Благословенная 39 - 40

Люда каждый день выходила ранним утром на улицу, чтобы пройтись по росной траве. Как же ей этого не хватало! Казалось, в каждой кристально чистой капельке кроется что-то своё, такое родное и такое знакомое с самого детства. Люда полной грудью вдыхала знакомые ароматы луговых трав и цветов и не могла надышаться. Как ни старалась она привыкнуть к новой жизни в далёком городе, а в родных местах ей было лучше...

Узенькая тропинка вела к небольшой реке, и Люда, Аня и Олег ходили сюда каждый день, чтобы искупаться и посидеть в тени молоденьких берёзок. Иногда компанию им составляли Оля с Никитой и Таня с Валеркой. Когда подруги начинали шептаться о своём, о женском, Олег чувствовал себя лишним и уходил прогуляться по берегу.

- Ты изменилась, -сразу заметила Таня. - Даже разговаривать начала не по-нашему. За два года превратилась в городскую. Не то, что мы с Олей.

- Девочки, я бы многое отдала, чтобы снова стать деревенской. Вы не представляете, как я скучаю.

Оля и Таня наперебой рассказывали новости, хвалили Игната Ивановича, а радоваться было чему.

Звероводческая ферма к этому времени насчитывала уже почти десять тысяч голов. Заказы на норковые и песцовые шапки поступали отовсюду. Прибыль была такой, что в конце года работники получали приличные премии. Если сразу два человека из семьи трудились в колхозе, то они могли за две премии купить "Москвич" или "Жигули". Некоторые приезжали для того, чтобы заработать денег на кооперативную квартиру. Такое жильё уже начали в то время строить. Председатель никого в колхозе насильно не удерживал. Главным для него было, чтобы люди работали. Если решали заработать денег и уехать, это было их право. На освободившееся место приходили другие. Желающих хорошо зарабатывать было предостаточно.
Хвалила председателя и Параска. С ней Люда часто сидела на завалинке и разговаривала по душам.

- Не хватает мне тебя, доченька, если бы ты знала, как не хватает. Я по вечерам с тобой часто разговариваю, не знаю, чувствуешь ты это или нет. Когда совсем тяжко на душе становится, к маме твоей иду. Посижу на лавочке, посмотрю на её портрет, выскажу всю свою боль - и сразу мне легче становится. Скажи мне правду, счастлива ты с Олегом? Или, может, вышла за него, чтобы люди языками перестали балаболить и чтобы Сашка мой отстал от тебя?

Люде стало по себе. Как признаться родной и любимой Параске, которую она и сейчас называла мамой, что не нужен больше ей Сашка. Ответила коротко:

- Я очень счастлива. Даже и не думала, что так бывает. Только скучаю. Иногда просыпаюсь и думаю как бы было хорошо сейчас к колодцу сходить и ведро студёной воды домой принести.

- И хорошо, а на Сашку ты не серчай. Ничего не поделаешь. Не в меня он пошёл, а в батьку своего. Он ведь нашёл себе в городе одну, Галей звать. Вроде с лица ничего такая, но не нравится мне она. Такая же, как и он, беспутная. На заводе они вместе работают. Не хочу сейчас о них говорить. Пусть живут на здоровье, - сказала Параска. - А что до того, что скучаешь, так возвращайтесь назад. Бояться тебе больше некого. Олег твой в школу устроиться, а тебя назад в колхоз возьмут. Может, боишься, что квартиру твою уже другие люди заняли, так у нас новый дом строится. Тебе жильё выделят, а я к внучке ближе буду, помогать вам стану.

Люда улыбнулась. Ей была очень приятна такая забота Прасковьи, но в Свердловске осталась Валентина Петровна, а она для Люды стала близким человеком.

- Мы у бабушки Олега живём, а она такая же добрая и заботливая, как Вы и как покойная бабушка Зося. Волнуюсь и переживаю, как она там без нас. Хоть бы ничего с ней не случилось, пока мы здесь...

***

Валентина Петровна тоже очень скучала. Когда поехали внуки и правнучка (Аню она считала родной), скучно ей стало. За это время она так привязалась к Люде и Анечке, что не представляла, как можно жить одной. Конечно, дочь и зять приезжали часто, почти каждый день, но всё равно это не то. Совсем другое дело, когда ты знаешь, что родные постоянно рядом с тобой. А ещё пожилая женщина боялась, что Люда решит остаться в родном посёлке. Олег не оставит жену, и тогда Валентина Петровна останется одна...

