***

XV. Разговор с поморцем о пригбении великосреднего перста в двуперстном сложении
По поводу беседы моей с Семеном Семенычем о троеперстии14, один старообрядец сказал мне: «Зачем ты укоряешь двуперстное сложение?» – Я отвечал: «Образование двумя перстами двух естеств во Христе я не только не укоряю, но в от души моей приемлю». – «Но ты укоряешь в двуперстном сложении преклонение великосреднего перста!» – «И этого, – говорю, – не укорял; я представил только моему собеседнику, в чину вопроса, что мне сомнительно, почему преклонение небес и снитие на землю повелевается во Псалтири образовать не тем перстом, который образует божество, а тем, который образует человечество. Ты же этот вопрос мой, показующий искание истины, именуешь укоризной!» – Тогда он сказал, как Семен Семеныч, что это в Псалтири и в Кирилловской книге ошибка, – переписчик ошибся, а потом и в печать пошло, что надобно было сказать: великосредний перст образует божество, а вышний или указательный – человечество. На это я заметил: «Если допустить здесь ошибку и по-твоему разуметь, что нижним перстом образуется божество, а верхним, или указательным – человечество, то мы встретим новое сильное недоумение. Там же, во Псалтири и Кирилловой книге, приведено толкование, почему верхний перст образует божество, а нижний человечество: понеже сшед от вышних, спасе нижняя. Если теперь разуметь по-твоему, что божество, напротив, образуется нижним перстом, а человечество верхним, то указанное толкование нужно будет либо оставить, либо переделать так: восшед от нижних спасе вышняя, что было бы очевидной нелепостью. Так избегая одной ошибки, ты неизбежно впадаешь в другую; отвергая одно толкование Псалтири и Кирилловой книги, противоречишь другому их же толкованию; от обоюду тесно: сказать, что нижний или великосредний малопригнутый перст образуете божество Исуса Христа, несогласно толкованию: сшед от вышних спасе нижняя, сказать, что образует он человечество, противно другому толкованию: преклонь небеса сниде».

Тогда старообрядец, поставленный в недоумение, сказал: «Нужно двумя перстами простертыми образовать два естества во Христе, а пальца великосреднего не преклонять: он образует человечество и то его преклонение подает мысль не согласную с разумом церковным, якобы Христос не божеством, а человечеством сошел с небес». – Я заметил: «Наставление о согбении великосерднего перста, изложенное в предисловии к Псалтыри и в книге Кирилла, вы таким образом отвергаете, как ошибочное, несогласное учению Церкви о воплощении Христове; но ведь и на древних иконах видим мы изображение молящихся рук с пригбенным великосредним перстом: ужели теперь отвергнуть и их свидетельство»? Старообрядец снова пришел в недоумение. Я продолжал: «Когда вы встречаете на древних иконах такое изображение руки: указательный перст простертый, великосредний мало наклонен, большой пригнут к четвертому, малый тоже пригнут возле четвертого, то, обыкновенно, это перстосложение вы усвояете двуперстию; но поскольку разъяснить наклонение великосреднего перста согласно здравому богословскому разумению не можете, то и относить к двуперстию сие перстосложение не должны, а следует признать оное именословным. Здесь указательный перст изображает литеру I, великосредний, согбенный литеру С, великим и четвертым соединенными изображается литера X, а пятым литера С. Признать же такое сложение двуперстным не дозволяет пригбение великосреднего перста, на которое не можно дать правильного догматического толкования». Собеседник заметил на сие, что есть иконы, изображающие два перста с мало наклоненным великосродним и большой перст пригнутый к двум последним, а не к одному четвертому, какового перстосложения за именословное признать уже нельзя. – Я отвечал: «Есть иконы и с таким перстосложением, но не из глубокой древности; они, как мне кажется, восходят ко временам Стоглавого Собора, или немного ранее, и можно полагать, что это пригбение великосреднего перста, по недоумению иконников, заимствовано в двуперстное сложение от древних изображений сложения именословного». К этому собеседник мой прибавил: «Я читал в книге И. Виноградова о Феодоритовом слове, на листе 46 и 54, что на западе еще в восьмом веке и в половине девятого, когда еще запад был православный, существовало там двуперстие, о чем пишет папа Лев четвертый, и указательным и великосредним повелевает образовать два естества, а о пригбении великосреднего пальца не упоминает».

Заключая беседу, я сказал: «Вот видишь ли, – за перстосложение вы отделяетесь от Церкви, терпите лишение таинств, а между тем в этом самом перстосложении, за которое отделяетесь, встречаете недоумение касательно пригбения великосреднего перста». – Он сказал: «Не нужно бы клятвы налагать на не крестящихся тремя персты, кои положены Собором 1667 года: тогда бы и разделения не было». – Я отвечал: «Собор вынужден был произнести клятву, ибо явились хулители троеперстия и внесли раздор в Церковь. Ты что находишь противного тремя первыми перстами образовать св. Троицу?» – «Я ничего противного в троеперстии не нахожу,– отвечал он; – да и клятвы на двупсрстие полагать не следовало». – Я спросил: «Ты что же думаешь об этой клятве, произнесенной ради ревности по св. Троице? Ужели Церковь пала и лишилась благодати за то, что предала клятве хулителей православного образования св. Троицы, и ужели вы правы, что ради сей клятвы отделяетесь от Церкви? Ты вот о чем подумай: Стоглавный Собор предал клятве не молящихся двуперстно, хотя они из-за двуперстия от Церкви не отделялись, причем основался на слове Феодорита, которое о пригбении великосреднего перста толкует несогласно православному догматическому учению: но вы за сию клятву на Собор Стоглавный не сетуете, за сию клятву Церковь Русскую того времени не осуждаете и не говорите, что она лишилась благодати. При этом еще примите во внимание, что Собор Стоглавный не имел и такого нрава произносить клятвы, как Собор 1667 г., ибо он Собор Поместный, происходил без участия восточных патриархов».

