Жаровня

ЖАРОВНЯ

                Если цель - спасение души,
                то цель оправдывает средства.
                Игнатий де Лойола
       Планета была плотно укрыта многослойными, серыми облаками, поэтому рассмотреть её поверхность можно было только с помощью радаров. Но и на них она выглядела не просто обгоревшей, но даже обугленной.
       - Под облаками - больше трёхсот градусов Цельсия, - сообщил Образцов. – И это пекло там - уже миллионы лет…
       - Сначала закипели океаны, потом сварилась и изжарилась вся органика, - добавил Престон.
       - А ведь у них там была - и разумная жизнь, - с горечью подытожил Авдеев. - На планете обнаружено много развалин городов…
       - Не повезло им, - сказал Риман. – Разум появился непосредственно перед тем, как звезда, съевшая все свои внутренние запасы водорода, стала расширяться, чтобы потом взорваться, как Новая…
       - Они не успели выйти в Космос, - сказал Престон. – В околопланетном пространстве не обнаружено искусственных спутников. А ведь на стационарных орбитах они могли держаться - миллионы лет.
       - Высадим на планете вездеходы, а в атмосферу - запустим дроны, - подвёл первоначальные итоги Соболев. - Пусть изучают, что смогут найти. Людей в этот ад посылать не будем. Не станем рисковать. Это же почти наша Венера, на поверхности которой ещё никто не побывал.
       - Археология и палеонтология…  - сказал Риман.
       - Хоть что-то, - парировал Соболев. – А мы займемся биологией. В системе есть ещё одна, живая планета. Эдем. Там имеется всё необходимое для возникновения биосферы, которая и возникла. Ради Эдема мы сюда и прилетели. Геенна - это, можно сказать, наш неожиданный бонус. Хотя и трагичный…

