Макс Брэнд Безмолвный свидетель

БЕЗМОЛВНЫЙ СВИДЕТЕЛЬ

Макс Брэнд (1892-1944)

Первая публикация в журнале «Black Mask Detective Stories», March. 1938. USA.
Авторское право истекло, рассказ находится в открытом доступе (public domain).


Риддл нажал на звонок под фамилией «Бентли», а затем взялся за дверную ручку, глядя сквозь стекло в холл первого этажа. Вид него был откровенно нетерпеливый, какой бывает у всех перед парадными дверьми в многоквартирных домах с кнопочными звонками. Замок начал часто щелкать и продолжал щелкать даже после того, как Риддл вошел в холл и нажал кнопку вызова лифта.
Все происходило очень медленно. Он услышал, как над ним захлопнулась дверь лифта, как в шахте раздался глухой гул, который постепенно приближался к нему. Освещенный лифт скользнул мимо ромбовидного глазка и остановился. Призрачные пальцы машины с лязгом отодвинули внутреннюю дверь.
Он вошел, нажал кнопку с номером «6» и наблюдал, как дверь медленно закрывается, повинуясь электрическому разуму. С легким подрагиванием лифт начал подниматься в шахте.
На шестом этаже автоматический тормоз мягко остановил кабину, и внутренняя дверь плавно откатилась в сторону. Эта механическая точность, эта бездумная расчетливость напрягли нервы Риддла до предела. Ему пришлось стиснуть челюсти и сжать губы, чтобы приготовиться к тому, что, как он догадывался, ждет его впереди.
Затем наружную дверь лифта рывком распахнула Гей Бентли. Она прислонилась к дверному косяку, и глаза ее были такими большими и темными, что она выглядела, как перепуганный ребенок. Риддл обнял ее и закрыл дверь лифта, в то время как она прижималась к нему, твердя: «Дик... Дик... Дик...»
Он провел Гей через распахнутую дверь ее квартиры в гостиную. Все было в полном порядке, не оправдывая ужасных ожиданий, с которыми он входил. Торшеры отбрасывали два янтарных круга на потолок и два белых пятна на пол. Толстенная пачка воскресной газеты разбросана была по дивану, а на столе стоял высокий стакан для хайбола*, почти полный.
— Где? — спросил Риддл.
Она указала на дверь спальни.
— Я пойду с тобой, — сказала она.
Он покачал головой.
— Посиди здесь. Нет, приляг.
— Я сойду с ума, если лягу, — сказала Гей. Губы ее задрожали, а глаза закатились, так что он подхватил ее на руки и уложил на диван, в шорох газетных листов.
— Веди себя тихо. Будешь вести себя тихо? Закрой глаза! — велел Риддл.
Она закрыла глаза, и он пересек комнату, все еще ощущая близость ее легкого и упругого тела, и это чувство придало ему силы. Однако ему понадобилась вся выдержка, когда он вошел в спальню и увидел Тома Бентли, лежащего на кровати, у самой стены, с вытянутой правой рукой, направлявшей пистолет на своего друга в дверном проеме. Но полузакрытые глаза Бентли сонно уставились не на Риддла, а в белый потолок, и на его виске виднелось темно-фиолетовое пятно, от которого тянулась вниз тонкая светлая струйка крови.
Риддл вернулся в гостиную, где Гей Бентли уже поднялась с дивана и сидела на табурете у пианино, спрятав лицо в ладонях. Она встрепенулась и встала, чтобы взглянуть Риддлу в глаза. Тот подошел к столу и взял недопитый хайбол. Когда он попробовал коктейль, виски пришелся ему по вкусу, но сам напиток оказался довольно теплый — комнатной температуры.
— Полиция? — прошептала девушка. — Нам придется звонить в полицию?
Прежде чем поставить стакан, он снова отхлебнул тепловатый хайбол.
— Я хочу выпить, Гей, — сказал он.
— Возьми этот стакан. Он мой, но я его уже не хочу.
— Этот? Он твой? — спросил Риддл, внезапно взглянув на нее.
— Ах да, ты же любишь мужские напитки, — кивнула она, не заметив его взгляда. — Я приготовлю тебе новый.
Она прошла мимо него, направляясь в кухню, и на мгновение снова прижалась к нему.
— О, Дик, — прошептала она, — представляешь, какие мы все-таки животные! Когда я нашла его, мой разум словно отключился, и все, что я смогла сделать, это вернуться сюда и смешать себе коктейль... Подумать только! А потом я вспомнила о тебе. Спасибо Господу за тебя! Спасибо за тебя Господу!
