Я и Нейро рассказ созданный с помощью чата Gpt

Я стояла на коленях, прижимая к его лбу мокрое полотенце, которую кто-то протянул из толпы. Вокруг мельтешили голоса, ноги, чужие руки, но для меня всё будто отдалилось, растворилось в белом шуме. Только он — неподвижный, с закрытыми глазами, горячий лоб под моей ладонью. Я не знала, как он упал — заметила только в конце схватки, когда его тело неожиданно обмякло и опрокинулось на мат.
— Открывай глаза, открывай, — прошептала я почти беззвучно, сама не веря, что это поможет.
Он зашевелился. Веки дернулись, глаза медленно приоткрылись. Несфокусированный взгляд метнулся по сторонам, задержался на мне. И вдруг — совершенно неожиданно — он взял мою руку и мягко, почти неловко, коснулся её губами.
Я замерла. Этот короткий, почти мимолётный жест будто разрядил во мне электричество. Я не знала, что делать, что сказать. А он уже снова закрыл глаза, обмяк, словно уснул. Всё произошло так быстро, что я даже не успела понять — это было по-настоящему или только показалось.
— Скорая уже едет! — крикнул кто-то за спиной.
Никто, кажется, не обратил внимания на то, что только что произошло между нами. А может, и не было никакого «между нами» — просто случайность, бред в полубессознательном состоянии. Но у меня внутри вспыхнуло что-то — как будто кто-то зажёг огонь, и он мгновенно разлился по груди.
Мы давно были в одной компании. Групповые тренировки, выезды, общие праздники… Он всегда был сдержан, с лёгкой иронией во взгляде, и никогда — никогда — не проявлял ко мне ничего особенного. Я привыкла считать, что ему просто неинтересно. Он — из тех, кто будто бы на расстоянии, кто живёт в каком-то своём ритме, немного отдельно от всех. И я к этому привыкла. Смирилась.
Но сейчас... этот взгляд, этот поцелуй... Это был знак? Благодарность? Или нечто большее?
Я стояла в стороне, когда его уже клали на носилки. Белая форма, парамедики, короткие команды. Он не очнулся. Его увезли. А я осталась — среди чужих голосов, гулких стен спортзала, в этом напряжённом, как будто выпавшем из времени моменте. И моё сердце всё ещё било по тыльной стороне ладони — в том месте, где он её коснулся.
Смешно. Может, это просто шок. Или воображение. Но я не могла перестать думать: а вдруг?..
А вдруг он просто не решался? А вдруг это было настоящее? А вдруг… я ему нравлюсь?
Скоро всё прояснится. Или никогда не прояснится. А пока я стояла одна, растерянная, с неуловимой, пугающей надеждой внутри.


Прошло два дня.
Я знала, что его положили в больницу — лёгкое сотрясение, обезвоживание, переутомление. В чате команды кто-то написал: "Олега оставили на капельницах. Говорит, уже почти ок". Я смотрела на экран телефона и не знала, что делать. Написать ему? Приехать? Это выглядело бы навязчиво? Или наоборот — он ждёт? Чёрт.
К вечеру я не выдержала и набрала его номер. Сбросил. Потом написал:
"Прости, немного голова гудит. Спасибо тебе за тогда. Ты была рядом, да?"
Я сидела на кровати, прижимая телефон к груди, будто это не просто экран с буквами, а что-то живое.
"Да. Это было… страшно. Но ты уже в порядке?" — ответила я, стараясь, чтобы в сообщении не было ни слишком много, ни слишком мало.
«Да, спасибо!» — и все, тишина.

А потом мы снова увиделись. Никаких приглашений, признаний или особых поводов — просто собрались всей компанией в зале после тренировки. Он уже пришёл — в форме, с бинтом на запястье, но улыбался как обычно, делал шуточки, как будто ничего не случилось.
А я... Я не могла отвести от него глаз.
Он тоже смотрел. Иногда — слишком долго. Иногда — будто специально не смотрел совсем. И от этого было только хуже. В каждом его слове, каждом взгляде, каждой паузе между фразами я пыталась что-то уловить. Подтекст. Намёк. Напоминание. Хоть что-то.
А может, всё это только в моей голове?
Мы разговаривали как обычно.
Вот только... я не могла позволить себе думать о нём.
Потому что у меня есть парень.
И в этом была вся боль. Потому что мысль о нём стала живая, навязчивая. Я ловила себя на том, что думаю о нём в автобусе, перед сном, во время ужина дома. Я вспоминала тот момент в спортзале, как он коснулся моей руки, как будто во сне. И мне хотелось, чтобы это было не во сне. Мне хотелось, чтобы это был знак. Чтобы это что-то значило.
Я чувствовала себя виноватой — и одновременно живой.
Он был рядом — не ближе и не дальше, чем всегда. Всё выглядело внешне как прежде. Никто не знал. Никто не замечал. Но внутри меня теперь было другое. Как будто кто-то тихо открыл дверь в комнату, в которую я не должна была заходить.
А он?
Он будто тоже чувствовал. Иногда слишком тихо, иногда слишком ярко. И каждый его взгляд был вопросом, на который я не могла ответить.


