Дерево ангелов

«ибо Ангелам Своим заповедает
о тебе — охранять тебя на всех путях твоих…»
(Пс.90:11-13)

       Пёс громко залаял, навострил уши, помолчал и снова, теперь уже без передышки, зашёлся требовательным лаем, из-за чего эхо остро резало слух в предрассветной лесной тишине. Осенний туман плотной шапкой накрыл всё вокруг, оставив на сером фоне только чёрные силуэты ближайших деревьев. Посмотришь в окно и увидишь нечёткую чёрно-белую картинку, словно испорченный фотоснимок.

       Потрёпанный пёс ещё прошлой зимой прибился к сторожке. Пришёл, сел поодаль, да так и сидел два дня, выжидая, позовут – не позовут. Ну а как не позвать? Позвали, накормили, приютили. Вот так и живут теперь две души на заброшенной станции: смотритель и дворняга с разорванным правым ухом.
 
       Старик протёр рукавом запотевшее окно и вгляделся в мутную картинку. Вдалеке, сразу за перелеском, маячила тёмная фигура: скроется за деревьями и опять покажется, словно кругами ходит, медленно выплывет из тумана и обратно в него.
       Пёс снова зашёлся лаем, так же как и хозяин, не спуская глаз с чужого.
«Надеюсь, не наш товарищ», – подумал про себя смотритель, но на всякий случай прибавил шаг и глубже втянул голову в поднятый воротник ватника, ругаясь, что забыл надеть шапку.

        Конец октября в этом году выдался морозный. Северо-западный ветер уже неделю резкими порывами рвал с деревьев осеннюю листву, нагоняя ледяной воздух.
Желающих попрощаться с жизнью удивительным образом тянуло на эту заброшенную станцию. Уже больше полувека в ней особой надобности нет и она, забиваемая порослью, как мираж, стоит среди гребней вековых елей. Поезда мимо ещё ходят, но редко, а останавливаются по надобности ещё реже. При великом князе Николае Николаевиче, когда Першинская усадьба охотой славилась, была станция, а теперь её определили в железнодорожный разъезд.
       Поселковое начальство после очередного происшествия стало уговаривать Петра, по старой памяти приглядеть за хозяйством: «Тебе охотнику жить на окраине лучше, вышел из сторожки и уже в лесу, а у нас  порядок и спокойствие. Соглашайся! Прибавка к пенсии нелишняя. Ты ж эту станцию с мальства, как своих пять пальцев, знаешь. Столько лет у деда помощником был».
       Хозяйство-то было смешное: сторожка, разрушенный полустанок и бесконечные, в обе стороны, рельсы.

       Сложив руки на груди, чтоб плотней прижать ватник от пробирающего до костей ветра, смотритель остановился за спиной у гостя буквально в паре десятков шагов. Он всегда так делал: подумать нужно, рассмотреть да не спугнуть ненароком. Сутулая фигура примостилась на ржавом рельсе. Сгорбленная спина: видимо обнял колени и затих. Плащ старенький, длинный, не по плечу, вроде как армейский. А место, какое выбрал, символичное – на разъезде. Словно перед выбором он, налево свернуть или направо.
       Мужичок осторожно присел рядом с незнакомцем на рельс, вытянул ноги вперёд, поёрзал, словно устраиваясь удобней, и тихо-тихо, практически еле слышно, спросил:
      - Посижу рядом? Пётр я.
      Несчастный даже не взглянул на него. «Да это и понятно, кто в добром настроении-то под поезд решится? Какой груз на душе теперь», ¬¬– Пётр шумно вздохнул, словно принимая эту тяжесть на себя. 
      Смотритель заговорил медленно, обстоятельно, делая большие паузы. Вроде к соседу обращены слова, а получается, что сам с собой разговаривает. Но это не впервой, сколько таких несчастных он спас. Монотонно, практически полушёпотом, лишь изредка эмоционально сотрясая громким возгласом утреннюю тишину, начал он свой рассказ. Наизусть знает он легенду, но каждый раз не может удержаться от эмоций, с душевной болью за людей, за ангелов он её рассказывает. Как по горам идёт, то в низине, то высоко на вершине, то тихо-тихо рассказывает, а то громко скажет, на эмоциях, с надрывом. 
        - Говорят, есть легенда о дереве ангелов-хранителей. Кто говорит? Кто-то…Тот, кто думает чуть глубже, видит чуть шире и любит чуть больше, чем ты и я.
Высоко, под самой крышей неба, на вершине одной из гор стоит белое дерево - дерево ангелов.
        Думал ли ты когда-нибудь, что мы – люди, к ангелам, словно нитью привязаны? Они оберегают нас от зла, наставляют к добру, всегда рядом и поэтому мы не одни в этом мире, даже когда кажется, что все от тебя отвернулись. Ангел – это бесконечно любящее нас существо, любовь его велика и действие её сильно! Но как только ты перестаёшь верить в ангела-хранителя, теряешь надежду – рвётся нить между вами! Под нашими сомнениями, мыслями злыми да, не дай бог, поступками страшными, его крылья тяжелеют и ему пора уходить.
       Иногда глянешь в сторону горы, вроде что-то белое мелькнуло между деревьями. Засомневаешься: может, показалось? Присмотришься, а не увидишь, как ангел медленно, тяжело ступая шаг за шагом, несёт свою ношу – ставшие свинцовыми крылья, с которых, словно хлопья снега, слетают перья, оставляя на земле след. Из белой ангельской крови.

       Смотритель задумался и замолчал, пауза затянулась. Сосед по рельсу повернулся в его сторону, не понимая, окончена история или нет. «Потеплело на душе у него, теперь справимся», – подумал Пётр и продолжил:
       - Вот так смиренно, не осуждая, не гнетясь ношей, поднимается ангел на вершину горы. Возвращается к белому дереву, но продолжает ждать того, о ком заботился и хранил, верит, что одумается он, исправит, пожалеет о содеянном. Верит, что в последний момент сможет ринуться вниз к подножию и взлететь, вернуться к своему человеку!
       И только наше неверие гонит его выше и выше. Ступит ангел на вершину и исчезнет. А на ветке появится новое пёрышко, лёгкое и белое словно снег. Ещё одного ангела покинул человек.
       Кто-то перестал верить и надеяться.
       - А если опять поверить, – из-под капюшона послышался тихий голос, – взлетит?
       «Голос ломкий, – подумал старик, – сразу не поймёшь парень или девчонка».
       - Конечно, взлетит! Кто ж не взлетит, если в него верить? Ты ему своей верой крылья расправишь, а он тебе помогать будет, охранять. Главное – не терять веру и надеяться! Если натворил плохого – исправить сделанное, доброе дело от сердца совершить и попросить ангела вернуться. Вернее, самому вернуться к своему ангелу и больше не уходить слишком далеко.
       
       Светлело, утренние лучи пробивались через плотную туманную вязь, окрашивая её в тёплый оранжевый цвет. Гулкий звук поступи тонул в промёрзшей земле. Пёс поднял порванное ухо, прислушался и положил голову обратно на лапы, шаги были знакомые: неторопливые – хозяйские и робкие – чужие.

PS Верьте в своих ангелов-хранителей! Беззаветно и безусловно! Не дайте белому дереву превратиться в лес.