Парижанин

Праздник там шел. Яковлевы увидели его и позвали,

Праздник, стой! Иди к нам!

Но Праздник не ответил, не обернулся, побежал от Яковлевых,

Праздник, ты куда бежишь?

Крикнул Яковлев, взял руку Яковлевой и побежал за Праздником,

Праздник! Праздник!

Кричала Яковлева, держала Яковлева за руку и бежала.

Издалека крикнул им Праздник испуганным голосом.

Это вы сами идите сюда, Яковлевы! Бегите за мной!

Бежали Яковлевы за испуганным Праздником, встречали первых людей, кто в конце ночи тоже увидел Праздника и тоже кричал ему, бежал за ним к лесопарку, а Праздник убегал и тоже кричал испуганный.

Бегите! Бегите все за мной, Праздником!

Загорались далеко в конце ночи сгорбленные фонари, громкие звуки музыки и танца оттуда были слышны, слышно было, как на дорогу Праздник наступает. Там куда Праздник убежал, горели гирлянды и качели качались, пахло сладко и цветами, в лесопарке люди остановились и смотрели, как по желтым листьям свет от каруселей и гирлянд летает, смотрели люди на Яковлевых и друг на друга, смеялись, и Яковлевы смотрели на людей радостных и смеялись вместе со всеми, клали в рот вишни, а им падали все новые вишни с деревьев, на всех сливы падали и черешни, их трясли ребята где-то высоко на деревьях. Праздник закричал где-то рядом, но его было почти неслышно.

Как тут у меня хорошо! Яковлевы, и чего мне кричали? У меня тут вон, все что хотите!

Люди собирали яблоки под деревьями, бабушки складывали в бидоны черешню, чтобы потом продавать. Долго Яковлевы смотрели на них всех. Яковлева взяла с земли синюю сливу и укусила, посмотрела кругом, хотела дать сливу Яковлеву, но не увидела его нигде. Яковлева стала искать Яковлева, но нигде не было его, кричал Праздник, смеялись люди и ели, что падало с деревьев, кричали ребята на каруселях, трясли ребята деревья, летал свет от гирлянд, но Яковлев уже шел там, где темно от листьев, где не слышно Праздника и не видно уже света от каруселей.

Там, где шел Яковлев птицы утром молчат и прохладно, слышно только как вода плескает, пенится. Это где-то в металлическом корыте стирает рубашку Петя Тетерев и поёт.

На теплоходе музыка играет,
а я один стою на берегу,
машу рукой и сердце замирает,
но ничего поделать не могу!

Яковлев услышал эту песню и встал за деревом. Из-за дерева смотрел Яковлев, там из рубашки Петя выжимал воду на землю и пел.

Ты приплыла сюда и казалось тогда,
что ты мне предназначена судьбой,
а потом целый год я ждал теплоход,
чтобы вновь повстречаться с тобой!

Петя выжал рубашку, тряхнул ей и пошел в сторону дерева, напевая себе самому негромко. Яковлев затаился у корней и слышал шаги Петины, медленные, а потом быстрые. Подбежал к дереву Петя и выглянул из-за него, лицом в лицо Яковлеву заглянул, улыбались его губы и недобрые были глаза.

Первый снег в город-ке!

Спел громко Петя и ударил мокрой рубашкой Яковлева по лицу.

Первый лед на ре-ке!

Громко спел и снова ударил Петя Яковлева.

Я к тебе по нему не дой-ду!

Схватил Яковлев Петю и повалил на землю, стали они бороться и драться, а Петя пел и орал.

Я к тебе по нему не дой-ду!

Ты кто такой?

Спросил Яковлев, Петины пальцы на своем горле разгибая.

Петя Тетерев, рубашки стираю, а ты гладить будешь!

Петя лицом к земле прижал Яковлева и стянул ему руки за спиной мокрой рубашкой. Сел Яковлеву на спину и говорили они так и дальше.

А ты кто?

Петя Тетерев спросил.

Яковлев, я был с невестой там, где Праздник, потом ушел.

А чего это ты от Праздника ушел? Там же так хорошо, хоть жить бросай!

Не знаю я, почему ушел, а ты меня чего бить стал тряпкой своей?

Всем бы таких тряпок! Рубашка батистовая, тонкая, такими только руки вязать Яковлевым!

Петя, развяжи меня!

Зачем развязать, если дерешься?

Там, где Праздник был невеста моя осталась, мне к ней нужно.

Не ужинать тебе сегодня с суженой!

Засмеялся Петя,

Пойдешь с нами сегодня любоваться любовницами!

Это с кем, с вами?

Да вон идут!

Петя встал со спины Яковлева и поднял руки вверх. Со всех сторон из-за деревьев вышли мужчины, одному из них, что всех был старше и всех был выше крикнул Петя:

Тугочинитель, Мыслепашец Леонид Семенович идет!

Леонид Семенович подошел к Пете, опустил его поднятые руки, и погладил по голове ласково, улыбнулся и показал глазами на Яковлева. Петя пожал плечами и наклонился к Яковлеву, помог ему встать с земли.

Здравствуй,

Сказал Леонид Семенович. За спиной у него собрались все, кто был с ним.

Кто ты такой и почему тебя Петя связал?

Я Яковлев, я утром ушел оттуда, где Праздник. Услышал стирает кто-то в лесу и поет, подошел посмотреть, послушать.

Развяжи,

Засмеялся Леонид Семенович.

Петя снял рубашку с рук Яковлева и понес к корыту, стал ее снова замачивать и мылить.

Ты, Яковлев, не голодный? Если так, то мы сейчас вина попьем и будем костюм тебе готовить, мы на пир вечером идем, там наедимся.

Яковлев провел руками по волосам, отряхнул с себя липу и листы, положил руки в карманы, поискал в них, не нашел.

Петя у меня сигареты забрал.

Леонид Семенович вздохнул и пошел к Пете Тетереву. Петя посмотрел на Леонида Семеновича.

Чего?

Спросил Петя.

Где сигареты его?

А я знаю? Выпали, когда он дрался.

Леонид Семенович показал в траву.

Посмотри, может выпали.

Яковлев ходил, разгребая листья ботинками.

Петя негромко сказал,

Леонид Семенович, возьми в кармане, у меня руки мокрые.

Леонид Семенович улыбнулся, достал у Пети из кармана пачку. Все, кто рядом стоял подошли и взяли по сигарете.

Всё, оставьте ему одну,

Поднимая пачку высоко сказал Леонид Семенович,

Яковлев, на вот, нашли мы тебе сигаретку.

Яковлев подошел, взял сигарету прикурил со всеми от спички и спросил,

Вы меня не отпустите теперь?

Пойдем сядем,

Сказал Леонид Семенович, бросил пустую пачку в траву, махнул рукой туда, где деревья густо растут.

Там, за многими деревьями стояла Яковлева, вокруг нее усталые люди Праздника хвалили.

Какой Праздник получился, побольше бы таких Праздников!

Долго еще не забудем, каков был Праздник!

Хвалили Праздника усталые люди и домой уходили.

Яковлева увидела, как Праздник сидит на земле голову запрокинув к тусклому небу, рот открыл, и девушка в синем платье ему листья с яблони рвет, он листьями с яблони кровь в носу прячет.

