Неевклидова Вторая мировая, и Почему жаль Болгарию

Скажут, а чего их жалеть? В двух войнах были против нас. Нас бы кто пожалел. Но –

Я уже писал, что Вторая Мировая – война особенная. Там, например, вообще не было деревенского разделения «стенка на стенку».

Сторон конфликта было множество, а искривление политического пространства достигло предела, породив смычку главных врагов, войну главных союзников и чёрные дыры Югославии и Китая; а передовая промышленная республика деформировалась на 4 года в сырьевого придатка ничтожной азиатской деспотии и данника средневекового королевства, больше похожего на клуб мафиози.

Во время этой войны перестала действовать евклидова аксиоматика «враг моего друга – мой враг» и им подобные. Но от того «хлебных» историков и корёжит: они упорно желают видеть противостояние прямой Оси и равностороннего треугольника Союзников. И совсем не желают понимать, что почти каждая страна, даже мелкая, спасалась отдельно. Поток тикающих с корабля крыс не делает их союзниками.

Такая политическая математика имманентна войнам цивилизаций зрелых. В истории такое бывало, но то, что в благообразную эпоху Александра I было смертельно рискованным эквилибром из разряда «шаг вправо, шаг влево», в свалке ВМВ стало правилом с небольшими исключениями.

При этом факты известны и лежат на поверхности: искать не надо. Неверны лишь интерпретации.

Болгария – интересный пример одиночества страны, спасшейся от Второй Мировой (пример, интересный только для нас, конечно). Таких вообще было немало, и о некоторых я писал, но к Болгарии у нас принято относиться с высокомерной снисходительностью ловко спившегося бомжа, меж тем эта страна действовала точно и умно, как мало кто.

[Справедливости ради следует заметить, что в Азии так же выкрутился Таиланд. Об этом я писал в статье "Как Англия сдала всё и оставила Америку одну".]

Напомню, что ПМВ велась большинством стран сравнительно честно и была войной настоящей. Каждая страна допускала многочисленные военные и политические промахи. Конкуренция внутри союзов была, но до самого конца не носила характера экстремальных перекосов. Боевые действия были глупыми, но благородными: один за всех – все за одного. Ничего подобного во Второй не видно. Более того, как все видели неизбежность ПМВ, так по отношению к ВМВ понимали, что её может не быть вовсе, – и хотели от неё уклониться.

В полной мере это не удалось почти никому, но Норвегия отделалась сравнительно легко. Хуже пришлось Дании, которую распилили на три части между Германией, Британией и США. Ещё хуже пришлось Франции, но тут, как говорится, социалисты нарвались на свои же грабли.

Впрочем, «хуже» – не значит плохо. Неприятно, но умеренно. Жертв оказалось сравнительно немного, – а сравнить есть с кем. Нетрудно заметить, что пострадали больше те страны, которые имели историческое несчастье оказаться под влиянием Британии, которая их, собственно, под гитлеровский удар и подставила. Из всей совокупности таких полуколоний более всего не повезло Греции, народ которой погибал от голода под блокадой англичан, а король и правительство горланило на бибиси на США, мобилизуя «международное общественное мнение».

Дело было так. Италия атаковала Грецию в рамках маленькой победоносной войны, и победу неожиданно одержала Греция. Теми и другими националистами это подавалось как эпическое сражение латинян и эллинов, а выглядело как потасовка Бима и Бома, поссорившихся взаправду, но не потрудившихся снять ватные ботинки и красные носы.

Дело, как всегда, могло кончиться ненавистным миром, и тогда получилось бы, что снова воюют только Британия и Германия, причём последняя уговаривает первую закруглиться. Поэтому Британия предложила Греции «помощь». Под предлогом, что на неё непременно нападёт Германия. Однако Германия предпочитала заключать союзы, а атаковала только там, где видела англичан. И все это знали.

Видя судьбу Норвегии, Дании или Франции, страны шарахались от англичан как от продавцов ножичков. Не помогало и давление США. После выборов осмелевший Рузвельт прислал на Балканы агентов администрации, топивших за Британию, а, на самом деле, удерживавших состояние выгодной им англо-германской войны перед решающим раундом силовой торговли за будущее Империи.

(Те, кто в этих событиях в упор ищет СССР, должны быть разочарованы: его нет. В понимании Гитлера ранг СССР среди стран Европы – №6, по степени важности дел в 1941 – №8, прямо перед Африкой.)

Англичане засуетились сразу после объявления о присоединении Болгарии к Тройственному пакту (а за несколько дней до того к пакту пригласили примкнуть Югославию; несколько раньше Германия также склонила на сторону Тройственного союза Румынию и Венгрию, – без войны и оккупации). В то время дела у греков шли неплохо с тенденцией к улучшению, и англичане узрели поживу прокатиться на чужой счёт. В общем, Греция оказалась тем коготком, за которые потом в войну затянули все Балканы, и лишь туркам удалось сделать вид, что они случайно перепутали материки.

Генералу Метаксису было очевидно, что в случае нападения Германии Греции потребуется не менее десяти английских дивизий, а не две, как предлагал Лондон. Поэтому он попросил англичан со своей демо-версией армии валить куда подальше и не отсвечивать, чтобы не провоцировать немцев. «Воюй с нами, союзник – или убирай с карты Греции задницу». (Зря он так. Задница была не такой уж голой. Англичане его потом показательно и убили. Чтобы другим головы охладить.)

