Пока мы живы, можно всё исправить 23 - 24

Январским зимним утром Лариска вышла из поезда и направилась первым делом в ближайший продовольственный магазин. Она собиралась купить свежих булочек для Вовы и его соседей по палате. С собой она везла выпечку - вафли со сгущёнкой, которые испекла сама. Хотелось ей им, раненым солдатикам, привезти домашнюю выпечку. На булочки деньги дала тётя Надя, попросив, чтобы Лариска передала гостинцы и пожелала всем ребятам скорейшего выздоровления и возвращения домой.

Шла Лариса по заснеженной аллее городского парка с большой сумкой в руках, представляя предстоящую встречу с Вовой. Остановилась она рядом со скамейкой, поставила сумку и взяла в руки маленькое зеркальце, с которым никогда не расставалась. Глянула на себя и улыбнулась. На неё смотрела симпатичная девушка, у которой глаза светились от счастья. Отражению своему Лариска верила. Оно показывало не только её внешнее, но и внутреннее состояние. Подкрасив губы ярко-красной помадой, Лариса направилась в госпиталь...

Вова сидел на кровати и смотрел в окно, наблюдая за красногрудыми снегирями. Вдруг он заметил приближающуюся женскую фигуру. По походке можно подумать, что это его односельчанка Лариска. Он присмотрелся - и не мог поначалу поверить своим глазам. Так и было: быстрыми мелкими шагами к главному входу шла Лариска. Вова взял костыль и направился в коридор...

***

Лариске не пришлось ничего объяснять. Не успела она рта раскрыть и спросить у дежурившей на посту медсестры, где лежит Гуляев, как услышала голос Вовы. Он уже успел спуститься по лестнице.

- Лариса, здравствуй!

- Вова, Вовка, Володя! - закричала она, не сдерживая эмоций и бросилась к нему на шею. Он больше ничего нея успел сказать, потому что Лариска тараторила без остановки: - Как только узнала, что ты в госпитале, всё бросила. Взяла на свой счёт и приехала. Полутора суток в поезде тряслась, чтобы тебя увидеть. Ну, всё это пустяки, я бы ещё и не такой путь проделала, только бы взглянуть на тебя и убедиться, что с тобой всё в порядке. Как ты? Что с ногой? Сколько здесь пробудешь? Когда вернёшься? Мама твоя очень переживает, плакала, когда я уезжала. Она бы тоже приехала и Веру с собой взяла бы, но сам знаешь, как сейчас трудно с финансами. Мне самой пришлось серьги свои заложить, но не будем об этом. Рассказывай!

Вова едва успевал переварить всю информацию. Из всего, что она наговорила, ему врезалось в уши то, что Лариска ради него пошла на определённые жертвы и понесла финансовые потери. И путь ей пришлось долгий проделать, и отпуск за свой счёт взять, и серьги заложить - и всё это ради него. Вове стало совестно и неловко. Хоть по дороге он уже продумал, как мягко объяснит Лариске, что не нужно было ей сюда ехать, потому что его сердце принадлежит другой девушке, ничего сказать он не смог.

- Спасибо тебе, Лариса, что приехала. Я деньги получу и приличные, по крайней мере, нам обещали хорошее вознаграждение, - усмехнулся он, - я всё тебе верну.

- Да разве в деньгах дело? - махнула рукой Лариска. - Ты ведь сам знаешь, почему я здесь. Повторю тебе, что я бы и не такой путь проделать смогла. Как ты сюда угодил?

- Как видишь, - Вова показал на ногу.

- Где это тебя так?

Вова рассказывать ничего о Гудермесе не стал. Он и потом предпочитал больше отмалчиваться и не вспоминать те ужасы, которые ему удалось увидеть и пережить. Вкратце сказав, что всё у него более-менее и что через недели две, в крайнем случае через месяц его выпишут, попросил рассказать о своих:

- Как там мама и Вера? Я соскучился.

