«Прежде чем осуждать кого-то, возьми его обувь и пройди его путь, попробуй его слёзы, прочувствуй его боли. Наткнись на каждый камень, о который он споткнулся. И только после этого говори ему, что ты знаешь, как правильно жить».
- ЛАО-ЦЗЫ -
Посвящение.
Смотрите, как интеллект способен превратиться в просветление, как обычный ум может измениться в не-ум, как смертное может стать бессмертным – смотрите, это и ваша история.
•
Если вы решили, что желаете познать этот мир, то вам не требуются украшения, культивирование или реализация, чтобы достичь его. Вы должны соскрести пятна скорби от чужих ощущений, застрявших в вашем уме неизвестно с каких времен, и пусть ваш ум станет таким же широким и открытым, как пустое пространство, пусть он полностью освободится от цепких когтей различающего интеллекта, и пусть ваши ложные, нереальные, тщетные мысли тоже станут подобными пустому пространству. Тогда этому удивительному уму не понадобятся усилия – ему не будет преград, куда бы он ни обратился.
Путь бездумия легко разыскать. Так называемое бездумие не равнозначно инертности и неведению, которые свойственны земле, дереву, черепице или камню; оно означает, что ум отрегулирован и невозмутим во время контакта с ситуациями и встречными обстоятельствами, что он неизменно чист, ни за что не цепляется, движется без помех и препятствий; что он незапятнан, но не замкнут в своей незапятнанности. Вы смотрите на тело и ум как на грезы и иллюзии, но не обрекаете себя на вечную пустоту грез и иллюзий.
Очищение, пустота такого ума и есть корень. Когда вы достигли корня, достигли главного, – тогда все виды языка и знания и вся ваша ежедневная деятельность, ваши реакции на людей и ваше приспособление к обстоятельствам в связи с многочисленными расстройствами и переживаниями – радостными или печальными, хорошими или плохими, благосклонными или враждебными – все это тривиальные дела, ветви. Если вы способны непринужденно осознавать и знать в то время, когда на вас обрушиваются различные обстоятельства, – значит, нет ни недостатка, ни излишка.
Мастер – тот, кто просветлен. Но порой случается так, что мастер может быть просветленным, но недостаточно красноречивым, чтобы выразить то, что он познал. Это совершенно другое искусство.
Учитель не просветлен, но он очень выразителен. Он может высказывать то, что мастер, хоть и знает, не может облечь в слова.
Учитель может высказывать это, несмотря на то, что он не знает.
Быть может учитель слышал, жил с просветленными людьми, впитывал их энергию. Он вкушал то, что они излучали, поэтому у него есть уверенность, что совершается нечто вроде просветления; но ему недостает своего собственного авторитета: его авторитет – заимствованный.
А если учитель гениален, ему почти удается, выразить такие вещи, о которых мастера говорить порой не умеют, а может быть просто помалкивают.
Учитель полезен по-своему.
Он более доступен людям – он принадлежит людям.
Мастер – на высокой, залитой солнцем вершине. Даже если он крикнет оттуда, лишь эхо достигнет людских ушей. Но учитель живет среди людей, знает их жизнь, знает их язык, знает, как нужно выразить мысль, чтобы они смогли понять. Мастер всегда связан со своим переживанием, а учитель больше связан с людьми, и ему надлежит распространять послание.
•
Повиснув на скале, отпусти. Это принятие смерти эго. Но не делайте это с усилием, с напряжением. Не делайте это, ради достижения чего бы то ни было, основанного на жадности или амбиции; делайте это просто для того, чтобы обнаружить свою настоящую сущность.
Если ты можешь отнестись к этому падению в бездну как к празднованию, с радостным сердцем, тогда после исчезновения возвращайся к жизни – тогда проблемы нет: ты возвратишься к жизни. Фактически то, что ты прежде принимал за жизнь, не было жизнью; теперь же ты придешь к вечной жизни. Но мост между ними – это полное приятие.
Нет причины тому, что вы умираете. Потрясающее приятие – это часть философии «таковости». Все, что происходит, человек понимания попросту принимает: таков порядок вещей, такова природа. Ни жалобы, ни недовольства.
Мастера не путешествуют, они не ходят к людям; они знают, что пропасть между ними и обычными людьми слишком велика, почти непреодолима. Пока кто-то не приблизится к мастеру с его согласия, у мастера нет способа преодолеть границы своего существа.
Просветление – за пределами ума, за пределами рациональности, за пределами интеллекта.
Учитель – это тот, кто передает знание, которое он собирал, заимствовал у других. Он может быть очень красноречивым. Если перед вами – и мастер, и учитель, то, пожалуй, вы скорее выберете учителя, потому что он более привлекателен для вашего интеллекта и ума.
Мастер выглядит немного безумным. Он прыгает от одного пункта к другому, не создавая систематической философии. Но мастер обладает реальным сокровищем, учитель же только слышал о нем, и как он ни талантлив, все равно остается бедняком.
Фактически ум – это ваша тревога, ваша боль, ваши напряжения, мысли, эмоции, чувства, настроения, удачи и неудачи – все есть ум. Спокойствие возможно, только если вы выходите за пределы ума.
Мышление как таковое – вот проблема, ложное оно или нет. Ум может представить это так, что неправильное должно быть оставлено, а то, что хорошо, может быть сохранено. Но вы не можете отделить неправильное от правильного. Они – две стороны одной и той же монеты, и у вас не может быть монеты только с одной стороной; у нее будет и другая сторона.
Если вы защищаете правильное мышление – все, что, как вы думаете, правильно, – за ним будет оставаться неправильное мышление. Попробуйте, например, «любовь»; конечно, любовь не бывает неправильным мышлением; это одна из наиболее прекрасных эмоций, и мысль о любви – одна из великих мыслей. Но за любовью неизбежно скрывается ненависть, любовь может превратиться в ненависть когда угодно. Правильное мышление может стать неправильным мышлением когда угодно.
Вы верите не в то, что мастер говорит; важно, что мастер есть, и именно это вызывает доверие в вас. Такое доверие начнет вырастать в глубокое стремление – вам тоже захочется вступить в тот же мир осознания, в тот же мир блаженства, в тот же рай, где обитает ваш мастер.
Ваше стремление будет просто становиться все глубже, глубже и глубже. Вы будете ожидать с огромной любовью. Вы не станете требовать у сущего: «Дай мне это состояние», – потому что любое требование от сущего уродливо. Вы будете просто ждать; вы не станете даже молиться. Вы просто почувствуете жажду, а сущее достаточно сострадательно. Вы не властны над ним, но если вы просто испытываете жажду, то обнаружите, что сущее удовлетворяет ее.
Оно, во всяком случае, слышит отлично!
В состоянии абсолютного безмолвия и спокойствия не бывает ни хороших мыслей, ни плохих мыслей. Мысли как таковые – это беспокойство, не важно, хорошие они или плохие. Грешник может держать плохие мысли в своем уме, а святой может держать хорошие мысли в своем уме, но оба – в уме. Нет существенной разницы между ними.
Истинный мудрец, будда, не имеет ума вообще.
Он живет без ума, он действует без ума.
Это исходит из самого его сокровенного существа; потому он и обладает качеством, свежестью, величием. Мысли всегда – пыльные и старые. Мудрец всегда действует заново, не от каких-нибудь старых мыслей. Он отвечает на ситуацию момента. Думать для него нет необходимости.
Есть гораздо большее сознание за пределами ума – настолько широкое, настолько просторное, настолько безмолвное, что вам не требуется думать.
Как только вы за пределами ума, нет вопроса «или-или». Вы просто знаете, что должно быть сделано, и делаете это, и никогда не бывает сожаления. Вы никогда не оглядываетесь назад, вы никогда не чувствуете, что сделали что-то неправильно, – вы не можете действовать неправильно.
Бездумие покажет вам путь, покажет вам душу; оно станет стрелой, и вам нужно только следовать за ним без всякого напряжения, без всякого усилия.
Путь бездумия легко разыскать. Так называемое бездумие не означает инертности и неведения, свойственных земле, дереву, черепице или камню; оно означает, что ум отрегулирован и невозмутим во время контакта с ситуациями и встречными обстоятельствами; что он неизменно чист, ни за что не цепляется, движется без помех и препятствий; что он незапятнан ни за что не цепляется но неизменно чист, движется без помех и препятствий; что он незапятнан но не замкнут в своей незапятнанности. Вы смотрите на тело и ум как на грезы и иллюзии но не обрекаете себя на вечную пустоту грез и иллюзий. Только когда достигается подобное состояние, можно говорить о подлинном бездумии.
Безмолвие и есть озарение.
Но люди сражаются из-за слов: поскольку они назвали это не просветлением, а озарением, то произошел разрыв. Но ведь так легко понять, что оба слова означают одно и то же. «Озарение» или «просветление» – оба просто декларируют, что тьма исчезла. Какое из названий вы предпочтете – несущественно.
Нет способа очистить ум. Вы не можете управлять своим умом. Он продолжает сам по себе наполняться грезами, мыслями, эмоциями, чувствами, реакциями, печалью, счастьем – и нет способа очистить его.
Единственный путь очистить его ума – выйти за его пределы, стать осознанием.
Наблюдайте ум, и ум исчезает.
•
Когда вы достигли корня, достигли главного, – тогда все виды языка и знания и вся ваша ежедневная деятельность, ваши реакции на людей и приспособление к обстоятельствам в связи с многочисленными расстройствами и переживаниями – радостными или печальными, хорошими или плохими, благосклонными или враждебными – все это тривиальные дела, ветви. Если вы способны непринужденно осознавать и знать, в то время как на вас обрушиваются различные обстоятельства, – значит, нет ни недостатка, ни излишка.
Если вы находитесь посредине между любыми двумя полярными противоположностями – ищите именно середину, ни недостатка, ни излишка – если вы точно посередине, вы выйдете за пределы.
Середина – это и есть за пределами. Если вы пойдете к крайности, то станете цепляться за нее; из крайности вы не можете выйти за пределы. Это стало великим вкладом в духовную науку, открытием для человечества – то, что середина за пределами. Просто держитесь в равновесии посередине, и внезапно вы увидите, что поднялись над обеими крайностями – ни хороший, ни плохой; ни обыкновенный, ни необычайный; ни знающий, ни невежда.
За пределами – это и есть его нирвана. Только думая об этом, вы уже испытываете грандиозное спокойствие. Только визуализируя это, вы чувствуете, как великое безмолвие нисходит на вас.
И это только визуализация – что же будет происходить в действительности, если вы придете к середине?
Вы и представить себе не можете этот экстаз, эту благодать, это благословение.
Без просветленных существ религия лишается своей души. Всего лишь небольшой поток просветленных людей поддерживает дыхание религии и биение ее сердца, сохраняет ее живой, цветущей.
А просветленный человек – это не просто отдельный феномен; он распространяет свое озарение повсюду. Где бы он ни был, он несет некое энергетическое поле, и всякий, кто восприимчив, будет втянут в это энергетическое поле. Учитель не обладает энергетическим полем. Он просто механически повторяет, подобно попугаю.
Даже если вы становитесь просветленным на последнем своем дыхании, это в высшей степени хорошо. Вы не потеряли ничего. Вы видите всю прожитую вами жизнь как грезу.
А как только вы видите всю свою жизнь как сон, она утрачивает всякое влияние на вас. Вы становитесь совершенно свободным – свободным от всяких ограничений тела и ума, свободным от всех ограничений вообще. Вы готовы вступить в беспредельное сознание самого сущего.
Сущему всегда нужна полярность. Рождение поляризовано смертью, любовь поляризована ненавистью, сострадание поляризовано жестокостью. Оглянитесь на жизнь. Все имеет свою полярную противоположность, и если вы убираете полярную противоположность, то и другая тоже исчезнет. Они могут существовать только вместе.
Всякая мысль неправильна.
Все мысли нужно удалить из вашего ума, так чтобы экран ума был совершенно пуст, чтобы над вами было открытое, бескрайнее небо, чтобы ничто не двигалось в уме. Таков подлинный дзэн.
Вы не должны отводить свою ментальную энергию, потому что ментальная энергия есть корень ваших мыслей. Это мать всех ваших мыслительных процессов, хороших или плохих. Ментальную энергию не нужно отводить. Вы должны выйти из ментальной энергии, из беспорядка ментальной энергии; вы должны вывести себя из нее.
Вы должны стоять снаружи своего ума – как наблюдатель. Что бы ни происходило в уме, вы даже не вмешивайтесь. Просто наблюдайте. Просто продолжайте смотреть на это, как будто это чей-то чужой ум, а вы не имеете никакого отношения к нему – это не ваше дело.
В этой безразличной отчужденности все мысли исчезают. А с исчезновением мыслей нет и ума, потому что ум – это не что иное, как коллективное наименование мыслей.
Знание абсолютно уместно в науке. Сам смысл слова «наука» – в знании, и все усилия науки – это продолжать заменять неизвестное известным. Конечная цель науки в том, чтобы однажды не осталось ничего неизвестного – все станет известным. Все будет сведено к известному. Это и есть тот пункт, где религия и наука расходятся. И различие это огромно.
•
Религия говорит, что в мире существует не только две категории – известного и неизвестного. Есть третья категория, которая более важна, чем другие две, и это категория непознаваемого, таинственного, чудесного. Вы можете жить этим, можете быть этим, можете радоваться этому, можете петь этому, можете танцевать с этим. Но вы не можете знать это. Знание невозможно.
Вступить в эту сферу непознаваемого – и есть мудрость.
Мудрость – это не знание.
Мудрость – это невинность и глубокое чувство чудесного.
Глаза мудрого человека полны удивления; просто маленький цветок вызывает его удивление.
Мудрость – это совершенно иная вещь, чем знание. Знание демистифицирует существование; мудрость дает ему тайну. Мудрость принадлежит мистикам; знание принадлежит ученым, философам, теологам, – но они не люди религии. Им неведом пульс Вселенной.
Только люди, которые вступают в сферу таинственного, открывают двери за дверями тайны и неожиданно обнаруживают себя не в обычном мире, который лишен смысла, а в сказочном краю, где все так значительно, так поэтично, так музыкально, так прекрасно.
Все это переживание и есть переживание религиозного существа. И такое переживание возможно лишь в том случае, если вы можете отложить свой ум в сторону. Ум – это коллекционер знания; он не интересуется тайной.
Когда ваше сознание начинает вовлекаться в ум, вытащите его обратно. Оставайтесь поодаль, стойте в стороне. Сохраняйте дистанцию между собой и умом, и нет необходимости делать ничего другого.
Раз ваше сознание привыкает не вовлекаться в ум, вам не придется тащить его снова и снова; быть вне ума – это так спокойно, так радостно, так благодатно, что сознание само начинает осознавать, что быть в уме – это быть в аду. Теперь – дело ваше. Если вы хотите быть в аду, можете быть; так или иначе, это не вынужденно, это не обязательно.
Изучение себя не вызовет в вас перемены. Вы можете продолжать изучение себя бесконечно.
Изучение – это только другое слово вместо анализирования: почему эта мысль, почему та?
Какова причина этого?
Почему это пришло ко мне?
Что мне надо делать с этим? Вы попадете в сумасшедший дом.
Нет, это не путь Востока.
Восток говорит: «Оставайтесь осознающими себя постоянно».
А быть осознающим – не значит изучать себя.
Быть осознающим – это просто быть в стороне, но наготове. Что бы ум ни делал, пусть делает; что бы ни происходило в уме, пусть так и будет. Просто будьте вне этого. Вы не должны быть участником – вот все, что необходимо, и ум умирает своей смертью. С этим же своим изучением вы вступаете на территорию ума. А ум – это такой тонкий феномен… в тот миг, как вы вошли в него, он начинает эксплуатировать вашу энергию для своих собственных целей.
Таков опыт всех восточных мистиков.
Не анализируйте, не изучайте, не обосновывайте, не осуждайте. Не делайте никакой оценки. Просто стойте в стороне, как будто дорога заполнена движением, а вы отступили в сторону с дороги и стоите там, и вам дела нет, кто уходит, кто приходит, кто хороший, кто плохой.
Это открытие осознавания было таким чудом: уличное движение попросту исчезает только из-за вашего выхода из него. Вы не должны исследовать, вы не должны контролировать, вы не должны ничего разгонять.
Вам не нужно делать вообще ничего – просто чистого осознания достаточно, чтобы убить ум.
Не совершать никакого зла, практиковать все добродетели – это не учение Будды.
Вот где Будда уникален – отличается от любого другого мастера в мире: его учение можно свести к единственному утверждению: «Будь безмолвным, выходи за пределы ума, тогда все, что ты делаешь, – хорошо».
Из безмолвия распускаются все цветы.
Человек медитирующий не может лгать.
Человек медитирующий не может повредить никому; потому он и ненасильствен.
Человек медитирующий знает прекрасно, что все вещи преходящи. Вы приходите в мир ни с чем, и вам придется уходить из мира ни с чем; поэтому вы можете пользоваться вещами – но вы не можете владеть ими. Вы можете пользоваться вещами точно так же, как вы пользуетесь железнодорожным вагоном.
Просто из-за того, что вы сидите в вагоне поезда, вы не станете заявлять, что вы владелец поезда!
Вы воспользовались им на время; на одной станции вы входите, на другой станции вы выходите.
Жизнь надо принимать точно таким же образом. Все, что жизнь предоставляет вам, пользуйтесь этим, но не становитесь собственником. Не цепляйтесь ни за что, и тогда если что-то уходит из ваших рук – вы не огорчены, вы не расстроены; вы не станете думать о самоубийстве только из-за того, что обанкротились, или из-за того, что ваша жена сбежала с кем-то.
Эта жизнь для радости.
Если вы можете радоваться вместе – хорошо.
Если вы можете радоваться раздельно – еще лучше. Для этого требуется лишь некоторое углубление вашего сознания, и это приходит через медитацию. Тогда все ваши поступки, ваше поведение, ваша жизнь начинают изменяться сами собою; вы начинаете видеть вещи ясно.
Все, что вам необходимо, – это ясное зрение, в своей жизни, в своих поступках, в своих отношениях, во всем, что окружает вас. Просто ясный взгляд – и это изменит все, без всяких тяжких усилий с вашей стороны.
Если вы способны бесхитростным умом и прямым поведением достичь высшего просветления непосредственно, то это можно назвать деянием истинного человека силы. Заботы, которые приходят к вам из всех времен, есть лишь в настоящем: если вы можете понять их прямо сейчас, то эти заботы немедленно рассеются, как рассыпается черепица или тает лед. Если же вы не понимаете прямо сейчас, то еще пройдете через неисчислимые эпохи, а все по-прежнему будет, как и было.
Дела мирской суеты подобны звеньям цепи, цепляющимся одно за другое без перерыва.
Если вы способны порвать с ними, сделайте это немедленно!
Поскольку вы привыкали к ним с безначальных времен и дошли до того, что они сделались совершенно обычными, если вы не вступаете в борьбу с ними, то с течением времени, при вашем неведении и неосознании, они войдут глубоко внутрь вас. И в итоге, в последний день своей жизни, вы не сможете ничего поделать с ними. Если вы хотите избежать ошибки на закате своей жизни, то, начиная с этого момента, всякий раз как вы что-нибудь делаете, не давайте себе поскользнуться. Если вы собьетесь с пути в своих нынешних действиях, то невозможно будет не сбиться с пути, когда вы станете перед лицом смерти.
Бывают люди такого сорта, которые читают писания, повторяют имя Будды, каются утром, а вечером во весь рот злословят и очерняют других людей. На следующее утро они снова поклоняются Будде и снова раскаиваются, и так постоянно. Годами, до скончания жизни, они совершают этот ежедневный ритуальный круг – вот крайнее безумие. Такие люди далеки от понимания того, что означает санскритское слово «кшама» (раскаиваться в проступках). Оно означает «отрезать непослушный ум». Раз уж вы отрезали его, то никогда не возобновляйте; раз вы раскаялись, то не совершайте [порочных деяний] снова – в этом смысл раскаяния, согласно разуму сердца; и в этом добрые люди, изучающие Путь безусловной любви, не должны ошибаться.
Ум, различающий интеллект и сознание, у изучающих Путь безусловной любви, должны быть безмятежны и неподвижны двадцать четыре часа в сутки. Когда вам нечего делать, вы должны сидеть спокойно и удерживать ум от расползания, а тело от колебаний. Если ваша практика по совершенствованию продлится достаточно долго, естественно, тело и ум успокоятся, и вы обретете некоторую направленность в пути. Благодаря совершенствованию безмятежности и неподвижности и в самом деле унимается смятенное, распыленное фальшивое сознание у существ, одаренных чувствительностью; но если вы цепляетесь за безмятежную неподвижность и считаете ее окончательным результатом, то вы – в тисках извращенного «безмолвного озарения».
•
Вы должны находиться у самого первоистока своего существа, чтобы почувствовать эти три вещи: доброту, красоту и истину.
Но просветление безбрежно. Есть и другой набор: сатьям, что значит истина; шивам, что значит благо; сундерам, что значит прекрасное.
Это действительно важно понять.
Первое выражение происходит от людей философской наклонности: истина, осознание, блаженство. Второй набор происходит от людей, которые, по существу, поэтичны. Истина остается в обоих наборах, но остальные два качества изменяются. Поэту красота более важна, чем что угодно другое, – а также свойство доброты.
Так что первый набор происходит от людей, которые стали просветленными, но были философского склада ума. А вторая группа происходит от людей, которые были поэтами. Единственная вещь, которая объединяет их, – это истина; а истина – это бескрайнее небо, оно содержит все великие переживания. Можете выбирать какой угодно вариант, в соответствии с вашей личной склонностью.
Но проблема в том, что люди просто слышат слова, и у них нет никакого критерия, чтобы проверить, говорят ли им другие люди из своего собственного опыта или насобирали слов из книг, от третьих людей и просто повторяют.
Если вы хотите сохранить умственную силу. Все учение Будды стоит на том, что вся сила, которая дана уму, дана вами. Ум не обладает своей собственной силой; она дается вами через отождествление. Благодаря вашему отождествлению себя с ним, ум становится могущественным. Это ваша сила.
Ум не имеет вообще никакой силы.
Как только вы раскрываете глаза и понимаете суть отождествления, вы можете отнять свою силу от ума. Вы дали ее, а в тот момент, когда вы ее отнимаете, ум просто рушится.
Вы продолжаете совершать дурные поступки, от ума, из-за своего бессознательного. Дурные поступки не имеют никакой власти над вами.
Гаутама Будда обычно говорил, что если в доме виден свет – из окон, из дверей, – то воры держатся поодаль. Они знают, что хозяин еще бодрствует. Свет – достаточный указатель для вора, чтобы не идти на риск. Но если свет погасить, тогда вор может приблизиться; это подходящее время. В темноте он ухитрится стащить что-нибудь. Он обычно говорил, что все это относится и к человеческим существам. Если ваши глаза излучают свет, если само ваше существование демонстрирует озарение, если вы сияете, то зло не приблизится к вам. Тогда все, что вы делаете, исходит от вашей благодати, а благодать не может делать никакого зла.
Учить людей не делать зла – это совершенно абсурдно.
Если они бессознательны, они обречены, делать зло. Они могут попытаться; они могут заставить себя делать добро и не делать зла, но это будет оставаться поверхностным. Они не могут даже осознать, что есть зло и что есть добро.
Возможно, мы думаем, что делаем добро. Возможно, мы думаем, что не делаем зла. Но думать можно все что угодно, и это не имеет никакого отношения ни к добру, ни к злу. Добро – это то, что приходит спонтанно от вашего осознания, а зло – это то, что никогда не придет спонтанно из вашего осознания. Человек осознания делает только добро. Его действия и его осознавание глубоко синхронизированы. Зло не может войти в освещенный дом такого человека.
Но моралисты не имеют понятия о просветлении или медитации. Они продолжают учить людей дисциплинам: делай это, делай то; это правильно, то неправильно.
Размышление никогда не может привести вас, ни к какому заключению.
Тысячелетия философии, величайшие гении всего мира столько размышляли, да так и не пришли ни к какому выводу. Это была такая громадная растрата разума и гениальности. Они не могли даже, и думать о мелких делах.
Думание – это не способ найти истину. Недумание – вот способ. Думание всегда вызывает больше путаницы. Недумание приносит ясность, простор, чистоту и грандиозное прямое видение. Это не подсчет «за» и «против»; вы просто знаете, в каком направлении нужно идти. Это простое понимание.
Но ум всегда остается умом, он никогда не бывает бесхитростным. У всех вас есть умы, поэтому вам не трудно понять, что ум всегда с извилинами. Он никогда не бывает прямым как разум.
Он никогда не работает прямо, непосредственно, открыто. Он изворотлив, он лукав. Он старается найти такой путь, где он может претендовать на добро и вместе с тем наслаждаться всеми удовольствиями, которые предоставляет зло.
так называемые добрые люди, продолжают совершать во имя добра всевозможные злые дела – так и должно быть. Это не их вина. Они были воспитаны ошибочным учением.
Им велели делать это, делать то, но никто и никогда не заходил глубоко в их психологию – зачем они делают это?
Где глубокий корень их дурных действий?
Природа человека сама по себе, в сущности, добрая. Вам лишь нужно удалить дикие сорняки, которые выросли в этой природе. Медитация – вот единственный способ убрать все зло без больших усилий, и тогда то, что остается, и есть добро. Тогда, что бы человек ни делал, ему не нужно задумываться, добро это или зло. Он просто делает это. Он испытывает глубокую гармонию с сущим, и не может идти против этой гармонии.
Зло выступает против гармонии природы.
Оно творит диссонанс.
И только люди от ума, которым неведома красота гармонии и радость гармонии разума сердца, могут совершать злые действия.
Просветленный человек – это действительно человек силы; не власти над другими, а именно источник силы, и не той силы, которая господствует, порабощает, а глубинной крепости, выносливости, отваги. Это его собственный, внутренний источник. Он не имеет никакого отношения ни к кому другому. Это просто его сила, которая излучается повсюду вокруг него. Все, что он говорит, идет от той силы.
Тогда и поведение прямое, тогда и ум бесхитростный. Но невозможно сначала сделать ум бесхитростным и поведение прямым, а после этого сразу обрести высшее просветление.
Первым делом должно быть просветление, а все остальное – только побочный продукт. Чтобы росло дерево, прежде всего, необходимы корни, хоть они и невидимы. Быть может, в этом и причина, почему мыслители упускают основной момент: корни невидимы, но, если они есть, дерево начинает расти. Появляется листва, прекрасная зелень, появляются цветы – психоделические, разноцветные, – появляются плоды, которые могут стать превосходным питанием; но все это появляется благодаря скрытым корням.
Просветление само по себе есть сила.
Но оно должно прийти первым, оно не может быть вторым.
А все остальное последует.
Просветленный человек не может поступать неправильно, не может творить зла. Каждое его дыхание служит добру, каждое его действие служит божественному. Сам он полностью отдался целому – предоставляя целому, использовать его каким угодно образом.
Вот различие между моралью и религией: религиозный человек морален, но моральный человек не религиозен.
Моральный человек – это всего лишь лицемер.
Будда ест один раз в день, поэтому и вы едите один раз в день; у Будды одежда состоит из трех частей, поэтому и ваша одежда только из трех частей; Будда никогда не пользуется никаким транспортом, всегда ходит пешком от селения к селению, поэтому и вы всегда ходите пешком. Вы можете сымитировать каждое действие Будды без труда, вы можете повторить его слова точно таким же тоном, как он произносит их, но все же вы не станете просветленным, потому что упущены корни. И проблема корней в том, что они всегда скрыты; это – тайна.
Поэтому буддисты вот уже двадцать пять столетий беспрерывно имитируют; христиане имитируют Христа, и то же самое можно сказать об остальных религиях. Все они создали великих имитаторов, но внутри эти имитаторы точно такие же заурядные и непросветленные, как и первый встречный. Они берутся за дело не с того конца.
Быть может, вы и совершили тысячи преступлений в прошлом, – но прошлого больше нет. Только воспоминания о прошлом остались в вашем уме. Быть может, вы и задумывали совершить много преступлений и зла в будущем, – но они только в уме. Теперь они все – ваше прошлое, ваше настоящее, ваше будущее – все в настоящем мгновении.
Вам не нужно избавляться от своего прошлого, совершая добрые поступки.
Вас не нужно наказывать за ваше прошлое – потому что это было бессознательное действие.
Вы не осознавали.
Если вы способны осознать прямо сейчас, то все то, что было тяжким грузом на вас, растает подобно льду. Теперь нет вопроса о том, чтобы делать добро, и нет вопроса о том, чтобы делать зло. Теперь остается одно: достичь глубокого понимания настоящего момента, осознать настоящий момент.
А это и есть медитация безусловной любви разума вашего сердца.
Она не заботится о прошлом, она не заботится о будущем; она просто становится колонной света в настоящем. Внутри такой колонны света в настоящем все прошлое и будущее попросту исчезают. Они не имеют никакого действительного существования.
Для человека понимания все, сделанное вами, делалось в бессознательном состоянии; и единственный путь – это просто становиться сознательным, и вы пробудитесь. А все ваше прошлое исчезнет, точно, как исчезают грезы, когда вы пробуждаетесь.
Это так, как будто вы проспали всю ночь, вне разума, совершая хорошие поступки и дурные поступки.
Смерть может быть огромной помощью, она может быть замаскированным благословением, потому что там уже нет будущего, нет завтра. Вы не можете сказать: «Сегодня я занят, завтра я буду медитировать». Вам придется бросить все дела. Теперь единственно важная вещь – это быть готовым и осознающим, избавиться от всего своего прошлого и двигаться в смерть – невинным, чистым, ясным, необремененным. Тогда вы не умираете; вы вступаете в вечную жизнь.
Ничего не нужно делать. Если человеку надо лишь осознать, он может осознать в любое время, будет ли смерть в следующий миг или нет. Но смерть может стать великим побуждением к тому, чтобы сделать это немедленно. Одна только мысль о «завтра» заставляет вас говорить: «Все в порядке, нечего спешить. Не сегодня, так завтра», – а завтра никогда не наступает. Это всегда сегодня. И вы приучаетесь откладывать на завтра.
Смерть заставляет вас впервые осознать, что теперь уже нет завтра. Если вы хотите достичь осознания, достигайте. И шок смерти помогает осознаванию.
Многие люди в минуту смерти становятся просветленными, хотя их просветление и остается неизвестным, потому что после него они просто умирают. Их просветление не поможет больше никому, потому что на это уже нет времени, но все же это великолепно – по крайней мере, им удалось это для самих себя.
Медитация безусловной любви – это вовсе не вопрос действия.
Медитация безусловной любви – это вопрос пробуждения.
Миллионы людей в мире делают одно и тоже, то же самое, одно и тоже – христиане они или евреи, индусы, буддисты или джайны – это не имеет никакого значения. Это одни и те же люди. Когда они в храме, они притворяются религиозными.
Такая одночасовая религия не поможет, потому что двадцать три часа аннулируют ее постоянно. В двадцать три раза дольше они нерелигиозны. Эта одночасовая религия – просто самообман.
Мы можем создать ритуал из чего угодно великого. Вы наступаете кому-то на ногу и говорите: «Прошу прощения».
Вы на самом деле подразумеваете это, или это всего лишь социальная условность?
Да, это делает жизнь спокойной, но это не исходит из самого вашего существа. Вы даже и не думаете об этом.
Раскаяние – это всегда по поводу прошлого. Это чувство вины: «Я поступил неправильно».
«Отрезать ум» означает, что прошлого больше нет: «Это была темная ночь, и я был без сознания. Все, что происходило, было только моим сном; теперь у меня нет никакой связи с этим старым прошлым». Не иметь никакой связи с умом – значит не иметь никакой связи с прошлым.
Ваш ум – это ваше прошлое.
Все прошлое постоянно собирается в уме. Отрезая от себя ум, вы отрезаете свое прошлое и начинаете заново, как новую тетрадь.
Умирай каждый миг для прошлого, и возрождайся для нового, для свежего, для того, что приходит; умирай каждый миг, потому что прошлое создается каждый миг.
А это и есть правильная смерть, потому что это не окончание жизни, но начало более великой жизни – она не будет упакована в тело, а будет распространена по всему сущему: вы будете танцевать в деревьях, вы будете улыбаться в цветах и сиять в звездах. Ваша свобода будет тотальной, и у вас не будет никаких границ.
Раскаяние – это опасная техника. Точно как католическая исповедь. Каждая религия ухитрялась создать некую дешевую замену, так чтобы каждый мог ею пользоваться и чувствовать себя хорошо. Вы идете в церковь, вы исповедуетесь священнику и думаете, что вы освобождены. Теперь священник расскажет Богу, и вы прощены. Но в действительности, когда вы выходите из исповедальни, происходит так, что вы снова готовы совершать те же самые поступки. Нет проблемы. На следующей неделе вы сможете снова исповедаться.
Ум всегда замышляет что-то делать.
Когда вы делаете что-то, ум питается этим. Когда вы не делаете ничего, ум начинает умирать.
Сущее так сострадательно, что, если некий человек просто сидит молча, вне ума, он создает поле безмолвия вокруг себя.
•
Активно старайтесь очистить свой ум, тогда вы не собьетесь с пути; если вы не собьетесь с пути, правильное осмысление возникает само собой. Когда правильное осмысление возникает само, внутренняя истина адаптируется к явлениям; когда внутренняя истина адаптируется к событиям и вещам, события и вещи сливаются со своей внутренней истиной. Когда явления сливаются со своей внутренней истиной, вы накапливаете силу; когда вы чувствуете накопление, это дает вам власть для изучения пути. Достигая власти, вы накапливаете неограниченную силу; накапливая силу, вы приобретаете неограниченную власть.
Эти вещи могут быть усвоены блистательными, сообразительными людьми, но, если вы полагаетесь на свою блистательность и остроту ума, вам не удастся продержаться долго. Легко проницательным и смышленым людям войти, но трудно удержаться. Это из-за того, что обычно их вхождение не очень глубоко и власть ограничена. Стоит разумным и сообразительным услыхать, как духовный друг касается этого вопроса, как их глаза немедленно оживляются, и они уже пробуют достичь понимания с помощью своего различающего интеллекта. Подобные люди сами создают себе помехи и никогда не достигнут момента пробуждения.
Интеллект способен вызывать иллюзию того, что вы выходите за пределы интеллекта, но эта иллюзия может быть легко обнаружена.
Просветленный человек может сказать вам: «Рассейте всю темноту». Но единственный путь рассеять темноту – это принести свет. Интеллектуал поймет, что разгонять темноту означает бороться с темнотой, выбрасывая ее из дома.
Но разве удастся вам опорожнить свою комнату от темноты, просто вынося ведра, наполненные темнотой?
Единственным, чего вы достигнете, будет чудовищное расстройство, усталость, отвращение ко всей этой затее. Но если бы у вас было понимание того, что это не от ума, но из-за его пределов. Такое понимание приходит только благодаря медитации сердца.
Только благодаря медитации тот ваш внутренний свет, который бездействовал, становится вдруг активным и живым. Это вечный источник света. Раз есть свет, темнота автоматически рассеивается. Даже сказать «рассеялась» – неправильно, потому что темноты не существует: это только отсутствие света. Темнота не имеет своего собственного существования; поэтому вы ничего не можете делать непосредственно с ней. Всякий раз как вы хотите заняться темнотой, вам придется делать что-то со светом. Если вам нужна темнота, выключите свет. Если вам не нужна темнота, включите свет. Но вы можете действовать только со светом, потому что свет имеет позитивное существование. Темнота – это просто отсутствие света; и таково же состояние нашего ума.
Ум – это ваше отсутствие. В тот момент, когда вы присутствуете, ума нет.
Поэтому абсолютный акцент всех будд всех веков был вот таким: «Придите к сознанию, станьте присутствием, и уже не будет места для ума и всех его составляющих: алчности, гнева, заблуждения, грез, галлюцинаций, амбиций – всей этой груды».
Ничего не может быть сделано непосредственно с помощью ума.
Ни один просветленный никогда не говорил, что вы можете делать что-нибудь непосредственно с помощью ума.
Медитация – это не осмысление.
Медитация – это состояние не-ума.
Осмысление – это все еще умность. Вы можете быть очень умны – это не означает, что вы знаете медитацию.
У вас есть характеры (производные эго ума), у вас есть руки, у вас есть ноги; если ваша рука отрезана, это не означает, что вы уничтожены. Вы больше, чем полная сумма ваших частей, – таков смысл не-ума. Вы не арифметическая сущность, вы духовное существо.
Только жизнь больше, чем ее полная сумма. И когда жизнь становится сознательной, это еще больше.
А когда жизнь становится абсолютным озарением, это ошеломляюще больше. Полная сумма ваших частей остается далеко позади, это совсем маленькая, крошечная вещь.
Вы становитесь так же бескрайни, как само небо.
Сила – согласно уму – это всегда власть над другими. Ум беспрерывно старается доминировать, порабощать, господствовать над другими, потому что ум не имеет своей собственной силы. Вся его сила заимствована.
Что имеет премьер-министр любой страны в качестве своей власти?
Просто голоса, которые он выпросил. Он на самом деле величайший нищий в стране. Вся его власть принадлежит людям; у него нет никакой собственной власти.
Поэтому когда ум говорит о силе, он говорит о политике, он говорит о господстве, он говорит о погоне за наживой; он говорит об увеличении вашей империи богатства, власти, престижа любым путем, о том, как вы можете стать доминирующей фигурой.
Но сила, о которой говорит пробужденный, – это не власть над другими. Он говорит об этом как о внутреннем взрыве, подобном атомному взрыву. Это не та сила, которая приходит извне; это та сила, которая скрыта глубоко внутри атомной клеточки. Из-за того, что атом взорвался, сила распространяется повсюду.
Жизненная энергия нейтральна: то, что может разрушать, может также и созидать; вы просто должны выяснить, как она разрушает и как она созидает.
Сила атомной бомбы – это не сила, приходящая извне; это сила атома, который был бездействующим, спящим, и был пробужден.
Если это возможно через атом, который является частью электричества, всего лишь небольшой частицей, – то, что же возможно, если мы сможем взорвать живую сущность человека?
Небольшая частица его сознания, если она взрывается, принесет очень много света и очень много энергии.
Возможно, мистики, которые всегда говорили о силе, говорили о силе, которую они чувствовали внутри себя. Она не имеет ничего общего, с чьим бы то ни было доминированием. Их сила использовалась как сострадание, их сила использовалась для осыпания цветами других людей. Их сила не использовалась, ни для какой разрушительной цели на службе смерти.
Но само слово «сила» опасное, потому что обычно его ассоциируют с политикой подавления чужого разума.
Сила, исходящая из медитации, не приходит как власть. Она приходит, как будто цветы осыпают вас; она приходит как благоухание, она приходит как любовь, она приходит как сострадание. Она приводит все великие качества и все великие жизненные ценности, внезапно, к их цветению. Это весна вашего сознания. Все вдруг становится зеленым, все становится прохладным; ветерок наполняется ароматом, потому что вы взрываетесь цветами, которые невидимы для глаза. Но те, у кого есть сердце и смелость открыться этому, будут, несомненно, чувствовать эту весну. Они почувствуют ее песню, они почувствуют ее танец.
Но слово «власть» не должно использоваться. Оно ассоциируется с дурными людьми от ума – они запятнали его.
Ум обладает только одной силой, и это различающий интеллект; у него нет другой силы. Благодаря своему различающему интеллекту ум очень полезен в науке – и абсолютная помеха в духовном росте. Здесь не нужен никакой интеллект. Все, что вам необходимо, – это глубокое доверие к сущему и глубокое благоговение перед жизнью.
Интеллект никогда не доверяет, он всегда сомневается.
Духовному росту сомнение препятствует больше, чем, что бы то ни было иное, но как же вам обрести доверие?
Сомнение естественно для ума; доверие не принадлежит к уму.
Вот почему все духовные учения подчеркивают глубокую интимную связь с тем, кто идет впереди вас. Вам необходимо связаться с тем, кто уже пробудился. Само его пробуждение станет основанием, аргументом для вас, рассеет всякое сомнение и рассеет весь ум. Вам надо войти в контакт с человеком, который живет как не-ум, который живет как безмолвие. Его безмолвие сияет. Оно заразительно.
Если вы приближаетесь к такому человеку, то неизбежно попадаете в сеть его лучащейся любви, его сияющего осознания. Только такое переживание создаст доверие в вас, даст вам почувствовать, что если это прекрасное цветение может произойти с одним человеком… и я тоже человек. Оно будет напоминать вам ваш собственный потенциал: нет нужды сомневаться; если этот человек может расцвести таким прекрасным цветком… я тоже человек.
Присутствие просветленного человека придаст вам огромное достоинство, огромную гордость, которая – не от эго, гордость оттого, что вы человеческое существо, наполненное потенциалом бытия будды.
И если доверие возникло в вас, вы на пути.
Доверие – это другое название пути.
Сомнение – это название заблуждения.
Интеллект – это не что иное, как другое название сомнения. Сомнение – прекрасный инструмент для науки, но оно никак не поможет выйти за пределы ума. Чтобы выйти за пределы ума, вам необходимо доверие, и доверие обладает своей собственной красотой. Сомнение не обладает красотой, оно уродливо. Оно не дает вам целостности, оно всегда удерживает вас в подозрении.
Как только доверие возникло в вас – вы уже вне опасностей ума.
Люди ума получают удовольствие, давая советы, потому что, советуя, они становятся выше вас; вы невежественны, а они – знающие.
Но: «Если вы не можете следовать своему собственному совету, какое вы имеете право давать его кому-то другому?»
Человек абсолютно бдительный, всегда заботится о том, какой совет давать, а какой не давать. Даже если он и дает совет, это всегда обусловлено – обусловлено экспериментом. Он предложит это только как гипотезу: «Попробуй немножко – возможно, это сработает. Если сработает – хорошо. Если не сработает, не продолжай. Мне помогло, это верно, но это не значит, что оно поможет всем на свете».
Люди различны; каждая индивидуальность уникальна, и каждой индивидуальности необходим уникальный путь, который соответствует ей.
В мире миллионы учителей, священников, монахов, принадлежащих к разным религиям и разным путям; все они повторяют прекрасные слова, но поскольку эти слова исходят от них, они утрачивают всю красоту.
Те же самые слова говорились Заратустрой, Лао-Цзы, Иисусом Христом, Гаутамой Буддой; одни и те же слова, но человек, который говорит, – не тот же самый. А те слова имеют значение, только если они поддержаны экзистенциально, живой индивидуальностью, стоящей за ними. Те слова живут, только если они исходят от живого источника. Поэтому – вот мое настояние: никогда не беспокойтесь об умерших святых, никогда не беспокойтесь о священных писаниях.
Старайтесь найти живого мастера.
Живой мастер вмещает в себе все писания и всех умерших святых. Все, что приходит к вам через живого мастера, идет прямо в ваше сердце.
Живой мастер никогда не делает промаха.
Живой мастер это портал, это мост Творца в мир физический.
Живой мастер – должен научить вас некоторому осознаванию и ясности, так, чтобы когда вы слушаете кого-то или читаете что-то, вы почувствовали, исходит ли это от просветленного источника или от темного источника – от того, кто знает, как насобирать красивых слов, кто знает, как обманывать даже императоров.
Каждая традиция продолжает защищать своих людей; правы они или ошибаются, дело не в этом. Дело в том, что они принадлежат своей традиции; они должны быть правы. Это запутало всю мировую атмосферу. Это вызвало такой беспорядок во всем человечестве – похоже, люди не заинтересованы в том, чтобы возрастало сознание человечества; они больше интересуются своей собственной линией, своим собственным наследием и доказательством того, что это правильно. Естественно, никто больше не вмешивается.
По-существу, все человечество едино.
А все наследие прошлого есть ум.
Истине необходимо родиться из переживания истинности. Это очень нежный цветок, но и самое драгоценное сокровище в жизни, потому что оно приносит освобождение, приносит свободу, приносит вам ваше собственное бессмертие.
Но никогда не будьте заимствующими, никогда не полагайтесь на чужое знание. Малая частица собственного опыта гораздо более важна, чем все Веды, все Кораны, все Библии, все Талмуды. Небольшое переживание своей внутренней сущности более ценно, чем все будды всех времен.
Истина должна быть вашей собственной.
Только тогда она – живая, с бьющимся сердцем.
•
Один из величайших даров Гаутамы Будды человечеству – понятие о том, что религия не предназначена для достижения чего-то. То, чего вы хотите достичь, вы уже имеете, поэтому любая попытка достичь – это просто глупость. Вы обрели свое озарение внутри, вы достигли своего просветления, вы готовы взорваться в любой момент, – но проблема в том, что вы никогда не здесь и сейчас. Вы скитаетесь и разыскиваете по всему миру, и этот поиск, эта постоянная потребность достижения несет в себе определенную психологию.
Ум пуст, а пустота причиняет боль, подобно ране. Ум не может оглянуться назад, он может глядеть только вперед. Чтобы заполнить свою пустоту, он продолжает добиваться денег, власти, престижа, респектабельности. Но ничто не удовлетворяет его, потому что его пустота безгранична. Он может иметь любые деньги – все же необходимо больше. Он может захватить любую власть – все же необходимо больше.
Это постоянное стремление ума к все большему и большему означает, что он никогда не успокаивается. Он не может быть спокойным; он должен достичь большего. Никто за всю историю человечества так и не сказал, что его ум удовлетворен; такого заявления не найти в анналах истории.
Ум означает неудовлетворенность, ум означает жалобы, ум означает неосуществленную жадность, ум означает незавершенное желание. Ум, по самой своей природе, есть нищий.
Ум, по самой своей природе, не может быть довольным.
Фактически, это название вашего недовольства.
Гаутама Будда совершенно ясен в подобной ситуации: если вы остаетесь в уме, то не сможете выбраться из ловушки «больше и больше». Единственный способ выбраться из этой ловушки – выбраться из ума.
Когда кто-то идет ко многим учителям и многим мастерам, то определенно одно: он еще не нашел человека, с которым ему следует быть. При виде нового человека колокольчики его сердца не начинают звенеть. Он все еще в поиске.
Всего лишь тонкий слой бессознательного прячет ваши сокровища. Но поскольку ум беспокоится по поводу своей пустотности, своего неведения, то, естественно, он принимается искать и добиваться, как бы где-то стать кем-то. Но он никогда не может быть кем-то. Сразу за его пределами – уже бог, уже будда, уже пробужденный. Это очень странная ситуация: император настолько окружен нищими, что постепенно вы начинаете видеть только нищих, и не можете разглядеть императора за ними.
Распяв Иисуса, его современники скрепили печатью его истину, признали его истину. Распятие – это признание того, что они признали свое поражение.
Те, кто не понимает, могут подумать, что Иисус не знает истины; иначе, почему же он молчит?
Но такова реальность: он молчит потому, что это единственный язык, на котором можно выразить истину.
Не может быть никакого учения об истинной природе: всякое учение философствует, всякое учение размышляет, всякое учение ума диаметрально противоположно реальности разума.
Будда и подобные ему мастера, учили, только чтобы привлечь людей, которые попали в ловушку своего интеллекта. Если их убедить интеллектуально, они приблизятся к нему, они станут близкими с ним. И в такой близости бывает передача, в такой близости молчание может быть услышано.
Несомненно, учение может быть использовано для создания тишины, точно как и звук может быть использован для создания тишины. Но звук – это не настоящая музыка, настоящая музыка – между звуками: промежутки, интервалы.
Дзэнские мастера и любые просветленные мастера не разговаривают как интеллектуалы, как интеллигенция.
У них свои особые способы, очень своеобразные.
Лишь те, кто готов раскрыть им свои сердца, могут наполниться их энергией, могут позволить нескольким лучам света проникнуть в свое существо, могут быть осыпаны их цветами – потому что передача происходит не словами. Она возможна, только когда оба, мастер и вопрошающий, оказываются на одной и той же длине волны, в одном и том же состоянии молчания.
Будда стоит совершенно отдельной вершиной, если говорить о росте человеческого сознания; он величайший вкладчик. Большинство просветленных людей вышли из его прозрения.
Потому что будда-дхарма, и это не религия в западном понимании это слова, это культура душа Гаутамы Будды, и она состоит не из великих философских трактатов, а из простых вещей: это – безмолвие, не-ум, медитация, тотальная жизнь, свидетельствование. Всего на двух руках, десяти пальцев достаточно, чтобы сосчитать всю будда-дхарму.
Естественно, для интеллектуала, философа это не много.
Интеллектуалы от ума могут говорить о чем угодно.
Вас поразит, что из сотни вы найдете, пожалуй, одного человека, который высказывается из какого-то опыта; у других все заимствовано. А все, что заимствовано, это попросту чепуха. Эти люди навредили человечеству больше других, потому что они говорят красивые слова, но те красивые слова мертвы. А из-за таких людей становится трудно разыскать настоящего мастера, ведь столько фальшивых учителей повсюду в мире.
Это величайшая нечестность, какую человек может допустить по отношению к человечеству. Вы можете обманывать людей в деньгах, в этом нет ничего особенного; вы можете заниматься всевозможными махинациями, оставаясь при этом человеком, по мне, все в порядке, потому что не имеет значения, в одном кармане деньги или в каком-нибудь другом; деньги в кармане – вот и все. Не велика потеря, во всяком случае.
Но люди без опыта, которые пытаются быть мастерами, действительно вредят вам духовно. Они дают вам слова, а слова эти мертвы, они не значат ничего – и они препятствуют вам в поисках настоящего человека. Когда есть столько фальшивых людей, увеличивается возможность того, что вас захватит какая-то фальшивая личность. А фальшивая личность всегда более приятна и более убедительна: она разговаривает так, чтобы поддержать ваши предрассудки.
Мастер не заботится о ваших предрассудках, он приходит, чтобы уничтожить их. Он не бывает хорошим, как фальшивые люди, он должен быть жестким. Только те, кто имеет настоящее стремление – подобно жажде – стать просветленными, достичь источника своей жизни, могут перенести жесткость, странное поведение мастера. Он не намерен приспосабливаться к вам. Вам нужно приспособиться к нему. Фальшивый мастер всегда готов приспосабливаться к вам – к тому, чем наполнено ваше эго.
