Кукольный домик

Каждый раз проезжая на автобусе по Суворовскому проспекту Олеся с нетерпением ждала, когда же появится окно на втором этаже одного дома. Этот дом стоял на углу улицы, примыкающей к проспекту. Ничего особенно, обычная серо-желтая дореволюционная четырехэтажная постройка, затерявшаяся среди таких же в центре Петербурга. Но, Олеся ждала, когда же автобус будет проезжать мимо этого волшебного окна. А там было, на что посмотреть.
Она выходила на остановке, сразу же после этого дома и полминутки шла на работу. Олеся работала в винном магазинчике или как его называл владелец «эксклюзивном винном бутике» и это окно на втором этаже располагалось как раз напротив ее магазинчика на другой стороне улицы. Вроде бы обычное окно, но на подоконнике стоял большой двухэтажный кукольный домик с очень красивыми куклами в старинной одежде. Будто это было окно в уютную сказку в этом холодном, заснеженном городе. Все вокруг было скучное, серое, тусклое и только этот светлый, сказочный кукольный домик скрашивал тянущиеся зимние будни. Зима в этом году, как и в прошлом, была морозная, темная, ветреная и колючая. И только кукольный домик с подсветкой и довольно крупными куклами, придавал сил вытерпеть эту давящую, высасывающую все силы питерскую зиму.
В домике на каждом этаже было по две комнатки с миниатюрной мебелью, где жили пять кукол. Три мальчика в старинных камзолах и две девочки в красивых, с вышитыми украшениями платьицах. Снаружи невозможно было понять, из чего они сделаны, но это не были куклы, купленные в магазине. Скорее всего, эти куклы были ручной работой. Они сидели за столом, на котором был расставлен миниатюрный чайный сервиз. Одна девочка была блондинкой, другая с темными волосами, а мальчики, кроме одного были в париках, как в фильмах по принцесс. Расстояние через улицу было небольшое, это была узкая питерская улочка, и поэтому можно было так подробно рассмотреть волшебный кукольный домик.
Олеся приходила на работу на полчаса раньше открытия бутика, переодевалась, открывала смену на кассе, считала деньги и запускала торговую программу на компьютере. Она любила свою работу, никогда не жаловалась, всегда старалась угодить покупателям. Она была маленького роста, миниатюрная, крашеная блондинка, симпатичная, но в свои тридцать лет она была одинока, и работа, единственное, что придавало смысл ее жизни. Олеся чувствовала себя плохо в долгие зимние вечера. Питерская темнота навевала на нее жуткую тоску, от нее у нее сильно болела голова, опускались руки, и совсем не хотелось работать. Зимой даже кофе не бодрил. Тогда, чтобы немного отвлечь себя от грустных мыслей, когда не было покупателей, Олеся подолгу стояла у окна магазинчика и смотрела на противоположную сторону улицы, на тот самый волшебный кукольный домик. Ее успокаивал вид этой идиллии. Она представляла себя девочкой в красивом платьице, которая сидит рядом вот с этим мальчиком в синем камзоле и пьет из блюдечка чай. Они мило беседуют, вокруг лето, тепло, но не жарко и слышно, как щебечут птички.
Квартира с кукольным домиком располагалась над небольшой кондитерской, и это еще больше придавало уюта этому месту. При любой погоде, при самом сером дожде, окно было идеально чистым и светлым. Олеся давно уже любовалась этим чудом, но ни разу не увидела, чтобы к окну кто-то подходил. Казалось, сама квартира была не обитаема. И сейчас, Олеся смотрела через улицу на кукольный домик и на единственное светящееся окно в соседнем доме.
В бутик зашла миловидная пожилая женщина в старомодном пальто и  шляпке. На улице было холодно, шел снег и дул ветер. Олесе показалось, что женщина одета легко для такой погоды. Посетительница была маленького роста и чем-то даже похожа на куклу. Она приветливо поздоровалась, расстегнула пальто и прошла в торговый зал.
