Сияние Софи. Часть 2. Глава 6

                Глава 6.

   В Почеле — утро.
   Татьяна только-что проснулась и теперь лежит с открытыми глазами, по привычке уставившись в потолок.
   Окно в её комнату распахнуто настежь. Прохладный ветерок, залетая внутрь, лениво колышет лёгкие занавески.
   Вчерашние воспоминания на пруду ещё не до конца оставили её. И теперь, пользуясь уютной тишиной летнего утра, Татьяна, не спеша, возвращается к ним — туда, где они были прерваны…

   Быстро пролетела пара недель с того злополучного субботника, и вот наступила череда майских праздников.
   Перед началом торжественного собрания в клубе, посвящённого Первомаю, к ней, как обычно бывало перед их такими походами, забегает Лена.
   Пока Татьяна переодевается и прихорашивается перед зеркалом, Лена, что было совсем не характерно для неё, молча сидит на  кровати и лениво листает журнал "Мод". Не найдя в нём ничего интересного для себя, она с досадой бросает его на кровать.
   — Ерунда какая-то!
  Затем, уставившись в спину стоящей напротив Татьяны, вдруг задаёт вопрос, который, по-видимому, давно крутится у неё на языке:
   — Слушай, Тань, а ты что себе парня не заводишь? А?
   Татьяна вскидывает брови, оборачивается и некоторое время с удивлением смотрит на неё.
   — Это ты к чему? — наконец спрашивает она, не отводя от подруги внимательного взгляда. И, недоуменно хмыкнув, добавляет:
   – Вот придумала! Да зачем мне с кем-то дружить, если я скоро отсюда уезжаю?
   — Зачем-зачем, — недовольно бурчит Лена. — Парни вокруг тебя вон как увиваются, а ты как эта… с того света. Мне прямо стыдно за себя!
   Татьяна поворачивается к ней через плечо.
   — А тебе-то, что стыдно?
   — Ну как же? — Лена чуть не подпрыгивает на кровати. — Я ведь твоя подружка на нашем прииске. Кто тебе, кроме меня, поможет?
   Татьяна вздыхает, и в голосе её звучит усталое недовольство:
   — Слушай, Лена, ты такая баламутка! Ты своими женихами меня уже достала, если честно говорить. — Но, увидев, как подруга надулась, она мягко улыбается и миролюбиво добавляет:
   — Ну, ладно, ладно… Так кого ты предложишь на этот раз?
   — Фу-у…  Тоже мне, проблема, — оживляется Лена. — Да хоть Сашку Сумарокова! А что? Нормальный парень. Он на тебя вон как запал! На танцах и не отходит. И на этих, кстати, тоже будет.
   — Так ты же сама говорила, что этой осенью его в армию забирают. Какой с него жених? — в шутку отзывается Татьяна.
   — Ну и что? — Лена округляет глаза и всплёскивает руками. — Тебе-то какие проблемы? Представляешь…
   Она мечтательно откидывается на кровать, закидывает руки за голову и, улыбаясь, продолжает:
   – В самолет сядешь, ручкой ему помашешь: мол, пока-а…  А он за тобой бежит, бедненький, спотыкается. Да ещё плачет, руки заламывает… Вот где красота, так красота!
   — Ага, — ехидно усмехается Татьяна, — и головой ещё об крыло бьётся. — Она тычет в подругу расчёской. – Нет, дорогая, я сама себе выберу, и без чьих-либо… — со-ве-тов!
  — Да? И кого? — изумлённо произносит Лена, складывая ладони перед грудью. — Скажи, Таня, ну, пожалуйста! Ты же знаешь — я ни кому, ни гу-гу… Может, я себе его потом выберу, когда ты отсюда уедешь.
  Татьяна бросает на неё озорной взгляд, начинает кружиться по комнате и напевает вполголоса:
   — "Я ищу человека, синеглазого, среднего роста.
   Я ищу человека, чтобы было легко с ним и просто…"
  — Да хватит тебе придуряться! — прикрикивает Лена. — Тоже мне, Кристалинская нашлась! Если ты сейчас же не скажешь, то я на тебя обижусь. Так что по-хорошему говори — кто он? С нашего класса или соседнего прииска?
   — Всё! — решительно обрывает Татьяна. — Не приставай больше! Нет у меня никого, – и протяжно добавляет:
   – Не-ту…  Поняла?
   — Хорошо. Спасибо, — насупилась Лена. – Думаешь, я такая дура, что не вижу, как ты последнее время ходишь смурная? А от чего ещё, если не влюбилась? Не хочешь говорить?.. И не надо. Я сама узнаю. Подсмотрю, на кого ты косишься. Да-да, — она грозит пальцем, — и не улыбайся тут. Я теперь от тебя ни на шаг не отойду!
   — Смотри на здоровье, если, конечно, что увидишь, — спокойно отвечает Татьяна и отходит от зеркала. — Ну всё, пошли, я уже оделась.
   — Одно горе мне с тобой, — вздыхает Лена, подходя ближе.—  Дай хоть твоими духами на дорожку подушиться, чтобы пахнуть, как ты — красивая.
   — Выбирай, не жалко, — с улыбкой кивает Татьяна на три  пузырька, стоящих на трюмо.
   Лена стоит у зеркала, придирчиво разглядывает своё отражение. Потом, разочарованно поджав губы, произносит:
   — А впрочем, дорогая моя, ты как всегда права. Из кого тут у нас выбирать?
   Ещё раз крутанувшись перед зеркалом, она спешит за уже вышедшей из комнаты Татьяной.