Но настоящий мастер не станет приспосабливаться к вам. Он стремится разрушить ваше эго полностью, он стремится отобрать ваш ум полностью. Он оставляет вам только чистое пространство. В том безмолвном, чистом пространстве – ваша реализация.
Это не достижение, это только открытие.
•
Только если человек действительно обладает даром мудрости и силой воли, он способен сделать шаг назад и поразмыслить.
«Истинная природа неведения идентична природе просветления. Изначальная внутренняя природа – это естественный, истинный просветленный».
Если вы мыслите подобным образом, то внезапно, в том месте, куда мысль ума не может достигнуть, вы увидите тело реальности, в котором нет ни единой вещи, – это место сердца разума, где вы можете выбраться из рождения и смерти.
Люди дела всю свою жизнь ограничивают себя мыслью и суждением: стоит им услышать человека знаний, его слова о дхарме безусловной любви, в которой нечего достигать, как в их сердцах возникает сомнение и замешательство, они боятся попасть в пустоту.
Стоит сказать вам, чтобы вы не думали, и вы уже в замешательстве – вам не за что ухватиться. Вы далеки от понимания того, что именно это отсутствие чего бы то ни было, за что можно ухватиться, – это и есть ваше время отпустить свое тело и свою жизнь.
Если правильная полнота сознания присутствует постоянно и вопрос страха рождения и смерти не возникает, тогда за долгие дни и месяцы то, что было незнакомым, естественно становится знакомым, а то, что было черствым, естественно становится свежим.
Но что является черствым?
Это остроумие, разум, то, что думает и судит.
Что является незнакомым?
Это просветление, нирвана, подлинная таковость, природа будды – это там, где нет мысли или различения, куда вычисление и расчет не могут добраться, где у вас нет возможности пользоваться своими ментальными приспособлениями.
Вы, может, и не слыхали никогда выражения «быть захваченным доверием». Быть захваченным любовью (влюбляться) случается каждый день. Быть захваченным доверием случается очень редко.
Мудрость сердца – это вся ваша сущность. Мудрость сердца – это вы. Это не дар, не способность, это ваша целостность, которая становится сияющей.
Сила воли есть не что иное, как другое название силы эго. У человека мудрого нет воли, точно так же, как нет у него и ума, – потому что желать означает удерживать себя отдельно от сущего. Это довольно тонко, но попытайтесь прочувствовать это. Сам момент вашей воли означает, что вы всегда желаете вопреки тому, что есть. Вы хотите, чтобы то, что есть, было, каким-то другим.
У человека просветленного нет воли.
Вселенской воли Живой Разумной Вселенной достаточно, нет нужды иметь индивидуальную волю. Он сдал свою индивидуальную волю вселенной, теперь он движется туда, куда река уносит его. Он даже не плывет, он просто сплавляется.
Воля – это борьба, сражение.
«Воля к власти» (Will to Power) – это название книги Фридриха Ницше. Она была опубликована после его смерти, потому что даже сам Ницше не мог представить, как ему предстать перед миром после публикации этой книги. Она будет раскритикована, потому что воля к власти означает беспрерывную борьбу, насилие – за деньги, за силу, за положение. Жизнь превращается в поле боя, нет больше радости. Это попросту конкуренция – и самая ужасающая конкуренция, такова западная психология ума, поскольку каждый пытается достичь одного и того же места.
Человек мудрый не размышляет. Размышление, рефлексия – это еще одно название для думания, высшая форма созерцания. Но каким бы высоким оно ни было, это есть форма мышления. Человек, у которого есть глаза, знает, что такое свет; он никогда не думает о том, свет это или нет. Если же человек размышляет о том, свет это или нет, определенно одно: он без глаз. Глаза не должны думать. Глаза просто знают, спонтанно знают, что свет есть.
То же самое верно, когда вы вышли за пределы ума. Тут нет и речи ни о каком размышлении; вы просто-напросто видите, как обстоит дело. И поскольку это природа вещей, то это не может быть иначе; потому-то и возникает потрясающее принятие, названное Буддой татхата – «таковость». Вы не можете поделать ничего. Такова просто природа вещей.
Все, что требуется от вас, – это расслабиться, быть в покое и принимать реальность как она есть – тотальное «да», не удерживающее ничего. Естественно, в этом состоянии таковости не может быть никакого страдания и не может быть никакого мучения. Там есть только огромное безмолвие и потрясающая радость. Все ваше существо непрерывно окружает музыка; вы недвижимы, и все же в танце – танец без движений и песня без слов.
Истинная природа неведения – невинность.
Она не знает ничего; потому она совершенна, чиста, незапятнанна.
Эта жизнь, это рождение, эта смерть, весь этот круг событий – в котором мы продолжаем и продолжаем движение из одной жизни в другую, – только лишь из-за того, что мы духовно спим.
Медитация безусловной любви разума сердца будит вас!
Это просто метод пробуждения, и в тот момент, когда вы пробуждены, вы уже вне всего этого круга рождения и смерти.
Вы не можете продолжить тот же самый сон снова. Раз вы пробуждены, войти в тот же самый сон невозможно – и это в отношении обычного пробуждения. Когда же вы поистине пробуждены, все ваше существо сознательно, нет и речи о том, как выбираться из рождения и смерти. Вы вне этого. Теперь, даже если вы хотите возвратиться туда, это невозможно.
Знание – это актуальное переживание в моменте. Знания – это когда Знающий погибает, когда Знающий становится прошлым. Знания черствы; Знание свежо.
Знающий – это ромашка, танцующая на солнце и все же соединенная с корнями глубоко под землей, живая. Знания – это цветок ромашки, который вы положили в ваше святое писание. Он еще сохраняет форму, но цвет поблек, аромата больше нет, и нет способа заставить его танцевать на солнце, под ветром, под дождем. Он мертв, это труп.
Знание, Знающий – это живой опыт.
Знания – это труп.
Человек просветленный может быть назван человеком Знающим, переживающим, но не человеком знаний, не знатоком. Это тонкие различия, но они помогают это отчетливо понять.
Неправильной полноты сознания не существует. Полнота сознания – это просто осознание. Это неудачное слово, но по существу оно означает осознание.
Будда пользовался словом, которое переводилось на китайский, японский, корейский языки. Это слово саммасати. Самма означает «правильный», а сати – «удержание в памяти». Саммасати переведено как «правильная полнота сознания». Но о саммасати можно сказать, что в нем нет противоречия. Саммасати на языке пали означает то же, что на санскрите самьяк смрити. От языка к языку вносятся небольшие нюансы.
Самьяк смрити – коренное Асурское (Русское) слово, и означает оно «уравновешенное вспоминание».
На пали это слово преобразуется в саммасати; здесь оно тоже означает «правильное вспоминание». Воспоминание может быть и ошибочным.
Бывает два рода воспоминаний – правильное и ошибочное. Правильное вспоминание связано с вашим собственным существом, когда вы вспоминаете себя. Когда вы осознаете себя – это и есть саммасати. Когда же вы вспоминаете другие вещи – это не настоящее вспоминание. Вы можете вспоминать тысячу и одну вещь, но если вы не вспоминаете себя, ваше вспоминание ошибочно. Если же это переведено как «полнота сознания», то все слово приобретает новое значение. Не может быть никакого ошибочного полного сознания. Всякая полнота сознания истинна.
Полнота сознания не имеет ничего общего с умом; она просто означает, что вы сознательны, бдительны, что вы осознаете. Если вы идете по улице в состоянии полноты сознания, это означает, что вы осознаете свою ходьбу. Если я двигаю рукой в полноте сознания, значит, я двигаю ею осознанно, а не как робот.
Осознание – это точно как биение сердца. Когда вы спите, сердце бьется, когда вы работаете, сердце бьется, когда вы разговариваете, сердце бьется. Делаете вы что-то или не делаете, сердце беспрерывно работает. Когда ваше осознание становится непрерывным глубинным течением, только тогда оно достойно называться осознанием.
Человек осознающий, не знает проблемы страха в отношении рождения и смерти. Раз осознание возникло, вы свободны от страха рождения и смерти; вопроса тут вообще не может возникнуть. Вопрос, колебание, сомнение может возникнуть лишь в случае простого интеллектуального убеждения, а не актуального переживания. Да, тогда сомнения могут появиться; фактически, они просто обязаны появиться.
Осознание – это не постепенный феномен. Он не приходит мало-помалу, в рассрочку. Это взрыв, он всегда неожидан; он приходит к вам во всей полноте. Так не бывает, чтобы он приходил понемногу, и вы постепенно знакомились с ним.
Для сознания времени не бывает – ни дней, ни месяцев, ни лет, ни жизней.
Осознание возникает за пределами времени и за пределами ума.
Оно никогда не станет черствым, и оно никогда не бывало черствым.
Сначала вы не осознавали этого; теперь вы осознаете это.
Для вас важно понять что существуют, тысячи типичный представителей интеллектуалов в мире, которые продолжают морочить самих себя, потому что могут последовательно, логически размышлять над переживаниями, которые не происходили с ними. Возможно, на них повлияли люди действительно переживавшие, и это оказало столь сильное воздействие, что они поверили в то, что такие вещи, безусловно, случаются. Затем они проводят интеллектуальную систематизацию – и могут без конца систематизировать, – но по-настоящему они не знают ничего.
Эти люди – теологи, эти люди – религиозные лидеры, эти люди – философы, эти люди – великие профессора. Эти люди господствуют в человечестве, а между тем это плохие люди: плохие, потому что они нечестны, плохие, потому что они не признают, что это не их переживание. Они просто-напросто продолжают фабриковать красивые слова и теории и вызывают в человеческих умах иллюзию, что, возможно, они и есть подлинные пророки, просветленные люди.
Интеллект может обманывать вас, может обманывать других.
Остерегайтесь интеллекта.
Остерегайтесь ума.
Будьте очень внимательны; не поддавайтесь впечатлению так легко. Никогда не поддавайтесь впечатлению через интеллект ума. Если же вдруг возникает связь прямо от существа к существу, от сердца к сердцу – это другое дело.
•
Когда люди, увлекающиеся медитацией, читают письменные поучения и рассказы об обстоятельствах, при которых досточтимые древние вступали на путь, они должны просто опустошить свои умы. Не разыскивайте неповторимое чудо, не ищите просветления в звуках, именах и вербальных значениях. Если вы все же пытаетесь, это делать, то препятствуете собственным правильным знаниям и восприятиям и никогда не вступите на путь.
Дзэнский мастер таинствен в своей работе. Люди, которые просто читают анекдоты дзэн, не могут найти в них никакого смысла, потому что не знают скрытой истории, которая в этих анекдотах не передается. Это незримая передача энергии между мастером и учеником.
Дзэнский коан – это не обычная головоломка, которую можно разрешить. Он требует другого подхода – не решения, но растворения.
Ум останавливается только тогда, когда возникает что-то неожиданное – настолько неожиданное, что ум не может это себе представить, и останавливается.
Абсолютное безмолвие, и слезы радости в глазах ученика.
Ты усердно потрудился своим умом. Твой ум устал, совершенно устал; он потерял всякую надежду на то, что существует хоть какая-то возможность найти ответ. И вот наступил момент, когда, если что-то неожиданное происходит с тобой, ум может остановиться – всего на один миг. Но этого довольно, чтобы услышать звук хлопка одной ладони.
Слова обманчивы. Это не звук хлопка одной ладони; это тишина, когда ум останавливается.
Любой интеллектуал, даже сегодня, будет осуждать Дзэнские истории или просто посмеется над ними, полагая, что, вероятно, это просто шутки, потому что в них нет никакого смысла для ума.
Медитация опустошает ум; изучение чего угодно только наполняет его. Они диаметрально противоположны друг другу.
Мастер видит ученика; он дает ему определенный коан, неразрешимую головоломку. После этого, как только ученик найдет верный ответ, он должен прийти и сообщить мастеру.
Но в действительности на коан нет ответа; поэтому, когда ученик только входит, чтобы дать ответ, – зачем тратить время?
Он обычно просто крепко ударяет его. Он яснее ясного дает понять, что все ответы неправильны, поэтому нет необходимости выслушивать ваш ответ.
Это выглядит вроде бы очень странным – вы не дали ответа, а он уже бьет вас; если бы вы ошиблись, он мог бы ударить вас, а вдруг вы были правы?
Но в том-то и дело: не бывает верного ответа, только молчание.
Его битье, в конце концов, заставляло их осознать, насколько он сострадает и как любит их – он не ударит понапрасну. Его удары снова и снова демонстрировали только одно: какой бы ответ вы ни нашли, он неправилен. Нет нужды выслушивать его, потому что нет возможности правильно ответить.
Ударяя, он делает очевидным, что правильного ответа не существует; ум абсолютно бессилен дать ответ.
Мало-помалу ученик забывает о коане, забывает о звуке, потому что это не приводит ни к чему, кроме синяков от посоха мастера. Но в тот момент, когда он забывает об уме, коане, мастере и о поисках какого бы то ни было ответа, он проваливается в глубину, в полное безмолвие. То безмолвие и есть ответ, но вы не можете сказать ничего об этом. И оно настолько удивительно, таинственно, вы настолько удовлетворены, что нет необходимости в признании мастером того, что вы нашли ответ. Все это становится тривиальным.
Это выглядит просто абсурдом: сперва вы даете ему коан, а потом даже не слушаете его ответ. Но такова стратегия, стратегия великой безусловной любви и великого сострадания разума.
Так происходит посвещение, свет разума!
Мастер касается его стоп и просит прощения за все удары, которые он нанес, ему приходилось делать это: «Не было другого способа разрушить твой упрямый ум, разрушить твое цепляние за ум, разрушить представление, что ты можешь найти ответ посредством ума. Не только тебе больно от моего посоха, мне еще больней. За все это я касаюсь твоих стоп и прошу у тебя прощения».
Есть множество историй о Линь Цзи, о том, как его крик пробуждал людей, но то был не обычный крик. То был определенный тренинг, который проникает в глубочайшую сердцевину вашего существа. Все дело в том, что человек спит. Хороший крик может разбудить его.
Даже сегодня в школе Линь Цзи крик используется. Но его не используют на каждом ученике, а только когда ученик упорно поработал со своим умом и его ум устал. Те коаны так утомительны, потому что, как вы знаете, они абсурдны. Но если мастер говорит: «Найди ответ», – а вы пришли к мастеру, чтобы пробудиться, – то вы обязаны исполнять всякое задание, которое он дает вам.
Такие крики производились, только когда ум почти на грани отказа и мастер понимает, что теперь пора. Ученик входит в комнату Линь Цзи, не ожидая, что тот закричит львиным рыком безо всякой причины, вскакивает и кричит, будто собирается убить ученика. Ученик останавливается, весь его ум останавливается. И на какое-то мгновение он может увидеть природу своего Я.
Продолжительность не имеет значения. Если вы знаете природу своего Я хотя бы мгновение, все становится легким. Теперь вы знаете путь. Теперь вы знаете себя; вы можете достигать этого снова и снова. И крик больше не требуется каждый раз; он был только одним из возможных средств.
Эти мастера пользовались абсолютно новыми методами для пробуждения людей.
Их вклад огромен. Дзэн произвел просветленных людей больше, чем любая другая школа любой другой религии. Даже в одном монастыре вы можете найти многих просветленных людей. И это единственный живой поток, который не остановился где-то в прошлом; он до сих пор жив.
Все еще есть люди, но они пребывают в безвестности, им не нужна известность, они просто живут.
Америка развратила японскую атмосферу полностью; Япония могла бы быть совершенно другим миром. Весь ее гений концентрировался на стремлении стать просветленным. Теперь же, под американским правлением, вся их энергия отвлечена к деньгам. А это люди большой целостности, настолько большой, что и их деньги сейчас имеют наивысшую ценность. Даже доллар, американский доллар оставлен далеко позади. Это одна из богатейших наций в мире, и их деньги более надежны, чем любая другая национальная валюта. Но это не успех; это страшный провал.
Америка испортила университеты Японии. То, чему обучают теперь в их университетах, заимствовано от Америки; они полностью имитируют Америку, конкурируют с Америкой.
Интеллектуалы очень охотно критикуют все то, что находится вне пределов их ума.
Но существуют методы вне ума, работающие независимо от того, понимаете вы их или нет умом.
Смотреть нужно на окончательный результат.
Будды – это лекарство для разумных существ; когда заболевание разумных существ устранено, лекарство больше не нужно.
Если вы хотите полностью и безвозвратно отказаться от своего разума, откажитесь от будд и от разумных существ, от тех и других разом!
•
Будьте как спокойствие воды, как ясность зеркала, так что приблизится ли добро или зло, красота или уродство, – вы не сделаете ни малейшего движения, чтобы избежать их. Тогда вы будете знать воистину, что не содержащий ума мир спонтанности непостижим.
Даже близость – это дистанция.
Будда – это состояние, когда вы излечены и лекарство не требуется. Будда – это ваша сокровенная природа.
«Медитация – это лекарство для разумных существ. Когда заболевание разумных существ устранено, лекарство больше не нужно. Медитация больше не требуется тому, кто просветлен».
Медитация – это метод, и метод для особой цели. Когда цель достигнута, в методе нет никакой нужды.
«Медитация» и «медицина» происходят от одного и того же корня.
Медицина для лечения тела, а медитация для лечения сознания, но их функция – лечение. Раз лечение состоялось, они больше не нужны.
Дуальность между невежественным и знающим, дуальность между рождением и смертью – дуальности всех видов должны быть отброшены.
Буддовость – это другое название единства. Не существует ничего противоположного будде. Это не часть мира дуальностей, это истинная трансценденция за пределы дуальностей. Всякая дуальность исчезнет, и тогда вы узнаете единство, тогда вы узнаете свое просветление, тогда вы будете буддой. Будда не должен быть отброшен, как должны быть отброшены другие дуальности, потому что это не часть какой-нибудь дуальности.
Дуальности нужно отбрасывать – но не единство. Рождение и смерть нужно отбрасывать – но не жизнь. Жизнь вечна, она по ту сторону рождения и по ту сторону смерти.
Есть только одна вещь, которая ни разрушалась, ни рождалась, – и это сам принцип жизни. Рождение происходит в ней, смерть происходит в ней – тысячи раз, – но жизнь продолжается. Рождение и смерть – это незначительные инциденты в вечном течении жизненных энергий. Рождение – не начало, и смерть – не конец, просто незначительные инциденты в бесконечности жизни и сущего.
Все интеллектуалы – люди невежественные, с огромными заимствованными знаниями, с прекрасными словами, с внушительным философским жаргоном – но без понимания и без переживания истины.
Если вы привержены к любому аспекту, истинному или ложному, вы привержены к части – а часть никогда не целое. Часть становится препятствием к обретению целого. Поэтому Будда прав, когда говорит: «Не цепляйтесь к аспекту истины и не привязывайтесь к нему». Он также говорит: «Не цепляйтесь к аспекту неистины».
Будда говорит: «Не цепляйтесь ни к какому аспекту, будь то аспект истины или аспект неистины. Просто не цепляйтесь».
Его требование – нецепляние, неприверженность, поскольку каждая приверженность, каждое цепляние будет держать вас в зависимости, будет держать вас в неведении. Даже если вы чувствуете: «Это верно» – не цепляйтесь. Вопрос не в истине или неистине, вопрос в приверженности.
Он акцентирует на неприверженности, не цепляйтесь даже к истине!
Это не значит, что истину нужно оставить. Это просто означает, что оставить нужно приверженность. Приверженность создает всевозможные виды зависимости, заточение. Неприверженность несет вам свободу – а истина может жить только в абсолютной свободе.
Вам не удержать истину в зависимости, в любого рода заточении. Вы не можете схватить истину, потому что истина почти как открытое небо. Вы можете получить его в свою раскрытую руку – целое небо ваше, все звезды ваши, – но не пытайтесь сжать кулак. В тот самый миг, когда вы сжимаете кулак, все небо ускользает из вашей руки.
Его требование: не привязываться. Несомненно, не быть привязанным к неистине – это просто понять; поэтому он разъясняет: даже если вы привязаны к истине, эта привязанность становится отравой, которая убьет и саму истину.
Тогда вся истина в вашем распоряжении, а вся неистина просто-напросто исчезает. Ее никогда и не было. Это была ваша собственная проекция – это вы создали ее.
Когда вы приходите в царство истины, вам следует оставить все эти выражения, слова, теории, доктрины и писания. Они уже помогли вам. Когда палец показывает на луну, он, несомненно, помогает, но палец – не луна. А когда вы увидели луну, палец не нужен. Нет нужды цепляться за палец; нет нужды поклоняться пальцу за то, что он показал вам луну. Это было бы просто дуростью.
Палец, указывающий на луну, подобен стрелкам на дорожных километровых столбах – они показывают, сколько вам осталось до того места, куда вы едете, и сколько вы проехали от того места, которое оставили.
Все это временные средства, и чрезвычайно полезные. Все слова, употребляемые просветленными людьми, чрезвычайно полезны – но в них нет сущности истины. Они только стрелки, указывающие в ее направлении. Но без них, пожалуй, вы так и не посмотрите на луну.
Если бы будды не были настойчивы, постоянно подчеркивая: «Вы спите – просыпайтесь!», если бы они не применяли всевозможные средства, чтобы разбудить вас, возможно, вы так никогда и не проснулись бы. Но раз вы проснулись, вы не поклоняетесь будильнику. Будильник был очень полезен, он разбудил вас, однако вещь полезная – это не та вещь, которой вы должны быть благодарны.
Все те люди, которые проповедовали безбрачие, антижизненное поведение, контролирование секса, контролирование голода, контролирование всего того, что природа требует от вас исполнять, – они не помогли никому. Это только создавало извращенных людей, больных людей – психологически, духовно, физически; этим были порождены извращения всех видов.
Когда вы тушите свечу, что остается?
Просто темнота.
Темнота? Люди хотят обрести вечный свет, а не вечную темноту. Люди хотят быть частью рая со всеми удобствами и роскошью, которых они лишены здесь; они не желают входить в состояние пустоты. Люди хотят стать богами; они не желают становиться просто чистым ничто.
Будда говорил: То, чего вы хотите, – от вашего неведения. Это из вашей неосознанности приходит желание. Поэтому ваш рай, ваши небеса, ваша мокша есть ни что иное, как проекции вашего неведения. Все, что я говорю, – это просто отрицание ваших проекций.
Если вы сможете понять, что ваш ум, ваше Я, ваша личность – все это пропадет… если вы сможете принять эту потрясающую идею вступления в абсолютно неведомый мир, только тогда вы вкусите нечто от медитации. И, в конечном итоге, сможете вкусить то, что я называю нирваной, просветлением, озарением.
Будда – великий противник духовенства. Он решительно против всех тех людей, которые стараются переубедить вас.
Употребить слово «нирвана» было чрезвычайно мужественно с его стороны. Люди хотят осуществления своих желаний – им нужны утешения, им нужен опиум, им нужны замечательные возможности – ради этого они готовы поститься, готовы придерживаться аскезы, готовы делать любого рода глупости, какие вы только потребуете, – в надежде, что это лишь вопрос нескольких дней, а после этого, вечный карнавал, цирк, кино, любовные утехи. Подспудно, в их бессознательном, есть такие проекции. Будда отрубает эти проекции одним взмахом меча.
Он говорит: «Ничего из всего этого вздора!
Вы приобретаете вечный покой, безмолвие и безмятежность – которые ближе всего можно выразить словами пустота, ничто, затухание свечи, нирвана».
И, он был прав. Людей нельзя поддерживать в их иллюзиях. Они прожили миллионы жизней в своих иллюзиях, а религии продолжают поддерживать и питать эти иллюзии: «Вы получите это, вы получите то. Именно те самые желания, которые вам не удалось удовлетворить здесь, вы сможете удовлетворить там, в высшем состоянии».
Это очень опасная игра, а священнослужители разыгрывают ее со всем человечеством. Такие священнослужители есть уродливейшая профессия, величайший обман, величайшее жульничество.
В индуистских писаниях так и записано, что в миллион раз больше: всякое доброе деяние, совершенное вами, воздается в миллион раз на небесах. Это же просто эксплуатация человеческих желаний, человеческого разума.
Есть столько ученых – их можно покупать по дюжине на рупию. Они повсюду, все университеты заполнены, все церкви заполнены, все синагоги заполнены ими – великие рабби, великие пандиты, великие епископы и кардиналы, – но это все ученые. Они изучили многое, они приобрели много знаний – но не приобрели много бытия.
Мудрость принадлежит тем, чье существо расширяется до своих высших пределов.
Но полезно посмотреть, как интеллектуальный человек, гений, может совершать ошибку за ошибкой; что же говорить о людях обычных?
Если они ошибаются, им нужно прощать; ведь даже гении продолжают совершать ошибки!
Возможно, основная беда интеллектуалов в том, что они не могут представить себе ничего больше и лучше ума.
Медитация разума, безусловно, гораздо выше всего того, что ум только может представить себе.
Во всем мире столько ученых людей, но эти ученые люди не интересуются медитацией. Они полагают, что изучения достаточно: «Узнай больше! Есть столько всего, что следует узнать», – и с каждым годом знания от ума продолжают расти так быстро, что идти в ногу с ними становится почти невозможно.
У кого же будет время для медитации.
•
Это дело подобно яркому солнцу в голубом небе – оно сияет ясно, неизменно и неподвижно, не ослабевая и не усиливаясь. Оно сияет повсюду в ежедневной деятельности каждого, проявляясь во всем. Если вы пытаетесь схватить его, вам это не удается; если пытаетесь потерять его, оно всегда остается с вами. Оно безбрежно, беспрепятственно и совершенно пусто.
Никому, кто не осознает интеллектуального потенциала и природы «не-ума», не удастся определить, подлинен этот человек или фальшив.
Человек разума он, или человек ума.
Просветленный человек разума – вне пределов добра и зла.
Нельзя ограничивать его словом «добро».
Он – ни добро, ни зло, он просто осознающий.
Добро проходит перед ним и зло проходит перед ним, а он остается безучастным.
Все, что он делает, он делает, не следуя никакому этическому кодексу, никакой морали; он попросту следует своему собственному осознаванию. Поэтому добро – не цель для него, это лишь побочный продукт его осознания. Он не занимается благодеяниями и не ожидает никакой награды.
Он просто сознателен; у него есть глаза.
Вы считаете, что за то, что у вас есть глаза и вы можете видеть деревья и солнце, вас надо награждать?
Или за то, что вы видите дверь и можете выйти или войти, думаете, вам положена какая-то награда?
Человек осознающий просто-напросто имеет глаза разума.
Моралист не имеет собственных глаз.
Он практикует то, что традиционно называется добром. Ему точно не известно, добро это или нет; люди только называют это добром. Он родился среди людей, которые верят, что это добро, и благодаря исполнению этого его уважают, почитают – его эго осуществилось, и он продолжает заниматься этим. Все устроено прекрасно; здесь осуществлено эго, а там, в ином мире, после смерти, он будет осыпан великими наградами. Что ж, и в самом деле неплохой бизнес.
Просветленный человек не получает награды. Он обладает величайшим сокровищем в мире: тотальным осознанием. Теперь ничто не может быть добавлено к его богатству. Он – ни хороший, ни плохой.
Если человек просветлен, он никогда не возвращается во чрево; он выходит за пределы рождений и смерти. Добрые люди обязательно рождаются, обязательно умирают – но не просветленный. Сама основа просветления – это освобождение от колеса рождений и смерти и вступление во всеобщую жизнь – бесформенную, бестелесную. Тело – это ограничение, тюремное заточение. Сознанию не требуется тело; оно может быть просто чистым, бесформенным пространством.
Если человек достиг просветления, он никогда не возвращается в другое тело.
Есть исключения, как цель милосердия, безусловная любовь как свет разума, но это крайне редкое исключение.
Будду всегда спрашивали: «Имеет ли переживание пробуждения у разных людей один и тот же вкус, один и тот же цвет, или это различно?»
И он отвечал двумя изречениями. Первое: «Море безбрежно, но вы можете попробовать его где угодно и оно всегда соленое; у него один и тот же вкус». И второе: «Как при обработке сандалового дерева, каждая крупинка – это оно». Вы можете разрезать сандаловое дерево на много частей, но каждая часть будет обладать одним и тем же ароматом: он не различается у разных кусочков.
Вы можете найти место для пространства?
Вы можете найти место для времени?
Является ли время иллюзорным?
Является ли пространство иллюзорным?
Только потому, что вы не можете определить их местоположение.
Они бесформенны, поэтому определить им место невозможно. Если вы берете в качестве критерия то, что все, у чего нельзя определить местоположение и на что нельзя указать, не является реальным, – тогда только те вещи, у которых есть границы, будут реальными, а вещи, которые не имеют никаких границ, не будут реальными. Тогда ваше тело будет реальным, поскольку его местоположение можно определить, но ваше сознание будет нереальным, поскольку его местоположение не может быть определено.
Все слова используются лишь для ориентировки. Когда человек становится пробужденным, он не может сказать ничего о своем опыте пробуждения. Там нет даже места для слова «будда».
Вы можете назвать что-то иллюзорным только благодаря тому, что что-то другое реально. Но если нет ничего реального, тогда нет и ничего иллюзорного тоже. Они должны существовать вместе.
Когда человек приходит к переживанию сам, он становится способным увидеть, что все названия были только временными.
Люди треальны, хотя их представление о самих себе не реально. Они должны найти свою подлинную реальность, и эта подлинная реальность так огромна, что нам приходится давать ей временные наименования – временные, потому что, когда вы достигли ее, вы видите, что эти наименования были просто утилитарными. Они не определяют и не ограничивают переживание.
На востоке просветленных людей так почитали, что интеллектуалы западной мысли испытывали огромную зависть и пытались всеми способами имитировать изречения просветленных людей.
Не попадитесь. Будьте очень внимательны.
Когда вы читаете что-то или слушаете что-то, будьте бдительны и смотрите, исходят ли те слова из пространства реализации, или же это просто игры ума?
И всякий раз, когда вы обнаружите любого рода игры ума, отбрасывайте их прочь.
•
Если посреди сноподобной иллюзии вам удается видеть ее разумом как она есть, понимать ее как она есть разумом, работать с ней разумом как она есть и воздействовать на нее визуализацией разума как она есть, тогда вы способны использовать метод «согласования с реальностью», чтобы покорить себя, и, возбуждая в себе огромное сострадание безусловной любви, применять всевозможные искусные приемы, посредством которых вы можете также помогать всем разумным существам.
Старый желтоликий (Будда) говорил: «Когда ум не хватается тщетно за прошедшее, не стремится ни к чему в будущем и не останавливается ни на чем в настоящем, тогда вы постигаете сполна, что все три времени пусты и недвижимы». Вы не должны думать о прошлых событиях – хороши они или плохи; если же вы думаете, это преграждает путь. Вы не должны рассматривать будущие события; рассматривать их – это несусветная путаница. Настоящие события прямо перед вами: приятны они или неприятны, не фиксируйте на них свой ум. Если вы фиксируете свой ум на них, это будет беспокоить ваше сердце. Принимайте все в свое время, отвечая по обстоятельствам, и вы окажетесь в естественном согласии с этим принципом.
Неприятными ситуациями управлять легко; приятными ситуациями управлять трудно. Для того, что происходит против желания, все сводится к одному слову: терпение. Успокойтесь и поразмышляйте минутку – и скоро это пройдет. А вот приятные ситуации, поистине, не оставляют вам пути к бегству: подобно магниту и железу, бессознательно, то и это собираются в одном месте.
Это чрезвычайно важно: иметь ясное представление о том, что интеллект не есть разум. Интеллект от ума: он зависит от памяти, он функционирует посредством заимствованных знаний. Все системы образования в мире построены на интеллектуальном развитии; поэтому все они зависят от памяти. Экзаменуют в наших школах, колледжах и университетах не разум – они лишь тестируют, насколько хороша у вас память. Но память – не показатель разума. Память механистична. Компьютер располагает лучшей памятью, чем гениальный человек, но у компьютера нет разума.
Ум человека есть не что иное, как биокомпьютер, развивавшийся в течение очень длительного периода времени. А разум – это когда память умолкает и интеллект не функционирует, когда весь ум успокаивается.
Разум – это нечто за пределами ума.
В английском языке есть трудность, поскольку одно и то же слово используется для обоих – а они совершенно различны. В санскрите и во всех восточных языках различные названия для каждого: интеллект называется бодхи, способность к знаниям; а разум называется праджня, способность знать – а не просто иметь знания.
Знания всегда мертвы; это информация. И все наши системы образования делают со студентами именно то, что мы делаем с компьютерами, – насыщают их все большим и большим количеством информации. Но никакой компьютер не может ответить на вопрос, к которому он не был заранее подготовлен. Интеллект может ответить только то, что уже знает; это черствое, вчерашнее.
Разум – это отклик на новую ситуацию, не из ваших прошлых воспоминаний, а из вашего настоящего осознания, из настоящего момента. Вы не функционируете как компьютер, не разыскиваете ответ в своем хранилище памяти; скорее, вы просто раскрываете свое осознание ситуации и позволяете себе спонтанный отклик через контакт с Творцом.
Другими словами, разум – это спонтанная ответственность.
Слово «ответственность» тоже было неправильно понято.
Его нужно разбить надвое; иначе со временем оно утрачивает свой первоначальный смысл. Оно становится почти эквивалентом долга. Но его смысл иной. Представьте слово «ответственность» в виде двух слов – тогда оно становится «способностью отвечать» или «умением отвечать». Разум есть умение ответить – а это обязательно спонтанно. Отклик поражает даже вас самих – ведь он так нов: вы не повторяете ничего из прошлого.
Между разумом и интеллектом существует вечный конфликт.
Человек интеллектуальный считает себя разумным, ведь он знает так много. Он накопил огромное наследие знаний, он загружен всевозможной информацией. Человек разумный – невинен; он действует от мгновения к мгновению, его действия обладают свежестью и красотой. Но чтобы обнаружить разум, необходимо выйти за пределы ума.
Путь к этому – медитация сердца разума, медитация безусловной любви.
Проблема людей ума – это проблема всех интеллектуалов мира.
Они не могут подумать – им не хочется думать, – что есть нечто высшее, превосходящее интеллект.
Интеллектуал пытается имитировать человека разумного, человека мудрого, человека просветленного – и он способен на это, он красноречив. Он обладает большими способностями в сфере языка и слов.
Он может быть лучшим докладчиком, лучшим политиком, лучшим оратором.
Он способен одурачить весь мир, просто повторяя все то, что сказали просветленные люди на сцене, ему будут аплодировать, ум любит овации это сродни опиуму.
Имитатор готовится, репетирует, проделывает много домашней работы. Оригинал же просто стоит там в своей спонтанности и реальности – он не готовился, он не репетировал, он прямо как есть.
Все может быть сымитировано – кроме просветления. Разум нельзя подделать. Вы можете говорить те же слова, но в них не будет того огня. Ваши жесты могут быть теми же, но в них не будет той же грации. Вы можете действовать так, как будто вы просветленный, но это «как будто» – большой разрыв, почти несоединимый.
Когда человек становится буддой, он вообще забывает о буддовости; он снова становится обычным человеческим существом. И тогда круг завершен.
Он начинал с обычного человеческого существа, но то было состояние бессознательности, вроде лунатика, сомнамбулы. Теперь он возвратился к тому же самому состоянию, с одним только различием: теперь он больше не спит, он бодрствует, его разум разбудили.
Будда полностью пробужден, но, по сравнению с кем угодно еще, он не особенный. Он не святее вас, он не выше вас. Вы спите, а он бодрствует – это не составляет качественного различия. Фактически человек, который спит, демонстрирует, что у него есть способность к пробуждению. Если бы вы не были способны спать, вы не были бы способны и пробуждаться; обе способности принадлежат к одной и той же сфере.
И если просветленный человек снова не становится обычным человеком – значит, он осуществлял только свое эго.
Тогда его просветление недостоверно; его просветление – это лишь интеллектуальное понимание, но не опыт.
«Если вы можете быть свидетелем этой сноподобной иллюзии, тогда вы можете использовать метод согласования с реальностью, чтобы покорить себя».
Человек, который пришел к знанию, что даже просветление есть иллюзия, уже не может пользоваться идеей «себя» – у него не может быть такого понятия как «Я есмь».
У свидетеля нет никакого понятия, ни о каком эго.
Свидетель есть, но нет идеи «Я есмь».
Свидетель просто подобен зеркалу: оно отражает. Все то, что проходит перед ним, оно отражает – без всякой реакции, без всякой привязанности, без всякого отождествления. Прекрасное лицо или уродливое – все это только отражения, без всякого различения. Когда прекрасное лицо уходит прочь, зеркало не пытается помешать ему, уцепиться за него. И когда уродливое лицо подходит к нему, оно не хочет избавиться от него, не закрывает свои глаза. У него нет ни оценки, ни суждения; оно остается просто свидетелем в любом случае.
Человек просветленный не имеет проблем, связанных с Я – Я было утрачено задолго до этого. Вы не сможете обрести просветление прежде, чем утратите свое Я. Таков неизбежный шаг к обретению просветления. Позвольте мне сказать это таким образом:
Вы не можете быть просветленным.
Когда вас нет, просветление есть.
Вы должны дать дорогу для нисхождения просветления, для этого великого пробуждения, когда заполнится все ваше небо, заполнится все ваше сознание.
Разум сердца лишь создаёт портал/канал/мост с Творцом, когда он создан мы называем это Душой, разум проснулся, канал связи создан, и в этот миг, жизненная энергия Творца устремляется в мир физический, в мир разумного сердца, они Одно, мир Майи, мир иллюзии ума пропал, Творение в Творце.
Если есть вы, то все, что бы и где бы ни происходило, – лишь умственная гимнастика. Вы можете ухитриться создать иллюзию всего, кроме просветления. Вы можете увидеть Иисуса Христа – вы можете создать иллюзию; ваш ум располагает любыми способностями. Сделайте только надлежащее оформление – три недели поста и изоляции, с непрерывным повторением имени Иисуса Христа, – и вы увидите Иисуса Христа вместе с собой в пещере.
Вы начнете разговаривать с Иисусом Христом – и говорить будете не только вы, он тоже будет отвечать вам!
А там нет никого, кроме вас.
Все религии мира настаивали на посте. Причина в том, что, когда вы поститесь, ваша способность улавливать различие между реальным и нереальным, утрачивается через три недели. Вашему уму требуется постоянная подпитка определенными протеинами; как раз через три недели поста эти протеины заканчиваются. Ум сохраняет некий неприкосновенный запас, и такой неприкосновенный запас заканчивается через три недели – если вы не вегетарианец. Если же вы вегетарианец, то в течение недели все ваши протеины израсходуются, потому что вегетарианская пища – это пища после планетарной катастрофы недостаточная, по крайней мере, для ума.
Не случайно ни один вегетарианец не получил Нобелевской премии!
Это странно; должно бы быть наоборот. Вегетарианцы полагают, что, поскольку они едят чистейшую пищу, они должны иметь чистейшие умы.
Вегетарианство, пост и изоляция – все это стратегии для приведения вашего ума в такое состояние, когда вы не сможете отличить, реально ли то, что вы видите, или нереально. Так бывает с детишками. В раннем возрасте, когда они просыпаются, то принимаются плакать за тем, что было у них во сне.
Они спрашивают: «Куда все подевалось? Оно же было вот здесь, со мной». Детям понадобится некоторое время, чтобы подрасти и понять, что увиденное ими во сне – это греза, а то, что они видят, когда пробуждаются, – это не греза.
Различение между грезой и реальностью нуждается в определенном развитии ума. А что происходит при этом развитии?
Те протеины, которые составляют ваш интеллект!
Все религии согласны в том принципе, что пост – это нечто духовное, но причина психологична, не духовна: пост – это превосходный способ создавать иллюзии.
Вы задумывались когда-нибудь над тем, что христианин никогда не видит Кришну?
Когда он медитирует в изоляции, постится в своем монастыре, Кришна никогда не приходит к нему, Будда никогда не приходит к нему. И к буддисту Иисус никогда не приходит. Похоже, эти люди тоже проводят дискриминацию между христианами, буддистами, индуистами.
Сначала они выясняют, а действительно ли буддист этот человек – стоит ли заходить к нему?
Это ваша предрасположенность.
Никто не приходит, некому приходить!
Эти люди исчезли в универсальном сознании энергии плазмы света.
У них больше нет никакого тела, никакого средства передвижения – даже если бы они хотели, они не могут прийти. Но вы можете создать иллюзию – и вот вам средства: пост, изоляция.
Возможно, вы не осознаете, что, когда проходите мимо дерева, оно изменяет свое поведение. Оно становится прямее, прекраснее, выпускает больше аромата из цветов. Кто-то подходит; ему нужно проявить себя как можно прекраснее.
Все сущее чрезвычайно восприимчиво.
Все соткано из сознания разума Живой Разумной Вселенной.
Если вы переживаете это универсальное сознание, то вас нет – вы остались далеко позади.
Человек просветленный не практикует сострадание.
Он даже не думает о сострадании, он просто находит его. Как только его эго исчезнет и как только он постигнет окончательную универсальную жизненную силу как свою собственную – он уже не только часть этого.
Поэтому когда человек исчезает в целом, то нельзя сказать, что он только часть; он – одно с целым. Он – это целый космос.
Проблемы сострадания к кому-нибудь и не возникает – потому что никого другого не осталось вне него!
Деревья внутри него, животные внутри него, океаны внутри него, звезды внутри него; все то, что есть, внутри него.
Кому же он будет сострадать?
Но он испытывает огромное сострадание.
Это так, как будто вы сидите в своей комнате, и больше нет никого. Если вы человек любви, то, несмотря на то, что в комнате никого нет, вы по-прежнему будете излучать любовь, по-прежнему будете излучать сострадание; несмотря на то, что в комнате никого нет, если вы человек истины, вы по-прежнему будете излучать истину.
Итак, запомните две вещи: человек просветленный обнаруживает, что с просветлением многие вещи приходят как побочные продукты, и сострадание – одна из самых важных. Но не осталось никого, по отношению к кому он может быть сострадательным.
Когда просветление приходит, то вместе с ним, словно его тень, входит сострадание, входит истина, входит красота, входит милость, входит благодать. Все то, что вы разыскивали, и что никогда не удавалось, просто изливается на вас.
Эти цветы, возможно это розы, возможно это ромашки, но они осыпают вас по своему собственному желанию.
Это все сущее радуется вашему просветлению, потому что ваше просветление – не только ваше; оно поднимает выше сознание всего сущего. С каждым просветленным человеком все сущее становится более просветленным. Все сущее радуется и празднует.
Как только кто-то становится просветленным, все сущее становится просветленным для него – по крайней мере, потенциально. Он не может воспринимать себя как что-то особое.
Действительно пробужденный человек не делает ничего, чтобы просветлять кого-то. Само его присутствие, безусловно, производит чудеса, само его существо магично, но что касается его самого, его больше нет.
В последний годы своей земной жизни Гаутама Будда говорил – когда его ученики воздавали дань ему: «Не испытывайте благодарности ко мне, потому что я не делал ничего. Фактически, с того дня, как случилось просветление, меня не было в сущем. Нечто происходило вокруг меня – это дело другое. Но я не деятель; деятель умер, деятель ушел задолго перед тем, как пришло просветление».
Многое, конечно, происходило, сотни людей становились просветленными вокруг Гаутамы Будды, но он не предпринимал ничего, чтобы сделать их просветленными. Он был просто доступен, подобно источнику. Если вы жаждете, то достаете воду из источника и пьете – но источник не делает ничего.
Цитата из Гаутамы Будды прекрасна: «Когда ум не хватается тщетно за прошедшее, не стремится ни к чему в будущем и не останавливается ни на чем в настоящем, тогда вы постигаете сполна, что все три времени пусты и недвижимы».
Время неподвижно, точно так же, как неподвижно пространство. Оно ни уходит куда-то, ни приходит откуда-то. Это только на нашем языке мы продолжаем говорить, что время проходит. Фактически, проходим мы, время стоит неподвижно.
У времени нет движения. Тут не только научные, но и логические затруднения.
Если вы говорите, что время движется, то покажите относительно чего.
Время неподвижно.
Только ум движется.
Эти категории – прошлое, настоящее и будущее – это не категории времени; все это категории ума. То, чего больше нет перед умом, становится прошлым. То, что есть перед умом, – это настоящее. А то, что еще только предстанет перед умом, – это будущее.
Прошлое – это то, чего уже нет перед вами.
Будущее – это то, чего еще нет перед вами.
А настоящее – это то, что перед вами и ускользает из вашего поля зрения. Скоро оно будет прошлым.
Будда говорит: Если вы не цепляетесь за прошлое, потому что привязанность к прошлому – абсолютная глупость. Его нет больше.
Что ушло – то ушло!
И не цепляйтесь к настоящему, потому что оно тоже уходит и скоро станет прошлым. Не цепляйтесь к будущему – надежды, воображения, планы на завтра, – потому что день завтрашний будет становиться сегодняшним, будет становиться вчерашним. Всему предстоит стать вчерашним днем.
Все уплывает из ваших рук.
Привязанность будет попросту создавать страдание.
Вам придется предоставить всему идти своим чередом.
Вам не удастся помешать процессу выхода вещей из вашего поля зрения, поэтому лучше просто наблюдать, просто свидетельствовать и позволить вещам быть там, где они хотят быть, – в прошлом, в настоящем, в будущем. Не расстраивайтесь, потому что все должно кануть в прошлое.
Лишь одно остается с вами: это ваше свидетельствование, это ваше наблюдение. Такое наблюдение и есть медитация.
Ум цепок – он цепляется, он откладывает впрок, он владеет. Под знаменем памяти он собирает все прошлое. Под знаменем планирования будущего он цепляется за надежды, желания, амбиции – и страдает. Ум постоянно напряжен, постоянно мучается – он всегда в суматохе.
Будда говорит: Если вы можете просто оставаться тихим и свидетельствовать, любое страдание, любое волнение, любое напряжение исчезнет. И будут тишина и ясность, о которой вы даже не помышляли. Эта ясность принесет вам пробуждение; свидетельствование таково, что когда оно созревает, то, в конце концов, становится пробуждением.
Свидетельствование можно назвать зерном, а просветление можно назвать цветами.
Но начинайте со свидетельствования, и тогда оно станет расти. Продолжайте питать его, продолжайте заботиться о нем, продолжайте поливать его, усиливать его всеми возможными способами – и однажды оно расцветет. Тот день будет величайшим днем вашей жизни.
Вы не должны думать о прошлых событиях.
Будда не говорит ничего относительно думания; он попросту говорит, не привязывайтесь!
Хороши они или плохи – Будда не говорит ничего о хорошем или плохом.
Будда не рассказывает ни о какой преграде на пути. Его утверждение очень простое. Он говорит, что, если вы не цепляетесь за прошлое, настоящее и будущее, тогда все пусто и неподвижно. Тут нечего больше сказать. Добавлять, что бы то ни было еще – излишне.
Свидетель – не ум и не сердце.
Ум – это та часть, которая думает, а сердце – это другая часть того же самого ума, она чувствует. Чувствование и Думание, мысли и эмоции, но свидетельствование изолировано от тех и других. Думаете ли вы – наблюдатель наблюдает. Мысль проходит – или вы раздражены – наблюдатель по-прежнему наблюдает. Эмоция проходит, совсем, как проходят тучи, и вы видите их.
Вы ни хороши, ни плохи.
Вы ни приятны, ни неприятны.
Вы ни мышление, ни эмоции.
Будда не давал никакого принципа. Он просто-напросто объяснил простую вещь: если вы привязываетесь к материальным/духовным/сексуальным ценностням этого материального мира, вы страдаете; если вы не привязываетесь, вы обретаете спокойствие и тишину.
Полезно размышлять над изречениями тех, кто прибыл домой, но ваши размышления должны хоть как-то обогатить их.
Если же вы стягиваете то, что они говорили, на более низкий уровень, то вы совершаете преступление.
Лучше не высказывать ничего, если вы не знаете. Но такова беда с интеллектуалами: они должны сказать хоть что-нибудь на подиуме, у них жажда, желание.
Следует очень четко понимать, что нравственность не есть религия, хотя религия и нравственна. Нравственному человеку не требуется быть религиозным, но религиозный человек неизбежно нравствен; он не может быть иным. Нравственный человек может даже не иметь никакого отношения к религии: он может быть атеистом, он может быть агностиком – и все же оставаться нравственным. Но у религиозного человека нет возможности быть безнравственным. Самого его сознания достаточно, чтобы дать ему верное направление. Он не полагается на указания великих религиозных основателей или религиозных писаний; его руководство – в его собственном осознании. А поскольку он живет согласно своему собственному свету, в его жизни есть радость. Его нравственность – не бремя. Его нравственность – не что-то навязанное ему. Его нравственность – это нечто вроде переполняющей радости, безграничного ликования. Он любит, потому что у него столько любви. Он не может ненавидеть, потому что ненависть исчезла из его существа.
Человек просветленный так полон любви, так полон радости, что делится этим. Он делится безо всякого усилия – это не усилие, это не деятельность. Вот почему такие люди, как Лао-цзы, говорят: «бездеятельное действие» и «безусильное усилие».
Любовь и сострадание, добро и красота, милость и благодать просто продолжают и продолжают приходить, от избытка. Совсем как дождевая туча изливается без всякого усилия, пробужденный человек изливается тоже без всякого усилия.
А красота не-усилия – и, тем не менее, потрясающих событий – так величественна!
Это предельное великолепие в сущем.
Будда должен был говорить, ведь он был так переполнен безусловной любви. Вся та поэзия, вся музыка, все, что исходило от него, было просто спонтанным.
Моралист предпринимает усилия; он старается делать хорошее, он избегает делать плохое. Вся его жизнь – это беспрерывное: «Делай это», «Не делай того».
Он всегда расщеплен, он всегда обеспокоен – а правильно ли то, что он делает, действительно ли правильно?
Или – кто знает, а вдруг не правильно?
Моралист действует в смятении. Он полагается на других, которые, возможно, и сами пребывают в смятении.
Последние слова Гаутамы Будды на этой земле были: «Будь светом себе самому. Не беспокойся о том, что говорят другие, не беспокойся относительно традиций, ортодоксов, религий, нравов, верований, догм. Просто будь светом себе самому».
