Лидия Левашова и граф С. Н. Толстой

ЖИЗНЬ ДЕЛЬВИГОВ В ТОМ САМОМ ФЛИГЕЛЕ

По приезду в Москву Дельвиги остановились на своей прежней квартире у Левашовых. Флигель на усадьбе, который был перестроен специально для молодожёнов,  Андрей Дельвиг детально описывает в своих воспоминания так:
 «Флигель был довольно длинный, но узкий, с небольшими окнами и простенками.
Комнаты были низки. Они были распределены в два ряда без коридора между ними. Окна первого ряда выходили на передний, а второго на задний двор.
В первом были передняя об одном окне, чайная - о двух, столовая - о трёх и гостиная о четырех окнах.
Во втором ряду были мой кабинет о четырех окнах, сени об одном окне, девичья о двух и спальня о трёх окнах. В спальне был отдельной перегородкой маленький кабинет об одном окне для жены моей.
Сверх того имелся мезонин о двух маленьких комнатах».

Эмилия и Андрей жили очень счастливо. Получив инженерную должность, Андрей Иванович много работал дома, где жена всегда готова была помогать. Супруги редко куда выезжали сами, но на усадьбе всегда собиралось много народа: жильцов, гостивших родственников, приятелей и приятельниц, так что и в саду, и за обеденным столом было очень оживлённо. По вечерам любили слушали пение Эмилии под её собственный аккомпанемент.

Два младших сына Екатерины Гавриловны и Николая Владимировича Анатолий и Николай приезжали домой из Дворянского института в воскресные и праздничные дни.  А студент университета Валерий Левашов, который тоже жил в одном из флигелей,  каждый день приходил к Дельвигам на обед.

Готовкой занимался замечательный молодой повар Фёдор Титов – из дворовых людей смоленской деревни имения Левашовых. Повар был подарком Екатерины Гавриловны Левашовой к свадьбе дочери. Во многом именно ему были обязаны постоянные гости вкусным обедам. Причём, даже когда было не известно количество посетителей, еды постоянно хватало на всех.

С наступлением зимы, часто вечерами всей компанией выезжали кататься по заснеженной Москве. В дороге дружно пели песни, а Эмилия сама управляла лошадьми.
Много времени проводил в гостях любимый  дядя Андрея князь Александр Андреевич Волконский. Несмотря на грозный внешний вид и образованность, старший из братьев Волконских не был консерватором, и легко сходился с молодёжью, понимая, что новое поколение должно жить по-своему. Останавливаясь во флигеле у Дельвигов, он читал книги, и постоянно раскладывал  в кабинете Андрея гран – пасьянс. Эта процедура, порой, продолжалась по нескольку дней, поэтому, дядя оставался с ночёвками. Просыпаясь рано утром, князь тихо, чтобы не разбудить супругов, вызывал из мезонина служанку Радзиевскую, которая поила его чаем.

После манёвров в Бородино в 1839 году, погостить приехал брат Дельвига Николай Иванович. Николай Дельвиг был очень весёлым и живым молодым человеком. Его любили все: и Эмилия, и навещавшие её подруги.

Вслед за братом, после приезда супругов из Богородского, приехала мать Дельвигов Александра Андреевна, которая спала в кабинете, в то время, как Николай расположился в их небольшой столовой.

Александра Андреевна  соблюдала  все посты. Был шестинедельный Рождественский пост, и маме братьев Дельвигов часто подавали кушанья из стерлядей, которых привезли по первому  зимнему пути из Макарьевских деревень. Сами Дельвиги строгих постов не соблюдали, но, несмотря на это, Фёдор Титов умел хорошо готовить и постные кушанья. «Подаренный» повар прожил у Дельвигов всю жизнь (около 40 лет).
Александра Андреевна Дельвиг радовалась, что они здесь, в одном флигеле, собрались теперь всей семьёй. Ей хотелось, чтобы Николай, пока не занят службой, повеселился, подольше пообщался с приятелями и барышнями. Но домосед выходил из дома только из-под палки. Вскоре Александра Андреевна заболела, и все распоряжения давала, лёжа в постели. Иногда, напомнив Николаю, что пора выезжать на какое-нибудь мероприятие, приходилось устраивать сыну нагоняй, когда вдруг спустя какое-то время она снова слышала его голос или игру на фортепьяно.
Всё время, пока мама Дельвигов болела, за ней, как за родной, ухаживала Е.Е. Радзиевская.