Яковлева подошла к Празднику, он на нее сначала испуганно глянул, вздрогнул и отвернулся. Потом снова посмотрел, смелее.

Ты-то хоть бить меня не будешь?

Яковлева посмотрела на девушку, которая листья с яблони рвала. У нее рыжие косы бились на груди, спускались ей к ногам. Девушка улыбнулась и погладила Праздника по голове.

Ну кто же тебя побил? Тебя вон только хвалят все!

Кто-то дурную вишню съел, в ней сок заиграл злой,

сказал Праздник, прижимая зеленые и желтые листья к красной крови.

И что же?

Я им сказал, что Праздник не для них играет, что буянов Праздник не любит, а они драться.

Яковлева остановившимся взглядом смотрела. В лесу листья поворачивались на черешках, оборванные и желтые крутились на паутинках, дул ветер и срывал бледные листы тем утром, когда лето почти прошло.

Когда лето пройдет, где мы будем?

Закричал Праздник.

Яковлева вздрогнула от этого крика, взглянула своими глазами в полные слез глаза Праздника и закрыла свои глаза ладонями, согнулись ее колени, упала Яковлева на желтые листья.

Девушка села рядом с Яковлевой и погладила ее голову.

Отчего ты плачешь?

Яковлева упала к груди девы, слезы ее толкали и не давали сказать.

Дай мне руки,

Девушка отняла ее ладони и положила их себе на плечи.

Погляди на меня,

Сказала девушка и заглянула в мокрое и покрасневшее лицо Яковлевой.

Вчера было так радостно здесь, так хорошо. И Яковлев был со мной, а теперь его нет,

слезы толкали Яковлеву в грудь, мешали сказать.

Ваш жених придет на королевский пир!

провозгласил Праздник, вскакивая. Он был теперь таким Праздником как раньше.

Яковлева долго посмотрела в глаза девушки, а девушка ласково и хитро ей улыбалась. Потом они вместе подняли глаза на Праздника, который замер с высоко поднятой рукой, грудь его поднималась, в носу черная кровь засохла, рука показывала на башни королевского замка, стоявшие вдали под высоким небом.

Откуда ты это взял?

спросила дева Праздника.

Праздник опустил к ним взгляд своей гордо поднятой головы.

Меня лелеют смутные сомнения!

Девушка смотрела в дрожащее между смехом и слезами лицо Праздника, он стоял в гордой указующей позе, грозил небу, но небо ему не грозило.

Нам пора идти, Праздник милый.

Девушка протянула руку Празднику, другой рукой обняла Яковлеву. Праздник помог им встать на ноги и стал осыпать с их платьев желтые листья.

Оставь же на нас красивые!

засмеялась девушка, отстраняя его руку. Уходили они и со смехом оглядывались, и Праздник глядел им вслед вздыхая несказуемую осень.

Белыми плитами проложены древние дороги города несказуемого, по которым идет девушка, косы ее позади нее по белым плитам волокутся. Сложены стены древних домов из белых плит, Яковлева касается их рукой, холодных и гладких. Окна сложены из прозрачных стекол, за стеклами детские глаза глядят, на стекла детские носы дышат. В подвалах кошки кричат, засох прошлый дождь, песок на окна в цоколях набросав. В подвалах дворцов крысы молчат в cтаром городе несказуемом.

Сонные взгляды Яковлевой путаются утром в ночных шторах. Один взгляд Яковлевой пролетает по металлической вывеске «Адвокат юстиции», другой взгляд Яковлевой пролетает по золотой вывеске «Университет Гигиены и Вежливости». Ей хочется ступить на узкие каменные дорожки, войти во дворы из белого камня, пройти мимо этих холодных стен, войти во внутренний сад и прижаться спиной к теплому дереву, глядя на фонтан Невиновных, пока ровно падает в нем вода, не перекрытая на зиму коммунальными службами.

Здесь лучше не ходить во дворы,

Сказала девушка, широкими петлями набрасывая свои косы на руки.

Почему?

Заблудишься, а там и спросить не у кого, а еще Убийцы голубей ходят дворами. Возьми меня за руку, скоро мы придем в мой дом.

Под высоким потолком парадной слышно было как влажная тряпка бьёт о камень, как стучит деревянная швабра и как поет в такт этим ударам женский голос.

Кондуктор не спешит,
кондуктор понимает,
что с девушкою я
прощаюсь навсегда.

Девушка ступила на лестницу и оглянулась. Лицо Яковлевой в полумраке замерло, она слушала эту музыку, гудящую в каменных стенах.

Уеду я на год,
а может быть на два,
а может навсегда
ты друга потеряешь.

Яковлева посмотрела на девушку, они снова прислушались, но песня затихла, теперь только тряпка терла камень, потом загремело металлическое ведро. Яковлева взяла девушку за руку, и они пошли по ступеням. У высокой деревянной двери дева остановилась и толкнув дверь коленом повернула ключ. Тряпка упала в воду, ударила швабра, заскрипела тяжелая дверь, зарычал негромко лев.

Яковлева заглянула навстречу сквозняку и свету. Девушка сидела на полу в светлом коридоре, спрятав руки и лицо в гриве льва, лев громко дышал на девушку, он попытался лечь рядом с ней, но ему не хватало места в прихожей. Он смотрел на Яковлеву, зрачок его левого глаза был закрыт белым пятном.

Входи,

Засмеялась девушка, увидев, что Яковлева любопытно смотрит.

Яковлева вошла, краем платья тронув его шесть, лев потянулся за ее запахом, но остался со своей девой. Из дальнего угла гостиной к Яковлевой навстречу вышла тигрица и долгим взглядом посмотрела на нее. Позвала тигрица с нежным глухим выдохом, поморщила нос. Влезла на кожаный диван и стала медленно кусать подлокотник. Яковлева сделала шаг к дивану, тигрица вскинула голову и повернулась на бок, диван качнулся и ударил ножками о пол. Из спальни на звук вышел леопард. Он посмотрел на Яковлеву, потом на тигрицу и вошел обратно в спальню. Яковлева увидела, как он взмахнул там хвостом, запрыгивая на кровать. Дева вышла из прихожей и встала перед Яковлевой, погладила ее по волосам. Лев подошел к Яковлевой сзади и нюхал низ ее платья.

Яковлева обернулась и лев потянулся к ее лицу своим широким носом. Он влажно и с шумом дышал, внутри него что-то глухо застучало и покатилось. Лев закрыл глаза, но тайно подглядывал за улыбкой Яковлевой, видел одним глазом, как она смотрит на большую картину, на которой мимо древнего леса бежит черный медведь, а над лесом видны далекие белые башни королевского замка, а на краю леса стоит красный шатер.

Перед красным шатром на бревне сидели разбойники и смеялись, глядели на Петю Тетерева. Спиной ко входу в шатер, лицом к разбойникам стоит Петя Тетерев, танцует под песни, которые себе сам поет. Из шатра голос Леонида Семеновича строгий слышно,

Что Петя, опять гадости хохочешь и приплясываешь?

Петя смехом давится, оборачивается к шатру,

Отпускаю сусальности.

Из шатра вышел Яковлев и Леонид Семенович поправлял костюм на его плече.

Петя обернулся к Яковлеву, смеющимися глазами поглядел в его лицо и взял его руку, высоко ее поднял.

