Эймс не предавал США

Политическая пьеса
"ДОСЬЕ: ГАНЯ И ВАНЯ"

ДЕЙСТВИЕ I. КОМНАТА ПРОТОКОЛА (Москва, 1986)

Стены — тускло-красные, ткань, впитавшая десятилетия молчания. В центре — стол, на нём телефон и магнитофон. На стуле сидит КГБИСТ, сухой, осунувшийся человек. Входит КУРЬЕР с конвертом.

КУРЬЕР(шепчет)Он приказал.

КГБИСТ(не поднимая глаз)Он — это кто?

КУРЬЕР Тот, кого мы в протоколах не называем.

КГБИСТ(вздыхает)Горбачёв, значит. Что у тебя?

КУРЬЕР Плёнка. Рассказ. Детский. Про Ганю и Ваню. Заразились, кожа, боль, но держатся. Бусинки на руке у девочки.

КГБИСТ(вскидывает голову)Это... в ЦРУ? Ты с ума сошёл?

КУРЬЕР Не я. Он. Приказ: передать. Только Эймсу. Только лично. Никаких копий.

КГБИСТ(задумчиво)Они сожрут. Или... поверят.

(Тишина. Телефон звонит один раз. КГБИСТ встаёт.)

ДЕЙСТВИЕ II. КАБИНЕТ ЭЙМСА (Вашингтон, ЦРУ)

Большой белый кабинет. На стене портрет президента, перекошенный. ЭЙМС слушает плёнку. Входит сотрудница ЦРУ ГРЕЙС с папкой.

ГРЕЙС Что ты слушаешь? Где цифры? Где схемы?

ЭЙМС(тихо)Слушай.

ПЛЁНКА (голос мальчика)...у Гани был жар, и кожа стала тёмная, как земля. А потом — белая, толстая. Мы шутили, что она стала слоном. Но она не смеялась. Только говорила, что больно даже глазами двигать.

ПЛЁНКА (голос девочки)У меня волосы выпали. Ногти — тоже. Мамочка подарила бусинки. Обычные пластмассовые, на ниточке. Я их носила. Даже когда кожа на руке треснула. Ниточка впивалась прямо в трещину, до косточки. Но я не снимала. Потому что если сниму — значит, мама ушла насовсем. А я жду. Очень жду.

ПЛЁНКА (мальчик снова)Мы брат и сестра. Мы вдвоём. Если кто-то нас спасёт — пусть знает, что нас двое. Мы любим друг друга. Даже если мы страшные. Даже если нас никто не видит.

ПЛЁНКА (девочка, шёпотом)Пожалуйста... Пусть хоть один человек нас услышит.

(ЭЙМС смотрит в стену. Плачет. Тихо. Не как шпион, как человек.)

ГРЕЙС(ядовито)Ты хочешь им помочь? СССР? Им?!

ЭЙМС Не СССР. Детям. Они настоящие. А мы — нет.

ДЕЙСТВИЕ III. ПОДВАЛ (Москва, 1987)

Полутёмный зал. За длинным столом сидит СТАРИКИ из элиты. Стены — бетон, лампы мигают. В центре стола — список с зачёркнутыми именами.

СТАРИК 1 Он выдал наших людей.

СТАРИК 2 Но это были не наши. Они вредили. И нам, и народу.

СТАРИК 3 А Горбачёв знал. Он же и отдал приказ. Значит — всё перевернулось.

ГОЛОС ИЗ ТЕНИ Он услышал плёнку. И понял, что если мы не услышим — нас не будет.

(Молчание. За дверью слышны шаги. Детские.)

СТАРИК 1 Что теперь?

ГОЛОС ИЗ ТЕНИ Теперь мы живём. Не потому что система работает. А потому что кто-то один, когда-то один — услышал.


ДЕЙСТВИЕ IV. БОЛЬНИЧНЫЙ КОРПУС (ЗА ГОРОДОМ)

Ранняя весна. Белые стены, медики в масках, инструменты, тишина. За стеклом — палата. Внутри — Ганя и Ваня. Они спят. Между их койками — верёвочка с бусинками.

ЗА КУЛИСАМИ (голос рассказчика)
Когда я рассказал… про детей,
лучшие умы, лучшие руки,
институты, где привыкли разрабатывать отравляющие вещества —
бросили всё.
Они увидели не врага, а двух израненных ангелов.

Они не докладывали.
Они лечили.
Сначала кожу. Потом кровь. Потом страх.

Они победили. Не потому, что могли,
а потому, что поверили.
В девочку с бусинками.
В мальчика с глазами, полными огня и боли.
В нас.

(На сцену выходит МЕДИК. Он берёт с подоконника раскрытую папку с надписью: «Дело №: НЕТ СТАТЬИ» и закрывает её.)

МЕДИК
(тихо, не в зал, а в себя)
Дети не враги. И никогда не были.
А если враг — это тот, кто когда-то их не услышал...
то пусть теперь услышит.

(Он выходит. Пауза. Ваня открывает глаза и дотрагивается до бусинок. Занавес.)

Монолог Эймса

    Я не предавал Америку.
    Я никому не дал ни имён американцев, ни планов, ни ядерных кодов, ни уязвимых мест.
    Всё, что я передал — касалось только тех,
    кто внутри другой страны творил зло.
    Тех, кто ломал чужие судьбы,
    кто пытал детей,
    кто врал — не ради Родины, а ради карьеры и приказа.

    Пусть меня судят.
    Но пусть сначала спросят себя:
    что хуже — предать систему,
    или покрывать тех, кто ею прикрывается,
    чтобы калечить живых?

Моё:

Когда я всё рассказал, они всё проверили. И Андропов решил прокрутить плёнку на общем собрании на Лубянке. Но случилось нечто. Их две боевые подруги родили прямо в зале. Они поняли, что фронт проходит по Лубянке. И что у врага есть оружие похлеще ядерного. Легко и просто косящее их женщин.
Единственное, что они могли противопоставить - вылечить детей.
Но такое оружие в руках врага - это поражение без боя. Ничего умного система придумать не могла, как только проверить есть ли такое оружие у врага на самом деле. Они прокрутили Еймсу. Фактически они подарили сверх оружие против себя врагу. Но враг ответил неожиданно по-другому. Он в ответ ликвидировал всех предателей в СССР.