Всего лишь маленького света достаточно – и вы можете пройти с таким маленьким светом десять тысяч миль без всякого затруднения.
Ваш свет может падать только на четыре фута впереди вас – продолжайте движение.
По мере вашего движения будет двигаться и свет впереди, и если вы способны видеть на четыре фута вперед, этого довольно.
Вы можете идти сколько захотите.
Вы можете продолжать вечное паломничество просто со своим собственным маленьким светом.
Не живите заимствованным светом.
Не живите заимствованными глазами.
Не живите заимствованными представлениями.
Живите в соответствии со своим собственным светом, и ваша жизнь будет – всякое и каждое мгновение – все большей радостью, большей благодатью, большим экстазом.
•
Линь Цзи сказал: «Если вы сможете успокоить ум, который неистово мечется от мгновения к мгновению, вы не будете отличаться от старого Шакьямуни Будды».
Не увлекайся чистотой: чистота от ума делает людей усталыми. Не увлекайся жизнерадостностью: радостное ликование от ума делает людей безумными.
Просто опустоши ум, и объекты опустошатся сами собой. Если ум уже опустошен, но ты затем вызываешь другую мысль, желая опустошить его объекты, то это означает, что этот ум еще не пустой и снова увлекается объектами. Если с этой болезнью не покончено, то нет и способа выбраться из рождений и смерти.
Одна иллюзия не может быть лучше, чем другая иллюзия. Иллюзии – это просто иллюзии; тут нет качественного различия.
Слово «медитация» каким-то образом задевает всех интеллектуалов, потому что это нечто за пределами хватки интеллекта. Они хотят быть на вершине всего – и вдруг чувствуют, что есть кое-что большее за пределами их охвата.
Концентрация – это не медитация; концентрация – это способность ума. Концентрируется ум; медитация – это отсутствие ума. Ум не имеет никакого отношения к медитации. Он просто не знает медитации, и не существует внутренней возможности для ума когда-либо войти в контакт с медитацией. Точно так же я говорил прежде, что темнота не может войти в контакт со светом, потому что темнота – это всего лишь отсутствие; так же обстоит и с умом.
Ум – это отсутствие медитации.
В то мгновение, когда в вас возникает медитация, ума уже нет нигде.
Суфийский мистик Джуннаид, который сам, в конце концов, стал великим мастером, жил со своим старым мастером. Однажды рано утром мастер сказал ему: «Выгляни наружу и посмотри, темно ли еще».
Джуннаид ответил: «Ладно» – и взял лампу.
Если вы, разыскивая темноту, войдете с лампой в дом, то вы темноту не найдете. То же самое верно в отношении ума и медитации.
Медитация выходит за пределы ума. Она не имеет ничего общего с умом – кроме разве того, что пребывает за его пределами. Это не способность ума, это трансцендентально уму. Когда вы можете видеть без участия ума между вами и сущим, вы в медитации. Это не концентрация. Это совершенно безмолвно. Это не фокусирование, это абсолютно несфокусированное осознание.
Концентрацию невозможно практиковать среди шума и гама; для концентрации необходимо пространство, где вас ничто не потревожит. Вот почему люди, которые верят в концентрацию, оставляют мир и уходят в горы, в пещеры, в пустыню, где ничто не отвлекает их.
Пустыня всегда была одним из самых удобных мест для концентрации; это даже лучше, чем горы, потому что в горах так много всего, на что можно смотреть: там птицы, там звери, там деревья, там прекрасные снежные пики – масса возможностей для отвлечения. А в пустыне, сколько ни смотри, все пустыня и пустыня.
А медитация сердца может быть возможна даже на базаре, потому что ей не нужно концентрироваться ни на чем. Медитация безусловной любви не может быть нарушена, она всеобъемлюща. Концентрация же эксклюзивна: она исключает все и просто удерживает ум на одной точке.
Медитация всеобъемлюща.
Отвлечение приходит, только когда вы стараетесь сконцентрироваться; тогда чего угодно – маленького муравья, ползущего по вашей ноге, – будет достаточно, чтобы отвлечь вас. Но когда вы в медитации, вы просто знаете, что муравей ползет у вас по ноге. Если это вам нравится, вы позволяете; если вам это не нравится, вы сбрасываете его. Но не бывает отвлечения – ваше безмолвие остается неприкосновенным.
Даже теперь Будда самый культурный человек, самый благородный. Он так прекрасен, что Фридрих Ницше осуждал его за изящество и красоту.
Он выглядел слишком женственным, по понятиям Ницше: настоящий мужчина обязан быть крепким, выкованным из стали. А грация, красота это женские качества.
Ницше осудил Гаутаму Будду: «Я не могу верить в его учения. Они опасны, они превратят весь мир в женский мир. Я хочу, чтобы мужчина сохранял свою мужественность и не попадал под впечатление от таких людей, как Гаутама Будда».
Ницше любил воина – это был его идеальный мужчина – острый, как лезвие меча, твердый, как сталь, не боящийся ни убивать, ни быть убитым; все это просто мужские игры.
Гаутама Будда учит ненасилию – не убивайте никого. Он учит состраданию, он учит любви и он учит медитации, которая сделает вас благородными разумом, любящими разумом, сострадательными, но ваша мужественность от ума исчезнет. Вы можете стать цветком ромашки, но не мечом. Фридрих Ницше мог ошибаться, но его оценка справедлива ведь она исходила из интеллекта ума.
Будда говорит, что истинный разум всегда готов изменяться с обстоятельствами. У него нет сопротивления, потому что сопротивление означает эго ума, сопротивление означает: «У меня собственная воля. Я буду идти своим путем».
Принять жизнь в ее тотальности, как она есть, означает расслабиться и позволить жизни заботиться о вас; тогда, куда бы она ни повела вас, идите с ней. Это и есть его самое фундаментальное учение таковости.
Такой человек всегда умиротворен. Что бы ни происходило, у него не возникает проблем; он просто движется с этим в тотальной готовности. Он не только не оказывает сопротивления, наоборот, он приветствует жизнь, в какой бы форме она ни пришла. Он приветствует смерть – даже смерть не может обеспокоить его. Нет ничего, что может обеспокоить его, потому что он движется вместе со всем, принимает все.
Он совсем как листок, падающий с дерева. Если ветер подхватывает его, он поднимается; если ветер увлекает его к северу, он движется на север; если ветер бросает его наземь, он остается на земле. Он не говорит ветру: «Это очень противоречиво – только что ты начал двигаться на север, а теперь уже двигаешься на юг. Я не хочу на юг, мне нужно на север». Нет, листку никуда не нужно, у него нет собственного места назначения.
Живая разумная вселенная определит место назначения листку, все очевидно, все просто.
Сущее обладает своим собственным предназначением, а человек медитирующий делает предназначение сущего и своим предназначением. Он вообще не производит разделения. Если сущее чувствует, что пришло время умирать, значит, пришло время умирать. Способность к принятию тотальна. Такой человек не может быть в страдании, в агонии, в мучении – он отсек самый корень всех этих вещей.
Все представления Гаутамы Будды о медитации настолько уникальны и так потрясающе прекрасны и просты разумом, что понимание их умом оказалось проблемой для других религий: ибо каждая религия полагает, что искреннее усилие необходимо.
Сидите молча, ничего не делая, весна приходит. Не ваше усилие приводит весну; она приходит своим чередом. Она всегда приходила. А когда приходит весна, вам не нужно тянуть траву и делать искреннее усилие, чтобы она росла, – она растет по собственному желанию.
Трава растет сама собой.
Никто, кроме Будды, не пришел к этому величайшему открытию: медитация – это самая простая вещь.
Для расслабления нужно очень простое понимание, нет усилия, нет делания – вы только сидите молча и позволяете своему телу расслабиться. Некуда идти, нечего делать, нечего достигать – и нет смысла пребывать в напряжении – потому что все уже есть внутри вас.
Расслабление становится возможным безо всякого усилия.
Вы сидите там, куда хотите добраться, – какой же смысл делать усилия?
Вы всегда были в том пространстве, где хотите быть, вы просто не заглядывали внутрь. Нет достижения, нет стремления, нет желания, некуда больше идти, расслабление наступает само собой.
Расслабление, ради которого нужно стараться, – не велика радость.
Вокруг него обязательно возникает тонкое напряжение – вы удерживаете свое расслабление. Вы можете сидеть молча, неподвижно, но подспудно вы очень напряжены умом, вы удерживаете себя в спокойствии – не шевелитесь.
Это не спокойствие, это подделка от ума.
Спокойствие должно быть естественным.
А как оно может быть естественным?
Вся философия Будды приводит к истинной ситуации, в которой это случается само собой. Нечего достигать – нет Бога, нет небес, нет ада. Все, что необходимо, уже дано вам, вы обладаете этим внутри себя. Вы не грешник, который должен постоянно молиться, чтобы избавиться от своих грехов. Вы столь же чисты, как сам Будда. Единственное различие – и оно не унижает вас никоим образом – в том, что вы не осознаете этого, а Будда осознает.
Поэтому все, что требуется, – это сидеть молча, ожидая весны, ожидая подходящего момента, когда ваше расслабление достигает своего высшего пика, когда ваше молчание становится абсолютным, весна приходит.
А «цветы ромашки растущие сами собой» – это лишь символ.
Это символ того, что вы, ваш потенциал, начал расти сам по себе, спонтанно. Это естественный феномен, это внутренняя способность – вам не нужно делать ничего.
Поэтому будьте бдительны, не устраивайтесь нигде. Продолжайте расти – позвольте своему потенциалу расти. Не позволяйте себе чувствовать: «Я пришел, я прибыл». Ваш потенциал необъятен, и ваше сокровище несметно.
Не устраивайтесь ни где, поместите цветы ромашки на капоте своей машины и мчите в перед, ваша дорога бесконечна в своем развитии.
Поэтому продолжайте, продолжайте и продолжайте, и вы будете находить все больше и больше покоя, больше глубоких пространств, больше ярких переживаний. Вы обнаружите, что ваша подобная пустыне жизнь постепенно превращается в прекрасный зеленый сад. Вы обнаружите множество цветов, распускающихся внутри вас. Продолжайте, нет конца вашему росту.
Никогда нельзя дойти до конца своего роста. Это всегда приближение – но только приближение. Вы не можете дойти до конца дороги, потому что сущее бесконечно, и вы – одно с сущим. Ваше путешествие, ваше паломничество – тоже бесконечное.
Это и есть тонкости переживания отдачи безусловной любви.
Вы становитесь, едины с сущим.
Вы ни зависимы, ни независимы – вас нет больше. А проблемой были вы, так вот, поскольку вас больше нет, нет и проблемы.
Молчание ума – это лишь начало.
Спокойствие разума – это лишь начало, а не конец.
Единственное различие между вами и пробужденными в том, что над вами продолжает доминировать неистовый, постоянно беспокойный ум. Будды преодолели это: они привели свой ум к покою. Это единственное различие.
Когда вы пусты и открыты сердцу, как может что-нибудь быть против вас?
Сопротивление приходит, когда вы выступаете со стремлением, с определенным эго ума, с неким желанием – тогда бывает сопротивление. Но если вы пусты и открыты разумом, естественно, сопротивление невозможно.
Необходимо понимать, что означает слово «несуществующий» в наследии Гаутамы Будды. Это просто значит – ничто не устойчиво, все изменяется. Вот определение Буддой существующего: «то, что всегда остается одним и тем же». Есть лишь одна вещь, которая существует: это свидетельствующая самость, свидетельствующее сознание. Оно остается всегда одним и тем же, в прошлом, настоящем, будущем, от вечности к вечности – одно и то же. Это единственная существующая вещь. Все остальное изменяется; каждый момент оно изменяется, а то, что изменяется, есть несуществующее. Это не означает, что этого нет; это просто означает, что, в то время как вы видите это, оно уже изменяется. Пока вы слушаете меня, вы уже изменяетесь – ваша смерть приближается.
Этот мир преходящ. Слово «несуществующий» в философии культуры разума Будды попросту означает «то, что является преходящим, то, что постоянно изменяется» – на что вы не можете полагаться. Единственная вещь, на которую вы можете положиться, это ваше свидетельствующее сознание. Оно никогда не изменяется. Это самый центр циклона.
Думание – это очень невысокая активность; это от ума. Медитация есть высочайшее внутри вас; она за пределами ума.
Будда не знает ни успеха, ни неудачи. Он просто знает одну вещь: свое осознание. И это осознание всегда было тут, и успех ни при чем. Проспи он хоть еще несколько жизней, оно оставалось бы здесь. Спящее или бодрствующее, оно всегда здесь.
Если вы спите умом, вы можете увидеть тысячу и один сон; если вы просыпаетесь разумом, эти сны исчезают. Так что единственная разница в том, что спящий человек видит сны ума, а человек пробужденный разумом перестает их видеть. Но разница невелика, религии коих "легион", верования, догмы, всего лишь сны ума, они менее реальны, чем даже мыльные пузыри.
•
У меня есть обязательство перед истиной.
У меня нет обязательства ни перед кем другим.
•
Прошлое, настоящее и будущее – это все иллюзии ума. Сегодня, если мы понимаем свое зло, мы принимаем иллюзорное лекарство, чтобы излечить в равной мере иллюзорную болезнь. Когда болезнь излечена, лекарство больше не нужно и мы снова те же самые, что и прежде. Если вы полагаете, что существует кто-то еще или некая особая доктрина/догма/верование, то это взгляд заблуждающегося постороннего.
Если вы считаете реальными ошибки, которые совершили в прошлом, тогда мир ума, предстающий прямо перед вами сейчас, весь реален, и даже официальное положение, богатство и статус, благодарность и любовь – все это реально.
Лишь преодолев весь путь, вы можете сказать, что несчастье само по себе есть просветление, а неведение тождественно великой мудрости. Внутри чудесного ума изначального безбрежного покоя – чистого, ясного, совершенного озарения – нет ни единой вещи, которая могла бы создать препятствие.
Это подобно пустоте космического пространства.
Одна из самых фундаментальных проблем, которая должна предстать перед каждым, идущим по пути к просветлению, заключается в том, что, когда вы становитесь просветленными, все, через что вы прошли, выглядит иллюзорным. Это совсем как при пробуждении, когда целая ночь сновидений сразу становится нереальной; вы даже не думаете о них. Но пока вы спите, сновидения очень реальны.
Странным образом, пока вы бодрствуете, вы можете сомневаться, реально или нереально то, что окружает вас.
По крайней мере, сомнение возможно.
Кто знает – вдруг вы видите просто сон?
Но во время вашего сновидения даже сомнение невозможно. Вы не можете усомниться: «То, что я вижу, возможно, нереально». Сновидение оказывается более глубоко укорененным в уме, чем наша так называемая реальность.
Реальность, по крайней мере, позволяет сомневаться. Сновидение не позволяет сомневаться. Фактически это единственный критерий различий между ними. Если вы можете сомневаться, значит, вы бодрствуете. Если вы не можете сомневаться, значит, вы крепко спите. Очень странный критерий, но это единственный критерий.
Поскольку все религии направлены против сомнения, они уничтожили самый фундаментальный критерий разума, доступный человеку. Все религии мира, без исключения, настаивают на вере ума. А вера от ума – это противоположность сомнению разума. Человек может натренировать себя до такой степени, что сомнение не возникает – но тогда он утрачивает единственный критерий для различения между тем, что реально, и тем, что нереально.
Сновидения не могут подвергаться сомнению – а реальность может.
В жизни Чжуан-цзы произошел один замечательнейший эпизод. Как-то утром он сидел в своей кровати – очень печальный, очень серьезный, а печаль и серьезность были абсолютно противны его природе, его философии. Это был очень веселый человек.
Он писал самые абсурдные истории с очень глубоким смыслом – нелогичные, иррациональные, но притом указывающие истину.
Его ученики собрались и забеспокоились: «Такого никогда не случалось, он никогда не бывал печальным. Он, человек смеющийся, выглядит таким серьезным. Быть может, он болен, или что-то произошло?»
Наконец какой-то ученик спросил: «В чем дело, мастер?»
Чжуан-цзы сказал очень серьезно: «Проблема почти за пределами моего понимания, и я не думаю, что вы каким-то образом сможете помочь мне, но все же я расскажу вам. Ночью мне приснилось, что я стал бабочкой».
Все ученики рассмеялись и сказали: «Незачем быть серьезным по такому поводу. Это было только сном, поэтому тебе не нужно так переживать, сейчас ты бодрствуешь, сон закончился».
Он сказал: «Сначала выслушайте всю историю. Когда я проснулся этим утром, странная идея возникла в моей душе: Если Чжуан-цзы может стать бабочкой в своем сновидении, почему же не может бабочка стать Чжуан-цзы в своем сновидении? Кажется, нет логической причины, почему бабочке не может присниться, что она – Чжуан-цзы».
Ученики по-прежнему говорили: «Тебе нет нужды беспокоиться о бабочках! Пускай они смотрят сны, какие захотят увидеть, но зачем ты скорбишь?»
Чжуан-цзы сказал: «Вы все еще не уловили проблемы. Проблема для меня теперь – кто же я? Не бабочка ли я, которой снится, что она – Чжуан-цзы? Поскольку Чжуан-цзы смог быть во сне бабочкой, как же мне убедиться, что я не просто бабочка, которой снится, что она – Чжуан-цзы?»
Ученики и сами опечалились, потому что это действительно оказалось неразрешимой проблемой.
Это единственное различие между сном от ума и реальностью разума сердца: реальность позволяет вам сомневаться, а сновидение не позволяет сомневаться. Очевидно, вы Чжуан-цзы, так что не беспокойтесь.
Способность сомневаться дана разумом, и она есть одно из величайших благ человечества. Религии всегда враждовали, потому что они подрезали самые корни сомнения; и была причина, почему они поступали так: потому что они требовали от человека веры от ума в определенные иллюзии, которые они проповедовали.
И вот человек верит, что, если он молится убежденно, искренне, тогда Кришна может посетить его или Иисус может появиться перед ним.
Это – способы вызова сновидений в то время, когда вы бодрствуете, когда ваши глаза открыты.
Но поскольку вы бодрствуете, вы можете сомневаться. Поэтому сперва сомнение должно быть уничтожено, иначе Иисус может предстать перед вами, а вы начнете сомневаться – кто знает, возможно, это только иллюзия.
Где доказательство, что это не моя иллюзия?
Есть тысячи людей в сумасшедших домах во всем мире, которые верят в свои иллюзии так глубоко, что разговаривают с людьми, которых вы не видите – только они могут их видеть.
Они не только говорят, они получают и ответы – они работают за двоих!
Самое удивительное: когда они говорят от одной стороны – от себя, – у них свой собственный голос, а когда они отвечают от имени Иисуса Христа, их голос изменяется. Он обладает другим качеством, другим авторством. Вы можете видеть, что они выполняют и то, и другое – вопрос и ответ – и что рядом нет больше никого. Но поскольку они не могут сомневаться, разум умер, их иллюзия от ума становится реальностью.
Если вы можете сомневаться, даже реальность этого мира становится иллюзорной.
Почему такие люди, как Гаутама Будда, так настаивали на том, что все сущее – исключая ваше свидетельствующее Я, исключая ваше осознание – просто преходяще, создано из той же самой материи, что и грезы?
Они не говорят, что этих деревьев тут нет. Они не говорят, что этих колонн тут нет. Пусть вас не вводит в заблуждение слово «иллюзия».
В английском языке нет точного перевода слова майя; в английском нечто либо реально, либо оно иллюзорно. Майя как раз между ними двумя: она выглядит реальной, но она не реальна. Она кажется реальной, но она не реальна. В английском нет слова, которое точно передает майю. И это слово было переведено как иллюзия; но иллюзия – слово неподходящее. Иллюзия не существует. Существует реальность. Майя как раз между ними – она почти существует. Обратимся к повседневной деятельности: ее можно принять за реальность. И только в высшем смысле, с вершины вашего озарения, она становится нереальной, иллюзорной.
Проблема в том, что все, что становится иллюзорным при переживании просветления, не могут представить себе иллюзорным люди непросветленные.
Как вы можете подумать, что ваша жена, ваш муж, ваш дом, ваш белоснежный автомобиль на капоте которого изображены цветы ромашки, ваш беспокойный сосед что все это просто сновидение?
Это не сновидение в том смысле, как вы знаете сны; потому слово майя должно быть сохранено непереведенным, ведь майя не означает сон. Оно просто означает, что вещи не вечные не могут быть признаны реальными. Они родились, они есть, и они постоянно умирают.
С того самого мгновения, когда что-то родилось, оно начинает умирать – какая же это реальность?
Ваше рождение было началом смерти.
С тех пор вы не занимались ничем, кроме умирания, – каждый день, беспрерывно, – хотя процесс этот очень медленный. Семьдесят или восемьдесят лет может потребоваться вам, чтобы достичь своей могилы, но вы двигались в этом направлении с тех пор, как оставили свою колыбель, последовательно, не беря ни единого выходного, никогда не сбиваясь с пути.
Тут нет способа сбиться с пути!
Что бы вы ни делали, куда бы вы ни шли, вы движетесь в направлении кладбища. Когда-то вас не было, однажды вас снова не станет – несмотря на то, что вы просуществовали семьдесят лет.
Ваш сон ума тоже существует, пока он есть. Он может длиться только семь минут, или семьдесят лет – это не составляет никакой разницы. Сон родился, он остается здесь, он воздействует на вас, как воздействует на вас что угодно реальное, а потом он умирает.
Люди спят в своей массе все 24 часа в сутки.
Спит разум.
Сон разума рождает чудовищные веронания, догмы от ума.
Такова же природа нашей так называемой реальности.
Возможно, этот сон продолжается дольше, в большем масштабе.
Но миллионы людей прошли здесь до нас, а мы не знаем даже их имен. Мы не знаем, что они влюблялись, что они сражались, что они убивали, что их убивали, что они совершали самоубийства, что они становились премьер-министрами, президентами, супербогачами и все они исчезли, словно были не чем иным, как письмом на воде – или, самое большее, письмом на песке. Оно немного задерживается, потом приходит резкий ветер, и все написанное исчезает.
Согласно людям просветленным, то, что просто написано на воде, или пусть это написано на песке, или это может быть написано на граните и сохраняться тысячелетиями – разница лишь во времени; другого различия нет. Разница только в среде – вода, песок или гранит. Написано всегда одно и то же: когда-то его не было, на какое-то время оно появляется, однажды оно опять перестает быть.
Все приходит из ничего и все движется в ничто – это и есть смысл майи. Это не означает «нереальное», потому что написанное на песке тоже реально.
Даже написанное на воде имеет собственную реальность, хотя оно и очень мимолетно – вы еще и не написали, а оно исчезло!
Написанное на граните будет сохраняться тысячелетиями. Все же определенно одно: все это реально, но однажды оно пришло из ничего, и однажды оно возвратится в ничто. Таков смысл слова майя. Это не равнозначно иллюзии.
Реальностью для Вселенной является лишь Любовь сотворенавя разумом вашего сердца.
Все остальное лила, иллюзия, игра в игре вашего ума.
Лишь две силы во Вселенной.
Творение и Творец.
Безусловная любовь вашего разума, и, Божественная любовь Живой Вселенной.
Человек просветленный видит все сущее как майю. Оно приходит в существование, оно исчезает. Это не вечная действительность, которая никогда не начинается и никогда не кончается.
Весь поиск истины есть поиск того, что остается всегда и всегда одно и то же. Оно не приходит в существование и не уходит из существования. И тысячи искателей пришли к тому же самому выводу: что есть только одна вещь – только одна вещь во всем сущем, которая остается всегда одной и той же, – это ваше осознание.
За исключением осознания, все есть майя.
Только осознание – наблюдатель внутри вас – принадлежит вечной реальности – и есть единственная реальность.
Оно никогда не рождается, никогда не умирает. Оно всегда было и оно всегда будет.
Опыт просветления делает это совершенно ясным. Но перевести это на язык, понятный людям, у которых еще нет этого опыта, всегда было великой проблемой, порождавшей множество заблуждений.
Например, если вы называете мир иллюзорным, то люди думают: «Тогда какая разница между хорошим и плохим?
Святой ты или вор, это все одно и то же – просто сон.
Убиваешь ты кого-то или спасаешь тонущего – это все одно и то же, оба действия иллюзорны, поэтому нет ничего, что может быть названо моральным, и ничего, что может быть названо аморальным».
Это очень беспокоит общество и очень беспокоит людей, которые должны управлять обществом и его делами. Действительно, нет способа перевести переживание просветления на языки спящих людей. Приходится использовать их слова, а их слова имеют собственные оттенки значений. Стоит вам сказать что-то, как вы уже чувствуете, что облекли истину в слова, которые будут превратно истолкованы.
Причина в том, что люди, подобные Гаутаме Будде, Махавире, Неминатхе, Адинатхе, – длинная последовательность просветленных людей – рассказывали о своем опыте: когда они приходят к предельной высоте своего сознания, вся жизнь оказывается просто миражом, это просто майя, магическое создание, лишенное субстанции. Они были совершенно правы, но: люди, к которым они обращались, – не просветленные разумом.
Тут не было умысла со стороны просветленных людей, но все же ответственность ложится на их плечи. Они говорили эти вещи людям ума, которые не были готовы понимать их. Было совершенно очевидно, что те люди могут понять превратно – они и понимали превратно.
В Древнем Китае колодцы делали без всякой ограды. Была большая ярмарка, и один человек упал в колодец; было так шумно, что, сколько ни кричал тот человек из колодца, никто не слышал его.
Случайно буддийский монах проходил мимо колодца, и поскольку он привык к тишине, ему удалось расслышать даже в ярмарочном гаме, что кто-то кричит из глубины колодца. Он подошел ближе, и тонущий сказал: «Пожалуйста, спаси меня».
Буддийский монах сказал: «Нет смысла. Каждый должен умереть; это лишь вопрос времени. Оставайся спокойным. Великий Гаутама Будда сказал, что жизнь – это только сон, поэтому, если ты во время сна упал в колодец, не кричи понапрасну. Успокойся».
Человек сказал: «Я готов выслушать все твои поучения – но сперва, вытащи меня!»
Он поверить не мог тому, что кто-то станет читать ему столь странную проповедь в такой ситуации, когда он гибнет!
Но буддийский монах сказал: «Наш мастер Гаутама Будда говорил: Никогда не вмешивайся в чужую жизнь! Так что я лишь одним могу помочь тебе – дам реальное поучение: если ты сможешь быть тихим и умиротворенным во время смерти, то будешь рожден на более высокой ступени сознания».
Человек сказал: «Я просто хочу выбраться из этого колодца – а не рождаться на более высокой ступени!»
Но буддийский монах продолжал свой путь.
Конфуцианский монах услышал человека и заглянул внутрь.
Тонущий сказал: «Ты не буддист?» – а конфуцианцы очень прагматичны. Они не просветленные существа и не идеалисты. Они очень моралистичны, реалистичны, практичны. Они не верят ни в какую иную жизнь после смерти. Они не верят, что сознание имеет изолированное существование. Поэтому тонущий сказал: «Как хорошо. Я рад, что пришел конфуцианец, потому что только что буддийский монах прошел мимо, посоветовав мне успокоиться и мирно умереть».
Конфуцианский монах сказал: «Не беспокойся! Я пойду к людям и подниму революцию в стране».
Человек спросил: «Зачем?»
Конфуцианец сказал: «Наш мастер Конфуций говорил, что вокруг каждого колодца должна быть ограда. Вопрос не только в твоей жизни; это вопрос миллионов человеческих жизней. Ты не должен беспокоиться о своем крошечном я. Думай о грядущих поколениях и чувствуй удовлетворенность оттого, что встретился со мной. Я вызову великий переворот во всей стране, так что каждый колодец будет огражден».
Человек сказал: «Это совершенно прекрасно, но что же со мной? К тому времени как революция достигнет цели, и каждый колодец будет огражден, я погибну».
Конфуцианец сказал: «Мне очень жаль, но я верю в социальные перемены. Нас интересует общество, а не индивидуальности».
Как раз вслед за ним подошел христианский миссионер с ведром и веревкой и, прежде чем человек успел сказать что-нибудь, спустил вниз ведро со словами: «Мы поговорим позже. Сначала тебя надо спасти. Садись в ведро, и я вытащу тебя».
Выбравшись из колодца, человек сказал: «Ты единственная религиозная личность. Тот тип только что ушел поднимать революцию – а мне погибать здесь! Другой пожелал мне родиться на более высокой ступени сознания. Но ты действительно религиозен. Только один вопрос: зачем ты носил это ведро с веревкой?»
Христианский миссионер сказал: «Я всегда рядом и готов к любой критической ситуации, потому что Иисус Христос говорил: Если вы спасаете людей, если вы служите людям, безмерной будет ваша награда в Царстве Божьем! Поэтому не думай, что я заинтересован в твоем спасении; мой интерес в том, чтобы совершить больше добрых дел. Я буду бороться с тем конфуцианцем, потому что его революция не даст людям падать в колодцы. Это означает, в конечном итоге, что мы не сможем спасать их, а без их спасения нет пути к Царству Божьему. Я спас тебя – научи же и своих детишек падать в колодцы, а я всегда рядом. Можешь позвать меня – и я всегда готов к любой критической ситуации. Это и есть все мое служение людям».
Религии вообще не интересовало человечество в целом.
Человек разума не может сказать голодным людям: «Ваш голод просто сон», как не может сказать жаждущему человеку: «Умри с миром. Не проси воды, не требуй ничего, потому что это будет оказывать плохое влияние на твою будущую жизнь».
Идея медитации и просветления вызвала интроверсию; прямо противоположное произошло на Западе.
Запад экстравертен.
Он смотрит только наружу – внешнее реально, а внутреннего не существует; оно иллюзорно. Но в некотором смысле, оба суть одно и то же. Восток признает одну половину, внутреннюю, и отрицает другую половину, внешнюю; Запад признает одну половину, внешнюю, и отрицает другую половину, внутреннюю.
Запад стал научно, технологически богатым, но утратил свою душу.
Он обеднел духовно.
Восток был духовно богатым, но он упустил всю хватку во внешней реальности и стал бесконечно бедным материально. Это не случайно.
Почему так произошло: человека никогда не обучали целому.
Переменная реальность обладает своей красотой, точно так же как и неизменная реальность обладает своей красотой.
И обе должны осуществиться в России объединив Запад и Восток.
Человеку религиозность так же необходима, как необходим ему научный подход. Наука – для внешнего, объективного мира, а религия – для внутреннего, субъективного мира. Если обе они могут расти одновременно, как два крыла птицы, тогда есть целостность.
Когда человек целостен умом и разумом, только тогда он святой.
Наши ученые нецельны, наши святые нецельны. Целостный человек еще не пришел в мир. Каждое усилие вселенной – заставить нас осознать, что мир нуждается крайне, безотлагательно в рождении цельного человека, – человека, который не расщеплен на внутреннее и внешнее.
Лишь такой человек может сделать существование прекрасным, может сделать свое осознание великим светом, великой радостью.
Вселенная с самого начала против того, чтобы называть мир иллюзорным.
Это изменчивая реальность, это поток Божественности.
Действительно, если бы это не была изменчивая реальность, было бы очень скучно. Ее беспрестанная перемена климата, переходы дня в ночь, ночи в день; беспрерывная смена жизни смертью, смерти жизнью поддерживает заинтересованность, поддерживает приключение, постоянно влечет к исследованию неведомых территорий.
То же самое верно относительно внутреннего мира вашего духа.
Ваше осознание есть центр циклона безусловной любви!
Все вокруг вас продолжает изменяться; только вы, в сокровенной внутренней сущности, остаетесь всегда одним и тем же.
Иллюзия означает пустая.
Иллюзия означает, что в ней нет субстанции, – так зачем же называть ее пустой иллюзией? Разве есть иллюзии не пустые?
Что это будут за иллюзии, если они не пусты, и как вы можете называть их иллюзиями, если они обладают субстанцией?
Сновидения не обладают никакой субстанцией.
Вы спали, и вы пробудились – вы что же, думаете, что сновидение продолжается, когда вы бодрствуете?
В момент пробуждения сновидение закончено. Ваше осознание и ваши сновидения не могут продолжаться одновременно.
Она является иллюзией лишь, когда вы не осознаете. В тот миг, когда вы осознаете и переживаете ее, она исчезает.
Вы спали, и вы пробудились – вы что же, думаете, что сновидение продолжается, когда вы бодрствуете?
В момент пробуждения сновидение закончено. Ваше осознание и ваши сновидения не могут продолжаться одновременно.
В тот момент, когда кто-то становится просветленным, все то, что являлось сном, исчезает. Он находит только чистое сознание повсюду во вселенной, просто океан сознания. Все формы, которые обычно являлись прежде, исчезли, лишь бесформенное, универсальное сознание. Сна нет нигде, иллюзии нет нигде. Благодаря такому переживанию он и говорит, что люди, которые живут бессознательно, живут в иллюзии. Там, где они видят формы, форм нет; там, где они видят великие вещи, нет ничего, нет субстанции.
Какая субстанция в ваших амбициях, какая субстанция в вашей жадности?
Какая субстанция в вашей похоти, какая субстанция в вашем стремлении к власти?
Даже если вы становитесь самым могущественным человеком в мире, какая субстанция в этом?
Прежде чем эти мгновения улетят прочь, сделайте их праздником, танцем, песней. То, что они мимолетны, не означает, что вам следует отвергать их. Это только означает, что вы должны быть очень бдительны разумом сердца, так чтобы ничто не смогло ускользнуть, не будучи выжатым полностью вашим умом.
Этот мир должен быть прожит любовью, насколько это возможно, интенсивно и тотально любовью – и это не противоречит вашей осознанности. На самом деле вам нужно очень интенсивное осознание, чтобы вы не упустили ни единого мгновения. Поэтому осознание и наслаждение этой жизнью могут расти вместе одновременно, прорастая в безуслоную любовь к этому мира.
Когда вы знаете и осознаете, то все, что есть иллюзия, исчезает и когда вы теряетесь в заблуждении тоже. Заблуждение – это только когда вы потерялись в нем. Если же вы стоите в стороне как наблюдатель, как свидетель, то это лишь мимолетное явление. Таков смысл слова майя, которое неправильно переводится как иллюзия.
Вы знаете это – все мимолетно. Либо вы можете отвергать его, что люди и делали в прошлом.
И человек, который живет каждое мгновение, бдительный наблюдающий, знает совершенно точно, что цепляться тут не за что – уходит все, уйдет и это тоже – у него нет страдания, нет сожаления, нет жалобы, нет недовольства жизнью. Жизнь физического тела мимолетна, это ее природа – а ваша природа абсолютно и вечно та же.
Почему же не наслаждаться этим?
Из-за того, что цветок ромашки, который расцвел утром и танцует под солнцем, воздухом и дождем, уйдет к вечеру, прежде чем он уйдет – танцуйте с ним, радуйтесь с ним, дайте его аромату стать частью вас.
Не цепляйтесь за него!
Когда он здесь, будьте благодарны сущему. Когда он уйдет, оставит у вас прекрасную память, замечательное воспоминание. Но беспокоиться не о чем, потому что будет появляться все больше и больше ромашек.
Нужно учиться искусству, жить с осознанием. Таким может быть определение религии: искусство жить осознаванием – не отвергая, но радуясь.
Судхана учился у многих учителей, изучил множество техник медитации.
А потом он вошел в контакт с просветленным мастером, Майтрейей.
В то мгновение, когда он касался стоп Майтрейи, Майтрейя глядел на него – и щелкнул пальцами. И произошло нечто странное. Судхана просто стал тихим. Он никогда еще не бывал в таком пространстве, хотя и практиковал медитацию сердца, жил у многих мастеров. Всего лишь щелчок пальцев.
Возможно, он был как раз на грани.
Так бывает.
Просто небольшой толчок – это может быть все что угодно.
Как раз когда он поднимался после касания стоп и Майтрейя щелкнул пальцами, он, вероятно, посмотрел на Майтрейю – что тот делает?
На миг он забыл свой ум, все свои медитации.
На миг произошел разрыв, и этот разрыв открыл двери вечности.
Это может быть что угодно. Если личность как раз на грани, то человек, который понимает, может заглянуть внутрь вас и увидеть, что вы на самом пределе, небольшой толчок – и вы перемещаетесь в совершенно новое измерение.
Такой простой жест – щелчок пальцев – и Судхана стал просветленным.
Он пришел задать множество вопросов, но теперь все вопросы были излишни. Он просто касался стоп Майтрейи как новоприбывший; а после этого незначительного жеста ему пришлось коснуться стоп Майтрейи снова – чтобы поблагодарить его.
Ни единого слова не сказал Майтрейя, ни единого слова не сказал Судхана, и все произошло.
Когда Судхана ушел, Майтрейя сказал остальным своим ученикам: «Посмотрите, вы работаете так упорно, и я столько колотил вас».
И он сказал им, что Гаутама Будда был прав, когда говорил, что некоторые люди подобны лошадям, которые не сдвинутся, пока вы не стукнете их как следует, а другие люди подобны другим лошадям – лишь слабого толчка достаточно, чтобы они двинулись. А бывают лошади, которым не нужно даже это; всего лишь тени вашего хлыста будет достаточно.
В христианстве, иудаизме, исламе (все три эти религии родились в умах детей израиля) небеса – это предел.
Но религии, рожденные в Индии, не считают небеса пределом.
Освободиться от всех трех – вот их конечная цель. И этот четвертый мир называется мокша – подлинное освобождение.
Небеса есть не что иное, как курорт.
Вы заработали немного денег, и вот вы едете лечиться на курорт.
Небеса, в соответствии с восточными религиями, являются всего лишь курортом. Вы заработали немного добродетели, вы жертвовали на благотворительные дела, бегали по сиротским приютам и делали другие подобные вещи; такие вещи абсолютно необходимы, иначе вам не попасть на небеса, – потому что кто же вам откроет банковский счет на небесах?
Бертран Рассел был прав, когда сказал, что если в мире не будет бедности, если все заживут уютно, счастливо, радостно, то все так называемые святые исчезнут.
Кому нужны их услуги?
Эти святые сами нуждаются в том, чтобы были бедные, были сироты, были нищие – тогда они смогут зарабатывать добродетель. Добродетель – это разновидность валюты, которая используется на небесах.
В соответствии с индийскими религиями, когда вы достигаете небес, вы живете там столько, сколько выдержит ваш счет, а когда счет заканчивается, вы возвращаетесь на землю – и снова бизнес: зарабатывание добродетели. Все это называется «тремя мирами». Некоторые люди, занимающиеся дурными делами, открывают свои счета в аду. Они тоже возвращаются. Когда их счета истекли и их помучали достаточно, они снова возвращаются.
Эта земля, этот мир – просто такое место, откуда люди расходятся во всех направлениях – и снова возвращаются. Когда счет истекает, они вынуждены возвращаться сюда. Это замкнутый круг.
Восточные религии называют его кругом рождений и смерти. И чтобы быть тотально свободными от него, у них есть другое название, которого нет в распоряжении религий, рожденных вне Индии, – мокша, или нирвана. Это означает, что теперь вы ушли навсегда, возврата нет. Вы никогда уже не возвратитесь назад.
Вы же можете оставить все три мира и уйти прямо из того места, где вы есть.
Вам нет нужды куда-то ездить – в Гималаи, в пещеры, в монастыри. Что вам всем нужно делать – так это двигаться внутрь, к своему осознанию разума сердца.
Такой путь сложен для всех этих религий, он крайне сложен, он опасен.
Таким образом, все дело вот в чем: где бы вы ни были, становитесь более концентрированными, становитесь более бдительными, живите более сознательно. Идти больше некуда. Все, что должно случиться, должно случиться внутри вас, – и это в ваших руках. Вы не марионетка, и ваши веревочки не в чьих-то чужих руках. Вы абсолютно свободная индивидуальность. Если вы решаете оставаться в иллюзиях, то можете оставаться в них многие и многие жизни. Если вы решаете выйти – то единственного решительного момента достаточно.
Вы можете выйти за пределы всех иллюзий ума в это самое мгновение!
•
В тот миг, когда вы становитесь просветленными, вы узнаете, что это переживание всегда было с вами – просто ваши глаза были закрыты. Мастер старается любым путем, произвольными средствами, пробудить вас. А когда вы пробуждены, ничего не нужно говорить, потому что вы видите сами. Переживание просветления в точности одинаково.
В пути бывает множество моментов, когда вы чувствуете: «Я достиг, я добился». Запомните критерий: всякий раз, когда у вас возникает идея: «Я добился» – вы, без всякого сомнения, сбились с пути. Сама идея: «Я добился» – означает достижение эго. Вот вы пришли, и некая цель достигнута. Может быть, это и прекрасное переживание, но, тем не менее, оно иллюзорно. Источник божественный любви в котором вы находитесь, бесконечен в своем движении.
В пути приходит такой момент, когда искатель исчезает, и желание достигнуть чего-то покидает вас.
Когда вы настолько просты и невинны, что не можете даже произнести: «Я», то нет и проблемы достижения – потому что нет достигающего ума. Но это и есть достижение: утрата всего, даже искателя. Вы нашли то, что разыскивал искатель, но теперь нет никого, кто мог бы заявить об этом.
Будды не верят в коллективный ум, он верят в индивидуальное сознание.
Индивидуальное сознание разума есть высочайшая точка развития сущего: нет ничего выше этого.
•
Любой мастер, достойный называться мастером, всегда берет каждого индивида и обучает его в соответствии с его потенциальными возможностями, в соответствии с уровнем, на котором тот находится. Порой это создает несоответствия, противоречия, но их нельзя избежать, потому что невозможно говорить с каждым одинаково.
•
В своих прошлых жизнях они вырастали различными индивидуальностями, и подошли к различным уровням.
Есть люди, которые готовы; им требуется лишь небольшая помощь, лишь тень хлыста. А есть люди, которые даже не сдвинулись бы ни на дюйм от своего состояния, пусть хоть все будды прошлого, настоящего и будущего пытаются сделать их просветленными. Никто не может сделать вас просветленным, пока это не станет вашей собственной, внутренней потребностью.
Индивидуальности различны, поэтому Гаутама Будда всегда давал инструкции индивидуально.
Человек просветленный есть не что иное, как порыв восточного ветра. Одного его присутствия достаточно для тех, кто способен к какому-то осмыслению, кто не предубежден, кто открыт и доступен, как открытое небо, и кто невинен, как деревья, как травы. Невозможно не склониться.
Будда проповедует безо всякого намерения. Он проповедует тем же способом, что и цветы, выпускающие свой аромат – безо всякого намерения. Даже в лесной глуши, куда никто никогда не заходит, когда цветок ромашки будучи на солнечной полянке раскрывает лепестки, он выпускает свой аромат. Здесь нет ожидания кого-то, кто оценит.
Просветление означает: вы становитесь только присутствием – и это самое присутствие и есть истина. Тут нет двух лиц – открывателя и открытого; искатель растворился, а осталось только чистое осознание – без индивидуальности, без личности, без эго. Это самое присутствие и есть истина. Не бывает иной истины, кроме вашего осознания.
Будды являются великой надеждой в том смысле, что они показали, что сокрыто в человеческом существе, и они показали это более ясно, чем кто бы то ни было в мире.
Философ говорит об истине.
Мистик является истиной.
И есть глубокое различие – разговаривать об этом или быть этим.
Безусловно, люди, которые достигли состояния, когда они сами суть истина, тоже могут говорить, но их слова вибрируют на совершенно ином уровне и можно очень хорошо видеть, что они не исходят от ума.
Они несут с собой что-то от ничто.
Вы не можете ухватить это, но можете почувствовать, очень тонкое благоухание… вы не можете увидеть его, но можете вдыхать его запах. Возможно, вы не в состоянии доказать это, но сами вы знаете – это абсолютно достоверно.
Они исходят от абсолютного ничто.
Ясность всегда бывает полной. Иной ясность быть не может. Полная ясность – это понятие не имеет смысла.
Любовь не относится к миру количества; поэтому «меньше» и «больше» – неуместны.
Вы можете или любить или не любить. Как вы можете любить меньше, и как вы можете любить больше?
Тем не менее, люди продолжают говорить: «Я люблю тебя очень сильно», – не видя огромного заблуждения: любовь – это качество, а не количество. Качество либо присутствует, либо не присутствует. «Больше» или «меньше» принадлежит миру количества.
Кажется, что вам все понятно, и все же вы продолжаете где-то упускать суть. Интеллектуалы стараются всеми силами быть настолько же глубокими, как и мистики, но их глубина смехотворна.
Вы, очевидно, видели собак, облаивающих друг друга без всякой причины; они просто не в силах противиться искушению. Как только собака видит другую собаку, то немедленно обе они принимаются лаять.
Так что, во-первых: интеллектуалы от ума занимают весьма эгоистическую, задиристую позицию, всегда готовы начать словесный бой. Это не подобает мистику.
Во-вторых, медитация не имеет ничего общего с контролированием ума – потому что всякое контролирование означает своего рода подавление, а то, что подавлено, будет мстить. Как только вы немного расслабитесь, ум, который был под контролем, тотчас же поднимается и начинает активно баламутить все внутри вас.
Медитация – это не контроль, потому что контроль создает напряжение, а медитация основывается на расслаблении. В медитации есть несколько существенных вещей, каков бы ни был метод. Но эти несколько основных положений необходимы при любом методе.
Первое – расслабленное состояние: не борьба с умом, не контроль ума, не концентрация.
Второе – просто наблюдение со спокойным осознанием всего, что происходит, без всякого вмешательства, просто наблюдайте ум, молча, без какого-либо суждения, без какой-либо оценки.
Вот эти три основы: расслабление, наблюдение, никакого суждения.
Мало-помалу великое безмолвие нисходит на вас. Всякое движение внутри вас прекращается. Вы есть, но без ощущения «я есть»… только чистое пространство.
Есть сто двенадцать методов медитации; они различны по своей организации, но основные принципы остаются неизменными: расслабление, наблюдательность, позиция не-суждения.
Вы можете изменять средство в соответствии со временем, в соответствии с индивидуальностями, но не можете упустить эти три основы – расслабление, наблюдательность и позицию не-суждения.
Так что фактически именно эти три вещи и составляют единственный метод медитации; все остальные есть вариации одной и той же темы.
Всякое живое существо имеет природу будды; всякое живое существо может стать буддой.
Тут есть над чем поразмыслить.
Почему собака не должна иметь природы будды?
Если всякое живое существо обладает природой будды, почему же собаки должны быть такими исключительными?
Только потому, что в ваших умах само слово «собака» осуждается, вы и подумать не можете, что собака способна обладать природой будды: «Боже мой, тогда какой же смысл обладать природой будды?
Даже собака может иметь это.
Не стоит беспокоиться!
Годы медитации, долгое паломничество, и, в конце концов, все, чего вы достигаете. Естественно, те, кто не понимает разумом, сразу же говорили «нет» умом.
Но посмотрите: dog (собака) – это же просто god (бог), произнесенный наоборот.
И собака – собака обладает таким же большим потенциалом быть буддой, как и сам Гаутама Будда.
Не может быть и речи о том, чтобы несчастных собак исключать, когда все существа – ослы, обезьяны и даже янки – включены в список. Собака – это бедное невинное животное. Нет ничего неправильного в собаке. Возможно, ей придется пройти долгий путь, чтобы стать буддой, но это ведь только вопрос времени. Однажды и собака тоже станет просветленной. В каком-то рождении, где-то в будущем.
Ну а кто то станет собакой, разум определяет тело.
В вечности времени не имеет значения, становитесь вы просветленным сегодня, завтра или послезавтра, в этой жизни или в другой жизни.
В вечности времени это неважно вообще.
В вечности времени никто не впереди и никто не позади, потому что у времени нет начала и у времени нет конца.
Поэтому когда бы вы ни стали просветленным, вы всегда ровесники всем буддам. Они могли стать просветленными на тысячелетия раньше. Если вы становитесь просветленным сегодня, то внезапно обнаруживаете себя в другой шкале времени, где вы – ровесник всем буддам, прошлым, настоящим и будущим. Поэтому человек, испытавший пробуждение, не станет отрицать у собак присущего им сокровища.
Они ведь живые существа.
Если всем живым существам присуща такая же способность к пробуждению, как и человечеству, то это делает существование поистине разумным!
Только двое будд равны; невежественные же люди не могут быть равными.
Невежественные люди психологически неравны; следовательно, вся идеология демократического западного мышления и его последователей о равенстве людей психологически ошибочна.
Нет двух равных людей. У них есть все различия, которые только можно себе представить, и чтобы принудить их к равенству, вам придется разрушить демократию, вам придется разрушить свободу выражения, вам придется уничтожить человеческую индивидуальность, их достоинство человеческого существа, саму их гордость. Это очень странный вид равенства. Каждого принуждают – и все становятся равными!
После осуществления демократии каждого подгоняли под один размер.
Ум больше не свободен.
Вы не можете сказать ничего, что не одобрено правительством, вы не можете написать ничего, что не одобрено правительством. Нет свободы мышления. Нет индивидуального выражения ни в чем. Все стало однородным – люди исчезли. Только толпа существует, только количество, нет индивидуальностей.
Для создания равенства в демократических странах запада все человеческие семейные ценности были уничтожены.
Только в тот день, когда люди станут просветленными, людьми разума, когда не будет ничего, кроме чистого сознания, станет возможен свободный мир; в противном случае такой день – это просто утопия.
Только в просветлении есть возможность равенства, и для просветленного человека все существа – пусть даже они еще не просветленные – станут просветленными однажды.
Так что всякое существо – всякое живое существо, до деревьев включительно, где бы ни была жизнь в любой форме, – все они на пути, движутся, развиваются, восходят. А цель одна и та же: стать пробужденными, стать абсолютной чистотой, сознанием, благодатью, экстазом.
Человеку нужно представить всяческую поддержку, все возможности расти своим собственным способом. Навязанное равенство разрушительно, разрушительно для всего ценного. Должны быть большие деревья, высокие деревья, достигающие звезд, и должны быть небольшие кусты; вместе они обогащают сущее. Должны быть лотосы, должны быть розы и должны быть ноготки. Это разнообразие, различие, неравенство делает жизнь богаче, делает жизнь более живой и приятной.
