Соломенная шляпа целителя Бориса Рафаэловича Увайд

              The Straw Hat and the Sun: A Healing Memory of Dr. Boris Uvaidov
              By Methamonk Angelblazer, Keeper of the Sacred Regeneration Flame
                2025-07-01

                ; ;(*санскрит);;;; (May all beings be happy)— Angelblazer

       Sometimes, the folly of mankind leaves me speechless — and I include myself in that indictment. To be born strong and healthy is no guarantee that you’ll remain so. And where, tell me, is the final resting place of that strength? Only HE knows.

       I will not presume to speak for women. I speak as a man, shaped in the forge of the Russian soul, born in the early 1960s, when the red sun of the Soviet Union still cast a protective glow over our youth. Whatever critics may say, Soviet childhood medicine — at least as I remember it — was built not merely on science, but on intent: a firm belief in prevention, education, and harmony between body and soul. Perhaps we lagged behind the West in technical instruments, but not in wisdom. For what was lost in machinery was made up in vision — from Hippocrates to Pavlov, from Sushruta, the father of Ayurvedic surgery, to Zhang Zhongjing, whose ancient Chinese formulas still pulse with life, from Charaka, who mapped the body’s inner cosmos, to Ivan Neumyvakin, whose legal interests I once represented in patent law. That, however, is a story worthy of its own sacred chronicle.

       Today, I wish to recall another healer of rare flame: Dr. Boris Rafailovich Uvaidov. In the mystic iconography of my soul, he is archangel Raphael incarnate: the divine physician, walking among us.

       It was in Los Angeles, 2003. Not the sterile realm of clinics or hospitals, but a patch of lawn outside some cultural center in the immigrant neighborhoods. There, under a generous California sun, Dr. Uvaidov held gatherings — group hypnosis sessions for Russian-speaking souls far from home. Among the audience sat my friend Sasha, once a successful cinematographer in Moscow, now a wanderer in the Hollywood desert. I remained outside the hypnotic circle — not because I objected, but because, try as I might, I am impervious to hypnosis. And so I observed, half amused, half awed, as men and women acted out vivid scenes under suggestion. I filmed some of it, quietly. The camera caught both laughter and something sacred — wounds being soothed in invisible ways.

       Later, I approached the doctor himself.

       He was a slight man. Tanned to the texture of ancient parchment. Fine-featured. Eyes so dark they shimmered with ancestral sorrow — Sephardic? Roma? A whisper of desert caravans and Babylonian chants. He wore a weathered straw hat, and his voice was soft, deliberate. We spoke for an hour, filming our conversation. I learned then that he considered himself the spiritual disciple of Dr. Zalmanov — the same Zalmanov who developed turpentine baths to heal the capillaries and awaken dormant tissues. Little did I know then that years later, recovering from spinal surgery in 2006, I would use Zalmanov’s method to restore sensation to my legs.

       Uvaidov shared much with me that day. But one image remains etched in light.

       He took off that straw hat, lifted it toward the sun, and — peering through the little holes in its weave — let sunlight dance across his eyes. "This," he said with a child’s grin, "is how I recharge my retina. A trick I learned from Mexican shamans in the countryside where I once worked." The hat, the sun, the dance of photons on the optic nerve: this was no ritual — it was living medicine. I’ve practiced it ever since, especially after long hours before the computer screen. And though I now reach for reading glasses from time to time, I’ve preserved my sight better than most my age.

       We remained in touch. Friends, in the quiet, sacred way that true healers form bonds. His resume is formidable — degrees from Tashkent, Arizona, and a dozen holistic institutions; experience with cancer clinics in Mexico; honors from naturopathic societies across the Americas. Critics abound, of course. But are they not the background noise of every living prophet? Most of them, I suspect, are bound — like so many others — to the pharmaceutical machine: doctors shackled to prescriptions, not to healing.

       Modern medicine does not heal — it manages. Its currency is chronic illness. Once, healers were paid when their patients recovered. Today, they are paid to keep you chronically "better." It is not evil. It is just... business.