Она скрылась в кухне.
— Какой коктейль ты хочешь? — спросила она оттуда.
— Точно как у тебя, — сказал Риддл. Тут он заметил отражение своего бледного, худого лица в зеркале над камином и зачарованно замер, разглядывая угрюмую гримасу.
— Точно как у меня? — удивленно повторила она. — Но ты всегда кладешь себе два кусочка льда.
— Нет! Совершенно как твой. Один кусочек. Этого достаточно! — заявил Риддл.
Она принесла ему напиток, и он опустился в кресло у стола. Подпер подбородок кулаком и уставился в пустоту. Девушка встала позади него, положив руки ему на плечи.
— Бедный Том! — сказала она. — Я знаю, что ты любил его, Дик, но постарайся не принимать это слишком близко к сердцу. Ты же знаешь, у него была полоса неудач.
— Знаю, — сказал Риддл, — и потому целый месяц держался от него подальше... Это из-за денег, Гей?
— Нет, — ответила она.
— Быть может, долги подтолкнули его к этому? Больше ведь не из-за чего, — проговорил Риддл.
— Было что-то еще… — произнесла она.
— Что, черт возьми? — вопросил Риддл, запрокинув голову так, что его лицо почти касалось Гей.
— Ревность, Дик, — сказала девушка.
— Ревность? — воскликнул Риддл. — Ревность к тебе, Гей?
Она сделала паузу, не сводя с него глаз, прежде чем ответить — осторожно и мягко, как ребенку:
— Знаешь, в последнее время мы были не слишком счастливы вместе.
— В большинстве браков бурные страсти проходят спустя несколько лет, — проговорил Риддл.
— Ах, дело не в этом! — откликнулась она.
— Ты хочешь сказать, что у него была вполне определенная причина для ревности? — удивился Риддл. — Ты имеешь в виду, что был другой мужчина?
Она снова помолчала и только потом отозвалась — голосом чуть громче шепота:
— Ах, Дик, ты слепой, слепой парень…
Риддл взял в свою руку одну из ее рук, лежавших у него на плече.
— Что, черт возьми, ты имеешь в виду, Гей? — настойчиво проговорил он.
— Он догадался, что я полюбила другого, — призналась девушка.
— Кого? — потребовал Риддл.
Она потянула руку, чтобы освободить ее.
— Я не хочу говорить об этом. Я не могу об этом говорить, — заявила она. — Только не тебе.
Риддл отпустил ее руку.
— Ты намекаешь, что этот мужчина — я? — вымолвил он.
Она не ответила, лишь прошла через комнату к открытому окну и встала там, глядя на улицу. Время от времени налетал ветерок, и ее светлые волосы шевелились на гладкой и нежной шее. Она простояла там, казалось, целую вечность. Молчание пролегло между ними — между ее красотой и его дружбой с покойным, — и это молчание длилось несколько минут.
Он попробовал ее коктейль на столе, затем быстро сделал маленький глоток из своего стакана. После чего взглянул на часы. Молчание тянулось, как темная нить...
— Ты знаешь, что Том был моим лучшим другом? — заговорил он наконец.
— Знаю, — сказала девушка. — Он так сильно был привязан к тебе, что в конце концов и я тоже…
Ее голос слегка дрогнул. Риддл подошел к ней и взял за плечи. И решительно усадил на стул.
— Об этом мы поговорим позже, — отрезал он. Затем, расхаживая взад и вперед по комнате, предложил: — Расскажи мне все, что знаешь о случившемся.
Она откинулась на спинку стула, немного отвернувшись от него и прикрыв глаза. Когда она беседовала с кем-нибудь, на ее губах порой мелькала очаровательная улыбка. Сейчас, в тридцать лет, в уголках ее глаз появились морщинки, но улыбка по-прежнему была очень милой. Она медленно заговорила:
— Я ушла незадолго до пяти вечера. Я не могла точно вспомнить, но мне казалось, что у меня назначено чаепитие с Мартой Гилберт, однако я не смогла дозвониться до нее. Я так и не нашла Марту. Чуть позже я столкнулась с Джадом Мобреем, и он настоял выпить с ним по коктейлю. Я не испытывала особого желания, но из приличия пришлось согласиться... Чуть позже я оставила его и вернулась домой, примерно без четверти шесть. И нашла Тома — в таком виде. А потом позвонила тебе.