Только представьте, что каждый подвергнут пластической хирургии и теперь у всех один и тот же тип носа; у всех одинаковые носы!
У всех один и тот же тип глаз, у всех один и тот же тип лица – это станет до того скучным, что люди будут ходить с закрытыми глазами, устав смотреть на одни и те же носы, одни и те же глаза, одни и те же лица. Это будет, возможно, самый адский мир. И прекрасно, что бывают длинные носы и короткие носы и что они и дальше появляются во всех размерах и формах.
Неравенство в человечестве является психологической истиной. Равенство есть духовная истина.
Не нужно путать.
Собака имеет природу будды, точно как и всякий другой.
Все ли живые существа обладают одним и тем же потенциалом к цветению в предельном экстазе, которого достигали только очень немногие люди – Гаутама Будда, Лао-цзы, Заратустра.
Современная физика приближается к Гаутаме Будде, в конце концов, современной физике придется признать не только Гаутаму Будду, но и Махавиру, потому что его семичастная логика абсолютно завершена. Нельзя прибавить больше ничего. Не может быть восьмичастной логики; семью возможностями охвачено все. Ничего не упущено, все учтено; она всеобъемлюща.
Махавиру признали – причем ученые даже не знали, что они признают человека, который жил двадцать пять столетий назад, современника Гаутамы Будды, – признали потому, что он проповедовал теорию относительности. Махавира был первым человеком, проповедовавшим теорию относительности. Альберт Эйнштейн был бы чрезвычайно счастлив, если бы кто-то представил ему теорию относительности Махавиры. Она трактует не о физике, она изучает человеческое сознание, но это тот же способ видения.
Альберт Эйнштейн человек ума: он попросту мистифицировал людей, притворившись, что знает значительные вещи, которые им не понять. Это одно из важных свойств человека: он считает, что все то, чего он понять не может, должно быть верным. Из-за этого философы писали таким стилем, чтобы вы подолгу читали большие фразы, длинные предложения, объемистые разделы – такие большие, чтобы к тому времени, когда вы подходите к концу раздела, вы забывали начало.
Например, немецкий философ Гегель был мастером мистификации в области абсолютно бессмысленных идей, и вся его стратегия состояла просто в написании больших слов – помпезных, напыщенных. Одно предложение растягивалось на целую страницу, и к тому времени, как вы подходили к концу предложения, вы не имели никакого понятия, что же было в начале, что было в середине.
Гегель считался великим философом – до тех пор, пока его не поняли!
Когда же его поняли, его отодвинули в сторону просто как фокусника, который пытался лишь мистифицировать людей. И он преуспел. По крайней мере, в своей жизни он насладился роскошью быть великим философом. Только после его смерти ученые постепенно разглядели это все и обнаружили, что он не говорит ничего. Он говорит очень много, но, если вы сконденсируете это, – ваши руки пусты.
В нем нет ничего. С Альбертом Эйнштейном произойдет тоже самое.
Человек, который считался одним из величайших немецких философов этого столетия, Мартин Хайдеггер, начинал много книг, но так и не завершил ни одной, потому что к тому времени, как он добирался до половины, он забывал, о чем уже писал.
Поэтому первый том мог публиковаться, и люди ждали второго тома, который так никогда и не выходил.
Это продолжалось всю его жизнь; он никогда не завершил ни одной книги. Когда его спрашивали об этом, он говорил: «Правда, я и сам позабыл, что написал. Это так сложно, что лучше уж начать новую книгу, вместо того чтобы перечитывать старую. Пускай другие читают. Я не желаю связываться с этим».
все то, чего люди понять не в силах, они считают великим. Поскольку мы не понимаем, то, естественно, это должно быть чем-то очень чудесным, очень таинственным. Но истина всегда проста: она таинственна потому, что проста.
Истина всегда очевидна.
Она чудесна потому, что очевидна, а не потому, что сложна, и не потому, что далека. Она так близка, что у вас возникает склонность забывать ее. Она внутри вас, поэтому вам даже недосуг взглянуть на нее.
Истина проста, очевидна, незатейлива. Все, что требуется, это просто молчаливое осознание – и тогда великое понимание нисходит на вас, и это понимание не превращается в знания, но углубляет вашу невинность, углубляет таинство жизни.
•
Кто тот, кто знает о рождении и смерти?
И кто тот, кто испытывает рождение и смерть?
С другой стороны: кто тот, кто не знает, откуда мы приходим и куда уходим?
Кто тот, кто внезапно постигает, откуда он приходит и куда уходит?
И кто тот, кто, созерцая эти слова, хлопает глазами, неспособный понять, и его живот ходит ходуном вверх-вниз, как будто огненную массу поместили в его сердце?
Если вы хотите знать, просто присмотритесь к нему в той точке, где он неспособен понимать. Если вы сумеете распознать его, тогда вы узнаете, что рождение и смерть, несомненно, не имеют к нему никакого отношения.
Всякий раз, когда вы читаете писания или рассказы о древних досточтимых, вступивших на путь, и ваш ум не понимает отчетливо, и это сбивает с толку, подавляет, кажется безвкусным – словно вы грызете железный костыль, – значит, самое время приложить усилие; главное, вам нельзя сдаваться. Это место, где концептуальное знание от ума не действует, куда мысль не добирается, где различение отрезано, а дорога рассудка уничтожена. Там, где вы всегда можете объяснить причины и применить различение, все это принадлежит к эмоциональному сознанию разума сердца.
В дзэне есть две школы.
Одна называется постепенной школой, а другая – внезапной школой.
У постепенной школы есть небольшое недопонимание сути дела; в других отношениях у них нет ничего неправильного. Они включают в просветление период подготовки, период блужданий – как будто все те блуждания помогают, как будто они бывают причиной просветления. Они признают, что просветление происходит внезапно, но что эта внезапность была заработана целыми жизнями дисциплины, медитации и добродетели, поэтому они включают подготовительный период. Поэтому они и утверждают, что это процесс постепенный.
Но слово «постепенный» не подходит, поскольку постепенное просветление тотчас же придает тот смысл, что вы получаете его в рассрочку: одна часть, а потом через несколько лет еще одна часть, постепенно собираются все эти части – и вот однажды вы получаете полное просветление.
Просветление внезапно.
Раскрытие разума внезапно.
На подготовку к нему могут уйти жизни, или могут не уходить жизни, – это зависит от вас. Если вы подлинно заинтересованы быть просветленным, это может произойти без всякой подготовки, потому что ваше внутреннее существо уже и так просветленное – суть дела просто в том, чтобы обратиться внутрь.
Просветление – это такая простая вещь, что никому нет необходимости беспокоиться о нем. Но оно стало настолько.
Испокон веков религии утверждают, что это такой грандиозный феномен, он не для обычных смертных, он лишь для тех, у кого есть особое соизволение от Бога. Обычным смертным не следует и пытаться, потому что это попытка достичь невозможного. Это годится для Гаутамы Будды, потому что он воплощение Бога. Это годится для Кришны, потому что он воплощение Бога, но люди обычные – это не воплощение Бога.
Если вы пребываете в уверенности, что для вас это невозможно, то, конечно, это невозможно; в противоположном случае – это ваша внутренняя природа. И поскольку это ваша внутренняя природа, то ее переживание может быть внезапным, без какой-либо подготовки. Подготовка нужна для чего-то такого, что не является вашей природой. Подготовка означает воспитание, образование.
Просветление есть ваша природа.
Свет разума есть ваша природа.
Вы решили свою проблему любви?
Вы решили свою проблему тишины, спокойствия?
Вы решили свою проблему отодвигания ума в сторону – чтобы просто провести выходной без ума?
Вы научились – каким угодно образом – быть ненапряженным хотя бы несколько минут каждый день, быть без мыслей несколько минут каждый день?
Что же вы решили?
Вы просто-напросто живете со всеми своими нерешенными проблемами, и они становятся все более обременительными. К моменту смерти, смены мерности одного физического тела на другое, вас будут обременять горы нерешенных проблем.
Если вы сумеете увидеть себя хоть на миг, вы будете знать, что никогда не рождались и никогда не умирали. Да, рождения и смерти случались вокруг вас – но не с вами. Это тело умирало, этот ум умирал; это тело рождалось, этот ум рождался снова – но вы оставались вечно одним и тем же.
Это время сделать усилие, чтобы пробудиться, это замечательная возможность…
Главное, вам нельзя сдаваться. Это и есть момент, сделайте усилие, пробудитесь. Главное, не сдавайтесь, потому что такие мгновения приходят редко. Они приходят только тогда, когда вы наталкиваетесь на что-то слишком большое для вашего ума. Ум остается, в своего рода, благоговейном страхе. Это открывает вам небольшое окошко, небольшое отверстие, чтобы выглянуть за пределы ума.
Приложите все усилия, и не сдавайтесь!
У Гаутамы Будды есть выражение: «Не мешайте людям читать писания; не мешайте людям слушать учителей, которые не знают ничего; потому что не раз случалось так, что учитель был только учителем, а ученик оказывался мастером».
Легко доверять кому-то другому.
Но раз уж вы поняли, что такое доверие, – тогда зачем доверяться индивидуальностям?
Почему не довериться всему сущему?
И тогда вся ваша жизнь становится таинством, и вокруг вас начинают происходить вещи, которых вы не делаете.
Подходящий момент для осознания – это когда ваш ум по какой-то причине заходит в тупик, не может функционировать – окошко открывается, и вы можете увидеть самого себя.
Если вы увидели самого себя, вас никогда уже не поймают ловушки ума. Если вы увидели самого себя – пусть даже это только проблеск, – истинное паломничество началось.
•
Будь совершенно без знаний и без понимания – как прежде, подобно трехлетнему ребенку. Хотя врожденное сознание и есть, оно не действует. Теперь созерцай, что предшествует появлению мысли о поиске прямых сущностей: наблюдай и замечай. Когда почувствуешь, что твоя хватка все больше и больше слабеет, а душу все сильнее и сильнее охватывает беспокойство, – не сдавайся и не ослабляй натиска: это и есть лобное место для тысяч мудрецов. Ищущие зачастую сходят с пути в этой точке. Если твоя вера бескомпромиссна – продолжай созерцание: что же предшествует появлению мысли о поиске обучения прямым сущностям. Внезапно ты пробудишься от своего сновидения, и не будет никакой ошибки в этом вопросе.
До трех лет ребенок точно как мудрец, только с одним различием: эта невинность естественна, и она должна быть утрачена, потому что ребенок не осознает свою красоту, свое богатство, свое великолепие. Он не узнает, какого ценного сокровища ему предстоит лишиться, пока не начнет размышлять. Фактически он хочет мыслить как можно скорее, поскольку повсюду вокруг себя видит людей, которые могут думать лучше, более красноречивы, достигают более высокого положения, большего престижа, большего уважения. Весь этот мир поддерживает процесс мышления. Для удовлетворения любой амбиции мышление абсолютно необходимо.
С того момента, когда ребенок осознает, что мышление является самым существенным средством для того, чтобы быть кем-то в мире, кем-то особенным, с именем и репутацией, – тут же он начинает учиться как можно быстрее и трансформирует свое сознание и свою энергию в мысли, в память, в воображение, – не ведая, что теряет самую драгоценную свою природу, самое драгоценное медитативное сознание.
Это правда, точно так же говорит Иисус: если не родитесь снова, вам не обрести Царства Божьего. Он не имеет в виду, что сперва вам надо умереть, а затем родиться опять; он только использует метафору. Вам надлежит умереть как мыслителю, как уму, и вы должны возродиться только как невинное сознание, совсем как ребенок.
Когда человек завершает весь круг от детства до просветленного человека, он приходит к тому же самому естественному Я, только с одним различием: ребенок не осознавал его, а просветленный есть только осознание и ничто иное. Он познает эту ценность, он наслаждается этим потрясающим блаженством, он испытывает экстаз высшего и вечного.
Ребенок был просто невинным в негативном смысле – он был невинен, потому что не ведал; а мудрец невинен потому, что он мудр. Все неведение рассеялось.
Неведение ребенка не было медитативным; оно было только нефункционирующим сознанием; оно просто ожидало подходящего времени и возраста, чтобы начать функционировать. Возможно, это и есть причина, все животные в мире рождаются завершенными; только человеческий ребенок рождается незавершенным. Поэтому человеческий ребенок более зависим и беспомощен, чем любое животное в мире.
Детеныши животных могут выживать без семьи, без матери, без отца; они найдут какой-то выход. Но невозможно и подумать, что человеческий ребенок способен найти какой-то способ выжить сам по себе.
Причина очень странная; возможно, вы никогда не думали об этом. Причина в том, что человеческое дитя рождается незавершенным. Ему приходится рождаться незавершенным, поскольку мать не может носить ребенка еще три года: это означало бы непрерывных четыре года… Девять месяцев – предел для матери; больше носить ребенка невозможно, ее чрево не приспособлено для этого.
Так что каждый ребенок рождается на три года раньше, чем он должен был бы родиться. Эти три года он вне чрева, но почти полностью зависим от матери, от отца, от семьи – теперь это и есть чрево вокруг него. Через три года он предпринимает несколько шагов из круга этого семейного чрева, и в первый раз он начинает проявлять признаки индивидуальности.
До трех лет дети почти всегда ссылаются на себя в третьем лице: «Аня проголодалась»; «Матвей хочет спать»; «Аня хочет пить». Они не говорят: «Я хочу пить», это Я еще не сформировалось. Этому Я потребуется некоторое время, поскольку это не что иное, как центр ума. Тело сформировано; ум все еще в процессе формирования. Уму потребуется три года, чтобы прийти к той точке, откуда он начинает функционировать как индивидуальный.
Так что тело рождается, когда ребенок прожил девять месяцев в материнской утробе, а ум рождается, когда ребенок прожил три года вне утробы. Вот почему мы можем вернуться в воспоминаниях только до трехлетнего возраста.
А дальше вдруг вырастает стена.
Те три года мы прожили, и за те три года, несомненно, произошли тысячи событий. Однако они не оставили никаких отпечатков, никаких следов на нашей системе памяти: система памяти не была к этому готова. У ребенка есть все способности к индивидуальному существованию; ему просто требуется некоторое время, прежде чем весь этот механизм будет готов к функционированию.
Мудрец прожил как ум, выстрадал как ум, прошел через весь ад ума, – и выучил урок: пока не выйдешь за пределы ума, жизнь будет беспрерывной агонией.
Ум есть агония.
Когда такой опыт приобретается и укореняется глубоко внутри вас, из вашего личного переживания возникает новая попытка, новое начало разума, новое рождение разума, рождение медитации. Точно как в девять месяцев рождается тело, как в трехлетнем возрасте рождается ум.
Однажды – это зависит от того, насколько разумно вы наблюдаете свои переживания, как вы смотрите на источники своего несчастья и страдания; и если вы достаточно разумны, то, возможно, в тридцатипятилетнем возрасте – вы начнете испытывать глубокое побуждение выйти за пределы ума.
Семь лет между тридцатью пятью и сорока двумя готовят вас к совершению квантового скачка разума спасибо сердца.
Если все идет естественно, без препятствий и помех со стороны общества и организованных религий, то сорокадвухлетний рубеж становится третьим рождением – рождением медитации, нового начала за пределами ума.
Не с каждым это происходит в сорок два, потому что общество не хочет, чтобы это случилось. Это самая опасная вещь для общества, если люди станут выходить за пределы ума, потому что выход за пределы ума означает выход за пределы социального уклада, выход за пределы организованной церкви, выход за пределы священных писаний, выход за пределы всех насущных интересов, выход за пределы рабства, выход за пределы любого рода эксплуатации и притеснений – и обретение своего достоинства как подлинного сознания.
Это сознание нельзя заточить, нельзя убить, нельзя сжечь. Даже ядерное оружие совершенно бессильно, если речь идет о сознании разума сердца.
Общество не желает, чтобы индивидуальности были так могущественны сами по себе. Каждое общество хочет, чтобы вы оставались зависимыми от него.
Вашу независимость урезают всеми возможными способами. А вместе с вашей независимостью урезается ваша индивидуальность, смерть приходит раньше, чем приходит медитация. Жизнь растрачивается впустую.
Если вы не достигли медитации безуслоной любви сердца, вы, собственно, не жили.
Приходит день, и вы осознаете, что смерть уничтожит все возможности для роста. Жизнь – это великая возможность расти, но, вместо того чтобы расти, вы просто накапливали ненужный хлам, который весь будет отнят. Люди только стареют, но стареть – не означает расти, развиваться.
Очень немногие люди растут.
Старение вещь естественная; каждое животное стареет, в этом нет ничего особенного. Это горизонталь. Рост – это вертикаль. Только очень немногие люди растут; и медитация – единственный путь, который идет вертикально. Ум перемещается горизонтально.
Если вы спрашиваете просветленного человека, то правильный ответ не имеет ничего общего с вашим вопросом. Просветленный только использует вашу энергию, вложенную в этот вопрос, и превращает ее в поиск; это становится вашей жаждой.
Все пробужденные люди испокон веков отвечали только таким образом; они не дают правильных ответов – правильных ответов не бывает. Ваши вопросы используются для того, чтобы спровоцировать в вас поиск, глубокое стремление. Если ответ таков, то это правильный ответ.
Почему пробужденные люди всегда были против писаний?
Это великое заблуждение встречается повсюду в мире.
Пробужденные против писаний по совершенно иной причине, чем представляют люди.
Люди полагают, что те против писаний потому, что писания ошибочны; на самом деле они против писаний потому, что если вы увязли в словах писаний, то никогда не узнаете свою собственную истину. Писания могут быть правы – не в этом дело. Быть может, они действительно правы, – но они правы не для вас; они были правы только для тех людей, которые испытали и выразили что-то из собственного опыта.
Для вас же это лишь мертвые слова, и если вы слишком увлекаетесь собиранием трупов вокруг себя, то скоро утонете в мертвых словах. Это случается со всеми учеными: их великое усердие попросту становится самоубийством. Они работают упорно, но прибыль равна нулю.
Писания могут исходить от людей пробужденных; но в тот миг, когда кто-то говорит. Это уже не то, чем был его собственный опыт. А когда это написано, оно отдаляется еще больше. Вот почему ни один просветленный человек в целом мире не написал ничего собственноручно; они только говорили – потому что сказанное слово и написанное слово качественно различаются.
Лишь единицы приходят, с миссией, великой миссией что то изложить в написанных словах.
Сказанное слово обладает теплом; написанное слово – абсолютно холодное, ледяной холод. Сказанное слово несет в себе биение сердца мастера.
Сказанное слово – это не просто слово: оно все еще дышит, когда достигает вас, у него все еще есть свой привкус.
Оно исходит от источника безмерной радости и света; оно неизбежно несет что-то от того аромата, некое излучение от того света, некую вибрацию – она может быть невидима, но будоражит ваше существо.
Слушать мастера – одно дело, а читать точно те же слова – совершенно другое, потому что живого присутствия мастера больше нет за словами. Вы не увидите его глаз, вы не увидите его жестов, вы не ощутите в словах того же самого влияния, вы не почувствуете тех безмолвных промежутков.
Присутствие мастера, его харизма, его энергия теряются в написанном слове. Написанное слово совершенно мертво.
Никакой мастер никогда не писал – за исключением Лао-цзы, да и то под императорским давлением.
Всю свою жизнь он отказывался писать, а перед смертью собрался оставить Китай и отправиться в Гималаи для своего последнего отдыха.
Император Китая приказал пограничным войскам: «Если Лао-цзы будет проходить через эту область» – а то были единственные ворота к Гималаям, он обязательно должен был пройти там, – «задержите его. Хорошенько позаботьтесь о нем, но объясните, что он не выйдет из Китая, пока не опишет весь свой опыт. Это приказ императора».
Бедный Лао-цзы знать не знал, что ему готовится. Он просто направился к тому месту, где легче всего было выбраться из Китая. Там ожидала целая армия, и его тут же схватили.
Почтительно, с большим уважением, ему сказали: «Это императорский приказ. Прости нас, мы хотим не мешать тебе, а только должны исполнить приказ – поэтому не можем позволить тебе выйти из Китая. Мы подготовили особую резиденцию для тебя, со всем комфортом и роскошью, согласно указаниям императора. Оставайся и опиши все, что ты испытал, и какую истину ты реализовал, что она привлекла так много людей».
Он так хотел поскорее достичь Гималаев – его смерть приближалась, и он хотел умереть в Гималаях.
Гималаи обладают вечным безмолвием, спокойствием, которого не найти нигде больше. При таких обстоятельствах он и написал «Дао дэ цзин», небольшую брошюру.
Таково единственное исключение за всю историю – когда просветленный человек что-то написал. Но начало книги гласит: «Истину нельзя написать. Так что запомните: все, что я пишу, не есть истина. Я попытаюсь всеми силами быть, возможно ближе к истине, но приблизительная истина – не истина». Поэтому он начал свою книгу с утверждения: «Все написанное очень далеко от живого опыта».
Вот почему все пробужденные люди были против писаний.
Только с миссией, пробужденный способен облеч чувства и эмоции в слова, это сложная цель.
Вед или Библии; когда-то они были живыми, но теперь те люди, чье присутствие было необходимо, чтобы давать им жизнь, поддерживать их пламя горящим, сами исчезли в универсальном сознании. Лишь их следы остались на песке времени. Вы можете называть их святыми следами, но в этом нет никакого смысла. Вы можете поклоняться им, можете приобрести их фотографии, можете развесить те фотографии. Вы можете проделывать всевозможные глупости, которые проделываются всеми церквами, всеми мечетями, всеми храмами, всеми синагогами.
Родитесь снова ребенком.
Величайшее достижение в жизни – если в своем преклонном возрасте вы можете снова стать ребенком. Вы завершили круг, вы возвратились домой, вы заново открыли природу своего Я. Каждый ребенок приходит с Этим, но сначала ему предстоит лишиться этого. Только тогда он узнает, что он утратил, добывая деньги, власть, почести, – которые вообще бесполезны. Он утратил себя, он продал себя на базаре за несколько слитков золота.
Тот, кто понял это, перестает накапливать знания и отбрасывает все накопленные так называемые знания. Нужно пользоваться простым критерием: все, что не является вашим опытом, не истинно. Это может быть опыт Гаутамы Будды, это может быть опыт Иисуса, это может быть опыт Лао-цзы, – но это не ваш опыт.
Когда Будда ест – его голод исчезает, а не ваш. Если Будда находит истину – его темнота исчезает, а не ваша темнота. Никто не может помочь никому другому.
Вам предстоит войти в свою собственную уединенность, в свою собственную субъективность, в самый центр своего существа, где ничто не шелохнется и все абсолютно неподвижно.
В той неподвижности вы снова найдете свое утраченное детство.
А найти его опять – это такое празднование, каждая клеточка вашего существа начинает танцевать.
Любая мысль, возникающая в вашем уме, вместо того чтобы разыскивать ответ, постарайтесь обнаружить, откуда она возникает, и каким было состояние вашего внутреннего существа, когда она еще не возникла.
Вы будете находить снова и снова ту же самую невинность, то же самое детское состояние сознания, тот же золотой период. Всякая мысль, если вы проследите, будет вести вас к одному и тому же состоянию. И тогда мысль уже не ваш враг, тогда ум не ваш враг; напротив, он становится объектом исследования.
Наблюдай и замечай.
Просто наблюдайте.
Мысль возникает и мысль исчезает.
Она возникает из ниоткуда.
Прежде чем она возникает, есть абсолютное безмолвие, а потом она исчезает в безмолвии снова – в ничто. Вначале есть ничто, в конце есть ничто, и это ничто является вашим чистым сознанием.
Библия гласит: «В начале было слово. И слово было у Бога, и слово было Бог». Возможно, что в начале и был звук – но не слово, потому что «слово» означает смысловой звук.
Кто же придаст ему смысл?
И в самом деле, с научной точки зрения, когда вы идете лесом и слышите шум водопада, там нет смысла, но есть звук. Вы будете удивлены, узнав научное толкование: этот звук есть там только потому, что там есть вы; без ваших ушей нет и звука.
Так что это будет удивительным для вас: если нет никого вокруг водопада, то нет и звука, потому что звук требует ушей. Таким же самым образом существует свет – в тот момент, когда мы все ушли, света нет, потому что свет требует глаз. Без глаз нет и света.
Когда вы покидаете свою комнату, думаете, вещи остаются теми же самыми?
Синее остается синим, а красное остается красным?
Забудьте весь этот вздор.
В тот миг, когда вы выходите из комнаты, все краски исчезают. Это очень магический мир – вы закрываете комнату, и все краски пропали, потому что краскам нужны глаза. Без глаз и цвет не может существовать. Взгляните сквозь замочную скважину, они возвращаются.
Это чудо происходит каждый день. В самом деле, даже если вы сидите в своей комнате и закрываете глаза, все цвета исчезают.
Не пытайтесь подсмотреть краешком глаза, исчезли они или все еще там – они возвратятся немедленно!
Говорить, что в начале было слово, абсолютно неправильно. Звук – было бы лучше, но тоже неправильно. Молчание было бы еще лучше, чем звук, но молчание тоже требует ушей, точно так же, как ушей требует звук.
Вы думаете, когда вы отсутствуете в своей комнате, там молчание?
Это невозможно. Там нет шума, это верно, но нет и молчания тоже. Шум и молчание, оба они, это опыт ушей.
Тогда что же было в начале?
Не молчание, не звук, не слово.
Гаутама Будда и его подход оказываются гораздо более научными: там было только ничто. Это ничто является самим нашим существом. Мы вышли из того ничто, и мы исчезнем в том ничто однажды.
Так что подружитесь с тем ничто, потому что ему предстоит быть вашим вечным домом. Подружиться с ничто – это и есть все то, что подразумевалось под медитацией. А когда вы отслеживаете свои мысли, мало-помалу они исчезают и лишь чистое ничто окружает вас. Вы пришли к началу мира, которое к тому же есть и конец мира. Вы пришли к истоку, и вы пришли к цели.
В этом состоянии только ваше осознание и есть истина.
Это ничто не пустое; это ничто полное, переполненное. Оно есть сплошное сознание, а сознание – это божественное качество; вы можете называть его божественностью. И все сущее создано из одного и того же вещества. Вы можете называть его ничто, можете называть его божественностью – вопрос лишь в том, предпочитаете вы негативное описание или позитивное описание, – но оба слова означают одно и то же.
Гаутама Будда абсолютно прав: «Руби мою голову немедленно – потому что меня там нет, просто ум разыгрывает последнюю игру, это его последнее прибежище».
Начинающие, конечно, пугаются, когда наталкиваются на ничто. Естественно, возникает страх, им кажется, что они тонут, что это ничто собирается поглотить их. Это верно: оно поглотит, но лишь то, что не есть вы. Только ваша ложная личность исчезнет; как раз ваше подлинное существо и останется в своей кристально ясной чистоте.
Тут нечего бояться. Но на таких стадиях нужен мастер.
Это последняя стадия, где требуется мастер – он не позволит вам отступить, но даст хороший толчок, просто небольшое ободрение: «Не беспокойся, я тоже побывал на этой стадии; тут нечего бояться. Это не смерть. Это ничто не является смертью; это ничто есть чистейшая жизнь».
В тот момент, когда ваши сновидения ума исчезают в медитации (мысли, образы – все это сновидения) – когда все они исчезают, ваш духовный сон ума не может продолжаться; ваши сновидения ума (верования) защищали его. И насколько это истинно на обычном ментальном уровне, настолько же истинно это и на духовном уровне, вплоть до подробностей. Как только сновидения ума (верования) исчезают, это означает, что медитация сердца разума созрела.
И после того, как сновидения пропали, внезапно вы чувствуете новое пробуждение. Вы просыпаетесь каждое утро; но когда вы проснетесь от своего духовного сна, вы сразу поймете разницу; поймете также, почему на Востоке мы разделяем сон на четыре стадии. Первая стадия – так называемое бодрствование; вторая стадия – сновидение; третья стадия – сон; а четвертая стадия – действительное пробуждение.
Так называемое бодрствование все мы знаем; каждое утро мы встречаемся с ним, когда просыпаемся. Но просветленный человек знает действительное пробуждение. Оно обладает каким-то качеством нашего обычного пробуждения, но обычное пробуждение очень незначительно, это очень тонкий слой.
Пробуждение Гаутамы Будды тотально.
В таком тотальном пробуждении, сияющее осознавание окружено позитивным ничто. Оно не пусто, оно переполнено. Вместо ничто Гаутама Будда обычно говорил «не-вещественность». Вещи исчезли, а то, что осталось, – неописуемо. Мы пытаемся выразить это как благодать, как экстаз, как вечную радость, но это лишь дальнее эхо реальности. Слова не представляют ее в точности – здесь нет способа.
На наш язык мы не можем перевести опыт окончательного пробуждения, но несколько намеков можно дать.
Функция мастера не в том, чтобы создать веру в него; он создает в вас веру в самих себя. Подлинный мастер выращивает в вас все большее и большее доверие к вашей собственной индивидуальности, к собственному потенциалу, к собственной смелости, к собственной высшей способности квантового скачка от ума к не-уму.
Все это может быть критерием для взвешивания: если кто-то хочет, чтобы вы верили в него, он шарлатан. А если кто-то помогает вам поверить в себя самих – он друг.
Истинный мастер – друг.
Он не выше, он не святее тебя; он просто друг.
Ему есть что разделить, он хочет иметь много друзей, потому что его источники обильны. Но все его усилия направлены на то, чтобы помочь вам стать на собственные ноги. Он не создает веру в Бога, веру в какого-то спасителя, веру в какого-то священника, веру в посланников, веру в священные писания; он создает в вас веру в себя самих. А человек, который помогает вам создавать веру в себя, очевидно, не может быть обманщиком, потому что он не может эксплуатировать вас.
Эксплуатация возможна, только если он создаст веру в самого себя же; если он требует: «Сдайся мне; верь мне. Я освобожу тебя, я избавлю тебя. Я спаситель. Я пастух, а ты лишь овца».
Если что-то вроде этого говорится вам, остерегайтесь таких пастухов. Это просто-напросто обманщики, эксплуатирующие вашу беспомощность, эксплуатирующие ваше неведение.
Друг будет помогать вам, спасать самих себя, каждому стать собственным спасителем.
Последние слова Гаутамы Будды были: «Будь светом самому себе». Это самые содержательные слова, произнесенные когда-либо каким-либо человеком.
•
Прежде всего, не ожидай просветления сознательно. Если ты сознательно ожидаешь просветления, ты говоришь: «Сию минуту я обманут». Если ты ждешь просветления, цепляясь за иллюзию, то хоть ты и проходишь через неисчислимые миллиарды лет, ты по-прежнему не в состоянии обрести просветление. Когда ты вспоминаешь это изречение, пробуди свой дух и всмотрись в этот принцип.
Постоянно помни две вещи – ты не знаешь, откуда мы являемся при рождении, и не знаешь, куда мы деваемся со смертью, – и удерживай их на кончике своего носа. Ешь ты или пьешь, в тихих или шумных местах, ты должен делать добросовестные усилия ежеминутно; постоянно, как будто ты безнадежно задолжал кому-то миллионы, твое сердце мучительно переживает, и убежать некуда.
Когда ищешь рождение, его нельзя найти; когда ищешь смерть, ее нельзя найти, – в такие мгновения пути добра и зла отрезаны напрочь.
Путешественникам хорошо известно, что, когда они приближаются к своей цели, у них возникает чувство крайней усталости – как раз перед целью. Они прошли тысячи миль, но еще ни разу не чувствовали себя такими усталыми. И поскольку теперь они видят свою цель, она уже почти достигнута, то спешка ни к чему; они могут присесть, они могут отдохнуть – и это очень опасная ситуация.
Внутреннее путешествие таково, что вы не можете отдыхать и ждать: дело в том, что цель – это не нечто мертвое, это не мишень, которая будет оставаться неподвижной.
Даже если вы отдыхаете у стен храма своей высшей реализации, вы можете уснуть снова. Прежние привычки – а привычки умирают тяжело! – могут поглотить вас.
И вот добрый старый сон приходит под именем усталости, нашептывая вам: «Отдохни, ведь ты уже прибыл; завтра утром ты сможешь войти в храм. Не торопись сейчас». До сих пор всегда была спешка, а вот теперь вам почти удалось это, вы можете отдохнуть, можете глубоко погрузиться в сон, и ваш сон уведет вас так далеко в сторону, что, когда вы откроете глаза, – храма уже не будет.
Поэтому мы должны увидеть весь процесс эволюции от студента к ученику, к увлеченному, к мастеру – от простого интеллектуального усилия к пониманию, что такое просветление, а затем к переживанию этого своим собственным существом.
Даже ожидание есть форма желания, очень тонкая, очень мягкая.
Желание немного грубо, примитивно, бесхитростно; ожидание более изощренно, более культурно – но подспудно это по-прежнему желание. Желание приукрасилось, но не изменилось. Просветление возможно, только когда желания нет вовсе, ни в какой форме, внутри вас. Вы даже не ждете этого. Вы просто-напросто раскованны и позволяете вещам случаться. У вас нет определенного желания, чтобы что-то двигалось в определенном направлении, чтобы некие вещи достигли кульминации в точке просветления. У вас нет больше ничего подобного. Вы просто позволяете всему идти своим чередом, наблюдаете течение переживаний, но не привязываетесь ни к чему, не беспокоитесь о прошлом и не ожидаете никакого особенного будущего.
Не ожидайте сознательно просветления, иначе вы упустите его.
Да, просто жить в состоянии будь что будет – никуда не идти, ничего не разыскивать, никакой цели не достигать, не рассчитывать на великое переживание. Живите себе попросту повседневной жизнью в полной расслабленности, как будто настоящее мгновение и есть все: никакой заботы о следующем мгновении. Когда вы в этой очищенности – от желания, от ожидания, от размышлений о будущем – просто наслаждаетесь мгновением, которое досталось вам во всей полноте, – просветление приходит. Оно приходит всегда через черный ход. Если вы ожидаете его, то ожидаете у парадной двери. Оно приходит так тихо, что если вы вознамерились услышать его шаги, то прозеваете. Это перемена настолько тихая, что вы узнаете о ней только тогда, когда она произошла.
«Боже мой, что случилось? Я уже не тот человек».
Если вы отбросите саму эту идею и просто наслаждаетесь мгновением, просветление приходит. Тут нет ничего такого, что приходит извне; это нечто такое, что в вашем умиротворенном, тихом будь-что-будет возникает внутри вас. В этот момент вы не желаете ничего, не ждете ничего, у вас нет никаких амбиций – это означает, что внутри у вас совершенно нет напряжения.
Будь-что-будет – это правильная подготовка, позволяющая вам внезапно обнаружить, что вы всегда были просветленным. Просветление есть ваша природа. Вы создаете гипноз, что вы обмануты, что вы не просветленный.
Делая усилие, чтобы достичь просветления, вы удаляетесь прочь от него.
Отбросьте всякое усилие.
Ум пришел после вашего рождения, поэтому он не знает, откуда он приходит. И ум попадает в кому перед вашей смертью, поэтому он никогда не узнает, куда уходит, так что и рождение, и смерть – оба остаются за пределами ума. Сталкиваясь с такими невозможными вопросами, ум утомляется, совершенно утомляется и – прекращает работу.
В таком состоянии, когда ум перестает функционировать, внутри вас может возникнуть посетитель, которого вы даже и не ждали. Вы можете увидеть свое сияющее существо со всеми возможными благословениями.
Вся стратегия в том и заключается, чтобы привести ум в состояние нефункционирования. Желание держит его функционирующим, ожидание держит его функционирующим, амбиция держит его функционирующим. Ради денег ваши амбиции или же ради просветления – это не составляет никакого различия для ума. Силу вы разыскиваете или разыскиваете истину – это не составляет различия. Объект не проблема.
Уму необходимо желание, амбиция, надежда.
Ум всегда проектирует в будущее, и если вы можете остановить проектирование ума.
Коль скоро это простое изречение понято, вы перестаете желать, вы перестаете хотеть, чтобы вещи были другими. Все, из чего состоят ваши молитвы, это – чтобы зимой не было холодно, чтобы летом не было жарко; все ваши молитвы требуют, чтобы природа не была тем, чем она есть.
Ваши молитвы – это ваши жалобы, ваши недовольства, ваши расстройства. Человек, который понял, что таковы и есть вещи – что цветок розы есть цветок розы, а шип есть шип, и ничего не поделаешь с этим.
Понимание этого приносит вам огромное расслабление – когда вы уже не вносите понапрасну смысл туда, где нет смысла, не создаете заботу там, где нет заботы, не навязываете «внутри» и «снаружи» там, где есть только одно существование, где нет внутри, где нет снаружи, – и не говорите бесконечно о том и о сем там, где ничто не существует.
«Никакая речь не есть истинная речь, и никакое слушание не есть истинное слушание». Таким образом, я являюсь тобой, а ты являешься мною. Мы не двое – ты и я, – поскольку не существует дуальности, нет различения и нет разделения.
В этой недуальности, в этом бессмысленном великолепии существования, в этом состоянии незаинтересованности – ничего не ожидая, ничего не желая, – вы становитесь так невинны, так открыты и так уязвимы, что величайшее переживание просто возникает в вас. Вы подготовили почву.
Просветление – не цель; это ваша внутренняя потенциальная возможность.
Когда вы раскованны, лотос просветления открывает свои лепестки. И не только вы, но все сущее радуется в этом потрясающем переживании.
В нем нет смысла, но есть огромное великолепие.
В нем нет смысла, но есть огромная значительность.
В нем нет смысла, но есть огромная удовлетворенность, и осуществление, и ощущение, что вы пришли домой.
•
Категории – существования и несуществования, жизни и смерти, страдания и счастья – все эти категории принадлежат уму. Человек, готовый отказаться от жизни, естественно, готов отказаться и от ума, поскольку ум – лишь малая часть вашей жизни. Это не вся жизнь.
Если вы готовы к прыжку, то прыжок больше не требуется. Необходима только ваша готовность, но ваша готовность должна быть тотальной, и в такой готовности вы можете жить своей обычной жизнью, делая все то, что вы делали всегда.
Ваше делание и ваше не-делание больше не будут противоположны; ваш разговор и ваше пребывание в молчании не будут противоположны; этот мир и отречение от него не будут противоположны. Где бы вы ни были, что бы вы ни делали, вы будете делать это без всякого беспокойства и без всякого цепляния – абсолютно уравновешенно.
Слово, которым Будда пользуется для такого переживания, – саммасати – «правильное воспоминание». Вы просто наполнены памятью своего собственного вечного существа. В тот момент как вы отвергли дуальность, вы вступили на путь вечного, вы стали бессмертны.
Дело ваше: хотите еще поспать – перевернитесь и укройтесь одеялом. Но даже и тогда, когда вы спите под одеялом, наслаждаясь прекрасным утром, вы – будда. Это ваше дело.
Будда решил сидеть под деревом; вы решили лежать в кровати; здесь нет существенного различия. Если Будда может стать просветленным под деревом, вы можете стать просветленным под одеялом. В сущности, так будет еще лучше, потому что вы раскроете новую возможность для грядущего человечества; в противном случае люди будут считать, что всегда нужно сидеть под деревом. Особенно, холодной зимой, в сезон дождей или во время каких-либо неприятностей они будут все откладывать реализацию природы будды.
Это должно быть великим воодушевлением для вас: не только какие-то особые люди становятся просветленными; даже собака обладает природой будды. Все религии делали прямо противоположное. Они осуждали вас: вы рождены во грехе; вам не вызволить себя; пока Бог не пошлет спасителя, вы будете жить в несчастье, грехе и страдании.
Будда наделяет человека абсолютным достоинством, свободой – чего никто другой до него не делал. Он отбрасывает идею Бога – с тем, чтобы возвести ваше достоинство и вашу свободу на предельную высоту. Он устраняет Бога, чтобы сделать Творцом вас. Никогда еще не было другого человеческого существа, которое любило бы остальные человеческие существа так, как любил их Гаутама Будда, – и не только человеческие существа, но и все живые существа. Его безусловная любовь безгранична.
Истина никогда не передается миссионерским способом, а только посланием от сердца к сердцу: не обратить другого, но лишь разделить свое изобилие любви, сострадания, блаженства.
Это нужно помнить: миссионер – одно из самых уродливых существ в мире. Сам он не знает ничего; его сердце пусто, зато голова полна.
Это психологическая проблема: человек, не познавший истины, хочет убедить себя, что знает ее, а единственный путь убедить себя, что он ее знает, – начать обращать людей. Такова система обратной связи. Когда все больше и больше людей поддаются влиянию его слов, его философии, то окончательный результат выходит такой, что он и сам убеждается, что, наверное, обладает истиной, – ведь не могло же столько людей быть идиотами.
Миссионер постоянно ищет обращенных – чтобы убедить себя, что он обладает истиной. Его поиски обращенных – это, на самом деле, его собственная психологическая потребность. Он чувствует пустоту, ненаполненность, но если он управится с несколькими людьми – а это всегда возможно.
Лишь очень немногие люди в мире – взрослые и зрелые; большинство остаются детьми, и им нужен отец, чтобы защищать их. Не случайно католических священников называют отцами. Но у них нет жен, нет детей – я всегда удивлялся, как это они становятся отцами.
Эти католики странный народ: они верят в Деву Марию, которая дает рождение Иисусу Христу, не входя в контакт ни с каким человеческим существом, и становится матерью без отца. И вот вам уже миллионы католических отцов – у них нет жен, у них нет детей. Католицизм действительно таинствен.
Если вы захотите распространять истину, не становитесь миссионером. Это человеческая слабость – притязать на то, что вы познавший. Это тонкий способ унизить людей: вы знаете, а они не знают. Поэтому, даже если вы добились хоть небольшого интеллектуального понимания, вы тут же начинаете распространять его, потому что это дает огромную подпитку вашему эго. Вы начинаете становиться знатоком, а любой другой – невеждой.
Поистине, вы проваливаетесь в большую канаву. Лучше быть невеждой, чем эгоистом, потому что неведение естественно и может быть трансформировано в невинность очень легко. Но эго – это извращенность: лицу эгоистическому очень трудно понять что-нибудь, если для этого требуется уничтожить эго. Эго – его единственное сокровище; он не знает ничего другого в мире, кроме своего престижа, респектабельности, знаний, гонора.
Но первое дело для вас – быть исполненным истины, исполненным света, исполненным благоухания, быть в состоянии поделиться этим. Поистине, вы должны стать дождевой тучей, которая наполнена дождем и хочет излиться. Вы должны стать настолько обремененным своими высшими переживаниями свободы, радости, блаженства, истины, что у вас возникает желание пролиться – совсем как дождевая туча.
Великое учение – то, которое возникло из вашего опыта.
Его величие состоит также и в том, что вам не нужно делать никаких усилий, чтобы распространять его.
Само его присутствие начинает звенеть колокольчиками в сердцах тех, кто достоин воспринять его, кто выработал определенного рода медитативность, кто выработал определенного рода сердечное безмолвие, чья почва уже готова, так что зерно просветления может быть засеяно. Учение – это просто рациональный подход к сущему, а великое учение – это экспериментальный подход к сущему.
«Распространять великое учение, оно должно изливаться пункт за пунктом из вашей собственной души и покрывать небо и землю; только тогда это будет действие человека силы».
Вы не должны делать усилий, потому что ваши усилия будут разрушать его красоту, его чистоту. Ваши усилия означают, что вы не доверяете сущему и истине. И ваши руки очень малы; ваши усилия не могут быть достаточными для передачи истины.
Знания из источника должна струиться, пункт за пунктом. Вы должны быть просто свидетелем, не активным агентом; вы должны просто видеть истечение от своего сердца и радоваться.
И если оно достигает нескольких сердец, они объединяются в некий мистический союз.
Если ваше сердце стало ромашкой и раскрыло свои бутоны, то благоухание начинает распространяться во всех направлениях. Это верный способ рассылать послания тем, кто достоин получать их, и только это можно назвать действием человека силы. Это нужно понять.
Обычно, полагаете вы, человек силы должен быть президентом страны, премьер-министром, великим генералом или личностью вроде Александра Великого. Ваше понятие силы – это всегда власть над другими. Это, прежде всего, бесчеловечно и уродливо.
Ни у кого нет права властвовать над кем-либо другим – ни у мужа над женой, ни у родителей над своими детьми, ни у любого политика над людьми. Свобода есть наше самое фундаментальное право, поэтому такие виды власти должны исчезнуть из нашего мира.
Такая власть породила тысячи войн, и такая власть стала нашим застоем. Человек не был в состоянии использовать все это время для своей эволюции, для улучшения земли, для организации более лучшего человеческого общества: без разграничений на нации, религии, политические идеологии.
Вся наша энергия уходит на такие глупости!
Убивать друг друга оказывается едва ли не главной целью человеческого существования на земле. За три тысячи лет, было пять тысяч войн. Любой наблюдающий, наблюдатель, с другой планеты подумает, что человечество обезумело.
Все наши силы посвящены разрушению, что может быть безумнее, но се эти силы могут сделать нашу землю раем, но они делают ее только полем битвы.
Завоевание своих собственных незавоеванных просторов сознания, приведение своего потенциала к его полному расцвету сделает вас безмерно могущественными – не над кем-то еще, но просто источником силы самим по себе.
Сила мистика обладает тотально иным качеством и иным измерением. Его сила не зависит ни от кого другого. Его сила – это не сила нищего; его сила – это сила императора. Его сила возникает изнутри его собственного существа. Он становится сияющей звездой.
Все мистики – люди огромной силы. Быть в контакте с ними достаточно, чтобы затрепетать от неведомых возможностей своего собственного существа. Просто быть в присутствии человека истины уже достаточно; не нужно аргументов, чтобы убеждать вас, – само его присутствие есть аргумент, а его власть – убеждающая сила.
То, что начинает струиться в тот момент, когда вы узнаете свое осознание, которое безначально и бесконечно, которое есть вечность; как только вы осознаете неистощимость своих вечных истоков сознания – внезапно поток приходит к вам без всякого усилия.
Вы не миссионер; само ваше существо – миссия. Вы не пытаетесь убедить кого-нибудь своими аргументами; само ваше существо есть ответ – самоочевидный, не требующий ни доказательств, ни аргументов, фундаментально полное самим собой.
Просветленные существа, пробужденные души полны самими собой; у них нет нужды ни в чем ниоткуда. Это дает пробужденному человеку возможность абсолютной свободы от всякой зависимости, от всех цепей, от всех наручников. Можно посадить его в тюрьму, но нельзя поработить его сознание. Теперь он больше не отождествляет себя с телом. Он нашел свою настоящую индивидуальность. Отождествляться с телом – то же, что носить фальшивый паспорт.
Просветление не есть нечто такое, что развивается в вас; это нечто уже завершенное, просто ждущее. Оно всегда было завершенным, с самого начала. Вам нужно только посмотреть на него – развернуться на сто восемьдесят градусов и посмотреть.
Вы не обнаружите маленький росток просветления, растущий медленно листок за листком, ветка за веткой. Нет, вы увидите сразу – целиком завершенное озарение – потому что это ваша природа, потому что оно уже тут, потому что оно было всегда. Вы просто не смотрели на него; вы стояли, повернувшись спиной к нему. И оно не может расти – оно уже завершенное, оно полное, оно такое, как полагается. Единственная новость, которая должна произойти, – не с просветлением, а с вами. Вы не осознавали его; теперь вы увидели его, теперь вы осознаете его.
И это ваше осознание тоже внезапно. Вы не можете увидеть просветление своего существа постепенно, кусок за куском – в один день вы видите небольшое просветление, потом на другой день видите немного больше, и так далее. Если вы увидите хоть небольшую его часть, вас всего затянет внутрь, к полному его познанию.
Что же касается пробуждения, то очень легко узнать, говорит ли человек только интеллектуально или говорит экзистенциально.
Увидеть, как интеллект способен превратиться в просветление, как обычный ум может перемениться на не-ум, как смертное может стать бессмертным, – это и есть ваша история.
Чтобы быть католиком, индуистом или мусульманином, необходимо, чтобы глаза вашего разума были закрыты; но чтобы стать просветленным, вам необходимо раскрыть глаза.
Медитация безусловной любви разума – это ее единственный дар миру. Но дар этот – не малый; это величайший из возможных даров.
Одним из наиболее значительных переживаний является духовная сила – не власть над другими, а просто громадная энергия, восходящая в вас из самой сердцевины вашего существа. Это не значит, что вы властвуете над другими, но вы могущественны. Власть над другими можно отобрать; это зависит от других, это не ваше. Вы лишь скрываете свое бессилие.
Каждый политик в мире психологически болен. Его болезнь – глубокий комплекс неполноценности, глубокое бессилие. Существует только два выхода из этого состояния бессилия: дешевле и проще всего – властвовать над другими. Но такой опыт иллюзорен: он, безусловно, дешев, но не реален.
Реальная сила приходит только через опыт собственного существа.
Вот где политика и религия расходятся. Их поиск, по существу, один и тот же – поиск силы; но политика избирает самый дешевый, самый пластмассовый способ достижения силы, а религия ищет подлинного, реального, собственного.
Если вы независимы, абсолютно укоренены в собственном существе, то этим опытом силы можно поделиться. Если вы близки к человеку силы и не побоитесь открыться, вы сейчас же увидите огромную вспышку, огромный прилив врывается в ваше существо, как будто пламя перекинулось с одного светильника на другой. В традиции дзэна это было названо передачей светильника духа.
Это передача силы, и это самое загадочное переживание.
Вы все обладаете такой силой. Она не имеет отношения ни к кому другому; она имеет отношение к вашим корням в сущем. Чем больше вы осознаете свои корни в сущем, тем более могущественными вы становитесь.
Эта сила не равнозначна никакому другому источнику энергии – она не материальная, не электрическая, не атомная, не ядерная. Она духовная. Это совершенно иное измерение, которого наука еще не касалась. Но все мистики мира жили в нем, танцевали в нем и отдавали эту силу своим ученикам без всякого ограничения – потому что чем больше вы отдаете, тем больше сущее приносит ее вам из незримых источников.
Человек очень похож на дерево. Как у дерева есть в земле корни, которых вы не видите, так человек имеет незримые корни в сущем.
