АКТ 1. Сцена 7. Ихтис и дельфин

1 Рафаил у дерева стоял
И на холсте кистью что-то рисовал.
Рукой он двигал осторожно, замирал,
Как будто Святой Дух изображал.

3 Элайн чуть поодаль за ним была
И наблюдала, как на холст идея проросла.
Творец писал о смысле бытия
И о том, за что себя корил, – епитимия (1).

5 Пустыни одиночество слепое,
Там слилось вместе все пережитое.
А острый грубый камень мрак сулил –
Срок жизни Азазеля сократил.

7 Лежал он связанным, на Солнце не смотрел,
Ведь Рафаил, как Бога длань, закончил беспредел (2).
Так пал один из ангелов в тартар.
Отныне божий свет не ведом, как от чар.

9 Но память о том ангеле живет,
Как грех по венам человечества течет.
Теперь обряд с ним связан и вовек
Он будет отпущением – как побег (3)!

11 Рафаил заметил за собой,
Что стекала скорбь его слезой.
Вдруг Элайн к нему тихонько подошла –
Печаль в миг испарилась и прошла.

13 Коснулась девочка его щеки
И стали сразу камни на душе легки.
«Тебя интересует живопись? Скажи,
Как тебе пейзажи, изложи», –

15 Рафаил немного улыбнулся
И макушки темной вдруг коснулся.
«Она мне, словно младшая сестра.
Совсем малютка, но живет в ней и искра,

17 Что, будто пламя, в сердце разгорится,
По венам золотом распространится!
И в том и есть ее порок –
Всех бед неведомый исток.

19 Элайн имеет «сердце бога»
И гложет оттого тревога.
Сочувствие как слабость будет ей,
А избежит – оставшись без потерь».

21 Но ведает архангел: «Не спастись,
Преград, проверок стойких уклонись.
Элайн познать придётся даже смерть,
Тогда и сердце станет будто твердь».

23 «Я в красках видеть тоже мир хочу», –
Элайн прижалась к прикрытому плечу.
И Рафаил, заулыбавшись, протянул
Кисть с маслом к ней вмиг развернул.

25 Архангел холст сменил умело
И отдались они всецело
Процессу. Потом пришёл Эжен,
Что был сим действием затмлен.

27 Так на холсте открылось море,
В котором прибывало только горе.
Волны вились, словно змеи,
Развращая на идеи.

29 Дельфинов (4) стая вдруг возникла,
В картину неожиданно проникла.
Они резвились и радовались дню,
Раскрашивая небо в алую зарю.

31 Все страхи на второй план отошли
И уступили место для борьбы,
С которою Элайн найдёт себя
И сможет проживать судьбу, любя.

33 Эжен, сомнений полный, подошел
И прикоснулся, мысли все отмел.
Шершавая поверхность, замысел творца
Отобразились вмиг в глазах юнца.

35 «Как ты смогла их передать?
Они живые! Не мог предполагать,
Что на холсте возможно душу написать,
Да чтоб могла она мелодией звучать!», –

37 Эжен несмело от картины отошел
И к Рафаилу очи свои взвел.
«В этом есть как чудо, так и благо,
Благословенье Господа то яко», –

39 Ответил Рафаил, Эжена обнимая,
И искусство в сердце девы создавая.
«Она из тех, кто может видеть, повторять.
Элайн жизнь руками может объяснять.

41 Она в дожде и в каждой капле есть и будет,
Да каждого, кто потерялся вмиг разбудит!
Истину сестра твоя всю видит.
Настанет день – ее она насытит».

43 Эжен коснулся лба Элайн,
Желая прикоснуться к массе тайн.
Однако, увидеть может только тот,
Кому откроет дева сей поток.

45 «Ихтис (5)! Я через рыбу исцелял.
Товита слепость прогонял.
Ко мне пришёл юнцом совсем
Сын Товий, полон был проблем.

47 Его отца мы излечили,
Затем к невесте приступили.
Была она под властью чар,
Молилась будто бы Иштар (6).

49 Но было то все лишь сном.
Проклятый демонский геном!
Асмодей (7) ее хотел,
Может, даже овладел.

51 Печень рыбы дала пар,
Освободив Сарру от чар», –
Рафаил принёс воды,
Опоил детей, умыл.

53 Ледяной воды эфир
Стал для Эжена, будто элексир.
Коснулся юноша своей груди:
Сквозь тело полностью смогла она пройти.

55 Элайн почувствовала в сердце жар
И быстр был он, словно ягуар.
Но в этом было исцеленье их, что дал
Архангел: сомненья все убрал.

57 Запело сердце девы песню и неслась
Она к горам далеким прорвалась,
Вернувшись эхом следующего дня,
Грядущим полным радости маня.

59 Эжен вмиг подхватил ее напев
И повторял он строго нараспев.
А Рафаил все слушал скромно и молчал:
Так был прекрасен их эвфонии вокал!

61 Их голоса сливались воедино,
Сшивались вместе обе половины.
Они – одно и тоже, рождены вдвоем,
Придет вся правда к ним с лесным дождем.

63 Эжен схватил Элайн за руку.
Для них быть порознь есть мука.
Рафаил детей любимчик был,
Ведь их детство он продлил (8).


1. Епитимия (эпитимия, епитимья;) (от греч. «наказание») – это мера воздействия, накладываемая на кающегося грешника в целях улучшения его духовно-нравственного состояния, рассматриваемая в православном богословии с двух сторон: как наказание (может, например, состоять в запрете на определенный срок причащения св. Христовых Тайн и пр.); как мера духовно-воспитательного характера (может выражаться в назначении ему дополнительного или более строго поста, дополнительного чтения молитв, дополнительных поклонов, совершения определенных дел добра и т. п.).

2. В Книге Еноха Азазель — предводитель допотопных гигантов, восставших против Бога. Он научил мужчин делать оружие и воевать, а женщин — использовать драгоценные камни, украшения и раскрашивать лица (пользоваться косметикой), а также обманывать; совратил людей в безбожие и научил их разврату. Архангелам было приказано убить его, но никто не был сильнее, чем он, и тогда Бог приказал Архангелу Рафаилу обрубить ему крылья и отправить его в ад. Он был привязан к пустынной скале.

3. Азазель — это название древнего обряда «Козла отпущения грехов» (X в. до н. э. — I в. н.).

4. Дельфины ассоциируются с исцелением и защитой, что соответствует роли Архангела Рафаила. Рафаила часто изображают с рыбой, что является отсылкой к библейской истории о книге Товита, где он помогает победить злого духа и излечить слепоту.

5. Ихтис (др.-греч. «рыба») — древний акроним (монограмма) имени Иисуса Христа, состоящий из начальных букв слов: Иисус Христос Божий Сын Спаситель. Часто изображался аллегорическим образом в виде рыбы.

6. Иштар — центральное женское божество аккадской мифологии: богиня плодородия и плотской любви, а также войны и распри, астральное божество (олицетворение планеты Венера). В источниках на шумерском языке соответствует Инанне.
 
7. Асмодей – это демон, известный в еврейской традиции как "князь демонов", имеет место и в христианстве, где ассоциируется с похотью и является одним из семи архидемонов ада. Он также упоминается в апокрифической литературе, например, в книге Товита, где он преследует Сарру и убивает ее мужей. В христианской демонологии, Асмодей часто ассоциируется с похотью и является одним из семи смертных грехов.

8. Отнимаем от 63-33.