                * * *

   В честь знаменательного праздника в клубе собрался, казалось, весь прииск. Но как Татьяна не приглядывалась, тайком приподнимаясь на цыпочках, Александра она так и не увидела, хотя в глубине души очень надеялась, что на это мероприятие он уж точно придёт. Тем более, что директор школы официально разрешил ученикам старших классов присутствовать на этом празднике. И у неё, внезапно, созрел небольшой план…
 Когда торжественное собрание закончилось, и после пятнадцатиминутного перерыва должен был состояться небольшой концерт, Татьяна, шепнув Лене на ухо, что у неё случилась "авария" и нужно срочно выйти, начинает с трудом протискиваться через встречный поток людей к выходу из клуба.
  Оказавшись на пустынной дороге, она стоит в нерешительности, потом быстро направляется к концу улицы.
   — Хоть бы никого не встретить, — тихо шепчет она, тревожно оглядываясь по сторонам. — А то спросят, куда иду… А в этом конце улицы и знакомых то нет… Что соврать?.. Что соврать? А если он выйдет — что ему сказать?
   Татьяна подходит к магазину и сворачивает к стоящей у него лавочке. На её краю стоит пустая бутылка из-под шампанского. Она садится на другой край и радостно произносит:
   — Придумала! Скажу, что секретарь комсомольской организации сказала, чтобы я вместе с ним подготовили стенгазету к девятому мая. А там видно будет.
   Татьяна встаёт и продолжает идти. Подойдя к дому Александра, она останавливается в затемнённом уголке у палисадника и внимательно смотрит на окна. Листва на старой раскидистой черемухи, растущей под окном, ещё не распустилась, и всё видно  было как на ладони: одно окно тёмное, а в другом, завешанном шторами, горит свет.
   Понимая, что находится так долго у чужого дома небезопасно — её могли заметить, а потом пересудов не оберёшься, — Татьяне приходится то прислушиваться к звукам из соседних домов, то настороженно оглядываться по сторонам, проверяя, не идёт ли кто в её сторону…
   А тем временем прииск продолжает веселится: слышится музыка, задорные переборы гармошки, песни… Но что ей было до веселья других? Чувство одиночества и необъяснимой тоски сжимают её сердце.
   Ещё раз осмотревшись по сторонам, Татьяна наклоняется и поднимает с земли небольшой камушек. Сделав резкий размах рукой, она теряет хватку — камешек выскальзывает из пальцев и улетает куда-то за спину.
   Татьяна чертыхается, поднимает второй камень и, прицелившись в окно, бросает его. Но снова неудача — камушек задевает ствол черёмухи, отскакивает и падает на землю.
   Она поднимает третий камень, бросает — он гулко стукает о наличник и отлетает к черёмухе.
   — Да что такое сегодня, — раздражённо произносит Татьяна. — Совсем меткость потеряла!
   Она снова наклоняется, ладонью проводит по земле, подыскивая новый камешек…
   В этот момент из двора длинного барака, стоящего за домом Александра, раздаются весёлые, пьяные голоса.
   Опустив руку, Татьяна разжимает пальцы и роняет камушек на землю. Еще раз взглянув на окно, она разворачивается и, быстро шагнув, уходит в сторону центра.
   Подойдя к магазину, Татьяна начинает прихрамывать. Свернув к лавочке, садится на неё и снимает туфельку. Вытряхнув камушек, она снова надевает её на ногу. Оглядевшись вокруг, её взгляд цепляется за увесистый, окатый камень, лежащий у ног. Наклонившись, она берёт его в руки и, задумавшись, произносит:
   — Вот каким надо было шандарахнуть ему в окно, сразу бы выскочил. А потом? А потом — суп с котом… Эх, учились бы мы с ним в одном классе, давно бы всё прояснилось. А так… сиди, гадай: любит — не любит. Вот так, камушек, сомневаюсь я, и растеряна…
   Татьяна тяжело вздыхает, но не от физической усталости —  душевной. Аккуратно положив камень рядом с бутылкой, она поднимает голову и устремляет взгляд в тёмное звёздное небо.
   Неожиданно, прижимая ладони к груди, с мольбой в голосе произносит:
   — Звёздочка, хоть ты подскажи, любит он меня или нет. Упади с неба…
   Она замирает, с надеждой в глазах устремляя взгляд в бездонное небо. Но оно молчит, неподвижное и далёкое, так и не ответив на её просьбу.
   — Не падает… Крепко висит, зараза. Нет, ты не зараза, — шепчет Татьяна, прижимая ладони к груди. — Извини. Это я так сказала… потому что мне грустно.
  Она вскидывает голову к небу.
  — И вам, звёздочки, тоже грустно? — шепчет она. — Как это в песне поётся: "Грустные звёзды, в поисках ласки, сквозь синею вечность летят до земли…" Не грустите, я сама к вам прилечу. Вот стану космонавткой…
   Внезапно Татьяна резко встаёт, внимательно и пристально смотрит в небо:
   — Подожди-подожди небо… Не тебя ли я видела у него в глазах в марте, на горке? И вроде похоже, и вроде не похоже…
   Она опускает голову, отходит от скамьи и, погружённая в задумчивость, направляется к клубу.

   Когда она возвращается туда, танцы уже в самом разгаре. Татьяна без особого настроения немного потанцевала. А Лена оказалась права – к ней несколько раз подходил и приглашал на танец Александр Сумароков, симпатичный и обходительный парень с соседнего прииска. Он даже предложил после танцев проводить её до дома. Но Татьяна, сославшись на то, что до него идти совсем недалеко, вежливо отказала.

