Опоздавшие на праздник жизни. Часть 14

Ссылка на предыдущую главу http://proza.ru/2025/06/29/370

Все персонажи выдуманы. Любые совпадения с реальными событиями и людьми случайны.

Сотрудники охранки втолкнули в обшитую красным деревом гостиную полного щеголеватого мужчину в пенсне, и закрыли дверь. Человека забрали из аудитории, где он читал лекцию студентам. При задержании ему ничего не объяснили. Алваро Бирбом старался сохранить чувство собственного достоинства. Немного обнадеживало, что силовики не отобрали обручальное кольцо, старинные часы и платиновую булавку для галстука. Значит, он не арестован. Какое дело режиму до профессора микробиологии?

Хозяин особняка поздоровался с ним и усадил в мягкое кресло у камина. Нервно хихикая, сообщил, что назвал свою резиденцию Виллой Алваро, в честь дедушки. «Наверное, приятно быть тезкой такой выдающейся личности, как мой старик, Бирбом?» - спросил правитель, показывая профессору пожелтевшую фотографию.

Тот едва скользнул по снимку безразличным взглядом.

– Хоть бы изобразили заинтересованность, Бирбом, - с досадой протянул Андре. – Посмотрите, вот этот всклокоченный старец с кривой ухмылкой – мой дорогой дед. А измученный мужчина слева приходится мне отцом. Оба уже умерли, а я не хочу умирать, как все смертные.
 
– Господин Корйа, мне надо преподавать. Я не занимаюсь проблемами долголетия. Мой профиль – микробиология. Я не геронтолог, но могу порекомендовать…

– Нет-нет, я призвал вас не по этому поводу, - буркнул Андре, усаживаясь в кресло напротив гостя. Оно напоминало трон и формой, и высотой. Правитель углубился в чтение газеты, игнорируя профессора, который был смущен его странным поведением. С помощью булавок Андре прикрепил фотографию к домашнему халату. Газета была такой интересной, что он не обращал внимания на покашливание Алваро, его недоуменные взгляды.

– Разрешите мне вернуться в университет, господин Корйа! – не выдержал Алваро.

– Мне нравятся ваши бело-черные броги, Бирбом, - степенно проговорил Андре, не отрываясь от газеты. – Вы такой напыщенный, модный, словно из Лондона сбежали.
 
– Вы хотите, чтобы я отдал вам свою обувь? – осторожно осведомился бедняга и начал разуваться.

– Нашего брата красит скромность, и все же я не настолько беден. Не могу одеваться, как денди, жаждущий внимания юных студенток. Я просто хочу жить вечно.

– Ничем не могу помочь, - фыркнул ученый.

– Говорите мне «сэр», если хотите следовать западной моде и не поплатиться за это. Как вы гордитесь своей профессией, Бирбом! А мой отец вкалывал на кухне в имении деда. Он был немцем и тезкой композитора Вагнера. У Германии нет выхода к морю, но Рихарда все-таки занесло на судно, попавшее в зону аномалии. Дедушка купил у майора моряка, а он совратил мою малолетнюю мать. Этот снимок был сделан в тот грустный день, когда старик узнал о ее беременности. Я тогда жил в животе противной бабы и вместе с ней наблюдал, как дед отрубал папочке половые органы. А затем он усадил на табурет истекающего кровью мужчину, плюхнулся рядом с ним, дал ему в руки отчужденные куски плоти и обнял за плечи. Молодой Бадис Брегалетский сфотографировал их, делая вид, что не понимает, по какому случаю фотосессия, и почему наша семья не позвала психически здравого фотографа.

– Как трагично! – вздохнул профессор.

– Так у вас все-таки есть сердце! Ну, надо же! – воскликнул Андре. – Я подарю вам копию фотокарточки, чтобы вы не интересовались молоденькими девицами. В предсмертных муках моего отца заложен нравственный посыл потомкам.

– К настолько юным девочкам меня не влечет, - пробормотал Алваро. – Все мои зазнобы совершеннолетние, сэр. Как ваш дед позволил беременной дочери присутствовать при расправе? От шока она могла потерять дитя.

