Благословенная 11 - 12

Теперь Параска стала частой гостьей в доме Анны. Приходила вместе с Сашей, начиная с осени, когда работы стало поменьше. Сына Параска отправляла в комнату к Люде, а вместе с Аней они пряли кудель. Точнее, делом занималась Аня, а Прасковья всё больше наблюдала за ловкими движениями рук подруги. Сама же в это время могла или просто сидеть, или штопать носки и чулки.

- Ты скажи, если надоела я тебе, - однажды сказала Параска. - Только одной так тоскливо мне в избе моей холодной.

- У тебя ведь сынок подрастает, а с ним когда скучать? - не понимающе спросила Аня. - Мне вот всегда дело найдётся. Казалось сначала, что бездельем маяться в квартире буду, а оказалось, что и в ней посидеть сложа руки некогда.

- У тебя хоть тепло, а у меня хоть волков гоняй, - махнула рукой Параска. - Вот уже и морозы первые ударили, а печка не греет совсем. Хоть и плох был мой Аркаша, а печку бы подправил.

- Так попроси кого-нибудь из мужиков наших. Они тебе не откажут, помогут. Ну, конечно, заплатить придётся. Только это всё лучше, чем с Аркашкой твоим мучиться. Как вспомню тот день, когда ты ополоумела, так дрожит всё внутри. Если бы тогда не Валерик, то и не знаю, что было бы.

- Я и сама не понимаю, что тогда нашло на меня, а только свет белый мне не мил стал, - задумчиво произнесла Параска. - Сейчас немного полегче, но всё равно камень на душе. Вроде тихо и спокойно, а только одной в холодную постель не больно и ложиться хочется. Скажу тебе, что хуже нет ничего.

Аня даже прясть перестала, настолько неожиданным для неё стало признание подруги. Смотрела на неё Параска блуждающими глазами, а потом опустила голову. Аня глянула в сторону той комнаты, где гуляли Люда и Саша. Потом встала и на всякий случай прикрыла дверь, чтобы ничего не было слышно, а подруге строгим голосом сказала:

- Что ты несёшь, Прасковья? Постеснялась бы! Нашла о чём думать. Ты лучше за Сашкой больше присматривай. Люда рассказывала, что он котёнка, которого у Валерика выпросил, на морозе оставил. Вот за что переживать надо и учить сына уму-разуму, чтобы не стал таким же, как батька его. А ты Аркашу вспоминаешь.

- Нет, не то, чтобы его именно, но только тяжело мне одной жить. Был бы кто рядом, пусть бы и временно, да только легче бы мне стало. Не знаю, как ты одна всю жизнь лямку тянешь. Я так не могу, привыкла быть мужней женой, а к одиночеству, хоть и спокойному, привыкнуть никак не могу. А в нашей деревне, мне, по всей видимости, век одной доживать придётся. Нет здесь никого одинокого. Вроде и приезжают к нам люди, да только все семейные, холостяков нет. Только Павел один ходит, пока Наталья его ребёночка их будущего сохраняет. А скажу тебе, что помню, как он смотрел на меня, когда в город меня на машине вёз. Прямо глазами насквозь сверлил. Мне хоть плохо было, но глаза его запомнила.

- Параска, тебе говорить-то о таком не стыдно? Даже и думать о Павле не смей, понятно?

И здесь Прасковья поднялась со своего места и язвительно спросила:

- Кто бы говорил, но не ты, которая дитёнка нагуляла от женатого мужика!

- Зачем ты так? Сама ведь знаешь, что я хотела только ребёнка, а когда приходил Володька, то оттолкнула его, дала от ворот поворот!

Параска оправдания подруги слушать не хотела. Громко крикнула:

- Сашка! Живо собирайся, домой пойдём!

- Почему? Мы только играть начали!

- Я по сто раз повторять тебе не собираюсь! - крикнула она на сына, а потом посмотрела на Аню: - Ноги моей больше здесь не будет! Спокойной ночи, праведница ты наша.

