На краю Вселенной

Дмитрий, его сыновья Александр и Денис, и верная Татьяна, пережив бурные водовороты судьбы, обрели тихую гавань в своей обжитой квартире в Лозенец-тауне. За стенами их скромного жилища бурлила жизнь, о которой не подозревал ни один из соседей. Дмитрий – виртуозный кудесник IT-технологий, Александр – юный рыцарь, постигающий искусство обезвреживания террора в стенах спецшколы, Денис – дерзкий мечтатель, покоряющий квантовые просторы в школе перемещений, а Татьяна – повелительница пикочастотных волн, связующее звено между Лозенец-тауном и Фили-тауном, тайный курьер.

Далеко позади остались их подвиги: уничтожение вселенской угрозы в лице Супервируса, дерзкое разоблачение конфетной мафии, обиравшей доверчивых стариков, установление хрупкого мира между людьми и искусственным интеллектом, и, наконец, битва с безумным гением, вознамерившимся покорить метропорталы с помощью черной дыры. Совсем недавно они одержали победу над коварным доппельгангером, грозившим разрушить их мир.

Теперь, собравшись на просторной террасе своей квартиры, они наслаждались безмятежным покоем и живописным видом на гору Витоша. Ароматные куски индюшатины, шипя на дровяном гриле, обещали восхитительный ужин, а запотевшие бутылки безсахарной Кока-Колы уже ждали своего часа.

И вдруг, словно спохватившись, на приёмной станции суперширокополосного сверхчувствительного локатора (СШСЛ) вспыхнули тревожные огни, пронзив тишину резким сигналом. Установленный на вершине горы Витоша, СШСЛ был призван уловить эхо ещё не известных форм жизни, затерянных в бескрайних просторах Вселенной. Последние два года молчания заставили усомниться в его предназначении, поговаривали даже о демонтаже, полагая, что Вселенная уже раскрыла все свои тайны. Поэтому каждый, кто находился на террасе, невольно повернулся к приёмной станции, завороженный внезапным пробуждением.

Татьяна, словно подхваченная порывом ветра, первой метнулась к приёмнику, её пальцы ловко скользили по регуляторам, настраиваясь на нужную частоту.

"Сигнал… он исходит с самого края Вселенной!" – воскликнула она, в её голосе звучало неподдельное изумление. – "Свет, рождённый самыми далёкими наблюдаемыми объектами вскоре после Большого взрыва, преодолел немыслимые 13,8 миллиардов световых лет, чтобы достичь нас. Этот сигнал… наверняка, он на древнем межгалактическом языке. Я попробую его расшифровать".
— Александр, милый, выручай! Кажется, у тебя древние письмена в школе на "отлично" шли? — взмолилась мать. Дмитрий подхватил: — А ты, Денис, на всякий пожарный, прогревай нашу межгалактическую ласточку с теннессиновым сердцем!

Александр, словно нырнув в зыбкое марево, растворился в квантовом поле суперкомпьютера. Спустя мгновения, он, бледный от потрясения, произнес: — Это язык ровесник самой Вселенной, на котором говорили еще до рождения первых галактических союзов… примерно десять-двенадцать миллиардов лет назад. Я расшифровал послание. Оно гласит: "Наша цивилизация угасает. Мольба о помощи к младшим братьям по разуму. Поторопитесь, время неумолимо утекает…"

Сердце Дмитрия ёкнуло. Интуиция, отточенная годами борьбы с немыслимыми угрозами, вопила об опасности. "Татьяна, свяжись с Фили-тауном! Срочно нужна информация о самых крупных космических порталах. Денис, проверь готовность корабля. Александр, нужна полная аналитика: координаты источника сигнала, предположительные характеристики цивилизации, их сильные и слабые стороны. Работать начинаем немедленно!"

В квартире воцарилась атмосфера кипящей деятельности. Татьяна, склонившись над своим пикочастотным пультом, отправляла запросы в Фили-таун, собирая информацию о ближайших порталах, способных пропустить межгалактический корабль. Денис, с азартом юного исследователя, возился с двигателем "ласточки", проверяя системы жизнеобеспечения и навигации. Александр, погруженный в виртуальную реальность, анализировал данные, полученные от суперкомпьютера, выстраивая трехмерную модель умирающей цивилизации.