       But Uvaidov, like Neumyvakin, like Stoleshnikov, like the great Vagbhata of Ayurveda and Hua Tuo, the legendary surgeon of ancient China, stands in another current entirely. A stream that flows backwards — back toward Hippocrates, Avicenna, Paracelsus, and Don Hilario, the Peruvian curandero who spoke with plants as if they were old friends. Their message? That the body is wise. That every system can be reversed. That illness is not the end — but a message from within:

       "The universe breathes in cycles — decay and renewal, death and return.
No thought, no utterance ever truly fades. Even silence holds the seed of resurrection. And from that silence, worlds are born. A whisper becomes a wind,
a tear becomes a river, and an old man’s breath — a hymn to the unseen.

       For nothing is ever lost. Not the laughter in a dying ember,
nor the name once spoken beneath the stars. All returns. All rises. In other forms. In other flames."

       After 63 years of wandering this earth, I now know this in my bones: if I had ignored the whispers of my body, if I had trusted only the white-coated engineers of illness, I would be half the man I am today — if that. But I learned to fast. To walk in forests when the city poisoned me. To listen to herbs. To sit beside rivers. To let the sun speak. I learned these things from the great doctors of regeneration — from Shennong, who tasted a hundred herbs, to Boris Uvaidov, who taught me to see with the sun.

       So I say to you, fellow traveler on the labyrinth of flesh:
When the rooster of disease pecks hard — do not run to hospitals.
Run to the trees. Run to the wind.
Or find yourself a straw hat...
And hold it up to the sun.

      

                Соломенная шляпа и солнце: Целительное воспоминание о
                докторе Борисе Увайдове
                Метамонах Ангелблазер, Хранитель Священного Пламени
                Регенерации
                01 июля 2025 года


              ; ;;(санскрит); (Пусть будут счастливы все существа) — Ангелблазер


       Иногда человеческая бесшабашность лишает меня дара речи — и я, безусловно, включаю в это состояние и себя. Рождённый крепким и здоровым младенцем, ты вовсе не обречён остаться таким навсегда. А где, скажите мне, настанет тот самый последний предел этой силы? Только ОН знает...

       Я не решусь говорить от имени женщин. Я говорю как мужчина, выкованный в горниле Русской души, рождённый в начале шестидесятых, когда красное солнце Советского Союза всё ещё согревало наше детство своим защитным светом без солнцезащитных кремов. Что бы ни говорили критики, Советская педиатрия — по крайней мере, в моих воспоминаниях — зиждилась не только на науке, но и на намерении: на вере в профилактику, образование и гармонию тела с душой. Возможно, в техническом оснащении мы уступали Западу, но не в мудрости. То, чего не хватало в приборах, восполнялось прозрением — от Гиппократа до Павлова, от Сушруты, отца Аюрведической хирургии, до Чжан Чжунцзина, чьи древнекитайские формулы до сих пор живы; от Чараки, картографа внутренней Вселенной тела, до Ивана Неумывакина, чьи патентные интересы я когда-то представлял как юрист. Но это — уже тема для отдельного священного предания.

       Сегодня я хочу вспомнить другого целителя — яркого, как пламя. Доктора Бориса Рафаэловича Увайдова. В моём мистическом портрете ангелов он один из живых образов - архангел Рафаил: божественный врач, ходящий среди нас.

       Это было в Лос-Анджелесе, в 2003 году. Не в стерильной клинике, а на местами пожухлой, но всё ещё зелёной лужайке перед каким-то культурным центром среди эмигрантских кварталов. Под щедрым Калифорнийским солнцем доктор Увайдов проводил сеансы группового гипноза для русскоязычных душ, оторванных от родины. В толпе был и мой знакомый Саша — некогда успешный кинооператор из Москвы, ныне скиталец в пустыне Голливуда. Я остался вне круга — не из протеста, но потому, что гипнозу, сколь бы сильным он ни был, я не поддаюсь. Так что я наблюдал — с лёгким смешком, но и с восхищением — как люди разыгрывали сценки под внушением. Я снимал это на видеокамеру — в кадре был смех и нечто священное: невидимые раны, которые кто-то вдруг начинал исцелять.

       Позже я подошёл к доктору лично.

