возразить, но укол уже вонзился в шею. Холодная волна растекалась по венам, смывая боль, страх, ясность мыслей.
- Не… надо… - успел прошептать Лэй, прежде чем тьма накрыла его с головой.