С грудничком на рыбалку

     Я женился на первом курсе, когда после  службы в армии учился в Свердловском горном институте.  Через год я уже был отцом, и еще через полгода мы семьей поехали на летние каникулы к моей матери в город Ахтубинск Астраханской области. В этом городе прошла моя юность.
 
     Мои детство и юность не могли быть не связанными с рыбалкой, поскольку прошли в Нижнем Поволжье, сначала в Капустином яре, а затем  в Ахтубинске. С пятилетнего возраста, невзирая на запреты, я с другими пацанами  убегал на речку. С конца июня после весеннего половодья мы ловили рыбу в застругах – длинных лужах на мелководье, в которых оставалась рыбья мелочь. Ловили руками, для чего вначале взбаламучивали ил, рыба поднималась к поверхности, тут ее и хватали. Позже рыбачил на поплавочные удочки с удилищем, а лет с двенадцати на закидушки. Закидушка (донка) – это уже серьезная снасть, на нее ловят судаков, лещей, сазанов, а иногда  и осетров. В общем, все летние каникулы  я проводил на реке. Велики ли были мои уловы? Но уж это как повезет. Но даже при неудачах пару судачков я приносил. При хороших же уловах излишки мы с младшим братом продавали в военном городке.

     Но вернемся к самому началу, в эти первые семейные каникулы я намеревался приобщить к рыбалке и супругу, а также брать с собою и дочь – ближе к мамкиной груди. К поездке приготовился основательно, для дочери сшил из льняной ткани комбинезончик с лямками из корсажной ленты, чтобы носить ее в поездке, а потом и в походах. Получился, как сейчас называют, кенгурин. Идея была моя, возможно, это был первый кенгурин в Союзе, по крайней мере не встречал такое приспособление ни в натуре, ни в тогдашних  СМИ.  Хотя странно, очень простое и удобное приспособление, и возможно, что в мире  было давно известно, но видимо наши смотрящие усмотрели в нем  растлевающее буржуазное влияние.

     Дочуру можно было носить в двух положениях: сидя – для этого лямки надевались на оба плеча, и в лежачем – обе лямки перекидывались через шею и одно плечо, в обоих положениях на груди. Проверку приспособления провел еще до поездки, неоднократно ходил с дочерью в магазин, испытания прошли успешно.
Итак, в середине июля утром мы вылетели из Свердловска в Волгоград, оттуда в тот же день на поезде прибыли в Ахтубинск. Вещей с нами было: у меня - рюкзак на спине и кенгурин с дочерью на груди, у жены - сумка в руках. После первых восторгов от встречи с матерью, визитов вежливости к родственникам в третий день мы собрались на речку.

     Первый поход я наметил на Ахтубу в район старого моста, это недалеко, два с небольшим километра.  Наша группа – молодой, но с бородкой (я учился на геолога, и на первой практике отпустил бородку) парень с рюкзаком за спиной и с ребенком на груди, и молодая приятной внешности мамаша - вызывала у встречных прохожих немалый интерес. Встречных прохожих было немало, поскольку половина пути лежала через военный городок. Один любопытный парнишка даже не удержался и спросил: «Вы не из Москвы?», на что я ответил «нет» а жена пояснила «из Свердловска». Парнишка даже немного прошел рядом с нами, но видимо так и не придумал, о чем еще спросить, и отстал.

     Где-то минут через десять нашего путешествия дочь уснула, и ее голова закачалась в такт моим шагам. Пришлось остановиться и устроить ее в лежачее положение. При перекладывании она проснулась, но через десяток шагов уснула снова. Через полчаса мы были на месте.

     Первый поход был не на рыбалку, а на ловлю раков. В районе старого разрушенного моста через Ахтубу на дне остались деревянные  сваи, среди которых было много раков. Для такой ловли у меня были с собой маска, ласты, сетчатый садок на пояс, старые перчатки и еще свинцовый груз, чтобы легче было заныривать. Я разделся, снарядился и ушел в воду, жена тоже разделась и устроилась загорать, дочь еще спала, и ее прикрыли пеленкой.

