Растяпа

      


               На вечеринку  Саша, секретарша декана, напросилась:студенты, её ровесники,  провожали старый и встречали новый год. Она наблюдала.
               Сначала провели конкурс столов, на которых  были выставлены блюда, частью приготовленные студентами, а, чаще, прикупленные  в соседнем магазинчике.  Под свист, улюлюканье и овации, жюри объявило первое, второе,  третье и последующие места и дало «добро» приступить к уничтожению съестного. Зашипело шампанское,зазвенели бокалы, заработали  челюсти. Чуть погодя, правление   взяли в свои руки  паренек в  национальном колпаке и стройная девушка в обтягивающем платье с   разрезом много выше колен. О том, кто они такие, можно было догадаться лишь по прикрепленным на груди табличкам: "Дед Мороз", "Снегурочка".  Говоря друг за другом через слово, ведущие поздравили с приближением года нового и оповестили о начале художественной самодеятельности.  Студенты начали  выходить из-за столов  на площадку, демонстрируя  способности. В разгар выступлений заскрипела входная дверь, прервав аплодисменты  и сменив их  хохотом, от вида того, как через дверь  протискивается опоздавший на конкурс однокурсник  с огромным тортом. Тот, не подозревая, что опоздал,  направился к  своему  месту, поставил торт на стол,  узнал об окончании работы комиссии и разразился длинным потоком слов. Потом перенес торт на стол  преподавателей и водрузил в центре. Cамодеятельность, регулируемая распоряжениями Деда Мороза и  Снегурочки,  продолжилась, перемежаясь с тостами,  пловом ,  мантами, самсой и прочей вкуснятиной.
               
               Самодеятельность сменили танцы.Под звуки саксофона образовались пары.  Молодость наслаждалась близостью и требовала у исполнителя повторения. Томная мелодия повторялась снова и снова пока  саксофонист не устал. Тогда подключили бурную  танцевальную музыку, выстроились цепочкой, свернувшейся затем  домиком улитки, быстро распавшейся в  пляске одиночек.
              Тут Саша не выдержала и влилась в массу буйно танцующих.
               
               Она напросилась на вечеринку потому, что поступала в институт  с этими ребятами, но потом  учёбу бросила и временно пристроилась секретаршей в деканате. За её поступок Сашу ругали родители, подруги, знакомые: преодолеть ТАКОЙ конкурс и  бросить! И не понимали, что она просто поняла, что ЭТО не её.
               Она пришла, чтобы  пообщаться с теми, с кем учились, но её  усадили за преподавательский стол, поскольку теперь Саша  была сотрудницей. Присев с краешка, она, отыскивая глазами бывших одногруппников, одновременно слушая, о чём говорят преподаватели. 
               Первыми, кого увидела, были  Дед Мороз и Снегурочка. Он, староста,   как всегда,  руководил, говорил, кто и что должен делать. Снегурочка  переводила с русского на английский, поскольку на вечере были и иностранцы, нуждавшиеся с таком переводе.Их, как правило,  объединяли в отдельные группы, но в той, в которой училась Саша, по какой- то причине к местным прибавили троих из дальнего зарубежья.   Первым из них она увидела курда, когда тот протискивался через дверь с огромным тортом. А, проследив к какому столу  подошёл, увидела там  двух других: индуса и палестинца.  Курд был старше других, успел повоевать у себя на родине, о чём сохранил тяжелые воспоминания. Осуждая войну, рассказывал о её жестокости, о том, как накачивали  воду в подвал, где прятались старики, женщины, дети, туда же приспосабливая  высоковольтный провод: раз и всплывали трупы. Это  зрелище перевернуло что-то в его душе и привело к решению стать врачём, чтобы  помогать людям. За  столиком, к которому был принесен им торт, сидели два других   иностранца из Сашиной группы. Красавец араб пришёл на праздник в национальном костюме, привлекая к себе взгляды. Саше вспомнилось, как он накупил всяких сладостей для всех, когда ему  вернули забытый в аудитории кошелёк вместе с деньгими. Вспомнила и речь  худенького  индуса,   и теперь сидевшего рядом с ним:
                -Сесный вы , всё-таки , налод. У нас так: сизу, зду самолёт. Посмотлел налево, сплава семодан стассили.
               