Как только вы осознаете свой сокровенный центр, в то же самое мгновение вы осознаете свою необъятную силу. И сила эта никогда и никому не может нанести никакого вреда. Эта сила бывает только благословением.
Чувство возникает из единства, единого сознания, единого бытия. И оно может возникать, потому что такова реальность.
Небеса и ад находятся только в сердце человека и нигде больше. Поскольку каждый из нас считает себя отделенным от каждого другого, мы создали ад. Если мы можем идти к гармонии, к глубокому согласию друг с другом, тогда сама эта земля и есть лотосовый рай.
Но из-за того, что вы непрерывно конфликтуете с другими, вы теряете свою силу. Если все конфликты исчезнут – то есть если вы поймете и почувствуете единство с сущим, – тогда вы будете сохранять свою силу без всяких усилий, потому что не с кем больше бороться, нет способа разрушать свою силу в ненужной борьбе. Вы будете сохранять столько силы, что, даже если вы вовлечены в ежедневную деятельность, вы обретете буддовость, где бы вы ни были.
Человек опыта не имеет десяти заповедей, нет у него никаких фиксированных моральных концепций, нет у него готовых идей и идеалов добра и зла, правильного и неправильного. Он просто поступает в соответствии с гармоничной реальностью; он не попадает в диссонанс с ней. Вот и все, что ему нужно делать: он сохраняет бдительность, чтобы не попасть в диссонанс, чтобы оставаться всегда в созвучии.
Вы можете наделать из одной и той же глины множество игрушек различных очертаний – но реальность внутри у них одинакова. Все они – глина. Все сущее состоит только из сознания; даже скалы – это не что иное, как сгущенные, глубоко спящие, храпящие будды. Если вы прислушаетесь поближе, вы можете услышать их храп. Они на самом деле спят – спят так глубоко, что вам не разбудить их – они в коматозном состоянии. Но, по существу, различия нет.
По существу, мы созданы из одного и того же вещества. Человеческое вы существо, скала, дерево или будда – все это лишь формы. Человек окончательно пробужденный будет знать, что все формы – это только формы и ничего больше. Реальность внутри них одинакова, одна и та же.
Понаблюдайте, откуда возникает гнев. Идите до самых корней. Идите до самых корней, туда, откуда приходит печаль, – и величайший сюрприз состоит в том, что она не имеет никаких корней.
Все эти огорчения, эмоции, настроения, чувства – все они лишены каких-либо корней. Это всего лишь облака, окружающие ваш ум.
Всякое настроение, всякая негативная эмоция, всякое негативное чувство начинает исчезать, если вы разыскиваете корни. Если ваше осознание уходит глубоко в поиски, тогда негативная эмоция пропадает, и небо вашего внутреннего существа будет абсолютно ясным и чистым.
Гнев реален?
Вы на самом деле сердиты?
Вы никогда не задавали таких вопросов.
Когда вы сердитесь, вы становитесь настолько вовлеченными, вы настолько под впечатлением, что утрачиваете себя в гневе. Если вы начинаете спрашивать: «Реален ли этот гнев?».
Но гнев не может оставаться, если вы разглядываете его отовсюду. Гнев может оставаться лишь, если вы отсутствуете. Это разыскивание реальности гнева делает вас присутствующим, бдительным и осознающим, – а это и есть конец всей игры. Гнев постепенно исчезает, как дым.
Воспользуйтесь любым методом, создающим дистанцию, и вы будете изумлены: гнев, который терзал вас так сильно, просто исчезает, потому что вы начинаете искать его корни, или начинаете искать личность, которая гневается, или начинаете рассматривать все аспекты гнева. Вы вообще забываете того, на кого был направлен ваш гнев; все ваше внимание сфокусировано теперь на реальности или нереальности гнева самого по себе. Это испытанные, абсолютно эффективные методы трансформирования вашего ума в не-ум.
Будучи в состоянии просветления разума, вы поймёте что негативными эмоциями могут быть только программы, программы ума, позитивные эмоции и чувства исходят из сердца, в сердце нет негативных чувств и эмоций, сердечный центр не способен генерировать негативные эмоции и чувства.
Завершите свою жизнь, а жизнь завершается только просветлением. После этого не бывает уже ни рождения, ни смерти.
Если в каждый миг мы делаем все естественно, мы не накапливаем в кладовой сознания никакого хлама, никакой чепухи.
А если ваше сознание ясно, чисто, невинно – то недалек тот миг, когда вы взрываетесь в сияющем великолепии. Именно это называют просветлением, или пробуждением, или самореализацией.
•
Если ты хочешь изучать этот путь, ты должен понять прямо там, где ты есть. Как только ты полагаешься на малейшие знания, ты упускаешь сцену прямо там, где стоишь. Когда ты целиком постиг сцену прямо там, где ты есть, тогда все виды знаний – все без исключения – суть вещи прямо там, где ты есть.
«В тот самый миг, когда говоришь о знаниях, сами эти знания и есть ум. А этот самый ум и есть знания».
Поскольку знания есть прямо сейчас, то если прямо сейчас ты не переходишь к другому моменту, а избавляешься от своих знаний прямо там, где ты есть, тогда ты складываешь руки и разгуливаешь вместе с патриархами. Если же ты все еще не можешь быть таковым, то не заблуждайся со своими знаниями.
Интеллектуальный подход является чисто вербальным и пустым. Опытный подход невербален – но он так полон, так чреват необъятными смыслами, значениями и указаниями для вашего будущего роста.
Ум никогда не там, где вы есть. Он всегда блуждает, бегает по всем направлениям. Даже если вы сидите в позе лотоса с закрытыми глазами, как Гаутама Будда, это не значит, что вы медитируете – может быть, вы размышляете о всевозможном хламе и мусоре. Ваш ум не изменяется только оттого, что ваше тело неподвижно или что вы сидите в определенной позе.
Это послужило причиной больших недоразумений у тех, кто следовал пути. Ваша телесная поза не изменяет ваш ум; зато если ваш ум изменяется, то автоматически изменяется и телесная поза. Видя это снова и снова, огромное большинство искателей начинают не с того конца. Поскольку тело видимо, а ум или не-ум – невидимы, то логическое размышление приводило к заключению, что, сидя в определенной позе, вы достигнете определенного состояния ума. Это не так – но миллионы последователей йоги не могут расстаться с этим ошибочным представлением.
Если вы двигаетесь к не-уму, в полном молчании, то ваше тело обязательно становится спокойным, недвижимым. Тело несет ваши напряжения, а когда вы расслаблены внутри, тело обязательно отразит ваше расслабление; однако обратное не верно. Вы можете выкручивать свое тело причудливыми позами, надеясь на приход посвящения, но если изменяется внутреннее, то внешнее последует этой перемене. Внешнее не существенно, это лишь тень внутреннего, так что, если вы меняете внешнее, внутреннему нет необходимости изменяться.
Не имеет значения, где вы – полковником на службе, работаете ли оператором чпу, медсестрой или мануальным терапевтом. Какой бы ни была ваша профессия, какой бы ни была ваша деятельность, понимание должно прийти к вам посреди мирского шума и гама. Вам не надо бежать в горы, в Гималаи, чтобы обрести понимание. Гималаи не могут дать его вам, но они могут дать нечто такое, что будет держать вас в заблуждении всю вашу жизнь.
В глуши Гималаев вечное безмолвие – снега, которые никогда не таяли. Холод там такой сильный, что нет даже птиц. Все абсолютно безмятежно, эта безмятежность Гималаев притягивала веками, потому что в обстановке такой безмятежности, безмолвия и спокойствия вы начинаете чувствовать, что сами умолкаете. Но это молчание не настоящее; это только отражение безбрежных окрестностей.
Многие люди, ушедшие в Гималаи, боялись возвращаться в мир.
Время от времени, когда их навещают люди, самые тривиальные вещи лишают их покоя. Кто-то, путешествуя в Гималаях, приходит к пещере йога, но не касается его стоп, – и тотчас в нем возникает гнев.
Не ходите никуда. Понимание должно быть достигнуто там, где вы есть. Тогда вы можете положиться на него; оно будет с вами везде, где будете вы. Ничто не сможет нарушить его, потому что вы обрели его посреди всех беспокойств.
Если ты хочешь изучать этот путь, ты должен понять прямо там, где ты есть. Ваше тело в одном месте, ваш ум бродит по всему миру. Это не путь искателя. Ваш ум должен быть там же, где и ваше тело.
Например, сейчас вы здесь. Ваше тело, безусловно здесь; но только в том случае, если вы входите в глубокое безмолвное сопричастие со мной и ваш ум совершенно спокоен, восприимчив, без своих собственных идей, без предубеждений, он, ваш ум, тоже будет здесь сейчас. Если вы можете оставаться в этом состоянии от мгновения к мгновению, просветление недалеко. Оно может случиться в любой момент. Оно приходит, когда ваше тело и ум пребывают в такой гармонии, в настоящем, в этом моменте, и тогда вы даете возможность своему высшему потенциалу взорваться.
Но пути ума чрезвычайно причудливы, неуловимы, изворотливы. Он начинает делать цель из просветления – а ведь просветление не есть цель. Он начинает рассуждать терминами амбиций: просветление становится его амбицией, – а амбиция требует времени, амбиция требует будущего, амбиция требует завтрашних дней. Поэтому вы, быть может, и сидите молча в медитации, но ум ваш далеко – разыскивает просветление.
Это не отличается от любой другой амбиции – амбиции денег, амбиции власти, амбиции престижа. Не имеет значения, что является объектом вашей амбиции; всякий объект вашей амбиции уводит вас от вашего просветления. Ничто не может вести вас к просветлению, потому что просветление – это ваша природа.
Тысячелетия беспрерывного приучивания к тому, что вы грешник, привели к глубинному бессознательному ощущению, что такой, как вы есть, вы неправы. Где бы вы ни были, вы не на том месте, где следует быть.
Все религии преуспели только в одном: они отвергли вас, ваше место, ваше время, вашу жизнь. И все они наделяли вас великими амбициями – амбициями небес.
Странно, что никто не скажет этим религиям: «Вы все против жадности; но небеса – это же не что иное, как крайняя жадность. Вы все против страха, вы все желаете, чтобы мы были бесстрашными, – но что такое ваш ад и адское пламя?»
Удерживая вас между адом и небесами, они отняли реальность вашего существа, экзистенциальный статус вашего местопребывания. Избегая ада, вы спешите ухватиться за небеса. Вы гонитесь, но то, за чем вы гонитесь, внутри вас. Если вы перестаете гнаться, отбрасываете все амбиции жадности, власти, престижа и просто расслабляетесь в своей обыденности – тогда, в это самое мгновение, это же самое тело – Будда, а это же самое место – лотосовый рай.
Все уже есть – где бы вы ни были, все сущее сосредоточено там.
Как только ты полагаешься на малейшие знания, ты упускаешь сцену прямо там, где стоишь. Это говорит человек огромных знаний, отлично знакомый с писаниями.
Как только ты полагаешься на малейшие знания, ты упускаешь сцену прямо там, где стоишь, – потому что знания уводят ваш ум и создают ширму между вами и реальностью, словно облаком закрывая ваши глаза. Вы направляете свой интерес к этим знаниям и забываете свою реальность, свое присутствие, свое здесь и сейчас.
Когда ты целиком постиг сцену прямо там, где ты есть, тогда все виды знаний – все без исключения – суть вещи прямо там, где ты есть.
Вам не надо беспокоиться. Если вы можете обнаружить себя в настоящий момент, вы обнаруживаете не только свое существо, вы к тому же обнаруживаете всех будд прошлого, настоящего и будущего – поскольку это тот же опыт, та же музыка, тот же танец. Найдя это внутри себя, вы становитесь, современны всем буддам всех времен.
Вместо «знаний» человек, который пришел к собственному существу, употребит слово «познавание» или «Знание» – но не «знания» – и различие велико: эти слова происходят от одного и того же корня: познавание и знание – всегда в настоящем; знания – всегда из прошлого. Знания означают, что познанное стало частью вашей памяти, то есть умерло; оно больше не живет, оно больше не дышит, в нем больше не бьется сердце.
Например, когда вы любуетесь солнечным закатом, и вас переполняет его красота, – в такой момент есть познавание. Вы не говорите себе: «Как прекрасно!» – потому что даже слова «как прекрасно» будут нарушением, будут уводить вас от настоящего. Если вы просто стоите перед заходящим солнцем, со всеми красками, простирающимися над горизонтом, тенями, отражениями в океане, это так чарующе, что у вас почти останавливается дыхание. Вы в состоянии благоговения. Те несколько мгновений – это познавание, это Знание. Завтра вы расскажете кому-то, какой прекрасный солнечный закат вы видели вчера – это будут знания. Это будут только слова.
Знание, познавание – это живое, струящееся переживание, еще вибрирующее в вашем сердце. Знания же – из прошлого. Это может быть просто минувшая минута. Знания – часть памяти; познавание – часть осознавания.
Это самый непосредственный подход к сущему. Вам не надо молиться Богу, вам не надо верить в Мессию, вам не надо верить в святую книгу, вам не надо проходить через витиеватые дисциплины. Вам нужно просто в этот самый момент быть бдительными, осознающими. Тогда, что бы ни происходило вокруг вас, вы прислушиваетесь к этому, но не превращаете это в знания.
Вы не говорите: «запах ромашки» – вы слушаете Песню ромашки.
Вы получаете удовольствие от Красоты ромашки, вы впитываете ее своим существом, но не сводите ее к словам.
Если это становится вашим способом жизни, стилем вашего существования, тогда в любой момент, как только вы будете абсолютно созвучны, – ваша тотальность присутствует здесь и сейчас, – взрыв произойдет обязательно. Посмотрите на прекрасные деревья, но не говорите, что они прекрасны.
Разве смотреть не достаточно?
Разве необходимо вводить речь?
Разве нельзя наслаждаться красотой вокруг себя прямо, без всякого языка?
Попытайтесь.
У вас тысячи возможностей каждый день. Даже в базарной суматохе будьте бдительны, не выносите никакого суждения, это одно из самых удивительных переживаний – что даже шум базара не беспокоит вас. Напротив, в нем, похоже, есть своя собственная красота, своя собственная жизнь. Сидите вы или работаете, рубите дрова или несете воду из колодца, будьте бдительны ко всему, что происходит вокруг вас, не сводите это к знаниям. Если можете, избегайте слов и знаний, которые подобны пыли в глазах: они не позволяют вам видеть то, что есть.
А то, что есть, – это единственное подлинное имя Творца. Это не цель где-то еще; это всегда доступно, просто вы не доступны этому.
Если вы не можете видеть прямо сейчас, то, по крайней мере, удалите пыль из своих глаз. Это поможет ясно разглядеть все то, что вам доступно. А доступно так много, что только идиоты могут идти в храмы, мечети, церкви и синагоги. Любой хоть немного разумный человек найдет свой храм везде, где сам находится.
Все сущее есть не что иное, как храм, святая земля.
Если все сущее – сплошная божественность, тогда в каждом месте, где бы вы ни были, вы на святой земле.
Если сущее божественно, тогда каждый миг и каждый дюйм его – тоже божественны. Нет необходимости строить соборы и большие храмы – это делают люди темные. Те, у кого есть глаза, найдут это бескрайнее звездное небо, эту прекрасную землю – величайший храм Божий. Если вы смотрите на все сущее как на святое место, естественно, вашим действиям нет нужды быть молитвой и ритуалом. Все, что требуется от ваших действий, это бдительность и осознанность в настоящий момент.
Творец доступен с любой стороны; просто вы не здесь.
Он стучится к вам в дверь, но вы ушли куда-то, вас никогда нет у себя в доме!
Возможно, вы совершенно забыли, где ваш дом, – и вы не сообщили Богу свой новый адрес. Это будет очень затруднительно, поскольку каждый миг вам придется сообщать Ему свой адрес – он непрерывно изменяется.
Но если вы можете расслабиться прямо сейчас.
Прислушайтесь: начался дождь. Теперь деревья будут безмерно счастливы, они будут плясать под дождем.
Можете вы найти какое-нибудь, более драгоценное мгновение?
Все сущее так прекрасно.
Если вы можете отбросить свои знания, свой ум и просто влиться в здесь и сейчас, это и есть великий принцип всех пробужденных.
•
Постоянно вычислять и строить планы, течь вместе с рождением и смертью, пугаться и волноваться – все это настроения различающего сознания.
Все же люди, изучающие путь в наши дни, не узнают этой болезни и просто появляются и исчезают среди нее.
В поучениях это называется – действовать согласно различающему сознанию, а не согласно мудрости.
Таким образом, они затемняют вид основного фундамента, свое изначальное лицо.
Но если вы можете отбросить все это разом – то есть не рассуждать и не вычислять, – тогда вот эти самые настроения различающего сознания есть утонченная мудрость истинной опустошенности; и невозможно достичь иной мудрости.
Если бы было нечто достигнуто и нечто постигнуто помимо этого, то оно не было бы правильным.
Это подобно тому, как заблуждающийся человек называет Восток Западом, а когда он достигает просветления, то Запад становится Востоком – и не существует иного Востока.
Эта утонченная мудрость истинной опустошенности подобна великой пустоте: пустота не подвержена загромождению вещами, не мешает она также появлению и исчезновению всех вещей внутри нее.
•
Ум постоянно вовлечен в мышление, в суждение, в оценку. Вся его функция, похоже, состоит в том, чтобы удерживать вас вовлеченными в мысли, которые есть не что иное, как мыльные пузыри, – возможно, даже в мыльных пузырях больше субстанции, чем в ваших мыслях.
Ваши мысли почти как письмо на воде, мысль не оставляет никакого следа на вашем уме. Ваш ум почти как небо: летят птицы, но они не оставляют никаких отпечатков в небе. Небо остается неизменным – до прилета птиц и после того, как птицы улетели.
Осознать это, значит, выйти в другое измерение своего сознания, за пределы различающего сознания. Различающее сознание состоит лишь из мыслей. За его пределами – сознание, которое состоит лишь из наблюдения, – не мышление, но просто свидетельствование, просто смотрение, ни за, ни против, ни одобрение, ни осуждение – просто смотрение, точно как смотрит новорожденное дитя.
Понаблюдайте за новорожденным: у него есть глаза, у него есть сознание.
Он осматривает все вокруг, он видит все краски, цветы, свет, людей, их лица, – но узнает ли ребенок зеленый цвет как зеленый?
Отличает ли он женщину от мужчины?
Понимает ли, что это – прекрасно, а то – уродливо?
Он обладает неразличающим осознанием. Он просто видит все, что есть, но не имеет суждения по этому поводу. Не может иметь – его еще не ознакомили с цветом под названием зеленый, под названием красный. Для того чтобы он научился различению, потребуется некоторое время.
Фактически все наше образование есть не что иное, как создание различающего сознания в каждом человеке. Каждый человек рожден с неразличающим сознанием – его можно назвать свидетельствующим сознанием. Он рождается с тем, чего мудрец достигает в конце жизни. Это очень таинственное явление: то, что мудрец обретает в конечном итоге, у ребенка есть с самого начала.
Не случайно различные мудрецы, различные мистики всех времен осознавали тот факт, что финальное озарение, просветление – не что иное, как возвращение собственного детства. То же самое сознание, которое было у вас в первый момент после рождения, должно быть обретено снова. Это не что-то новое, чего вы достигаете; это нечто древнее, вечное, что вы переоткрываете заново.
Вы потерялись в мире, у вас есть все возможности заблудиться, потому что миру необходимы все виды различений, суждений, оценок, идея добра и зла, правильного и неправильного – все виды «должно» и «не должно». Мир по необходимости нуждается в них и обучает им каждого ребенка. Ребенок все больше и больше теряется в языке, в словах, в мыслях – и, в конце концов, приходит к той точке, откуда он уже не может найти дорогу назад домой.
Иисус говорит: «Пока не родитесь снова, не постигнете царства Божьего».
Что он имеет в виду, когда говорит: «Пока не родитесь снова»?
Это очевидно, и смысл ясен: пока вы не посмотрите на мир и сущее снова как ребенок.
В этом основной смысл медитации: помочь вам выбраться из ума, помочь вам выбраться из различающего сознания и проложить дорогу, по которой вы могли бы войти в свидетельствующее сознание.
Существует только две возможности для вашего сознания: либо оно будет чистым небом, либо оно будет облачным небом; либо вы будете сознанием без всякой мысли, либо вы будете сознанием, наполненным снующими мыслями, чувствами, настроениями, эмоциями.
Когда вас наполняет умственное движение, вы не можете знать, кто вы есть; вы слишком связаны, вы слишком заняты. Когда движения нет, вы настолько раскованны, настолько расслабленны, что невозможно избежать познания себя. Ничего не осталось узнавать – поэтому познание разворачивается на себя. Познающий и познаваемое больше не разделены.
Это состояние – где познающий и познаваемое становятся единым, а сознание есть просто чистый свидетель,
Есть два смысла, в которых это слово используется в просторечии: вот человек, который испытал все виды неудач и успеха, бедность, богатство, мирские переживания; это богатство мирскими переживаниями считается мудростью – и такого человека зовут мудрым. Естественно, это должен быть человек старый.
Переживания требуют времени. Потому-то во всех культурах и обществах старых людей уважали и чтили за их мудрость.
В момент смерти все ваше знание мира рассеется в воздухе. Только одна вещь уйдет с вами, и эта единственная вещь постоянно игнорировалась – ваше самопознание, ваша самореализация. В сущности, это единственное неведение – не ведать самого себя.
Безусловно, различающий ум, различающее сознание есть величайшая болезнь, потому что оно будет держать вас в невежестве до самого момента смерти. Тогда вы, конечно же, осознаете, что занимались тщетными упражнениями. Вы знаете так много – и все-таки не знаете, кто же вы есть. Внезапно все ваше знание оказывается бесполезным, вся ваша сила бесполезна, все ваши деньги бесполезны, весь ваш престиж бесполезен. Единственную вещь, которая была бы полезной, вы игнорировали всю жизнь, – а теперь времени уже нет.
Смерть приходит так внезапно, даже не постучав в ваши двери, – она не даст вам ни малейшего предупреждения.
Она всегда подходит так тихо, что вы не слышите ее шагов, вы пойманы врасплох. Это такой шок, что большинство людей становятся бессознательными перед смертью.
В том, чтобы терять сознание, нет необходимости, но уж очень силен шок: «Я растратил всю свою жизнь ради материальных жажд».
Кто-то всю свою жизнь работает, выясняя, сколько разновидностей насекомых живет на земле, сколько существует видов комаров. Для него это, оказывается, важные вопросы. У таких людей нет времени посидеть молча хотя бы несколько минут и отстраниться от различающего сознания, которое от ума, и стать просто свидетелем – что является не-умом, безмолвием, умиротворением, безмятежностью, чистым пространством – совершенно спокойным, без движения.
В этом спокойствии приходит мудрость, а мудрость означает самореализацию. Никакое другое значение мудрости не применимо на пути искателя.
Люди приходят и уходят.
Люди рождаются и умирают, так и не зная, кто же родился и кто умер. Вы рождаетесь без имени и умираете без имени, а все то, что существует между рождением и смертью, исчезает, словно написанное на воде.
Сколько людей жило здесь до нас – миллиарды и миллиарды людей, и вы не находите никакого следа, что они хотя бы существовали. Они тоже любили, они думали, что великие вещи происходят с ними. Они тоже имели врагов, они тоже сердились, тоже грустили, у них тоже бывали счастливые мгновения. Они тоже знали неудачу и боль от нее; они тоже знали успех и радость от него. Они знали все то, что знаете вы, и когда вы переживаете подобный момент, вы считаете его очень важным.
Подумайте только о тех миллиардах людей, которые всегда полагали, что, когда они влюблялись, это было чем-то уникальным, чего никогда не случалось прежде и чего не случится снова. Но все они исчезли, не оставив и следа. Существовали они или нет, сражались они или нет, любили они или нет – не составляет никакого различия. Солнце продолжает вставать, луна продолжает двигаться, звезды продолжают свои пути. Сущее остается абсолютно незаинтересованным, как будто все то, что вы считаете таким значительным, есть только игра.
Но вот одна из самых важных вещей, которые стоит помнить: каков бы ни был ваш опыт, он был опытом миллиардов людей; так что не слишком беспокойтесь об этом, не поднимайте слишком много шуму по этому поводу, не очень-то застревайте на этом. Не будьте одержимы этим – оно исчезнет, и вы исчезнете, и все утихнет, как будто ничего не случилось.
Благодаря такому пониманию мистики говорили вам, что мир и его переживания – не более чем сновидения, так что не принимайте их слишком близко. Сохраняйте дистанцию; не затеряйтесь в своих сновидениях.
Если вы можете сохранять дистанцию со своими сновидениями ума, вы узнаете единственную реальность, которая остается навсегда, которая не имеет ни рождения, ни смерти: это ваше чистое сознание, это ваше божественное сознание. Можете дать ему любое имя, это не важно. Это природа будды внутри вас, или это Творец внутри вас.
Это называется – действовать согласно различающему сознанию, а не согласно мудрости.
Те люди, которые действуют в жизни согласно своим различающим умам, являются духовно больными, они страдают тяжелым заболеванием.
Люди, которые следуют различающему уму, растрачивают великую возможность обнаружить высшее и интимное – это не две разные вещи. Высшее есть интимное. А те, кто озабочен вещами, хоть какими ни на есть ценными, раньше или позже будут раскаиваться.
Люди беспрерывно проживают свои жизни в подражании, состязании, зависти.
Кому охота беспокоиться по поводу своего изначального лица – да и что с ним делать, изначальным лицом?
Но лишь те люди узнали нечто стоящее, лишь те жили жизнью в ее подлинном смысле, кто разыскивал свое изначальное лицо.
Безусловно, вы должны выйти из этой колеи зависти, состязания, подражания, иначе они не оставят вам никакого времени. Кто-то чем-то занимается, кто-то другой делает что-то еще, а все ваше занятие – подражать каждому: у одних лучше одежда, у кого-то лучше дом, у кого-то лучше сад. Говорят, трава всегда зеленее по другую сторону изгороди, и это верно: она выглядит зеленее.
Немедитативный ум обязательно страдает в любой ситуации: богатство, бедность, неудача или успех – безразлично. Для немедитативного ума страдание это судьба. Только для медитативного ума, который приходит, чтобы узнать свое изначальное лицо, свое подлинное существо, страдание исчезает, как будто его никогда и не существовало. Впервые новый мир раскрывает ему двери: мир блаженства, мир экстаза; вы рождены, чтобы открыть этот мир; найти его – ваше право от рождения.
Но вы мечетесь повсюду в поисках радости, счастья, блаженства, и – никогда не заглядываете внутрь себя. Все то, что вы разыскиваете во внешнем мире, уже есть внутри – в самом сокровенном алтаре вашего существа.
Такова единственная истина, и для нее нет исключений. Еще никто, из заглянувших внутрь, не вышел обратно со словами, что все эти мистики, мудрецы говорят о чем-то таком, чего не существует. Без всякого исключения, каждый, кто вошел, возвращался с абсолютным подтверждением.
Можно сказать с абсолютной уверенностью: единственная мудрость есть мудрость не-ума, безмолвного пространства безусловной любви. Кроме этого нечего больше достигать. Если кто-то говорит, что есть, – он не прав; либо его обманули, либо он пытается обмануть других людей.
Нет другой мудрости, нет другого просветления, нет другого пробуждения, кроме простого безмолвного пространства внутри вас, никакого волнения, ни малейшего движения мысли – точно озеро безо всякой ряби, небо без всяких облаков.
Значит, вы прибыли домой. Нечего больше добиваться, нечего больше достигать. Даже мысль о достижении чего-то еще никогда не возникает у человека мудрого.
У просветленного человека не бывает предположения, что вещи должны быть иными. Он в абсолютной гармонии с ними, как они есть. Это согласие с сущим, как оно есть – величайшее из возможных благословений для человеческого существа.
Человек, который достиг просветления, может использовать мысли, может использовать слова, может выразить посредством речи то, чего он достиг. Это, может быть, и не будет совершенным – оно не может быть совершенным, – но он может пользоваться своим умом так искусно, как это вообще возможно. Выход за пределы ума не означает, что вы не можете пользоваться своим умом.
На самом деле именно тогда вы можете использовать свой ум как слугу – потому что хозяин прибыл домой. Теперь ум слуга, сердце слуга, тело слуга, и хозяин может пользоваться всем этим так, как он хочет. Им больше не помыкают слуги; его уже не тащат каждый в свою сторону. Он абсолютно свободен. Ни ум, ни тело, ни сердце – ничто не может диктовать ему свой образ жизни. Он за пределами любого диктата от кого угодно. Он хозяин своей собственной судьбы, и это величайшая радость существования.
•
Величайшая трудность с человеческим умом заключается в том, что все с самого начала доступное он склонен забывать, считать само собой разумеющимся. Нет разрыва между вами и вашей истиной, потому что вы и есть истина. Это такой потрясающий феномен, – но его продолжают упускать по той простой причине, что любой поиск уводит вас прочь от него, любой вопрос дезориентирует вас, любой ответ оказывается неверным.
Если бы истина была отдельной от вас, все было бы очень легко. Если бы истина была далеко от вас, вы достигли бы ее давным-давно; если бы истина была трудной, почти невозможной, она послужила бы вызовом вашему эго. Для эго не может служить вызовом то, что уже есть в наличии: тут дело не в каком-то достижении.
Испокон веков, постепенно, становилось само собой разумеющимся, что нечего открывать внутри. И это верно: там нечего открывать. Нечего достигать, потому что у вас внутри уже целое царство Божие – вы не можете добавить ничего к нему и не можете ничего отнять. Но ваше эго сводит вас с ума, увлекая вас во все закоулки мира. Эго не интересуется тем, чем вы уже обладаете, потому что это не является великим достижением.
Когда вы открываете глаза, то в действительности это истина открывает свои глаза, а когда вы прислушиваетесь – это истина прислушивается своими ушами. Тот, кто постиг, знает, что сам искатель и есть искомое. В этом-то и есть затруднение: паломник сам является целью паломничества.
Если вы нашли свою истину внутри себя, то больше нечего находить во всем сущем. Истина функционирует через вас. Когда вы открываете глаза, это истина открывает свои глаза. Когда вы прислушиваетесь, это прислушивается сама истина.
Это потрясающая медитация. Если вы поймете механизм, вам не нужно ничего делать; чем бы вы ни занимались, это становится истиной.
Вы прислушиваетесь – это истина; вы спите – это истина отдыхает; вы разговариваете – это истина разговаривает; вы молчите – это молчит истина.
Это одна из самых простых медитационных техник. Мало-помалу все приходит в порядок согласно этой простой формуле, и тогда нет необходимости в технике. Когда вы излечились, вы отбрасываете медитацию, вы отбрасываете лекарство. Тогда вы живете как истина – бодрый, лучистый, довольный, счастливый, с песней внутри. Вся ваша жизнь становится молитвой без слов, или, лучше сказать, молитвенностью, милостью, красотой, которая не принадлежит нашему светскому миру, лучом света, приходящим в темноту нашего мира из-за его пределов.
Даже мистики, которые предпочитали оставаться молчаливыми, были услышаны, и люди шли к ним. Их молчание было таким громким – возможно, громче, чем могли бы быть их слова. Хоть они и жили в пустынях или в горах, люди находили дорогу к ним.
Нечто незримое соединяет всех нас в единую сеть, и стоит засиять какой-то точке, и вот уже вся сеть трепещет. Те, кто более чуток, почувствуют больше; те, кто менее чуток, почувствуют меньше; те, кто интеллектуален, чувствуют это, но интерпретируют таким образом, что упускают суть.
Если вы видите собственный внутренний свет, вы начинаете видеть свет везде, где он существует. Тогда время и пространство больше не являются препятствиями.
Истину, которая внутри вас, истину, которая есть вы, нельзя обнаружить вашим умом. Ум – это самая низкая способность. Высшее может видеть низшее, но низшему не дано видеть высшее.
Функция ума – познавать предметный мир, ум – совершенно подходящий механизм для этого. Но у него нет способа заглянуть внутрь себя, заглянуть за пределы себя; у него просто нет средств, чтобы выполнить такую задачу. Это только механическое устройство, усовершенствованное миллионами лет эволюции. Ни один человек за всю историю не мог сказать, что узнал истину благодаря уму. Те, кто узнавал, узнавали ее тогда, когда ум был совершенно спокоен, не функционировал, не было волнующихся мыслей, как будто бы ум был отложен в сторону. Ум – не лестница к вашему существу; это стена, а не мост.
Суть религиозности заключена в единственной вещи – трансценденции ума. Сразу все двери вашего сокровенного существа начинают открываться сами собой, и все тайны жизни и сущего становятся доступны вам. Когда эта истина узнана, известна, вы можете пользоваться умом – лишь как транспортным средством, которое предназначено и обучено для фрагментарной передачи. Кое-что можно передать: несмотря на то, что слова не абсолютно точны – они не могут быть точными и не для этого служат, – они могут указать. По крайней мере, они могут дать некоторые намеки.
Существует два типа святых, мудрецов: один, это архаты – те, кто хранил молчание; чтобы найти их, требуются чуткие люди.
И есть бодхисаттвы – они сами прилагают все усилия, чтобы достичь восприимчивых людей. Нельзя сказать, кто поступает лучше; они просто следуют собственному внутреннему свету. Тут никто не выше, чем другой.
Мир так причудлив: порой, если истина подходит к вашей двери и стучится, сам факт ее прихода к вашей двери может стать барьером. Обратное тоже верно: если вы продолжаете поиски, стучитесь в дверь истины, и кругом тишина, пожалуй, вы более восприимчивы к молчаливому, к его присутствию, нежели к бодхисаттве, который бегает за вами, который прилагает все усилия, чтобы его услышало, возможно большее число людей. Но оба они помогают – каждый своим уникальным способом.
Тишина ума: какому методу вы последуете – не важно. Тишина ума, и вы в великом удивлении – быть может, величайшем удивлении, – потому что нет ничего больше, чем это. Вы найдете свою истину, вы найдете свой дом, вы найдете свою вечность. Вы найдете все то, о чем грезили, сожалели, о чем печалились и тосковали, потому что то, что вы просили, было внутри вас, а вы разыскивали повсюду.
Самое незначительное напряжение ума – и вы уже вдали от себя; нет волнения ума – и вы точно там, где вам необходимо быть.
Начинайте осознавать свое грандиозное сокровище. Религия не для того, чтобы делать вас бедным, религия для того, чтобы сделать вас богатейшим человеком в мире. Но ваши богатства не будут от мира; они будут священными, они будут божественными. Благословенны те, кто способен познать самого себя, потому что без этого жизнь остается адом, и нет дороги к выходу.
Медитация – это не способ выбраться из ума.
Медитация говорит: «Просто наблюдайте ум – и вы снаружи. На самом деле, вы всегда были снаружи».
Ваше пребывание внутри ума – это ваша ошибочная идея. Как только вы остановите функционирование ума, сразу же ошибочная идея исчезнет, и вы обнаружите себя снаружи, на свободе. Теперь все небо доступно вам – ваша свобода, ваша вечная жизнь, это безбрежное, прекрасное сущее всегда в вашем распоряжении, готовое осыпать вас всеми возможными благословениями.
Просто небольшой трюк, это на самом деле даже и не техника, просто трюк. Вы не в уме – но вы думали, что вы в уме, – вот ваша беда.
Вы снаружи: ум – это только ваше убеждение, что вы в нем. Это убеждение должно быть сломлено – и способ сломить это убеждение, я уже рассказывал вам, очень прост. Просто наблюдайте – и лишь наблюдая, внезапно вы оказываетесь вне него, потому что наблюдатель не может быть внутри; он должен стоять снаружи и смотреть на весь объект.
И в то мгновение, когда вы идентифицированы с наблюдателем, который есть ваша настоящая индивидуальность, – ум утрачивает всю свою власть над вами. Ум больше не волнуется, вы достигли истины.
•
Всякий раз, когда вы встречаетесь с чем-то неизбежным на фоне повседневной суеты, вы постоянно наблюдаете себя, не прилагая усилий для медитации. Эта неизбежность сама по себе и есть медитация: если вы двигаетесь дальше и прилагаете усилия, чтобы наблюдать себя, вы окажетесь очень далеко от этого состояния.
В тот момент, когда вы переживаете что-то неизбежное, не напрягайте свой ум, а подумайте о наблюдении себя.
Лишь когда вы не можете сбежать, внезапно вы избавляетесь от мешка (иллюзии), и, не долго думая, вы захлопаете в ладоши и громко рассмеетесь.
Неизбежное, это одна из самых важных проблем для каждого медитирующего.
Есть вещи, которые будут исчезать по мере того, как ваша медитация углубляется. Все то, что является ложным, будет уходить, все то, что иллюзорно, больше не будет существовать; все то, что вы проектировали, ожидали или грезили, не будет обладать реальностью. И все-таки там останется нечто такое, что не будет ни вашей мечтой, ни вашей проекцией, ни созданием вашего ума: вот это и называется неизбежным. Другими словами, реальное будет оставаться – уйдет только ложное.
Духовные силы и чудеса действуют, когда носишь воду и собираешь дрова на костер.
Медитирующий должен научиться двум вещам: первое, быть достаточно способным, достаточно сильным, чтобы позволить ложному исчезнуть. Но это не слишком большая проблема. Каждое утро, когда вы просыпаетесь, вы позволяете снам исчезнуть. Вы не жаждете их, сколь бы сладостными они ни были, вы даже не задумываетесь над ними. Всего через две или три секунды вы начинаете забывать, а спустя несколько минут их как будто бы и не существовало вовсе. Вы не плачете из-за того, что в вашем сне кто-то умер, и не очень-то печалитесь из-за того, что в своем сне вы обанкротились. Все, что случилось во сне, в момент вашего пробуждения становится бессмысленным.
Как только ложное познано как ложное, проблема немедленно исчезает. Теперь возникает другая проблема, которая гораздо больше, гораздо глубже: остается реальное. До сих пор – из-за того, что вы заблудились в иллюзорном, вы не осознавали реального. Внезапно вы начинаете осознавать реальное; теперь вы должны применить терминологию реального.
Мир остается снаружи – тот же самый мир, те же самые люди, несмотря на то, что ваших проекций там не будет. Вы считали кого-то безмерно прекрасным, кого-то – великим мудрецом, кого-то – самой религиозной личностью: если это были ваши проекции, они исчезнут, но человек, которого вы считали прекрасным, или религиозным, или просветленным, останется. Теперь вам придется иметь дело с его реальностью. А единственный способ справиться с реальностью – это создавать полную гармонию с реальным. Вы не можете уклониться от этого, это неизбежно, нет способа рассеять это.
То, что можно было рассеять, вы рассеяли; почти девяносто процентов вашего мира будет рассеяно, и эти девяносто процентов были вашей проекцией. Но десять процентов – не ваша проекция, и вы должны быть с этим в полной гармонии.
Пункт первый: ваша медитация должна быть безо всякого усилия с вашей стороны, потому что все усилие от ума, а для ума нет пути, достичь медитации. Так что, если вы совершаете какое-то усилие, само ваше усилие есть барьер для достижения того пространства, которое вы хотите достичь.
Медитация – это просто чистое понимание того, что вы можете наблюдать ум, не совершая никакого усилия; и запомните: наблюдение – это не усилие, наблюдение – это ваша естественная способность. Усилие есть нечто такое, что вы должны делать; наблюдение есть нечто такое, что вы не должны делать. Оно уже и так есть. Это само ваше дыхание, это сама пульсация вашего сердца, просто вы никогда не смотрели на это.
Медитация – это ваше духовное внутреннее здоровье.
У различных религий разное особое время для медитации, – но эта идея иметь особое время для медитации означает, что вы оставляете время, где вы будете оставаться немедитативными.
Все религии обманывали людей. Поскольку людям хочется иметь что-то духовное, они давали игрушку – один час делайте это, и вы проделаете медитацию, – но они и не рассматривали психологию этого. Это просто не в природе вещей, вы не можете проделать это таким образом. Вы либо медитативны двадцать четыре часа в сутки, либо немедитативны двадцать четыре часа в сутки, – выбор за вами. Но вы не сможете поделить свою жизнь на две части – в храме быть медитативными, а в лавке, на работе оставаться немедитативными.
Гаутама Будда и люди, которые поняли его, испокон веков настаивают на медитации, которая происходит при каждом действии и тогда, когда вы ничего не делаете. Она следует за вами, словно тень. Она протекает внутри вашего сознания, словно подводное течение. Вы можете быть хоть на базаре, хоть в храме – вы можете быть где угодно, а ваше внутреннее безмолвие остается ненарушенным, необеспокоенным. Это и есть единственная истинная медитация.
не должно быть усилия, должно быть пробуждено лишь понимание. Если есть гнев, наблюдайте. Не делайте никакого усилия оттолкнуть его, оставайтесь зрителем, как будто вмешиваться в это – не ваше дело. Если есть ненависть, наблюдайте. А это очень тонкие облака; если вы сможете просто оставаться внимательными, через несколько минут они пропадут. Они пропадут сами собой.
Не толкайте их, потому что чем больше вы толкаете их, тем больше вы признаете их реальность.
В тот момент, когда вы делаете какое-нибудь усилие отбросить свою ментальную начинку, она просто бросается к вам назад.
Просто задайте себе вопрос, а мое ли это?
Всякая отдельная мысль, всякая отдельная эмоция, чувство, по-видимому, обладают своим собственным эго. Вот отчего люди, которые пытаются сражаться с ними, терпят поражение. Не сражайтесь, просто наблюдайте. Нет вреда в том, что они здесь. Гнев не может причинить никакого вреда до тех пор, пока вы не отождествлены с ним, – тогда вы, возможно, и сотворите нечто, способное повредить кому-то. Гнев, сам по себе, не может ничего; он абсолютно бессилен, – это просто идея. Позвольте ему быть, и наблюдайте, наблюдайте радостно, и посмотрите, сколько же он сможет продолжаться без вашей поддержки. Он не протянет и нескольких минут. Он пройдет.
Медитация должна быть только внимательностью, тогда возможно проводить ее двадцать четыре часа в сутки. Даже когда засыпаете, будьте внимательны. До последнего момента, когда вы видите, что сон захватывает вас, – темнота продолжает расти, тело расслабляется и подходит точка, когда вы вдруг от бодрствования переходите в сон, – наблюдайте до такого момента. И первым делом утром, когда вы пробуждаетесь по окончании сна, немедленно начинайте наблюдение; скоро вы будете в состоянии наблюдать даже в то время, когда вы спите. Внимательность станет лампой, которая продолжает гореть день и ночь внутри вас.
Это единственная реальная медитация. Все остальное, о чем рассказывали вам как о медитации, просто игрушка для забавы, – обманывать вас, что вы занимаетесь чем-то духовным. С этой медитацией вы столкнетесь с неизбежным. Все иллюзорное исчезнет.
Но не все в сущем иллюзорно.
То, что не иллюзорно, является неизбежным, а что вы поделаете с неизбежным?
Возможно, вы никогда и не думали об этом.
Если вы продолжаете наблюдать даже неизбежное, то сможете увидеть ясно: то, что исчезает во время наблюдения, иллюзорно; то, что становится еще более ясным, более кристально ясным, то, что скрывала туча ваших иллюзорных грез, желаний, теперь становится абсолютно ясным.
Тот момент, когда вы видите, что это и есть реальное, нет и вопроса – быть с этим или выступать против него. Реальное безбрежно, необъятно; на самом деле, мы просто капли в океане реального. Не бывает вопроса для нас: идти или не идти с ним – наблюдая молча, вы увидите глубокую гармонию, возникающую между вами и реальным. Так что медитация делает две работы: первая – она устраняет нереальное и вторая – она создает гармонию с реальным.
Необходимо запомнить, что в тот момент, когда вы сталкиваетесь с чем-то таким, что становится в медитации яснее, правильнее, более основательным, тогда пора позволить гармонии произойти. Не нужно обдумывать, что делать с этим. Вы не должны задумываться над ложным, потому что ложное исчезает с медитацией; не должны вы думать и о реальном, потому что реальное становится до того кристально ясным, до того определенным, до того категорическим, что у вас не бывает сомнения. Нет необходимости продолжать. Пора, подходящий момент дать слиянию произойти.
Так что не успокаивайте ум снова, не начинайте задумываться, реальное это или нереальное, не привносите различение опять, потому что вместе с различением возвращается ум. Просто запомните симптомы: то, что нереально, пройдет немедленно, точно так, как сновидения исчезают утром, когда вы пробуждаетесь.
Во сне вам, может, приснилась история прошлого вашей страны или планеты; когда вы проснулись, этой истории, конечно же, тут нет, только ваша настоящая история. Нереальное исчезло, а реальное – которое было совершенно забыто благодаря нереальному – прояснилось. Когда вы были в истории сна, вы даже не удивились, что же произошло с настоящей историей. Он был совершенно скрыт иллюзией.
Медитирующий естественно гармонизируется. Вся его деятельность является своего рода танцем, он един с нею. Неся воду, он не отделен от воды, которую несет; рубя дрова, он не отделен, он просто рубит. Каждое действие больше уже не того прежнего качества, где вы были делающим.
Теперь делающий исчез, осталось только делание.
И поскольку остается лишь делание, – танцора больше нет, только танец остался, и возникает естественная гармония, – нет захвата. Несмотря на то, что это огромная благодать, нет желания ухватить ее, нет страха, что «я могу ее утратить». Человек до того наполнен и осознающ, что, естественно, нет необходимости захватывать это. Это ваша собственная природа. Вы захватываете другие вещи; вам не нужно захватывать свою собственную природу.
Не захватывая и не отвергая, нигде не выступая за или против – все эти вопросы за и против принадлежат уму. Когда ума тут больше нет, вы ни за, ни против: вы просто есть, – и происходит естественная гармонизация.
Это не ваше делание.
Всего того, что помешало бы вашему зрению, всего того, что помешало бы вашей ясности, больше не существует.
Все наши иллюзии – наша дружба, наша семья, наше общество, наши деньги, наша власть, верования, религиозные догмы – исчезают внезапно в тот момент, как вы видите, что сбежать некуда, теперь капля упала в океан.
И в этот же момент, не раздумывая, вы начинаете хлопать, и ваше существо разражается громким смехом: «Я и есть океан. До сих пор я думал, что я капля, и тревожился понапрасну, что если я волей случая упаду в океан, это будет моей смертью. Теперь, упав в океан, я обнаружил прямо противоположное. Это моя вечная жизнь».
Пора капле захлопать в ладоши и как следует рассмеяться.
Для любого, кто становится просветленным, первое правильное действие – захлопать и как следует рассмеяться.
Если вы можете проделать это, даже не будучи просветленным, кто знает, – а вдруг вы станете просветленным?
Так попытайтесь!
Если убрать все из вашей комнаты – всю мебель, фотографии со стены, люстру и все остальное – ничего не оставить, любой скажет: «Эта комната пустая». Таково обычное значение этого слова. Но из перспективы Гаутамы Будды эта комната пуста от вещей, но наполнена пространством. На самом деле, когда здесь были вещи, они загромождали пространство. Само слово «комната» подразумевает пространство. Так что теперь она переполнена пространством, – нечем загромождать, нечем смешать и преградить пространство.
Пространство не есть вещь негативная, – как звучит слово «пустота». Все в мире происходит из пространства, и все исчезает в пространстве. Пространство оказывается резервуаром всего, что есть.
Изначальная форма праны – это просто электричество, просто энергия, так что материя переплавляется в энергию.
Вселенная беспрерывно обновляется таким же самым образом, как и каждая индивидуальность: рождается, стареет, умирает, а потом где-то еще рождается в новой форме – свежей, молодой.
Сущее, само по себе, наполнено пространством. Пространство выглядит пустым для нас, – но оно не пустое, это потенциал, чтобы вещам случаться. Все происходит из него.
Гаутама Будда был первым человеком, использовавшим слово «пустота» в смысле пространственности, безграничного пространства. Все есть лишь форма, а вещь, которая создает форму, невидима. Только форма видна, а энергия праны/эфир, создающая ее, незрима.
Дзэнский ученик медитирует непрерывно на пустотности сущего, на пространственности сущего. Все формы пусты, форма не обладает самостью, «я». Только сущее обладает «я». Все остальное лишь грезы, длящиеся несколько лет, – а в вечности времени нечего хвастать несколькими годами, они вообще не имеют значения. Медитирующий беспрерывно продолжает и продолжает постигать природу и вкус «ничто».
Однажды он поймет, что все то феноменальное, которое появляется, исчезнет… сегодня оно есть, завтра оно может пропасть – ничто не вечно. А если что-то не вечно, оно не реально.
Углубление в эту медитацию сердца безусловной любви изменит всю вашу жизнь.
Приходит гнев, а вы знаете, что это просто форма энергии; вы не обращаете внимания на человека, разгневавшего вас. Медитирующий обращает все свое внимание на сам гнев. Эта форма исчезает, а ту энергию, что содержала форма, поглощает медитирующий. По мере того как вещи продолжают исчезать – печаль, напряжения, несчастье, страдание, – вы становитесь, все более и более сильными, потому что все превращается просто в форму энергии.
Поскольку все вещи – это пустые формы, вы никогда не приносите ничего, – приносите вы их или нет. Это всегда ничто – либо потенциальное ничто; либо актуальное ничто; но это ничто. Так что не беспокойтесь об этом. Что бы вы ни чувствовали, нет необходимости обсуждать это; просто отпустите это, освободитесь от этого.
Пока не подаришь самого себя, никакой подарок неприемлем. Только любовь может быть подарком. Только глубокое позволение может быть подарком. Только слияние с тем, кто прибыл, может быть подарком.
Разные люди могут выразить вопрос одним и тем же способом, одними и теми же словами; но разные люди не могут задать один и тот же вопрос, поскольку такие разные индивидуальности обладают разными состояниями сознания.
Дзэн похож на телеграмму. Вы обращали внимание, что, когда вы пишете письмо, оно становится все длиннее и длиннее. Легко начать письмо, но трудно закончить его. Когда вы посылаете телеграмму – всего десять слов – это сконденсированное послание. Ваше письмо в десять листов не возымеет такого эффекта, как эти десять слов телеграммы. Чем больше сконденсирован смысл, тем больше он поражает. Чем более размазан смысл, тем менее он впечатляет.