- Как тебе сказать, - призадумалась Лариска. Говорить, что тётя Надя вся седая, не стала, чтобы Вова не расстраивался. - Ждёт тебя, молится, чтобы ты вернулся живым. И я тоже молюсь за тебя каждый день, Вова.

Лариска так на него посмотрела, что он не смог выдержать её взгляда. И слова были лишними, Вова понимал: она влюблена в него и надеется на взаимность. Чтобы перевести разговор на другую тему, он заглянул в сумку. Увидев целый пакет булочек, спросил:

- Это всё мне? Если я столько съем, то и в двери войти не смогу!

Лариска спохватилась:

- Забыла сказать, что и тебе, и ребятам, с которыми ты вместе в палате, булочек привезла. Я на всех купила. Только и это ещё не всё. Я там вам вафель вкусных испекла со сгущёнкой. Пальчики оближешь! Всё для вас, солдатики! Поправляйтесь и возвращайтесь к тем, кто вас любит и ждёт!

И снова они замолчали. Лариса поедала Вову глазами, а он не знал, куда деваться. Говорил, что январь выдался холодным, но у них в госпитале тепло.

- Когда ты назад собираешься, Лариса?

- Так следующим утром поезд. В четыре часа.

- И где ты столько времени будешь?

- В зале ожидания. Я не сахарная, не растаю, подожду. Я готова ждать тебя столько, сколько будет нужно, Вова...

Как же ему сейчас было жаль её. Хотел сказать, чтобы она напрасно не теряла времени, но... промолчал, не смог, не хотел обидеть. Решил, что поговорит с ней серьёзно потом, когда выпишется и вернётся домой. Тогда получит деньги, купит ей серьги взамен тех, которые она продала, и всё объяснит...

... Лариска уезжала домой с лёгким сердцем, её глаза светились от счастья. Она увидела Вову, приехала к нему, проделав такой путь, а та, другая, пусть сидит дома и ждёт с моря погоды. Правда, он слушал её через слово, вёл себя так, словно смотрел на неё, а видел кого-то другого. Лариска поняла, что надо срочно что-то предпринять. За то время, что она ехала в поезде, решила, что нужно попросить помощи у тёти Нади. Мама Вовы и сама обещала поговорить с сыном, но надо предпринять что-то ещё. Как только Лариска приехала, она отправилась к Надежде:

- Жив наш солдатик, а это главное. Пока не совсем здоров, но это всё временно. Сказал, что уже скоро вернётся домой. Просил большой привет передать и Вам, и Верочке, и всем, кто о нём спрашивал.

- Ой, Ларисонька моя, девочка золотая. Как же я благодарна тебе! Скажи мне по-честному, как Володя встретил тебя? Рад был?

- Конечно! - уверенно ответила Лариса. - Удивился, но, я думаю, оценил мой поступок. Вот ещё бы та, по которой он сохнет, отстала бы от него, совсем было бы хорошо!

- Я и сама об этом мечтаю, но не знаю, как это сделать. Может, к бабке какой сходить, чтобы воды отворотной дала? Я бы понемногу ему подливала в чай и в кофе. Глядишь, и забыл бы он об этой Ире.

Лариса в бабок-знахарок и их силу не верила. Поэтому спросила:

- Извините, тётя Надя, Вы, помнится мне, говорили, что поддерживаете связь с кем-то из той деревни?

- А как же. С мамой Лёшки, друга Вовы. Правда, созваниваемся редко, потому как связь нынче дорогая. Беларусь - это теперь другая страна. Так что звонок в копеечку влетает. Но пару раз в год новостями обмениваемся. Знаю, что её сын тоже служит, прийти скоро должен.

Лариса мечтательно произнесла:

- Вот если бы в деревне узнали, что к Вове в госпиталь невеста приезжала, тогда, наверное, и до Иры этой слухи бы дошли...

- Точно! Как это я сама до такого не додумалась! Сегодня вечером и позвоню. Распишу всё в ярких красках. Пусть знают в деревне, что нечего насчёт моего сына питать никаких иллюзий!