Разбойники хохотали, улыбался ласково Леонид Семенович, глядел, как торжественно Петя Тетерев ведет смущенного Яковлева к потухшему костру. Петя опустил руку Яковлева, в упор посмотрел ему в глаза и жестом поманил, чтобы Яковлев подставил ему ухо.

Парижанин!

Закричал Петя Тетерев в ухо Яковлеву,

Правда ты теперь Парижанин!

Парижанин отскочил от Пети Тетерева испугавшись крика и наступил в холодную золу, которая осталась от разбойничьего костра. Разбойники хохотали и ласково улыбался Леонид Семенович. Петя толкнул Парижанина, недобрые его были теперь глаза.

Не горячо тебе, Парижанин? Береги свои летние туфли, Парижанин!

Парижанин посмотрел на свои белые туфли, перепачканные в саже, Петя злобно с насмешкой смотрел на Парижанина, но когда Парижанин взглянул в злые Петины глаза засмеялся весело Петя.

Леонид Семенович положил Парижанину руку на спину и сказал,

Нам не дано с тобой понять, чему так радуется Петя.

Петя, скажи, чему ты так рад?

Петя Тетерев обернулся, потянул свой костюм, погладил холодными мокрыми ладонями брюки.

Меня терзают плохие надежды.

Сказал Петя, смех еще не высох на его глазах, глядящих на высоко над лесом поднявшиеся белые башни королевского замка.

Петя вздрогнул, обернулся и так заорал, что колени у него подломились,

Парижанин бежит!

Петя медленно ложился на землю и орал,

Парижанина держи!

Леонид Семенович встал над Петей Тетеревым и посмотрел в его дрожащее лицо, потом Парижанину посмотрел вслед и сказал громко,

Парижанина мы отпустим,

Петя вскочил с земли и тяжело задышал в лицо Леониду Семеновичу. Леонид Семенович обнял Петю и по голове гладил, смотрел, как Парижанин из леса убегает на объездную трассу, бежит в белом костюме, белыми туфлями наступает в белую пыль, лес кругом синий, воздух тем утром холодный дует ему на мокрую спину под белую шелковую рубашку. Оглянулся Парижанин, что нет погони и стал идти, руку приложил там, где сердце. В лес Парижанин стал заглядывать и думать. Деревья там стояли за деревьями, куда-то вели тропы, протоптанные не людьми. Скоро услышал Парижанин будто машина проехала, дорога близко была.

Шел уже давно по асфальту Парижанин, когда увидел у края леса мужчину и женщину. Они смеялись и к земле кланялись, потом вставали и смеялись, кланялись и смеялись. Парижанин почти прошел мимо них, но они его увидели и позвали,

Привет, иди сюда!

Парижанин спустился с дорожной насыпи и по поломанным веткам и камням, застывшим в глине пошел к людям. Они стояли коленями на траве и смеялись.

Парижанин встал над ними. Люди подняли к нему свои лица, мужчина позвал его сесть рядом. Парижанин потянул белые штаны вверх и присел.

Смотри какой,

Мужчина взял за белую пухлую ножку и наклонил к земле круглую коричневую шляпу гриба.

Это польский,

Сказала женщина полушепотом.

Парижанин посмотрел на нее, рот у нее был приоткрыт, а глаза большие были радостные.

Это первый гриб, который мы нашли,

Сказал мужчина и покачал ножку гриба.

В этом году?

Спросил Парижанин.

Мужчина покрутил гриб и с тихим хрустом оторвал от грибницы.

В жизни.

Мужчина повернул гриб на ладони. Под шляпой свернулся большой бурый слизень, шевелил стеблями глаз.

Женщина взяла гриб из руки мужчины и положила на свою ладонь, пальцем она тихо коснулась слизня, съежился.

Живет здесь,

Сказала женщина, подняв глаза на Парижанина.

Парижанин встал и молча покачался на онемевших ногах. В лесу было тихо, только двое людей шептали над грибом и слизнем, который в нем жил.

Парижанин услышал, как кто-то едет за лесом. Он поднялся по откосу на дорогу, посмотрел на поворот, оттуда пылил цепляя за обочину автобус с круглыми фарами и треснувшим лобовым стеклом.

Автобус проехал мимо Парижанина и резко остановился. Женщина и мужчина смотрели, как Парижанин заходит в открывшиеся автобусные двери. Парижанина качнуло, когда автобус тронулся, наклонился Парижанин к окошку и увидел, как люди машут вслед уезжающему автобусу.

Садись давай,

Сказал водитель автобуса быстро взглянув Парижанину в лицо через зеркало над лобовым стеклом. Парижанин качался, держал рукой за облезлый скользкий поручень и смотрел на большие камни, которые лежат в лесу.

Кто притащил сюда эти камни?

Водитель обернулся и внимательно посмотрел на Парижанина. Водитель был седой и лохматый, с длинной спутанной бородой, он взглянул на дорогу, потом снова посмотрел на Парижанина.

Парижанин чтоль?

Водитель качнул рулем, и Парижанин прижался к поручню, стоять было трудно.

Так ты сядешь, не?

Парижанин сел и кресло заскрипело под ним. На мягких рессорах качало пригород несказуемый в глазах Парижанина, черные новые дома у железных дорог, длинные лестницы многоэтажных крытых рынков. Подбрасывает его на мостовых швах, кружит его на развязках объездных дорог, светит далекими окнами высоких гостиниц, что поворачиваются белыми стенами вслед за восходящим солнцем. Переезд через ручей-канаву шумит потоком под автобусом, расходятся струи от колес и оставляют мокрые колеса черный след на старой белой дороге, прохладная тень автобуса ломается на металлическом заборе, а за ним высокий длинный дом, над входом в него металлическими листами обшит навес, бетонные стоят у входа колонны, свет путается в старой стеклянной люстре в холле, через поведенное от времени стекло свет падает на сгорбленные спины ребят, они сидят у крыльца и курят сигареты.

Охранник к ним выходит из длинного дома и смотрит тяжело, ждет. На охранника никто не смотрит, никто тихую беседу не прерывает. Он тогда встает так, чтобы его стало всем видно и говорит,

Давайте за забор, не надо тут курить.

Ребята медленно встают с крыльца, медленно идут, не глядя на охранника. Он смотрит им вслед долго.

Ребята садятся на каменный фундамент металлического забора, смотрят в пустую улицу, там переходит дорогу человек в белом костюме. Один из ребят встает и опирается ногой о камень и ждет, когда человек пройдет мимо, чтобы встать перед ним и сказать,

Ты откуда такой в белом костюме?

А человек в белом костюме этому парню скажет,

Я Парижанин, от Праздника иду.

Парень посмотрит на Парижанина, потом на других ребят посмотрит и встанет перед Парижанином прямо, глядя недобро в глаза.

С крыльца дома сбежит девушка в ночной рубашке, выйдет за забор и встанет рядом с Парижанином. Все на нее посмотрят и она скажет,

Привет,

И Парижанина возьмет под руку, чтобы все знали.

Ну пошли?

Спросит Парижанина девушка.

Пойдем,

Скажет ей Парижанин незнакомым себе голосом.