- Доброе утро. Вас интересуют вина или другие напитки? – Начала стандартный разговор Олеся. По скрипту, написанному менеджером, нельзя было говорить «вам чем-то помочь?» и т.д. Надо было сразу приступать к выяснению потребностей покупателя.
- Спасибо, милая девушка. Я немного осмотрюсь и обращусь к вам. – Вежливо ответила старушка и улыбнулась, показывая ряд маленьких жемчужных зубиков.
Она была одета очень стильно и сообразно своему возрасту. Элегантное серое теплое платье, немного старомодное пальто и шляпка. Ее утонченные манеры говорили о врожденной интеллигентности высшего уровня. Мягкий голос, несмотря на возраст приятные чуть заостренные черты лица. Истинная петербурженка, точнее ленинградка. Женщина не спеша обошла зал, постояла перед полками с французскими винами, потом перед выкладкой немецких вин.
- Милая девушка, можно вас на минутку? – Наконец обратилась она к Олесе, стоявшей неподалеку.
Олеся, улыбаясь, подошла к ней.
- Подскажите мне, какое сладкое вино вы посоветуете?
- Вы хотели бы десертное вино или крепленое?
- Сладкое. Не крепкое. Только белое, не красное.
- А вина, каких стран вы предпочитаете?
- Это не важно. – Улыбаясь, ответила женщина.
- Из белых могу предложить французский Сотерн, венгерские токайские вина и вин санто из Тосканы. Из токайских пока могу предложить только четыре и пять путтоней. Но, если вы пожелаете, мы можем отдельно заказать для вас доставку токай шесть путтоней.
- Пожалуй, я возьму старый, добрый Сотерн. –
- Прекрасный выбор. – Подтвердила Олеся, как ее учили на тренингах по продажам.
- Вы знаете, в такие долгие зимние вечера иногда просто необходимо себя побаловать. – Разоткровенничалась женщина. – Я живу напротив вашего магазинчика и ни разу к вам не заходила.
- О, вы живете в доме напротив?
- Да, вот как раз мое окно с кукольным домиком.
- Так, это ваш кукольный домик? – Обрадовалась Олеся.
- Да.
- Какая прелесть! Я каждый день смотрю на него и просто мечтаю.
- Девушка, вам так нравится мой кукольный домик? – Удивилась старушка. – А вы знаете, я раньше работала в театре, костюмером. Кстати, меня зовут Евгения Аркадьевна. Домик мне подарили давно, коллеги по работе, на мой юбилей, а куколок я делаю сама и одежду им шью.
- Боже, какая прелесть! – Воскликнула Олеся.
- Хотите взглянуть? Приходите, сегодня вечерком, после смены ко мне в гости. Я живу одна, угощу вас чаем и покажу домик и кукол и костюмчики для них.
- Ой, спасибо большое. А я вас не побеспокою?
- Нет, конечно же. Я же сама вас приглашаю. – Успокоила Олесю дама и слегка ей подмигнула. Она назвала номер квартиры на домофоне и вышла.
Олеся весь день витала в облаках и с нетерпением ждала вечера и конца смены. Ей так хотелось взглянуть на эту сказку. Она ходила по торговому залу взад и вперед и представляла, как выглядит кукольный домик изнутри и с другой стороны. Ей мечталось потрогать эти большие куклы, их костюмчики, узнать из чего и как они сделаны. Она ходила по залу и улыбалась своим мыслям. В этот день почти не было посетителей. Даже вечером зашли всего лишь два постоянных клиента, взяли то, что берут всегда и, расплатившись, ушли. Олеся дождалась окончания рабочего дня, мигом закрыла смену. Сегодня почти не было выручки. Иногда такие тяжелые дни бывают, но сегодняшнее отсутствие выручки ее ничуть не смутило. Она быстро переоделась и выскочила на улицу.