     На первом заплыве поймал пяток раков. Когда вышел на берег и снял с пояса добычу, вспомнил, что забыл специальный брезентовый мешок, в который складываются раки, пришлось собирать по берегу камни и делать загородку. Выложил туда первую добычу и позвал жену посмотреть, она взглянула, сказала «какая гадость» и больше интереса не проявила. Проснулась дочь, жена принялась ее кормить. Я пошел на второй заплыв.

     После очередного заплыва мы сели перекусить. Потом жена захотела искупаться, и я должен был ее страховать, поскольку плавала она не очень. Потом я предложил искупать дочь,  вода была теплой.  Супруга сразу не согласилась, но потом уступила. Вначале я держал дочуру повыше, чтобы она доставала до воды только ножками.  Она сразу же начала бултыхать, и ей это нравилось. Потом опускал все ниже и ниже, и когда опустил до шеи, слегка поддерживая под плечи, она заработала и руками. Хотел отпустить совсем, посмотреть, как она поплывет, но жена прекратила эксперимент на самом интересном месте.
 
     В это время заметил, что один некрупный рак перелез через загородку и движется к воде, при этом он не пятился задом, а шагал головогрудью вперед, приподняв передние клешни. Только на кромке он развернулся и, шустро работая хвостовым плавником, ушел в глубину. Я не пытался его догонять – заслужил.
Сделал еще пару заплывов, раков было уже достаточно, стали собираться домой.  Раков сложил в сетчатый садок и положил их в рюкзак сверху, при этом пеленки, тряпицы, посуду пришлось сложить в отдельный полиэтиленовый пакет и поручить жене.
 
     Дома я раскочегарил примус, потому что на плитке ведро воды не вскипятить. Когда ведро вскипело, высыпал в него три полных с горкой столовых ложки соли и стал опускать раков, они краснели буквально за пять секунд, через десять минут процесс был завершен. Воду слил, раков выложил в таз остывать.

     Предвкушал большое раковое пиршество, и первую раковую шейку очистил и  подал жене. И тут меня ждал сюрприз – жена заявила «я раков есть не буду». Попытался уговорить хотя бы попробовать, доказывал, что раки - это деликатес, и вообще еда традиционная и даже диетическая – бесполезно. Мать тоже поддержала меня, хотя деликатно и ненавязчиво, ничего не помогло, жена была непреклонна. Мать что-то поставила на стол специально для нее. Пиршество получалось грустным, и я задумал авантюру, дочь сидела на руках у бабушки, размял и вложил кусочек раковой шейки в рот дочери, дочь съела, и, как мне показалось, даже с удовольствием. Жена отреагировала не сразу, но очень бурно. Взяла дочь на руки, накричала на меня, что у ребенка может заболеть живот, а ей потом маяться, все в таком духе.  Тут уж мать поддержала невестку, и на этом конфликт был исчерпан.

     Следующий семейный поход  совершили на протоку Владимировку, это почти четыре километра.  Через пять минут ходьбы дочь уснула, поменяли положение на лежачее. Прошли с километр, когда нас обогнали «жигули». Машина проехала метров пятьдесят и остановилась. Я не  собирался просить подвезти, но водитель, увидев, что мы с ребенком, предложил сам. Он ехал с женой, мы сели на заднее сиденье. В машине дочь проснулась, передал ее жене. Доехали до парома, переправились через протоку, машина съехала на грунт и остановилась. Я поблагодарил водителя и сказал, что дальше не поедем, пойдем рыбачить, чем немало его озадачил, а еще больше его супругу.
   - Да как же это вы? – запричитала она, - С грудничком, и солнце напечет, и комары...
   - Ничего, не впервой,-  бодро ответил я, жена подтвердила.  Дочь уже висела у меня на груди и тоже подтвердила бодрым видом.

     Мы прошли вдоль берега и остановились около рыбака, ловившего на донки. У него на кукане было десятка два подлещиков, ловил на червя. У меня тоже были черви, три штуки, все, что добыл на нашем огороде, тратить их на подлещиков не хотелось. Спросил, не попадаются ли судачки, на что он ответил, что судак здесь теперь большая редкость. Пошли дальше и вышли на излучину затона, на противоположной стороне которого рыбачил спинингист.  Я стал наблюдать, спинингист на третий-пятый заброс вытаскивал окуня. Окунь, конечно, не судак, но для ухи ничуть не хуже, решил  ловить окуней.