И они пойдут, а все ребята будут смотреть им вслед. По ступенькам поднимутся и Парижанин сделает шаг вперед чтобы взять за металлическую ручку и открыть стеклянную дверь. Внутри девушка будет говорить с охранником. Охранник будет поднимать на нее иногда взгляд вписывая имя в журнал.

Как вашего друга зовут?

Как тебя зовут?

Парижанин,

Скажет он ей тихо.

Парижанин,

Скажет она громко охраннику.

Парижанин,

По слогам промычит охранник, выписывая пропуск.

Они пройдут по холлу со стенами обшитыми металлом, пройдут под тяжелой стеклянной люстрой, и войдут в просторный металлический лифт. Девушка нажмет кнопку и двери закроются, а когда снова откроются к ним войдет парень со сковородой в руке и бутылкой желтого масла под мышкой.

Вы вверх?

Да,

Ответит ему девушка.

Когда дверь откроется снова, и парень со сковородой и маслом выйдет, другой парень заглянет в лифт и спросит,

Вы не вниз едете?

Нет,

Скажет девушка.

И дальше они поедут вверх.

Когда двери снова откроются, девушка покажет Парижанину рукой, чтобы он шел за ней.

По длинному коридору они пойдут вправо до самого конца, а там за дверью будет две комнаты, девушка откроет перед ним ту, что прямо, там за темной занавеской пасмурное утро, там на столе лежит расческа, там постель незастеленная. Парижанина в сторону качнет, заденет он ногой обувную полку и толкнет плечом другую дверь.

За дверью той в большой комнате на трех кроватях сидят трое мужчин в черных плащах и черных шляпах. За столом сидят еще четверо мужчин, наклоняются к тарелкам с кипящим супом. Смотрят на Парижанина семь молчаливых мужчин.

Один из семи молчаливых мужчин берет со стола ложку, суп мешает. Берет ложкой горячий суп, дует на ложку, а потом прихлебывает. Смотрит на пустую ложку и говорит,

Так что там в конце сказки было, Яковлев?

Парижанин спиной пятится из той комнаты и девушку стоящую в двери оттолкнет, в коридор выбежит и побежит по длинному этажу, услышит у себя за спиной как бьют по полу копыта, почувствует, как дрожит пол, но страшно обернуться, а убежать может быть получится. Парижанин к стене прижмется и увидит, как мимо молодой бык несется и лампы с потолка светят в его больших черных глазах. Бежит бык в самый конец коридора и там сквозь балконное окно вырывается и пропадает. Оглядывается Парижанин и видит, как семь молчаливых мужчин стоят в коридоре и смотрят вслед быку, вырвавшемуся из коридора студенческого общежития.

Парижанин побежит тогда к выбитому балконному окну выпрыгнет в него на балкон и с высоты увидит город несказуемый, желтые той осенью деревья на бульварах, черные дома у железнодорожных путей, увидит белые высокие башни королевского замка вдалеке, опустит голову и увидит внизу как красную кровь выдыхает бык у ступеней общежития разбитый.

Побежит Парижанин вниз по пожарной лестнице и на ветку с лестницы прыгнет, ветка под ним заскрипит и затрещит но не сломается, пока Парижанин по ней к стволу перелезет, и вдруг ураган дерево качнет и качнется Парижанин сильно, ударится лбом о запотевшее стекло автобуса.

Водитель посмотрел на Парижанина через зеркало над лобовым стеклом, потом обернулся на него.

Спишь ты там, Парижанин?

Парижанин рукавом белого пиджака вытер губы, приложил ладонь к холодному от стекла лбу.

Нет, не сплю.

Конечная скоро, рынок.

Парижанин посмотрел в окно и увидел, как у мужчины девушка смуглая в яркой юбке и синей блузке с руки снимает часы и прячет у себя.

Выходишь?

Водитель спросил и автобус остановил.

Да, спасибо.

Парижанин вышел из автобуса и женщина в яркой юбке подошла к нему.

Зачем вы у него часы взяли?

Парижанин посмотрел на руки молодой девушки. Она была красивая, с темной и нечистой будто кожей, в ухе у нее была серьга с черным камнем.

Отдай ему часы,

Сказал Парижанин и взял ее руку с грязными длинными ногтями, в которой она держала часы большие, золотые.

Парижанин быстро пошел вслед за тем мужчиной,

Возьмите ваши часы!

Сказал Парижанин громко.

Мужчина обернулся и посмотрел на Парижанина. Протянул руку и взял свои часы из руки Парижанина. Парижанин смотрел на него, как он часы в пальцах поворачивает и смотрит на них так, будто не знает, что это. Молодая девушка в яркой юбке подошла к ним и протянула руку, мужчина отдал часы ей. Девушка посмотрела на Парижанина и улыбнулась, у нее не было зубов.

Парижанин вошел в рынок. Под навесами лежали желтые груши и зеленые яблоки, синий виноград. Справа в пластмассовых ведрах квасились огурцы и кисла капуста, слева под мутными стеклами гудящих холодильников лежали языки коров, головы свиней, сердца куриц. За рядами прилавков стояли несколько машин с открытыми багажниками, в них лежали горой тыквы и дыни, картошка и лук. Вдали, у ворот гаража с прогнившей крышей на большом пне играли в карты семеро мужчин в кожаных плащах и черных шляпах. Один из них поднял голову от карт, посмотрел на Парижанина и крикнул,

Яковлев, чем сказка закончилась?

Парижанин смотрел на семерых играющих мужчин, каждый из них медленно оставлял карты и поднимал на него взгляд глаз, которых не было видно прохладным утром в тени их черных шляп.

Над воротником Парижанина поднялось тепло и от тепла этого ему стало тяжело. Он вошел в торговые ряды и быстро прошел рынок насквозь, снова вышел к остановке автобуса, но женщины, которая улыбалась ему беззубым ртом и забирала чужие часы грязными руками здесь уже не было. Он перешел дорогу и быстро пошел по несказуемым улицам. Во все дворы заглядывал Парижанин. Во все хотелось войти, но он не заходил. Во все витрины заглядывал Парижанин, но не останавливался ни перед одной. Только у вывески магазина штор Парижанин остановился и прочел,

«Прочсвет».

К двери магазина нужно было подниматься по мраморным плитам, вытесанным в стене, сплошь увешанной выцветшими шторами, в которых узоры становились злобными лицами с острыми зубами улыбок и злыми ямами глаз, которые спрашивали Парижанина о том, чего нельзя узнать наверняка. Были узоры, которые становились животными, потом становились цветами, а потом все хотело уже становиться понятным.

Когда Парижанин пришел ко входу в магазин он оглянулся с высоты на все обветренные мраморные плиты по которым поднялся. Голова его закружилась и Парижанин прошептал себе,

Спускаться будет трудно.

Из магазина к нему вышел молодой парень с длинными черными волосами. Он улыбнулся Парижанину и поправил круглые очки.

Здравствуй, хорошо что ты пришел.

Парижанин протянул руку этому парню и улыбнулся. Парень тоже улыбнулся и подержал в своей руке руку Парижанина.

Ты не мог бы побыть в магазине, пока я на почту за пластинкой схожу? А когда приду мы вместе послушаем?

Да, конечно, я побуду здесь,

Сказал Парижанин.

Спасибо, я ненадолго,

Сказал парень.

