Желваки и стяжения

В большой гостиной у художника Дуракова-Дудкина собрались в ночь королевского пира те, кого не позвали на королевский пир, и те, кто сам отказался идти на королевский пир ради визита к художнику Дуракову-Дудкину. Художник Дураков-Дудкин повинуясь инстинкту назначил встречу именно в день королевского пира, чтобы собрать у себя только тех, для кого его творческий вечер важнее официального праздника, звон о котором так настойчиво разносили уже очень давно.

К назначенному времени гости сидели в светлой гостиной на всей подходящей для этого мебели, принесенной в гостиную со всей квартиры, кухонные стулья с прямыми спинками, большие кожаные кресла с потрескавшимися подлокотниками, пуфы для ног, забрызганные краской табуреты. Гости сидели на диване, не было свободного места и на ковре, многим мебели не хватило.

Пили вино. Художник Дураков-Дудкин купил несколько ящиков красного сухого вина, с избытком, не предполагая в своих гостях тяги к неумеренности. Хотя даже в случае неумеренности некоторых малознакомых ему гостей художник Дураков-Дудкин готов был стерпеть некоторые издержки, взамен он получил бы обнажившиеся страсти, они бы развлекли его и перекрыли любые сопутствующие страстям неудобства.

Художник Дураков-Дудкин любезно встретил всех своих гостей, а потом подобрал момент и незаметно для всех куда-то исчез. Никто не стал его намеренно разыскивать в квартире, из вежливости. Но время шло, художника Дуракова-Дудкина нигде не было видно. Гостям оставалось пока развлекаться вином и вопросом, который они друг другу то и дело задавали,

Вы видели господина Дуракова-Дудкина?

Художник Дураков-Дудкин ушел в небольшую комнату, в которой складывал запасы красок, полотен, пластилина. Он в какой-то момент почувствовал себя нехорошо. Взял черную свою трубку, подарок человека, близким знакомством и даже, можно сказать, дружбой с которым он не гордился. Набивая трубку табаком, который был куплен по рекомендации того же человека, он думал о том, что в сущности очень его уважает, и даже тот факт, что человек этот пошел на королевский пир вместо того, чтобы прийти сегодня к нему не изменит его к этому человеку отношения.

Художнику Дуракову-Дудкину нравилась трубка, и набивать в нее табак ему было как-то интересно, этот процесс давал ему некоторое успокоение. Но курить сейчас он не хотел, чувствовал, что ему станет от курения только хуже. Даже где-то далеко появилась мысль о том, что придется выйти к гостям, извиниться и признаться, что сегодняшний вечер он не сможет провести вместе с ними. Он скажет, что вино и все комнаты его квартиры кроме его собственной спальни к их услугам, но сам он чувствует, что ему лучше сегодня не принимать участия в мероприятии, как бы странно, и может быть даже неприлично это не было. В конце концов в нем зажегся огонек тщеславия, если он сейчас объявит что болен, это только укрепит его имидж оригинала и эксцентрика, каким, без сомнения, считают его все собравшиеся.

Художник Дураков-Дудкин вышел из подсобки в гостиную и встал перед завешенной своей картиной, которую он еще никому не показывал. Картина была написана на огромном холсте, практически полностью закрывавшем собой всю стену. Гости, до этого свободно говорившие смолкли и устремили взгляды к спокойному лицу художника.

Уважаемые гости, я ощущаю недомогание, но намеченное мероприятие отменять считаю непозволительным. Наливайте вино, сейчас я проверю дверь и вернусь к вам.

Кто-то из студентов факультета Вежливости начал хлопать, несколько ладоней присоединились к аплодисментам. Кивая благодарно художник Дураков-Дудкин прошел среди сидящих гостей и вышел в прихожую. Он закрутил до упора все замки на входной двери, затянул засовы и выглянул в глазок. Художник вздохнул и подошел к тумбе, где выставил накануне бокалы и ящики с вином. Выпить ли ему, не будет ли хуже?

Выпить,

Вслух ответил художник и взял из ящика открытую бутылку, налил приличную порцию, снял бокал с тумбы и пошел назад в гостиную, где взволнованные голоса уже начали нетерпеливо что-то обсуждать. Пока художник шел среди гостей он внимательно рассматривал вино, покачивал бокалом. Выбравшись из лабиринта импровизированного зрительного зала Дураков-Дудкин поднял бокал,

Спасибо!

Сказал он и сделал глоток.