               
                До тех пор пока Саша не  окунулась в толпу танцующих, она слушала, о чём говорят преподаватели. А они говорили:   «А, вот, в наше время…», "О времена, о нравы...", " Сейчас ничего не стесняются", " Лучше бы учились так как развлекаются".  Ей не хотелось всё это слушать, и она  незаметно  нырнула в веселящуюся толпу, которую осуждали. Оттуда её затянули к  столику, который она заприметила благодаря торту. Уже  там  слушала выступление декана. Он, как водится, поздравил, пожелал хороших результатов на предстоящей сессии и  порекомендовал учиться, учиться и учиться.  Затем взяла слово его заместительница, повторив, практически, всё то, что он только что сказал. Саша её не любила. Не любила за то, что она никогда не была на стороне студентов, а себя считала эталоном  всего правильного, достойного копирования. Декан  поддакивал ей и хвалил, будто  стараясь  создать  образец абсолютно правильного человека. Сашу же похвалил только раз, когда она осталась допоздна, чтобы закончить работу и , даже,  оставил у компьютера шоколадку.
                Саша не была образцово- показательной.  В серьезный институт пошла по наставлению родителей, через несколько месяцев поняла, что учиться в нем нелегко и решила бросить под предлогом, что, мол , это не её, не обращая внимания на разговоры окружающих, что  поступить и бросить - тупо. Чтобы не "болталась"  её пристроили в деканат секретаршей.  Но и на этом месте она особого усердия не проявляла. Декан  и заместительница приходили в деканат ближе ко второй половине дня, и Саша  утренние часы использовала  по своему усмотрению: заводила знакомства с секретаршами  других факультетов, подолгу болтая с ними, обсуждая происходящее вокруг, наряды, покуривала с новыми подружками в туалете. В промежутках  между этим доделывая ту работу, что  не доделала с вечера. Когда  декан обнаружил это,  устроил  нахлобучку,  попросил заместительницу иногда  внезапно появляться  в деканате утром. И та докладывала ему обстановку, за что Саша невзлюбила её, называя доносчицей.

                Собираясь  на праздник, чтобы " не ударить лицом в грязь", она купила себе  модное платье и "навела", как выражалась, макияж. Поначу тихонько сидела у краешка стола наблюдая за студентами и слушая преподавательские разговоры. Пока не начался  танец одиночек. Тут её словно что-то подхватило и она  сама не поняв как, очутилась среди  отплясывавших. Разгорячённая,  выскочила вместе с ними на балкон  в лёгком платьице и туфельках.  Вернувшись, присела за студенческий столик. Увидела, что декан кружится в вальсе со своей заместительницей,  которая явилась на праздник прямо с занятий в своём рабочем костюмчике и выглядела к её удовольствию " серой мышью". Махнув на то,  что они скажут о её поведении,  пригласила на танец    индуса ,  кричала "браво" рыжеволосым  близнецам, тоже из их группы, стоявшим на головах,радостно смеялась чему-то, сама не зная чему, вовлекала в общее веселье саксофониста,  оказывавшегося всё время рядом,  молчавшего , как всегда, и не выпускавшего из рук саксофона.
            
               
          
               После  праздника в деканате началась интенсивная работа по подготовке к экзаменам. Декану было некогда  поучать Сашу и приводить в пример заместительницу. Он только и сказал: " Ну , ты дала!" Когда аврал стих и прошёл насморк  после того, как во время  встречи нового года она выскакивала в  лёгком платье на балкон, Саша взялась  за  учебники.  Её никто не заставлял. Побудили её к этому  разговоры преподавателей за столом  о легкомыслии молодежи, сочетавшиеся с собственной практичностью, когда они разрезали принесенный студентом торт и упаковали его  в свои сумки, как это предписывал местный обычай. А также  заместительница. Прямо перед каникулами  она заявилась вся в слезах: у неё случилась пропажа. Пропала сберегательная книжка матери. Книжка была ещё советских времен, но кто-то внушил старой женщине, что ей положена выплата. Уверенная в отрицательном результате, она  торопливо сунула книжку в сумку, а в конце занятия вспомнила про неё. Перебрала все четыре предмета, составлявших содержимое её сумки. Курд никак не мог понять, что за книжка, индус   пытался ему объяснять, называя банковской. Искали везде: и под шкафом, и под столом,  и , даже, среди таблиц, свёрнутых рулонами и отправленных на шкаф. Придя в деканат, она  начала ругать современную молодежь, называя её наглой, способной, даже, обокрасть учителя. В доказательство пропажи вынула из сумки всё содержимое, перевернула её и стукнула по столу. И тут Саша услышала, вдруг,что  декан хохочет. Повернувшись, увидела, как  из-под оторванной подкладки перевернутой сумки, ласточкой вылетела и приземляется на пол тоненькая сберкнижка. И услышала пренебрежительное: " Растяпа".  Эти происшествия