чужая шкура

[ иногда ночью становится зябко так, что хочется натянуть на себя всё одеяло мира — но даже тогда не становится теплее. не из-за батарей, не из-за окон — это какой-то лютый внутренний мороз, как будто твой собственный организм решил отключиться от жизни и включить режим “заморозить всё к чёртовой матери”. и ты лежишь, будто бы не в квартире, а в пустой ледяной капсуле, где воздух не греет, стены не держат, а кожа — как бумага, дрожит на каждом вдохе.

казалось бы, июль, жара, с улицы несёт духотой, а тебе внутри так холодно, что зубы сводит. но это не простуда, не температура, не тело даёт сбой — это ты. весь ты. целиком. как будто замерзает душа, а тело просто подыгрывает.

в такие ночи особенно остро приходит это чувство — будто ты не тот, кем себя считаешь. будто живёшь в чужой оболочке, в съёмной реальности, где всё напоказ. счастье — как плохо склеенный муляж. смех — будто бы по сценарию. и люди вокруг как будто бы смотрят на тебя не глазами, а сквозь тебя. и ты сам на себя смотришь — не взглядом, а прицелом: прицениваешься, кто ты вообще такой.

и чем ярче был день — тем мрачнее эта ночь. ты ещё утром смеялся, чувствовал себя нужным, искренним, живым, а ночью — пустота, как затянувшаяся яма. в ней нет дна, потому что это дно — ты. ты и есть эта яма. и в ней тебе холодно, до ломоты в костях, до желания вывернуть себя наизнанку, чтобы добраться до источника этой гнилой стужи и раздавить его, как насекомое.

но он — не насекомое. он — ты. это не болезнь. не депрессия. не экзистенциальный кризис, который пройдёт после крепкого сна. это твоё "я", которое не вписывается в твой же собственный образ жизни. ты живёшь по расписанию, которое писал не ты. ты радуешься событиям, которые придумал не ты. ты хочешь того, чего, может, вообще никогда не хотел. и это не душевный разговор — это допрос. ты — под следствием у самого себя.

и, может быть, в этом вся и правда. вся мерзкая, ледяная, голая правда. ты не живёшь. ты репетируешь. день за днём. и только в эти ночи, когда мороз подбирается к сердцу, а мир кажется выжженной декорацией, ты честен. честен до боли, до судорог, до тишины, которая громче любого крика.

может, эта зябкость — и есть напоминание. не о смерти — о подделке. о том, что внутри не живёт огонь. только лёд. и ты не сломлен — ты просто не разморожен.

а может, всё проще. может, это и есть взросление — когда ты наконец понимаешь, что быть собой больно, страшно и холодно. но всё же лучше, чем вечно ходить в чужой шкуре, даже если она тёплая. ]


июль 2025г