Добрая и умная Екатерина Егоровна Радзиевская, родом из Курляндии, поступила в дом Левашовых сначала, как нянечка к 4- летней Эмилии, в то время, как у старшей дочери Лидии была уже гувернантка француженка Анна Андреевна Крейн, ростившая ещё их маму. По мере взросления девочки, Радзиевская выполняла функции гувернантки, а с годами стала просто правой рукой Эмилии и, фактически, членом их семьи. Она ещё 14 лет до самой своей смерти проживёт с супругами Дельвиг, и Эмилия будет её считать второй матерью.
Матери братьев Дельвигов суждено будет прожить ещё 5 лет.


ЛЕВАШОВЫ,ДЕЛЬВИГИ И ТОЛСТЫЕ

В самом начале нового 1840 года с Поветлужья в Москву приехала Лидия с подругой - графиней А. С. Толстой. Графиня поселилась тоже во флигеле Дельвигов, в одной из комнат мезонина.
Таким образом, за обедом в небольшом флигеле ежедневно собиралось не менее 8 человек, включая Валерия Левашова.

Брат Эмилии был младше её на два года. Они были очень близки, и эта взаимная теплота их отношений, передалась и Андрею Ивановичу Дельвиг. Валерий, как и его отец, добрый и слабохарактерный, постоянно находился под чьим-нибудь влиянием. Кроме того, страдая врождённой скупостью, он не считал большим грехом доставлять другим неприятности ради своего обогащения. Но, не смотря на это, ему многое прощалось, как младшему в семье.

После отъезда матери и брата Дельвига Николая, А. С. Толстая принялась заметно кокетничать с Валерием Левашовым. Умея манипулировать людьми, она легко привязала брата Эмилии к себе. Вскоре стали заметны её усилия и по желанию прибрать к рукам хозяйство в доме. Она начала распоряжаться прислугой Дельвигов, как собственной, а Эмилию, которая не любила выезды,  и Лидию вывозила по вторникам в Благородное собрание  на маскарады и концерты. Но больше всего Дельвигам не нравилось пристрастие графини к сплетням. Тут уж доставалось всем. Поэтому Эмилия всё чаще стала выговаривать Толстой своё неудовольствие, и между ними то и дело возникали конфликты.

В защиту своей новой симпатии, Валерий тоже «стал причинять неудовольствия» Дельвигам, и их отношения всё больше и больше приходили к заметной холодности.


ЖЕНИХ И НЕВЕСТА

Вскоре, после приезда Лидии домой, Андрей Иванович получил письмо от тестя, где он официально извещал, что Лидия Николаевна и граф Николай Сергеевич Толстой объявлены женихом и невестою, на что им, Н.В. Левашовым, дано согласие. Это известие очень удивило Дельвига, так как совсем ещё недавно, Николай Владимирович, так невзлюбивший Толстого, даже представить себе не мог такого исхода.

Странным показалось и то, что некоторое время спустя служанка сообщила, что видела Толстого в Москве, однако у невесты он после своего прибытия в древнюю столицу не появлялся несколько дней. Как потом оказалось, Николай Сергеевич, как азартный охотник и медвежатник, не мог пройти мимо такого события, как медвежья травля за Рогожской заставой. Лишь насытившись вдоволь этим зрелищем, он вспомнил о конечной цели своего приезда.

Приехавшего с чемоданом на усадьбу Левашовых Николая Толстого поселили во флигель к Валерию. Со своей невестой он виделся редко, а когда встречались по случаю, друг с другом они не разговаривали. Зато, не в меру общительный Толстой, болтал без умолку за утренним чаем, когда приходил во флигель Дельвигов. Причём, ему было не важно, кто его при этом слушает: бывало, что компанию составляла лишь одна Радзиевская. Лидия же выходила к чаю только после ухода жениха.

Распорядок его дня не менялся на протяжении тех двух месяцев, что он жил на Новой Басманной. После утреннего чая, Толстой уходил и появлялся лишь к 16 часам, к обеду. При этом, сразу же начинал разговаривать с Андреем Дельвигом. В столовой он целовал руку Лидии и садился от неё подальше. Николай Толстой славился своим всегда хорошим аппетитом, ел он за четверых, долго и очень медленно. Позднее за эту его привычку к прожорливости и за грубые повадки, ему дадут в народе прозвище «дикий граф».