– В нашей стране запрещены аборты. Остается уповать на дамские нервы, Бирбом. У моей матери они из стали. Она не побоялась затащить в постель Джулиано. Что вы думаете об этом типе?

– Когда он правил, студентам хватало стипендии не только на пропитание, но и на книги. Я учился в те годы. Каждый день лопал булку с колбасой, яичницу и супы в столовой, запивал кефиром, и не переживал, что протяну ноги без подработки, хотя родители мне почти не помогали.

– Какой же вы эгоист! Только о себе думаете! Никому нет дела до страданий угнетенного народа! – закричал Андре, сминая газету. – Знаете ли вы, надутый индюк, что микроскопическая тварь прожила два с половиной тысячелетия, меняя человеческие тела? Гигантский микроб переносит личность какого-то мерзавца из эпохи Адама Нистэя в головы современных мужчин, чтобы наслаждаться жизнью и пользоваться пенисами своих носителей. Вы делаете вид, что никогда не слышали об этом, а между тем, генерал Гай Мисибсен подготовил целый доклад о паразите. Он выступил по телевизору.

– И подал в отставку, поскольку нуждался в помощи психиатра. Доктор переборщил с препаратами, и Гай скончался от сердечной недостаточности. Если бы Мисибсен был микробиологом, он устыдился бы своего доклада. Его сказки даже научной фантастикой не назовешь. Это бред сивой кобылы. Бактерия, которая управляет государством, вы подумайте! – прыснул от смеха Алваро. – Только не говорите, что поверили в эту чушь, господин Корйа!

– Я не верю в антинаучную белиберду, - сказал Андре, поправляя галстук профессора. – Но вы не можете отрицать, что микробы могут выжить в любых условиях. В кристаллах соли, в многовековых льдинах находили живых бацилл, которым сотни тысяч лет.

– Это так. За счет примитивного строения клетки бактерии и археи могут выжить даже в открытом космосе. Но это не значит, что подобное существо поселилось в голове вашего великого отчима.

– Существуют микробы с большим набором генов, чем у более простых собратьев. Избыток бактериальных хромосом в древности использовали, чтобы закодировать человеческую индивидуальность, тем самым даря личности некоторое подобие бессмертия. Этли могут все. Такая технология определенно существовала, Бирбом!

– Так вот почему вы призвали меня, сэр! – усмехнулся профессор, переставляя затекшие ноги. – Простите, но это тоже невозможно. Забудьте бредни Гая Мисибсена. Полиплоидия микроорганизмов еще никого из людей не сделала бессмертным.

Андре Корйа начал свирепеть.

– Вы упрямый осел с высшим образованием! Отказываете мне в сочувствии, в возможности жить вечно! Вы даже броги не отдали мне! Почему так уж невозможно обретаться в микробе, по сути, в биокомпьютере, который может захватить любое тело и жить по-человечески, как отчим?

С тяжким вздохом ученый разулся и отдал свою обувь правителю.

– Наука есть наука. Надо принимать реальность такой, какая она есть.

Андре полюбовался на броги, прижал к груди, как бесценный раритет, и сказал:

– Хотите, я сделаю вас бессмертным? Покакаю в ваши башмаки и подарю их английскому королю за то, что у него есть заморские колонии! Преподнесу их от вашего имени, пусть знает, что микробиолог из Миндального Королевства поделился с ним своими кишечными палочками. Это войдет в анналы истории как беспрецедентное хулиганство.

– Вы не сможете добраться до английского короля, сэр. Он обитает в Большом мире. В зоне аномалии нет монархов.

– Зато есть Государственный Совет в Подземной Этланти. Эти господа заслужили коровьей лепешки! – прошипел Андре, нервно скребя заросшую щетиной щеку. – Черт бы побрал искусственный интеллект, который под землей всем заправляет!

– Делайте с брогами, что хотите, только на работу отпустите! – заныл Алваро Бирбом. – Мне обедать пора.