У Люды, пока она находилась в деревне, появлялись такие мысли. Сашка в посёлке практически не появлялся. Приезжал всего несколько раз со своей Галей, но только для того, чтобы взять у матери картошки, огурцов и других овощей. Параска отдавала сыну и мясо, что было ей положено по себестоимости в сельском магазине. Тянул в город полные сумки провизии, а рядом с ним шла худенькая, как тростиночка, Галя. Похоже, что Сашка был в неё влюблён и до остальных ему дела никакого не было. Значит, и бояться больше некого. Но не могла Люда оставить Валентину Петровну. Не просто привыкла к ней, а привязалась всей душой, хотя к её дочери, своей свекрови, и близко таких чувств не было...

***

Когда Люда, Олег и Анечка вернулись назад, Валентина Петровна встречала их со слезами на глазах.

- Я уже думала, что не дождусь, детки вы мои родные! А Анечка как же подросла, совсем большая стала, загорела.

Олег и Люда сообщили радостную новость.

- Ехали мы втроём, а назад вернулись вчетвером, точнее, скоро нас будет четверо, - прищурив глаза, сказал Олег.

- Вот и хорошо, вот и славно, - повторяла Валентина Петровна. - Детишки - это всегда радость. Ты теперь, Олежка, береги нашу Людочку как зеницу ока.

Олег старался помогать жене, хотя Люда и сама всюду успевала. Правда, чем больше становился срок, тем чаще ей становилось плохо. Сначала появились отёки, несмотря на то, что уже была поздняя осень, затем начало повышаться давление. Люду положили в стационар, и она постоянно находилась под наблюдением. Только и это не слишком помогло. В результате собрали целый консилиум, где было принято решение: провести о...пе...рацию. Сын Люды и Олега появился на свет семимесячным с маленьким весом. Поэтому Люде пришлось провести в больнице с малышом ещё полтора месяца. Всё это время Олег справлялся дома один. Когда Лариса Александровна приезжала, не могла удержаться, чтобы не сказать сыну пару словечек в адрес жены:

- Говорила тебе, что в жёны надо брать здоровую и молодую девушку, а не женщину, побитую жизнью. Ей, видимо, бывший муж так здоровье подорвал, что она и ребёнка выносить не смогла. Ещё неизвестно, что будет дальше. Хоть бы всё обошлось.

- Мама, перестань! Не говори так. Всё с Игнатом будет хорошо.

-Давай заступайся за неё. Она уже на голову тебе села. Даже ребёнку сама имя выбрала.

- Неправда. Сына мы с Людой вместе решили Игнатом назвать, чтобы он стал таким же, как и Игнат Иванович!

Лариса Александровна спорить не стала. О председателе она была наслышана, поэтому согласилась:

- Хоть бы он таким и стал, а главное - здоровеньким был, всё остальное остальное приложится.

Когда Люду и Игната Олег забрал из роддома, Анечка захлопала в ладоши, а Валентина Петровна заплакала от радости:

- Вот и славно, детки, вот и хорошо. Главное, что выписали, а дома и стены помогают. Да и мы всегда рядом. Все вместе как-нибудь справимся. Даже я что-нибудь помочь смогу.

Правда, помочь с правнуком Валентине Петровне было не суждено. Уже через несколько дней ей стало плохо. В этот раз всё было хуже. После выписки бабушка Олега не могла самостоятельно ходить. За ней самой нужно было ухаживать так, как за маленьким ребёнком.

- Что теперь делать? - схватилась за голову Лариса Александровна. - Свалилось всё в одну кучу.

- Мама, перестань паниковать, - поспешил успокоить её Олег. - Врач ведь сказал, что процесс восстановления длительный.

- Как ухаживать теперь за мамой? Я не смогу работу бросить. Мне до пенсии всего-то два года осталось.

- Мы с Олегом и будем ухаживать, - спокойно ответила Люда.

- Ну...у тебя ведь ребёнок, точнее два, - замялась Лариса Александровна. - Времени не будет и сил.

- Для Валентины Петровны у меня и время найдётся, и силы. Не переживайте, мы справимся.

Только после этого, мать Олега посмотрела на невестку совершенно другими глазами. Несколько раз Лариса Александровна приезжала внезапно, чтобы посмотреть, в чистом ли лежит её мать. Когда же убедилась, что невестка ухаживает так, как положено, смогла сменить гнев на милость. Однажды Лариса Александровна подошла к Люде, обняла и сказала:

- Спасибо тебе, Люда, за всё! Не обижайся на меня. Вот станешь свекровью, тогда поймёшь, каково это!

