Бабушкины часы. Глава 4. черновик

                Глава 4.
             Вполне довольный открывающимися на сегодня перспективами, насвистывая веселую мелодию, Василий по залитой утренним солнечным светом знакомой родной улочке направлялся в  магазин.  Магазинчик этот был, как говорится, шаговой доступности, где почти все жители округи знали друг друга, при встрече улыбались и здоровались и поэтому когда Василия окликнули, он не очень удивился.
             На противоположной стороне улицы радостно улыбаясь и махая ему руками стоял, Валерка Ростовцев, единственный его школьный приятель, живший на соседней улице. Они с ним после окончания школы виделись всего один раз в областном центре. Валерка учился в Москве так, что видеться они при всем желании не могли и  это незаметно, разъединило их. Да и настоящими-то друзьями они не были, так, приятели, привет, привет.
             - Здорово, Коробок. – Расплылся в искренней улыбке Валерка. –  Сколько лет, сколько зим? Куда направляешься?
             - Здорово, Валерка. – Протянул руку Василий. – Давно приехал?
             - Позавчера, по-моему, или пару дней назад. – Скорчил в нарочитой задумчивости свою физиономию Валерка. – С этой пьянкой, я уже и счет времени потерял.
             - С кем гуляешь-то?
             - Да в первый день с соседом «бухнули». Так сказать, за приезд, а вчера я уже один. Сосед на «вахту» уехал, на работу короче. А больше с кем, с бабушкой, что ли? У меня же теперь кроме нее никого и нет. Если б знал что ты здесь, забежал бы обязательно. Так ты куда направляешься-то?
            - Да, наверное, куда и ты. – Усмехнулся Василий, кивнув на магазин, возле которого они уже стояли.
            - Так может, того, объединим наши желания. Или у тебя своя компания?
            - Да в принципе никакой компании-то и нет, но деньги мне дал Родька Астахов, вот с ним вдвоем мы и собираемся бухнуть. Сегодня же выходной, сам Бог велел.
            - Так и Родион что ли здесь? –  Удивленно захлопал  своими подслеповатыми глазами Валерка.  – Ну,  так это полностью меняет дело. Он  будет рад меня видеть, уж  в этом я уверен. Пошли тогда.

                ***
              Василий, с неподдельным страхом,  взирал, как кассирша, подсчитывала  купленные продукты и напитки в их тележке. Когда же она назвала сумму, которой вполне хватило-бы Ваське  на два месяца сытой и безбедной жизни, он даже вспотел. Но Валера,  не моргнув глазом, протянул ей пластиковую карточку «Мир».
             - Где теперь тачку взять? – Озирался он. – Нам же не дотащить.
             - Машину ищете, молодые люди? Извольте. – Перед ними, сверкая своими золотыми зубами, стоял не кто иной, как Серега Петров. – Если в свою компанию берете, то доставка бесплатная. – Продолжал он паясничать, пожимая им руки.
             - Вот тебе и на, у нас сегодня что, вечер встреч? – Заржал Валерка.
             - Еще утро, Валера. – Хмыкнул Сергей. – Вечер у нас будет впереди. Если не возражаете, конечно? Где собрались пировать-то?
             - Родьку Астахова помнишь? – Восторженно завопил Валера.
             - Ну как не помнить. А где он?
             - Дело в том, – проворчал Василий –  Родион и сам еще не знает, что мы к нему в гости собираемся. – Он виновато глядел на Сергея – Родька меня за бутылкой отправил, а я вот тут по дороге Валерика встретил, ну и решили вместе к нему, а тут вот  ты еще…
            - Сюрприз, это же хорошо, – сверкнул золотом Сергей –  люблю делать сюрпризы. Он дома-то хоть один?
            - Да. Евдокия Петровна в декабре еще померла.
            - Ну и замечательно. Я имею в виду, что один дома. – Серега бесцеремонно подхватил два пакета и направился к выходу. – За мной господа.

                ***
            Увидев сколько к нему,  нагрянуло гостей, Роман вначале растерялся, ведь дома шаром покати. Угощать крепких молодых людей двумя вялыми огурцами и черствым хлебом? Да и того было только если рюмку водки занюхать.