***

Бабушка Лизавета новость о том, что Володя получил ра....нение и лежит в госпитале, разнесла мгновенно. Не забыла добавить, что невеста у него. Отношения серьёзные, потому что девушка в такую даль к нему поехала. Значит, свадьба у них не за горами. Каждому новому слушателю Лизавета рассказывала всё новые подробности, которые сама же и придумывала. Заканчивала свой рассказ пожилая женщина одинаково:

- Вот как оно всё получается. Ждала наша Ирочка Вовку этого напрасно. Он везде успел: и у нас в деревне, и у себя в селе. Что же, дело молодое.

Валентина Матвеевна восприняла новость спокойно и даже обрадовалась, чем очень сильно огорчила соседку.

- Ты, Лизавета, наверное, думала, что я переживать начну? Хотела посмотреть на это? Так вот мой тебе ответ: не дождёшься! У Иры моей в городе тоже кавалер имеется. И не какой-нибудь Вовка без образования и гроша за душой, а без пяти минут офицер. Будет за порядком в городе служить. Академию милиции летом окончит. Так что можешь так и передать: мы рады, что Вова жив и здоров. И ещё больше рады, что наконец-то он оставит нашу Иру в покое.

Лизавета почесала затылок, немного расстроившись, что не удалось огорчить Матвеевну. В тот же день Лёшкиной матери было доложено: у Иры состоятельный жених. И не абы кто, а офицер с большой зарплатой и перспективами. Они уже давно вместе, а не поженились пока, потому что ждут, когда жених получит диплом. Тогда закатят свадьбу такую, что все в деревне обзавидуются. Каждое слово Лизавета произносила со смаком, чтобы оно было передано точь-в точь маме Вовы.

К тому времени, когда Володя вернулся домой, Надежда уже всё знала о женихе Иры, и о предстоящей летом свадьбе, которую придумала сама Лизавета. Мать собиралась серьёзно поговорить с сыном.
24
Вова вернулся домой в один из февральских дней, когда большими хлопьями падал пушистый снег. Белые снежинки кружились не останавливаясь. Казалось, они хотели укрыть своим пухом серость деревьев и домов, нарядив их в причудливые белоснежные уборы.

Надежда каждый день готовилась к встрече с сыном и часто выходила на улицу, когда была не на работе. В тот день женщина готовила нехитрый ужин - жареную картошку, которую так любила Вера. Напекла она и блинов, их любил Вова.

- Мама, здравствуй! - услышала она тихий голос любимого сына.

- Сыночек мой! Живой! - только и смогла произнести Надежда. Её губы задрожали, в горле перехватило дыхание, а на глазах показались слёзы.

- Не плачь, мама! Всё ведь хорошо!

- Это я от счастья, сынок, что ты вернулся!

Надежда обняла сына так, как будто не видела его целую вечность и уже не верила, что они когда-то встретятся. К ним подбежала Вера и прижалась к брату. Так они стояли втроём и казалось им, что счастливее нет их на всём белом свете.

Когда радость первой встречи прошла, Надежда спохватилась и позвала сына за стол:

- Ты ведь с дороги, наверное, голодный. У нас сегодня блины с малиновым вареньем, твоим любимым.

- Что есть, то есть, - усмехнулся Вова. Он ел, а мама всё смотрела на него не отрываясь.

Надежда пыталась расспросить подробности о службе, но сын молчал. Ничего говорить не хотел, а после первой ночи, проведённой дома, когда Вова закричал во сне не своим голосом, Надежда и сама больше ничего не спрашивала, понимая, как нелегко было её сыну. Второй ночью повторилось то же самое. Тогда Надежда осторожно спросила:

- Сынок, давай съездим к нашей знахарке. Она водичку тебе даст, чтобы ты смог спать спокойно.

На это сын только покачал головой:

- Время надо, чтобы всё забыть, а водичка вряд ли поможет.

Надежда всё равно решила съездить к целительнице, подумав, что лишним, ничего не будет, когда речь идёт о помощи сыну. То, что он в ней нуждается, подсказывало материнское сердце. Надежда видела, как вздрагивает Вова от любого громкого звука, как прислушивается к любому шороху, словно ждёт, что вот-вот должно что-то произойти. Самым странным для неё было то, что сын не мог сидеть за обеденным столом спиной к двери. Он разворачивал стул так, чтобы видеть и дверь, и окно.