– Мы вместе поедим и обсудим карьеру вашего брата. Он судья, не так ли? Серж, наденьте броги на ноги этого лишенного чувства юмора джентльмена. И распорядитесь накормить нас с товарищем, - распорядился Андре.

Флигель-адъютант исполнил приказание. Пока подавальщики суетились в столовой, Андре сменил халат на смокинг.

– Сегодня мы будем вкушать немецкие блюда в память о моем отце, - скорбно склонил голову правитель. – Жареные колбаски и шницели, суп из квашеной капусты под «Лоэнгрина» Вагнера. Дед не выносил его вкуса, по рассказам матери. «Ах, мой сраный Августин, ты смерти моей хочешь, скармливая, как свинье, национальные помои», - ворчал старик. Мама любила спаржу в сливках. А нам подадут свадебный суп с печеночными клецками на первое, друг мой. Суп с квашеной капустой предпочитает Серж фон Суэте. Он готов убить за добавку.

Правитель, молодой аристократ и профессор уселись за стол, заставленный яствами. За обедом играла музыка. Мужчины ели в молчании, которое нарушил хозяин Виллы Алваро.

– Интересно, кто имеет достаточно полномочий, чтобы судить диктатора? Это может делать только Верховный Суд, или мировой тоже сойдет для этой цели? Где подвизается ваш брат, Бирбом?

– В Арбитражном суде, сэр, - ответил Алваро, раздражаясь. – Никто из них не будет судить давно почившего диктатора. Молодые судьи не захотят рисковать своей карьерой, а пожилые солидной пенсией и уважением в обществе. Кому нужно скандальное разбирательство, которое не устраивали сотни лет? Кому мешает Джулиано в Мавзолее?!

Серж жестами дал понять профессору, что он перегибает палку. Правитель начал покрываться алыми пятнами от гнева.

– Вас с братом растил родной отец, а меня отчим! – рявкнул Андре. – Моя мать предала семью, отдавшись этому ублюдку!

– Ваши домашние дела не касаются политики! Даже если Джулиано издевался над домочадцами, он был неплохим кормчим для подданных. Вот и оставьте его, наконец, в покое! Я точно знаю, что он не принуждал леди Корйа стать его женой! – повысил голос Бирбом.

– Ах ты змей, изменник Родины! Сколько ты выручил за государственную тайну? Ты продаешь секреты Каруш Ашаш врагу! Взять его! В темницу, на допрос! Передайте следователям, что они разочаруют меня, если к утру конечности профессора останутся целы! – разорался, топая ногами, Андре. Ошеломленного внезапной вспышкой ученого увели охранники усадьбы, чтобы отвезти в застенок на дознание.

– Государь, умоляю вас, проявите рассудительность, которую так ценит ваш благодарный народ! – вскричал красавчик Серж, вставая с места. – Этот человек негодяй, но его заблуждения о Джулиано разделяют столь многие из ваших подданных. Никто не мог открыть глаза Бирбому на сущность Джулиано. Помилуйте этого глупца, не умеющего мыслить самостоятельно.

– Лучше сними с него обувь, пока мои соколы не увезли преступника, - проскрипел Андре, закрывая лицо руками. – Принеси мне броги, голубчик.

Понурив голову, прекрасный блондин бросился исполнять приказ.

Имя Алваро Бирбома стало бессмертным. Микробиолог вошел в анналы как «Репрессированный из-за пары английских башмаков». Те этли, которые считают своим гражданским долгом защищать честь клана Корйа, полагают эту историю фейковой. Дескать, не мог Андре наказать профессора за броги. Я тоже считаю, что обувь тут не при делах. Судья Абрахам Бирбом отказался принимать участие в процессе над Джулиано, несмотря на страдания брата в тюрьме. Вскоре он лишился судейской мантии, поскольку приходился близким родственником изменнику родины.

Пусть и фейковая, эта история нас учит быть внимательнее к чувствам сильных мира сего. Услышав трещотку гремучей змеи, не забудьте налить в блюдце молочка.

Фото из интернета. Те самые броги.

Продолжение следует