Однажды после тренировки мы задержались в зале дольше обычного. Кто-то ушёл раньше, кто-то переодевался в душевой. Он стоял у окна, смотрел в телефон. Я собирала вещи, стараясь быть медленной, но не слишком — чтобы не выглядело, как будто я его жду.
— Ты в порядке? — вдруг спросил он, не поднимая головы.
— А что?
— Просто... ты какая-то другая в последнее время. — Он посмотрел на меня прямо, в упор. — Отстранённая. Или это мне кажется?
Я замерла. Горло пересохло. Хотелось что-то сказать, но каждое возможное слово казалось либо слишком откровенным, либо слишком фальшивым.
— Всё нормально, — выдавила я, — просто устала.
Он кивнул. Но не отвёл взгляда. И смотрел. Смотрел…
Я почувствовала, как во мне что-то сжалось. Сердце застучало громко, неровно. Я отвернулась, будто рассматривая свою сумку, но видела только расплывчатые пятна.
Я не могу. Не имею права.
— Лучше... не надо, — прошептала я, почти не слыша себя.
Он долго молчал. Потом только тихо сказал:
— Понял.
И ушёл. Спокойно. Без резких движений. Но я чувствовала, как всё внутри оборвалось.
Я не пошла за ним. Осталась стоять в зале, с пульсом в ушах, как будто сердце билось не внутри меня, а снаружи — прямо в воздухе. Он ничего не сказал вслух, но я знала: он чувствует то же. Просто не позволяет себе. Как и я.


Следующие недели стали пыткой.
Мы виделись почти через день — на тренировках, встречах, на вечерах после соревах. Всё как обычно, только не так. Он держался ровно, говорил со мной так же, как и со всеми, но... я чувствовала. Во взгляде. В паузах. В том, как он не дотрагивался — нарочито, подчеркнуто — даже случайно.
Я начала выбирать одежду чуть иначе. Легкий вырез. Запах духов, который он однажды отметил, едва заметно кивнув. Я ловила его взгляд, когда он думал, что я не вижу. И каждый раз внутри меня будто дергала невидимая струна — всё сильнее.

После этого всё изменилось. Не внешне — мы всё так же были частью общей компании. Но между нами теперь было что-то совсем иное: напряжение, которое пульсировало, как скрытый ток. Мы держались на грани.
Он мог поправить мне прядь волос — быстро, мимолётно, но его пальцы будто оставляли ожог.
Я могла обернуться, когда он шёл мимо, и почувствовать, как его взгляд скользит по спине.
Он мог встать рядом, слишком близко. Не прикасаясь. Но я чувствовала его тепло, как прикосновение.
Однажды он прошептал, почти незаметно, когда проходил мимо:
— Ты сводишь меня с ума.
Я осталась стоять с замиранием в животе и мыслями, которые уже давно нельзя было назвать «безопасными».


На вечеринке клуба — через месяц после того разговора — всё почти сорвалось.
Я пришла в платье, которое выбирала слишком долго. Оно было шелковым, глубокого цвета вина, с открытой спиной и разрезом, что открывался при каждом шаге. Я не оделась ради него. Я оделась ради себя. Но знала, что он увидит. И увидел.
Он не сказал ни слова. Только подошёл ближе, когда начался медленный танец. Протянул руку. Я положила свою — и вдруг почувствовала, как он обхватывает меня за талию чуть крепче, чем нужно. Как его пальцы двигаются медленно, не позволяя мне забыть, что они там. Как он смотрит на меня, не отводя взгляда.
— Так нельзя, — сказала я, едва слышно.
— Я знаю, — ответил он. — Но я больше не могу делать вид…
Он прижал меня ближе. Мы двигались в ритме музыки, но я уже не чувствовала мелодию. Только его дыхание. Его тело рядом. Его желание, которое вибрировало между нами, будто воздух стал электричеством.
— Если ты скажешь "да", — шепнул он, — я просто увезу тебя. Куда угодно. Хоть на час. Хоть на одну ночь. Чтобы это прекратилось. Или... началось.

Я не ответила. Но в моих глазах он увидел всё.
Мы ушли раньше. Разными дорогами. Я вызвала такси и написала ему одно:
"Адрес?"
И в этот момент я знала — всё уже решено. Не головой. Телом. Желанием. Годами сдержанности, приличий, замалчивания.
Теперь — только правда.