Лилит

      Она появилась в моей жизни очень давно. Так давно, что я и не помню когда.

      В меню моём было, если исследовать то пространство моего существования: Тагор, Пантеон  Греческих Богов, Жорж Мюссе . Тагор значился в образе вселенского папы, который не курил и никогда не ругался. Греческий Пантеон задал мне представление о блудливости  Олимпийских Богов и о сполошном сонме многочисленных дриад и нимф, преследуемых ими.

      Жорж Мюссе не проявил себя совершенно в плане моего представления о цивилизации Европы и только сочный винигрет из произведений Ги Де Мопассана соизволил насытить мой аппетит.

      …Моя читальня не представляла собой округлую библиотеку с книжными полками под потолок и с запятыми имитаций птичьих клеток. Я закладывалась всем своим юным тельцем под огромную, просто гигантскую ватную стёганную одеялу  с большими прострочками квадратов из ткани блестящего глубокого синего атласа. Моим куратором полусибаритской жизни была на тот момент моя бабушка Анна. Она выслеживала меня под волнами синего атласа и отбирала у меня маленький фонарик. Но я долго потом умащивалась в «своём» кабинете, не переставая присутствовать там, где хотела и с удовольствием погружалась в грёзы. Одеяло окутывало меня со всех сторон, нежно касаясь моего тела. И оно было немного  скользким.

      …Шаркая стоптанными тапочками, похожими на кучку тряпья каждая, в зеркальную залу с блестящими и всё отражающими полами, инкрустированными кусочками-дощечками пород разного дерева, медленной походкой, опираясь на трость великолепной резьбы Востока входил мудрый старец. Он не спешил разогнуть свою согбенную спину и создавалось впечатление, что он тихо прокрадывается к некой точке и чует её приближение к своему солнечному сплетению. И вот когда золотая орда ощущений вдруг закипит под сталью мышц его сокрытых телес, он вскинет глаза и увидит её.

      Он увидит её, твердыню творения.  Да, он знал, что она существует в отличие от многих. И только временная слепота людского зрения не способна увидеть Лилит там, где проходят миры, скручиваясь в рулоны времени. Её-неизъяснимую загадку человечества, неоправданную ничем рациональным, неумещающуюся ни в какое предназначение всего, что давно отработано до малейших величин и поэтому выпукло выделяющееся нечто, чему казалось бы нет причин к существованию, а оно-есть.

      Наконец он коснулся вороха своих надежд…

      Он так надеялся упасть на дно её глазниц! Но недоуменно нашёл глаза Лилит закрытыми.

      Зачем она не посмотрит на меня? Я столько всего пережил! Я так долго шёл к ней, к единственной… Он тихо подошёл к маленькому столику, на котором красовалась книга отзывов и … он не решился. Он не смог читать то, что о ней писали другие. Те другие, которые так же как и он шли посмотреть на неё.

      Его оскорбляло то, что кому-то взбредёт в голову отозваться о ней не … не так, как бы ему хотелось. А как отзовётся теперь он, обнаружив, что Лилит не смотрит в его глаза? В том, что это Лилит, сам он нисколько не сомневался. Конечно это она! Золотистая его Лилит. Несомненно она!

      Он ещё раз поднял на неё умоляющие глаза и почувствовал, как тяжёлые капли слёзы падают, остывшие, по его длинной седой бороде и одна попала на его горячую руку, студя её, так долог и извилист был её путь среди прядей.

      Нет, не даром поместили эту картину в отдельную залу, где всё искрится отражениями и сверкает, не даром. И тут он почувствовал страстное желание встать перед ней на колени и исторгнуть из глубины души звуки рыданий. Это поразило его. Поразило настолько, что он вдруг воровато оглянулся и у него мелькнула сатанинской скоростью мысль: а вдруг кто-нибудь видит его переживания?!

      Нет! Он не хотел, чтоб кто-то застиг его в мистических переживаемых мгновениях.

      Он медленно и тяжело выпустил из груди спёртое дыхание и,  опираясь на свой посох, пошёл к Лилит навстречу, ощущая, что по-мере его приближения она вся устремилась к нему и скорость приближения нарастала. Вот-вот и она врежется в него подобно метеориту. Нечто колдовское было в этой попытки  слияния и он вытер со лба проступившие капли пота… этого ещё не хватало!-пронеслось в его голове и в его глаза вдруг стеклянными , но живыми глазами вперились острия взгляда сторожащего Лилит Змея и Сенсей явственно услышал предупреждающее шипение.