Отдай!

Макар Максимович Донской.
ОТДАЙ!
Избранные главы из автобиографического романа “Наилучшее”.

Автор — бывший участник ореховской преступной группировки, ныне священник Русской Православной Церкви, экзорцист, целитель.


В начале девяностых годов, несколько человек братвы пригласили меня с собой на охоту. Мы отправились для этой цели за 400 км от Москвы, на Валдай…

По материалам московского уголовного розыска, Ореховские-Пылевские отличались расправами и уничтожением своих бандитов. Под разными предлогами, многие из простачков были заманены в лес, и там задушены, причем, чтобы скрыть улики, отрезывали у каждого трупа голову и руки, прятав их отдельно.

На мое счастье, — скажу даже, благодаря милости Божией! — я никогда не встречал кровожадных: ни Оси Буторина, ни братьев Пылевых. Раздел сфер влияния между бандитскими командами рэкетиров Сильвестра, начался после взрыва его автомобиля в 1994 году.

Уже после похорон Иваныча, я присоединился к Ореховским. Тогда старшим у нас, — единственным! — был Саша Армян, по прозвищу Гамлет. Я влился в крепкий бандитский коллектив, собиравшийся на сходки, — можно сказать, базировавшийся, — в московском ресторане “Бардо”, пристроившемся возле Автозаводского моста…

Да, я слышал о том, что на стрелках могли легко “завалить”. Ездил с братвой на разные встречи в городе и в одиночку подкатывал побеседовать кое с кем. А чтобы мочить кого-то, такого не делал, и очевидцем не сподобился быть расправ, тем более над своими…

Поэтому расскажу я здесь не об убийствах бандитов, из числа приговоренных, а о встрече с лешим.

Дело происходило зимой. Разобрав ружья, мы разбрелись по лесному массиву, и желая подстрелить зайца или лисицу, договорились — в какую сторону не будем стрелять. Из имеющегося в глухой таежной глуши, в скрытом от посторонних глаз домике, солидного охотничьего арсенала двустволок, я выбрал единственный карабин. Ехали подвыпивши, поэтому нахождения местности определить, вряд ли получится, но одно могу сказать, природа там очаровательна, при абсолютной безлюдности!

Взяв оружие, в одиночку направился в лес, не рассчитывая встретить никого из местных жителей, поскольку мне объяснили, впрямь места эти — для людей необжитые…

Увидев белку, на отстоящей в метрах двухстах большущей ели, я прицелился и выстрелил. Подбитая тушка животного падала, сшибая снег каскадом, с еловых лап… Идти за белкой по сугробам очень не близко. Подумалось: “Зря, это… Ведь нет же необходимости убивать! Не ради утоления голода… И в шкурке животного мне нет нужды… Придется, оставить ее там… Ну, ежели собака выученная рядом шла, она бы сгоняла и принесла добычу, — дружкам удачу показать…”

И тут, за ствол моего карабина уцепились сильные руки… Я даже представить не мог, чтобы кто-нибудь мог ухватиться за дуло — сразу после выстрела. “Какой-то мужик… Местный? Лесничий?!! Нет! Ведет себя странно!!! Тянет винтарь прямо на себя, не обращая внимания на то, что у меня палец на спусковом курке…”

— Отдай, — говорит он мне. И в его словах столько жалости к несчастной белочке, столько непоказного горя, что я оторопел. “Ну, дядя, отдавать карабин, я точно не стану!”

— Сейчас, отдам тебе! — прицеливаясь странному охотоведу в живот, жестко замечаю ему.

Егерь выпускает ствол и бежит в овраг. Причем так быстро, что я даже не понял, куда он вообще делся. "Вот ломанулся! Балка хорошо просматривается, а его нигде не видно. Деревья — не сильно большие, за них не спрятаться. Так где же он?"

Подоспел мой дружок, Коготь. Я ему, говорю вполне серьезно:

— Слушай, не хочу я стрелять по беднягам, лесным жителям! Кто мы такие, чтобы вмешиваться в их мирный ритм, лишать их жизни?

Коготь, как-то сразу поддержал меня:

— Я тоже без всякого желания… Давно думаю об этом… По пивным банкам, палить начнем?

С собой у нас имелось несколько упаковок нидерландского баночного пива “Хейнекен”. Сходили в домик. На поляне расставили пустую тару и немного развлеклись: полупили по мишеням, потренировались в стрельбе. В общем-то убивать зверей и бить по мишеням — разные вещи… Зря я сразу не понял той, убитой мною белочки, ведь ей тоже хотелось жить и дышать свежим валдайским благодатным воздухом!

Снова возродилось недоумение. Кто же отнимал у меня карабин? Стал выяснять у знакомцев, что там есть в овраге… Почему лесник, туда дернул?! Может быть, у него жилье там? Оказалось, по словам братков, вроде ни лесничего, ни домика — в балке существовать не могло. Однако его жалостливый и настойчивый тон: “Отдай!!!”, указывал на реальность произошедшего… Тогда, кто же он?!! Ответов не находилось.

Прошло несколько десятков лет... Сегодня, занимаясь изучением данных этнографических экспедиций, обобщив немало материалов о лешем, я понял, что это именно он, — лесной дух, оберегающий чащу и тропы, животных и деревья, — требовал отдать ему карабин.

Несмотря на оставленное им впечатление праведности, все же мне явствует, как и прежде, — надеюсь, как и моим читателям! — что лешак — это злой дух, и нечистый, а вовсе не благой, и жалостливый к зверькам! Уж вводит в заблуждение человека! Пытается внушить, что власть его простирается на леса…

А вот испугался меня, ореховского "бродяги", лесной заботливый хозяин, — сатана, конечно же! — по-настоящему… И в этом не таится никакой сенсации! Оказывается, если следовать народной логике общения вынужденных контактеров-путников с лесовиком, — необходимо вести себя правильно, и встретившись с коварным путальщиком, дабы избежать погибели, необходимо не показывать нечистому своего страха… Замечено, что лешие боятся смелых.

М.Донской, 2025
Фото мое, 2017 года.
Почти все имена, фамилии, прозвища, а также наименования оружия, счет этажей, номера домов, названия ресторанов и марки автомобилей, указанные в романе — изменены.