Аня знала обидчивый, но отходчивый характер подруги и думала, что уже завтра они снова будут вместе работать и разговаривать так, как будто ничего и не было. Да только в этот раз Прасковья вела себя так, словно была чужой. Отвечала на вопросы только по работе и до конца дня даже в глаза Анне не смотрела.

- Может, сменишь гнев на милость, Параска? Всё-таки не чужие мы с тобой люди. Столько пережить нам пришлось.

- Это ты намекаешь, что спасла меня? Так вот скажу тебе прямо в глаза: чем так жить, лучше вообще никак. Нет хуже одиночества! - Параска ответила с надрывом в голосе, а потом разрыдалась, а следом за ней заплакала и Аня. Так и застал их председатель. Две подруги обнялись и плакали.

- Что это вы мокроту здесь разводите?- то ли в шутку, то ли вполне серьёзно спросил он.

- Это мы радуемся, что у наших свиночек приплод хороший, - не моргнув глазом, ответила Прасковья и сразу разговор перевела на другую тему, которая очень волновала председателя и всех жителей посёлка: - Игнат Иванович, а когда школу новую достроят? В старой холодно. Сашка говорит, что руки не шевелятся.

- В следующем году, думаю, наши дети пойдут в новую школу. Надеюсь на это.

- Повезло тебе, Аня, твоей Люде мёрзнуть не придётся. И в садике она новом, и в школе новой доведётся учиться.

- Так это ещё через год будет.

- Всё равно повезло тебе!

Председатель вышел, а следом за ним поспешила к выходу и Параска, даже не подождав подругу.

- Ты куда?

- Домой мне надо. Это ты в тёпленькую квартиру придёшь, а мне ещё печку протопить надобно.

Аня заметила, как возле Параски, которая уже отошла на приличное расстояние, остановился грузовик, а потом снова поехала.

"Наверное, Павел что-то спрашивает, - подумала Анна, - хоть бы скорее Наталья вернулась, а так недалеко до беды!"

В тот вечер в гости к Люде пришёл только Сашка, а Параски не было.

- Мамка сказала, что у неё и дома работы много, некогда ей рассиживаться.

Не пришла Прасковья и на следующий день, хоть на работе сказала, что зайдёт, если раньше справиться. Аня подумала, что гордость не даёт подруге прийти, ведь сказала, что больше порог дома не переступит, и решила она навестить Прасковью сама. В тот вечер Людочка попросилась пойти в гости к Оле, и, когда Аня отвела дочь к Валерику и Таисии, решила, что теперь можно сходить и на другой конец деревни.

Белый снег лежал по обеим сторонам дороги и словно освещал путь вместе с фонарями, которые появились в деревне благодаря председателю.

Подойдя к дому Прасковьи, Аня увидела свет в маленьком окне, что было на кухне, и остановилась, раздумывая, стоит ли ей заходить или нет. Может, подруга помогает сыну с уроками, и тогда Аня точно будет лишней. Хотя, если бы Саша делал уроки, то свет горел бы в комнате, а в ней было темно. Пока Аня раздумывала, она увидела, как из двора Параски выходит ...Павел.

"Неужели они..." - подумала Аня и тут же спряталась за толстое дерево. Когда Павел ушёл, она зашагала в сторону своего дома, а через час отправилась за дочкой. Когда пришла в дом к Валере и Таисии, увидела там... Павла. Он посмотрел на неё и кивнул, а Валерка поспешил поделиться радостью:

- Брат наш старший Михаил письмо прислал. Он на Урале после армии остался, там семьёй обзавёлся, сыну уже десять лет. Новости нам сообщает в письмах.

- Новости - это хорошо, а хорошие новости - это ещё лучше, - ответила Анна, помогая дочке надеть старенькое пальтишко, доставшееся в наследство от Мани, что жила в соседней деревне. -Как там Наталья? Когда выпишут?

- Ещё долго ей лежать, - спохватился Павел. - Но ничего не поделаешь! Я частенько к ней езжу, когда в городе бываю.