Дзэн верит в самое существенное. Вокруг него нет вздора, нет ритуалов, в которых потерялись другие религии, нет песнопений, нет мантр, нет писаний – просто небольшие эпизоды. Если у вас правильное осознание, они поразят вас прямо в сердце. Это самое сконденсированное и кристаллизованное учение, – но необходим человек, подготовленный к нему. А единственная подготовка – это медитативное осознавание.
Этот путь, эта алхимия дзэна не имеет ни рождения, ни уничтожения. Это одна из наиболее прямых передач от мастера к ученику. Она не пускается в долгое многословие, не обсуждает ненужные проблемы. Дзэн сводит все к самому существенному; он отсекает все то, что не было необходимым.
Вы не можете изучать дзэн в университетах. Это будет трудно просто потому, что студенты не имеют медитативного осознавания, и у вас нет книг по дзэну, которые могут придать осмысленность тому, что выглядит абсурдным.
Все абсурдные утверждения представляются абсурдом только мирскому уму. Раз вы поднялись над своей мирской посредственностью, раз вы можете ясно видеть, абсурдность исчезает. И не только абсурдность исчезает – ее исчезновение будет исчезновением и вашего собственного эго тоже.
Ваш ум тоже исчезает вместе с ней.
•
Они не знают, что внешнняя природа никогда не была смыслом объектов, что это врата тончайшего, чудесного, великого освобождения, осознающего все, не окрашивая и не препятствуя.
Этот свет никогда не прекращался: с прошлых эпох до нынешних, он был ровным, никогда не изменяясь. Тончайшее озарение духовного света не зависит от развития и утонченности внешних форм.
•
Любой логик – если он подойдет к самому экстремуму собственного логического мышления – обязательно подходит к точке, у которой логика должна остаться позади, потому что логика заканчивается, а сущее продолжается. Но тогда вам придется заговорить другим языком.
Все мы – часть океанического целого. Наша разделенность – иллюзия.
Кроме нашей разделенности не бывает другой иллюзии, и благодаря разделенности есть проблемы всех сортов: враги, друзья, гнев, ненависть, любовь – все проблемы амбиций, борьбы, завоевания, доминирования, становления кем-то особенным.
Но в тот момент, когда вы постигаете, что нет ничего такого, что отделяет вас от чего угодно в сущем, не только от человеческих существ, но и от диких зверей, деревьев, птиц, звезд – все они часть органического целого.
Мы все – одно; нет другого.
«Предельная истина бессловесна».
Почти невозможно сказать что-то об истине, не совершая ошибок. Сколь бы разумно вы ни попытались выразить ее, тем не менее, вам придется совершить ошибки, потому что просто нет возможности перевести предельное переживание в слова.
Мистику предопределено быть неверно понятым, и, возможно, ситуация будет оставаться такой же в будущем на этом плане развития разума следовательно и материи, потому что все люди на свете не могут стать мистиками.
Очень хотелось бы, чтобы все в мире стали мистиками, искателями истины, но это слишком большая надежда. Даже самая оптимистическая личность не может представить, что весь мир однажды будет способен понять таинственный опыт духовной реализации.
Нынешние люди не представляют, что предельная истина бессловесна. Они продолжают задавать вопросы о ней – и есть люди, которые отвечают им. Есть мыслители, которые размышляют об истине.
Это одна из самых невозможных вещей в мире: как можете вы думать об истине? – либо вы знаете ее, либо не знаете.
Слепой, думающий о свете, – что может он думать?
Разве есть какая-нибудь возможность?
Он не может думать даже о темноте, что уж говорить о свете?
Истина – это переживание, не концепция. Это не что-то такое, над чем вы размышляете, обдумываете, а потом приходите к заключению. Это не ваше заключение.
Истина – это нечто такое, вы открыты, вы умолкаете, вы становитесь восприимчивыми, вы становитесь бессловесными, весь ваш ум приходит к полной остановке, и тогда то, что остается, и есть истина.
Быть омытым таким переживанием – это быть преображенным в новое существо. Это истинное воскресение. Истинное потому, что теперь вы никогда не умрете, теперь вы никогда не узнаете смерти. Теперь вы всегда будете знать, что такое жизнь, вечная жизнь. И это не будет только вашей жизнью. Это будет просто жизнь как таковая – не моя, не ваша.
Я тоже капля в том же самом океане, в котором капля и вы. В тот момент, когда капля падает в океан, вся разделенность исчезает.
Этот свет никогда не прекращался.
В тот момент, когда вы выходите за пределы слов и за пределы ума, вы узнаете нечто такое, что может быть обозначено как свет – ближайшей вещью к этому является наш опыт света, – но это гораздо больше.
И вступить в такой свет, это не похоже на обычное вхождение. Это почти слияние, таяние. Как лед тает в воде, вы таете в этом свете.
Этот духовный свет и есть то, что мы подразумеваем под просветлением. Тот, кто увидел этот свет, увидел окончательный исток самой жизни. Просто видя его, он становится им – потому мы зовем его просветленным. Теперь его сокровенное существо соединено с окончательным.
Это переживание просветления не зависит от развития. Оно не зависит от того, что вы делаете, – практикуете вы позы йоги или декламируете определенные мантры, читаете ли определенные священные писания, или поститесь, или занимаетесь бессмыслицей любого иного рода. Оно не зависит от того, что вы делаете, – оно уже тут. Это не вопрос культивирования и не вопрос целеполагания. Оно недалеко от вас, так что дело не в том, чтобы отправляться на поиски этого. Оно внутри вас.
Нужно прекратить любые поиски, лишь тогда вы найдете его. Все амбиции нужно разрушить; все желания, все стремления, все цели должны исчезнуть. Вы просто сидите, здесь и сейчас, – даже в своих мыслях… лишь сидите молча, спокойно, неподвижно, никуда не спеша, – расслабленные, полностью центрированные, и внезапно это все тут.
Вместе с переживанием осознанности, что оно всегда было тут. Оно не зависит ни от какого вашего действия. Никакая молитва не поможет, никакое поклонение огню не поможет, никакое чтение писаний не поможет. Помогает разве что прекращение всякой активности тела, и ум всего несколько мгновений пребывающий внутри себя, здесь и сейчас, просто пребывающий дома, и он взрывается с такой потрясающей силой.
Любовь безусловная – это один из его аспектов, красота – это один из его аспектов, милость – это один из его аспектов, благодать – это один из его аспектов. И этот свет не горячий, он прохладный.
Вам не нужно никуда идти, не нужно искать его. Не культивируйте ничего; то, что вы разыскиваете, уже здесь – только вы не можете видеть его – вы держите его у себя за спиной. Просто развернитесь и загляните внутрь.
Человек, который осознает, может видеть только реальность. В противном случае, все, что вы видите, есть ваша собственная идея; вы видите то, что вы желаете увидеть. Если вы видите реальность, тогда не бывает крушения, потому что реальность остается такой, как есть. Но ваши проекции не могут оставаться.
Все ваши чувства находятся под воздействием вашей биологии, физиологии, ваших гормонов, вашей химии, и вашу жизнь окружают всевозможные иллюзии. Только человек реализовавшийся видит вещи, как они есть.
Вы не можете видеть вещи такими, как они есть. Вы можете видеть вещи лишь такими, какими вы хотите видеть их или, быть может, какими ваша физиология, ваша биология, ваша химия заставляют вас их видеть. Когда человек выходит за пределы ума, он выходит также и за пределы биологии, за пределы физиологии: все это части его ума.
Познание света из-за пределов, познание истины, бытие истиной и слияние в единое органичное целое – все это произойдет внутри вас. Никто другой не будет знать об этом, – но неожиданно ваше восприятие мира переменится. Ваши властолюбивые амбиции исчезнут, ваши денежные амбиции исчезнут; ваши иллюзии о красоте исчезнут. Вы увидите красоту совершенно иным образом. Вы увидите жизнь не в окружении смерти.
Весь этот мир будет оставаться тем же самым, но для вас он не будет больше тем же, потому что вы изменились. Ваша перемена, ваша трансформация будет изменять весь мир. Вы увидите вещи в новом свете.
Не будет привязанности; не будет желания захватить; не будет алчности; не будет зависти. А когда всего этого яда больше нет, ваша жизнь становится полной безмерной благодати, потрясающей радости… сплошным светом, который начнет лучиться от вас, который будут чувствовать те, кто восприимчив к нему. Он может включать то же переживание и в других. Он может стать цепной реакцией.
Вот как это переходило от мастеров к ученикам.
Это не передавалось через слова; это передавалось через присутствие, через энергию. Все, что необходимо на пути ученика, – это открытое сердце, без ожиданий, без предубеждений – лишь простое, безмолвное, открытое сердце. И если мастер – человек просветленный, его огонь может положить начало вашему собственному внутреннему пламени; его огонь может зажечь вас, воспламенить.
Вот как испокон веков от мастеров к ученикам передавался свет, передавалась истина. Они говорили, но их речь была только сетью, чтобы ловить ваши умы. Вашим умам нужны слова, а если они смогут поймать ваши умы, тогда существует возможность, что вы начнете подходить все ближе и ближе. Тогда и без вашего осознания в любой момент огонь от сердца мастера может перескочить на вас. Тогда будет уже поздно, вы не сможете сделать ничего. Это произошло.
Теперь все, что вы можете делать, – это предоставлять огню, перескакивать на других. Нет пути сбежать от этого огня, потому что, на самом деле, это ваш собственный огонь; он был просто задавлен горами мусора. Благодаря вашему доверию, благодаря вашей любви, благодаря тому, что вы обладаете безусловной верой и открываете свое сердце без всякого страха, огонь мастера может сжечь весь ваш мусор, и ваш собственный огонь может начать существовать так, как это должно быть.
Коль скоро вы узнали свой собственный огонь, свой собственный свет, свое собственное цветение, жизнь – это такая удовлетворенность. Только одна вещь остается после этого, – и это постоянная благодарность, признательность.
Это единственной молитвой. Она не имеет слов, лишь чувство глубокой признательности к сущему.
•
Никого больше, кроме вас самих. Вы сами блокируете, стоите на пути своего собственного просветления. Никто больше не может блокировать путь, потому что путь внутри.
Он доступен только вам и единственно вам.
Это не ваша истинная индивидуальность – ведь это и есть цель, – а ваша ложная личность, в которую вы начали верить как в реальную.
Вы верите, что имеете определенное имя, вы верите, что имеете определенную касту, определенную профессию, определенную религию, определенную национальность, – но когда вы родились, было у вас что-нибудь из этих вещей?
Вы просто были, без всякой личности.
Вы были, но не было идеи «я», не было эго.
Эго и блокирует путь.
Вся наука медитации – это как убрать эго, – и тогда вам даже не нужно путешествовать по пути. Коль скоро эго больше нет, – не только эго пропало, но и путь исчезает тоже.
Неожиданно вы узнаете, вы – это оно; вы и есть сокровище, которое вы разыскивали прежде. Но вы утратили свое сокровище, забыли о нем из-за того, что так сильно увлеклись поисками, исследованиями, открытиями. Естественно, всякий поиск, всякое исследование, всякое открытие бывает снаружи.
Внутри нет пространства для перемещения; там достаточно пространства только для того, чтобы быть неподвижным, непоколебимым, безмолвным.
Такова ваша реальность.
Вы должны быть так же невинны, как новорожденное дитя, у которого есть сознание, но нет эго. Оно не знает, что оно есть. Хоть мы и знаем, что оно есть, и оно само чувствует, что оно есть, однако концептуальная идея эго, «я есмь» – далеко. Его сознание подобно чистому небу без облаков.
Коль скоро вы начинаете собирать вещи снаружи, чтобы создать себе личность, любая созданная личность фальшива, поскольку вы не есть то, что вы делаете: вы – это не ваша профессия; вы – это не ваши эмоции, не ваши мысли; вы – это не ваш престиж, не ваша власть, не ваша респектабельность. Все это компоненты вашей ложной личности – потому-то ваше эго и стремится постоянно к все большему и большему. Его желание все большего и большего нескончаемо. Из-за того, что это ложный феномен, вы вынуждены постоянно заботиться о его подпитывании, так что у вас не остается времени даже взглянуть, кого же вы питаете. Вы питаете своего величайшего врага.
Все это общество – поддержка для эго. Тогда проблема становится огромной: ваш отец требует от вас быть кем-то в мире, ваша мать требует от вас быть кем-то в мире, ваши учителя требуют от вас быть кем-то в мире. Все уводит вас прочь от себя, в направлении ложной личности.
Очень редко сталкиваешься с человеком, который не требует от вас быть кем-то в мире. Если вы можете найти человека, который не требует, чтобы вы были кем-то в мире, он ваш мастер.
Вы должны понимать ясно, что вам нужно возродиться. Последнее время вы были слишком малы, слишком беспомощны. Вы не ведали путей мира, и вы верили в своих родителей, своих учителей, своих священников и любили их, нисколько не сомневаясь, поэтому они и сумели устроить фальшивую личность для вас.
Ребенку так легко двигаться в медитацию, но никакое общество до сих пор не ставило себе правилом, что вначале каждого ребенка следует ознакомить с медитацией, а потом предоставить ему его собственное понимание того, что он начинает чувствовать, – того, что он есть. Тогда такая бытийность, такая сущность продолжает расти, цвести, становиться плодоносной.
Но странное бедствие произошло с человечеством, и бедствие состоит в том, что люди, которые любят вас, не понимая этого, – но с самыми добрыми намерениями, – пытаются делать что-то, не считаясь с вами. Они не видят, что вы уже сущность, сами по себе, и ваша сущность должна расти согласно своей собственной спонтанности.
Если они действительно любят осознанно и алертно, тогда они будут поддерживать вас в том, кем вы хотите стать, – даже если вы хотите просто стать музыкантом, или художником, или танцором, или флейтистом – без большого шанса стать мировой известностью, без большого шанса оставить свое имя вписанным золотыми буквами в книги по истории.
Подумайте, сколько миллионов людей жили до вас и растворились в воздухе, не оставив никакого следа. Все они упорно старались быть кем-то, и все они были несчастными; все они жили жизнью, полной огромных мучений. Коль скоро вы хотите стать кем-то, что неестественно для вас, – вы вызываете к жизни огромное напряжение, которое будет следовать за вами всю вашу жизнь, подобно тени. И по мере того как дни проходят, напряжение будет становиться все больше и больше.
Напряжения – это наши гости, мы сами пригласили их. Расслабление – это наша природа. Мы не должны приглашать его. Вам не нужно расслабляться; вы должны просто перестать приглашать напряжения, и расслабление начнется само собой. В самом вашем существе, в каждой клеточке вашего существа будет расслабление. Это расслабление – начало медитации.
В этом расслабленном состоянии никто не препятствует пути. Вы стоите перед храмом своего существа, и двери открыты.
Они никогда не были закрытыми – сущее не может быть так жестоко.
Благочестивое эго – это самое отравленное эго. Кто-то эгоистичен из-за того, что у него так много денег – но все же он знает, что смерть отберет все это. Кто-то хвалится тем, что он президент страны. Он знает, что к следующим выборам уже будет истощен, – если еще останется в живых, потому что, самое вероятное, его убьют до того.
Но человек, который имеет религиозное эго, – самый отравленный, потому что он полагает себя святее-чем-вы, выше всех остальных, у него есть духовность, которая пойдет с ним за пределы смерти. Эго всех остальных и личности останутся позади, по эту сторону смерти; только святой может заявить: «Мое эго отправится за пределы самой смерти». Он и не называет это эго; он называет это смирением, скромностью, религиозностью. Он дает этому красивые названия, наряжает это как можно красивей.
Но даже если у вас есть идея о самом себе как духовном, вы не невинны. У ребенка нет идеи, что он духовен. Возьмем ребенка, новорожденное дитя за критерий: он есть – и, однако же, у него нет идеи никакого эго.
Это даст вам понимание того, что вы тоже можете просто быть: если ребенок может делать это, что за проблема для вас?
Без любого эго вы тоже можете просто быть.
Это «просто быть».
Не декламирование какого-то дурацкого имени или какой-то глупой мантры, это не медитация. Это хорошо для обезьян, но не для человека. Обезьяны не могут усидеть, не жуя что-то; если они не смогут достать ничего другого, то возьмут жевательную резинку. Люди, которые беспрерывно повторяют мантру, делают не что иное, как используют слово, язык в качестве жевательной резинки – и по дешевке, поскольку за жевательную резинку вам надо что-то уплатить.
Жевательная резинка продолжается долго, но все же приходит к концу, а ваша мантра всегда тут – когда бы вы ни пожелали жевать, вы начнете жевать.
Медитация не имеет ничего общего с мантрами и декламированиями. Медитация – это просто чистое сознание вернувшегося ребенка – рай вернулся снова. Он был однажды вашим, но вы утратили его, вы забыли его.
Из-за того, что он был вашим, вы стали разыскивать его по всему миру, избегая лишь того, что было у вас в самом сердце. Вы были рождены только с сознанием, а все остальное вы насобирали после этого. Что бы вы ни насобирали в уме после своего детства, отложите это в сторону – и вы не будете больше стоять на пути. Вот это простое понимание, – и вы обнаружите двери храма своего существа открытыми.
Никто не препятствует вам осуществлять себя.
А осуществить себя – это осуществить Творца будучи его Творением.
Люди все время морочат вас – возможно, не сознательно, возможно, они не хотят обмануть вас, но они бессознательны и поступают почти как сомнамбулы во сне.
Люди подают вам идеи, верования от ума.
Кто-то говорит вам: «Вы так прекрасны», – и действительно, трудно отрицать его идею, она так осуществляет эго. Возможно, они с умыслом называют вас прекрасным; возможно, это начало, чтобы обмануть вас, уговорить вас на что-то.
Ваше эго – это не вы.
Вы – по ту сторону себя.
Если вы алертны, вы просто будете двигаться за пределы – потому что осознавание не есть способность ума, и для эго нет возможности быть осознающим. Если вы алертны и осознающи – единственное, что может осознавать внутри вас, – это «Хозяин», – ваша сущность.
Если вы привыкаете откладывать, завтра станет сегодня и снова вы будете откладывать на завтра. Это станет вашей привычкой, механической привычкой. Если вы понимаете, тогда: Разбудите себя прямо здесь и посмотрите, что это такое.
Это не вопрос практики, дисциплины, прохождения через ритуалы – все такие вещи требуют времени. Но чтобы осознавать, времени не требуется. Вот единственный вопрос: Вы готовы испытать осознание? – потому что это нарушит многие вещи в вашей иллюзорной жизни.
Если вы готовы, тогда вот он этот момент – не следующий момент.
Потом посмотрите на реальность вокруг себя: те же самые деревья будут выглядеть зеленее, эти же цветы будут выглядеть безмерно психоделичными, эти же самые лучи солнца наполнят вас экстазом.
Что же касается внутреннего мира, если вы осознаете, вы осознаете свое бессмертие, вы осознаете свою божественность, вы осознаете то, что жизнь продолжается, – что рождение и смерть – простые эпизоды в долгом, вечном странствии жизни.
Всякий страх пропадает, и внезапно ваша жизнь обретет легкость, необремененность. Вы будете идти, но походка ваша будет обладать качеством танца. Вы будете говорить, но разговор ваш будет обладать качеством безмолвия. Тогда все, что бы вы ни делали, приобретет иное качество. Может, вы делали то же самое прежде, и вот вы делаете ту же вещь снова; посторонние, может, и не заметят того, что произошла огромная перемена, но для вас она, безусловно, будет видимой.
Человек просветленный делает всю свою жизнь молитвой, богослужением. Все то, чем он занимается, качественно иное – там есть благодать. Это приходит не просто как товар на продажу, это частица искусства, и покупатели – больше не обычные человеческие существа. Для человека осознающего все сущее становится божественным. Он не может повредить даже дереву. Из этого осознавания и происходит жизнь ненасилия.
Вы не можете практиковать ненасилие. Вы можете принудить себя быть ненасильственным, но подспудно вы останетесь насильственным, и это будет проявляться в мелочах.
Когда вы не знаете, существует ли Творец, как же может ваша молитва быть подлинной?
И какая молитва?
Либо вы будете восхвалять Творца – но тут нет слов, чтобы воздать ему хвалу, – либо вы будете просить каких-то изменений в своей жизни, просить, чтобы какие-то вещи были даны вам.
Молитва не может быть попрошайничеством, молитва не может походить на совет Творцу: «Делай все, как я желаю».
Молитва тоже приходит из медитации, но такая молитва бессловесна – чистое благодарение, признательность. И она не адресована какому-нибудь особому Богу как личности, потому что нет никого, подобного личности, сидящей где-то высоко на небе, выслушивая ваши молитвы.
Медитирующий узнает, что Творец растворен во всем сущем, во всех Творениях.
Лучше не называть его Богом, а назвать это просто качеством божественности, Божественной любви.
Он испытывает благодарность к реке, к океану, к луне, к солнцу, к звездам – и это просто чувство в его сердце. Его нельзя донести к устам через слова, поскольку океан не понимает никакого языка. Не понимает и прекрасный солнечный закат или звездная ночь, но все они понимают язык безмолвия и благодарности.
Пробуждающий – это не кто-нибудь другой, он именно тот, кто может узнать серость и тупость.
Кто внутри вас?
Реальный, бессмертный, вечный, божественный… он – тот свидетель, который может увидеть тупость и серость.
Кто может наблюдать все облака, проходящие на экране ума? – мысли, эмоции, настроения.
Наблюдатель – это ваша подлинная сущность. Он – ваша собственная подлинная индивидуальность. Наблюдатель – ваша подлинная индивидуальность, – и никакое иное удостоверение личности, которое вы носите; никакой иной паспорт, который вы носите… все они произвольны.
Подлинная индивидуальность только одна – и это от свидетельствования себя – того, кто видит. Он не деятель. Это не означает, что ничего не происходит вокруг свидетеля; вещи происходят – но они случаются спонтанно, без всякого усилия, без всякого напряжения, безо всякого обдумывания, просто спонтанно. Точно так цветут цветы, поют птицы и растут деревья, все происходит вокруг свидетеля спонтанно.
Свидетеля нельзя заменить ничем больше.
Свидетель один; это не христианин, не индуист, не мусульманин, не иудей, это также не теист, не атеист.
Это чистая ясность зрения.
Это просто чистое сознание.
Это совсем как отражающее зеркало.
Разве попадались вам зеркала христианские, католические, индуистские, мусульманские? Зеркало – это просто зеркало; у него зеркальная функция, оно отражает.
Ваша истинная индивидуальность совсем как сознание, которое обладает способностью отражать и отвечать. Все то, что исходит от вашего сознания, всегда свежо, всегда спонтанно, всегда грациозно, всегда искренне, всегда верно реальности. Оно в согласии с сущим. Между вами и целым потрясающая синхронизация.
Кратко указывающее вам дорогу, чтобы вернуться домой и успокоиться, вот и все.
Вначале удалите свое эго с дороги; тогда остается только сознание. Теперь пусть сознание познает себя. Потому что ничего больше не осталось познать, а сознание обладает способностью познавать, оно может стать «самопознанием».
Что вы ищете – не имеет значения; всякий поиск ведет вас прочь от себя.
Не ищите, не разыскивайте. Усядьтесь внутри себя – без желания, без амбиции – идти некуда. Расслабьтесь в самом центре своего существа. Это и есть трансцендентное просветление, – но вы можете добраться туда лишь, если не ищете этого.
Наблюдайте и наблюдайте; внезапно вы громко рассмеетесь. За пределами этого нет ничего, что можно сказать.
«Наблюдайте и наблюдайте, смотрите и смотрите».
Тогда вы увидите полную нелепость своей жизни: то, чем вы занимались, было столь же глупым, как и собака, пытающаяся поймать собственный хвост. Порой вы могли видеть это – собаку все больше и больше интригует этот феномен: странно – он же так близко, а когда она пробует прыгнуть, – естественно, хвост тоже отпрыгивает и дистанция остается той же самой. Собака доходит почти до бешенства, ведь ей невдомек, что это ее же собственный хвост.
Коль скоро вы безмолвно осознающий, вся ваша жизнь будет выглядеть нелепой. Вы не делали ничего иного, кроме погони за собственным хвостом, – который всегда был вашим; не было нужды гоняться за ним.
Поэтому последнее, что вы услышите от мистиков, – это внезапный громкий смех. После этого – абсолютное безмолвие и безмятежность. Этот смех – последняя вещь, и за пределами этого есть бесконечное, вечное, чтобы переживать, но это уже за пределами слов, ничего не может быть сказано об этом.
Но если вы были способны посмеяться над своей собственной нелепостью, это доказывает, что вы стали наблюдателем, отделенным от своего ума, от своего тела. Теперь вы можете легко понять: то, чем вы занимались до сих пор, можно делать только в бессознательности.
Если вы наблюдаете жизнь, она нелепа, и если вы можете смеяться над собой, то это последняя пограничная линия. По ту сторону этого начинается бессловесное переживание безмолвия. Но смех человека наблюдающего также имеет и другое качество: вы всегда смеетесь над другими, он же смеется над собой. Смеяться над другими немного жестоко – в этом скрыто некое насилие, – но смеяться над собой – это великое пробуждение.
Прежде чем двинуться за пределы, он должны были смеяться – просто по той причине, что он смогли увидеть, как вся их жизнь не заслуживала ничего, кроме смеха. До сих пор они занимались этим так серьезно, потому что они почти спал; однако по пробуждении вся серьезность – это фальшивка. Они занимались вещами, которые теперь не смогут делать, даже если захочтят, они иррациональны, они нелогичны, они неразумны.
Начать наблюдением, прийти к великому смеху, и выйти за пределы. Это является сущностью всей религии разума сердца.
Миру необходима религия безусловной любви, но ему не нужны религии.
Что к тому же и нелепо. У вас есть одна наука, и вы никогда не спрашиваете, христианская это наука, или индуистская, или мусульманская. По поводу объективного мира у вас есть одна наука, а по поводу внутреннего мира, у вас триста религий, их Легион, в мире. Это же нелепо.
Человек осознающий приходит к пониманию того, что необходима религиозность безусловной любви, а религии больше не нужны.
•
Хоть вы, может, и не вполне знаете, ошибаются или же правы учителя из различных мест, если ваша собственная основа крепка и подлинна, яды ошибочных доктрин не смогут повредить вам, включая и «удерживание ума неподвижным», и «забвение забот». Если вы всегда «забываете заботы» и «держите ум неподвижным», не разбивая ум рождения и смерти, тогда обманчивые влияния формы, ощущения, восприятия, воли и сознания найдут свой путь, и вы неизбежно будете делить пустоту надвое.
Отпустите и сделайте себя бескрайним и обширным. Если вдруг возникают прежние привычки, не используйте ум для их подавления. Времени у них столько же, как и у снежинки на раскаленной плите. Для тех, у кого проницательный глаз и умелая рука: один прыжок – и они берут препятствие.
•
Было долгое непонимание этих двух вещей: удерживания ума неподвижным и бездумья. Многие люди принимали их за синонимы. Они кажутся синонимами, но в действительности они так далеки, как только могут быть далеки вещи, и нет способа, навести мост между ними.
Различие самое деликатное. Человек, который удерживает свой ум неподвижным, и человек, который не имеет ума, будут выглядеть в точности одинаковыми снаружи, потому что человек, удерживающий свой ум неподвижным, тоже безмолвен. Под его безмолвием огромная суматоха, но он не позволяет ей всплывать. Он под сильным контролем.
Человеку с не-умом, или бездумьем, контролировать нечего. Он лишь чистое безмолвие – ничего подавленного, ничего дисциплинированного – только чистое пустое небо.
Поверхность бывает самой обманчивой. Нужно быть очень бдительным по поводу внешности, ведь оба они выглядят одинаковыми снаружи – оба безмолвны. Эта проблема не возникала бы, если бы неподвижного ума было достичь нелегко. Его легко достичь. Не-ума достичь нелегко; это не дешевка, это величайшее сокровище в мире.
Ум может разыграть игру быть безмолвным; он может разыграть игру быть без всяких мыслей, эмоций, – но они просто подавлены, совершенно живые, готовые вскочить в любой момент.
Так называемые религии и их святые впали в заблуждение неподвижного ума.
Если вы продолжаете сидеть молча, пытаясь контролировать свои мысли, не допуская своих эмоций, не допуская никакого движения внутри себя, понемногу это будет становиться вашей привычкой. Это величайший обман в мире, какому вы можете подвергнуться, потому что все в точности одно и то же, ничего не изменилось, но выглядит это, как будто бы вы прошли через трансформацию.
Состояние не-ума или бездумья прямо противоположно неподвижному уму – оно выходит за пределы ума. Оно создает такую дистанцию между вами и умом, что ум становится далекой звездой, удаленной на миллионы световых лет, а вы – просто наблюдатель. Когда ум недвижим, вы – контролер. Когда ума нет, вы – наблюдатель. Это различные уровни.
Когда вы контролируете что-то, вы в напряжении; вы не можете быть без напряжения, поскольку то, что под контролем, постоянно старается восстать против вас, то, что порабощено, желает свободы. Ваш ум – раньше или позже – взорвется местью.
Ваши так называемые святые есть не что иное, как животные под контролем.
Ум есть не что иное, как долгое наследие всего вашего животного прошлого.
Вы можете контролировать его, но ум под контролем – это не пробужденный ум.
Процессу контролирования, подавления и дисциплинирования обучают все религии, и благодаря их ошибочному учению человечество не продвинулось ни на один дюйм – оно остается варварским. В любой момент люди начинают убивать друг друга. Для утраты себя не требуется ни единого мгновения; они совершенно забывают, что они человеческие существа и от них можно было бы ожидать чего-то намного большего, чего-то лучшего. Было очень немного людей, которым удалось избежать этого обмана – контролировать ум и верить, что они достигли безмолвия.
Слово грех берет начало из корней, которые означают забывчивость, неосознанность, ненаблюдательность, делание вещей механически, – а вся наша жизнь почти что механична. Мы продолжаем заниматься делами с утра до вечера, с вечера до утра, наподобие биороботов, людей ума.
Человек, который хочет войти в мир безмолвия, должен научиться только одной вещи. Единственный шаг – и путешествие окончено.
Этот единственный шаг состоит в том, чтобы делать все, наблюдая. Вы двигаете своей рукой, наблюдая; вы открываете свои глаза, наблюдая; вы гуляете, вы делаете свои шаги алертно, осознанно; вы едите, вы пьете, но никогда не позволяете механичности овладевать собой. Это и есть единственный алхимический секрет трансформации.
Человек, который может делать все совершенно сознательно, становится светящимся феноменом. Он весь из света, а вся его жизнь – это сплошное благоухание и цветы. Механический человек живет в темных норах, грязных норах. Ему неведом мир света; он подобен слепцу. Человек наблюдающий – это действительно человек с глазами.
Взгляните на свое наблюдение, свидетельствование. Оно беспредельно.
Нет начала, нет конца, оно бесформенно.
Эта абсолютная неподвижность ума и есть на самом деле не-ум, или безмолвие. Это не контроль, это не дисциплина; вам не надо изо всех сил давить на свой ум и сохранять его безмолвным.
Нет, его тут просто нет.
Дом пуст.
Тут некому контролировать и некому быть под контролем. Все заботы по контролированию исчезли в простой наблюдательности. Эта наблюдательность обширна.
Коль скоро вы испробовали ее немного, она продолжает расширяться до самых пределов Вселенной.
Иногда будет гнев, иногда будет желание, иногда будет амбиция, но им не расстроить вашего наблюдения. Они придут и они уйдут, не оставив следа на вашей подобной зеркалу чистоте. Но вам нужно запомнить только одно: не начинайте воевать с ними, уничтожать их, разрушать их, отбрасывать их. Для ума это самое естественное, – если происходит что-то ошибочное, вскочить и уничтожить это. Такова единственная вещь, которую вы должны осознать, потому что это то, что никогда не позволяет человеку выбраться за пределы ума. Вернутся прежние привычки, – а прежние привычки очень старые, они возникли много-много жизней назад. Ваше осознавание очень свежее и очень новое; ваша механистичность древняя, так что очень естественно, что она будет возвращаться.
Кто-то оскорбляет вас – вы не должны гневаться, но вы вдруг обнаруживаете возникающий гнев. Это не усилие, это просто старая привычка, старая реакция. Не воюйте с ней, не пытайтесь улыбнуться и скрыть ее.
Пронаблюдайте ее, – и она будет приходить, и будет уходить.
Поэтому безмолвие и ум нераздельны. Безмыслие – это и есть ум без всякого содержания, без всякой мысли. Это совсем как зеркало, не отражающее ничего.
Это безмолвие, эта способность быть зеркалом, не отражающим ничего, есть величайшее блаженство, которое сущее предоставляет человеку. И отсюда продолжается раскрытие – тайны за тайнами, нет вопросов, нет ответов, но потрясающие переживания… животворящие, осуществляющие, дающие удовлетворенность голодной душе, которая скиталась жизни и жизни.
Пора прекратить это блуждание. Чтобы прекратить это блуждание, есть простой метод – начинать наблюдать свой ум, свое тело, свои действия. Заняты вы чем-то или не заняты, к одной вещи вы должны быть алертны – к тому, что вы наблюдаете. Не теряйте наблюдателя – тогда не имеет значения, христианин вы, или индуист, или джайн, или буддист.
Наблюдатель – это никто.
Это просто чистое сознание.
И только это чистое сознание может создать новое человечество, новый мир, где люди не будут противопоставляться друг другу по дурацким признакам. Нации, расы, религии, доктрины, идеологии – все это просто игры для детей, не для зрелых людей. Для зрелых людей есть только одна вещь в сущем – это наблюдение.
Монах отправляется распространять послание Гаутамы Будды.
Сам он еще не просветленный; Гаутама Будда зовет его и говорит ему: «Помни, я должен сказать это, потому что ты еще не просветлен, ты красноречив, хорошо говоришь, ты можешь распространять послание. Может, ты еще и не готов сеять зерна, зато тебе, может, удастся привлечь хоть немногих людей прийти ко мне, – но воспользуйся этой возможностью также и для своего собственного роста».
Монах спросил: «Что мне делать, как мне воспользоваться этой возможностью?»
И Будда сказал: «Есть только одна вещь, которую можно делать при каждой возможности, во всякой ситуации, – и это наблюдение. Иногда ты обнаружишь, что люди раздражены, гневаются на тебя, потому что ты задеваешь их идеологии, их доктрины, их предрассудки. Оставайся молчаливым и наблюдающим. У тебя могут быть дни, когда ты не сможешь достать пищи, потому что люди против тебя, они не дадут тебе даже воды. Наблюдай, наблюдай свой голод, наблюдай свою жажду, но не раздражайся, не досадуй. То, чему ты будешь учить людей, менее важно, чем твое собственное наблюдение. Если ты вернешься ко мне наблюдающим, я буду безмерно рад. Скольких людей ты направишь, не важно; скольким людям ты расскажешь, не важно. В конечном итоге имеет значение лишь то, пришел ли ты домой, обнаружил ли ты сам прочную основу свидетельствования. Тогда все остальное не важно».
Только такая медитация бывает; все другие медитации есть вариации одного и того же феномена.
•
Чтобы взяться за это великое дело, вам нужна решительная воля. Если вы наполовину верите и наполовину в сомнении, согласованности не будет.
Если вы непосредственно верите в то, что этот ум и впрямь обрел просветление изначально, и разом забываете все свои взгляды, тогда эти дороги заблуждения сами по себе являются маршрутом просветления, по которому человек ускользает от рождения и смерти.
Единая таковость, это особое измерение, раскрытое Гаутамой Буддой. До него никто и никогда не говорил о таковости. Она вмещает в себя так много, что ее надо понять во всей полноте. Если вы поняли таковость во всей ее полноте, больше ничего не остается понимать.
Если вы не различаете, если вы просто принимаете тот факт, что это есть так, – одно дерево высокое, а другое низкое, сущее допускает всякое разнообразие, выражает себя различными путями, если вам легко со всем этим, со святым, с грешником, – вы обрели буддовость.
Если в вас нет осуждения к грешнику и нет восхищения перед святым, вы превзошли обоих – вы пришли к единой таковости. Мир двух, мир дуальностей отпал от вас.
А в тот миг, когда мира двух, мира дуальностей больше нет, где вы?
Где ваш ум?
Где ваше эго?
Все они погибли от одного удара меча. Внезапно все сущее становится частью вашей пульсации, а ваша пульсация становится пульсацией всей Вселенной. Тогда начинают петь птицы – и это не птицы, а вы. Тогда деревья стоят в молчании – это не деревья, а вы. Тогда солнечные пики Гималаев и приливные океанские волны больше не объекты; они – сама ваша субъективность.
Это состояние Будда называет единая таковость. Тут не нужен никакой Бог; тут не нужен какой-то моральный кодекс, тут не нужно никакое ощущение правильного и неправильного. Кто вы, чтобы решать? – вы здесь, просто чтобы радоваться и соединиться в танце.
В этом танце безусловной любви грешник такая же часть, как и святой. Только представьте мир без грешников, – и он будет до того скучным, до того иссушенным, просто нескончаемой пустыней.
Жизнь как она есть шипастая роза или полевая ромашка, зовущая вас, – это ваше собственное сердце безусловной любви.
Это не только теория, но и переживание, – вы начинаете танцевать с ветром, когда деревья танцуют, вы расцветаете вместе с цветами, когда они раскрывают свои лепестки, когда поет кукушка – это ваша собственная песня. Тогда не бывает вопросов разделения: правильное – это правильное, а значит, есть неправильное.
Предельное переживание сознания в том, что вся эта драма требует противоречий. Если вы уберете дни, ночи сильно обеднеют. Если вы уберете ночи, дни станут очень утомительными. Они предстают перед нашим умом как противоречия, но в существовании они являются дополнениями. Это просто часовой маятник, движущийся от одной крайности к другой. Видя святого и грешника как два пункта, между которыми маятник продолжает движение, вы отбрасываете всякое восхищение перед святым и вы отбрасываете всякое осуждение грешника. Вы просто наслаждаетесь красотой обоих.
Уже самого их существования довольно, чтобы наполнить вас огромной благодарностью.
Это переживание единой таковости является величайшим вкладом Гаутамы Будды.
Для христианина, мусульманина или индуса вера есть не что иное, как другое слово для верования, а в веровании нет ничего, кроме подавленного сомнения. Позади каждого верования есть подавленное сомнение. Чтобы подавить сомнение, вы верите все больше и больше, но сомнение уходит все глубже и глубже в ваше бессознательное.
Вера Творцу в мире опыта Гаутамы Будды не есть верование.
Она не имеет ничего общего с доктринами и философиями, теологиями и идеологиями. У нее есть что-то общее с доверием, что-то общее с любовью, что-то общее с непринужденностью пребывания в мире, каким бы он ни был.
Верование всегда в представлении – Бог, небеса, ад, определенная теология, определенная система идей.
Верование от ума, а вера – от всего вашего существа.
Верование заимствовано, вера – ваше собственное прямое переживание. Вы можете уверовать в Бога, но не можете иметь веру в Бога. Вы можете иметь веру в деревья, но не можете уверовать в деревья.
Вера экзистенциальна, переживаема на опыте.
Поэтому оба эти слова имеют громадное значение для всех тех, кто не ищет, как обременить себя большим знанием, большей информацией, но воистину ищет, как преобразить весь свой подход к сущему.
Когда любовь в малых количествах приносит столько радости – целый океан, все сущее, безо всякой жалобы, без всякого недовольства, без всякого желания изменить, просто так, как все есть, – вы внезапно обретаете великое любимое дело.
Но чтобы получить опыт этого великого дела, от вас не требуется уверовать; в вас предполагается обладание решительной волей. Вы можете видеть, как меняются пути.
Верование означает сдачу своей воли какому-то спасителю, какому-то посланнику, какому-то пророку, какому-то Богу. Но великое дело требует огромной воли с вашей стороны, чтобы избавиться от всех идей и всех верований, – фактически, избавиться от самого вашего ума, чтобы вы могли стать открытыми во все измерения сущего, доступными всем переживаниям – а они бесконечны.
Требуется решительная воля, чтобы вы не носили заимствованное знание, чтобы не оставались обусловленными своими родителями, своими учителями, своими священниками; решительная воля, чтобы вы вычистили всю эту чепуху из своего сердца, и оставались точно такими, какими вы были рождены, – малое дитя без ума, но абсолютно сознательное, без языка, но замечательно чистое. Малое дитя видит деревья, но не может сказать, что они зеленые; видит прекрасную луну, но не может сказать, что она прекрасна. Слова не встают между ним и сущим. Для него потребуется какое-то время, чтобы создать вокруг себя стену из слов, языка, концепций, идеологий, философий, религий. Чем величественнее и больше становится стена, тем в большем заточении он находится: каждое человеческое существо – это заточенное великолепие.
Огромная воля требуется, чтобы отбросить все то, что вы знаете, – ибо это не ваше знание – и быть лишь простым и невинным. Внезапно, в долю секунды, происходит трансформация, вы впадаете в великую связь, единую таковость и веру. Эта вера без имени прилагательного; это просто полнота веры.
Если вы наполовину верите и наполовину в сомнении, согласованности не будет. Если вы наполовину верите и наполовину в сомнении, вы не станете едиными с этим великим делом, с этим сущим. Вы же всегда строите дом одной рукой и разрушаете его другой.
Посмотрите на свою жизнь: вы заняты малым делом – забыв о великом деле! – даже в своих малых делах вы создаете это одной рукой и разрушаете другой.
Это установленный психологический факт, что любовь никогда не бывает одна, она всегда вместе с ненавистью, – вы ненавидите того же самого человека, которого любите. И они продолжают чередование: утром вы ненавидите, вечером вы любите.
Но дело такого рода – приближение и отдаление – процесс нескончаемый. Это не принесет вам удовлетворенность, не принесет вам веру, доверие и блаженство. Да, это будет приносить вам, время от времени, некоторые проблески, но это также принесет вам и много кошмаров. Потом все это перемешивается, и люди оказываются в смятении. Их кошмары и их сладостные мгновения, их золотые мгновения – все смешалось, загляните в любой ум – и вы обнаружите этот беспорядок. Они неспособны рассортировать его.
На самом деле, нет способа рассортировать его. Либо бросайте его, либо забирайте – это единственная альтернатива.
Однажды каждый отбросит это, – потому что, сколько же еще вам жить в аду, сколько же еще истязать себя?
Малое дело не бывает осуществляющим; вы рождены со способностями для великого дела.
Требуется решительная воля – не верование, не знание, но абсолютная решимость, что вы будете самими собой, что вы отшвырнете прочь все то, что обременяло вас, что вы будете наги, как новорожденный, и будете смотреть на сущее непредубежденным взглядом.
Возможность соединения существует. Вы были соединены. В материнском чреве вам было легко – то был целый мир для вас. Девять месяцев вы испытывали вечность полного покоя, блаженства, – нет напряжения, нет беспокойства, нет тоски, лишь танец сердца. Как только вы родились, вы разъединились со своей матерью, и с той поры разъединение все продолжается и продолжается беспрерывно во имя образования; во имя того, чтобы сделаться цивилизованными, культурными, вы продолжаете становиться все более и более разобщенными с сущим.
Огромная воля требуется, чтобы продолжать добывать огонь, хотя долгое время ничего не происходит.
Но однажды вы заметите признаки дыма: не останавливайтесь, дым – это не огонь!
Пока не вспыхнуло, пока вы не добились пламени, – не останавливайтесь; продолжайте добывание до того момента, пока вы сами не превратитесь в пламя.
Таково завершение вашего паломничества. Это и есть великое дело.
Будда сказал: «Вера Творцу может навсегда разрушить корень несчастья».
Все ваши несчастья сводятся к простому выражению, ничего больше: вещи не таковы, какими они должны быть. У вас должна быть должность получше, больше признания, вы должны быть богаче, ваше тело должно быть более красивым, вы должны иметь дом получше, жену получше, мужа получше.
У вас миллионы жалоб, и все эти жалобы в вашем уме создают ваше страдание.
Если вы смотрите на жизнь – а это путь искателя, – тогда вы превращаете каждое несчастье в ступеньку, каждый кошмар – в ситуацию пробуждения.
«Вера может превозмочь многочисленные дороги заблуждения и показать путь непревзойденного освобождения».
Чувство единства с сущим.
Жизнь так богата и так невероятно прекрасна. Если вам удается релаксировать с нею, вы достигли пути непревзойденного освобождения, вы достигли самого окончательного, за пределы которого никто никогда не выходил. И это так просто: все, что вам необходимо, – это научиться искусству приятия, таковости, а из этого возникнет вера. С возникновением веры, все двери сущего открыты перед вами, приглашают вас.
Религиозные люди всего мира разрушили реальный и подлинный смысл религии безусловной любви. Создавая ритуалы, молитвы, изваяния, церкви, синагоги, они ввели в заблуждение все человечество. Ничто из этого не нужно; это все хлам. Все, что требуется, – это маленькое пламя любви ко всему, без всяких условий, без всяких ожиданий – и все, что приносит жизнь, принимать с благодарностью.
Совсем простое – вот реальный религиозный опыт. Нет нужды в священных писаниях. Вам не надо никуда ходить. Где бы вы ни были, вы можете вызвать переживание таковости и расцвести в цветок веры, который автоматически становится ароматом буддовости.
Все вы, по существу, носите окончательное дитя, окончательную невинность. Лишь немного воли силы духа, немного смелости, – и вы прибыли домой.
•
Слова так бедны, а жизнь так богата. Жизнь так огромна, а слова так малы. Почувствуйте этот момент, и вы сможете увидеть его необъятность, его потрясающую красоту, его великолепие, его безмолвие, его песню. Сердце чувствует это. Существо осыпают цветы. Вся Вселенная до того поэтична. Это всегда поэзия, никогда не проза. Были бы у вас глаза и восприимчивость, – жизнь всегда радостна. И глубочайший источник жизни внутри вас.
Все усилие искателя – это достичь источника, пребывающего внутри, источника, который вечен, неизмерим, бессмертен. Но затем возникает проблема, глубокое побуждение, непреодолимое стремление разделить это. Все мастера, все те, кто стали пробужденными, упорно направляют свои силы разными путями – рациональными, иррациональными. Они даже обратились к абсурду, лишь бы дать вам намек.
Человек, который разделен, делает один шаг вперед и тотчас же делает другой шаг назад. Он остается почти на том же самом месте, где был всегда, несмотря на то, что он делает все усилия двигаться.
Каждый человек в поиске. Быть может, лучше сказать, что каждый человек и есть поиск, устремление к чему-то; он не понимает, чего именно, но чего-то недостает, что-то не завершено, что-то не заполнено. Существует промежуток, и этот промежуток не дает покоя; он требует заполнения, и пока он не заполнен, вы никогда не почувствуете, что вы действительно есть.
Каждый есть поиск, голод, желание, жажда, стремление – стремление познать себя и стремление познать через себя всю прекрасную Вселенную. Безусловно, одной из самых важных вещей должно быть: Быть радикальным. Не бегите во всех направлениях; оставайтесь однонаправленными, оставайтесь кристаллизованными.
Жизнь не велика, а время движется быстро. Если вы продолжаете лишь размышлять и никогда не предпринимаете твердого шага в направлении трансформации, в направлении осознания, в направлении кристаллизации, это не произойдет само собой. Это не может случиться в беспорядочном уме.
Быть радикальным – значит обладать духовной решимостью, найти самого себя, чего бы это ни стоило.
Обладать жизнью без знания ее, почти равно тому, чтобы не обладать ею. Жить и не знать, что это такое, очень унизительно. Любить и не знать, что это такое, непростительно.
Здесь каждый момент рискован, ибо каждый момент может обернуться смертью. Вы все переправляетесь по доске с громадной ношей на себе; лишь небольшого промаха довольно – и вы пропали. Вы должны быть бдительными, настолько алертными, что никакой иной энергии не остается в вас, – все превратилось просто в пламя осознания.
Только одну вещь тебе следует помнить: ты рискуешь жизнью, поэтому будь радикальным! А поскольку ты не знаешь ничего, то и нет ничего ошибочного, – все правильно.
В мире есть только два типа людей: те, кто понимают, что каждый момент жизни – это риск, потому они что-то делают; и те, кто совершенно не осознает того, что смерть может поразить в любой момент и отнять все их будущее – все их мечты, все их воображение, все то, что они предполагали делать завтра.
Смерть делает только одну вещь: она отнимает ваше завтра.
Человек, который приступил к этому поиску, сам оставляет завтра; он не ждет, чтобы смерть отняла это. У него нет завтра. У него есть лишь этот момент, и он должен сосредоточиться в этом моменте, не удерживая ничего позади. В этой кристаллизации и состоит великое событие просветления.
Делайте все, как будто времени не осталось, как будто это последний момент, чтобы сделать это; так что делайте полностью, совершенно, без отсрочки, не говоря: «Нечего спешить. Что-то можно сделать сегодня, что-то можно сделать завтра».
Не живите в рассрочку; живите тотально сейчас, как будто бы завтра не существует. Оно на самом деле не существует, это лишь наша идея, это наша лень. Это наше нежелание пойти на риск сейчас же, тотально. Мы говорим: «Что за спешка?» – мы находим тысячу и одну отговорку для откладывания, в особенности – великого дела.
Когда смысл, значение жизни становится приоритетом, все остальное становится вторичным: вы вступили в великое дело.
Не обнаружив эту подлинную реальность, вы никогда не почувствуете полное и целое, у вас никогда не будет такого чувства, что вы – часть огромной, величественной, таинственной Живой Разумной Вселенной.
А вы не только часть, вы также и целое.
Вам нужно лишь исчезнуть внутри целого, – тогда вы в деревьях, и вы в дождях, и вы в облаках, и вы в небе, и вы повсюду.
Вам только нужно собраться. Вы распались на части: ваша рука лежит здесь, ваша нога лежит там, кто-то играет в футбол вашей головой. Вам надо просто сложить себя. А если вы собраны, больше достигать нечего. Но вы сами продолжаете раскалывать себя, разделять себя.
Все учение пробужденных людей просто в одном: будьте целостны. Соберитесь. Обнаружьте все свои части и кристаллизуйтесь. Станьте едины.
