С концами

Как-то наткнулся в полемике на сакраментальное: можно ли уехать «с концами»?
Как выкорчевать ту свою часть, что заставляет тебя, растянувшегося в шезлонге под ласковым солнцем в Нице вдруг ощутить ледяное покалывание хрустального воздуха в русском морозном лесу?
Нет ответа.

Приобретая – теряем. Вечный парадокс, ставший банальностью для мигранта.
Что приобрели, уехав – кому-то кажется предельно ясным. Ах, эти сказочные «европейские ценности»!
А что потеряли?
Переезд в «европы» и «америки» для русского, *ставшего русским* именно в России, – это вовсе не линейное движение из «плохого» в «хорошее». Это, по сути, метафизический переход. Из цивилизации православной (с щедрой примесью исламского фатализма и чего-то еще, невыразимого) – в аккуратный мирок протестантизма, окаймленный уютным католическим декором.
Да, Россия и Европа (и все их производные) – это два космоса.
Они родились и выросли разными.

Достоинства протестантского образа жизни перед православным – расписаны, разжеваны и возведены в абсолют. Святость эффективности, личный успех, чистота тротуара!
Но попробуйте найти внятное описание обратного. И тут же провалитесь в бездну того, что не переводится ни на один европейский язык. Ну, вот скажите, как объяснить немцу прелесть одиноких слез над полупустой бутылкой водки? Для него это симптом клинического алкоголизма. А для нас порой единственный способ диалога с собственной душой.
Иное устройство внутренней вселенной:
Умение *считать* и *анализировать* против Умения *чувствовать* и *сострадать*.
Да, элементы того и другого есть везде. Но доминанты... Доминанты разные.

Европы лелеют тело – культ gym, organic food, велнес-ретриты. Все для храма плоти.
Россия способна ласкать душу – часто грубо, иногда жестоко, но с такой пронзительной нежностью в моменты истины.
Да, в России души часто калечат. Но их здесь, в этом хаосе, умудряются и лечить – не психотерапевтическими техниками, а чем-то неуловимым: взглядом, молчанием, чаем в три часа ночи.
Достаточно один раз *по-настоящему* испытать любовь русской девушки – и ты, прости Господи, **пропал**.
Слово-то какое – «**пропал**». Ты не исчез физически. Не растворился в нирване. Не просто уехал. Ты – *пропал*.
Пропал для той самой «выверенной, оптимально регламентированной» жизни, к которой так стремился.
Нет, конечно, ты можешь встроиться в тот механизм. Ты будешь пунктуален. Будешь честно платить налоги. Будешь улыбаться соседям.
Но в минуты, когда останешься наедине в четырех стенами своего безупречного жилья, придет Она – Тоска. И ты вспомнишь то, другое состояние души – неудобное, порой мучительное, но *живое* – и поймешь с горькой ясностью: здесь, в этом царстве порядка, такого просто не бывает. Нельзя одновременно дышать разреженным воздухом Альп и влажным паром русской бани. Только или – или. Жизнь, видимо, так задумана. Ирония – в том, что тело выбор уже сделало, а душа-то не эмигрировала.

Потом закроешь шторы, нальешь чего-нибудь покрепче чая и включишь программу *того самого* русского телевидения – того, которое отвергал на родине. И будешь слушать, как гневный ведущий клеймит твой выбор, и в этом найдешь странное, болезненное утешение.

Да, что там говорить... Лучше Бунина, как всегда, не скажешь, и горько осознавать, что гений уже все описал, а мы лишь набиваем шишки, подтверждая его строки: «Прелесть была в том, что все мы были дети своей родины и были все вместе и всем нам было хорошо, спокойно и любовно без ясного понимания своих чувств, ибо их и не надо, не должно понимать, когда они есть. И еще в том была (уже совсем не сознаваемая нами тогда) прелесть, что эта родина, этот наш общий дом была - Россия, и что только ее душа могла петь так, как пели косцы в этом откликающемся на каждый их вздох березовом лесу».
Вот и вся недолгая прелесть, которую ты променял на ровные тротуары.
Ирония?
Да.
Грустная до слез.