Улица встретила ее сильным ветром и снегом. Нужно было всего лишь перейти улицу, но за те две минутки, что она шла, у Олеси замерзло лицо и руки. «Странно, зачем я согласилась?» - спрашивала она себя. Она думала, что это выглядит очень глупо с ее стороны принять приглашение после работы зайти на чашку чая к незнакомой женщине. Но, что-то все равно ее манило к этому невзрачному дому. Олеся снова взглянула на такое теплое, уютное окно и на кукольный домик. Он словно манил ее как в сказке. Из окна лился мягкий, ласковый свет, обещающий тепло в эту зимнюю питерскую стужу. «Ладно, пойду!» - согласилась сама с собой Олеся и, отметая сомнения, решительно подошла к скромной парадной. Она нажала номер квартиры на домофоне, что-то зашуршало, и дверь открылась. Хозяйка даже не стала спрашивать, кто пришел. Олеся поднялась по едва освещенной темной лестнице. Евгения Аркадьевна уже стояла в проеме открытой двери и, улыбаясь, приветствовала Олесю.
- Добрый вечер, моя милая. Заходите. Вы, наверное, замерзли? Ужас, такая стужа на улице!
- Добрый вечер, эээ…
- Евгения Аркадьевна – улыбаясь, напомнила старушка.
- Извините, мне так неловко вас беспокоить. Как будто я напрашиваюсь в гости.
- Что вы? Это же я вас пригласила. Ну, заходите. Отогрейтесь.
Олеся вошла в теплую, освещенную мягким светом квартиру. Жилье старушки было похоже на маленький кукольный домик. Идеальная чистота, ни пылинки, ни того специфического старческого запаха, ни даже того неуловимого аромата старых питерских домов. Олеся словно попала в другой мир. Но, немного старомодная обстановка. Казалось, что хозяйка подражает старинному быту. Интерьер был как в музее. Евгения Аркадьевна пригласила ее в гостиную, где посреди комнаты уже был накрыт для чаепития круглый стол. В комнате горел только торшер с оранжевым абажуром в углу и два декоративных бра на стене, поэтому обстановка была очень милая и теплая. Но, самое главное, на большом специальном столе у окна стояла мечта Олеси – кукольный домик. Через окно пробивался свет с улицы, поэтому домик светился как в сказке.
На самом деле кукольный домик был огромных размеров, чуть ли не в полкомнаты. Это из окна он казался хоть и большим, но не таких размеров. И куклы были крупные. Олеся задумалась, как же ей могло показаться, что он почти стандартных размеров.
- Вам нравится?
- О да! Какая прелесть!
- Подарок коллег из театра. – Гордо ответила хозяйка. – Я ведь отдала пятьдесят лет жизни театру. Полвека!
Она вздохнула с легкой грустью. И пригласила девушку к столу.
- Присаживайтесь. Чай уже готов.
Отогревшись от уличного холода, Олеся заметила, что в квартире очень жарко, даже немного душно. Ее даже немного разморила такая жара в квартире. Хозяйка вежливо, но с аристократическим достоинством ухаживала за гостьей, наливала ей чай, угощала печеньем и конфетами. Олеся немного расслабилась. От жары и выпитого чая у нее начало стучать в висках и немного закружилась голова, а хозяйка все продолжала рассказывать о своей работе в театре.
- … тогда же и начала делать куклы. Сначала это было как развлечение, такое своеобразное хобби, а потом со временем стало серьезным увлечением, без которого я не представляю жизни. Обычно люди моего возраста проживают тусклые дни, а я даже на пенсии все равно чем-то занимаюсь…
Она продолжала говорить и говорить, но Олеся уже не воспринимала слова. У нее сильнее закружилась голова, и слова Евгении Аркадьевны она уже не понимала. Они слились в один звук ее голоса и заполнили ее мозг. Олесе показалось, что у нее опух язык, и она стала слегка задыхаться. Она попыталась встать, но пошатнулась и чуть не упала. Ей показалось, что она куда-то летит. Голос хозяйки все еще продолжал журчать, сердце колотилось как бешеное, Олеся задыхалась и не могла понять, где она находится. Внезапно все вокруг завертелось, закружилось, и девушка провалилась в тревожный сон.