- Сынок, ты дома, здесь тебе некого бояться, - ласково сказала Надежда, на что сын ей ответил:

- Это привычка, мне так спокойнее.

Вера и мама переглянулись и больше ничего Вове не говорили. Говорили между собой, что главное - он вернулся, а душевные раны вылечит время.

К знахарке Надежда всё-таки съездила и подливала сыну водичку понемногу в суп, веря в целебную силу заговорённой воды.

Лариска явилась к ним домой сразу, как только приехала из города, сообщив, что у неё отпуск. В этот раз не за свой счёт, а положенный ей по закону. Она находилась в прекрасном расположении духа, щебетала без остановки, рассказывая последние новости и не сводила глаз с Вовы. Он внимательно слушал, а Надежда наблюдала за сыном и Ларисой со стороны, думая, что если бы дети "сошлись", то большего счастья она бы и не желала. Эта бойкая девчушка расшевелила бы Вову и заставила бы его забыть и Иру, и то, что ему пришлось пережить. Вот только как сделать так, чтобы сын выбросил из головы свою любовь? Нужно было открыть ему глаза. Надежда собиралась это сделать, но всё не решалась, ждала подходящего момента. Он наступил, когда Вова обмолвился:

- Мне нужно съездить по делам.

- Куда? - забеспокоилась Надежда.

- В военкомат, а затем ещё в одно место. Я, наверное, не приеду на ночь.

Надежда догадалась, что сын хочет увидеться с Ирой.

- Ты к НЕЙ поедешь?

- Да, - кивнул он, продолжая собираться.

- Не нужно тебе ехать к этой. Сынок, пожалуйста, присядь, мне надо тебе что-то сказать. Это очень важно.

Вова насторожился и присел, готовый к тому, чтобы выслушать мать. Надежда говорила дрожащим голосом. Она не знала, как сын отреагирует на её слова. Поэтому то и дело останавливалась и смотрела на реакцию сына. Надежда рассказала и о том, что у Иры в городе жених, и о том, что у них скоро свадьба. Вова выслушал молча, а потом сказал:

- Я всё равно поеду. Мне нужно в этом самому убедиться. Вот увижу их вместе своими глазами, тогда поверю. Или пусть Ира мне сама обо всём расскажет.

Останавливать Вову было бесполезно, и Надежда отступила, не став ему препятствовать. Больше она ничего не сказала, только молча наблюдала, как он собирается. Когда он отправился на автобусную остановку, Надежда попросила Веру сбегать за Лариской.

- Сходи, доченька, позови Ларочку. Пусть она придёт к нам. Я с ней поговорю - и на душе легче станет. Одна она меня понимает.

Лариска отреагировала на новость о том, что Вова отправился к Ирине, спокойно. Она предполагала, что так всё и будет. Поэтому спокойно сказала:

- Поверьте мне, ничего хорошего там его не ждёт, я уверена в этом. Или папаша Иры его выставит, или она сама даст нашему Вове от ворот поворот.

- Хоть бы так всё и было, как ты говоришь, хоть бы так и было, - сказала с тревогой в голосе Надежда. Она очень переживала за сына. В глубине души Надежда считала себя виноватой, ведь всё вышло из-за Толика. Если бы не он, то Вова сейчас бы спокойно работал в автомастерской. Теперь же неизвестно, что будет с его ногой. Вдруг он так и будет прихрамывать? И крики эти по ночам. Ей самой становилось от них страшно. Лариске о ночных кошмарах, мучивших Вову, Надежда не рассказала. Побоялась, что, узнав о них, Лара не захочет связываться с её сыном.

Тем временем Вова уже ехал на электричке к своей Ире в надежде, что они смогут увидеться и поговорить...