 После объявленного небольшой перерыва, во время которого Татьяна с подружками выходили из зала, они возвращаются обратно — явно чем-то возбуждённые.
   Щёки Татьяны пылают ярким задорным румянцем, а Лена, гордо вскинув голову, заявляет:
   — Здорово ты ему врезала! Я бы тоже так поступила, если бы ко мне лезли!
   Подружки тут же подхватываю, говоря на перебой:
   — Нечего пошлости говорить!
   — Другим не повадно будет липнуть!
  И тут к ним быстро, почти бегом, подлетает ещё одна девушка, которая тоже была там, но не пошла с ними сразу в клуб, а задержалась немного на улице. Она хватается за сердце и возбуждённо восклицает:
   — Ой, девочки, что я вам сейчас расскажу! Вы просто попадаете! Сашка Кузнецов только что с Колькой за клубом подрались.
   Все тут же плотно обступают её, но Лена первая засыпает вопросами:
   — И что? Из-за чего? Не из-за Таньки? — и бросает на Татьяну торжествующий взгляд.
   — А кто их знает, из-за кого, — пожимает плечами девушка. — Может, и из-за неё. Они же друзья, с чего бы им ещё драться? Верно? А тут такой повод!
   Все девчонки моментально уставились на Татьяну.
  У Татьяны тоже промелькнула такая мысль — глаза её на миг радостно блеснули. Но, хорошо владея собой, она поджимает руки на груди и равнодушно отвечает:
   — Из-за меня? Ха-ха… Не устраивайте тут комедию. Я больше поверю, если они из-за Веры подерутся.
   — Да, точно из-за Верки, – разочаровано соглашается Лена. – Я сама видела, как Николай перед этим говорил с ней у тополя. Наверное, тоже к ней приставал. А вы же знаете, что Сашка с Веркой друг без друга жить не могут. Вот Колька и получил своё!
   — Ну и правильно сделал, что поддал ему, – улыбается Татьяна, ловко подхватывая её слова.
   Она-то точно знала: Лена сейчас всё выдумала — лишь бы казаться всеведущей. Татьяна видела: во время перерыва Вера из зала не выходила. Но уличать подругу она не стала — наоборот, внутренне поблагодарила её. Ведь Лена, сама того не зная,  спасла её от неудобных вопросов и подозрений подруг.
   В это время заиграла музыка, и Татьяна, воспользовавшись моментом, хватает Вику за руку:
   — Девочки, пойдёмте лучше танцевать!
   Они выбегают на середину зала. Однако не успели девушки до конца протанцевать вальс, как музыка внезапно замолкла — снова что-то случилось в радио-будке. Смеясь и перешёптываясь, девушки возвращаются на свои  места и принимаются болтать уже на совсем другие, отвлечённые темы.
   Минут через десять неисправность устранили, и зал наполнили плавные аккорды танго.
   К Татьяне подходит высокий парень с аккуратными усиками и, кивнув, приглашает её на танец.
  Татьяна молча принимает приглашение, и они проходят на середину зала.
   Танцуя, парень всё поглядывает на неё искоса, словно что-то прикидывая.
   Наконец осмелился:
   — Танюш… а может, после танцев… ну, погуляем вместе?
   Татьяна на миг застывает в танце:
   — Вот те раз! — с недоумением восклицает она. — Что же ты мне раньше сказал? Вот беда-то какая!
   — А что такое? — растерянно уставился на неё парень.
   — Так меня уже пригласили!
   — И кто тут такой смелый нашёлся? — ухмыльнувшись, бросает парень.
   — Да Колька!