Парижанин смотрел в длинный и темный магазин. С черной высоты потолка там повсюду свисали шторы и была между штор одна тонкая дорожка к кассе, в самый конец магазина. Парижанин вошел в прохладу и тишину и пошел среди штор, слушал как скользят они по его ладоням, как ложатся на его плечи и падают с них, скользят по затылку, падают на глаза. В звуках скользящей ткани Парижанин слышал смех, слышал, как прохладный ветерок дует ему в спину из-за камней разнообразных преткновений и под неубедительными предлогами зовет его остаться подольше, и еще хуже если присмотреться, разум стремится увидеть куда поставить ногу для следующего шага, но видно лишь лица приходящие со всех сторон пока лишь с недобрым смехом,

Спроси у них что-нибудь.

Лишь только подумаю о своем вопросе, взгляды ярким цветом ранят и гонят туда, откуда нет ответа, зубы острые кусают и куски отдают голому человеку в каменной маске,

что этот человек делает?

Он отдергивает штору с узором из лабиринтов и квадратов, и нельзя успеть прочесть никому непонятную сказку до конца, потому что он отдергивает новую штору и снова сказка не заканчивается, и быстрее, быстрее он отдергивает перед взглядом разноцветные шторы чтобы за ними увидеть,

Что увидеть?

Печальный театр о том, как парня ищут семь мужчин в черных плащах, потому что хотят узнать конец сказки, они ходят здесь и шестой читает по шторам но не может понять, седьмой понимает, но не умеет шторы читать, второй надоел, третьего забыла, четвертый исчез во вторник, о первом почти ничего не помню но пятый мой совсем не такой в его руках я таю как снег, меня уносит теплой рекой в поднебесье, сердце бьется быстро, но если вытащить нож, то станет биться еще быстрее, но сейчас уже не кажется, что смерть испугает, а ум это то, с чего можно сойти.

Я далеко зашел?

Спросил Парижанин у парня с длинными черными волосами, он стоял рядом с его креслом и ставил пластинку в проигрыватель.

Да, далековато,

Парень положил на пластинку иглу и взял в руки большие квадратные наушники.

Но я ходил и дальше,

Парень улыбнулся и надел наушники. Потом взял еще одни и подал Парижанину.

Они из наушников слушали о том, что правдивы только слова кошмара и агонии, я хочу жить там, где нет ничего этого, где можно разрушать себя без сожалений, без зазрений срезать слой за слоем и оставаться всегда отделенным от общего порядка. Разрезанье пирога, быть бессвязным, не сожалеть о уделе безумства, не видеть всего этого, не знать ничего о пафосе страдания, об этих цветных ночах кошмаров, не вести разговоры о том, что ослепляет души в небесное царство, и так до конца до дна неизменно, и так во веки веков мы заходим в магазины и просто смотрим на то, как чернеют последние желтые фрукты.

Парижанин посмотрел на парня, который сложил руки на груди и закрыл глаза под круглыми очками. Парижанин снял наушники, положил их на стол и пошел мимо всех штор прочь из магазина «Прочсвет».

Парижанин медленно спустился вниз по плитам, держась за шторы, за лица зверей и цветов, прошел еще три квартала прямо и три квартала направо и уже привычные для ног белые плиты сменила брусчатка, которой выложены улицы несказуемых окраин. Дома здесь двухэтажные и заросшие дикими кустами сады, окон не видно за нечистыми пеленками, люди здесь на веревках белые простыни сушат и не видят за ними белых башен королевского замка. Во двор заваленный желтой листвой Парижанин заглянул.

Там из-под клена дворник выметает листья, не замечает Парижанина, а Парижанин смотрит, как дворник листья трогает мягкими прутьями метлы.

Парижанин вошел во двор и присел на бордюр, оперся спиной о металлический штырь. Смотрел, как ветер срывает листья неосторожно, а дворник поднимает голову, внимательно смотрит и аккуратно каждый листок сметает.

Парижанин увидел, как дворник метлу у клена поставил и взял с земли пакет с вытертым рисунком. Пакет он поднял к лицу, посмотрел в пакет, вдохнул из пакета глубоко. Он попятился к клену и сел у корня, из пакета достал большой кусок хлеба и смятую бутылку с желтым маслом. Он помял бутылку в руках и поставил рядом с собой, хлеб положил на колени и сложил по старым заломам истертый пакет. Парижанин смотрел, как он ломал хлеб, поливал его маслом из бутылки и ел. Он ел и смотрел на Парижанина, а потом заговорил громко, как будто с ним.

Мне в школе говорили, будешь плохо учиться пойдешь дворником работать. Помню, ходил утром в школу и встречал тихих дворников, одетых в теплые куртки. Они мели листья на школьном дворе, зимой посыпали тропинки песком. Мне всегда с ними хотелось заговорить, а я боялся. Только смотрел, как они метут и складывают листья в мешки, мешки кладут на тачки и везут куда-то.

Дворники рано освобождались от работы и шли жить, а я шел за ними. Дворники не живут с другими людьми, они живут отдельно, в маленьких комнатках, пристроенных к школам, к больницам, к котельным. Я смотрел сквозь окно, как дворник там снимает сапоги, ставит алюминиевый чайник на электроплитку. При свете старой большой лампы с треснутым стеклянным колпаком вытряхивает на стол иголки из красного пластмассового грибка, слюнявит нитку и вдевает в иголку, потом снимает носок с ноги и надевает его на красный пластиковый грибок, и штопает, штопает.

Потом меня дворник увидел и махнул рукой, чтобы я зашел. Внутри было жарко, чайник свистел. Дворник снял носок с грибка, надел на ногу, снял чайник с электроплитки. В потемневшие белые кружки с красными цветами он сыпнул по горсточке заварки из шелестящего пакета и плеснул из чайника, мне понравился звук льющегося кипятка. Дворник показал мне на табуретку, накрытую свернутым вытертым одеялом. Я подвинул табуретку к столу и сел. Дворник дал мне горячую кружку. Я взял и отпил горячий и горький чай. Дворник сел за стол и потушил лампу, из-за окна светил заканчивающийся осенний день, он начал рассказывать, а я сидел и слушал.

У меня вот тут лежат тетради, каждая за свое дерево и свой год, этот шкаф у меня с бухгалтерией моей. Вот смотри, клен, год вот тут написан, а дальше все по веточкам, на какой сколько было листьев, у меня тут все записано. А тут вот я приклеил лист его с каждой ветки.

А это другой клен, старый, его тринадцать лет назад спилили, тут вот итого сколько на нем было листьев, а вот в этой тетрадке тополь, это в прошлый год было вот сколько, больше было, это потому что ему осенью большую ветку спилили, а на следующий год и самого его не стало.

Осенью тяжело. Не просто же все смести, собрать надо. Надо еще все посчитать. Здесь, где клены растут, тихо, двор глухой, сквозняка нет и у меня обычно все хорошо сходится, летом я считаю, сколько листьев наросло, потом осенью снова считаю откуда и сколько упало, должно быть столько же. Редко, но были годы, когда совпадало все один к одному. Но когда так бывает, когда все сходится, листья с этих деревьев быстро забирают.

Кто забирает?

Убийцы Голубей забирают. Я им все показываю, рассказываю, тетрадку даю смотреть, говорю, вот в этом мешке с нижней большой ветки, а в этом с той, которая справа у балкона. Но им все одно, что ни скажи – молчат. Кидают в машину и увозят.