Многие гости последовали его примеру, студенты факультета Вежливости снова стали аплодировать, но никто их теперь не поддержал. Дураков-Дудкин снова стал говорить,

Спасибо всем, что пришли.

Дураков-Дудкин отвернулся к своей накрытой легкой тканью картине. Он взял край материи укрывавшей картину и натянул, ощутил, как ткань скользит по верхней стороне холста, как сползает, а потом спокойно и легко спадает на пол.

В зале вздохнули гости, обернулся к ним Дураков-Дудкин и смотрел, как внимательные взгляды полотно осматривают, установилась абсолютная тишина, но еще через несколько мгновений грянули аплодисменты, Дураков-Дудкин моргнул от неожиданности и засмеялся от испуга, смотрел как улыбаются люди, как аплодируют ему, встают с дивана студенты факультета Вежливости, а вслед за ними все остальные гости.

Художник Дураков-Дудкин заложил руки за спину и стал кланяться гостям, аплодисменты не утихали, стали гости к нему подходить и приносить поздравления, благодарности, а художник на каждое доброе слово отвечал улыбкой, не каждое доброе слово ему удавалось расслышать среди грома аплодисментов, но он кивал благодарно.

Аплодисменты стихли и гости стали подходить к полотну, тихо друг с другом говорить. Гости собирались меж собой в узкие кружки, пили вино. Дураков-Дудкин ходил меж них и улыбкой отвечал, когда к нему оборачивались. В коридоре начали собираться гости, надевали верхнюю одежду, готовились уходить.

Дураков-Дудкин вышел к ним, и понимающе кивал, когда одетые гости извинялись, желали ему скорейшего выздоровления, благодарили его, снова вознаграждали картину его комплиментами, а художник кивал в ответ и засовы отодвигал, крутил ключи в замках и улыбался, распахивал дверь в подъезд и говорил,

До свидания, спасибо что пришли.

Скоро одни вслед другим разошлись все его гости. Последней даме вслед поклонившись Дураков-Дудкин захлопнул дверь и оглянулся. На входе в пустую и тихую гостиную стояли его друзья. Дворник и седой человек в очках пожилого вида, доктор гигиенических наук, профессор Федор Алексеевич Кандидов.

Как ты?

Спросил Дуракова-Дудкина дворник.

Дураков-Дудкин вздохнул и улыбнулся, пожал плечами,

Да не очень, если честно.

Федор Алексеевич шагнул к нему и сказал,

Правильным было бы оставить тебя сейчас отдыхать,

Дураков-Дудкин взял руку Федора Алексеевича, сжал и потряс, протянул другую руку дворнику и положил ему на плечо,

Давайте еще посидим,

И повлек их Дураков-Дудкин в гостиную освещенную яркой люстрой, на входе в нее зажмурился и добавил,

Только давайте зажжем свечи, я устал от верхнего света.

Когда друзья вошли в гостиную, встречая их с дивана встали студенты факультета Вежливости, потупив взгляд смотрели. Федор Алексеевич остановился перед студентами со строгим видом. Дураков-Дудкин подошел к профессору и легко потянул его за предплечье,

Федор Алексеевич, пусть посидят с нами.

Федор Алексеевич повернулся к нему и кивнул. Дураков-Дудкин улыбнулся студентам,

Раз уж вы здесь, помогите нам со светом, потушите люстру и возьмите в кухне свечи, здесь где-то был подсвечник,

Хорошо, мы сейчас сделаем,

сказали в ответ студенты.

И принесите еще пару бутылок вина из коридора,

сказал Дураков-Дудкин вслед студентам.

Резкий звук скользящих по паркету ножек заставил профессора и художника обернуться, дворник толкал кресла.

Давайте сядем поближе к картине,

сказал он, когда увидел, что на него смотрят профессор и художник. Они улыбнулись и кивнули ему.

В мягком желтом свете трех высоких свечей сидел спиной к своей картине художник Дураков-Дудкин с бокалом в руке. Перед ним в таких же расслабленных позах полулежали в креслах дворник и профессор. Студенты сидели где-то в тени большой комнаты, шептали о чем-то меж собой и слушали их разговор.

Дворник поглядывал на картину и пил вино,

Бабок сегодня забрали,

сказал дворник.

Голубятниц?

Спросил его Дураков-Дудкин.

Да.

Помнишь, как они ночью орали хором, милицию звали?