После обеда, когда  дамы уходили в кабинет Эмилии, Николай Толстой с Дельвигом шли в чайную пить кофе. Поболтав, граф уходил к себе спать до вечернего чая. Чай мужчины снова пили за разговорами тет-а-тет с 21 часа до полуночи в чайной комнате, в то время, как дамы пили чай в кабинете Эмилии.
 
Так, что все стали шутить, что роль невесты в доме выполняет Андрей Дельвиг.
В сватовстве Николая Толстого, явно, прослеживалась рука его сестры А.С. Толстой, которая привыкла устраивать все дела вокруг по своему усмотрению. Она предполагала, что то наследство, которое Николай Владимирович даст за Лидией, в виде перспективной части Макарьевского имения, может приносить хороший доход, и у брата будет возможность издавать свои произведения, путешествовать за границей, обустроить жизнь в имении по свои проектам: обзавестись лесным хозяйством и построить заводы.

Самому же Николаю было всё равно на ком жениться. Он вообще не любил женщин, а брачному союзу не придавал никакого значения. Но из семьи матери, у которой и без него хватало детей, давно пора было уходить.

Видимо, та же рука манипулятора человеческими судьбами заставила и мягкотелого Н.В. Левашова поменять решение, принятое ещё с супругой, в отношении наследства Эмилии в пользу Лидии (кстати, любимицы Левашова).
 
Она же теперь принимала все усилия, чтобы рассорить Валерия с Дельвигами. Так что, отъезд брата и сестры Толстых и Лидии Левашовой в марте месяце снова к Н.В. Левашову в деревню, Андрей Иванович Дельвиг воспринял с большим облегчением.
К сожалению, всё у А.С. Толстой возымело действие.

Уже в мае месяце 1840 года в Макарьевском имении Николай Сергеевич Толстой и Лидия Николаевна Левашова сыграли свадьбу.  Толстые получили от Левашова ту часть имения, которая сначала предназначалась Дельвигам. А пока шло оформление документов, Николай Сергеевич уже начал управлять своей долей  и получать с неё доходы. Работы по постройке господского дома, начатого Дельвигом по его проекту для своей семьи, теперь продолжились под руководством Толстых.

Чтобы больше не слушать и постоянных намёков Валерия Левашова на то, что Дельвиги, получив свою часть наследства, живут на московской усадьбе приживалами, Андрей с Эмилией решили съехать с флигеля, который покойная Екатерина Гавриловна так любовно перестраивала для них. Теперь они сняли квартиру в доходном доме Андреева у Красных ворот.

Андрей Дельвиг в отношении того, кто подстрекал его шурина на очередное «мелкое неудовольствие», грешил на доктора Кетчера, который продолжал тесно общаться с Валерием Николаевичем и его отцом. Но, скорее всего, природным скряжничеством брата Эмилии воспользовалась всё та же А.С. Толстая.

Однако, ссора членов этой теперь такой большой семьи  Левашовых не будет слишком долгой. С Валерием Дельвиги по-прежнему будут встречаться, приглашать в гости, как и всех своих приятелей и родных, весело проводя свободное время. Летом, в выходные и праздники  все домочадцы будут ездить в Марфино на пикники. Здесь, много гуляя на природе под защитой  прохлады, идущей от водной глади каскада прудов, угощаясь привезёнными с собой яствами, будут читать, сидя в тени деревьев, ловить жуков и бабочек для модных тогда коллекций.

Помирятся Дельвиги и с Толстыми, совместно создав в с.Галибихе Макарьевского имения сказочный уголок русской жизни. Но случится это уже после смерти Николая Владимировича Левашова, который так и не сможет после кончины  Екатерины Гавриловны сохранить крепкие узы добра и любви, связывавшие когда-то эту замечательную семью.
 
Поссорившись сначала с семьёй дочери Эмилии, Левашов поссорится и с семьёй любимой дочери Лидии. Вскоре начнутся сильные распри между Н.С. Толстым и Н.В. Левашовым. Они перестанут видеться, Николай Толстой начнёт писать дерзкие письма тестю, и последний, выйдя из терпения, уничтожит доверенность на управление и выгонит Толстых из имения, прервав всякие контакты с обеими дочерями. Супруги уедут жить в деревню к матери Толстого в Княгининский уезд.