А куда увозят?

Этого я не знаю. Помню, когда я был молодой у одного старого дворника сын был маленький, у него мечта была, все листья с города собрать в одно место. Дворник тот был хороший, помнил все деревья какие в жизни видел и сыном гордился, говорил, что будет дворник из него лучше, чем он сам, а я слушал его тогда и думал, да куда уж лучше.

Дворник взял пакет, сложил в него остаток хлеба и помятую бутылку с маслом. Покивал головой и встал на ноги, вздохнул, глядя как уходит Парижанин,

А я тебя хотел попросить помочь листья погрузить, когда Убийцы голубей приедут.

Шел Парижанин по отсыпанной щебенкой дороге, накрывали сверху его желтые ветки и видно уже было вдалеке сожженный солнцем пустырь и низкие крыши, на сером шифере толсто зеленел влажный мох. Узкая высокая лавочка, косая тропинка к дому от дороги спускается и маленькая девочка под лавочкой играет, как будто она доярка, а лавочка ее корова. Девочка смотрит на Парижанина, как он мимо идет, и Парижанин смотрит, как девочка тощую лавочку доит в синее пластиковое ведерко.

Хочешь молока, Парижанин?

Девочка встает от лавочки, подпирает руками поясницу устало.

У меня денег нет,

Говорит ей в ответ Парижанин,

Не надо мне денег, на бесплатно.

И девочка берет пластиковое ведро, отставляет в сторону свободную от тяжести руку, выносит ведро на дорогу и ставит на щебенку.

Парижанин со взрослой улыбкой с ребенком играющего шагает навстречу, видит, как девочка ему улыбается, подбочениваясь. Уже отсюда увидел Парижанин в синем ее ведре белое молоко.

Попей молока,

Сказала девочка и засмеялась.

Парижанин остановился и долго еще смотрел в ведро. Потом отвернулся от девочки и быстро пошел по дороге в тени деревьев, к сожженному солнцем пустырю. Девочка смотрела, как уходит Парижанин и улыбалась. Когда почти невидно стало ей Парижанина вдали, она шагнула к синему ведру, больно ударила его босой ногой и заплакала.

Мимо низких заборов шел Парижанин по поднимающейся вверх белой пыльной дороге. От города это было уже так далеко, что не видны больше были башни королевского замка.

Из под крыш домов здесь уже давно повзрослели высокие деревья, белое солнце осени под их ветками не грело плечо Парижанина. У поворота дорог стоял здесь один дом, с высокой крышей и открытой во двор калиткой. Парижанин подошел к калитке и прочитал потрескавшиеся буквы на табличке,

«Музей Несказуемого».

Парижанин переступил рельс, вкопанный в землю на входе во двор, встал на деревянное крыльцо, послушал как скрипят крашенные зеленым доски. Положил руки на бревна, потолкал стену. Дверь открыл ему невысокий человек с черными короткими волосами и тихим голосом его спросил,

Крепкая стена?

Парижанин опустил руки и посмотрел на человека. Человек смотрел на Парижанина.

Это не шутки ради вопрос.

Парижанин переступил и заскрипели под ногой доски. Он посмотрел на них и сказал,

Да.

Музей будешь смотреть?

Человек открыл дверь пошире и ушел внутрь дома. Парижанин посмотрел сквозь дверь, постоял еще на сквозняке, вдохнул изнутри теплый воздух и вошел.

Внутри пахло нагретой пылью. Сквозь тюль светил желтый свет с улицы, блестел на бревнах стен и ножках витрин старый толстый слой лака. В большой комнате под стеклами лежали вещи, а в дальней стене между двух больших картин была дверь, куда только что вошел невысокий человек с черными короткими волосами.

Парижанин смотрел на поведенные стекла витрин в высохших разводах от мыльной воды. Когда Парижанин останавливался и долго смотрел на что-нибудь, ему из дальней комнаты спокойно и громко говорил человек.

Это пистолет Пети Тетерева.

Это камешек, который Уолдо нашел в солонке в мотеле «Казачка».

Это кружка, из которой дождевую воду пил Леонид Семенович и королева.

Это речной жемчуг, который собрала Стеллерова корова.

Парижанин смотрел сейчас на ржавый ключ, а не на речной жемчуг, поэтому сказал,

Тут нет жемчуга, это ключ.

А, ты так пошел. Да, жемчуг под окном, а у стены ключ, это ключ от мотоцикла Сани.

Дверь в музей открылась и вошла высокая девушка в черном пальто и берете.

Парижанин смотрел, как она медленно пошла по музею. У дальней витрины она остановились, оглянулась на Парижанина и подняла стекло одной из витрин. Девушка вытащила легкий сачок и быстро пошла к выходу. Когда она вышла из двери, в зал вошел человек с короткими черными волосами поглядел вслед ей и отвернулся, подошел к одной из картин.

Парижанин пришел к нему и встал рядом. Под картиной была подпись на деревянной табличке.

"Д. Дураков-Дудкин".

На картине этой черный медведь бежал у края древнего темного леса, а над лесом в вечернем небе едва видны были белые башни королевского замка. На краю леса перед красным шатром на бревне сидели разбойники и смеялись, глядели на Петю Тетерева. Спиной ко входу в шатер, лицом к разбойникам стоит Петя Тетерев, танцует под песни, которые себе сам поет. Из шатра голос Леонида Семеновича строгий слышно:

Что Петя, опять сусальности отпускаешь?

Петя песней давится, оборачивается к шатру,

гадости хохочу и приплясываю.

Из шатра вышел Яковлев в белом костюме и Леонид Семенович держал руку у него на белом плече.

Петя обернулся к Яковлеву, смеющимися глазами поглядел в его лицо и взял его руку, высоко ее поднял.

Разбойники хохотали, улыбался ласково Леонид Семенович, глядел, как торжественно Петя Тетерев ведет Яковлева к потухшему костру. Петя опустил руку Яковлева, в упор посмотрел ему в глаза и крикнул в его ухо,

Парижанин!

Схватил Петя Тетерев Яковлева и кричал ему в лицо,

Правда ты теперь Парижанин!

Парижанин вырвался от Пети Тетерева и наступил в холодную золу. Разбойники хохотали и нахмурился Леонид Семенович. Петя грубо толкнул Парижанина, недобрые его были теперь глаза.

Не горячо тебе, Парижанин? Береги свои летние туфли, Парижанин!

Пятился Парижанин и смотрел в смеющиеся ему лица, смотрел как у Пети большие глаза блестят от слез, как губы его дрожат и Леонид Семенович спокойный ему кивает из-за плеча Пети.

Парижанин! Парижанин бежит!

Петя Тетерев орал медленно к земле пригибаясь. Леонид Семенович смотрел как Парижанин неловкий в белом костюме бежит в лесу, спотыкается белыми туфлями о влажные корни. Подошел к Пете Леонид Семенович и поднял его плачущего с горькой земли, обнял и по голове гладил. Оглянулся Леонид Семенович на тихих разбойников,

Я как будто точно тоже самое уже видел и делал и говорил вам, что видел и делал все это уже,

Разбойники кивали Леониду Семеновичу и улыбались, смотрели, как Петя у него на плечах весь нарочно повис, ногами обмякшими по земле волочит и улыбается, заглядывает Леониду Семеновичу в глаза украдкой, сильного Леонида Семеновича от мыслей и как будто воспоминаний не может отвлечь.