Дураков-Дудкин засмеялся тихо и прикрыл лицо ладонью.

Да, помню, я их даже в подвале слышал,

улыбнулся дворник,

Они уже давно к ним ходили. Потому они и орали, бедные бабки. Они же такие, придут и стоят, молчат. Постоят и уходят потом.

Ко мне вот тоже начали заходить.

Сказал Дураков-Дудкин и оперся в мягкие подлокотники руками, сел в кресле ровно.

Профессор гигиены на него внимательно посмотрел,

У нас дверь точно заперта?

Точно.

Ответил ему Дураков-Дудкин.

Профессор обернулся в темноту,

Господа студенты, будьте добры, проверьте входную дверь.

В темноте стих шепот, пошевелились студенты.

Хорошо,

сказал один из них, взял из подсвечника свечу и ушел.

Они только сюда к тебе приходят или в музей тоже?

Спросил профессор.

В музей раньше ходили часто, на картины смотреть, я им недавно одну подарил. Теперь сюда тоже стали приходить.

Дураков-Дудкин выпил глоток, поставил пустой бокал на пол, взял у кресла бутылку,

У всех есть вино?

Он посмотрел на задумчивых друзей, они покивали.

Господа студенты?

В темноте шепот прекратился,

Да, у нас есть, спасибо.

сказал один из студентов.

Дураков-Дудкин налил себе вина и поднял бокал с пола, взглянул как в гостиную из коридора вошел студент со свечой.

Дверь заперта,

Сказал он и вернул свечу в подсвечник.

Спасибо,

сказал ему Дураков-Дудкин.

Господа студенты, расскажите, что сегодня утром произошло в общежитии?

Спросил профессор.

Шепот в темноте прекратился.

Насколько мне известно, кто-то прыгнул с пятнадцатого этажа,

сказал один из студентов.

Причина известна?

Нет, ничего. Никто из нас этого человека не знал.

Профессор покачал головой головой.

Дворник поглядывал на картину и пил вино. В темноте холст отражал свет свечей.

Откуда ты взял этот сюжет?

Дураков-Дудкин глотнул еще вина и сказал,

Это старый сказочный мотив.

Дворник тоже выпил из бокала и сказал,

Сейчас сказки многим интересны.

Не хочешь ли ты меня заподозрить, что я десять лет писал картину, чтобы удовлетворить чей-то интерес?

Улыбнулся Дураков-Дудкин.

Если завтра к тебе придут восхитительные мужчины из Конокрадова переулка, что будешь делать?

Спросил художника дворник.

Что ты делаешь, когда к тебе за сходышем приходят Убийцы голубей?

Дворник посмотрел на художника и покивал. Художник кивнул ему, откинулся на спинку и заговорил с закрытыми глазами тихо и отчетливо,

Что мне до восхитительных мужчин? Отравят они меня, убьют, застрелят, оболгут? Я прожил счастливую жизнь, моя картина написаная висит. Они-то все концы сказок ищут, но в том то их и беда, верят они, что сказкам всем конец нужен, а конца своей собственной сказки они никогда не узнают, ни они сами, ни король их.

Профессор и дворник долго смотрели на замолчавшего и задремавшего художника.

Пора нам расходиться,

сказал профессор.

Я вызову вам машину,

Сказал вставая из кресла Дураков-Дудкин. Он прошел по темной гостиной к столику с телефоном, снял трубку и покрутил диск. Он заметил, что неплохо напился.

Делижанс,

Здравствуйте, машину на Километрова четырнадцать,

Через пять минут приедет черная "Чайка", господин Дураков-Дудкин.

Спасибо, жду.

До свидания.

Дураков-Дудкин вышел в коридор и включил там свет, открыл все дверные замки, отбросил запоры. Гости его молчали и надевали пальто. Студенты факультета Вежливости вышли за дверь первыми,

Спасибо вам большое за вечер, до свидания,

сказал один из студентов, остальные улыбнулись и покивали.

До свидания,

сказал им Дураков-Дудкин и прикрыл дверь, взял с вешалки свою куртку.

Ты спустишься с нами?

спросил его профессор,

Да, посажу тебя в машину,

Сказал ему Дураков-Дудкин придерживая дверь перед профессором.

профессор взглянул на дворника.

А мне никуда ехать не надо, я тут живу, на первом этаже.

сказал он с улыбкой выходя в подъезд.

А,

профессор закивал ему и вышел следом.