            - Не ссы, все что нужно, мы  купили. – Промямлил виновато  Василий, проходя  мимо Родиона.
            - Ну, коли так, то милости просим. – Расплылся в улыбке Роман. – Серега, ты что ли? – И непроизвольно отшатнулся, когда тот одарил его лучезарной улыбкой. – Что у тебя с зубами-то? Как цыган, ей Богу. А это кто с вами? Валерка, ты-то как с ними? Вроде ученый человек, доктор наук уже, говорят, и с этими алкашами водку пьешь?
           - Ну, допустим, водку мы еще пока не пили, у тебя как раз и собираемся это сделать, если не выгонишь. И насчет учености тоже ошибаешься, докторская это еще неясная перспектива. У нас, знаешь ли, тоже бюрократов в науке хватает, как впрочем,  везде. Ты-то как?
           Все четверо, так вот, близко давно уже не виделись. А если быть точным – с самого выпускного вечера. Разумеется, кроме Сергея. Он и на вечере не присутствовал, находясь уже в следственном изоляторе в  компании Чумы и других арестантов.
           Не заморачиваясь, коллективно, быстро соорудили прямо на веранде, богатый хоть не очень эстетичный стол, друзья с  шутками расселись. Время было как раз обед, о чем со скрипом и стоном их известили старые бабушкины настенные часы.
          - Это что такое? – Вздрогнул Валерка, настороженно оборачиваясь. – Где это?
          - Да часы это. Бабушкины еще. – Усмехнулся Родион. – Жалко выбрасывать, память все же. Они вдруг ни с того ни с чего, снова «бить» стали. Я даже удивился, раньше просто «хрюкали» и скрипели как ржавая телега.
          - Так и заикой остаться можно. – Ощерился Серега. – Хочешь, я посмотрю? Люблю в часах копаться, нервы успокаивает.
          - Лучше новые, электронные купить они, по крайней мере,  бесшумно будут идти. Как ты ночью-то спишь-то с такими часиками? Не вздрагиваешь? – Захлопал глазками Валерка, протирая свои круглые старомодные очки. – Говорят, что когда старые часы вдруг снова начинают «бить», то это предвещает какие-то, ну мягко говоря, неординарные события. – Постарался смягчить свое заключение Валерка, но его и так все поняли.
           - Помру скоро, что ли? – Нахмурился Родион.
           - Я этого не сказал. – Всполошился Валерка. – Но все же их лучше снять.
           - И это говорит ученый-физик? – Захохотал Серега. – Уму непостижимо. Кому скажешь, не поверят, подумают, что это слова, ну максимум, человека окончившего начальную школу где-нибудь в глухой деревне, а не кандидата наук.
           - В глухих деревнях Серега, вообще школ нет, – окрысился, на него, Валерка – пора бы знать.
           - Тише вы, умники. Чем вам часы помешали? Давайте лучше о себе поговорим. Кто что делает, кем работает. Ну и так далее? – Примирительно вклинился в разговор Василий. – Ведь «сто лет» не виделись, а мы о часах каких-то. Вот ты, например, Валера, чего приехал, дела какие, или как? Ты, вроде бы, я слышал, авторитетный ученый, физик-ядерщик. Материально, наверное, неплохо обеспечен. Чего сюда-то, в эту «дыру», прикатил? Мог бы, где-нибудь, на лучших мировых курортах отпуск провести?
           - Мог бы конечно, – улыбнулся Валерка, хрустя огурчиком – домой захотелось. Вот веришь, захотелось и все? И теперь вижу, что не зря я приехал. Да что вы все обо мне? У меня вроде все нормально. Как вы-то здесь? Вот ты, например? Говорят, книжки пишешь?
           - Да писать-то я их пишу, только  никто их не читает. – Грустно улыбнулся Василий и потянулся к бутылке. – В долги вот с этими издателями, да с рекламщиками влез «по самые,   не балуй». Если бы не он, – Василий, кивнув в сторону Сергея – то платить бы мне, не переплатить, до конца жизни.