Парижанин уже далеко в лесу бежал. Неслышно наступал белыми туфлями, над ним зеленые наклонялись ветки и тихо было во всех сторонах, кроме одной. Остановился Парижанин, подумал и послушал, пошел туда, откуда был шум.

Скоро Парижанин вышел из леса и пошел вдоль высоко отсыпанной дороги. Никто мимо не ездил, а под дорогой протекала несколько раз изгибаясь река, по деревянным мостам ее Парижанин переходил и от высоты над водой вздрагивал, смотрел с высоких мостов далеко, где сквозь вечерний воздух едва видно было белые башни королевского замка.

Впереди Парижанин увидел каменную остановку автобуса. Еще далеко было до нее, когда за спиной у Парижанина стал гудеть двигатель, Парижанин обернулся и увидел как его догоняет автобус. Побежал Парижанин к остановке, автобус его обогнал и седой бородатый водитель посигналил, окрикнул и махнул рукой, чтобы Парижанин так не бежал.

Автобус уехал вперед и встал рядом с остановкой, открылись двери, ждали Парижанина. Он шел теперь и дышал глубоко запахом от проехавшего автобуса. Помятая картонка за окном в автобусе прижата и написано: "Конокрадов переулок - Оконная улица - Университет Гигиены и Вежливости - Дачный кооператив "Удачный" - Курортный поселок.

Водитель седой обернулся и смотрел как по металлическим ступеням поднимается Парижанин, заглядывает за сиденья, а там две бабушки вполоборота дремлют и с сыном мать сидит усталая.

Садись, не стой.

Сказал водитель, быстро глянул на Парижанина и дернул рычаг, переступил с педали на педаль и задрожал под ними всеми металлический пол и деревья в лесу, за стеклами, и камни в лесу, за деревьями.

Кто сюда притащил эти камни?

Спросил маму сын.

Мама посмотрела на эти камни в окне и ничего сыну не сказала.

Бабушка полупроснулась на кочке и сказала,

Вот и пустила, а она такая все модная плачет, парижанка чтоль, говорю ей, и злобно так смотрю как мимо ходят, листья с пальм несут, а там прям у выхода магазины понастроил молодой, а как ведь потом на ножах дрались и кололи пухом сквозь наволочку.

Другая бабушка отвечала ей и голову поворачивала удобно лбом опираясь на ее плечо,

так это хорошо, что собачьей шерстью так пахнуть будет когда дождь пойдет а потом потолок падает, как в фильме, когда он по длине шага определял ко скольки на работу торопятся те, что голубей стали убивать ленивых, и оставлять одни крылья.

Другая бабушка поперхнулась и кашлянула несколько раз и вытерла губы, отвернулась и сказала,

Радио если невнимательно слушать то незаметно приедешь и увидишь, как поссориться можно и не за горами небо ворчит нёбо расчесывая до последнего пожара не надеясь на зубы в стакане, из которого как ни пей, а вокруг театра гадалок много, особенно если с красивыми хочет сесть рядом.

Потуже руки в толстых рукавах шерстяного пальто перед собой сложила и вздохнула другая бабушка,

Одна с оркестром, вторая с ансамблем, и ничего за четыре часа до зарплаты не надо людям объяснять, только чешутся и смеются среди всего хорошего над всем несчастным всех сказок завязав конец концов с концом конца всех сказок.

Курортный поселок!

Крикнул водитель и переступил в педалях, чтобы автобус уже остановился. Бабушки проснулись разом и за руки взялись, встала одна, потянула другую и вышли они на сухой песок, трава волновалась перед ними с высоты далеко и до самого темного моря.

Мама на сыне куртку поправляла, выходила и руку оставляла позади себя для сына, а сын ее руку держал и не смотрел куда идет, смотрел высоко на Парижанина, на ступенях споткнулся и мама нагнулась к нему придерживая, взглянула на Парижанина строго и губы сжатые у нее побледнели.

Выходишь?

Спросил водитель Парижанина, открыл водительскую дверь и повернулся на сидении обе ноги над песком свесив, запахла в автобусе сигарета его.

Парижанин вышел из автобуса и быстро вдыхал ветер везде здесь летавший, далеко волновалась трава, внизу далеко было в белых вершках пены темное море, а что сзади было не видно из-за автобуса.

Водитель с другой стороны автобуса стоял и смотрел на Парижанина сквозь поцарапанные стекла. Он быстро поприкладывал догоравшую сигарету к губам и обжигаясь бросил в дорожный песок.

Парижанин обошел челкающий и гудящий, горячо пахнущий автобус, увидел лес, далекую дорогу в самый конец.

Там в самом конце рыбак живет один,

Водитель поставил сапог на колесо и покачал коленом,

Если встретишь рыбака, передай привет, от водителя скажешь, он поймет.

Парижанин и водитель посмотрели друг на друга, потом кивнул Парижанин и водитель в ответ ему кивнул с какой-то как будто лаской.

А там вон лес, в лесу реки и ручьи, туда все лечиться ходят, там мосты - девичьи головы, да сам сходишь посмотришь,

Снова Парижанин кивнул водителю, водитель мотнул головой в сторону,

А там пройдешь, увидишь санаторий, там ресторан, но это если деньги есть,

Водитель наклонился и уперся руками в колени, покашлял сыростью и плюнул звонко и гадко, далеко в траву.

Открыл дверь водитель и сел в свой автобус, кивнул Парижанину и загудел автобус, въехал в траву и развернулся, поехал с горы, качался от ветра и на кочках.

Парижанин подождал, когда ему только ветер станет слышно и пошел по высокой траве к лесу, куда все ходят лечиться, к рекам, к ручьям.

В последнем свете вечера шли по молодому лесу люди, падали их тени в воду. Парижанин шел под деревьями и издали слушал, как говорила женщина добрым голосом,

Как здесь хорошо дышится,

И мужчина ей отвечал как будто задумчиво,

Да, хорошо,

Они неспеша переходили широкие ручьи по каменным лицам старых статуй, которые положили люди здесь вместо мостов.

Парижанин остановился перед головой молодой девушки переброшенной людьми над ручьем, долго смотрел в ее лицо, и когда почти перестал слышать голоса мужчины и женщины пошел по этому лицу, по потрескавшимся щекам и высокому раскрошившемуся лбу.

Тебе здесь нравится?

Спросила у мужчины женщина.

Ну, да, хорошо, прохладно,

сказал мужчина, из-под низких веток на море выглядывая,

Мне тоже здесь нравится.

Женщина развела руки в стороны,

Погуляем еще немного, и пойдем, ждёт нас уже наверное,

Сказала женщина с улыбкой думая,

Ну ничего, подождет,

Мужчина и женщина шли дальше и не смотрели друг на друга, только Парижанин на них смотрел.

Мужчина и женщина из леса вышли на мягкую тропинку и пошли вниз с горки, перед ними там стоял санаторий.

Парижанин прошел мимо мужчины и женщины, и быстро дошел до веранды санатория, на ступеньках веранды встретили его молодые парень и девушка в белых костюмах и белых мягких туфлях.