На первом этаже они попрощались с дворником и вышли из подъезда. У входа в подъезд художник и профессор встали спиной к ветру, воротники подняли. Свежий был зимний воздух, сухой и легкий снег по чистому тротуару мел ветер. У подъезда остановилась большая черная машина. Профессор пожал руку художнику Дуракову-Дудкину и пошел к машине. Задняя дверь распахнулась перед ним и увидел он, как выходит из машины очень высокий человек в черном фраке, надевает черную шляпу с синей лентой. Профессор посторонился перед этим человеком, и смотрел, как человек этот поднимает крышку багажника.

Из багажника выбираться стал неприлично ругаясь еще один человек, в черном бархатном фраке, в пышном белом галстуке. Человек этот сначала делал гимнастические движения, потом на месте прыгал, потом тер руками свои плечи, а высокий человек смеялся над ним. К профессору художник Дураков-Дудкин подошел и сказал ему,

Это по всей видимости не ваша машина, Федор Алексеевич.

Высокий человек в черной шляпе с синей лентой захлопнул багажник, снова открылась задняя дверь. Вышла из машины сначала юная девушка с длинными, до самой земли рыжими косами, одетая в синее платье, в пуховом платке на плечах. Следом за ней из машины вышли ее кошки.

Ты прав, по всей видимости это не моя машина.

Сказал профессор подняв руку к очкам и попятившись от усталого взгляда тигрицы.

Знакомься, это моя соседка снизу, учительница русского языка и литературы, Хозяйка кошек.

Сказал Дураков-Дудкин профессору и протянул руку девушке,

Профессор кивнул девушке, и снова стал смотреть на кошек, они сидели рядом и разметали хвостами снег по асфальту, крутили головой, и громко вздыхали носами.

а об этом человеке ты уже скорее всего слышал,

Дураков-Дудкин пожал руку подошедшему к ним высокому человеку,

Знакомьтесь, это мой друг, Федор Алексеевич Кандидов, Федор Алексеевич, это Леонид Семенович.

Пожимая руку Леонида Семеновича профессор посмотрел ему в лицо с тем же страхом, с которым до этого смотрел он на кошек.

Черная машина отъехала от подъезда, глядя ей вслед Дураков-Дудкин спросил у Леонида Семеновича,

Ну как прошел королевский бал?

Леонид Семенович усмехнулся,

Зайдем к тебе, расскажу.

По пустому проспекту с ним ехала еще одна черная машина.

Федор Алексеевич, думаю, теперь это точно за вами,

сказал Дураков-Дудкин протягивая руку профессору.

Да, надеюсь, что так,

Профессор пожал руку Дуракова-Дудкина, поклонился Леониду Семеновичу и девушке, взглянул еще раз на кошек и пошел к остановившейся недалеко от него черной машине.

Зайдете ненадолго?

Дураков-Дудкин открыл перед девушкой подъездную дверь.

Я очень устала сегодня, извините.

Сказала девушка, улыбнулась ему и вошла в подъезд. Кошки встали и медленно пошли за ней, мягко на холодный асфальт наступая. Леонид Семенович с улыбкой кивнул Дуракову-Дудкину и вошел в подъезд следом за кошками.

Заходи,

Дураков-Дудкин дверь своей квартиры перед Леонидом Семеновичем распахнул. Прошел Леонид Семенович по освещенному коридору, заглянул в темную гостиную, в дальнем конце комнаты горели три невысоких свечи. Он прошел по заставленной мебелью комнате и взял подсвечник со столика, поднял его в руке высоко и походил перед огромной картиной, освещая дрожащим светом черный лес, озеро в глубине леса отражающее белый звездный свет, черные дороги, ведущие по степям к морю и курортному поселку, а в центре сиял белый несказуемый город в лунном свете, стояли над городом высокие башни королевского замка.

Леонид Семенович поставил подсвечник обратно на столик и вышел в коридор, у запертой входной двери его ждал художник Дураков-Дудкин. Когда Леонид Семенович подошел к двери, ручка несколько раз опустилась, замок щелкнул.

Давно к тебе восхитительные мужчины стали ломиться?

Сюда недавно стали ходить, а в музей уже давно ходят.

Не спрашивал их, чего ходят?

Их спрашивать бесполезно, они молчат.

С лестницы услышали они тихие шаги. Дураков-Дудкин взглянул в глазок, потом на Леонида Семеновича посмотрел,

Ну как там королевский пир?