XV. Из паимской беседы о клятвах Собора 1667 года
Когда беседовал я со старообрядцами в селе Паиме, они, по обычаю всех старообрядцев, указывали на изреченные Собором 1667 года клятвы, как на самую важную причину их отделения от Церкви, и как бы желая сделать меня безответным, не раз вопрошали: за что собор сей изрек клятвы на содержащих двуперстие и прочие именуемые древние обряды? Я отвечал:

«Собор вынудили к сему две причины. Первая – отделение старообрядческих предков от Церкви и хулы их на Церковь, ибо они проповедовали, что Церкви уже не Церкви, архиереи – не архиереи, Тайны – не Тайны. Тако гордящихся на Церковь, могла ли Церковь не предать проклятию? Вы знаете, каков кроток и милостив был святой Ефрем Сирин; а и он в Завете своем (л. 300) такими же клятвами, как и Собор 1667 года, поражает противящихся Церкви: кто восстает на Церковь, говорит он, у того плоть, как у Гиезия, да покроется проказой!

Вторая причина та, что предки старообрядцев подали повод подозревать их в неправомыслии о святой Троице. Так они порочили молитву Исусову: Господи Исусе Христе, Боже наш, помилуй нас, называли ее Никоновым измышлением, как будто не видали, что ею наполнены старые книги. Они соглашались лучше пострадать, нежели произнести хотя бы один раз сию молитву: Господи Исусе Христе, Боже наш, о чем с похвалой и услаждением повествует Семен Денисов в «Винограде Российском». В житии Феодосии Морозовой повествуется также, что когда пришел к ней посланный от царя Алексия Михайловича инок и многократно у дверей ее творил молитву Господи Исусе Христе, Боже наш, помилуй нас, она обычного аминь не говорила ему, а потом вопрошена будучи о сем, не обинуясь отвечала: слышахом противен глас и не рехом аминь. Пред ней проповедуют Господа Исуса Христа Богом: а она в этом слышит противен глас и подтверждения исповеданию о Божестве Исуса Христа дать не хочет!.. Не давали ли этим предки старообрядцев законного повода подозревать их в неправославии и не вправе ли был Собор произнести клятву на мудрствовавших неправославно? И достойно замечания, как даже осторожно поступил в этом случае Собор 1667 года: он предал клятве только тех, которые употребляют единственно сию молитву: Господи Исусе Христе Сыне Божий помилуй нас, а употреблять молитву: Господи Исусе Христе Боже наш помилуй нас считают за грех, и тем подают подозрение, что Богом Исуса Христа не признают; на тех же, напротив, кто безразлично употребляет и ту, и другую молитву, клятвы своей Собор не простирает. Прочтите со вниманием соборное деяние, напечатанное в прибавлениях к историческим актам, и вы сами это увидите. Вот что именно читается там: «Кто хощет глаголати упрямства ради токмо едино: Господи Исусе Христе Сыне Божий, а Господи Исусе, Христе Боже наш глаголати отвращается, мнится (т. е. мысль подает о нем думать), яки мудрствует и исповедует Христа, яко и Арий, точию Сына Божия быти по благодати, а не Бога истинна, единосущного Отцу». Ниже: «Но и сия молитва: Господи Исусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас, непрекословящим свободна есть к читанию» (Т. V. стр. 503.) Вот как ясно раскрыто в самом соборном деянии, что предки старообрядцев отторгшиеся от Церкви ради наименования в молитве Исусове Господа Иисуса Богом, и ради прочих тому подобных причин, подавали повод, или вынуждали мнить о них, что неправо мудрствовали о Сыне Божием, когда не хотели называть Его Богом и называющих отчуждались, и что анафеме подлежат только сии, внушающие подозрение в неправомыслии, а прочие, без противления творящие и ту и другую молитву, свободны от клятвы (а в «Жезле правления» и ублажаются). Теперь примите во внимание и следующее: Собор, изъяснивши смысл и значение клятвы, изреченной по поводу одной причины, или одной вины отделения старообрядцев от Церкви (чтения молитвы Исусовой), этим самым дал разуметь, как надобно судить и о прочих клятвах, положенных за другие вины отделения (двуперстие, сугубое аллилуия и т. д.). Как отрицавшиеся упорно в молитве Иисусовой говорить Боже наш потому навлекли на себя соборную клятву, что этим сами себя обличали в неправомыслии о Божестве Исуса Христа: так же точно и отрицавшиеся упорно, даже до раздрания церковного, в перстосложении образовать святую Троицу тремя большими вкупе соединенными перстами подверглись клятве потому, что этим внушали подозрение, яко неправо о святой Троице мудрствуют. Равным образом и упорно отрицавшиеся трижды, по числу божественных ипостасей, произносить аллилуия с приглашением слава Тебе Боже, показующим единство Божества, подверглись соборной клятве на том основании, что таким упорством сильное подавали подозрение, якобы они единого естества в трех лицах св. Троицы не признают. И если бы предки старообрядцев, не отделяясь от Церкви за троеперстие, троение аллилуия и прочие вины, чрез сие самое дали о себе свидетельство, что они и держась двуперстия, сугубой аллилуии и прочих именуемых древних обрядов, православно мудрствуют о святой Троице и ересям не причастны,