В этом единстве ваша реализация, конец мира тьмы и начало мира света, истины, блаженства, и намного большего, чему нет слов для выражения.
•
Когда продвигаешься глубже по пути, когда освобождаешься из тюрьмы собственного ума, обыкновенные переживания начинают приобретать необычайные краски. Лишь поглядел молча, и обыкновенный цветок ромашки становится удивительным переживанием. Какое чудо, что маленький цветок ромашки может существовать, прекрасно разукрашенный, со своим небольшим ароматом, со своей индивидуальностью. Величайший философ не может постичь смысл мельчайшего цветка.
Но мистик – это не философ; его не волнует постижение смыслов, мера смыслов, раздумье над вещами. Он просто рад им. Когда дождь, он танцует, он берется за руки с дождем. Когда деревья радуются, становится свежо, начинаешь чувствовать ту же свежесть.
Вы – тюрьма, вы – заключенный и вы – тот, кто заключил себя в тюрьму.
Вы разыгрываете игру сами с собой.
Одна ваша часть функционирует как тюремщик, еще одна часть функционирует как тюрьма, а ваша сокровенная суть сдавлена между этими двумя частями. Вы становитесь заключенным; и это не кто-то другой делает вас заключенным.
Было бы великим бедствием, если бы человеческое сознание было заключено в тюрьму кем-то другим. Тогда свободы не было бы в ваших собственных руках; тогда свобода была бы в чьих-то других руках. Замечательно, что вы сами заключаете в тюрьму свое существо, следовательно, освобождение может произойти немедленно. Это только вопрос небольшого понимания, всего немного разумности.
Бывает физическая, биологическая семья: ваши родители, ваши братья, ваши сестры, ваши мужья, ваши жены, ваши дети, – но это очень поверхностный феномен, случайный. Есть более глубокая семья, которая не имеет ничего общего с вашими биологическими началами, но связана с вашим предельным поиском.
Она духовна.
Она не случайна – это очень существенно.
Коль скоро вы становитесь осознающими, вы внезапно будете изумлены, что все будды прошлого, все будды будущего и все будды настоящего составляют одну семью, потому что их опыт один и тот же, их истина одна и та же, их жизнь окружена одним и тем же ароматом. Они никоим образом не отличаются друг от друга. Если вы столкнулись с одним буддой, вы столкнулись со всеми.
Он содержит их всех; он представляет их всех.
Неуловимое чудо безусловной любви действительно не передается словами.
Каждому в семье известно об этом. Каждый в семье переживал это, но остался совершенно молчаливым по этому поводу, ибо знать предельное – это также одновременно знать, что оно невыразимо. Те, кто пытаются выражать его, – это те, которые не знают. Это же чудо: те, которые знают, не пытаются выразить его, а те, которые не знают, пытаются выражать.
Невежды очень красноречивы; они говорят вещи о Боге, о небесах и об аде, а те, кто знают, совершенно молчаливы в отношении тайны жизни. Вы можете узнавать, испытал человек что-то или нет, по его молчанию относительно предельных вопросов. Может, он и укажет, может, даст несколько намеков, может, создаст средства, с помощью которых вы тоже сможете пробудиться к переживанию, – но он не будет говорить ни единого слова.
Из-за этого в дзэне странные пути передачи.
Истину всегда передавали; ее никогда не высказывали. Это больше напоминает жест руки, больше напоминает улыбку на губах, больше напоминает моргание глаз, но это никогда не слово.
Это должно быть понято как самое фундаментальное: если вы готовы, открыты, восприимчивы, алертны, – вы получите ее. И вы получите ее странными путями, которые не имеют ни логической связи, ни причинной связи.
Многие интеллектуалы мира, которые узнали о дзэне в прошлом столетии, поначалу просто смеялись над безумием этих людей, ибо там нет смысла для их здравомыслящих умов. Кто-то бьет вас, и вы становитесь просветленным, ум не может верить этому. Тут не оказывается причины, почему определенный удар разрушает все ваше невежество.
Даже сегодня, когда дзэн изучается на Западе в огромном масштабе; это становится одним из универсальных явлений. Но сама идея изучения направлена против него: вы не можете изучать дзэн. Вы можете иметь его, но вы не можете получить его от кого-то другого. И простая причина состоит в том, что вы уже получили его. Вопрос лишь в забывчивости.
Полезно будет напомнить вам. Возможно, в жизни каждого бывают моменты, когда вы знаете, что определенное имя, определенная личность, определенное лицо странно знакомы. Во всех языках существует выражение «это прямо на кончике моего языка».
Тогда кто же мешает вам, почему вы не говорите?
Вам прекрасно известно, это здесь, но требуется некое освобождение – возможно, удар и сделает это. Вы только забыли – быть может, хороший удар поможет вам перестать вспоминать это, потому что попытка вспомнить что-то делает ваш ум напряженным, и чем больше вы стараетесь вспомнить, тем напряженнее вы становитесь.
Напряжение означает сужение ума. Он делается до того узким, что ничего не может пройти через него. Хороший удар – и ум раскрывается, ведь вы забыли, как старались припомнить что-то, – и внезапно то, что «было у вас на языке», больше не секрет; теперь вы знаете это совершенно хорошо. Нечто подобное происходило при передачах на более высоком и глубоком уровнях.
Но дзэн – это не предмет изучения.
Нет способа сделать его темой изучения в университетах; это будет очень глупо. Нет способа разыскать кого-то, у кого он есть, и кто сможет дать его вам. Не то чтобы люди, которые имеют его, были скупыми или не щедрыми – как раз напротив. Они самые щедрые люди; если бы они могли дать его вам, их бы не волновало, хотите вы его или нет, они дали бы его вам.
Но сама природа этого переживания такова, что оно не приходит снаружи; оно случается внутри вас. Люди, которые пережили его, постоянно ищут возможность создать ситуацию для вас, чтобы то, что спит, стало пробужденным. Раз вы понимаете это, дзэн не будет выглядеть безумным, иррациональным. Он, несомненно, будет выглядеть суперрациональным – за пределами способностей ума.
Это становится все труднее, потому что Индуисты, мусульмане, христиане, иудеи создали очень сложную ситуацию для миллионов людей. Они давали людям идею, что вы будете освобождены спасителем, это будет дано вам посланником; все вы должны только и делать, что верить и ждать. Иисус вызволит вас – или Мухаммед, или Кришна.
Идея, будто кто-то другой, неважно кто – Иисус, Моисей, Кришна или Мухаммед, та идея, что кто-то другой проделает это в ваших интересах, абсолютно ошибочна. Но эта идея превалирует, и очень легко принять ее, очень просто плениться ею, ибо кто-то другой берет на себя ответственность.
В этом мире люди очень легко готовы передать ответственность кому-то другому. Они думают, что, отдавая ответственность, они свободны от ноши. Они совершенно не правы. Ответственность – это свобода, и в тот момент, когда вы передаете ответственность кому-то другому, вы также передаете и свою свободу.
Вот уже две тысячи лет прошло, а христиане ожидают прихода спасителя.
Но, он никогда не придет, по той простой причине, что то, что он обещал, он не может вам предоставить. Кришна обещал, что придет, но странно, что никого не удивляет, почему же эти люди не избавили человечество, пока сами были здесь.
Какой смысл откладывать это на будущее, до следующего раза, когда они придут?
Люди так же сильно страдали, как и теперь, люди были в таком же сильном невежестве, как и теперь, – тогда что за причина была откладывать?
Иисус мог бы вызволить весь мир, Кришна мог бы сделать просветленным каждого. Но это была очень тонкая игра: они взяли ответственность – и помогли вам оставаться заключенными, пока они не возвратятся. Продолжайте молиться, однажды Он придет.
Это отняло не только вашу ответственность, но и вашу свободу. Это отняло саму вашу индивидуальность и вашу уникальность.
Гаутама Будда первый человек за всю долгую человеческую историю, который отказался брать ответственность по вызволению кого угодно. Он оказывается самым отважным человеком – потому что так легко собрать последователей, если вы берете ответственность, а вместо того, чтобы брать ответственность, он говорил, что ни для кого другого нет способа вызволить вас.
Пусть это глубоко погрузится в ваши сердца.
Только вы сами способны пробудиться.
Потому что только вы сами способны заснуть.
Никто другой не ответствен за ваш сон разума.
Как же может кто-то другой отвечать за ваше пробуждение?
Все те, кто обещали вызволить вас, унизили вас; они поставили вас ниже человеческих существ. Это не совпадение, что Иисус продолжает называть себя пастухом, а вас овцами. И люди почему то не удивляются, ни единый человек не встал и не сказал: «Это очень оскорбительно».
Не то чтобы люди не чувствовали этого, но это было очень дешево, а «парень берет ответственность – вот и хорошо, – так что нам не потребуется беспокоиться об этом. Мы сможем крутиться в своей обыденности, а он возьмет заботу о нашей духовности». Это был хороший шанс избавиться от всего дела.
Это кажется болезненным, но здесь не говориться ничего такого, что не истинно. Все эти люди поступали скорее как бизнесмены; их больше интересовало приобретать все больше и больше клиентов.
Гаутама Будда оказывается единственным человеком, который не заинтересован низвести вас до овцы. Напротив, всю свою жизнь он настаивал только на одной вещи: вы совсем как я; различие очень невелико. Когда-то я спал, сегодня я пробужден. Сегодня вы спите, завтра вы можете пробудиться, – а если вы разумны, вы сможете пробудиться в этот самый момент.
Один Будда оказывает почтение индивидуальности, человеческим существам – никто больше никогда не оказывал. Он отрицал Бога по той простой причине, что Бог не может быть принят. Уже само принятие Бога как создателя уничтожает всю красоту человечества. Тогда вы просто марионетки в руках Бога, который оказывается капризным. Без причины он сотворил вас, и без причины он может разобрать вас.
Гаутама Будда, вместо того чтобы вести речь о гипнотическом вздоре верований, берет экзистенциальную проблему непосредственно: проблема – это ваше освобождение. А это просто, потому что освобождение находится в ваших собственных руках: вы просто позабыли, кто вы есть. Если только рассказать вам, кто вы есть, – вы не поймете, и опасность состоит в том, что от рассказывания вам, кто вы есть, вы можете стать попугаем.
В Индии вы обнаружите всю страну полной попугаев. Каждый говорит о душе, просветлении, нирване. Все они повторяют прекрасные утверждения из писаний. Будда также не хочет сделать вас попугаем; потому он и говорит, что нет способа дать вам истину, по той простой причине, что вы уже имеете ее.
Поэтому все, что можно делать, – это как-то создавать ситуации, чтобы пробудить вас, и, если потребуется, дать вам хорошую оплеуху в нужный момент. Чья попало оплеуха не сработает, – только от мастера, – и только ученик, который трудился на пути годы или, быть может, жизни, подходит к точке прямо на пограничной линии, где маленький толчок, и он достиг другого берега.
Так что есть практики в буддизме, но те практики не дадут вам истину. Они только доставят вас к той точке, где потребуется проницательный сострадательный мастер для создания средства, которое освободит вас.
Вы видели маленьких птенцов?
Они смотрят, как их родители летают вокруг, и они тоже трепещут своими крылышками. Но они пугаются – естественно, они ведь никогда не летали – и они не могут поверить в безопасность выхода из своего уютного гнезда. Бескрайнее небо, и нет опыта полета – несмотря на то, что они способны летать, у них есть крылья, и они будут рады лететь в небе под теплым солнцем.
В конце концов, родителям тех маленьких птенцов приходится толкать их.
Это и есть средство – таково дзэнское средство.
Но родители должны ожидать, пока их крылышки не окрепнут достаточно; они делают многие вещи, которые, по-моему, оказываются точно тем же, что дзэнский мастер делает для ученика.
Мать будет летать перед ними, показывая, что если она может летать, – почему же они не могут?
Птенцы трепещут своими крылышками, чтобы обрести уверенность, познакомиться с тем фактом, что у них тоже есть крылья, – это правильно, это и есть посвящение!
Но чтобы прыгнуть.
Они приближаются к самому краю своего гнезда, они взвешивают все за и против. Есть великое стремление прыгнуть, но есть также и страх, потому что они идут в неизвестное. Кто знает – они могут упасть прямо на землю, и кончено. Мать перебирается на другое дерево, и оттуда она начинает звать их: «Давайте!» – это непреодолимо. Они пытаются, но какая-то незримая граница мешает им.
Когда родители видят, что сейчас те полностью способны, только страх мешает им, – однажды, не сообщая им – внезапно, дзэнский толчок!
Конечно, вначале они порхают, как попало, но теперь они знают, что, хотя они и не летают, как следует, они могут держаться в воздухе. Тогда мать начинает звать их с отдаленных деревьев. Сперва они добираются до самых близких деревьев, потом они начинают добираться к дальним деревьям, а потом однажды они уходят навсегда в бесконечное; они никогда не возвращаются.
Тогда у них все небо.
Вы не можете убедить птичку интеллектуально, а толчок – это не рациональный путь.
На практике, в реальности, маленькая птичка должна вырастить сильные крылья, ожидать подходящего момента и должна быть под защитой надлежащего мастера. Любая спешка может быть фатальной.
Если кто-то пробуждается прежде, чем наступит его время, до своей зрелости, такое просветление может быть опасным. Он может оказаться не в состоянии выжить, этого может быть слишком много. Он был еще не в состоянии вместить это, впитать это, наслаждаться этим.
Интеллектуалы всего мира спрашивали: «Если оно внезапно, то почему этого не происходит с нами? Почему тогда кто-то должен медитировать годами, если оно внезапно?»
Они не поняли того, что, в принципе, оно внезапное. Когда оно произойдет, оно произойдет внезапно – но, прежде чем оно произойдет, требуется определенная зрелость. Это означает, что просветление; само по себе, внезапно, однако подготовка его постепенна.
Они не могут видеть, что постепенность и внезапность не есть неизбежно противоположное, что постепенность может быть подготовкой для внезапности, что обе могут быть частями синтетического процесса, воспользуйтесь просветлением, чтобы удалить все. В этом случае, – но, в действительности, – феномены не устраняются внезапно, а истощаются постепенно. Это требует времени, разного времени для разных людей. В соответствии с их любовью, в соответствии с их доверием, в соответствии с их стремлением, в соответствии с их влечением, в соответствии с их готовностью рисковать всем, элемент времени будет разным.
Когда человек приходит к мастеру, у него столько мусора, который мастеру приходится удалять постепенно, поскольку для него это мусор, а для ученика это знания. Для мастера это цепи; для ученика это украшения. Так что это требует времени, мастер продолжает выбрасывать мусор, а ученик продолжает собирать его обратно и прятать его поглубже, куда мастер не может добраться, – до той поры, пока нет признания того, что мастер и ученик стоят в одном и том же месте. Тогда делать будет нечего, лишь маленький толчок.
Просто оставаться алертными и сознающими, – не что-нибудь особенное, не какой-нибудь объект, но просто алертными, как будто бы должно произойти нечто грандиозное, вы не знаете что; как будто бы великий гость собирается прийти, и вы стоите у своей двери в ожидании. Вы не знаете, кто придет, вы не знаете, придет он или нет. У вас нет никакого подтверждения, – но очень алертно вы стоите у двери, не зная для чего. Чистое осознавание.
Кроме того, вы не должны искать особого превосходства или необычайных чудес. Величайшая помеха на пути в том, что вы можете найти особые качества, сверхъестественные силы, чудеса, мистические переживания, – и вы сошли с пути. Помните, и не ищите особое превосходство или сверхъестественные чудеса.
Ваше просветление принадлежит вам.
Нет необходимости искать и исследовать.
Вы – это оно. Это не достижение.
Но люди, которые не в глубоком резонансе с дзэном, не будут способны понимать это – индуисты или мусульмане, христиане или иудеи, – поскольку нет ничего подобного этому во всей их истории. Вся их история это, более или менее, просто интеллектуальная гимнастика.
Дзэн абсолютно экзистенциален. Мастер там не только обучает вас определенным доктринам; он должен освободить вас из тюрьмы, которую вы сами создали. Любые произвольные необходимые целесообразные методы, – его не беспокоит то, что люди будут думать о них, – он воспользуется ими. Никогда не бывало существ более сострадательных, чем Дзэнские мастера.
Нет другого вопроса, все разрешилось. Его вышибли из гнезда, теперь его крылья раскрылись в небе. Теперь он может перелететь на солнце. Теперь нет больше никаких границ.
Ваше тело – это ваша тюрьма.
Ваш ум – это ваша тюрьма.
•
С древних времен люди, обретшие путь, – поскольку они сами полны – предлагали в дар свой избыток, чтобы отвечать тем, кто уже готов, и принимать всех. Они подобны чистому зеркалу в оправе, яркому самоцвету на ладони; когда приходит чужой – появляется чужой, а когда приходит свой – появляется свой. И это не намеренно: если бы это было намеренным, то людям можно было бы дать реальную доктрину.
Есть вещи, на которые вы можете только указывать, а указание всегда допускает неверное истолкование – и, наиболее вероятно, будет неверно истолковано, – ведь указание – это только стрелка. Если вы не знаете, как смотреть в том направлении, если вы не осознаете, что стрелка указывает на нечто за пределами ее самой, для вас есть все возможности уцепиться за саму эту стрелку.
Из-за такой сложности, идеи, которые были высказаны для свободы человека, способствуют его заключению.
Что такое ваши церкви, ваши храмы и ваши синагоги, как не тюрьмы вашей души?
Что такое ваши святые писания?
Они подразумевались как стрелки, указывающие за пределы слов, но даже так называемые ученые люди цепляются за слова и забывают совершенно, что эти слова – только стрелки; они лишь указывают в направлении чего-то бессловесного – чего-то такого, чего они не могут выразить, но могут указать направление.
Они только пальцы, указывающие на луну.
Между мастером и учеником происходит нечто такое, что, когда ученик созрел, он знает, что созрел, и его мастер знает, что тот созрел.
Когда нет движения мысли, желания, побуждения – в такой момент есть вы в своей изначальной чистоте. И знать настоящее лицо – это знать все.
Сокровенное – это не сообщение.
Сокровенное – это передача от сердца к сердцу.
В молчании, в любви, в покое.
Ничего не сказано, ничего не услышано, но все понято, это и есть сокровенное.
Ты – это самое сокровенное для себя; никто не может быть ближе к тебе, чем ты сам. Как бы близко кто-то ни подошел к тебе, такая близость – все еще дистанция. Только ты по-настоящему близок к себе.
Сколь бы умными вы ни стали, вы будете оставаться невежественными; и вы можете ничего не знать, но, если вы чисты – зеркало без всякой пыли, – вы отразите саму сущность сущего.
Дзэн – это путь бесстрастия. Тут нечего обретать, тут нет цели для достижения. Просто расслабьтесь, будьте раскованны, и вы обнаружите, что всегда были там, где вы хотели быть. Вы никогда не покидали Эдемского сада. Христианская история неправильна.
Все – внутри, нет ничего вне. У реальности нет границ – вас нельзя вышвырнуть из реальности. Это же такой простой факт: вы по-прежнему в Эдемском саду, вы просто уснули разумом.
Ваш сон состоит из вашего ума, ваших желаний, ваших грез, ваших амбиций, ваших побуждений. Однажды вы отбросите всю эту чепуху, внезапно пробудитесь и обнаружите себя в Эдемском саду. А Эдемский сад не принадлежит Богу, это не его монополия. Он принадлежит каждому, всякой живой сущности, потому что Бог – это лишь коллективное наименование для всего сознания, которое существует в мире; Бог – не какая-то персона.
Христианская история и Бог Яхве очень уродливы.
Если Творцу Вселенной придется писать эту историю заново, то первые инструкции, которые он даст Адаму и Еве, – и эти инструкции даются вам – будут: «Ешьте плод мудрости, ешьте плод вечной жизни». Вы принадлежите предельному сознанию, вы принадлежите бессмертию.
Вы есть будда.
Вас нужно лишь встряхнуть.
Дело тут не в том, что от вас требуется много послушаний, – стучать в двери, просить и молить: «Боже, Отец, пожалуйста, открой дверь. Я никогда не буду есть плод, я никогда не посмотрю на него».
Вы сидите под деревом. Откройте глаза – и мудрость ваша, и вечная жизнь – ваша. И это не два дерева.
Эта история неправильна по многим пунктам. Первое: Творец, который является отцом Творений, не может отвращать вас от вечной жизни, и не может препятствовать вам, быть мудрыми. Во-вторых, мудрость и вечная жизнь не являются двумя; они – два аспекта одного и того же переживания.
Вот это и есть Эдемский сад.
Если вы хотите поспать чуть дольше, тут нет беды. Так или иначе, в спешке нет необходимости. Хороший сон; лишь прекратите грезить, и вы пробудитесь. Это грезы продолжают удерживать вас спящими. Другими словами, медитация безусловной любви разума как негрезящее сознание ума.
•
Есть тысяча и одна причина тому бедствию, которое произошло с человечеством. Это совсем как огромный сад из тысяч розовых кустов, где лишь время от времени на кусте распускается цветок, а остальные тысячи кустов просто остаются бесплодными. Они обладают тем же потенциалом, но что-то в их структуре пошло не так.
Большинство причин, которые разрушили ваше достоинство, вашу гордость, вашу славу, ваше великолепие – дело рук так называемых учителей. В том, чтобы учить, есть тонкая эгоистическая радость, потому что в тот момент, когда вы учите кого-то, ничего не говоря, вы становитесь выше: вы знаете, а другой не знает. Это создает большие неприятности для человеческих существ.
Так много фальшивых учителей продолжают появляться, быть может, это величайшее преступление в мире, – обучать вещам, которых вы не испытали.
Но что такое ваши епископы, кардиналы и папы, имамы и Шанкарачарьи? – лишь длинная линия лжеучителей.
Они не знают, что говорят.
Может быть, они и ссылаются на правильные писания, может, их слова и исходят из правильных источников, но не источники и не писания – сам говорящий является окончательным критерием того, истинно или ложно то, о чем он говорит.
Подлинный учитель говорит из спонтанности, из опыта, из осознавания, из своей собственной реализации. Лжеучитель весьма учен; ему известны все писания, он цитирует их превосходно и может с легкостью морочить людей. На самом деле, очень трудно не быть обманутым такой личностью, поскольку вы не знаете, как судить. Он говорит правильные слова, но его правильные слова совсем как грампластинка. Вы не можете сделать грампластинку своим мастером; все говорится абсолютно верно, но внутри никого нет. Это лишь мертвая пластинка.
Ваша память – это тоже мертвая грампластинка. Учителя обучают через память; мастера обучают через осознавание, разум; потому-то и можно найти несовместимости и противоречия у мастеров – они на самом деле непременно найдутся. Это можно использовать как критерий: если некто непрерывно последователен, он не может быть мастером. Он только механически повторяет заученное.
Не важно, что говорит; значение имеет лишь то, чем он является!
Мастер должен отзываться каждому мгновению, а каждое мгновение – иное. Мастер никогда не отвечает на вопрос; он всегда отвечает вопрошающему, – а вопрошающие различны. Мастера не интересует, созвучно ли то, что он говорит, писаниям, традиции, обычаю – или против. Вся его единственная забота – это реальная личность, с кем он встречается… ничто больше не имеет значения.
Но лжеучителя не прекращались и никогда не прекратятся. Так легко быть ученым; так трудно быть мудрым от ума. Любого идиота можно выучить; все, что ему требуется, – это хорошая система памяти, хороший биокомпьютер. Но подлинный мастер жизни – это редкостное цветение папоротника; и человек должен усвоить несколько указаний, благодаря которым он сможет определиться, чтобы избежать ложного и прислушаться к подлинному.
Вот первая вещь: лжеучитель всегда повторяет чьи-то слова; он совсем не имеет ничего собственного. Все его утверждения взяты в кавычки. Вторая вещь: лжеучитель, каким бы он ни был красноречивым, ученым, способным, не будет в состоянии практиковать то, что он проповедует. Взгляните на человека, вместо того чтобы смотреть на его слова, и вы увидите несоответствие.
В третьих, – и чтобы увидеть это, потребуется чуть больше разума и осознавания, – лжеучитель всегда нерешителен. Он и сам не уверен, верно, или нет то, что он говорит, поскольку все это – заимствованное. Но истинный учитель – это абсолютный авторитет. Он подразумевает то, что он говорит, и он говорит только то, что подразумевает.
Учитель только служит устами для всех тех добрых вещей, которые он вам рассказывает. Вы не обнаружите никакой исконной свежести; он смердит мертвыми трупами, очень древними трупами. Подлинный мастер жизни обладает свежестью, новизной. Вы можете продолжать слушать его вечно, но никогда не почувствуете его несвежим, ибо это всегда исходит от изначального источника.
С мастерами вы будете всегда находить что-то невиданное, потому что вы не знакомы с их миром; он нехоженый. С учителями вы будете находить очень знакомые вещи, которые уже знаете – вы слышали их. В каждой церкви одна и та же проповедь, в каждом храме одна и та же лекция; вся атмосфера наполнена старыми и обветшалыми утверждениями.
С реальным мастером вы всегда обнаружите что-то невиданное, какой-то дикий цветок, не выросший в обычных повсеместных садах. Его вкус, его аромат, его цвет, его форма – все будет обладать новизной.
Но люди делают прямо противоположное: они продолжают создавать нереальное – то, чего не существует.
Что вы знаете про Бога?
Тем не менее, миллионы людей каждый день молятся вымыслу. Это патология.
Что вам известно про небеса и ад?
Однако они глубоко вошли в вашу психологию: вы алчете небес, страшитесь ада.
Простое безмолвие.
Чистая безмятежность.
Невозмутимое, непотревоженное сознание.
Это и есть оно!
Христианские теологи средневековья столетиями вели спор в великих трактатах. Вы не поверите, что за идиоты были эти теологи. Их проблемой было: сколько ангелов может уместиться на острие иголки. Почему их это беспокоило? – но это стало такой большой проблемой, словно их жизнь зависела от того, ангелом больше или меньше может уместиться там.
Это вымышленные ангелы – и зачем этим вымышленным ангелам стоять на кончике иглы?
Но это был очень серьезный вопрос, и три или четыре века его обсуждали почти беспрерывно великие теологи, философы. Если вы заглянете в историю религий, то обнаружите такие глупости, что вы не сможете поверить, что это наше наследие, что это старые источники наших так называемых великих религий.
Уже две тысячи лет христиане доказывали и утверждали, что Иисус был рожден девственницей – Марией.
Какое это имеет значение?
Даже если он и родился от Девы Марии, он может быть не прав. Всего лишь родившись от девственницы, вы не становитесь правыми; на самом деле, более вероятно, что с самого начала вы не правы. Но даже сегодня папа утверждает, что это их фундаментальный принцип.
Чем же будет христианство, если три вымысла удалить?
Один – это девственное рождение Иисуса, которое можно вычеркнуть без всякого опасения.
Другой столп – это то, что Иисус – единородный Сын Божий.
Никто не знает про этого парня, Бога, – а кроме собственного утверждения Иисуса тут нет иного свидетельства, или какого-нибудь доказательства. Но все христианство полагается на утверждение Иисуса. Ни тогдашние мыслители, ни тогдашняя литература даже не позаботились упомянуть, что Иисус – это Сын Божий, и не только Сын, но Единородный Сын.
Это замечательно: вымыслы создают сыновей и дочерей!
А мы не имеем свидетельства их собственного существования.
И что же такого замечательного в Иисусе, что он должен быть единородным Сыном Божьим?
Почему не Гаутама Будда, почему не Бодхидхарма, почему не Махакашьяпа, почему не Да Хуэй – почему не вы?
Вам необходимо лишь немного смелости и немного безумия, и вы можете провозгласить: «Я – единородный сын Божий». Доказательства не требуются, потому что даже Иисус не предоставил никаких доказательств.
И третье: троица из Бога-Отца, Иисуса-Сына и Святого Духа. Этот святой дух – престраннейший малый, с каким вы можете столкнуться. Святой дух и есть тот тип, от которого бедная дева Мария понесла, – и, тем не менее, он святой.
Тогда что означает нечестивый?
И странно, столетиями сами христиане утверждали то, что это выглядит странным – эта троица, – потому что в ней нет женщины.
Она выглядит незавершенной; она не выглядит как завершенная семья.
Что же неправильного в признании Марии, которой поклоняются католики, частью этой иерархии?
Однако женщина не может быть допущена на столь высокий пьедестал. А преступный дух может быть допущен.
Любой ребенок, который не рожден в любви, делает родителей незаконнорожденными. Состоят они в браке или нет, это не важно, – но ребенок, безусловно, никогда не бывает незаконнорожденным.
Этот незаконнорожденный тип – святой дух – часть божественной троицы; он часть Бога. Таковы три фазы Бога, – но женщина не может быть допущена.
Это и есть три основы, три столпа христианства. Если вы уберете эти три, все двухтысячелетнее сооружение исчезнет, словно мыльный пузырь.
Но что такого великого во всех этих идеях?
Тех, кто учил таким идеям, можно назвать только лжеучителями, уводящими человечество с правильного пути. Вы не можете задать вопрос им; своим вопросом вы вынесете себе приговор. И так обстоят дела не только с христианством; такое же положение со всеми религиями. Религия должна быть очень простым, чистым, невинным делом. Ее не следует усложнять ненужными суевериями, глупостями.
«Опустоши себя от всякой привязанности, от всякого ослепления, от всяких амбиций относительно того, что существует». И «не создавай вымыслов». Ничего больше не требуется.
Таков подлинный мастер, приводящий сущностную, чистую безмятежность вашего существа в созвучие с блаженством сущего.
Религия, чтобы быть подлинной, должна интересоваться трансформацией человека, а не этими глупыми идеями; реальны они или нереальны – не имеет значения.
Религия – это, по существу, опыт того, кто внутри. Он закрывает глаза и вступает в глубины своего существа, в безмолвия своего сердца и, наконец, в таинственный источник жизни, – всей жизни, всего сознания.
Такова единственная удовлетворенность, единственное осуществление, единственная реализация. Впервые нет больше никаких проблем, нет больше никаких вопросов. Вы не знаете ничего, но ваша познавательная способность абсолютно чиста. Вы – это просто чистое зеркало без всякой грязи.
Творец может быть синонимичным с жизнью, тогда это имеет какой-то смысл.
Но Бог, синонимичен со смертью.
Но это именно то, что наделали ваши святые: они сделались ископаемыми. Несмотря на то, что они дышат, они мертвы к жизни во всех отношениях. Они изъяли всю свою восприимчивость, свою любовь, свою радость; они стали зажатыми.
Эта сокрушительная, отравляющая идея отвергания мира, отвергания удовольствий, отвергания тела, отвергания всего того, что может сделать вашу жизнь немного более сочной, немного более музыкальной, немного более поэтичной, – и просто пребывания подобно камню… и все же внутри ваш ум окажется в еще большей суматохе.
Жизнь – это добродетель, и чем более вы живы, тем более добродетельны; чем более вы восприимчивы, тем более религиозны; чем больше измерений имеет ваша жизнь, тем она духовнее. Оставьте этот старый стиль святости идиотам, потому что они не могут делать ничего другого; но они могут исполнять такую святость в совершенстве.
Во имя религии люди старались втиснуть себя в клетку дисциплины и предписаний в надежде обрести великое озарение, алертность, осознанность, просветление. Это невозможно. Если вы хотите осознавать, вам надо начинать с осознавания. Если вы хотите быть свободны, вам надо начинать со свободы. Чем бы вы ни хотели быть, – ваш первый шаг есть указание на ваш последний.
Найти реализацию.
Вы не можете сделать это, порабощая себя доктринами, предписаниями, моралью в надежде, что все это даст осознанность, окончательный расцвет вашему существу.
Это правда, что, если произойдет окончательный расцвет осознанности, вы будете высокоморальны, но у такой морали будет совершенно иной оттенок.
Она будет вашей собственной, – не Моисея, не Ману, не Конфуция. Она не будет зависимостью, она не обременит, она не будет заповедью, – что вам должно делать. Вы просто будете радоваться, делая так. Это не будет обязанностью. Это будет просто вашей радостью.
Вам, безусловно, необходима мораль, но она должна возникнуть из вашей собственной любви, из вашего собственного благоговения перед жизнью. Она должна быть вашей собственной; она требует вашей подписи. Она не может быть слепым верованием, она не может быть обязанностью, которую вас обусловили исполнять. Она должна быть вашей свободой. Подлинно религиозный человек аморален; у него нет готовой морали.
На каждое мгновение он отзывается безусловной любовью и благоговением, – а это и есть его мораль.
Когда учителя от ума принимаются говорить об озарении, просветлении, неподвижном уме, они используют красивые слова, чтобы заключить вас в тюремную камеру. Что вам необходимо – так это свобода от всех тюрем.
Прошлое беспрерывно творило тюрьмы за тюрьмами. Вам необходимо освободиться, и только вы можете предоставить себе этот дар.
Лжеучителя собирают слова, прекрасные слова. Они хорошие коллекционеры, но они не знают контекста, потому что контекст не присутствует в писаниях. Контекст всегда присутствует в живом мастере.
Все вышеперечисленные болезни – не дело рук учеников, – все они возникают из-за неправильных инструкций слепых учителей.
Это будет великий день в истории человека, когда он возьмет на себя хотя бы такую ответственность: осознать, что учить чему-то такому, чего он сам не переживал, – отвратительно, преступно; это величайший грех. Если лжеучителя исчезнут из мира, будет громадная революция, потому что люди, которые пойманы в сети лжеучителей, – это действительно искатели, но они не знают, куда идти, не знают, как рассудить, и их можно простить, ведь они только исследуют и ищут.
Найти живого мастера – это величайшее благословение.
Это самая трудная вещь, поскольку живого мастера будет осуждать весь мир, так что вас обескуражит осуждение. Лжеучителей будут ценить, уважать, почитать; само собой, вы подумаете, что если весь мир почитает, уважает, – значит, это именно те люди, у которых вы должны учиться. Все это с точностью да наоборот: подлинный мастер был всегда, осуждаем современниками.
Поэтому всякий раз, как вы обнаружите человека, осуждаемого, – он обладает чем-то; иначе, почему весь мир взбудоражен им?
Когда мир ценит, почитает, удостаивает чести и наград, – берегитесь!
Это лжеучитель. Он в чести, потому что служит кровным интересам общества.
Если вы можете сохранять этот небольшой критерий, всегда можно найти надлежащего мастера. Но без такого мастера самые простые вещи станут очень сложными; вещи, которые могут произойти сейчас же, не происходят в течение жизней.
Остерегайтесь тех, кто в чести!
Если кто-то осужден, и осужден единогласно, такой человек несет истину в мир, который живет всеми сортами лжи.
Будьте с ним!
Рискните!
И ваша награда будет потрясающе грандиозной.
•
Просветление – это, безусловно, ключ, но почти все традиции против него – и есть причина, почему они против. Самая фундаментальная причина в том, что, если просветление – реальность, Бог становится нереальностью. Если ваше собственное озарение окончательно, тогда ничто не может быть выше него. Тогда собственное сознание человека становится высшей реальностью.
Религии и традиции, верующие в Бога, не могут допустить просветление. Оно идет против всех их вымыслов. Их вымыслы могут существовать только в темноте, не на свету. Чтобы сохранить в живых свои вымыслы, чтобы сохранить свои грезы реальными, они не дают человеческим существам пробудиться. Вы не услышите о просветленных христианских мистиках, вы не услышите о пробужденных иудейских мистиках.
Фактически, просветление – это альтернатива возвращение Творения в Творца.
Все то, что относится к ритуалистическим религиям от ума, подвержено опасности от просветления, потому что просветление не имеет ритуала, не имеет молитвы, не имеет писаний. Оно так тотально верит в вас, его уважение к человечеству так абсолютно и неизменно. Это естественно, что все священники будут против него, ведь вся профессия священников зависит от вымыслов, а просветление разрушает вымыслы.
Все теологии сфабрикованы умом, а просветление – это трансцендентный выход за пределы ума. Все то, что принадлежит уму, – это кошмар.
Где существуют ваши боги?
Где ваши небеса, ваш ад?
Где ваши ангелы и ваши духи?
Все они составляют сущность, называемую умом.
Просветление есть величайшая революция, какую вы можете представить себе, из-за того, что она разрушает все вымыслы, все ритуалы, всех богов, все традиции, все писания. Оно оставляет вам только сущность сознания вашего собственного существа. Его вера в сознание до того тотальна, что нет необходимости ни в чем другом.
Это не высказывалось так ясно, сама идея просветления против всех религий. Или, другими словами, только подлинная религия за просветление. Все остальные религии – это часть базара; это торговые фирмы, эксплуатирующие человеческую беспомощность, эксплуатирующие человеческую слабость, эксплуатирующие человеческие ограничения.
Религии нанесли столько вреда человеку, что это беспримерно. Ничто иное не было настолько опасным. Всеми возможными путями они препятствовали человеку даже услышать слово «просветление»: вы должны понять, что воздевать свои руки к небу глупо – там некому отвечать на ваши молитвы, еще никогда не было ответа на молитву.
Все ваши боги – это ваши собственные творения.
Вы лепите их и никогда не задумываетесь над тем, что продолжаете поклоняться вещам, которые вы же и создали. Христианская Библия гласит: «Бог создал человека по своему образу и подобию». Истина же прямо противоположна: человек создал Бога по своему образу и подобию. И потом – окончательная дурость – вы поклоняетесь своему собственному образу. На самом же деле, если бы вы были хоть немного разумны, то могли бы просто купить зеркало и поклоняться.
Все ваши боги есть не что иное, как ваши собственные отображения. Нет нужды ходить в храм или церковь; вы можете просто держать небольшое зеркало. Возможно, дамы в этом смысле разумнее всех, – они продолжают снова и снова глядеться в зеркало, – они веруют в зеркало.
Но все ваши боги – это то же самое, все ваши ритуалы созданы ушлыми священниками. Ни одно из ваших писаний даже не является первоклассной литературой; все это третьеразрядные вклады. Но лишь потому, что они святые.
Кто делает их святыми? – люди, у которых есть свои кровные интересы.
Это длинная цепь от Бога к пророкам, к мессиям, к святому писанию, к церкви. Но единственная реальность во всей этой долгой череде вымыслов – это священник, и все его усилия испокон веков были направлены на то, чтобы эксплуатировать вас. И не только эксплуатировать – эксплуатация возможна лишь при выполнении определенных условий: вас нужно заставить испытывать вину. Странные способы были изобретены, чтобы заставить вас почувствовать вину. Индуисты говорят, что вы страдаете, вы несчастны не из-за собственной глупости, не из-за своей бессознательности, не из-за своей немедитативности, не из-за того, что вы не делали усилия стать просветленными, а из-за злых деяний, совершённых вами в миллионах прошлых жизней. Теперь вы не можете уничтожить их; обратного пути нет. Таково бремя, которое вы должны нести, и под этим бременем вы утрачиваете свое достоинство, всю свою гордость. Все, что вы можете делать, – это молить Бога помочь вам, спасти вас.
Христиане – поскольку у них нет идеи многих, многих жизней, но лишь одна жизнь – не могут воспользоваться той же стратегией. Они нашли свою собственную стратегию: индуист страдает из-за миллионов прошлых жизней; христианин страдает благодаря Адаму и Еве, давным-давно, в самом начале ослушавшихся Бога. Идея до того натянутая.
Каким образом могу я быть в ответе, если Адам ослушался Бога?
Ну возможно от этого будут страдать только евреи, но причем здесь все остальные.
Но нет, страдают все.
Но христианство продолжает утверждать, – а христианство представляет половину человечества, – что вы были рождены во грехе, потому что ваши прародители, Адам и Ева, ослушались Бога. Вы рождены грешниками; потому вы и несчастны. И вы будете оставаться несчастными, пока не раскаетесь, и пока вас не простят. Только сын Божий, Иисус, может спасти вас. Он будет ходатайствовать за вас; он будет вашим адвокатом. Вы должны лишь уверовать в него, и в последний день суда он выберет людей, верующих в него, и попросит Бога простить их. Остаток человечества падет в вечный ад. Это были великие стратегии, чтобы привести людей в лоно христианства, поскольку это единственный способ спасти свое будущее – иначе надежды нет. Каждая религия каким-то способом отнимала вашу красоту, ваше величие, разрушала саму идею того, что у вас есть хоть какое-то достоинство, какое-то значение, какой-то смысл, что вы обладаете какой-то собственной потенциальной возможностью освобождения.
Просветление – это восстание против всех традиций, против всех священников, против всех религий, поскольку оно провозглашает, что нет ничего выше, чем сознание человека. И человек не страдает оттого, что какой-то глупец в прошлом ослушался Всевышнего Бога; человек не страдает из-за миллионов жизней злых деяний. Человек страдает по той простой причине, что не знает себя. Его невежество в отношении самого себя – это единственная причина его страдания, горя, мучения.
Просветление приводит все к очень простому и научному выводу. Оно точно указывает, что все то, что вам необходимо, – это научиться искусству осознавания.
Просветление – это ключ, единственный ключ, открывающий все реальности, все благословения и все потенциальные возможности, которые скрывались внутри вас. Вы – это зерно: просветление есть не что иное, как обнаружение подходящей почвы и ожидание прихода весны. Просветление является такой радикальной точкой зрения.
Это не еще одна религия.
Это – единственная религия безусловной любви разума.
Все остальные религии ложны.
Гаутама Будда сказал: «Переживать просветление – это первичное, а что-нибудь сказанное о нем – сколь бы красноречивым это ни было, сколь бы разумно оно ни выражалось – опускается до вторичного, до несущественного. Существенно переживание; выражение несущественно. Но таково одно из великих несчастий человечества, что даже величайшим истинам предназначено быть неправильно понятыми людьми. То, что говорит Будда, – это одно; то, что люди слышат, – это совсем другое. Есть школа, которая называет просветление вторичным, утверждая, что сам Гаутама Будда сказал это. Не беспокойтесь об этом. Несомненно, Гаутама Будда сказал так, но он не говорил, что просветление вторично. Он сказал, что говорить что угодно о нем – это сбиваться с пути… даже само слово «просветление», – и вы отошли далеко от переживания.
А вы знаете, в вашей обычной жизни бывают ситуации. Когда вы видите прекрасную ромашку, разве это одно и то же – переживать красоту ромашки и говорить, что она прекрасна?
Может ли слово «прекрасная» вместить ваше переживание ромашки?
Вы испытываете любовь, но возможно ли через слово «любовь» высказать точно то, что вы переживаете в безмолвиях своего сердца?
Любовь, которую вы испытываете, и слово «любовь» – не синонимы. Слово – это даже и не эхо вашего подлинного переживания. И это обычные реалии: красота, любовь, благодарность.
Просветление – это предельное переживание единства с целым. Нет способа высказать это. Лао-цзы всю свою жизнь отказывался сказать что-нибудь об этом: «Можете говорить обо всем, но не упоминайте предельное переживание»… Ведь он не может лгать, а говорить что-нибудь о предельной истине – это ложь.
Гаутама Будда был прав, но он не принимал во внимание глупых людей, которые всегда в большинстве. Он никогда и не думал, что будут школы, цитирующие его, заявляя, что просветление вторично; реальная вещь – это поклоняться, реальная вещь – это молиться. Гаутама Будда отрицал.
Его последние слова были: «Не делайте моих изваяний, потому что я не хочу, чтобы вы были поклоняющимися, я хочу, чтобы вы были буддами. А будда, молящийся перед каменной статуей, – это просто нелепость».
Но таково невежество человека, что первыми человеческими изваяниями оказались статуи Гаутамы Будды. Изваяния были, но то были вымышленные боги. Гаутама Будда – это первое историческое лицо, чьи статуи были созданы, – и созданы в таком огромном масштабе, что даже сегодня у него больше статуй, чем у кого-либо еще в мире. А бедный парень говорил: «Не делайте моих статуй, потому что я не учу вас поклоняться, я учу вас пробуждаться. Поклонение не поможет; это попросту бесполезная трата времени».
Но священник заинтересован в поклонении; потому и слова Будды не приняты во внимание, и священники стали делать статуи. Были созданы ритуалы, а он боролся сорок два года беспрерывно против ритуалов, против храмов, против писаний. В точности то, против чего он боролся, было сделано впоследствии, – и сделано с самыми добрыми намерениями людьми, которые думали, что служат человечеству, людьми, которые считали себя последователями Гаутамы Будды.
Это удивительная история.
Каждого мастера без исключения предавали его же собственные люди разными способами. Предательство Иуды было самым заурядным, поверхностным.
Но предательство тех, кто создал статуи Будды, создал храмы Будды, создал писания от имени Будды, возвращая назад все то, против чего этот человек беспрерывно боролся сорок два года. Через заднюю дверь может войти что угодно.
Эти люди говорят, а их много, и из многих различных сектантских идеологий. В мире есть тридцать две буддийские секты, и все они полагают, что учат в точности тому, что сказал Гаутама Будда. Но есть лишь немногие, про кого можно сказать, что они поняли Гаутаму Будду, ведь единственный путь понять его – это стать им, стать пробужденным существом.
За исключением этого, нет пути, понять Будду. Вы не можете изучать его по писаниям и не можете убеждать его своими молитвами. Вы можете быть в его компании, только пробудившись таким же образом, как он. На тех же залитых солнцем пиках сознания вы будете способны понять его. Другими словами, в тот день, когда вы поймете себя, вы поймете послание этого самого необычного человека, который ходил по Земле.
Священники старались перетолковать его, исказить его, интерпретировать его в своих собственных интересах. Как полагают они, просветление опускается до вторичного. Они считают, что просветлением морочат людей. Факт состоит в том, что только просветление не морочит людей.
Кроме просветления все, что именуется религией, морочит людей.
Все ваши боги, все ваши мессии, все ваши пророки есть не что иное, как ваше собственное воображение, ваша собственная проекция. Они осуществляют определенные нужды в вас, но это больные нужды. Они снабжают вас образами отца-покровителя.
Не удивительно то, что люди называют Бога «отец», потому что каждый ощущает себя в мире одиноким, беззащитным. Смерть всегда ходит рядом с вами; она может схватить вас в любой момент. Жизнь до того небезопасна и ненадежна, что вам нужна какая-то страховка, какая-то гарантия. Бог входит ловко; он ваш отец. В беспокойные времена вы всегда можете положиться на него, хоть он никогда не помогал никому.
Даже Иисус на кресте молится.
В конце концов, он разволновался и закричал в небеса: «Отец, зачем ты оставил меня?»
Но он по-прежнему продолжает выглядывать, надеяться, что Бог прибудет на белом облаке спасти его, с ангелами, играющими на своих арфах, поющими «Аллилуйя!»
Но ни одно белое облако не появляется.
Иисус может быть взят как величайший пример всех тех, кто верит в вымыслы. Он уверовал слишком сильно.
Небо не отвечает за его убеждения, и если небо не исполняет его ожиданий, только он ответствен – никто больше. Он имел громадную веру, но не был просветленным; он не доверял. Он верил в Бога; он безумно верил, что был единственным Сыном Божьим.
Уже сами идеи показывают, что человек был немного невротичным. Вместо того чтобы помочь ему и предоставить нужное лечение, там оказались идиоты, которые распяли его, но распятие – это не лечение. Тогда идиоты одного вида распяли его, а идиоты другого вида в своем воображении воскресили его. Теперь половина человечества следует человеку, который был душевнобольным.
Но почему он был в состоянии повлиять на стольких людей?
Причина не в том, что он имел великую, убедительную философию – у него вообще не было философии!
Причина в том, что человечество в большинстве тоже невротично. Оно чувствует, что очень хорошо верить в Иисуса Христа, верить в Бога; это создает защиту – лишь в вашем уме. Вы будете обмануты, в конечном итоге будете разочарованы, но разочаровываться во время смерти бессмысленно. Тогда уже не остается времени сделать что-нибудь еще.
Люди, говорящие, что просветление морочит людей, люди, говорящие, что просветление выдумка, – это те люди ума, которые сами никогда не пробуждались разумом, они не верят, что кто-то пробудился.
Это как слепые, которые не верят, что есть свет, – и нет способа убедить их.
Даже величайшему логику не под силу убедить слепого человека, что есть свет, потому что свет – не аргумент, но переживание. Вам требуются глаза – вам не требуются великие философские доказательства. Если вы глухи, музыка не существует для вас. Если вы калека, вам больно, что кто-то другой может плясать. А если искалечено большинство – как в случае с просветлением.
Если время от времени бывает танцор, а миллионы людей искалечены, они не могут поверить в то, что он реален. Может, он греза, может – иллюзия, может – магический трюк, – но он не может быть реальным. Их собственный опыт не подтверждает его реальности.
Пробужденные обнаруживали себя совершенно одинокими в мире, где каждый способен стать танцором, но люди выбрали оставаться калеками, оставаться слепыми. Люди могут эксплуатировать вас, только если вы слепы, если вы искалечены, если вы глухи, если вы немы.
Эти паразиты – ваши пророки, эти паразиты – ваши священники.
Просветление сердца разума – это восстание против всех этих паразитов.
Теперь этих великих мастеров неизбежно понимают неправильно.
С дураками лучше помолчать; по крайней мере, они не смогут понять неправильно. Но бывают великие дураки, которые могут понять неправильно ваше молчание. В мире есть столько сортов идиотов; их категории неистощимы.
В мире бывали люди, которые могли бы трансформировать человечество, но тут столько паразитов, которым не хочется, чтобы вы стали просветленными, потому что ваше просветление означает уничтожение их профессии.
Просветление – это сама сущность человеческого достоинства, человеческого величия. Это, безусловно, ключ. Это золотой ключ. И для кого угодно в мире, для тех, кто действительно хочет быть религиозным, нет другого пути, кроме просветления.
•
Каждый человек создает себе определенную психологическую безопасность, не осознавая того факта, что его безопасность – это его тюрьма. Человека окружают все виды небезопасности; отсюда естественное желание создать защиту. Эта защита становится все сильнее и сильнее, по мере того как вы становитесь, все более бдительны к опасностям, среди которых живете. Ваша тюремная камера уменьшается; вы начинаете жить в такой защитной броне, что сама жизнь становится невозможной.
Жизнь возможна только в небезопасности.