           - Хорош причитать. Закрыли эту тему. – Буркнул Сергей – Впредь умней будешь, - Мопассан.
           - А как у тебя-то дела, Серж? – Повернулся к нему Родион – Когда откинулся? – Блеснул он знанием тюремного жаргона.
           - Недавно. Можно сказать, на днях. И вот, тоже захотелось в родные края. Хотя, никто меня здесь не ждет, родных нет. Пустая квартира, да какое-то старье в гараже. Надо будет посмотреть, ездит это старье еще или нет.
           - Но ты же на машине? – Уставился на него Валерка.
           - Да этот «Крузак», мне «братва», подогнала. А там ведь, в гараже, еще ведь, отцовская, стоит. Я даже не помню какая. То ли «Камри», то ли «Королла»,  знаю, что «Тойота». Я еще и в гараж-то не заходил, все как-то некогда.
           - Так ты здесь останешься или другие планы? Ты ведь, насколько я понимаю, теперь целиком себе не принадлежишь? – Еще раз показал свою осведомленность Родион.
           - Там видно будет. – Махнул рукой Серега. – Ты вот, говорят, уже заместитель главного редактора газеты? Выходит, представляешь в нашем районе четвертую власть.
           - Точно, заместитель. Толку-то. Если в нашей газете редактор на свою скромную зарплату бумагу покупает для работы, то можете представить, возможности, этой власти?
           - Можем, – хохотнул Валерка – бардак. Но если ты власть, так докажи это. Иди  в законодательный орган, потом  к исполнительной власти, ну, а потом уж к судебной. Я правильно представляю процедуру обжалования властных решений? – Он обвел взглядом приятелей.
           - В нашей среде, - ухмыльнулся Сергей – тоже всякое бывает и «крысятничают» и «беспредела» до хрена, но все решается на «сходняке», причем быстро, без всяких проволочек и наказание молниеносное и неотвратимое.
           - Ну, это ты уже чересчур загнул, – замахал руками Родион  – наша страна  еще Сталинские перегибы не забыла. А ты к чему призываешь? Никто, я думаю, не скучает по 37-му году?
           - Так, а Сталин-то, кем был? Вот вы будете смеяться, а ведь он был в большом авторитете в среде уголовников и если бы термин «Вор в законе» в те времена реально существовал, то кто, как не Джугашвили, был бы достоин этого звания? Все преступления можно прикрывать борьбой за светлое будущее, за демократию, свободу, равенство и братство. Только чем это отличается от обычных грабежей, разбоев и убийств? Да, в большевистской партии таких много было, вспомните хотя бы Камо, Котовского, а кем был Леня Пантелеев? Грабитель и убийца, работавший под прикрытием НКВД.
           - Ладно, хватит об этом. Давайте лучше выпьем за то, что все мы здесь сегодня собрались. Ну их на хер, эти проблемы. – Василий разлил всем водку и поднял рюмку. – Вот мы с Родионом на рыбалку собираемся. Кто с нами?
           - А че? Махнем? Я за… – Валера лихо, по-гусарски, «хлопнул» рюмку и повернувшись к Родиону выпалил. – Если возьмешь на рыбалку, то наш институт возьмет шефство над твоей редакцией, у нас этой бумаги как говна, а аппаратуру мы  раза два в году меняем.
           - Тогда пошли, вытащим все рыбацкие прибамбасы из сарая на улицу проветрить, а то я один не справлюсь. К вечеру все разберем, проверим. Лодки еще надо накачать, в общем, генеральная репетиция, а завтра и маханем денька на два, на три. На службу я позвоню, все урегулирую.
           - Так это же секундное дело. Пошли, притащим и продолжим. –  Серега встал из-за стола, за ним засуетились и остальные.
           - Стоп, стоп, нечего там всем толкаться. Лодки резиновые, остальное, барахло, тоже не чугунное. Пока мы грубой физической силой заниматься будем, предлагаю работнику умственного труда, – Родион под общий смех кивнул в сторону Валерки – заняться «закусоном». Я там видел много любопытных полуфабрикатов, так вот пусть-ка нам физик-ядерщик их приготовит. Жрать-то не по-детски хочется.