Риддл кивнул.
— Ты увидела Тома, и он был мертв — от своей собственной руки. Тогда ты смешала себе коктейль, а потом позвонила мне.
— Какое значение имеет выпивка? — осведомилась она с внезапным любопытством.
— Полиция захочет знать все до мелочей, — пояснил Риддл, вернувшись в кресло. — Они не упускают ни одной детали. И мне придется позвонить им в ближайшее время. Ты сделала себе этот коктейль, полагаю, минут сорок пять назад?
— Да. Почти точно.
Он осторожно пригубил ее напиток, а затем попробовал свой. И опять бесконечно долго молчал.
— Стало быть, к моему приезду, — проговорил он в конце концов, — твой коктейль простоял не более двадцати минут, не так ли?
— Так. Именно так... Да что с тобой, Дик?
— Ничего, — ответил Риддл вставая, и снова заметил в зеркале свое бледное лицо. Затем взглянул на запястье — прошло больше получаса.
Он шагнул к телефону, но надолго застыл над аппаратом, пока Гей не спросила:
— Что у тебя на уме, Дик?
— Я вспомнил первые годы после окончания колледжа, когда мы с Томом пробивали себе путь наверх.
— Ты-то пробивался наверх, — сказала Гей Бентли, — а Том понемногу скатывался вниз, весь в ссадинах. Он был ни на что не годен до самого конца, и единственное, что тянуло его за собой, — это буксирный трос, который ты, Дик, милый, бросил ему...
Он поднял трубку и начал набирать номер.
— Пора вызывать полицию, — заявил он.
— Не так скоро, Дик! — воскликнула девушка. — Я не хочу, чтобы их ужасные, тупые физиономии мелькали передо мной. Я их терпеть не могу!
— Это Восточная Харгрив-стрит, сто сорок два, — проговорил Риддл. — На шестом этаже, в квартире «Д», лежит мертвый Томас Бентли. Он убит... — И повесил трубку.
— Убийство? Убийство? — воскликнула девушка. — Дик, о чем ты говоришь?
— О мужчине, которого я любил, и о женщине, которую я тоже когда-то любил, — сказал Дик Риддл, — а также о совершенно никчемном алиби.
Он снова поочередно отпил из обоих стаканов, стоявших на столе.
— Ты принесла мне коктейль полчаса назад, и он все еще холодный, — заговорил Риддл. — И будет по-прежнему холодный, когда здесь появится отдел по расследованию убийств и услышит, как я свидетельствую, что к моему приходу твой коктейль был комнатной температуры...
— Дик, что ты имеешь в виду? — выдохнула она. — Что за безумная идея засела у тебе в голове?
— Моя идея, — пояснил Риддл, — заключается в том, что ты ушла из дому, чтобы обеспечить себе алиби, но ты смешала коктейль перед уходом, и, пока тебя не было, хайбол автоматически вбирал тепло и тем самым регистрировал время убийства. Ты убила Тома!
Она буквально взвилась с места и бросилась к Риддлу, умоляя:
— Дик, выбрось эту дрянь в окно! Дик, ты же не убьешь меня, правда? Не как крысу! Ты же не убьешь меня, Дик, правда? — рыдала она. — Мне нужно было выпить — чтобы сделать это! Но, Дик, потому что я люблю тебя!.. О, выбрось это!
Он накрыл стакан ладонью. Он больше не мог смотреть на нее, но знал, что она бросилась прочь от него — к двери. Потом выскользнула из квартиры и побежала по коридору.
Вот сейчас она, должно быть, уже лихорадочно нажимает кнопку лифта, но Риддл помнил, с какой непоколебимой медлительностью откликается лифт.
Вдалеке завыла сирена, и ее вой прокатился по Харгрив-стрит. Прислушиваясь, Риддл открыл глаза, и бледное отражение в зеркале уставилось на него с изумлением и ужасом.

* Стакан для хайбола - Высокий узкий стакан цилиндрической формы, используемый для простых алкогольных коктейлей на основе крепких спиртных напитков и газированной воды; так же называется и вид коктейлей, подаваемых в этом стакане (Прим. перев.).


Перевел с английского Олег Г. Азарьев

23-25.07.2022, 04.07.2023
г. Симферополь

Опубликовано в газете "Литературная газета + Курьер культуры: Крым - Севастополь" от 30 января 2025, номер 1-2 (241-242)