Люда не обижалась. Она хотела, чтобы Валентина Петровна поправилась. Надеялась, что так всё и будет.
40
Люда так уставала за день, что вечером у неё не оставалось никаких сил, но она этого не показывала. Аня росла любознательной и требовала внимания. Маленький Игнат не слезал с рук. Стоило его положить в кроватку, как он начинал плакать. Хорошо, что Олег читал Анечке сказки, и тогда Люда могла спокойно посидеть рядом с Валентиной Петровной.

- Забегалась я, событий столько, что могу весь вечер рассказывать. У Игната снова зубик вылез, а Анечка уже гласные буквы выучила, - рассказывала Люда. Она была уверена, что бабушка её слышит и всё понимает. Иногда в глазах пожилой женщины появлялись слёзы, и тогда Люде становилось не по себе. Она не понимала, почему бабушка Олега плачет. Брала её за руку, гладила своей горячей ладонью и говорила, как Валентина Петровна им всем нужна...

Не стало бабушки, когда Игнату вот-вот должен был исполниться годик. Люда по обыкновению встала, чтобы посмотреть, накрыты ли дети (Игнат постоянно своими маленькими ножками сбрасывал с себя одеяло), зашла в комнату к Валентине Петровне (дверь всегда была открыта), дотронулась до руки бабушки - и вскрикнула: её обдало ледяным холодом...

***

Жизнь продолжалась, но Люде не хватало бабушки Олега. Иногда казалось, что она сейчас выйдет из-за двери, улыбнётся - и тысячи мелких морщинок словно солнечные лучики соберутся в уголках глаз.

- Я так скучаю по Валентине Петровне, - призналась Люда, - мне её очень не хватает.

- И я постоянно вспоминаю бабушку и корю себя.

- За что?

- Когда жил с родителями, не так и часто к ней приезжал. Всё времени не было, то работа, то ещё какие-нибудь дела. Всё время в спешке, в суете, а сейчас всё отдал бы, чтобы посидеть с ней рядом и поговорить. Почему-то всё понимаем потом, когда уже становится поздно...

От грустного разговора родителей отвлёк Игнат. Он уверенно топал по квартире своими маленькими ножками, исследуя каждый уголок. Пытался открыть шуфляды в секции, но они были заперты. Это его злило, и он начинал плакать.

- Капризный он у нас, как будет в яслях, не представляю, - покачала головой Люда. Её тревога была ненапрасной. Стоило отдать сынишку в ясли, как он через неделю заболел, да так, что Люда с ним попала в больницу. С Аней остались Олег и его мама. Она приходила после смены или перед ней, помогала, но только поначалу. Как только Игнат выздоровел и снова пошёл в садик, подхватил новую инфекцию. В этот раз обошлось без стационара, Люда просто взяла больничный.

Продолжалось так месяца четыре. Игнат постоянно болел, в садик его водить было нельзя, и Люде приходилось постоянно извиняться перед начальством: она больше времени проводила дома, чем на работе. Один раз больничный взял Олег. Только ему и дома пришлось готовиться к какому-то конкурсу. Лариса Александровна уже скрепя зубы приезжала к детям, а однажды сказала:

- Надо что-то решать. К профессору, может, какому-нибудь съездить. У нас в стране лучшая медицина. Может, объяснят, почему Игнат так часто болеет. Главное, что не только в холодное время, но и в тёплое умудряется простужаться. Не дело это. Наверное, у тебя, Люда, был снижет иммунитет. Вот и у ребёнка нет никакой защиты.

- Мама, Люда здесь причём?

- Если он так и дальше будет болеть, то не знаю, кто из него вырастет.

Люда промолчала. Спорить со свекровью было бесполезно. Лариса Александровна привыкла считать, что правда всегда на её стороне. Только согласилась, что надо показать Игната нескольким специалистам.

- Мы и сами об этом думали. Только я здесь ничего не знаю.

- Скажите спасибо, что у вас есть я, - деловито сказала мама Олега. - У меня связи имеются. Так что найду хорошего специалиста.

Только никто ничего не мог сказать. Все медики сходились в одном: ребёнок маленький, со временем перерастёт и будет болеть меньше. Желательно не водить его в садик.

- Люда, - предложил Олег на семейном совете, - увольняйся с работы. Год будешь дома, а там мама на пенсию выйдет, нам поможет.

Лариса Александровна переменилась в лице. Без слов стало понятно: перспектива сидеть дома с внуком её не слишком радует. Хоть она ничего не ответила сыну, Люда поспешила сказать вместо неё:

- Это наш ребёнок, не надо нагружать родителей.

- Спасибо тебе, Людмила, за понимание, - одобрительно закивала головой Лариса Александровна. - У меня самой здоровье так себе, скажу я вам. Да и Мише что-то нездоровится в последнее время.

- Что с отцом? - встревожился Олег.

