40

- Встречайте… подходим, - голос красотки Ирина узнала с трудом. Та прохрипела ещё пару слов в рацию, но их совсем было не разобрать.
Поздно. Теперь поздно на что-то решаться. Если и был шанс, то Ирина его упустила.
Проснувшись на рассвете, она всё поглядывала в сторону красавчиков, и ей казалось, что тем совсем худо. Возможно, с ними она могла бы теперь справиться. Возможно, она могла бы их вышвырнуть за борт. Но как узнать остатки их сил? Рискнуть? Так и не рискнула. И ещё одно останавливало… Если бы всё получилось, смогла бы она хладнокровно наблюдать, как обессиленные… пусть андроиды, идут ко дну? Нет! Женщина едва сдержалась, чтобы в мысленном протесте не замотать головой. Нет. Нет. Нет. Как бы ни складывалась новая жизнь, но в монстра она превращаться не намерена. Здесь, кажется, их и так предостаточно.
Правый, высокий и обрывистый берег, вдруг отступил, раскрывая, словно дружеские объятия, самую чудесную картину.
На холмистом широком склоне в пышной зелени притулились уютные домики. Протоптанные дорожки соединяли открытые террасы и спускались к реке. По лужайкам бродили какие-то яркие птицы.
Деревня… обещанная. Ага, хороша была сказка, посмотрим её продолжение.
У деревянного причала ждали. Двое баграми зацепили плот, закрепили у настила. Третий, бородатый мужчина, похожий на старенького профессора, шагнул на брёвна.
- Ты как? – спросил у Бата.
- Продержусь ещё.
Дану двое унесли на руках.
- Когда очухаются?
«Про нас», - догадалась Ирина.
- Через пару часов.
- Ну, здравствуйте, долгожданные человеки, - поприветствовал лежащих без движения переселенцев «профессор». – Я – Элом. Знаю, что вы меня слышите, может, видите. Не такой представлялась наша встреча. Но… что же делать? Бат, представь.
- Ирина. На пятом месяце.
- Неплохо.
- Анютка. У неё «слеза». Она их собирает, словно орешки щёлкает.
- Видит?
- Да.
- Эх, Анютка, хорошая ты девчонка. Делиться умеешь?
- Умеет. Правда, пока со своими.
- Ладно, поработаем.
- Дед Матвей. У него тоже «слеза».
- Тоже нашёл? – в голосе у профессора послышалось изумление.
- Анютка дала.
- Ясно… Ах ты, старый проказник. Чего разлёгся? Очухался должно быть давным-давно. Давай вставай.
И деду не осталось ничего другого, как кряхтя, усесться на том месте, где едва хватило терпения пролежать неподвижно несколько последних часов.
«Вот и припас козырь», - почесал седую голову. Профессору ничего не ответил.
- Это Димон…
- Ясно. Димон, как дела? Мороженое хочешь? Будет тебе мороженое. Иди вон с теми дядями. Они тебя угостят.
Двое, что чуть ранее унесли Дану, теперь увели растерянного парня.
- Таша. Ничего не помнит.
- Может, врёт?
- Не похоже.
- Есть предположения?
- Нет.
- Ладно, идентифицируем. Хотя это и не важно... Эх, Андрей. А я в тебя верил. Дрогнул, значит. Перебежал на другую сторону?
- Да, у Анютки ещё чёрное сердце.
Профессор уставился на Бата.
- Шутишь?.. Тоже нашла?
- Нет. Тут по дороге она с мелкой крысой подружилась. Вот и обменялись. «Слезу» на «сердце».
- Неплохой улов… А они знают?..
- Про сердце? Нет. Откуда?
- Ты уверен, что крыса не сказала?
- Уверен. При мне было.
- Молодец, ты, Анютка. Право, не нарадуюсь!
- Бабка… Ульяна.
- Да уж.
- Ксения.
- Отлично.
- Артём.
- Что за Артём?
- В списках не обозначен. Тёмная лошадка. Пока молчит.
- Натворил «старый папа», теперь нам гадай, что к чему. А, впрочем, неважно.
- Никита.
- Тот самый?
- Да.
- С памятью всё в порядке?
- Не жаловался.
- Ну, это, может, и хорошо.
- Мара.
- Что не так?
- Последняя стадия.
- Была?
- Не знаю. Ты думаешь, ей лучше?
- Рядом с двумя «слезами»? Конечно, лучше. Да по ней и так видно.
- Лука.
Профессор долго молчал.
- Пойдёт… Мне…
- Петя и Лёша.
- Пацаны. Ну… ладно… Нет предположений, кто из них агент?
- Совсем никаких. Даже засомневались, может, в пещере остался?
- Нет. Точно кто-то их них. А что кровь?
- В пределах нормы у всех. Кроме Мары. Но у той из-за болячки.
- «Старый папа» далеко не дурак, чтобы на крови попасться. Ладно, относите их в общую, готовьте.