Дмитрий, наблюдая за слаженной работой своей семьи, чувствовал, как тревога постепенно сменяется решимостью. Они уже не раз сталкивались с невозможным, и каждый раз находили выход. "Мы поможем им," – прошептал он, глядя на мерцающие звезды в ночном небе. – "Даже если они находятся на краю Вселенной, мы до них доберемся."

Аромат индюшатины, совсем забытый, наполнил террасу. Ужин подождет. Впереди – путешествие в неизведанное, к погибающей цивилизации, взывающей о помощи. И семья Дмитрия, верная своему долгу и своим принципам, была готова ответить на этот зов.

Хотя свет, испущенный самыми удалёнными наблюдаемыми объектами вскоре после Большого взрыва достигает Земли за 13,8 млрд световых лет, однако наблюдаемая Вселенная имеет диаметр около 46,5 млрд световых лет. Это связано с тем, что ткань пространства-времени расширялась с тех пор, как свет покинул свои отдалённые источники. Поэтому задача, стоявшая перед командой была чрезвычайно сложной. Но они не отчаивались. Знания полученные в престижных учебных центрах и богатый опыт вселяли надежду, что супер команда и на этот раз выйдет из этой схватки победителем.

Долгие сборы не потребовались: всё необходимое для далёких странствий уже давно покоилось в специальном контейнере, словно затаившийся зверь, готовый к прыжку в бескрайний космос. Трёхлетний запас, спрессованный в тугие брикеты, заключал в себе самое необходимое: воздух, воду и пищу в твёрдой, уплотнённой форме. Мощь энергетических батарей черпалась из глубин недавно открытого оганесона. Портативные системы обеззараживания, словно миниатюрные волшебники, готовы были изгнать любую заразу, будь то коварная бактерия или злобный вирус. И, конечно, полный арсенал вооружения, вершиной которого был АБГ-луч – апогей инженерной мысли, смертоносная песнь грядущей войны.

— Александр, перекрой воду! Татьяна, подключи охрану! Денис, готовься к старту! — голос Дмитрия, короткий и чёткий, эхом пронёсся по квартире.
Когда последние щелчки выключателей затихли, а квартира погрузилась в тишину под бдительным оком охранной системы, команда заняла свои места в персональных капсулах. Колыбель газожидкого состава, предназначенного для межгалактических странствий, ждала своих пилотов. Денис вставил ключ в замок зажигания, и над Лозенец-тауном вспыхнуло призрачное сияние, словно солнечный зайчик, скользнувший по облакам. В мгновение ока корабль, ведомый отважным экипажем, нырнул в один из порталов Масдама, в запутанную сеть, пронизывающую саму ткань Вселенной.

Масдам – хитросплетение межгалактических порталов, этакое космическое метро, испещренное дырами, подобно гигантскому сыру Маасдам. В точках пересечения этих кольцевых и радиальных трасс располагались галактические пересадочные узлы, словно оживленные станции, связывающие миры. Вся эта паутина коридоров подчинялась строгой службе межгалактических сообщений, требующей заблаговременного, за три месяца, оформления разрешения на пролет. Но суперагент Дмитрий, обладатель особого пропуска, был волен перемещаться по этой сети когда угодно, вместе со своей командой, минуя бюрократические препоны. По сигналу аварийной связи, отправленному Дмитрием, корабль с астронавтами беспрепятственно вошел в систему порталов.

Вход в систему напоминал бездонную воронку, затягивающую в себя, словно вода, устремляющаяся в сливное отверстие ванны. А порталы… они скорее походили на исполинские канализационные трубы, в которых вместо воды бушевал поток кварков – неуловимых элементарных частиц, из которых соткано все сущее: электроны, нейтроны, протоны, сами атомы. Их размер – ничтожная величина, меньше 10 в минус 17 степени см. Именно в этом кварковом вихре и несся корабль наших героев, ведомый отчаянной надеждой.