Олеся очнулась на мягкой кровати в спальне с белыми обоями. Она попыталась пошевелиться, но не смогла. Она была связана, и во рту у нее был кляп. Олеся с ужасом осознала, что лежит полностью голая, связанная по рукам и ногам и не может даже закричать. Только глухое мычание вырвалось у нее изо рта. Она лихорадочно пыталась вырваться, но это не помогло. Она была крепко связана. Девушка почувствовала какое-то движение в комнате, но не могла повернуть голову. Вдруг кто-то ее повернул на бок когтистыми, грубыми руками и, обойдя кровать, перед ней встала хозяйка. Но, это была не Евгения Аркадьевна, а полуголая женщина огромного роста. У Олеси волосы стали дыбом, когда она увидела что у нее две пары рук и две пары ног.
- Бедняжка. А тебе понравился мой кукольный домик? Хочешь стать моей куколкой? Ты такая миниатюрная, такая худенькая, стройная. Ты идеальная, как маленькая куколка. Я сделаю тебя красавицей, сошью тебе яркое платьице и будешь жить у меня. Не бойся, моя маленькая, я тебя не убью, ты не умрешь. От этой процедуры еще никто не умирал. Ты просто станешь куколкой. – Рот женщины стал шире, чем у обычных людей, как будто кривая зубастая улыбка от уха до уха. Ее длинные, когтистые пальцы, словно щупальца, бегали по холодному от ужаса телу девушки.
- Тебе будет больно. Очень больно. Но, надо потерпеть. Красота требует жертв. Особенно вечная красота.
Старуха приблизила свое лицо к шее девушки и неуловимым движением прокусила сонную артерию. Олеся мысленно прощалась с жизнью, уверенная, что умрет от потери крови. Монстр пила ее кровь долго, но Олеся не умирала и не теряла сознание. Она чувствовала только боль от укуса и сильное головокружение. Паучиха вынула кляп из ее рта, но у бедняжки даже не было сил закричать. Монстр присосалась к ее губам и проталкивала свой липкий, противный язык ей прямо в горло. Девушка почувствовала, как ей прямо в горло течет жгучая кислота, от которой горели ее внутренности. Ей казалось, что ее нутро заполняется расплавленным металлом, но парализованная ядом она не могла ни кричать, ни шевелиться. Боль была настолько нестерпимая, что Олеся ждала, когда же она умрет. Но, конец так и не наступал.
- Полежи пока немного. Тебе надо размякнуть перед главной процедурой. – Прошептала паучиха и медленно вышла так, чтобы лежащая Олеся могла увидеть ее четыре руки и четыре ноги. Она выключила свет и оставила свою жертву в темноте.
Олеся мучилась от боли внутри несколько часов. Ей казалось, что ее внутренности режут горячим ножом и заливают кипятком. Из ее глаз текли слезы, но она не могла издать ни звука, ни пошевелиться. Вскоре вернулась паучиха.
Монстр взяла девушку на руки и куда-то понесла. Она уложила ее на холодный металл и разорвала веревки.
- Все равно уже никуда не сбежишь, милая. А знаешь, чем я тебя связала? Это моя паутина. Ты моя маленькая куколка, ути-пути. – Сюсюкалась с жертвой монстр.
Она тщательно смазала какой-то мазью все обнаженное тело девушки и начала ее заворачивать в фольгу.
- Потерпи, моя маленькая мушка. Это надо чтобы удалить всю жидкость из твоего миниатюрного тела, и ты немного уменьшишься в объеме. Ты будешь красавицей. Моя самая красивая куколка. Будешь жить в том красивом домике. Ты ведь мечтала попасть туда?
Монстр закончила свои приготовления и, схватив большой противень на котором лежала парализованная жертва понесла его на кухню. Там была огромная печь. Олесю душил безмолвный крик, когда она поняла, что ее ждет.
