Толя Клюквин

Из жизни тихих людей

Толя Клюквин работал в водоканале. Чинил задвижки. Ездил на тележке с ключами. Всегда молчал, всегда вежлив. В бухгалтерии звали его "Клюквин — как снег в октябре", потому что он появлялся неожиданно и беззвучно.

Он носил зелёную куртку, обвисшую от лет, и кепку с буквой «Т». Никто не знал, что она значит — то ли "Толя", то ли "трубы".

У Толи был друг — Афоня, кот полосатый. Жили они вдвоём в доме на окраине, где за окном росла берёза, и по весне пахло горелой травой.

По воскресеньям Толя варил суп из чечевицы, смотрел старые телепередачи, и разговаривал с котом:

— Афоня... Как ты думаешь, есть где-нибудь место, где все трубы целы?

Афоня отвечал молчанием мудреца.

В молодости Толя любил одну женщину — Тамару с шестого этажа. Она была красивой, смеялась, как дождик по крыше.
Он однажды пришёл к ней с розой, но уронил её в лифте. Розу. А признаться не решился. И так осталась она — Тамара шестого этажа — как песня, которую не допели.

Водоканал Толю уважал. Когда он уходил на пенсию, ему вручили грамоту и чайник. На грамоте было написано:

"За труд, незаметный, но необходимый."

Однажды, уже на пенсии, он нашёл на помойке старый будильник и починил его. Потом ещё один. Потом ему стали приносить их соседи. Так он стал мастером времени.

Он записал на бумажке и приклеил к двери:

"Клюквин Анатолий. Настройка времени. Недорого. Молча."

Последние годы жизни он чинил часы и читал «Земляничную поляну» Бергмана. Говорил, что в том фильме всё сказано.

Когда его не стало, Афоня ушёл. А на стене осталась записка:

"Человек — как труба. Пока не проржавел — держит."

Так и остался в памяти городка Толя Клюквин —
тихий, добрый, немногословный,
как прощение,
как весенний ручей в мартовской канаве,
как розочка, уроненная в лифте.