                = = = = = = = = = = = = = = = = = =

       Соболев проверил каналы связи. Все были на одной линий: и те, кто находился на корабле, и те, кто работал на Эдеме.
       - Я вас поздравляю, коллеги! - начал он жизнерадостно. - Сегодня исполняется ровно сто дней нашего пребывания в этой системе. Мы многое узнали о ней. Прежде всего, об буйствующем жизнью Эдеме. Но и о Геенне – тоже. Мы недооценили погибших на ней разумных существ. Оказывается, они всё-таки выходили в космос, и даже - многократно. У них было мало времени, поэтому они не тратили его на освоение околопланетного пространства, а сразу пошли дальше. Информационное поле Геенны зафиксировало сотни перфораций. И это были не крупные метеориты, падавшие на планету. Перфорация поля шла изнутри - вовне. Значит, у нас появились новые направления поисков. Запускать что-то они могли только на Эдем. Какие-то их корабли до планеты и долетели. И что-то привезли на неё. Генетический материал? Мы пока не можем узнать, насколько экспансия жизни Геенны была эффективной. На сгоревшей планете работают наши автоматы, но они до сих пор не нашли там ничего такого, из чего можно было бы выделить ДНК, и сравнить его с ДНК живых организмов Эдема.
       - В принципе, мы можем отследить развитие жизни на Эдеме, и выявить в их ДНК – внешние внедрения. Но на это потребуется время, - предложил Престон.
       - А пока будем искать остатки аппаратов Геенны, добравшихся до Эдема, - сказал Соболев. – Теперь у нас есть и ещё одно направление. Аппараты, не добравшиеся до Эдема по разным техническим причинам. Они где-то летают в межпланетном пространстве и ждут. Со своей таинственной начинкой…
       - Капитан, можно небольшое дополнение?.. – вклинился Риман.
       - Ну-ка - ну-ка!.. – Соболев вывел на диалоговый экран изображение главного двигателиста корабля. – Что я такое важное упустил, Арнольд?
       - Не упустили, а просто до этого ещё не дошли, - деликатно поправил Риман. – А мы тут коллективно посоветовались, и смело предположили, что они могли несколько десятков своих кораблей отправить и к нам в Солнечную систему. Это просто напрашивалось! Эдем – благодатная планета, но она принадлежит к той же системе, что и Геенна. Значит, через сотню миллионов лет её ожидает та же обугленная участь. Солнце – другое дело, и их астрономы, разбиравшиеся в спектральных классах звёзд, могли понимать, что оно стабильно посветит миллиарды лет. И что за уже прошедшие миллиарды оно могло обзавестись обитаемыми планетами. Почему бы не поделиться с ними – своим обречённым био-материалом?
       - А у них была на то техническая возможность?
       - На начальном этапе космической эры используются жидкостные ракетные двигатели, не способные разогнать аппарат до третьей космической скорости. Но они могли воспользоваться тем же приёмом, что и мы когда-то. Когда запускали станции – к внешним планетам.
       - Пертурбационный манёвр! – догадался Соболев. – Оверсан!
       - Да. Запускаешь корабль к своей звезде, он облетает её – на заданном расстоянии, получает при этом приращение скорости, и уже на ней летирт – в нужную сторону…
       - Но ведь это не так много… - усомнился Соболев. – Всего сотня километров в секунду. И эта скорость будет уменьшаться. Звезда станет тормозить аппарат своей гравитацией.
       - Да, конечно. Поэтому на выходе из системы будет - почти ничего. Из-за этого перелёт к нам должен был длиться десятки тысяч лет, или даже - сотню…
       - Это слишком много, Арнольд! Техника не работает так долго. Даже наша.
       - Но они могли хорошо освоить гипотермию. Заморозили биоматериал, а потом – и свою электронику. В таком законсервированном состоянии можно продержаться неограниченно долго. Если не навредит космическая пыль, метеориты и даже астероид. Их много в нашей Галактике. А в Солнечной системе у них в какие-то моменты отогрелись бы дежурные датчики, запустили аппаратуру, и та – начала работу.
       - Не складывается, Арнольд, - возразил Соболев. – В начале космической эры у них просто не могло быть искусственного интеллекта нужного уровня. Рановато для него…
       - Тогда остаётся – пилотируемый вариант, - не сдавался Риман.
       - Ещё большая фантастика! Замкнутая экосистема, тысячи сменяемых поколений… Это тысячи тонн веса корабля…
       - А если – один, или для подстраховки – два астронавта? Мы когда-то летали к Луне на пятидесяти-тонных аполлонах. Замкнутая экосистема, в которой три человека жили две недели. Местные могли коллективно поднатужиться, и сделать двухсот-тонный корабль с замкнутой экосистемой, которая весь полёт была бы законсервирована. Астронавты – в анабиозе, электроника – там же. А в нашей Солнечной системе, где-нибудь на орбите Юпитера, техника – запускается, астронавты – просыпаются, и начинают работать.
       - Правдоподобно, - согласился Соболев. – Изучают в телескоп окрестности Солнца, находят Венеру и Землю, теоретически пригодные для жизни. С Венерой, похожей на их Геенну в будущем, они могли промахнуться, а вот с Землёй - нет. Десять миллионов лет назад на ней буйствовала жизнь, хорошо опомнившаяся после падения астероида.
       - Они могли отправлять капсулы с биоматериалами - на две планеты. Венера бы всё загубила, а Земля – приняла. Распылённые в атмосфере - при входе в неё спускаемых капсул, или – после их посадки на поверхность Земли.
       - Слишком мала вероятность успеха, - с грустью сказал Соболев. – Чтобы не промахнуться, требуется удачное расположение планет.
       - Но они могли запустить – десятки кораблей! – возразил Риман, – допустим, какие-то из первых – промахивались, но они передавали нужную информацию по радио – другим, последующим. А те появлялись у нас – при других расположениях Земли и Венеры.
       - Допустимо… Прометеи – смертники, - печально сказал Соболев. – Они потом или летали по Солнечной системе, пока не погибали, или умирали, или десантировались – на Землю и Венеру. Чтобы сгореть на Венере, или задохнуться на Земле – из-за несовместимости атмосфер…
       - Они знали, на что идут…
       - Теперь и мы – знаем это. Возможно, их далёкие потомки…
       - Которые однажды могут последовать - их примеру выживаемости…

                Каждый выбирает свой жизненный простор,
                который не всех заводит - в тупики Судьбы.