- Пока не знаю, сам он никуда не идёт, а мне некогда. Я то на работе, то у вас.

Когда Лариса Александровна ушла, Люда попросила мужа:

- Пожалуйста, давай обходиться своими силами.

- Я и не думал, что мама так себя поведёт. Был уверен, что согласится.

- Не обижайся на неё. Она работала всю жизнь, так что заслужила своё право на отдых.

- Тогда увольняйся. Моей зарплаты хватит на самое необходимое, а там видно будет!

Олега поддержал Игнат Иванович. Во время телефонного разговора сказал дочери:

- Нужно уметь правильно расставлять приоритеты. Пользу обществу своей работой ты сейчас принести не можешь, потому как толком и не работаешь. И ребёнку от этого только хуже. Значит, надо, чтобы он подрос. Тогда ты на работу выйдешь и будешь исполнять свои обязанности так, как положено. Пока же для тебя главное - это дети. В этом заключается на данный момент твоя миссия. Твой муж дело говорит - увольняйся, расти детей. Что до денег, не волнуйся, я переводы буду присылать каждый месяц. Да и Олег у тебя такой, что будет работать за двоих. Не пропадёте!

Люда успокоилась. Приёмный отец умел говорить так чётко и понятно, что невольно появлялась уверенность, что всё будет хорошо, потому что по-другому просто быть не может.

***

Маленький Игнат всё равно продолжал часто болеть, несмотря на то, что в садик не ходил. Люде иногда казалось, что он цепляет инфекции везде, где только можно.

- Может, я приношу что-то такое из школы, - пожимал плечами Олег.

- Я уже не знаю, что думать, - ответила Люда.

Как-то во время очередного визита в поликлинику, участкового врача не было, и Люду отправили к пожилому доктору. На вид ему было лет под семьдесят. Он и предположил:

- Возможно, Вашему ребёнку не подходит наш суровый климат. Если бы вы переехали в место с более мягким климатом, то все проблемы решились бы сами собой.

Люда немного подумала, а потом сказала мужу:

- Поедем на всё лето к моим. Посмотрим, как будет наш Игнатик.

- Но у нас в этом году проверка, - пожал плечами Олег. Я смогу поехать с вами в лучшем случае на месяц. Как вы там будете одни?

- Справимся как-нибудь, хотя будем очень скучать, - ответила Люда, потом прикоснулась к гладко выбритой щеке любимого мужа и поцеловала его. За то время, что они прожили вместе, он стал для неё самым близким и родным человеком. Был и мужем, и лучшим другом одновременно. Они сходились во взглядах и их мнения практически по всем вопросам совпадали.

- Я не представляю, как буду без вас. Да и боюсь вас туда отпускать, сама знаешь почему...

- Если честно, то я и сама побаиваюсь, но другого выхода нет, - сказала Люда. И она, и Олег думали про Сашку. Кто знает, что взбредёт тому в голову.

***

Волновались они зря. Незадолго до приезда Люды её бывший муж отправился в не столь отдалённые места.

Получив заветные три тысячи от председателя (это на то время была огромная сумма, равная половине стоимости автомобиля) и избавившись от алиментов, Сашка ни в чём себе не отказывал. Он купил радиолу, потом ленточный магнитофон. Галю он водил в ресторан по выходным, считая, что не надо себе ни в чём отказывать. Если бы не она, то деньги улетучились бы очень быстро. Это она уговорила Сашку положить две тысячи на книжку, чтобы собрать на кооператив или, если им дадут от завода квартиру, купить мебель.
Только Сашка долго с Галей не прожил. Однажды устроил ей то же самое, что и Люде. Потом приполз на коленях, но Галя послала его далеко и надолго. И Сашку понесло. Деньги он, конечно же, снял. Сразу появилось много друзей, желающих погулять "нахаляву". Да и женщин Сашка начал менять как перчатки, доказывая всем и себе самому, что с ним захочет быть любая. Привозил их в деревню, заставляя мать принимать их у себя дома. Потом бедной Прасковье приходилось краснеть перед соседями. Согнулась её спина ещё ниже. Шла по деревне, опустив голову, как будто боялась людям в глаза смотреть. А Сашка тем временем гулял на полную катушку, пока не нарвался на таких же задиристых, как и он сам. В результате получил срок за хулиганство.
Когда Люда об этом узнала от Оли, сразу сообщила новость мужу. Он не удивился, а спокойно сказал:

- Теперь я за вас спокоен.

Люда улыбнулась. Сашку ей не было жаль, он получил по заслугам. Наконец-то она сможет приехать домой без страха, что в один прекрасный момент явится бывший муж и что-нибудь этакое выкинет.