Да только чёрта с два. Небольшое количество сил, прежде всего ВВС, Англия в Греции уже имела, и вытурить их оттуда было крайне трудно. Грекам это не удалось.

Ушли англичане не раньше, чем немцы атаковали Грецию. А уж тогда и смылись. Чётко по плану. Эвакуация была не трудной: операция «Демон» повторяла хорошо отрепетированное бегство из Франции, где Британия тоже занималась чистой провокацией.

Интересно, что в германских планах Греции не было. Во внутренней переписке МИД значится прямо:

"Проводимые нами военные мероприятия направлены исключительно против английских войск, стремящихся укрепиться в Греции, а не против какой бы то ни было из Балканских стран".

В первых числах января 1941 премьер Болгарии встретился с Риббентропом и Гитлером для обсуждения немецкого предложения о присоединении к державам Оси (то есть, к антиамериканской коалиции). До этого такие же предложения поступали Испании и СССР. В порядке влиятельности и важности. Теперь с упорностью парового катка очередь дошла и до меньших держав.

Как мудро от войны уклонилась франкистская Испания («фашисты»), и как гнул пальцы веером, нарываясь на очевидные неприятности, СССР, написано здесь.

До 17 января тон Германии в отношении СССР продолжил оставаться более чем благожелательным, Гитлер писал:

"...у нас очень хорошие отношения с СССР. Мы находимся накануне заключения торгового договора, который удовлетворит обе стороны... только два вопроса ещё разделяют нас — Финляндия и Константинополь. В отношении Финляндии я не предвижу серьёзных затруднений... В противовес этому в наши интересы отнюдь не входит уступить Константинополь России... Но даже и здесь при наличии доброй воли можно было бы добиться такого разрешения проблемы, которое позволит нам избежать самого худшего и облегчит нам достижение наших целей. Было бы легче урегулировать этот вопрос, если бы Москва ясно понимала, что ничто не заставит нас согласиться на такие условия, которые мы не сочтём для себя удовлетворительными".

В Лондоне письмо получили практически одновременно с Муссолини. Эту единственную возможность подставиться СССР (как видно, это было трудно, но нет таких крепостей, которые не могли бы взять большевики) использовал мгновенно и стал незамедлительно надрываться в стиле пубертатного подростка:

"...Советское правительство неоднократно указывало германскому правительству на то, что оно рассматривает территорию Болгарии и Проливов как зону безопасности СССР и что оно не может безразлично относиться к событиям, которые угрожают интересам безопасности СССР. Ввиду всего этого Советское правительство считает своим долгом предупредить, что оно будет рассматривать появление каких бы то ни было иностранных вооружённых сил на территории Болгарии и Проливов как нарушение интересов безопасности СССР".

Это только на первый взгляд – ни нашим – ни вашим. А как это выглядело из Германии? Она ведёт войну против Британии один на один. Предлагает СССРу углубить союз на ЛЮБЫХ условиях, делая одно-единственное исключение. Ничтожный Шариков (поселившийся на чужой жилплощади гомункулус) начинает теребить именно эту мозоль, то есть, ничем не рискуя, из засады хватает за руки Германию, чтобы не дать ей воевать с её врагом. По сути, вступает с этим врагом в сговор.

Болгария по кривой английской дорожке не покатилась. Но и испанского веса для нейтралитета не нагуляла. Она вступила в союз... на своих условиях, которые, в общем, немцев устраивали, потому что не покушались на их планы, а главное – исключали английское влияние. Это произошло 1 марта. Было заявлено: в союз вступаем, но воевать против Греции и Югославии не будем. То есть именно тогда и именно против тех, против кого они были больше всего и нужны. Как так, блин? А так, блин... Дипломатия... Потом ещё в довесок отказались воевать с СССР, даже отношений не разорвали. Такие вот союзники. И – ничего.

Советским (за исключением тех, которые «до победного конца» и «за ценой не постоим») впору зачесать в затылке: «а так можно было?»

Оказалось, можно. То есть, вообще без проблем. Лишь бы только не за Англию.

Войну союзнику Германии Болгарии СССР объявил только 5 сентября 1944 после нескольких попыток болгарского правительства нейтрализовать свою страну, когда немцы, вяло подчиняясь новому правительству (вяло, но – подчиняясь) из Болгарии уходили, уезжали, уплывали и улетали слишком не спеша, чтобы не вызвать закономерного раздражения. Через 4 дня война закончилась. Болгария объявила войну Германии.

У СССР было семь наград из коллекции «За взятие или Освобождение городов Европы». Брали города вражеские или присоединившиеся к Рейху добровольно. Освобождали несчастно порабощённых. С Софией был бы казус: непонятно, к чему её причислить. Но и казуса не случилось: советские войска её не брали и не освобождали, а просто вошли походным маршем, наслаждаясь цветами и улыбками.

Издёрганная вдоль и поперёк Греция на каком-то послевоенном вираже обвиняла Болгарию в оккупации. Оккупация была, в Болгарии пожали плечами и уплатили по счетам. Всё.

Потери болгар в войну были умеренными – 23,5 тысячи человек. При таком соотношении к населению СССР должен был бы потерять около 600 тысяч. Дома у себя воевали... 4 дня.

Судьбы обеих стран решил Черчилль. Кому не повезло больше - вопрос спорный.