С шумом открылась дверца огромной уже разогретой духовки, и паучиха поместила в ее темную, жаркую пасть свою жертву. Олеся в это мгновение мечтала умереть. С лязгом закрылась дверца, и девушка оказалась в настоящем аду, именно таким, как он описан. Нестерпимая боль и жар заполнили все ее сознание. Она ждала, смерти как избавления, но смерть не приходила. Олеся думала, что от такой боли может потерять сознание и ждала этого, но и это с ней не происходило. Она была жива и все чувствовала. Мысли скакали в ее мозгу, причиняя физическую боль. Невозможно было ни о чем думать, она горела живьем и не сгорала. Бред, когда невозможно ни умереть, ни потерять сознание. Не проваливаясь ни в небытие, ни на миг, не переставая чувствовать, как удушающий жар сжимает ее тело. Вся ее сущность вопила от боли, но она не могла издать ни звука. В какой-то момент ей показалось, что жизнь покидает ее, что сейчас все закончится, но внезапно с ужасным лязгом снова открылась дверца печи, и монстр вытащила ее измученное тело наружу.
- Вот и славненько, моя куколка. Самое сложное позади. Смотри, какая ты маленькая. Настоящая куколка.
Она положила противень с жертвой на стол. От резкой смены обстановки Олесе стало еще хуже. Яркий свет лампы в белой, чистой кухне как ножом резал глаза. Она лежала голая, на столе и только сейчас начала понимать, что же с ней произошло. Все предметы вдруг стали больше, они как будто увеличились в размерах. Когда Олеся это заметила, она поняла, что не предметы стали больше, а что она сама стала меньше. Размером с крупную куклу.
- Полежи тут, моя маленькая девочка. Тебе надо чуточку остыть. – Услышала она голос монстра. Но, теперь это была не огромная, двухметровая самка паука с женским лицом, а та самая добрая, интеллигентная бабушка-одуванчик в красивом белом свитере и серой юбке. Она ласково посмотрела на лежащую неподвижно Олесю, и вышла из кухни, выключив за собой свет.
Была глубокая ночь. За окном кухни тихо дышал ночной Петербург. Олеся несколько часов, до рассвета лежала на столе без сна и возможности пошевелиться. Только осознание того, что с ней произошло сверило ее мозг. Она не могла умереть, даже после такого пережитого ада. Вихрь мыслей проносился по ее голове.
На рассвете на кухню вошла Евгения Аркадьевна, бережно взяла Олесю как куклу и понесла в комнату. Там уже все было готово. Сначала она покрыла ее тело каким-то легким лаком, который очень быстро высох и разгладил ее кожу. Потом, она аккуратно начала одевать новую куклу. Блузка, чулочки, удивительно красивое шелковое бело-зеленое платьице. Миниатюрные, как украшение туфельки и даже парик. Евгения Аркадьевна бережно причесала куклу Олесю, тонкой кисточкой покрасила ее губы, подвела глаза и нарисовала румяные щечки на бледном кукольном лице. Через несколько минут Олеся выглядела как маленькая графиня из галантного века.
- Посмотри, какое ты чудо. – С нежностью сказала Евгения Аркадьевна и поставила ее на ножки перед зеркалом. Она держала куклу, чтобы та не упала. Олеся видела себя в зеркале. Она понимала, что это она, но ее мозг отказывался принять действительность.
Ее сердце разрывалось, но она не могла плакать. Ее глаза теперь были всегда открыты, даже ночью. Больше она ни на мгновение не могла сомкнуть их, ни пошевелиться, ничего. Но, Олеся все видела, слышала и чувствовала, и главное, она помнила кто она и свою прошлую жизнь.
Насмотревшись на новую куклу, Евгения Аркадьевна взяла Олесю и понесла ее к кукольному домику. Она открыла заднюю стенку, оказалось, что его можно было так разобрать, чтобы попасть внутрь, и посадила ее на кукольный стульчик у чайного столика. Рядом с Олесей сидел молодой мальчик, еще одна кукла и немигающим взглядом смотрел на нее. Всмотревшись, Олеся поняла, что это не глаза куклы, а глаза живого человека. Такого же немого и парализованного, как она.
За окном начинался день. Впервые за долгое время в Петербурге вышло солнышко и радостно играло на заснеженных улицах зимнего города.