     Забросил донку с двумя крючками, на каждом крючке по пол-червяка, настроил на сторожок, прождал минут десять, никто не клюнул. Тогда стал подтягивать донку короткими рывками, и поклевка последовала сразу, а когда стал вытягивать, по ходу схватил и второй окунь. Вытащил сразу двух окуней и весьма заинтересовал жену, она тоже захотела порыбачить.  Забросил донку и отдал леску жене, показал, как надо поддергивать. Через пару минут она радостно сообщила «есть!» и вытащила на берег окуня, попросила, чтобы я отцепил рыбу и забросил донку. Выполнил  просьбу, окуня посадил на кукан.  Через минуту опять «есть!», опять надо отцеплять и забрасывать донку. Через минуту все по новой. Но тут заметил, что дочь уже не спит, а доползла до береговой кромки и порядком вывозилась в илистом песке, указал жене. Он занялась обмыванием и переодеванием ребенка. Пока была занята я поймал еще пару окуней, обратил внимание, что от червивой насадки остались жалкие ошметки, но окуни все равно клевали.

     Тут подошла жена и отдала мне, сказала: «Займись дитём. Я хочу порыбачить».  Принял дитя, но она тут же захотела взять обратно, а мне сказала: «Сначала забрось удочку». Но тут я воспротивился: «Нет уж! Теперь сама. И забрасывай, и рыбу снимай, и на кукан сажай», и пошел с дочерью на мелководье.
 
     Гуляли по теплой воде, я поддерживал ее на вытянутых руках, она то шла вперевалку, то бултыхала ногами, ей было хорошо. Неожиданно заметил, что при нашем шумном приближении с мели в глубину уплыл рак. Стал присматриваться, и скоро увидел второго. Так мы прошли метров пятьдесят и повернули обратно. Теперь мог наблюдать, как рыбачит жена. Если я забрасывал донку метров на двадцать пять, то она максимум на пятнадцать, снасть подтягивала слишком длинными рывками, но как раз клюнул окунь. За леску вытащила его на траву, долго возилась с крючком, посадила на кукан. Когда подошли, стал советовать: «Забрасывай подальше, с раскрутки, а не с простого замаха, и еще, подтягивай короткими рывками. А насадку ты проверяла?». На это она ответила: «Идите, сама разберусь», мы пошли дальше.

     Мы опять прошли с полста метров и повернули назад. Жена как раз вытаскивала очередного окуня. Пока сажала на кукан, проверил насадку – крючки были абсолютно голыми. Подошел к вещам и увидел, что банка, в которой были черви, перевернута, черви, конечно, уползли. Стал соображать, что же теперь подживлять, можно поймать рака и насаживать кусочки его мяса. Пока соображал, жена поймала очередного окуня. Это было весьма интересно. Сел с дочерью поблизости, стал наблюдать, после трех пустых забросов поймался еще один окунь.

     Попросил у жены сделать самому одну проводку - отдала леску, взяла дочу. Забросил подальше, стал подтягивать, где-то на пятом рывке – поклевка, вытащил рыбу, окуни клевали на абсолютно голые крючки, которые даже не были блестящими, простые темные закаленные крючки. Сообщил об этом жене, «Да-а-а?!», - сказала она, отдала мне дочь и продолжила рыбачить.
 
     Около часу дня мы перекусили хлебом с домашними помидорами и сыром. Около четырех стали собираться домой.  На кукане было более двух десятков окуней.  На обратном пути после парома дочь уснула, на этот раз попутных машин не было, до дома дошли за час с небольшим.

     На ужин я лично взялся готовить уху. Рыбаки знают, что чистить окуней большая морока, если не исколешь руки об шипы, то в любом случае не избежать летящей во все стороны чешуи, которая, подсохнув, с трудом отцепляется от кожи. Поэтому я окуней не чистил и не потрошил. Есть такой способ – надрезаешь жаберную перемычку, отрываешь жабры, с ними вытаскиваешь большую часть внутренностей, рыбу варишь целиком. Когда уха готова, рыбу аккуратно удаляешь из юшки и кладешь отдельно. С вареного окуня чешуя снимается легко. Есть можно по любому: сначала юшку, а потом рыбу, или наоборот, а можно и вместе, для этого сначала очистить рыбу от чешуи, отделить кости, а рыбье филе добавить в юшку. Последним способом я приготовил тарелки для женщин. Жена ела уху с большим удовольствием и хвасталась свекрови, что ловила окуней на голые крючки, и еще давала кусочки мякоти дочери.  И потом, уже после отпуска, в Свердловске она тоже всем рассказывала про эту рыбалку на голые крючки.