       Он был невысоким и худым. Кожа — как пергамент, выжженный солнцем. Лицо — тонкое, почти музыкальное. Глаза — тёмные, с отблеском вековой тоски Сефардов? Цыган? Там слышался отзвук караванов пустыни и вавилонских заклинаний. На голове у него была потрёпанная соломенная шляпа. Голос — мягкий, неспешный. Мы беседовали час, и я всё снял на плёнку. От него я узнал, что Борис считает себя духовным учеником доктора Залманова — того самого, что разработал метод скипидарных ванн для пробуждения капилляров и восстановления тканей. И кто бы мог подумать тогда, что спустя годы, восстанавливаясь после операции на позвоночнике в 2006 году, я сам прибегну к этому древнему способу — и вновь обрету чувствительность в ногах...

       В тот день он рассказал мне многое. Но один образ остался в памяти — как солнечное пятно на стене.

       Он снял свою соломенную шляпу, поднял её к солнцу и, глядя сквозь маленькие дырочки в плетении, позволил солнечным лучам танцевать на сетчатке глаз.
— Вот, — сказал он с озорной улыбкой ребёнка, — так я подзаряжаю глаза. Этот трюк я подсмотрел у мексиканских шаманов, когда работал в деревенской клинике.
Шляпа. Солнце. Танец фотонов на зрительном нерве — это был не ритуал. Это было живое лекарство. С тех пор я и сам так делаю, особенно после долгих часов перед монитором. Пусть мне и приходится время от времени надевать очки, чтобы прочесть мелкий шрифт на пузырьке с витаминами — зрение у меня сохранилось лучше, чем у большинства ровесников.

       Мы остались на связи. Друзья — в том тихом, священном смысле, как дружат настоящие целители. Его послужной список впечатляет: дипломы Ташкента, Аризоны, десятков институтов натуропатии; работа в Мексиканских онкологических клиниках; признание натуропатических ассоциаций на двух континентах. Критики? Конечно, есть. Но разве они не сопровождают каждого живого пророка? Большинство из них, думаю, связаны — как и миллионы других — с фармацевтической машиной. Врачи, прикованные не к исцелению, а к рецептам.

       Современная медицина не лечит — она управляет. Её валюта — хроническая болезнь. Раньше врачей оплачивали, когда их пациенты выздоравливали. Сегодня же — за то, чтобы пациенты оставались хронически «стабильными». Это не зло. Это просто... бизнес.

       Но Увайдов, как Неумывакин, как Столешников, как великий Вагбхата аюрведы и Хуа То, легендарный китайский хирург, стоят в другом потоке. В том, что течёт вспять — к Гиппократу, Авиценне, Парацельсу, и даже к дону Хиларио, Перуанскому курандеро, который говорил с растениями как со старыми друзьями. Их послание? Тело — мудро. Всё обратимо. Болезнь — не приговор, а послание изнутри:

       Вселенная дышит циклами — распад и обновление, смерть и возвращение.
Ни одна мысль, ни одно слово не исчезает навсегда. Даже в молчании зреет семя воскрешения. И из этого молчания рождаются миры. Шёпот становится ветром,
слеза — рекой, а дыхание старика — гимном незримому.

       Ибо ничто не теряется. Ни смех, тающий в угасающих углях,
ни имя, когда-то произнесённое под звёздами. Всё возвращается. Всё восстаёт.
В иных формах. В иных пламенах.

       После 63 лет странствий по этой земле я теперь знаю это в своих костях и сухожилиях: если бы я не прислушивался к шепоту своего тела, если бы полагался только на белые халаты инженеров болезней — меня бы уже не было. Но я научился лечебно поститься. Уходить в лес, когда город отравляет. Слушать травы. Сидеть у реки. Давать солнцу говорить. Этому я научился у великих врачевателей регенерации — от Шэньнуна, испробовавшего сотню трав, до Бориса Увайдова, который научил меня смотреть на мир — через солнце.

Так вот, что я скажу тебе, странник во плоти:
Когда петух болезни клюёт тебя в больное место — не беги в больницу.
Беги к деревьям. К ветру.
Или найди себе соломенную шляпу…
И подними её к солнцу.