Вот нечто очень фундаментальное, что следует понимать: жизнь по самой своей сути есть небезопасность. Защищая себя, вы в то же время разрушаете саму свою жизнь. Защита – это смерть, потому что только те, кто лежит мертвый в своих могилах, абсолютно защищены. Никто не сможет навредить им, ничего дурного не может случиться с ними. Для них больше нет смерти – все это уже случилось.
Больше ничего не произойдет.
Вам нужна безопасность кладбища?
Не ведая того, каждый старается достичь ее. У всех разные пути, но цель одна и та же.
Через деньги, через власть, через престиж, через социальное положение, через принадлежность к стаду – религиозному, политическому, – будучи частью семьи, нации, чего вы добиваетесь?
Стоит неизвестному страху окружить вас, как вы начинаете создавать как можно больше перегородок между собой и страхом. Но те же самые перегородки будут мешать вам жить.
Если вы это поняли, то поймете и смысл саньясы безусловной любви.
Это – принять жизнь как небезопасность, отбросить всякую защиту и предоставить жизни овладеть вами. Это опасный шаг, но тем, кто способен предпринять его, воздается безмерно, ибо только они и живут. Остальные просто выживают.
Есть различие между выживанием и жизнью. Выживать – значит только влачиться – влачиться от колыбели к могиле.
Когда же наконец могила?
В промежутке, между колыбелью и могилой, чего бояться?
Смерть несомненна – и терять вам нечего, вы пришли с пустыми руками. Ваши страхи – это лишь представления. Вам нечего терять: однажды все, что у вас есть, обязательно исчезнет.
Если бы смерть была неопределенной, то была бы какая-то реальная ценность в создании безопасности. Если бы вы могли избежать смерти, тогда, естественно, было бы совершенно разумно создавать перегородки между собой и смертью. Но вам не избежать ее.
«Принятие неизбежного есть одна из основ прихода к озарению». Смерть есть; от принятия этого теряется весь страх – ничего нельзя тут поделать.
Если поделать ничего нельзя, то зачем беспокоиться?
Хорошо известен факт, что солдаты, идущие на поле битвы, дрожат. В глубине души они знают, что не все возвратятся вечером. Кто вернется, кто не вернется – неизвестно; но есть возможность того, что сами они не вернутся домой. Однако психологи заметили странный феномен: как только они попадают на фронт, все их страхи проходят. Они начинают сражаться прямо-таки играючи.
Коль скоро смерть принята, то где ее жало?
Раз они знают, что смерть возможна в любой момент, то могут забыть о ней вовсе.
Почему не проживать каждый миг с такой тотальностью, что, если следующий миг так и не наступит, недовольства все равно нет?
Вы можете умереть радостно, потому что жили радостно.
Но лишь очень немногие люди поняли внутреннюю работу своей собственной психики. Вместо того чтобы жить, люди начинают защищаться. Та же самая энергия, которая могла бы стать песней и танцем, направляется на накопление – больше денег, больше власти, больше амбиций, больше безопасности. Та же самая энергия, которая могла бы быть потрясающе прекрасным цветком любви, становится просто заточением в браке. Брак безопасен – по закону, по социальной конвенции, по вашему собственному понятию респектабельности и по тому, что скажут люди. Каждый боится кого-то другого, поэтому люди так и продолжают притворяться.
Любовь исчезает; она не в ваших руках. Она приходит как дуновенье, и она уходит как дуновенье. Те, кто бдителен и осознает, танцуют с дуновеньем, наслаждаются его глубочайшим потенциалом, довольствуются его прохладой и благоуханием, а когда оно уходит, не сожалеют и не печалятся. То был дар неведомого, он может прийти снова. Они ждут, он приходит снова и снова. Они постепенно научаются глубокому терпению и ожиданию.
Но большинство человеческих существ испокон веков делало совсем противоположное. Боясь, что дуновение уйдет, они закрывали все двери, все щели, через которые можно ускользнуть. Это и есть их обустройство безопасности. Это называется бракосочетанием. И вот они шокированы: когда все окна и двери закрыты, когда они законопатили даже маленькие щели – вместо замечательного, прохладного, благоуханного дуновенья у них только застойный мертвый воздух.
Каждый чувствует это, – но требуется отвага, чтобы признать, что они сами разрушили красоту дуновения, заточив его. В жизни ничего нельзя захватывать и заточать. Надо жить в открытости, давая происходить всем видам переживаний, будучи полностью удовлетворенным, пока они продолжаются, благодарным, – но, не опасаясь за завтра.
Если нынешний день принес замечательное утро, прекрасный восход, песни птиц, восхитительные цветы полевых ромашек, зачем беспокоиться по поводу завтра?
Ведь завтра будет другое сегодня.
Может, у восхода будут иные краски, может, птицы немного изменят свои песни, может, будут дождевые облака и танец дождя, – но это все обладает своей собственной красотой, у всего свой собственный источник силы.
Хорошо, что вещи всегда изменяются, что каждый вечер не один и тот же, что каждый день не точное повторение предыдущего. Нечто новое, это и есть то самое волнение и восторг жизни; иначе человеку будет очень скучно. И те, кто сделал свою жизнь совершенно безопасной, скучают. Им скучно со своими женами, им скучно со своими детьми, им скучно со своими друзьями. Скука – переживание миллионов людей, хоть они и улыбаются, чтобы скрыть ее.
Фридрих Ницше справедливо сказал: «Не думайте, что я счастливый человек. Я улыбаюсь, чтобы предотвратить слезы. Когда я улыбаюсь, я занят, так что мне не до слез. Если бы я не улыбался, слезы появились бы обязательно».
Людей обучили совершенно неправильным отношениям: скрывайте свои слезы, всегда сохраняйте дистанцию, держите других, по крайней мере, на расстоянии вытянутой руки. Не давайте другим слишком приближаться, потому что вдруг тогда они узнают ваше внутреннее страдание, вашу скуку, вашу боль; вдруг они узнают вашу болезнь.
Все человечество больно, по той простой причине, что мы не позволяем небезопасности жизни быть нашей истинной религией. Наши боги – это наша безопасность, наши добродетели – это наша безопасность, наше знание – это наша безопасность, наши отношения – это наша безопасность. Мы растрачиваем свою жизнь, занимаясь накоплением соглашений по безопасности. Наши добродетели, строгости – не что иное, как попытка обеспечить безопасность даже после смерти – создание банковского счета на том свете. А тем временем потрясающе прекрасная жизнь ускользает из ваших рук. Деревья так красивы, потому что им неведом страх опасности. Дикие животные такие величественные, потому что они не знают, что существует смерть, существует небезопасность.
Цветы полевых ромашек могут танцевать под солнцем и дождем, потому что они не озабочены тем, что произойдет вечером. Их лепестки опадут, и точно так же, как они появились из неведомого источника, они снова исчезнут в том же самом неведомом источнике. Но тем временем, между этими двумя пунктами – появлением и исчезновением, – у вас есть возможность выбора: либо плясать, либо отчаиваться.
Люди ходят в церкви, храмы и мечети не оттого, что они религиозны, а оттого, что они трусливы. Из-за того, что они не могут жить, они ищут способы защитить себя.
Но таковы наши утешения, получаемые различными путями от всевозможных религий, всевозможных священников, всевозможных политиков. Каждый из них делает вашу жизнь безопасной – и каждый из них разрушает вас.
Подлинно религиозный человек просто отбрасывает идею безопасности и начинает жить в полной небезопасности, ибо такова природа жизни. Вам не изменить этого. То, чего вы не можете изменить, примите – и примите с радостью. Не нужно зря биться головой о стену; пройдите через дверь.
Небезопасность должна стать абсолютно очевидной. В такой ясности заключена возможность принятия; тут нет другого пути. Вам не убежать, так что не тратьте времени на бегство.
То же самое время нужно использовать для познания более глубокой жизни, которой неведома смерть; более глубокой любви, не эфемерной, любви безусловной, у которой нет ничего общего со слепым увлечением любого рода, любви безусловной, которая совсем как биение вашего сердца – не адресована никому в частности.
Не любить кого-то, а просто любить, быть безусловной любовью – вот вечное.
Но в нашем способе жизни требуется резкий и полный обрыв. Наш стиль жизни основан на малодушном, трусливом отношении к жизни.
В то самое мгновение, когда вы подумаете, что нечто – деньги, знание, власть – является важным, оно тут же становится уютным гнездышком, и вы начинаете жить в этом гнездышке. Вы становитесь узником.
Человек амбиции не может быть свободным человеком. Человек желаний не может вкушать красоту свободы. Его желания – это его цепи.
Ничто не должно быть более важным для вас, чем ваше собственное сознание. Что угодно, став более важным, чем ваше сознание, создает вам тюрьму; вы становитесь вторичным. Вы унижаете себя, вы опускаетесь в своих же собственных глазах.
Все вы, люди, целиком проживали свои жизни, выясняя этот вопрос, – да так ничего и не достигали, сидя в своих гнездах, не в состоянии выйти, совершенно не осознавая своей ошибки.
Ошибка в том, что вы сделали что-то более важным, чем ваше собственное существо, вы поместили что-то выше, чем вы сами. Возможно, это бог. Не ставьте ничего как цель, не помещайте ничего выше себя. Вы предельны – ничто не может быть выше, чем вы. Вы должны исследовать себя – ведь в то мгновение, когда что-нибудь становится важным для вас, вы перестаете исследовать себя; вы начинаете гоняться за тем, что для вас важно, – чем бы это ни было.
Те, кому вскружили голову слова и фразы древних, принимают забавные слова и тонкие фразы за свое гнездо.
Что такое ваши так называемые ученые люди? – пандиты, рабби, великие ученые.
Слова, красивые слова становятся настолько важными для них, что они позабыли самих себя.
Слова стали всей их жизнью; они продолжают копить все больше и больше красивых цитат, выражений – но что такое они сами? – просто заточенные в писаниях.
Те, кто наслаждается вербальным смыслом писаний, принимают эти писания за свое гнездо.
Не имеет значения, что это такое, – возможно, это деньги; возможно, это даже просветление – если вы делаете его далекой целью, неким объектом достижения, то вы уже промахнулись. Просветление не является чем-то таким, чего можно добиться; оно случается с вами тогда, когда вы находитесь в настроении не-достижения, когда для вас нет ничего важного, когда нет алчности, нет желания, нет амбиции – даже амбиции просветления. Тогда внезапно вы обосновываетесь внутри себя, не идете никуда, потому что каждое желание уводит вас прочь от вас.
Когда некуда уходить, ваше сознание концентрируется в самом центре вашего существа, и – взрыв. Этот взрыв и есть просветление, но вы не можете сделать его целью. Этот взрыв и есть освобождение, но вы не можете сделать его целью.
У всех этих людей есть то, что они считают важным, и здесь лежат их слепые увлечения. Им недостает способностей великих людей силы, чтобы отступить на шаг и признать свою ошибку, и они думают о том, что считают важным, как о сверхъестественном, как о чудесном и тонком, как о спокойствии и безопасности, как об окончательном, как об освобождении.
Человек ума – очень способное к самообману животное; он может ухитриться одурачить самого себя. Он может называть свою тюрьму дворцом, он может называть свои кандалы украшениями, он может называть заимствованное знание своим опытом. Не велико преступление обмануть кого-то другого, но обманывать самого себя – это, безусловно, тягчайшее преступление.
Тот, кто не может обмануть себя, не может обмануть и никого другого; а тот, кто может обмануть даже себя, обязательно обманет всякого другого.
Тем, кто увлечен такими мыслями, даже если в мире появится Будда, это не поможет. Те, кто слепо увлечен, гоняются за определенными порождениями собственного ума; даже если они и встретят Будду, они не узнают его, потому что для того, чтобы узнать Будду, требуется невинный ум – неамбициозный. Вы можете узнать его лишь, если у вас есть нечто того же самого качества.
Если же в вас нет никакой готовности, как вы сможете распознать предельную осознанность?
Вы обойдете ее.
Тысячи будд уже случилось, и миллионы людей прошли мимо них, даже не оглянувшись. Они так увлечены, их глаза настолько заполняет собственная алчность, что они не способны видеть отчетливо. А будду можно увидеть лишь в том случае, если в ваших глазах нет пыли, если ваше зеркало чисто.
В то мгновение, когда ваши глаза, глаза ума фиксируются на чем-то другом, внешнем, вы уже низвели себя до чего-то второстепенного, – но вы первостепенны, вы разум.
Религиозный человек не может чувствовать обиду. Даже если что-то и сказано против его религии, он рассудит так: а вдруг это правильно?
Если это правильно, он изменится; у него будет смелость, чтобы изменить себя.
Если же это неправда, – то кого она волнует?
И он проигнорирует это.
Почему же религиозных людей так легко задеть?
Зачем же вам лелеять в себе религиозные чувства, которые так легко ранить?
Нет, это не религия; это их безопасность, их утешения.
Но невозможно даже само признание того, что они живут в воображаемой безопасности.
Люди всю свою жизнь проживают в психологических тюрьмах. Подлинная религиозная революция – это резкое освобождение из своей тюремной камеры. Никто не загораживает путь. Вы сами – творец тюрьмы, и если вы достаточно смелы, то можете и вырваться оттуда.
Знать жизнь в ее небезопасности – значит знать жизнь в ее безмерной красоте, в ее подлинности. Знать жизнь в ее небезопасности, без всякого страха – значит превзойти смерть, ибо жизнь никогда не умирает.
Все, что умирает, это не жизнь; это только дом, в котором жила жизнь.
Пламя жизни продолжается вечно.
Из-за своих гарантий, утешений и верований вы остаетесь, незнакомы с величайшим сокровищем. Вы живете в страдании, вы умираете в страдании.
Возможно, жить в безмерном блаженстве и умирать, танцуя, чувствуя себя легко в сущем.
•
Будда сказал: «Это как великий океан: не имеет значения, – он наполняет их всех».
Вот извечная проблема: те, кто узнал, наталкиваются на непреодолимую пропасть между своим опытом и своей способностью выражать его.
То, что они узнали, так огромно, что все сказанное будет ограничивать его, а ограничивать безграничное – непростительно. Если они ничего не говорят, то и тогда они высказывают нечто.
Они говорят, что ничего нельзя сказать.
Но это переживание так славно, так животворно, так наполняет, что говорить, что об этом ничего нельзя сказать, – значит проявить отсутствие сострадания по отношению к тем, кто не благословен этим переживанием. Если вы не выскажете хоть чего-нибудь, сколь бы оно ни было ограниченным, – миллионы так и не осознают, что их потенциал был во все небо, а они остались ограниченными в маленьком мире. Они никогда не раскрывали своих крыльев в небе, потому что никогда не думали, что за пределами клетки существует еще что-нибудь.
Позволять людям оставаться в неведении о своей способности летать и о беспредельности неба – это, безусловно, бесчеловечно. Такова дилемма: если вы говорите что-то – это не верно, а если вы не говорите чего-то – это тоже не верно. Вы должны высказать что-то, сколь бы это ни было незначительно. Это может подать кому-то намек; пусть это не утолит жажду, но может подтолкнуть на поиск.
Может, это и не утолит жажду, но оно может заставить вас осознать, что вы жаждете. Даже осознать свою жажду – уже великое начало, ибо человек не может оставаться жаждущим, если он сознает, – он отправится разыскивать и исследовать все возможные пути. А океан жизни не далеко. Мы в нем, мы часть его.
В мире было два типа мистиков.
Один Гаутама Будда назвал архатами.
Они выбрали молчание. Они абсолютно преданы истине и не пойдут на компромисс ни в коем случае. Они не выскажут ничего такого, что не является абсолютно верным, они не выскажут ничего лишь приближенно истинного, поскольку приближенно истинное есть не что иное, как ложь. Они не дадут примера, потому что не существует ничего подобного их переживанию, нет возможности как-то сравнить.
Видя такую ситуацию, можно понять, почему они избрали молчание.
Но была еще одна категория пробужденных людей, просветленных, которые пытались, хотя их попытки были не очень успешными. Они и не могут быть успешными – в силу самой их природы.
Но даже если один человек из миллиона пробудился благодаря усилиям бодхисаттвы – второй категории просветленных людей, – то усилие стоило того.
У архатов есть свой ответ на это.
Они говорят, что если один человек из миллиона становится пробужденным, слушая бодхисаттву, значит, такому человеку было предопределено стать просветленным, и не важно, говорил бы бодхисаттва или нет.
Нельзя отрицать того, что говорят архаты. А они говорят, что человек не становится пробужденным оттого, что слушает вас, ибо все, что бы вы ни говорили, есть лишь отдаленный намек; он никого не может сделать просветленным. И они в определенной степени правы – потому что и рядом с ними, сидя в безмолвии, люди также становились просветленными. Ничего не говорилось, ни на что не указывалось, – но лишь присутствие архата, его безмолвие, его покой оказывались заразительными. Каждый, кто восприимчив, доступен, открыт, чувствовал нечто такое, чего не говорилось, – и двигался по пути. И не только двигался, многие достигли высшей цели.
Следовательно, у архата тоже есть основания сказать, что нет необходимости говорить, что бы то ни было. Те, кто может понять, поймут даже ваше молчание, а те, кто не может понять, не поймут никогда; можете годами разговаривать с ними – они останутся глухими. Можете рассказывать им о свете – они не откроют глаза. Можете попытаться увлечь их красотой высшей цели, но они будут по-прежнему откладывать путешествие.
Однако и бодхисаттва имеет собственное мнение – и, возможно, оба правы.
Бодхисаттва говорит, что есть люди, которые как раз на грани: лишь небольшой толчок – и они трансформируются; лишь небольшое указание – палец, показывающий на луну, – и они в состоянии увидеть. И, во всяком случае, даже если никто не поймет, все же стоит сделать попытку; по крайней мере, это показывает, что вы не безразличны к огромному человечеству, которое бредет на ощупь в темноте. Вы поступили по-человечески, вы сделали все возможное. Если никто не слышит этого, если никто не слушает этого – это их дело, но они не могут винить вас. Они не смогут пожаловаться, что вы знали, и все же молчали, что вы должны были сделать попытку пробудить их.
Эти две категории мудрых, обе были уверены в своей правоте, и ни один архат не был обращен бодхисаттвами и, наоборот, ни одного бодхисаттву не обратили в архаты.
Ни одного обращения не произошло потому, что в обоих этих подходах было нечто, абсолютно истинное. Один – абсолютно предан истине; другой – абсолютно предан любви, состраданию.
И оба – значимы – истина разума и безусловная любовь равнозначны.
Не нужно никакому архату становиться бодхисаттвой и никакому бодхисаттве – становиться архатом. Возможно, оба необходимы. Возможно, нужно петь песни о том, чего нельзя высказать; и возможно, нужно оставаться молчаливым, настолько молчаливым, что само молчание становится магнетической силой. Возможно, оба служат огромную службу человечеству: один – предпринимая разнообразные попытки, через язык, через поступки, пение, танец; а другой – оставаясь абсолютно сосредоточенным, но доступным каждому, кто постучится в его дверь.
Те, кто видит конфликт, это только ученые люди; они – ни архаты, ни бодхисаттвы.
И истина так огромна, что даже назвать ее огромной – уже ограничить. Она океанична, но даже назвать ее океаном – значит придать ей границы. Все слова терпят крах, нет достаточно большого слова. Нет возможности ни для какого сравнения; нет ничего достаточно близкого для сравнения или примера.
Например, Иисус Христос говорит, что Бог есть любовь. Это, возможно, лучшее из сравнений. В человеческом опыте любовь занимает место огромной значимости; в своей чистоте, возможно, любовь сможет дать вам намек на то, что происходит с человеком, который становится реализованным, который узнает божественность сущего.
Но даже и любовь не является подходящим сравнением, согласно Гаутаме Будде.
Она прекрасна, но просветление далеко за ее пределами. Любовь – это прекрасный цветок, но это лишь цветок, преходящее; утром он расцветает, вечером вянет. Он был прекрасен, когда он был, но он не вечен, он не обладает бессмертием. Он красив и нежен, и можно наслаждаться его танцем на ветру.
Это поэзия – сравнить любовь с Богом или просветлением, – но это не истина. У человека нет опыта, который может пояснить то, что выходит за пределы человеческого ума. Это же просто, это арифметика: то, что за пределами человеческого ума, безусловно, не может быть сравнимо ни с каким опытом ума.
Вы, наверное, слыхали древнюю притчу о лягушке, которая вышла из океана – у нее было религиозное паломничество и у нее на голове был венок из полевых ромашек.
По пути ей попался маленький колодец, и, просто чтобы отдохнуть немного, она прыгнула в него. Она обрадовалась, обнаружив там другую лягушку, и они начали говорить друг с другом.
Колодезная лягушка спросила у нее: «Откуда ты идешь?»
Пришелица отвечала: «Это очень трудно описать. Ты уж прости меня, потому что я из такого места, которое за пределами твоего понимания. Ты никогда не покидала этот колодец, а я пришла из океана».
Колодезная лягушка определенно оскорбилась; такого от гостей не ожидают. Она подпрыгнула на половину колодца и спросила: «Твой океан такой величины?»
Океанская лягушка оказалась в большом затруднении. Она сказала: «Пожалуйста, оставь ты это дело. Океан так велик, что нет способа измерить его твоим колодцем».
Колодезная лягушка прыгнула во всю длину колодца и спросила: «Такой величины?»
И океанская лягушка ответила: «Зря ты вынуждаешь меня на недоброту по отношению к тебе, но я не могу сказать такую глупость, что этот твой маленький колодец можно сравнить с беспредельностью океана».
Это было уже слишком для колодезной лягушки. Она сказала: «Убирайся! Ты рассказываешь об этом океане, лишь бы унизить меня».
Вот так же люди ума всегда реагировали на людей медитации. Людей, никогда не бывавших за пределами своего ума, всегда оскорбляют медитирующие, потому что медитирующие ведут речь об океане, и тут нет сравнения, если вы жили только в уме. Если вы вышли за пределы ума, нет необходимости ни в каком сравнении – вы сами знаете это. Вы либо знаете это, либо нет. Нет способа пояснить тому, кто никогда не выходил за пределы ума.
Философия – это не более чем чайная ложка.
Поэтому Будда сказал: «Безусловная любовь это как великий океан: не имеет значения, – он наполняет их всех».
Посмотрите на океан.
Ежедневно миллионы рек впадают в него, но океан остается тем же самым.
Эти миллионы рек, вливаясь в океан, почти не изменяют его. А все тучи, которые проливают дождь по всей земле, наполняются от океана. Солнечные лучи забирают океанскую воду облаками пара. И, в конце концов, ничего не изменяется – океан остается таким же, как и был. Добавьте миллион рек к нему или отберите ту воду, которую дождевые тучи выливают на землю, – он остается одним и тем же.
В Упанишадах есть очень странное, но очень верное утверждение: высшее столь совершенно, что, даже если вы вычтете из него целое, оно по-прежнему будет оставаться тем же самым; и если вы можете прибавить целое обратно к нему, оно не станет больше – оно будет оставаться все тем же.
Все подобные изречения имеют своей целью подчеркнуть, что мы – часть сущего и что сущее бесконечно и беспредельно во всех измерениях.
У него нет границ.
Как только вы выбрались из своего ума, вы внезапно осознаете собственную беспредельность, неограниченность, океаническое сознание. Нет слов, способных описать это. Вы можете переживать это, но не можете объяснить. Вы можете обладать этим, но не можете ничего о нем сказать. Только ваше молчание может послужить маленьким указанием на громадную ширь сущего, жизни, сознания.
Просветление – это лишь усилие, попытка дать себе осознать свою беспредельность, свою вечность.
Вы – это все прошлое.
Вы – это все настоящее.
Вы – это все будущее.
То мгновение, когда человек узнает это, – самое благословенное мгновение. Вы осуществили свою судьбу, вы пришли домой; теперь нет ничего больше за пределами этого. Это единственное богатство, это единственная победа. Все остальное – мирское; лишь это переживание священно.
И чтобы преисполниться этой святости, много не требуется с вашей стороны – лишь молчаливый ум, умиротворенное сердце, бессловесность, лишенная раздумий безмятежность. Внезапно вы больше уже не капля; в одно мгновение вы стали самим океаном. Чтобы узнать океан, есть только один путь, стать им.
Сейчас читая эти строки, вы, приближаетесь к концу своего путешествия.
Он начинал как интеллектуал, но он оказался удачливым интеллектуалом: он не заблудился в словах, теориях и аргументах. Он сумел выбраться за пределы ума, и теперь он дает нам изречения, которые относятся к запредельному, которые являются не доводами, но лишь намеками для тех, кто в поиске.
Все ваше путешествие значительно, ибо это путешествие каждого, кто идет от неведения ума к невинности разума сердца, от ума к бездумию, от темноты к предельному свету разума.
Это ваше путешествие.
Дорога вместе с мастером жизни, шаг в шаг, будет для вас громадной помощью: вам не встретится никакая другая книга, которая бы описывала весь путь трансформации.
Все подобные живые книги появляются после просветления в вашем разуме; люди говорили только после того, как они узнавали.
Это – особый случай: мы начинаем с учителем, а заканчиваем с великим мастером.
•
Сегодня утром кукушка поет не переставая, но завтра она может пропасть. Такова жизнь. Вы не можете требовать неизменности, постоянства, чтобы все всегда оставалось одним и тем же.
Наблюдая жизнь, вы узнаете истинную тайну, а также осознаете, что ум не функционирует в соответствии с жизнью. Ум верит в постоянство; ему нужен один и тот же дождь каждое утро. Ум не в состоянии справляться с неведомым, со спонтанным, с вечно обновляющимся сущим.
Несоответствие между умом и жизнью – вот и вся проблема. Либо вы слушаете ум, и тогда живете в страдании, потому что жизнь не намерена исполнять запросы ума. Неосуществленная, несчастная ваша жизнь будет становиться просто долгой, растянутой трагедией. Но, кроме вас, винить некого. Вы послушались не того советчика; вам следовало прислушаться к жизни, а не к уму.
Ум – это маленький механизм, хороший для повседневных дел, хороший для базара, но если вам нужно вступить в огромность сущего, ум абсолютно бесполезен. Однако вы привыкли к уму, и даже когда вы разыскиваете истину, или любовь, или высший смысл, вы продолжаете тащить свой старый ум, который является абсолютной помехой; это не помощь на пути.
Если вы прислушаетесь к жизни, а не к уму, – вещи очень просты. Вы никогда не скажете жизни: «Ты противоречива. Вчера дождя не было, а сегодня ливень. Вчера было жарко, а сегодня холодно».
Вы просто принимаете жизнь, как она приходит – тут нет другого варианта. Это неизбежное.
Ребенок станет молодым человеком, молодой человек постареет, старик умрет. Человек понимающий – просто принимает все это течение, перемены, без всякого сопротивления, ибо знает: таковы вещи.
От ваших ожиданий они не изменятся.
Ваши ожидания только вызовут расстройства у вас самих.
«Вы же не скажете реке, что ее поведение очень непоследовательно. Вы никогда не задаете вопросов цветам; вы никогда не спрашиваете птиц, почему это они не поют сегодня, что случилось. Однако вы продолжаете спрашивать о философиях, идеологиях – последовательны они или не последовательны».
Раз и навсегда, одним махом, вы должны отбросить идею последовательности. Это побочный продукт выучки вашего ума. Ум не может быть непоследовательным – а жизнь непоследовательна. Я не ответствен за это, и вы тоже. Никто не ответствен за это; оно просто происходит, чтобы так быть. И это прекрасно.
Единственная неизменная вещь в мире – перемены. И в ту минуту, когда вы просите вещи не изменяться, вы создаете страдание для себя.
Мистицизм не академичен, это не обычная школа. Он принадлежит запредельному, высшему и таинственному. Если вы живете рядом с живым мастером, вы должны научиться этому. Нет необходимости вспоминать то, что он сказал вчера. Вчера было вчера; – сегодня это сегодня.
Живой мастер отвечает реальности в текущем мгновении; он никогда не беспокоится, согласуется это со вчерашним днем или не согласуется. Единственная его забота – истинно ли это в данный момент, соответствует ли его ответ этому моменту. Если соответствует, то нет нужды волноваться из-за того, что он сказал вчера или позавчера.
Вот где философ и мистик расходятся.
Философы остаются последовательными; они избегают непоследовательности.
Их единственный страх – совершить ошибку, высказать то, что расходится со сказанным прежде. Но именно из-за этой последовательности они остаются невеждами относительно тайн сущего, остаются заточенными в своем уме. Им никогда не узнать дождь, солнце, луну, деревья, играющих детей. Вся великая драма потрясающей красоты так называемым философам недоступна.
Но довольно странно, что именно эти люди и доминируют над умом всего человечества. Хотя причина естественна: они могут доминировать над умом, поскольку ум любит последовательность, а философы – последовательный народ.
Никогда не сопоставляйте мертвые трупы с живыми людьми; никогда не сопоставляйте увядшие цветы с цветами, которые цветут сейчас, иначе попадете в замешательство. Выбраться из такого замешательства очень трудно, почти невозможно.
Учителя постоянно говорят: «Помните то, что я говорю вам».
Только мастер может сказать: «Забудьте все, что я сказал вам. Когда это было необходимо, когда это было ответом на что-то актуальное, это было сказано, и вы услыхали и впитали это. Теперь нет необходимости вспоминать его. Оно стало частью вас».
Память от ума никогда не становится частью вас.
В жизни просто помнить бесполезно. Жизни требуется нечто большее и нечто лучшее – разумность, спонтанность, созвучие со всеми переменами, которые происходят каждое мгновение. Человек, застрявший в своих воспоминаниях, далеко отстает от жизни. Вот что случается с вашими так называемыми учеными. Они многое знают в писаниях, но они не знают ничего о жизни.
Жизнь идет внезапными прыжками от мгновения к мгновению.
Видите этот дождь. Внезапно он начинается, внезапно прекращается, внезапно он усиливается и без всякой причины утихает снова.
Что касается мистиков, то их изречения не следует рассматривать так, как вы рассматриваете утверждения философов. Посмотрите на мистика: его изречения – это лишь ответы изменяющейся жизни. Вы должны понять, что мистик всегда в мгновении; он никогда не оглядывается назад, он никогда не заглядывает вперед. Ощущение этого приблизит вас к мистику.
Мистик предан жизни – а не собственным изречениям. Такие изречения – как старые газеты. Он остается бдительным от мгновения к мгновению, он остается бдительным по отношению к ученику, к его изменениям. Ваши вопросы могут быть теми же, что и раньше, но мастер может ответить иначе, потому что вы уже не тот. А вопрос не важен; важны вы.
Живя с мастером, нужно быть гибким, не догматичным. Все, что бы ни сказал мастер, не является окончательным изречением – никакое изречение не может быть окончательным. Так что не принимайте это за окончательный ответ, потому что завтра все переменится, и тогда вы окажетесь в затруднении.
Вашему уму хотелось бы оставаться с прошлым, потому что оно стало близким, приспособилось к изречениям. А теперь это новое изречение расстраивает ум и нарушает его постоянный поиск последовательности.
У мистика нет философии как таковой.
Принадлежать прошлому – даже ближайшему прошлому, вчерашнему – неправильный подход. Не принадлежать ничему, но оставаться доступным всему, что жизнь несет вам, – это и есть живые врата. Тогда каждый миг – это волнение, каждый миг – это открытие, каждый миг – это вызов. С каждым мгновением вы должны расти, потому что вам приходится учиться отвечать так, как вы еще никогда не отвечали. Вы становитесь зрелым.
Все фанатики, фундаменталисты, фашисты остаются недоразвитыми. Они живут в прошлом, которого больше нет. Они совершенно слепы по отношению к реальности. Они продолжают видеть вещи, которые исчезли со сцены, и они не способны – они действительно избегают – смотреть на то, что становится реальным.
Пока вы не научились искусству в каждое мгновение умирать для прошлого, вы, на самом деле, не живете. Прошлое становится все тяжелее и тяжелее, потому что оно растет с каждым днем. А ваше будущее так хрупко, так мало, и прошлое не дает вам жить в настоящем. Оно тянет вас вспять.
Почти каждый в этом мире – христианин, индуист, джайн, буддист, мусульманин, иудей – все надевают пиджаки и испытывают огромные мучения. Одну руку приходится втягивать, другую – держать вытянутой. Человек не важен, важны доктрины, философии, идеологии. Не они для человека, а человек для них; он должен соответствовать.
Всякая идея, приходящая из прошлого, калечит ваше сознание. Вы должны научиться искусству, умирать для всего, что прошло, и жить в настоящем тотально, без времени. И когда настоящее движется, вы тоже движетесь, потому что настоящее уже становится прошлым – умрите для него.
Всегда помните, что свежее, настоящее должно быть тотально живым, а все, что мешает, нужно отбросить. Не беспокойтесь относительно последовательности, иначе для того, чтобы быть последовательным, вам придется всю жизнь надевать белье, которое вы носили в детстве. В этом случае вы не сможете быть непоследовательными; вам придется быть последовательным, как бы вы ни мучились – а мучиться вы будете. Тесное белье искалечит всю вашу жизнь. Вы не сможете ходить, не сможете сидеть, не сможете разговаривать; вам все время придется считаться с бельем. Но все остаются в таком же психологическом положении.
Золотые врата безусловной любви – это, безусловно, золотые врата. Вы сможете войти лишь, когда умертвите свою выдуманную «реальность».
Такова же природа жизни. Все беспрерывно возобновляется; только ум – вещь мертвая, он остается одним и тем же. Следовательно, ум не имеет резонанса с жизнью. Если ум христианина, или индуиста, или мусульманина зафиксирован – это ископаемое, это мертвое. Он не может жить в настоящем; он по-прежнему разыскивает ответы в прахе сожженных тел, которые не обладают больше никакой жизнью.
Золотые врата достижимы лишь для тех, кто всегда жив к новому, кто открыт – и кто радостно, без неохоты, счастлив, сбросить прошлое и оставаться необремененным.
Вся ваша жизнь движется к будущему, а весь ваш ум движется к прошлому.
Вы в дихотомии; вы в очень странном конфликте, как будто одна нога движется назад, а другая нога движется вперед.
Вы неизбежно испытываете огромное мучение.
Вы не можете ни отступить, ни двинуться вперед; вы так и застрянете; вы останетесь парализованными.
Все фанатики – люди парализованные. Они считают себя убежденными, они думают, что они верующие люди, но в действительности их психология парализована. У них нет никакого контакта с живыми источниками, которые вокруг них; они не современны. Очень редко можно обнаружить современника. Кто-то пришел к полной остановке тысячу лет назад. Он так и висит там с Хазратом Мухаммедом, с Иисусом Христом, с Кришной, с Буддой – а жизнь покинула все те места.
Жизнь – здесь, в это самое мгновение.
Чем дальше они идут, тем больше удаляются – ибо, если вы отступаете назад, а жизнь движется вперед, вы оказываетесь все дальше и дальше от реальности.
Единственный правильный человек – тот, кто живет от мгновения к мгновению, чья стрела направлена на настоящее мгновение, кто всегда здесь и сейчас; где бы он ни был, все его сознание, все его существо вовлечено в реальность того, что здесь, и реальность того, что сейчас. Таково единственно верное направление. Только такой человек может войти в золотые врата.
Настоящее – это золотые врата.
Здесь-сейчас – это золотые врата.
Настоящее – это золотые врата, и вы можете быть в настоящем, только если вы не амбициозны: нет свершений, нет желания достичь власти, денег, престижа, даже просветления, – ибо все амбиции ведут вас в будущее. Только неамбициозный человек может оставаться в настоящем.
Если вы думаете пережить опыт настоящего момента, то вы уже упустили суть – ведь настоящий момент так невелик, что, если вы задумываетесь, как бы получить этот опыт, – вы уже вошли в свой ум. Обдумывание, размышление, а тем временем настоящий момент промелькнул.
Человек, который хочет быть в настоящем, должен не раздумывать – он должен просто увидеть и войти во врата. Переживание придет, но переживание не должно быть преднамеренным.
Вы не можете заставить себя быть в настоящем; это приходит через понимание, не насильно. Вам нужно просто увидеть, что прошлого нет. Вам нужно просто понять, что будущее еще не наступило. И между ними двумя – золотые врата.
Войдите туда без размышления, без желаний, без достигающего ума – исследуйте, посмотрите, что скрывается в настоящем. Невинно, словно дитя, войдите в него.
Не соблазняйтесь чудесами других людей – чудесное вводит людей в заблуждение.
Золотые врата открыты для тех, кто прост, кто скромен, кто почти никто, у кого нет великих достижений, известных всему миру, кто не получает наград и Нобелевских премий, кому нечем похвастаться, кто столь же прост, как птицы, как деревья.
Возможно, вы никогда не задумывались о том, что все сущее – деревья, облака, горы, звезды – все скромны. Высокомерия нет нигде. Только человек, постигший секрет, как быть никем, может войти в узкие врата.
Врата очень узки; если вы «кто-то», вам не войти в них.
Вы должны быть почти ничем, только тогда врата настоящего доступны вам. Вы должны быть неэгоистичным, ничего не требовать, быть столь же обычным, как дождик или молчаливые деревья, столь же невинным, как новорожденный ребенок. Он оглядывает все вокруг, он сознателен, но он не требует. Он есть, но он не выделяется.
Он не говорит: «Я – это, я – то»; он не обладает сертификатами, степенями и чудесными силами.
Вот одна из самых показательных вещей: вы слышали христианских миссионеров и христианских епископов, толкующих о чудесах Иисуса, но вы никогда не слышали ничего подобного о Гаутаме Будде, о Махавире, о Рамакришне. Фактически, если вы уберете все чудеса Иисуса, о которых неустанно славословят христиане, и которые сплошь вымышлены… – если все их убрать, ничего не останется от Иисуса.
Но Гаутама Будда не творил чудес. Он никогда не гулял по воде и никогда не воскрешал никого из мертвых; он никогда не излечивал никого от болезней, не обращал воду в вино – он не делал ничего. Его нельзя разрушить. Его величие не в его поступках, а в его присутствии. Его величие не в чудесах, а в его молчании, в его скромности.
Не стоит думать, что Христос когда-нибудь разгуливал по воде – разумный человек не станет делать этого; подобные истории – это вымыслы, сочиненные учениками.
Ни одно еврейское писание не упоминает об этом; в них даже не упоминается имя Иисуса. Можете ли вы себе представить, что сегодня кто-то ходит по воде, воскрешает мертвых, превращает воду в вино и совершает другие подобные вещи – и об этом не сообщают заголовки во всех газетах мира?
Но ни одного упоминания имени Иисуса не обнаружено ни в одном еврейском писании. А он был евреем, помните, он не был христианином; он никогда не слышал слова «христианин». Он родился евреем, он жил евреем, он умер евреем.
Еврейский мальчик – ему было только тридцать три года, когда его распяли, – творящий такие чудеса, это немыслимо, чтобы в какой-то хронике его не упомянул кто-нибудь. Невозможно представить себе, что еврей, совершающий такие великие чудеса, должен быть распят. А он не высказывал ничего против иудаизма; фактически все, что он заявлял, было: «Я – долгожданный еврейский мессия».
Гаутама Будда критиковал все индусское. Если бы индуисты распяли его, это можно было бы как-то оправдать.
Но Иисус не критиковал ничего; напротив, он провозгласил себя еврейским пророком, которого евреи дожидались со времен Моисея: «Он придет и освободит нас».
А если этот человек гулял по воде, воскрешал мертвых, – это с очевидностью доказывало, что он был настоящим мессией: чего еще можно ожидать?
Он явно единственный сын Божий, потому что ни один человек не может разгуливать по воде.
Реальность же такова: через триста лет христианские ученики создали вымышленные чудеса, потому что если этих чудес нет, тогда в Иисусе нет ничего, что может иметь хоть какое-нибудь значение. Он не медитирующий, он и не говорил, что стал просветленным, он не открыл двери, ни к каким тайнам – вот и понадобились вымыслы.
один епископ и два рабби как-то поехали порыбачить на Галилейское озеро, где когда-то гулял Иисус. Епископ спросил у рабби: «Я человек новый, а вы здесь живете. Как вы думаете, Иисус действительно ходил по воде?»
Один рабби сказал: «Что говорить об Иисусе – здесь почти каждый ходит по воде».
Епископ воскликнул: «Что? Вы тоже можете пройти по воде?»
Рабби подтвердил: «Могу».
Они остановили лодку. Рабби вышел, прошел по воде несколько футов и возвратился. Епископ поверить не мог этому. Он спросил другого рабби: «Вы тоже можете… пройти?»
Второй рабби вышел из лодки, прошел несколько футов по воде, возвратился, и оба рабби сказали: «Мы даже не христиане. А ты вот христианин – сможешь ли ты пройти по воде?»
Епископ сказал: «Конечно. Если вы можете ходить, даже не будучи христианами, то, конечно, я тоже смогу». Он набрался уверенности, увидев, как ходили те двое, шагнул из лодки, и стал тонуть.
Один рабби сказал другому: «Давай скажем этому идиоту, что на той стороне нет камней. Камни с другой стороны!»
Гулять по воде можно – если известно, где камни. Однако людей больше всего интересуют всевозможные глупые вещи.
Но истина гласит: «Пусть вас не волнует, чего добились другие». Это всегда сбивает людей ума с толку: они тоже начинают пробовать достичь тех же див, тех же чудес. А в сущем нет чуда.
В сущем есть тайны – и вы можете войти в те тайны, можете наслаждаться и получать удовольствие, можете плясать от великого блаженства. Но это не значит, что вы сможете гулять по воде, – природа не допускает исключений. Это не значит, что вы сможете превращать воду в вино, – это же преступление, не делайте такого!
Достаточно – возможно, это величайшее чудо, – быть скромным, просто никем, быть нетребовательным, молчаливым, осознающим и способным войти в золотые врата, в настоящее мгновение.
Настоящее мгновение содержит все тайны сущего. Настоящее мгновение – это единственный храм Божий.
•
Мистические врата не имеют доктрин, не устанавливают общих принципов.
Человек, который не медитирует, только называется человеком; невелика разница между ним и другими животными. Животные насильственны – таков и человек; животные конкурируют – таков и человек; животные завистливы – таков и человек. Животные также способны думать, хоть и не много, но все же нет никакого качественного различия.
Единственная вещь, которая создает различие, это медитация; ибо животное не выказывает способности медитировать. Даже в огромном человечестве очень редкий человек достигает высоты медитации.
Человек – для всех тех, кто знает, – это способность выйти за пределы ума, способность стать не-умом, способность пребывать без единого движения мысли внутри вас. Коль скоро вы узнали эту огромность, это безмолвие, вы не зададите ни единого вопроса о сущем. Дело не в том, что вам известны все ответы, – вы не знаете даже одного ответа, – но все вопросы исчезли, поэтому и потребность в любом ответе тоже исчезла.
В этом состоянии нет вопросов, нет ответов – просто чистое сознание, зеркало, не отражающее ничего.
Просто пребывая самим собой, никуда не ходя, оставаясь здесь сейчас, вы обретаете высшее блаженство, которое каждое человеческое существо разыскивало веками, из жизни в жизнь, – но продолжает упускать, поскольку поиск ведется в неверном направлении: человек всегда смотрит наружу – а сокровище внутри.
Он разыскивает в храмах, в синагогах, в церквях, а тот, кого он ищет повсюду, прямо внутри него. Если ему удается остановить все свои поиски, все свои желания, все свои хождения – хотя бы на мгновение, – революция происходит. Внезапно он больше не нищий, он больше не жаждет, не желает, не надеется, не ожидает. Внезапно он становится мастером.
Чудо происходит при медитации безусловной любви: вы внезапно узнаете, что великое королевство принадлежит вам, королевство всего сущего; что вы не нищий, который жаждал обыденного, который хотел того и другого, который надеялся получить больше власти, больше престижа. Все симптомы нищенского существования ума, как только вступаешь в медитацию сердца, все эти симптомы исчезают. Внезапно обнаруживаешь, что обладаешь королевством, собственным домом, недостатка нет ни в чем – ты полон, завершен, осуществлен разумом.
В дзэне проблемы манер и этикета не существует. Все это атрибуты обычного общества людей ума.
Смысл слова «вторичное». Оно имеет большое значение в терминологии дзэна. Вторичное, значит заимствованное – вы уже опустились от изначального к заимствованному. Если вы человек медитирующий и, слушая ученого человека от ума, не останавливаете его, – значит, вы уже опустились до вторичного. Вы утратили контакт с первичным источником знания.
Вы продолжаете поступать так, как этого от вас ожидает общество, а дзэнский мастер поступает так, как отзывается его сознание в данный момент. У него нет ни морального кодекса, которому надлежит следовать, ни дисциплины, а есть собственное сознание. Конечно, он странен и дик, но в этом и его красота. Это та же самая красота, которую вы видите у диких зверей – их невинность, их подлинность.
Человеческая вежливость – не что иное, как другое наименование для хитрости: вы слушаете человека, улыбаетесь, а про себя думаете: «Когда же этот идиот остановится?»
В обществе вы продолжаете терпеть людей, говорящих ложь. Вам известно, что они лгут, но вы не скажете им в лицо: «Вы лжете». Вы будете притворяться, что согласны. Общество требует от вас лицемерия, – и это трудно.
Когда вы соприкасаетесь с дзэном, лицемерие не допускается вовсе. Это единственный небольшой поток нелицемерных людей на свете.
Дзэн создал весьма своеобразный мир – не этикета, манер и лицемерия, а просто подлинности.
Если вы слушаете нечто такое, что ощущаете своим сознанием и осознанием как вздор и глупость, вы должны что-нибудь сделать, чтобы остановить это; иначе вы и сами опускаетесь до вторичного. Вторичное означает, что вы опускаетесь из истины в мир лжи; вы опускаетесь из молчания в мир языка, общества, общественных манер.
Доктрины созданы философами; доктрины созданы теми, кто не знает. Это очень странный феномен: те, кто не знает, чувствуют рану от незнания. Она причиняет боль. Им нужно чем-то прикрыть ее, поэтому они создают доктрины – христианские доктрины, индуистские доктрины, джайнские доктрины. Такие доктрины не помогают им забыть свое невежество. Они не становятся мудрыми, они не становятся просветленными, но на какое-то время это средство помогает им забыть, что они больны, что они невежественны.
Но это опасно. Всегда лучше знать, что вы больны, потому что тогда возможно какое-то лечение. Опасно прятать свое неведение, потому что оно сохраняет вас невежественными навсегда. Чем больше вы прячете его, тем сильнее оно разрастается, как рак у вас внутри; неведение – это поистине рак души. Не прячьте его; если оно есть, признайте его, чтобы его можно было удалить, оперативно устранить.
Гаутама Будда часто повторял: «Я не философ, я врач». Можно понять, почему он настаивал, что пришел не для того, чтобы просто прикрывать ваши раны и давать вам ложные представления, будто вы знаете; он был здесь для того, чтобы исцелить вас. Для лечения необходимо признать свое неведение. Признайте для себя: «Я – невежествен, и все мое знание заимствовано» – и это будет великое начало.
У вас не может быть фиксированных, установленных принципов; они будут становиться вашими предрассудками, а в изменяющейся жизни ваш предрассудок всегда будет создавать дистанцию между вами и реальным. Вы будете действовать от своего предрассудка, и ваш поступок не будет адекватным, потому что не будет отвечать реальности.
Такова жизнь. Ей нельзя отвечать принципами, установленными доктринами. Вы должны быть бдительны, сознательны и отзывчивы к мгновению. Вы должны быть неподготовлены. Жизнь – не экзамены в школе, колледже или университете. Даже на мгновение она не остается той же самой.
Жизнь постоянно меняется; следовательно, те, кто хочет быть созвучным, синхронизированным, в органичном единстве с сущим, не могут позволить себе фиксированные принципы, общие принципы, установленные доктрины, философии. Они могут иметь только бдительное и сознательное бытие. Тогда на любую ситуацию они будут реагировать соответственно, – но не соответственно какому-то принципу, а соответственно ситуации, в которой они оказались.
Нужно жить жизнью без всякого предубеждения и без всяких доктрин, без всяких религий, без всяких философий.
Только тогда можно жить невинно, чисто, спонтанно.
«Если хочешь искать это, смотри прежде звука» – ведь для звука необходимы, по крайней мере, два сталкивающихся предмета.
Вот почему звук хлопка одной ладони нельзя услышать: тут не может быть никакого звука. Если вы хотите знать высшее, смотрите прежде звука.
Что перед звуком?
Перед звуком безмолвие Божественной любви, которая порождает в вашем сердце, разум Безусловной любви.
В начале было безмолвие; в начале был звук; в начале было слово. Слово – это самое поверхностное; звук – немного лучше; но молчание – это совершенство.
Оставайтесь в первичном, оставайтесь в фундаментальном, оставайтесь в высшем. А высшее – за пределами звука.
Вы не должны зависеть ни от кого другого; вы содержите в себе собственную истину. Вы абсолютно независимы в своей сущности. Ваша свобода абсолютна, и нет способа нарушить ее. Вы можете забыть о ней, но не можете утратить ее.
Истина – это самая ваша сущность, так что не нужно цепляться за нее. Вы есть она, вы не можете быть иными.
В тот самый момент, когда вы понимаете, что ваша сущность вечна, вы отбрасываете идею моего тела, моего ума, моей жизни. В тот самый момент, когда вы осознаете вечное в себе, вы перестаете ограничивать его моим и мне. Оно ни мое, ни ваше; оно просто есть. Мы все – часть единого органичного целого.
Когда тело и ум уходят, люди теряют сознание. Шок так ужасен, что они не могут оставаться в сознании.
Только медитирующий может оставаться сознательным, потому что он знает. Еще до смерти, много раз, когда он бывал в медитации, тело лежало там, ум был там, а он был далеко вверху. Он был совершенно другим феноменом.
Человек медитирующий умирает сознательно – поэтому он и не умирает. Он умирает радостно, потому что к нему смерть приходит как свобода, освобождение от пут тела-ума, как если вдруг все стены падают, и вы становитесь целым небом.
•
От сердца к сердцу.
От творения к Творцу.
Россия. Брянская обл. г Жуковка.
Посвящение. Эссе
© Copyright: Сергей Легачев, 2025
Свидетельство о публикации №225070101990
Свидетельство о публикации №225070101990
Рецензии