***

Валентина Матвеевна новость о Вове внучке не сообщила, не хотела её расстраивать. Ира всё узнала от Наташи, до которой, конечно, слухи дошли сразу же, как только она приехала к родителям в выходные. Уже обо всём узнала Лена. Она сплетням не поверила и высказала мнение, что Вова не такой, чтобы крутить одновременно два романа.

- Вовка мне всегда был симпатичен. Я даже поначалу ревновала его к Ире, пока Гену своего не встретила, но это всё в прошлом. Скажу, что неправда это всё, что говорят.

- Так мама его звонила и обо всём рассказала, - не согласилась Наташа. - Надо Ире сказать. Она должна знать, а так ждёт его и надеется.

- Нет, не надо ничего говорить. Вот придёт он и сам всё ей расскажет.

Наташа не стала слушать совет подруги, как только приехала в город, так и сообщила всё, что узнала. Правда, опустила подробности, понимая, что в деревне к новости каждый добавил что-то от себя.

- Главное, что ОН жив! - сказала Ира и заплакала. Наташа принялась её утешать:

- Может, всё, что говорят в деревне, не правда, а всего лишь домысел наших местных кумушек. Сама знаешь, какие они у нас.

- Мне бы поговорить с ним и всё выяснить.

- Лёшкина мама сказала, что вроде через месяц Вовка должен вернуться, выпишут его.

- Как ты думаешь, приедет он ко мне или нет?

- Должен, а там кто его знает, что у этих мужиков в голове, - ответила Наташа, подумав о Лёше, которого по-прежнему любила. Она не теряла надежды на взаимность.

***

В тот февральский вечер Ира и Сергей шли вместе в семью воспитанника Иры Кирюшу. Его родители "продержались" до Нового года, а потом "сорвались". Неравнодушные соседи позвонили в детский садик и сигнализировали, что в семье снова непорядок. При этом позвонившие предпочли не называть имён и фамилий, чтобы не было неприятностей.

- Как Кирюша? - спросила Любовь Викторовна, когда Ира вошла в её кабинет. - В чём пришёл в садик?

- В зимней курточке и дутиках.

- Как ест?

- Хорошо, аппетит у него отменный. А в чём дело?

- Похоже, рано мы расслабились и поверили этим горе-родителям. Так что сегодня же нужно посетить семью и составить акт. Это будет наш последний выход. Если ничего не изменится, то будем ставить на учёт. Я Сергею скажу, он с тобой вместе сходит. У него как раз сейчас зимние каникулы.

Тем же вечером Ира и Сергей вместе шли по знакомому маршруту по узкому переулку. Разговор с родителями Кирилла был не самым приятным. И отец, и мама были "навеселе". Мать оправдывалась и что-то лепетала о том, что такое больше не повторится, они исправятся. Она просила дать им ещё один шанс. Зато её муж вёл себя вызывающе, стучал кулаком в грудь и показывал незваным гостям на дверь. Ира мысленно поблагодарила Сергея. Если бы не он, наверное, этот горе-отец в выражениях бы не стеснялся и выставил бы Иру из своего дома. Она написала акт о посещении и попросила родителей расписаться, на что отец Кирилла ответил:

- И не подумаю!

- Значит, с Вами будет составлен разговор в другом месте! - ответил Сергей.

Возвращались они с Ирой домой вместе. Как истинный джентльмен, Сергей не мог оставить девушку одну. Они шли и разговаривали об этой неблагополучной семье. Отметили, что почему-то в последнее время таких семей становится всё больше.

До дома Иры осталось всего несколько метров. Она уже попрощалась и собиралась одна идти дальше, ведь её подъезд был виден, когда Сергей сжал её руку и попросил:

- Ира, подожди, не уходи так быстро, пожалуйста. Посмотри, какая погода хорошая. Небольшой мороз, но не холодно, а просто свежо. Давай погуляем хоть немного, поговорим не о делах, а о чём-нибудь хорошем.

Они пошли в одну сторону вдоль тротуара, освещённого светом фонарей, не подозревая, что в неосвещённой части улицы стоит Володя и внимательно за ними наблюдает.