   — А-а…  — уважительно протягивает он, чуть отстраняясь от Татьяны.
   Танец окончен. Татьяна подходит к подругам. Молчаливо постояв с ними минуты две-три, ещё раз окидывает взглядом зал и  трогает Лену за руку:
  — Ладно, Лена, я домой пошла. Что-то голова разболелась от всего этого.
   Лена чмокает её в щёку:
   — Иди, выпей анальгина  и снова приходи. Мы будем тебя ждать!
   — Задрала ты меня своим анальгином, — беззлобно отвечает Татьяна. — Ладно. Выпью.
   Она разворачивается и идёт к вешалке. Сняв плащ, надевает его и выходит из зала.
    Минуты через четыре Татьяна уже входит в свой дом.
   В доме идёт небольшое застолье в честь праздника. Из зала доносятся звуки гармони и женские голоса, весело подпевающие под музыку.
   Из-за штор, прикрывающих вход в зал, выглядывает весёлый, слегка подвыпивший Юрий.
   — Танюша, — с улыбкой говорит он, — заходи к нам! Выпей шампанского в честь праздника!
   — Ну что вы, дядя Юра! — с улыбкой отвечает Татьяна. — Нам ещё нельзя спиртное!
   Юрий оборачивается в пол-оборота в зал:
   — Вот она у нас какая! — с гордостью говорит он гостям и опускает штору.
   Повесив плащ на вешалку, Татьяна проходит в свою комнату.
   В комнате темно. Она тянется к выключателю, но тут же опускает руку.
   Бесцельно побродив туда-сюда, подходит к кровати и присаживается на краешек, подперев голову ладошками.
   Но не проходит и минуты, как она резко подминает голову и устремляет напряжённый взгляд в сторону окна, завешанного шторами.
   Татьяна медленно встаёт. Осторожно приближается к окну, приподнимает край шторы и выглядывает наружу.
   На дороге стоит Александр. Он смотрит прямо на её дом.
  Татьяна поспешно опускает штору, делает несколько быстрых шагов к выходу из комнаты… но внезапно останавливается, замирая.
   Постояв в нерешительности, разворачивается и снова подходит к окну.
   Приотодвинув штору, выглядывает на улицу: Александра на дороге уже нет, а из калитки клуба торопливо выходит Вера и сворачивает в сторону, ведущую к концу улицы.
   Ещё мгновение — и её силуэт скрывается за высоким забором соседей.
   Татьяна опускает глаза и тихо произносит:
  — Иди. Тебе тут легче, и всё проще. Вы и выросли вместе. А я пройдусь — разговоров не оберёшься. В школе — только приехала, а уже романы заводишь на все стороны! Какой пример нравственности ты подаёшь другим ученикам? А-мо-рал-ка…
   Татьяна тяжело вздыхает, подходит к выключателю и включает свет. Погуляв немного по комнате, она походит к окну, берётся за шторы, и только собирается задёрнуть их, как вдруг приникает к стеклу — на освещённом участке дороги у её дома стоит Николай. Он взмахивает рукой, как бы приглашая подойти к калитке.
  Татьяна резко задёргивает шторы, коротко о чём-то задумывается, затем решительно выходит из комнаты.
   Оказавшись за калиткой, она подходит к Николаю и вопросительно смотрит на него. Николай смущённо что-то говорит, неуклюже жестикулируя руками. Наконец он протягивает к ней руку. Татьяна, немного помедлив, с улыбкой протягивает свою. Пожав руки, они расходятся: Татьяна возвращается к калитке, а Николай, вытирая пот со лба, направляется к клубу.