     Окуни окунями, но мне хотелось половить судаков. Следующий семейный поход мы совершили опять же на Владимировку, но на пароме не переправлялись, а пошли на песчаную косу, где в прежние годы хорошо клевал судак. По расстоянию это километров пять. Коса была на месте, прекрасный песчаный пляж, но без купающихся, все-таки далековато. А основной песчаный пляж был в полукилометре от города на рукаве Ахтубы.

     Рыбаков на косе тоже не было. Приберег здесь пологий, на расстоянии десяти метров от кромки глубина по пояс. Жена с дочерью пошла купаться, а потом устроилась загорать. Я занялся ловлей мальков с помощью тюлевой занавески. Мальков было мало, на шесть штук для трех закидушек потратил минут двадцать. Забросил удочки, настроил на сторожки, повесил колокольчики, уселся в ожидании поклевок. Погода была великолепная, легкий ветерок, легкие белые облачка, изредка вдоль берега пролетали крачки, вот только поклевок не было – тишина.  Было скучновато, но тут жена потребовала, чтобы я сделал тень – слишком яркое солнце. Пришлось идти в ивняк, срезать прутья, составлять шалаш, пристраивать тент. И тут мне показалось, звякнул звонок, побежал к удочкам.

     Один сторожок слегка подрагивал, странная поклевка, у судака поклевки резкие, звонок слышно далеко, а тут что-то непонятное. Взял леску в руки, поклевки чувствовались, но совсем слабые. Долго ждал, наконец показалось, что поклевка посильнее – сделал подсечку, на крючке была рыба, некрупная. Тащил в предвкушении увидеть судачка, но на крючке был подлещик грамм на триста, это он так долго обжевывал малька.  Да, не получилось, но хоть какая добыча. Прав был тот рыбак с прошлой рыбалки, судак  в протоке Владимировка стал редкостью.
Но одного хищника все же поймал, правда не судака - берша, а берш ближайший родственник судака. И клюнул он как судак, дернул резко, задавил сторожок, колокольчик забрякал, правда, бершик был невелик, чуть побольше подлещика, граммов на четыреста.

     В пять часов мы пошли домой. Добыча была малая, но для сборной  ухи  достаточная. Дочь, как всегда, во время ходьбы уснула и проснулась уже дома.
В последующие дни мы еще пару раз сходили на Владимировку по разным местам, но ни одного судака поймать не удалось. И это было очень грустно, потому что прежде судак был основной добычей. Оставалось проверить последнее место, протоку Калмынка, но это далеко, надо ехать на автобусе до конечной остановки Петропавловки, и оттуда еще километров шесть пешком. К тому же предпочтительнее ехать на ночь, когда судак гоняет малька по отмелям, втроем не получится. На ночевку поехал один. Калмынка не подвела, за ночь поймал с десяток судаков и стерлядку. Стерлядка добыча редкая и намного престижнее судака, рассчитывал удивить жену стерляжьей ухой.  Удивить удалось, но, как и прежде с раками, меня ждало огорчение. Жена посмотрела вываренную стерляжью голову с острым носом, на зеленоватые пятна жира в ухе, сказала «эта рыба на рыбу не похожа» и есть отказалась.
 
     Судаков я распластал со спины, засолил, а потом повесил провялиться, чтобы взять с собой в Свердловск. На рыбу налетели не мухи - осы, они отрывали кусочки рыбьей мякоти с разрезов и уносили кормить своих детей-личинок,  пришлось накрыть судаков марлей. Через три дня рыба провялилась, убрал ее в полотняный мешок.

     Потом я еще пару раз сходил с ночевкой на Калмынку, и к отъезду вяленой рыбы было достаточно, чтобы угостить свердловскую родню и оставить на зиму матери.

     Через год мы опять приехали к матери в отпуск, но доча уже была отлучена от груди.