Будто жизнь карты сдала, а тебе вечно не ту масть

"...Подражая играющим в кости. Камешки безразличны, кости безразличны. Откуда я знаю, что выпадет? А заботливо и искусно пользоваться выпавшим – это уже мое дело.  Вот так, стало быть, и в жизни имеющее главное значение дело – это: раздели и разграничь вещи и скажи:  «То, что вне меня, не зависит от меня. Свобода воли зависит от меня. Где мне искать благо и зло? Внутри, в моем».  А все то, что в чужом, никогда не называй ни благом, ни злом, ни пользой, ни вредом, и вообще ничем подобным...." Эпиктет, Беседы, 2:5


Вечер спускался на лес, комары зверствовали, но Михалычу с Петькой было нипочем. Костер потрескивал, чайник закипал. Наевшись ухи, они расслабились у огня, и разговор пошел неспешный и душевный.

"Эх, Михалыч," – Петька потянулся, следя за языками пламени. – "Вот сидим, хорошо, тихо, а завтра опять на работу, в эту круговерть. Начальник нервы треплет, жена пилит, денег вечно в обрез. Ну почему так? Словно кто свыше специально палки в колеса вставляет!"

Михалыч усмехнулся. "Знакомо, Петька, ой как знакомо. Будто жизнь карты сдала, а тебе вечно не ту масть. Глянь-ка," – он тронул сапогом тлеющие угли. – "Вот они, угли. Разве они выбирают, как им гореть – яростно или еле тлеть? Нет. Им-то, уголькам этим, всё равно. Совсем. Им без разницы, какая у нас там работа или зарплата."

"Ну, углям-то что" – кивнул Петька.

"Вот и в жизни так, Петька. Всякое случается. Начальник вспылит, машина глохнет, расчет задерживают. Прикажем мы ему улыбаться? Или железу – не ломаться? Сие от нас не зависит." Михалыч подбросил пару сухих веток. Огонь ожил, заискрился. "Ну и что же? Сидеть да ныть, что судьба повернулась к нам спиной?"

"А что делать-то?" – Петька развел руками. – "Если от меня ничего не зависит?"

Михалыч придвинулся к другу, глаза его загорелись в отблесках костра. – "Не всё в твоей власти, верно. Но кое-что и зависит! Смотри: разбили тебе машину. Можно орать, матом кроить всех подряд, мир проклинать. И что? Машина от этого целее станет? Не-а. А можно вздохнуть, принять как есть, мастера найти, сколотить на ремонт. Вот это – твой выбор. Вот это – твоё настоящее дело."

Петька задумался, вороша угли палкой. "Выходит, не сама неприятность важна, а то... как я к ней?"

"Эвона как! Возьми работу. Дали задание – душа не лежит. Можно ходить кислым, ныть, что тебя гнобят, работу спустить на тормозах. И нервы потратишь, и дело криво выйдет. А можно взять под контроль то, что в твоих руках: подумать – "Ладно, раз дали, сделаю. Авось, навык новый подцеплю. Или способ найду сделать побыстрее, да с толком." Улавливаешь? Где искать благо или зло? Только в своем отношении к делу."

Михалыч отпил чаю из кружки. "Так-то, Петя. То, что случается само по себе – оно не доброе и не злое. Оно просто факт. Дождь хлещет – не беда. Просто дождь. А вот если ты из-за него весь день хмурый, как туча, да на всех рычишь – вот это уже твой личный выбор, твоя внутренняя погода. Или, смотри, обрадуешься, что огороды напоятся – это тоже твоя радость, изнутри. Так что не вешай ярлыки 'благо' или 'зло' на то, что вне твоей воли. Весь секрет – научиться самому решать, как встречать то, что жизнь подкидывает."

Петька молча кивнул, бросив в костер щепку. Искры взметнулись в темнеющее небо. Он вдруг ощутил прояснение в мозгах, будто туча ушла. Жизнь будет подкидывать свое, а то, как он этим распорядится - его личное дело.