Опаздываешь, и грязный весь,

сказала девушка Парижанину. Парижанин опустил голову на себя посмотреть, и ничего им не ответил.

Сегодня почти никого нет, так что ничего,

Сказал парень, глядя как с горки спускаются к ним мужчина и женщина, улыбаются подходя ближе.

Возьмешь их?

Спросила девушка у Парижанина. Парижанин посмотрел на девушку и ничего не ответил, взял из ее рук две скользкие дермантиновые папки и повернулся к голосу женщины,

Здравствуйте, это вы нас обогнали только что?

Парижанин улыбнулся им и кивнул,

Мужчина посмотрел мимо Парижанина на веранду и на небо в толстых облаках и заговорил,

Это хорошо, перед работой пройтись, воздухом подышать.

Женщина поднялась по ступеням на пустую веранду и посмотрела по сторонам, придерживая рукой очки.

А ее еще нет!

Сказала она как будто весело.

Ну, а я тебе говорил?

Ответил ей мужчина и провел взглядом по измятому воротнику Парижанина.

Женщина прошла поскрипывая досками веранды и указала на один из столов,

Сюда!..

Заулыбалась она и подняла руку к очкам, на Парижанина глядя с улыбкой,

..я хочу сесть,

И села, руки на скатерти сложила и к морю повернула лицо.

Мужчина ей вслед смотрел, переступил с ноги на ногу,

Ну да, место здесь хорошее,

Он подошел к столу и посмотрел в сторону моря, отодвинул стул и оперся на него руками.

Парижанин положил одну папку перед женщиной,

Спасибо,

И перед мужчиной другую положил,

Спасибо, и скажите, может быть напитки сразу, да, Сар?

Женщина обернулась на встречу чьим-то шагам.

Парижанин посмотрел вслед ее взгляду и увидел, как идет высокая девушка в черном пальто, каблуками черных строгих ботинок бьет по деревянным доскам. Светлые волосы видны у нее из-под черного берета, а в руке у нее тонкая рукоятка сачка.

Привет,

Радостно как будто полуспрашивая сказал девушке мужчина,

Привет, Катюша, садись!

Сказала женщина внимательно рассматривая девушку сквозь очки,

Девушка обошла стол, и встала рядом с Парижанином, черным плечом пальто коснувшись белого плеча его пиджака.

Вы хотели взять напитки?

Сказал Парижанин.

Да, да,

Торопливо усаживаясь и открывая папку сказал мужчина,

Все будут вино? Да?

Я хочу жареной картошки,

Сказала девушка,

Мужчина поднял голову и посмотрел на всех.

Красное, белое?

Он перекладывал листы в папке.

Какое у вас самое хорошее красное вино?

Спросил мужчина Парижанина и посмотрел как будто ему в лицо.

Парижанин улыбнулся и наклонился к открытому меню, кто-то подтолкнул его как будто нечаянно в спину, там шли друг за другом люди. Кто-то зашептал Парижанину в затылок,

Барберу им скажи,

Возьмите Барберу,

Повторил Парижанин.

Отлично, несите Барберу!

Мужчина закрыл папку и подвинул ее к краю стола.

Парижанин протянул к папке руки, но женщина накрыла ее рукой и сказала,

Я еще посмотрю, хорошо?

Парижанин кивнул и шагнул назад, девушка сняла берет и взмахнула длинными и светлыми волосами,

Не забудьте принести мне жареной картошки,

Сказала девушка.

Заиграла музыка на сцене.

Обернулись все к сцене, только девушка с длинными белыми волосами смотрела в другую от сцены сторону, там семь восхитительных мужчин в черных кожаных плащах медленно поднимаются из темноты на веранду, а со сцены пьяным голосом поет и танцует пьяными ногами Петя Тетерев не попадая в ноты,

Опять мне кажется что кружится моя голова,
мой мармеладный, я не права,

Держит Петя Тетерев в одной руке микрофон, в другой руке держит пистолет,

Танцуют рядом со сценой разбойники, а Леонид Семенович сидит за столом напротив сцены и смеется над Петей, кивает под музыку, и пальцами длинными стучит по пистолету на столе,

На встречу восхитительным мужчинам встают из-за столов разбойники, никто не прячет пистолеты, и музыки громкой как будто никто не слышит, а Петя Тетерев громко поет,

Попробуй муа-муа,

Полетели со столов стаканы и тарелки,

Попробуй джага-джага,

Спинами столы ломали, разбивали стулья о плечи

Попробуй м-м-м, м-м-м,

Восхитительных мужчин через парапет веранды разбойники выбрасывали,

Мне это надо, надо,

На Парижанина с разбитыми в крови лицами кинулись восхитительные мужчины в черных плащах,

Опять мне кажется что кружится моя голова,

Леонид Семенович встал перед Парижанином и выстрелил из пистолета сторону моря,

Мой мармеладный я не права!

Петя Тетерев прыгнул со сцены, крутил на проводе микрофон и бил им восхитительных мужчин по головам, а в другой руке держал пистолет высоко над головой.

А дальше как я не помню,

Сказал Петя Парижанину на ухо, они вместе держали Леонида Семеновича под руки,

Посторонитесь, Катенька.

Сказал Петя Тетерев толкая плечом девушку со светлыми волосами. Леонида Семеновича они посадили за стол. Музыка перестала играть. Мужчина смотрел то на забрызганную водкой и кровью скатерть, то на Петин съехавший набок галстук и негромко говорил,

Ну вот, как-то странно это все конечно, но хорошо что все живы остались, здоровы, да?

Петя голову наклонил и поискал своим внимательным взглядом взгляда мужчины,

Ну это бабушка наглая сказала,

Петя показал рукой на веранду, где лежал под обломками стола разбойник, а другой ему из щеки вилкой осколки стекла доставал.

Женщина тогда тоже заговорила,

И все-таки давайте не будем о плохом!

Леонид Семенович вздрогнул и засмеялся.

Петя Тетерев посмотрел на них всех, потом повернулся к Парижанину,

Парижанин, принеси ты им уже Барберу,

Петя Тетерев обернулся к девушке и спросил,

И картошки жареной, да?

Девушка кивнула Пете и не знала, засмеяться ли ей.

Взглянул на нее Леонид Семенович  и засмеялся, но вздохнул потом и закрыл глаза.

Петя наклонился к нему отыскал где он ладонь к боку прижал.

Ножом тебя, Леонид Семенович?

Леонид Семенович кивнул.

Девушка увидела как кровью напиталась рубашка Леонида Семеновича, как потемнела кровь на его ладони, сжавшей рану. Она долго смотрела в его глаза, на полуулыбающиеся ей бледные губы. Петя смотрел на девушку, потом на Леонида Семеновича, потом снова на девушку. Он наклонился к Леониду Семеновичу и глядя на нее что-то зашептал ему на ухо. Но Леонид Семенович только ласково улыбнулся и сказал,

Иди теперь назад, Яковлева.

Девушка кивнула и быстро пошла по деревянному полу веранды, наступая в блестящие стеклянные брызги, переступая через ноги раненных разбойников, через скатерти в крови.

Петя Тетерев посмотрел девушке вслед, оперся подбородком на ладони и долго смотрел на мужчину и женщину.

Красивые вы люди!

Сказал им Петя Тетерев.