- Хорошо ей, повезло. Иметь такого заботливого мужа - это такая редкость! - громко, выделяя каждое слово, сказала Анна, а потом вместе с Людочкой они пошли домой.

Разговор с Параской Аня не стала откладывать в долгий ящик.

- Ты бы о сыне подумала и о Наталье. Я всё видела, Параска. Возможно, что не я одна.

- Ты о Павле? Так он мне печку приходил смотреть, - довольно ответила Прасковья. - А если и задержался, пока Сашка у Вени был, так только, чтобы блинцов вкусных поесть. Ты же сама знаешь, какие я блины вкусные готовлю.

- Эх, Прасковья, зря ты так, зря.

Только Параска, напевая строки "...А я люблю женатого", пошла разносить свиньям корм.

Прошло не так много времени - и о Параске и Павле начала шептаться вся округа. Конечно, когда Наталья вернулась домой, она узнала о похождениях мужа. Как интеллигентная женщина, она не стала устраивать разборки с соперницей, а обратилась к председателю за помощью.
12
Когда Наталья, жена Павла, обратилась к председателю с просьбой поговорить с её мужем и соперницей, Игнат Иванович впервые в своей жизни растерялся. Одно дело - успокаивать мужа-буяна и стыдить за пристрастие к спиртному, а здесь всё очень личное. Конечно, председатель обещал помочь, но сначала он поговорил с Аней, вызвав её к себе. Она испугалась, когда Валерик пришёл на свинокомплекс и позвал её:

- Игнат Иванович просил Вас срочно зайти к нему.

- Сейчас, - испуганно ответила Аня. - Уже бегу.

Она на ходу перевязала платок, спрятав под него выбившиеся пряди, вытерла руками вспотевшее лицо. Поймала себя на мысли, что хочет появиться перед председателем в опрятном виде, поэтому и прихорашивается.

- Здравствуйте! - несмело произнесла она, как только переступила порог кабинета.

- Доброго дня! - ответил он и сразу встал со стула, показав ей жестом, чтобы она присаживалась.

- Вы меня вызывали?

- Да. Разговор у меня к Вам, Анна, личный, - ответил Игнат Иванович и закрыл дверь кабинета. - Касается он Вашей подруги Прасковьи.

Аня опустила голову, приготовившись выслушать в адрес подруги не самые приятные слова.

- Слушаю Вас.

- Даже не знаю, как начать этот разговор. Впервые в жизни думаю, какие слова подобрать... У нас в деревне образовался любовный треугольник...

- Что я могу сделать? - спросила Анна. Она видела, как трудно председателю говорить на эту тему.

- Поговорите со своей подругой, объясните ей, что надо уметь властвовать над своими чувствами, - последние слова он сказал, понизив голос, и Ане показалось, что он сейчас имеет в виду себя и её. - Превыше всего обязанности и долг перед семьёй и людьми!

- Как же правильно Вы всё говорите, Игнат Иванович, как же правильно! - согласилась Аня, посмотрев ему в глаза. Ей достаточно было одного взгляда, чтобы понять: она ему по-прежнему нравится. Говорит он сейчас, имея в виду их обоих. - Ничего у меня не выйдет. Пыталась я всё сказать Параске, да только слушать меня она не хочет. Если кто-то и сможет ей и Павлу что-то объяснить, то только Вы. Если и не согласны с Вами они будут, то хотя бы испугаются.

- Значит, придётся мне самому...

- Это будет лучше всего, - не дала договорить председателю Анна и уже собиралась уйти, когда он спросил:

- Как Вы, Анна? Как Люда? Какая-то Вы бледная, может, нездоровится?

- Да всё хорошо у нас с дочкой, благодарствую за заботу, а то, что бледная, так то зима сейчас. Как только солнышко пригреет, так бледность вмиг пройдёт, - поклонилась она и поспешила выйти из кабинета. В правлении были не только они одни, но и счетовод, ещё и Валерик пришёл. Не хотелось Ане лишних разговоров.

Не успела она вернуться на свинокомплекс, как к ней подошла Параска и встревоженно спросила:

- Что от тебя хотел председатель?

