Митветь

     В каждом классе есть ученик (реже ученица), фамилию которого произносят чаще других. В дочкином классе таким был Женя Смирнов. Такие ученики сидят либо на первой парте, чтобы быть всегда под контролем, либо на последней, чтобы никому не мешал. Женя Смирнов сидел на последней. Но в основном он сидел под партой, а то и лежал. Так легче было выносить нестерпимую скуку школьного обучения. Но в этот день он особенно отличился.
     После уроков в 1"В" вошла уборщица протереть пол. Прошлась по рядам, остановилась возле Смирновской парты, а потом бросилась в учительскую искать Зою Степановну.
     — Зоя Степановна, идите, посмотрите, что ваш Смирнов отмочил. Я это убирать не буду.
     Зоя Степановна, приподняв очки, искоса глянула на лежащее под партой:
     — Так. Где Смирнов? Смирнова уже забрали?
     — Ещё нет, но папа за ним пришёл. —  откликнулся кто-то.
     — Немедленно сюда вместе с папой.
     И вот у Смирновской парты стоят четверо: уборщица,  учительница, Смирнов-папа и сам недоумевающий Женя Смирнов. В дверях хихикают и предвкушают остальные первоклашки. Ну приятно же, когда самому главному оболтусу и драчуну устроят взбучку, да ещё по такому постыдному поводу. Дело в том, что под Смирновской партой лежит куча какашек, сверху накрытая мятой бумажкой в клеточку.
     — Это твоя работа? —  грозно спросила Зоя Степановна.
     — Да. — сказал Смирнов.
     И тут все разом на Смирнова закричали.
     — Ваш Смирнов меня в гроб загонит, пусть сам это убирает — кричит уборщица.
     — Слушай, я всегда знал, что ты идиот, весь в свою маму. Но чтобы настолько!      — кричит папа, автоматически нащупывая ремень под пиджаком.
     — Женя, если ты захотел по-большому, встал и пошёл в туалет, а не под парту какать.
     И вот только тирада Зои Степановны разъяснила туповатому Смирнову, в чём его обвиняют.
     — Это не говно. Это медведь. С парты упал и сломался, —  заревел обиженный Смирнов. — На труде мы зверей лепили. Я медведя лепил.
     Потом он подобрал с пола шесть пластилиновых какашек — четыре лапы туловище и голова. Вряд ли лавры Родена ждут нашего Смирнова в будущем. На мятой бумажке в клеточку было  написано: «Смирноф Жиэня  Митветь».
     Взрослые сконфужено замолчали. Лишь уборщица продолжала ворчать:
     — Ага! Митветь. Специально слепил кучу говна, чтобы надо мной поиздеваться.