Награды и награждаемые

НАГРАДЫ И НАГРАЖДАЕМЫЕ


Вообще, награды — дело хорошее. Приятно человеку быть отмеченным какой-либо наградой, званием, другими отличиями. В принципе, в плане награждения, особенно ценным должно быть золотое правило: «Заработал — получай». А то уж больно часто у нас во все времена срабатывало другое: «Осуждаем невиновных, поощряем непричастных». Всякое бывало. Да и сейчас продолжается, к большому сожалению.
Вообще, система награждения как; бы зеркально отражает идейно-поощрительную политику государства.
 И если государство не в состоянии идейно сплачивать своих граждан по причине отсутствия государственной идеологии, отвечающей их (граждан) интересам, оно начинает вести систему разового, дешевого задабривания, раздавать мешками награды и всякие знаки отличия, размывая и искажая саму суть награждения. При таком (безыдейном) подходе сразу появляются на всех жизненных уровнях «липовые» медалисты и герои, академики и генералы.
И тут же многократное снижение уровневых показателей всех направлений нашей жизни. То есть, вышло все наоборот: чем больше, тем хуже.
Что говорить, раньше на весь Советский Союз была одна женщина подполковник, правда, милиции, как-то ее показывали по телевизору все в том же звании. А сегодня даже в районных отделах внутренних дел женщины щеголяют в полковничьих погонах, а уже с уровня области идут одни генералы. А что, повысился общий уровень работы в органах? Все с точностью до наоборот.
Я слышал, что в одном лишь министерстве по чрезвычайным ситуациям Российской Федерации, в принципе не таком уж «силовом», более десятка одних генерал-полковников.
Раньше подобное звание носили люди с уровнем командующих военными округами, и таких людей было буквально единицы. Да дело даже не в количестве, а в качестве — в соответствии с отдачей и здравым смыслом.

Ну, что есть, то есть. Вместе с коммерциализацией общества теряется вообще тот прежний интерес к наградам. Исчезнут коллективные хозяйства, перестроятся государственные предприятия, и уже некому будет давать мешками награды. Хозяин никого на орден представлять не будет, он найдет иные способы поощрения.
Обмануть кого-то на крупную сумму или выиграть, к примеру, миллион, будет престижней, чем получить какой-либо орден. Поверьте, я не кликушествую, я просто объективно смотрю на уже ближайшее будущее, когда награды и знаки отличия будут использоваться для выделения среди равных (политиков, военных и т. п.). Весь же великий трудовой люд при такой деидеологизации, из списков награждаемых просто исчезнет.
Но все-таки цель этой были — не пророчество, а отражение того, что было. Было на нашей памяти и продолжалось многие десятки лет. Историю надо знать, чтобы извлекать из нее полезное и не повторять чужих ошибок. Надо признать, что в прежние времена награды даром не давали. Это, так сказать, «по вертикали». А вот «по горизонтали», то есть между отдельными людьми, распределение наград часто шло субъективно по очень многим причинам — от просрочки времени до личной неприязни или зависти.
Яркий пример — наш председатель колхоза Г.И. Каструбин. Руководитель хозяйства, три пятилетки подряд сдававший по два плана зерна, имевший два ордена Ленина, ордена Октябрьской Революции, Славы и Отечественной войны I степени. Дважды представляемый к Герою Труда, он дважды получал орден Трудового Красного Знамени. Вроде бы и награды, и даже высокие, но они были просто издевательством над этим великим тружеником. Кто-то очень не любил его, русского, рожденного в Казахстане. Что там было? Национальная неприязнь, личные амбиции, зависть, неважно, а вот так над ним издевались. И ничего не скажешь — наградили ведь, не забыли.
В этом «горизонтальном» распределении наград было все, что угодно, в чем вы сейчас и убедитесь. Повторяю, то, о чем я расскажу, — классическое решение подобных вопросов в те времена — и не только в тех местах, где я работал.
В Казахстане тысяча девятьсот шестьдесят шестой год был довольно урожайным. Республика ждала этот урожай десять лет. Первый такой урожай был в пятьдесят шестом. Тогда был сдан государству первый миллиард пудов (около 15 млн тонн) зерна. Но тот миллиард-56
был тоже только на бумаге, так как половина «заготовленного» в глубинке зерна просто пропала, хоть и попала в отчетность. Хлеб был, а сберечь его тогда не сумели, негде было хранить, нечем сушить и т. д.
К урожаю-66 подготовились, конечно, лучше. Построили тока, элеваторы, зернохранилища, подготовились технически и получили большой хлеб. Сдали миллиард пудов уже настоящего зерна.
Я в то время был парторгом колхоза и главным экономистом. Косил на комбайне хлеб, так как просто уже некого было сажать за штурвал. Пришлось и косить, и нормы регулировать, и параллельно пропаганду вести.
После окончания уборочных работ нас собрали в райкоме партии по вопросам предстоящих награждений по итогам года. Наш район высоко котировался в области, и на район «выделили» три   звания Героя, десять орденов Ленина, пятнадцать Трудового Красного Знамени, ну и т. д. Медали не регламентировались, они шли в целом по области.
Как обычно, на все дали сутки. Надо было представить наградные листы по всем кандидатам.
На наш колхоз дали три ордена Ленина и по два ордена всех последующих уровней. Мы в бешеном темпе подготовили  наградные листы. И через день я их повез в район. Принимал Бухарбаев, секретарь райисполкома.
На председателя колхоза в районе готовили наградной лист сами. На двух кандидатов в кавалеры ордена Ленина — бригадира А.П. Синицу и главного агронома И.Т. Лысенко — надо было представить особый наградной лист (высшая награда все-таки!) с фотографией. Но таковых у моих кандидатов не было, и их листы пока отложили в сторону.
А вот наградной лист тракториста Петра Генцеля Бухарбаев сразу схватил: «Он тянет на Героя!» Дело в том, что в районе решили сделать героями одного тракториста, одного бригадира и одну доярку.
Сдал я наградные листы, думаю: «Хорошо хоть Герой свой в колхозе будет, настоящий. А то один есть, из приезжих, так он стыдится носить свою Звезду. Не знаю, почему».
Бухарбаев предупредил, что если не будет фотографий, он заберет у нас ордена Ленина. Я позвонил домой, нашел бригадира Синицу, просил срочно найти фото и привезти в район. И передать это же главному агроному. Синица сел в свою машину, поехал за 150 км в областной центр, сделал пятиминутные фото и завез в район, агронома  - он не нашел.
Где-то в марте-апреле уже следующего года, пришла газета с Указом о награждениях. Попала она в руки сперва главному агроному И.Т. Лысенко. Он позвонил мне и попросил зайти. Вид у него был до предела обиженно-растерянный. Показал газету. Смотрю, где ордена Ленина. Наши двое — Каструбин и Синица. Лысенко нет. На Красного Знамени — Агафонов, опять Лысенко нет. И так  - по всем орденам. А  уж в самом конце, где медали «За трудовое отличие», наши двое — Лысенко и Генцель. Если помните, первого представили на орден Ленина (и он знал об этом!), второго на Героя брали, слава Богу, что он этого не знал.
Лысенко- я еще на второй день после сдачи наградных листов, сказал, что без фото на орден Ленина не берут. Он заявил, что меня, мол, и так; знают везде, пройдет и без фото. Вот и прошло на самую низшую награду вместо высшей. Просто их сперва отложили в сторону, а когда появились наградные листы из других хозяйств, в спешке все поделили. И уж в конце все, что осталось, отдали тем, чьи документы раньше отложили.
Кстати, три Героя, вновь испеченных, оказались совсем не героями. Из всех героев-сельхозников, которых я знал, минимум 90% получили их субъективно. Нет, люди работали и здорово работали, но, повторяю, на 90% в АПК герои были «сделаны», иначе очень трудно было выделить их и определить степень их «героизма».
Вместо нашего Петра Генцеля, Героя получил тракторист из колхоза «Большевик», помню, Петром звали. Так у него гектары были приписаны минимум в два раза, Второй Герой был Юрий Труба из колхоза Буденного, также липовый. Как напьется, повесит звезду на полушубок и ходит по магазинам, права качает. Третий Герой — доярка из колхоза Чапаева, неплохая в принципе девушка, так та вообще вышла замуж в другой район и увезла из района Звезду. Так что Герои в тот год вышли неудачные. Но Герои.
Наконец, где-то в июне,  на районном партхозактиве состоялось вручение наград. Мы выехали на двух «газиках», на одном я за рулем, чтобы всех награждаемых разместить. Получили награды. На полпути домой, у села Джусалы, есть родник. Возле него и обмыли ордена-медали.
Половина из награжденных осталась недовольна. Сказалась та пресловутая «горизонтальная» несправедливость, которая всегда присутствовала в таких случаях и всегда была субъективна.
 