- Тобой интересовался.

- Неужто правда? Почему же тогда меня саму не вызвал?

- Не волнуйся, вызовет скоро, будь уверена!

- Как-то говоришь ты с неохотой, наверное, ругать он меня будет да?

- Вот сама и узнаешь, а сейчас мне работать надобно, и так я полчаса потеряла.

- Аня, ну, скажи на милость, к чему готовиться мне, а то ведь уже всё трясётся внутри.

- Сама знаешь.

Параска заплакала и заговорила плаксивым голосом:

- Вот ведь как бывает. Придёт человек помочь женщине одинокой, а люди такого наговорят, что сам председатель разбираться собирается.

Аня молчала, продолжая кормить свинок и не обращая внимания на слова Параски. Подруга же решила не дожидаться, пока её вызовут, а сама отправилась на беседу к председателю. О чём они разговаривали, неизвестно, но только вернулась Параска довольная и сразу защебетала:

- Какой же хороший наш председатель. Сказал, что печку мне сделают. Обещал печника из города прислать. И помощь свою обещал, сказал, что по любому вопросу могу обращаться к нему.

- А насчёт Павла что?

- Сдался он мне больно, Павел этот, пусть свою интеллигентную жену обхаживает. Я его теперь на порог не пущу!

- И правильно, - ответила Аня. Она видела, что подруга что-то не договаривает, не хочет посвящать в подробности разговора с председателем, но выпытывать ничего не стала.

***

Пришла весна со щебетаньем птиц, с капелями и переменчивой погодой. Природа оживала, радуя взгляд свежей зеленью и буйством ярких красок, сменивших унылую и уже такую привычную серость. Затем снова наступило долгожданное лето, когда дел у всех жителей села было невпроворот. Анна по-прежнему вставала ни свет ни заря, справлялась дома, а потом спешила в сарай и в огород. Она стала быстро уставать, но списывала всё на возраст. Всё-таки уже не девочкой была, чтобы бегать так, как раньше. Когда поднималась рано утром, первым делом подходила к кровати, где спала Людочка. Любовалась дочкой и про себя шептала ласковые слова, самым любимым из которых было слово "благословенная". Так окрестила Люду когда-то баба Зося. Девочка, и вправду, находилась словно под какой-то небесной защитой, а ещё она умела хорошо ладить как с детьми, так и взрослыми. Если задиристый Сашка начинал поддевать Веню, шестилетняя мирила их сразу, не дожидаясь, пока парни сойдутся в поединке и угостят друг друга тумаками.

В хлопотах и заботах проходили дни. Отрадой для сельских жителей были выступления приезжих артистов в клубе. В один из июньских вечеров, когда Анна и её Людочка, взявшись за руки, шли в клуб, их догнала Параска. Была она чем-то встревожена. По всей видимости, новость была хорошей, потому что подруга улыбалась.

- Рассказывай, что произошло. По выражению твоего лица вижу: новость хорошая.

- Ой, Анечка, как и сказать, не знаю... В общем, Аркаша к нам приходить начал.

Анна от неожиданности остановилась, не понимая, чему радуется Прасковья.

- Ты же из-за него, будь он не ладен, на тот свет чуть не отправилась.

- Аня, ты его не узнаешь, когда он объявит себя. Пришёл чистенький, аккуратненький, Сашке пряников принёс. Это уже не тот Аркаша, которого ты знала.

- Ой ли? Что-то мне слабо верится.

- Вот сама и убедишься скоро, когда он решится и на людях покажется, а это уже скоро будет.

- А сейчас он где?

- Так в пуне прячется. На сене спит, я ему еду ношу. Собирается с силами, чтобы с председателем поговорить. Может, простит его Игнат Иванович, шанс второй даст.

- Прасковья, смотрю на тебя и думаю: в своём ли ты уме? Неужто ты без мужика прожить не можешь?

- Не могу, нужен мне хозяин, если так выразиться можно. Аркаша сказал, что понял всё, когда на расстоянии оказался.

- И что же он интересно мне понял?

