Павел Прусский 1

XI. Беседа с Семеном Семенычем о непостоянстве верования поповцев в обетования Божии о вечности Церкви Христовой и тогдашняя обоих нас слепота и недоумение о истинной Церкви
Когда беседовал я с Семеном Семеновичем в продолжение целых двух дней по случаю перехода одной женщины из беспоповского в поповское согласие, Семен Семеныч, в начале беседы, доказывал ложность беспоповщины тем, что она не имеет Христом преданного священства; много привел свидетельств Священного Писания о вечности и непоколебимости Божиих о Церкви обетований и разные представлял доказательства о вечности священства. Но вот я завел речь о временности новоучрежденной белокриницкой иерархии, о пребывании поповцев в течение двухсот лет без преподания благодати хиротонии и о том, что беглопоповство, в сии два века у них существовавшее, учению о вечности священства не согласует, ибо вечность сия состоит в непрерывном от Духа Святого чрез руковозложение святителей преподании благодати священнодейства всем трем чинам иерархии; сказал и о том, что пример изменения ветхозаветного жертвенного огня в воду невозможно прилагать к благодати Святого Духа, якобы и она, по сему примеру, прекращала на время свое действие, изменялась в несвятость: такое мудрование, заметил я, есть хула на Святого Духа. Тогда в Семене Семеновиче вдруг последовала странная перемена: он как будто совсем забыл приведенные перед тем ясные свидетельства о вечности Божиих о церкви обетований и обратился, точно беспоповец, к кривым доказательствам на опровержение тех же Божиих обетований о вечности Христовой Церкви.

Он говорил: «Бог обещал Соломону в созданном от него храме пребывать вечно, обещал также и сыновом израилевым вечно быть на земле обетованной: и однако же сии обетования Божии не сбылись грех ради людских; не Бог не верен в обетованиях своих, но грехи людей воспрепятствовали исполнению Его обетований. Так и у вас, – продолжал он, – когда прекращалась иерархия, не обетования Божии оказались тогда несбыточными, но мы были за грехи наказаны, когда же за покаяние были помилованы Богом, возродилась и иерархия. Да и Ветхого Закона священство, – прибавил он, – было вечным в свое время, т. е. до настатия благодати, и обетования, кои были ему обещаны, все обещаны были также во век, как равно и новозаветному благодатному священству: и, однако, оное Ветхого Закона священство в свое время не пребывало всегда непрерывным, но прекращалось в бедственное время вавилонского и антиохова пленения».

Я отвечал: «Вы, Семен Семеныч, эти примеры прекращения Божиих обетований несправедливо приводите во свидетельство, якобы по подобию их могло быть прекращение и обетований Божиих о вечности новоблагодатной иерархии. Те обетования Соломону о храме и евреям о земли обетованной не таковы, как обетования о вечности церковной, – сказаны были под условием: ежели они пребудут в Законе Господни, то пребудут и Божии им обетования; а ежели они в Законе Господни не пребудут, то и Божии обетования на них не исполнятся. Зрите сие о храме Соломоновом в 3 книге Царств главу 9 и во 2 книге Паралипоменон главу 7, а о земле обетованной Второзакония главу 28. О Церкви же Нового Завета обетования даны безусловно – всемогущей Божией силою пребывати ей вовек; и нигде, ни в пророчествах, ни в новозаветном писании того нет, также никто из учителей церковных того не писал, чтобы обетования Божии о иерархии и таинствах Нового Завета даны были с условием – за правду пребудут, а за неправду прекратятся; но все, напротив, вечность их проповедуют: небо, говорят, и стихии изменятся, а Церковь не постраждет изменения (Благовестник, от Луки зач. 107. Маргарит лист 194.). Сами вы рассудите: если мудрствовать, что за грехи людские иерархия церковная может разорена быть, т. е. прекратиться; то сие будет значить, что грехи людей могут одолеть основанную Христом иерархию. Но грехи, по толкованию св. Феофилакта (на Еван. от Матф. зач. 67), суть тоже адовы врата; врата же адовы, по неложному Христову словеси, Церкви не одолеют, полноту благодатных ее дарований прекратить не могут, и если согрешают вернии Божии людие, претит им Бог иными казньми, – браньми, мором, гладом, пленением; тогда и святые храмы свои, т. е. рукотворенные церкви, не щадит, но предает на разорение, как свидетельствует св. Исидор Пелусиотский (в книге Никона Черныя горы, слово 41, л. 308 на об.). Вот, о разорении храмов, или зданных церквей, в наказание за грехи святые пишут, чему согласуете и Книга о вере (гл. 2 часть 2); но чтобы Церковь, иерархия, таинства разорились, или прекратились, о том никогда ни едино слово никтоже изрече, но все вечность их проповедуют. И вы те условный ветхозаветные обетования приводите во свидетельство прекращения церковной иерархии, таинств, хиротонии несогласно ни со святым Евангелием, ни с словами ученик Христовых, ни с Символом Веры».