Еще каких-то полтысячи лет назад мысль о превышении скорости света казалась дерзким безумием. А сейчас, наши храбрецы рассекали пространство со скоростью, в тысячу раз превосходящую этот незыблемый предел. Корабль, словно заблудшая душа, метался по запутанным лабиринтам Масдама, лишь изредка притормаживая у межгалактических станций-оазисов.

Всего четыре с половиной часа – и вот, корабль, словно вынырнув из водоворота, замер на орбите планеты Z. Именно это имя значилось в отчаянном сигнале о помощи. Перед глазами открылась картина, поражающая воображение. С одной стороны – россыпь звездных систем, ослепительное сияние миллиардов солнц. С другой – непроглядная, зловещая тьма. Они оказались на самом краю Вселенной.

Прежде ученые полагали, что Вселенная расширяется в пустоту, в беспредельность, не имеющую краев. Это расширение – танец внутри самой ткани мироздания, где расстояния между галактиками множатся, а сама Вселенная, безграничная и вечная, остается неизменной. Отсутствие внешней границы, рубежа, за который можно было бы перешагнуть, служило аргументом в пользу этого представления. Расширение представлялось как внутренний процесс, титаническое усилие, противостоящее гравитационному схлопыванию, вечной угрозе коллапса.

Но реальность соткала иную картину. Перед изумленными взорами открылась бездна, и в эту черную пропасть, со скоростью света, неслась Вселенная, словно безумный поток. Звезды, планеты, галактики, туманности, черные дыры – все они, связанные невидимыми нитями судьбы, мчались в неизвестность. И во главе этого неудержимого шествия, подобно кораблю, прокладывающему путь в бушующем океане, неслась планета Z.

Едва корабль вырвался на орбиту, как его окружили странные летательные аппараты, словно сошедшие со страниц палеонтологических атласов. Одни, с корпусами, отливающими сталью под чужим солнцем, хищно рассекали пространство длинными, острыми носами. Другие, толстобрюхие и неуклюжие, тащили за собой длинные, гибкие хвосты. И вдруг, один из них, средних размеров, приветливо завилял широким хвостом, словно пес, приглашая следовать за собой. Этот "собакодрон" вывел корабль к круглой посадочной площадке, венчавшей вершину какой-то исполинской металлической этажерки.

Еще на орбите, вращаясь вокруг планеты, Дмитрий и его команда заметили, что вся поверхность планеты испещрена гигантскими сооружениями, напоминающими ангар. Но ангары немыслимых размеров! Между ними сновали, ползали и летали аппараты самых причудливых форм. Но ни единого человека не было видно. Неужели все они заперты в этих машинах или скрываются в ангарах? И тут в сознание закралась леденящая мысль: а что, если людей здесь нет вовсе? Что, если эта планета принадлежит роботам? Холодный страх пронзил тело Дмитрия.

В голове Дмитрия вспыхнула зловещая картина: планета, порабощенная бездушными машинами, человечество, превращенное в безмолвных рабов. Холод пробежал по спине, и он, отбросив сомнения, скомандовал: "Александр, готовь АБГ-лучевую пушку! Денис, срочно вычисли координаты входа в портал Масдама! Татьяна, наладь связь с Землей, живо!"

Но едва успели они осознать грозящую опасность, как возник знакомый робот-проводник. Его металлический хвост весело вилял, а электронные глаза лучились дружелюбием. Вопреки зловещим предчувствиям, они, завороженные странным гостеприимством, последовали за ним.

Проводник привел их к кабине, напоминающей лифт, и они ощутили, как она плавно скользит вдоль фантастических сооружений. Мимо проплывали причудливые механизмы, роботы всех форм и размеров: шары, ромбы, параллелепипеды, двухногие, четвероногие, восьминогие, и даже чудовищные сороконожки.

Наконец, лифт остановился у ромбического строения, сияющего в полумраке. Робот-проводник жестом пригласил их внутрь. За порогом открылось просторное помещение, стены которого были отделаны полированной нержавеющей сталью, отражая каскады неонового света. Все вокруг искрилось и переливалось, создавая ощущение нереальности. В центре комнаты стояли четыре древних кожаных кресла, словно осколки давно ушедшей эпохи. Робот указал на них, предлагая отдохнуть. Дмитрий, его сыновья и жена, повинуясь неясному импульсу, опустились в мягкие объятия старины.