                * * *

   Почель.
   Татьяна, лёжа в кровати, медленно открывает глаза и по её лицу пробегает улыбка. Истомно потянувшись, резко сбрасывается с себя одеяло и садится. Несколько мгновений болтает ногами, беззаботно зевая, а затем, вытянувшись, делает несколько плавных круговых движений плечами. Вдруг её тело замирает, и она устремляет немигающий взгляд куда-то вперёд. Татьяна долго остаётся в таком положении, будто пытаясь понять что-то. Медленно опуская руки, она встаёт, а её взгляд становится напряжённым, устремлённым уже вправо. Она осторожно поворачивается в ту сторону, почти шёпотом произнося:
   — Там Киткан…
   Задумавшись, она резко произносит короткое:
   — Нет.
   Поворачивается на пол оборота влево и смотрит в стену:
   — Там райцентр… Тоже — нет.
   Татьяна снова делает поворот, и её взгляд останавливается на окне.
   — Там Белоснеженск…
  Произнеся это, она застывает в этом положении, взгляд её становится сосредоточенным, лицо напряжено…
   Наконец, напряжение на её лице сменяется едва уловимой, искренней улыбкой. Она передёргивает плечами, словно сбрасывая с себя остатки внутреннего волнения, затем  поправляет волосы, суёт ноги в тапочки и идёт к выходу их комнаты.