О Лысенко и Генцеле я уже говорил. А вот сидят рядом и обмывают награды Дмитрий Агафонов и Николай Грузин. Это напарники, работают на одном тракторе много лет. Показатели практически одинаковые, даже у Грузина чуть выше. Но ему досталась медаль «За трудовую доблесть», а Агафонову орден Трудового Красного Знамени. Что я им мог объяснить, ведь представляли обоих на Знамя? Ну, и так далее.
Пока были трезвые — молчали, а как подвыпили, пошли выяснения. Николай Грузин заплакал и говорит: «Вот прыиду додому, отдам цю мэдаль пацанам, хай клэпають, нэ буду носыть». Выслушал я много в тот день.
Обмыв хорошо все вместе, потом обмыли по каждому отдельно, при развозке домой. Митя Агафонов до того наобмывался, что так и остался спать у меня в машине. Утром жена говорит: «Иди, глянь, что там натворил твой орденоносец, весь палисадник испахал».
Приезжаю на работу, Агафонов уже ждет меня. «Василий Андреевич, не находили дома мой орден? Я залез ночью в ваш палисадник, куда не полезу, кругом стена, так до утра, как по клетке и ползал. Наверное, там и орден потерял. Колодка осталась, а ордена нет.
«Иди, ищи», — говорю. Он, с больной головой, полдня перебирал в палисаднике руками землю, но так и ушел ни с чем, окончательно расстроенный. «Это, — говорит, — Николай Грузин все накаркал».
Где-то дней через пять, я поехал в район. Жара — под сорок. Дай, думаю, заеду к роднику, попью. Всего метров двести от трассы.
Подошел к бетонному кольцу, опустился на руках к воде и уже начал пить. Смотрю, что-то желтеет на дне. Протянул руку — орден Трудового Красного Знамени. Наверное, Дмитрий, когда пил воду, лег грудью на бетонное кольцо, сорвал орден и не заметил его отсутствия.
Сколько было радости, когда я ему доставил потерю. Пришлось обмывать орден еще раз.
Таким было мое первое участие в награждениях. Потом это повторялось не один раз, но я уже имел опыт и не надеялся на судьбу или на районные власти, а проходил весь путь сам. И то, что заслуживали наши колхозники, — все получали, кроме председателя. Но я его и не представлял. Другие представляли, а третьи отклоняли, только, повторяю, из-за личных каких-то амбиций.
А вообще, награды — дело хорошее. И дай нам Бог их получать еще и по «вертикали», и по «горизонтали» — заслуженно и справедливо.