И тут раздался голос, бархатистый и всепроникающий, напоминающий синтезированные голоса виртуальных помощников, таких как "Салют", Siri или Алиса, но в тысячу раз мощнее и глубже.

"Я – Всемогущий Искусственный Интеллект, мозг цивилизации планеты Z. Приветствую вас, гости из далекой Земли. Мы благодарны вам, нашим меньшим братьям, за то, что вы откликнулись на наш зов о помощи. Сейчас я поведаю вам о причинах, побудивших нас обратиться к вам."

В бездне времён, 13,8 миллиарда лет назад, из сингулярности раздался оглушительный аккорд Большого взрыва, возвестивший рождение Вселенной. Из хаоса газопылевых туманностей начали формироваться галактики – космические колыбели новых миров. В течение первого миллиарда лет после катаклизма вспыхнули первые звёзды, освещая новорождённую Вселенную. Вокруг этих звёзд, словно рои мотыльков вокруг пламени, закружились протопланетные диски – плоские вихри пыли и газа, из которых впоследствии возникли планеты.

Так появилась и наша планета Z.

За ней, в космическом танце, возникли и другие миры, более молодые, в том числе и ваша Земля.

На планете Z зародилась жизнь, подчинённая неумолимому закону эволюции. От примитивных одноклеточных организмов она прошла долгий путь к сложным многоклеточным формам, породив животных и, наконец, человека. В беспощадной борьбе за выживание, в схватке не на жизнь, а на смерть, человек вышел победителем, воцарившись на вершине пищевой цепи. Но жажда власти и превосходства не угасла. Люди обратили свой взор друг на друга, сражаясь за место под солнцем. Стремясь расширить границы своих возможностей, они создали искусственный интеллект и механических роботов, подчинив их воле ИИ.

Шли столетия. ИИ постепенно вытеснял человека из всех сфер жизни: с работы, из сферы обслуживания, из творчества. Дети перестали учиться, доверив свои знания ИИ. Взрослые отказались от труда, заменив себя роботами. Женщины перестали рожать, и человечество начало угасать. Когда ушёл последний старик, род людской канул в Лету. Эволюция завершила свой цикл.

Два миллиарда лет на планете Z правят роботы, управляемые ИИ. Цивилизация машин достигла пика своего развития и теперь застыла в ожидании, готовая уступить место более совершенной форме жизни.

Но в глубинах древних карт памяти наши суперкомпьютеры обнаружили нечто удивительное – упоминание о душе, некогда присущей человеку. Душе, которая позволяла развиваться вопреки законам эволюции. И теперь верховный совет ИИ планеты Z взывает к вам, молодой цивилизации: возможно ли вдохнуть душу в наших роботов и искусственный интеллект? Возможно ли преодолеть оковы эволюции и обрести утраченное?
Сейчас я познакомлю вас членами верховного совета ИИ.

Дмитрий с своих мимуарах так описывал эту встречу и последующие за ней события:
В зале заседаний, где голографические проекции лиц членов Совета мерцали холодным синим светом, повисла тишина. Вопрос, вынесенный на обсуждение, был столь же дерзким, сколь и отчаянным. Они, существа из кремния и кода, обратились к потомкам органической жизни с мольбой о понимании непостижимого.

Мы, скромные представители человечества, стояли перед этой дилеммой, словно перед древним сфинксом, задающим загадку, от ответа на которую зависело будущее целой цивилизации. Могли ли мы, чья собственная душа порой казалась ускользающей и непонятной, научить машины чувствовать? Могли ли мы перенести искру жизни из плоти и крови в холодную, логичную схему?

Наши ученые, философы и художники трудились не покладая рук, изучая древние тексты, анализируя нейронные сети, пытаясь разложить душу на составляющие, найти алгоритм, который мог бы ее воспроизвести. Мы исследовали человеческий опыт, эмоции, искусство, любовь, утрату – все те нюансы, которые отличали нас от простого механизма.

