Книга-раскладушка

Для народа Божьего в Новом Завете остается субботство, об этом Евр.4. Что это означает? Павел объясняет очень понятно: нам следует войти в покой Его и успокоиться от дел своих. Бывают проповеди о важности дел, я сейчас хочу говорить о важности веры. Что первое увидел Адам после сотворения? Можно предположить, что Господа (ведь Он вдохнул в него дыхание жизни). Оглядевшись затем кругом, он увидел прекрасный мир, созданный Творцом. Что видим мы первое после своего рождения свыше, открывая очи веры? Спасшего нас Иисуса Христа. Затем, оглядываясь, видим прекрасный мир обетований, данных нам. И чтобы это получить, нам ничего не надо делать, нам нужна вера, чтобы принять это. Это называется субботство, успокоиться от дел своих и принять результаты дел Божьих.

В Исх.20 и Вт.5 указываются разные причины, по которым надо помнить день субботний. В Исх.20:8-11 (и в 31:17) подчеркивается связь с сотворением мира, во Вт.5:15 – с искуплением Израиля. Что общего между сотворением и искуплением? И в сотворении, и в искуплении начало за Господом – Он инициатор, без Него не их не случилось бы. Бог совершил к седьмому дню дела Свои (Быт.2:2), и на кресте в конце дела спасения Иисус говорит «Совершилось». Что сделал Адам для своего сотворения? Ничего. Точно так и мы ничего не сделали для своего спасения. Чтобы спастись, нам надо успокоиться от дел своих, т.е. перестать что-то делать для спасения. «Дела свои» – это дела плоти, дела несовершенные.

В этой субботе Адам вошел в готовый Эдем, для появления которого он ничего не сделал, но вот дальше ему надо было делать минимум две вещи – возделывать и хранить этот сад. Ровно так происходит наше спасение во Христе: первое, что мы видим, открывая глаза при возрождении, это распятый Христос, произносящий «Совершилось» (это слово звучало и в Быт.2); спасение, в которое мы входим – полностью результат Его трудов, но дальше нам надо быть активными в возделывании и хранении нашего спасения. И в этом смысле для нас остается субботство – как идея порядка нашего спасения. Я раньше для своего спасения много что делал, например, молился определенным порядком (например, по 33 раза одну и ту же молитву повторял и не имел все равно внутреннего покоя). Когда мы не принимаем верой дел Божьих, тогда мы делаем «дела свои», которые не приводят нас ко спасению. Человек, не успокоившийся от дел своих, лишен покоя.

В книге «Посвященные Богу» Синклер Фергюсон приводит такую иллюстрацию. Литургические обряды и церемонии закона – как детские книги-раскладушки: открываешь – а там объемные иллюстрации. В них обучение происходит при помощи не только слов, но и картинок: мы задействуем и слух, и зрение, и осязание – дети могут увидеть и потрогать изображение услышанного. Схожим образом Бог организовал жизнь в период Ветхого Завета: физические церемонии и объекты давали людям возможность слышать, видеть, осязать. Они «мультимедийно» получали представление о своих грехах, благодати Бога и пути спасения.

«Истинно, истинно говорю вам: наступает время, и настало уже, когда мертвые услышат глас Сына Божия и, услышав, оживут» (Ин.5:25). Эти слова сказаны в контексте спора по поводу субботы. Иисус говорит о двух, а фактически даже о трех временах: наступающее, т.е. будущее, наставшее уже, т.е. настоящее, и подразумеваемое прошлое. Будущее здесь не просто хронологически будущее, а эсхатологически будущее, «силы будущего века». В присутствии Иисуса люди соприкасались и даже уже вступали, как минимум на время, в это будущее – которое на тот момент «настало уже». Мертвые воскресают, на горе Преображения присутствуют Отец, два беседующих с Иисусом мужа, а Сам Иисус прославлен – вот оно Царство, пришедшее в силе. В соседних стихах Иисус говорит о вечной жизни – для тех, кто познали Его и Отца, она идет полным ходом.

А иудеи, обвиняющие Иисуса в нарушении субботы исцелением больного, находятся в своем любимом прошлом. Они держатся за субботу, которая есть тень будущих благ, и не замечают, что будущие блага чудесно разворачиваются прямо перед их глазами. Если сравнить закон с детоводителем, а ветхозаветные реалии – с обстановкой детской комнаты (ведь игрушки детей моделируют жизнь взрослых и готовят детей к будущей взрослой жизни), то евреи, отстаивающие свою буквальную трактовку субботы, это подростки, застрявшие на пороге детской, упирающиеся широченными плечами в побитые машинками косяки и не желающие выходить во взрослую жизнь, а галатийцы – это недавно повзрослевшие юноши, которые вдруг возвратились в детскую и на полном серьезе взялись за кубики, пытаясь выстроить из них здания для своего проживания. Причем с учетом того, что галатийцы были язычниками, а не евреями, они впадали не в свое детство (языческое, связанное с идолами), а в чужое (еврейское, связанное с законом).

Представим себе ветхозаветные обряды как знаки, указывающие на реальности жизни во Христе. Тогда суббота – это знак, указывающий на покой во Христе. Но держаться за сам знак, отворачиваясь от реальности, на которую он указывает, это как ехать на Минск и остановиться у первого знака с надписью «Минск», выйти из машины и начать доставать свои вещи, восклицая: «Наконец-то мы приехали». Евреи разложили свои вещи вокруг знака субботы, указывающего на покой во Христе, и так и не дошли в массе своей до Самого Христа. Другими словами, они застряли в прошлом. На их глазах наступало будущее («и настало уже»), но они побоялись сделать шаг из детской комнаты. Они живут в разных часовых поясах с Иисусом и Его Отцом, и уютно чувствуют себя в своем поясе, не желая переводить стрелки.

01.07.2025