                ***
            Валерка Ростовцев в детстве рос и развивался хоть и в интеллигентной, но чрезвычайно обеспеченной семье и дело тут вовсе было не в его родителях. Мать его была учителем физики и математики, в той же школе, где учился и сам Валера. Отец был директором местного педагогического училища, переименованного потом в колледж.
Зарплата родителей  пусть и была весьма значительной в их городке, однако же, не позволила бы им, жить припеваючи, тем более в эпоху перестройки, если бы не родители отца.
            Дедушка был ректором в одном из Московских институтов, доктор наук, профессор, сын знаменитого на весь мир академика. Бабушка художник, доктор искусствоведения, руководила одним из столичных музеев. Они жили в огромном доме сталинской постройки в пятикомнатной квартире. В общем, семейка была в определенных московских кругах довольно известная и далеко не бедная.
            Поскольку Валерка был у них единственным внуком, старики баловали его неимоверно. Одному из первых в  городе, да что там городе, в области, ему доставались все электронно-технические новинки; компьютеры, ноутбуки, планшеты и смартфоны, чего только не было у Валерки.
            Но надо отдать ему должное, он никогда этим не хвастал, не жадничал, а легко и свободно мог дать любому, кто попросит, игровую приставку, виртуальные очки и прочие электронные «игрушки», назначение которых и сейчас многие из нас не очень понимают.
            После окончания общеобразовательной школы  вопрос, куда дальше ехать учиться у Валерки, разумеется, не стоял.  Он поступил в институт и учился легко и играючи, но не потому, что ректором там был его дед. Напротив, Моисей Генрихович был на редкость требовательным и привередливым стариканом и расслабляться внуку не давал.
           Так или иначе, но институт Валерка закончил раньше срока, причем, с красным дипломом и тут же поступил в аспирантуру. Наконец-то мечта дедушки, Моисея Генриховича, сбылась. Не получилось с сыном, с внуком получится, говорил он своим коллегам и вот его внук кандидат наук, подающий большие надежды физик-ядерщик, а не какой-то там учитель в глубинке на периферии.
          Он всегда считал, что в этом  виновата невестка, мать Валерки. Приехала, окрутила его сына и увезла к себе в Сибирь, в глухомань. Моисей Генрихович, вопреки всем здравым смыслам и элементарной логике, считал, что за МКАД-ом вообще нормальной, а тем более творческой и научной жизни, нет и быть не может. Когда ему Валерка, смеясь, приводил в пример  Ломоносова, пришедшего, в Москву с обозом из Архангельска. Тот отмахивался и говорил.
          – Так в Москву же пришел, а если бы, там остался, то не хрена бы из него  и не вышло.
          Внезапная, нелепая смерть обоих родителей Валерки потрясла Ростовцевых. Дедушка с бабушкой в силу понятных причин полететь в Сибирь не смогли, и Валерка улетел один.
           На похороны он опоздал. Как назло, была нелетная погода.  На кладбище  пришел в сопровождении бабушки, по материнской линии Ольги Федоровны, уроженки здешних мест.
          Молча постоял, положил букет красных роз, привезенный им из областного центра. Слез не было, не было уже и сожаления. Пока добирался сюда, все передумал, осознал, да и  как ученый он реально понимал неизбежность жизненного конца. 
Что имеет начало, то имеет и конец. Все, что там, на кладбище, испытывал Валерка, это состояние опустошенности и разочарования. Не зря же говорят, что человек умирает столько раз, сколько раз он теряет дорогих ему людей.
           Потом он был в следственном комитете, прокуратуре, что-то подписывал, отвечал на глупые вопросы, принимал сочувствия с одной только мыслью. – Скорее бы все это закончилось. Уехать   в Москву,  погрузиться в работу и забыть все это как страшный сон. Но вот прошел год, и ему вдруг нестерпимо захотелось снова сюда, в  Сибирь, на родину. Захотелось, как в детстве, зайти в свой дом, увидеть школу, одноклассников, сходить на кладбище к родителям и он не раздумывая и не слушая причитания бабушки и ворчание деда, оформил отпуск и поехал в аэропорт