«Еще, – продолжал я, – сказали вы, Семен Семеныч, и ветхозаветному священству была обещана вечность, а оно прекращалось на время, во образ такового же превращения новозаветной церковной иерархии. На сие вам ответствую: никогда ветхого закона иерархия не прекращалась, ибо она непрерывно существовала от Аарона, в колене его, до самого пришествия Христова12; в пленениях же точию приношение жертвы на некие времена прекращалось. (А у вас были даже напротив: там без жертвы иерархия, а у вас без иерархии жертва.) И так ветхозаветная иерархия примеров временного ее прекращения не представляет; да и не может быть образом будущего прекращения новозаветной вечной иерархии прекращение действ временные, не вечные ветхозаконные службы: что прекращается, то уже не вечно. Если ветхозаконной иерархии действия на время прекращались, не были исполняемы, в этом ничего нет удивительного, ибо ветхозаконной службе ничего вечного, непрестающего не было и завещано. То, что говорится в Писании о ее вечности, не к ней относится, но в ней, как в образе, завещано новой благодати, о чем явственно говорит блаженный Августин. В книге о граде Божием (часть 3, кн. 19, гл. 6) он пишет: «Усомниться кто-либо может не без основания и сказать: как можно верить, что предреченное в священных книгах исполнится, если обещанное Богом: дом и дом отца твоею прейдут предо мною во веки – исполниться не могло? Ибо видим, что священство оное изменилось и исполнения обещанного дому ожидать никак не можно; поскольку то, что на место его вступило, наипаче проповедуется вечным. Сие кто говорит, тот не воображает и не разумеет, что священство по чину Ааронову как тень будущего вечного священства установлено: и потому, когда оному обещана вечность, то не тени обещается и образу, но прообразуемому и прознаменуемому.

Семен Семеныч заметил: «Что было во образе, то все должно исполниться во истине». Я ответил: «Не все; жертвенник Ветхого Закона прообразовал жертвенник Завета Нового; но там жертвенник был един и во едином месте, а в Новом Завете многие и по всей вселенной. И Златоуст святой пишет, что образи не во всем подобии суть истине (На посл. к Евреям беседа 12)».

Тогда Семен Семеныч, не в силах будучи оправдать свою австрийскую иерархию, обратился к другому средству для одержания победы над собеседником. Зная, что и сам я, проповедник вечной церковной иерархии, никакой иерархии тогда не признавал еще законной, стал он говорить мне с сильным притязанием: «Когда ты вечную иерархию проповедуешь, и нашу, белокриницкую, как временную, отвергаешь, сами же вы и никакой не имеете, то укажи мне, где сия вечная Христова иерархия обретается». Где же и как мог я тогда указать ее? Я только сказал: «По неложному свидетельству Евангелия верую, что основанная Христом иерархия должна быть вечной и иной быть не может; а где она, недоумею, и мне сие неведомо». К этому я прибавил, что и в древнюю пору были неведомы некоторые монастыри, что свет велик, – можно ли везде знать? – И прочие подобные тому неправедные доводы. Семен Семеныч заметил: «Церковь и иерархия не должны быть неявлены». Я отвечал: «Где они существуют, там они явлены». Но Семен Семеныч продолжал сильно возражать мне. «Святой Златоуст, сказал он, пишет: лучше солнцу угаснути, нежели Церкви без вести быти». Я заметил, что здесь св. Златоуст говорит не о явлении, а только о вечном бытии Церкви, так что скорее солнце угаснет, нежели Церковь престанет. Семен Семеныч возразил: «Святой Златоуст не об одном существовании Церкви говорит здесь, но и о потребности, совершенной необходимости ее для мира. Как нужно для концов мира сияние солнца, так и паче всему миру нужна Церковь; и вся вселенная от лучей ее осиявается, так что ежели кто отвратит от нее очи свои, тот подлежит осуждению, как не восхотевший зреть лучей ее, а не так, чтоб и желающему видеть ее обрести ее было невозможно, по причине ее сокровенного существования. Вот разум словес святого Златоуста: лучше солнцу угаснути, нежели Церкви без вести быти. От Церкви сокрытой какая миру польза? Безвестие ее большую делает тщету для мира, нежели самого солнца угаснутие».

Если бы замечание это сказано было от страны Православной Вселенской Церкви, отвечать на оное я не мог бы ничего. Но Семену Семенычу, защитнику поповщины, ответ нашелся у меня скоро. Я сказал ему: «К вашей Церкви в новоучрежденной иерархии слова святого Златоуста, и в том смысле, как вы их толкуете, приложены быть не могут, ибо Церковь ваша и иерархия не могут быть названы всему миру известными, якожо солнце во всей вселенной сияющее, так чтоб смежающие от них очи осуждению подлежали; да и не точию Церковь ваша неведома миру, но почти два столетия не существовала даже, так что и видеть-то было нечего, нечему было и на вселенную сиять. Христос будет судить за неверие Церкви во веки Им основанной, а не тем, который по временам возникают...»