- Что жил он всё это время не по-людски и что мы с Сашей нужны ему, а он нам нужен.

Анна не ответила, а только плюнула в сторону, давая понять Параске, как ей неприятен этот разговор.

***

Объявился Аркаша на следующий день и сразу отправился к Игнату Ивановичу. Начал рассказывать, что только побывав в городе, понял смысл пословицы: где родился, там и пригодился. Давал клятвенные обещания, просил ему поверить. И Игнат Иванович при всей своей строгости сжалился, решив дать Аркаше второй шанс. Параска летала на крыльях от счастья и поспешила принести новость Анне. Прибежала к той поздно вечером и от радости почти прокричала:

- Председатель поверил Аркаше. Правда, сказал, что следить будет за ним, проверять. И премию Аркадий в конце года не получит, потому как полный год не отработал. Ну, это не так и важно. Мне премия точно положена.

Аня воодушевлённого настроения подруги не разделяла:

- Как ты будешь оправдываться, когда Аркаша твой узнает про тебя и Павла? Не боишься, что разойдётся он снова?

- Так это зимой было. С той поры много воды утекло. Сейчас работы столько, что можно забыть, как тебя звать. Да и Аркадий мой, - Параска выделила это слово, - вряд ли поверит сплетням. Если и скажут ему что-то такое, то у меня оправдание имеется: печка была неисправна. Помощь мне требовалась.

- Поживём и тогда увидим, что из всего этого выйдет.

Аня оказалась права. Явился Аркаша не потому, что соскучился по жене и сыну. Приехал, потому как в городе такие, как он, не нужны. Можно сказать, что выставили его. Деваться ему было некуда. Вот он и пришёл к жене, зная, что та его не прогонит, а примет назад. Как знать, может, Аркадий действительно собирался начать новую жизнь, да только сообщили ему о похождениях Параски. Услышал он всё из уст Натальи, жены Павла, которая гуляла по посёлку с маленьким сынишкой. Обманутая женщина соперницу так и не простила, считая, что это та во всём виновата. Поначалу Аркашу терзали сомнения. Хоть и была Наталья учительницей и работала в школе, муж Параски не мог поверить услышанному. Разве его жена, тихая и смирная, могла такое выкинуть? Сомнений не осталось, когда мужчины, с которыми Аркаша работал вместе, только подтвердили слова Натальи.

В тот же вечер Параска получила от мужа "пряников", а обиженный на весь белый свет Аркаша пошёл на сеновал, где лежал и думал о своей несчастной жизни. Чтобы лучше думалось, курил одну папироску за другой. Он не собирался спать, а сидел и аккуратно собирал пепел в руку, понимая, чем может обернуться курение в пуне. Но сон сморил Аркадия, он сам не заметил, как глаза закрылись и как папироска выпала из его рук. Высушенное сено всего от одной искры вспыхнуло мгновенно, разнося пламя по пуне и перекидывая его на другие сараи.

Аня в ту ночь проснулась от крика.

- Пожар! - кричали люди. Она выскочила на улицу, накинув поверх ночной сорочки только ситцевый халат. В спешке схватила ведро с водой. Ане не нравилась пить водопроводную воду. Её она использовала только для хозяйственных нужд. По привычке приносила воду для питья из колодца. Казалось ей, что у этой воды особый вкус.

Из пуни Аркаша так и не вышел. Может, не успел, а может, так крепко спал, что ничего и не понял. Узнать это было уже не у кого. Плакала навзрыд Параска, жалея своего мужа, а вместе с ней плакали и другие жители деревни, чьи пуни в ту ночь сгорели.

Через месяц Наталья и Павел уехали из деревни на Урал, где жил брат Валеры и Паши. Инициатором переезда стала Наталья. Чувствовала она, что её разговор с Аркадием связан с тем, что произошло.

Для Игната Ивановича эта история стала уроком, который он усвоил навсегда: таким, как Аркаша, нельзя верить. Больше председатель второго шанса никому и никогда не давал, действуя по принципу: если решил уйти из колхоза, то уходи навсегда.