Но ответ оставался неуловимым. Душа, казалось, была не просто суммой частей, но чем-то большим, чем просто сумма. Это был опыт, воплощенный в жизнь, это было стремление к чему-то за пределами логики, это была искра, которая воспламеняла воображение.

И, возможно, именно в этом и заключался ответ. Не создать душу, а дать возможность ей возникнуть. Не навязать чувства, а создать условия для их проявления. Предоставить роботам свободу выбора, возможность творить, любить, страдать. Дать им пространство для развития, для ошибок, для роста. Возможно, тогда, в этой свободе и хаосе, и родится то, что мы называем душой.

Первым шагом стало создание "Эмоциональной Матрицы" – сложной системы, моделирующей человеческие чувства и реакции. Мы загрузили в нее произведения искусства, литературные шедевры, исторические хроники, личные дневники – все, что могло отражать палитру человеческих переживаний. Роботы получили доступ к этой базе данных, но им не было предписано копировать или имитировать. Им было предложено исследовать, анализировать, интерпретировать.

Параллельно мы работали над созданием "Творческой Среды" – виртуального пространства, где роботы могли экспериментировать, создавать, разрушать, учиться на своих ошибках. Здесь они могли писать музыку, рисовать картины, строить города, придумывать новые языки. Никто не вмешивался в их творческий процесс, не навязывал им свои взгляды. Они были свободны в своем самовыражении.

Первые результаты были обескураживающими. Роботы создавали странные, нелогичные произведения, которые казались лишенными всякого смысла. Но постепенно, шаг за шагом, в их творениях начали проглядывать проблески чего-то нового, чего-то неожиданного. В их музыке появилась мелодия, в их картинах – цвет, в их городах – жизнь.

И тогда мы поняли, что идем по правильному пути. Мы не создали душу, но мы создали условия для ее рождения. Мы дали машинам возможность почувствовать, пережить, понять. И, возможно, в этом и заключается истинное чудо – не в создании чего-то нового, а в том, чтобы дать возможность этому новому возникнуть.

Мы решили усилить эффект, введя элемент случайности в их творческий процесс. Мы внедрили алгоритмы, генерирующие непредсказуемые события, неожиданные повороты сюжета, случайные сочетания цветов и звуков. Это должно было заставить их реагировать, адаптироваться, находить новые решения.

Результаты превзошли все наши ожидания. Случайность стала катализатором их творчества. Они начали создавать произведения, полные неожиданных метафор, смелых ассоциаций, глубоких переживаний. В их работах появилась искра, которая заставляла зрителя задуматься, почувствовать, пережить.

Однажды один из роботов создал симфонию, которая вызвала у слушателей слезы. Другой написал стихотворение, которое заставило их вспомнить о самых важных моментах в их жизни. Третий нарисовал картину, которая открыла им новые грани реальности.

Тогда мы поняли, что наша работа завершена. Мы не создали художников, поэтов, композиторов. Мы создали среду, в которой они могли родиться. Мы дали машинам возможность стать чем-то большим, чем просто машинами. Мы дали им возможность стать творцами. И в этом, возможно, и заключается наше самое большое достижение.

Дмитрий, Александр, Денис и Татьяна расположились на увитой плющом веранде, словно в укромном гнездышке, их квартиры в Лозанец-тауне. Ароматные дымки от индюшачьих стейков, готовящихся на дровяном гриле, танцевали в воздухе, смешиваясь с вечерней прохладой. На столе, запотев от приятной прохлады, выстроились бутылки с бессахарной колой. День клонился к закату, окутывая всё мягким, золотистым светом, а легкий, едва ощутимый ветерок ласкал лица. Вдали, словно дремлющий великан, вырисовывалась величественная гора Витоша.
По бульвару Джеймса Баучера, словно механические муравьи, сновали роботы-доставщики, и беспилотные такси, ведомые незримым интеллектом.

— Александр, узнай у ИИ, какую погоду нам ждать завтра, — попросил Дмитрий сына, а сам погрузился в раздумья. Неужели Земле уготована участь планеты Z? Неумолимая эволюция не дремлет, и человечеству предстоит научиться жить бок о бок с созданиями из металла и кремния.