Хотя и отклонил я таким образом замечание Семена Семеныча, но приведенное им свидетельство Златоуста запало мне в душу. Не мог я не согласиться с тою мыслью, что Церковь православная должна простирать лучи своего учения в концы вселенной, а не в одном каком-нибудь месте неведомо пребывать. В этой мысли я совершенно утвердился, когда прочел в книге священномученика Киприана (слово о Церкви л. 8) следующие изречения: Церковь, светом Господа озаренная, по всему земному кругу простирает свои лучи; ниже: повсюду свет свой разливает; ниже: ветви свои от обильного плодоносия во всю землю распростирает; текущие в довольном количестве ручьи далеко простирает.

И когда Господь Бог сподобил меня узреть сии лучи Святой Церкви, на вселенную сияющие, тогда покой водворился в сердце моем. Слава Тебе, показавшему нам свет!

XII. Разговор с половцем по поводу беседы моей с бывшим епископом Онуфрием
Один из ревнителей поповцев, приволжский житель, слышав о моей беседе с бывшим их епископом Онуфрием, что она кончилась не в пользу их священства, пожелал оную беседу пополнить, – показать, как и чрез что священство их получает благодать хиротонии. Некоторые посторонние лица изъявили желание присутствовать при нашем собеседствовании. Я повторил главный мысли из беседы с отцом Онуфрием, именно – что Церковь Греческая (якобы) лишена благодати, что Тайна Миропомазания благодати священства не подает и что священник не имеет силы преподать благодать на священнодейство: все это новый мой собеседник, как и отец Онуфрий в свое время, признал справедливым. Потом я спросил: «Вы как разумеете, что есть хиротония?» Он отвечал: «Хиротония есть с возложением рук преподание благодати святого Духа, которая чрез приемшего ю действует вся тайны, на няже поставлен». Я сказал: «Справедливо; а в еретиках с возложением рук преподается ли благодать, еюже таинства совершаются?» – Он отвечал: «Нет». – «Когда же, спросил я, и чрез кого вам митрополит Амвросий, от еретиков хиротонию приявший, получил благодать священнодействовать, равно и прежде ваши попы?» – Он отвечал: «В ереси форма хиротонии была совершена, точию Дух Святый не сходил, ибо препятствовали ереси; а когда кто, хиротонисанный в ереси, присоединяется к Церкви (т. е. к попоповцам) и присоединения обряд совершится, тогда, по совершении присоединения, уже нет Духу Святому препятствия и каждый по его сану, кто какой имеет, – диакон, или пресвитер, или епископ, – такие и получает благодатные дары без преподающего, уполномоченного в раздании даров лица». Я сказал на это: «В еретиках не того ради точию Дух Святый не сходит на их хиротонию, что ереси в них есть, но и того ради, что они осуждены и судом церковным священнодейства обнажены. А чтобы благодать священнодейства преподавалась без видимого преподающего лица, сие точию на апостолах в день пятдесятный бысть, но и тогда не без вида, а во огненных языцех; потом же никогда и нигде того не было А по твоему разумению ныне на каждого приходящего от ереси священника или епископа, по присоединении, без посредства преподающего лица нисходит священнодействия дар, и у вас всегдашняя без огненных язык пятидесятница, и вы преемственное последование хиротонии в преподание благодати, влекущееся от апостол, пресекаете, и новую, на каждом приходящем без последования возобновляемую, веруете приимать благодать, и каждый раз новую зиждете Церковь. Вот о чем еще спрошу тебя: приходящего от ереси священника, по приятии его чрез миропомазание, имеет ли власть епископ снова рукоположить, как требуется сие уставом 37 главы в Кормчей и 30-м ответом Феодора Валсамона?» Он отвечал: «Имеет». – «И виноват за сие не будет?» – спросил я. – Он сказал: «Не будет, ибо правила тогда только извергают во второе хиротонисавших и хиротонисанных, когда первая хиротония преподана была православным епископом». – «Хорошо, – говорю; – слушай же теперь. По твоему разумению священник, приходящий от ереси, по самом принятии его, без лица преподающего уже получает благодать священнодейства, и он же, согласно правилам, приемлет вторую хиротонию от православного епископа, т.е. ту же благодать священнодейства получает во второй раз, – уже презрев первую, в принятии беспосредственно полученную: не подлежит ли он за сие апостольскому 68 правилу, глаголющему: дважды приемый поставление с поставльшим да извержется13? Так и 37 глава Кормчей, и книга Севаста Арменопула, и 30 ответ Феодора Валсамона и Захария Копистенский в книге своей о правдивой единости в главе 40, из корене исторгают твое мнение, якобы благодать хиротонии без посредства преподающего, на сие поставленного лица, преподавалась по приятии приходящего от ереси, и таковая мысль свойственна только восхитителям священства. Да и самый образ церковного присоединения твоей мысли не попускает быти, ибо священник в молитвах присоединения не просит даров св. Духа во ежебы совершити приходящего сан, но точию во ежебы принести его с верными; священство же подается единственно чрез посредство лица, получившего власть раздаяние даров в хиротонии». Тогда собеседник мой сказал: «Нужно положиться на милость Божию!» – Я отвечал: «На милость Божию полагаться должно, но там, где есть на то Божие повеление; а в не данное своею волею дерзать, наипаче же и во запрещенная, пагуба есть души».

Так и сей мой собеседник – поповец не защитил своего австрийского священства и беглопоповства, только личину священства имущих, а не силу.