Победа демократии

— Нет, ты только посмотри на неё, Билли! Ну разве она не прекрасна? Именно такой мне не хватало. Я искал её везде, а нашёл тут, в этой глуши. Как же всё-таки причудливо изгибаются линии человеческой судьбы!

Чёрный Джо, заломив руки, любовался на роскошный белый лимузин, выставленный в витрине магазинчика на окраине города.

— Мне кажется, мы уже не зря сюда приехали. Знаешь почему? Потому что этот автомобиль будет моим. Завтра же. Даже если нам придётся ограбить все банки в этой стране.

Билли не торопясь подошёл к витрине и скептически взглянул на предмет восхищения Чёрного Джо.

— Да ты, я вижу, совсем кинозвездой себя вообразил. Где это ты видел, чтоб грабители ездили на таких тачках?

— Ты только представь себе, — запальчиво возразил Чёрный Джо, — я подъезжаю на ней к банку, захожу в кассовый зал и говорю: «Ни с места, это ограбление! Я Чёрный Джо! Все деньги в багажник моей машины!» Это будет шок! Это будет фурор! Это будет ограбление века! О нём все будут говорить много лет. И ты посмотри на этот багажник! Да в него влезет несколько миллиардов сотенными купюрами!

— Несерьёзно, Джо, — сказал Билли, возвращаясь к машине, припаркованной на обочине. — Грабители не зарабатывают столько. Или ты надумал сменить профессию?

Они сели в машину и поехали в сторону города.

— Знаешь, Билли, — сказал Чёрный Джо, — я действительно подумываю в последнее время о том, чтобы найти себе более денежное занятие. Грабить банки — дело, конечно, романтичное, но уж больно несолидное. Есть люди, которые, не сходя с места, ухитряются за день награбить как мы за год. Помнишь Тупого Макса?

— Конечно, я же с ним три месяца в одной камере сидел. Научить чему-нибудь пытался, да только всё без толку: он из собственного кармана пачку сигарет вытащить не может, чтоб не рассыпать. Карманник из него никакой.

— Вот именно. Потому он и поменял род деятельности: вступил в какую-то партию, избрался в парламент и теперь отвечает за бюджет целого города.

— Да ты, никак, и сам решил в политику податься? Брось! Политика — дело грязное, лучше быть бедным, но честным. Настоящие мужчины должны грабить банки.

— Это предрассудки. Среди политиков тоже порой встречаются приличные люди. Например… Сразу никого не припомню, но думаю, мы очень скоро с такими познакомимся.

Улицы города, куда ехали Чёрный Джо и Билли, были заполнены народом. Люди разных возрастов в одинаковых бумажных шапочках размахивали флагами, кричали, пели песни и не давали проехать.

— Опять рекламная акция какого-нибудь средства от перхоти, — проворчал Билли, останавливая машину. — Ужас, как все они надоели. Раньше из-за них телевизор не посмотреть было, а теперь ещё и по улице не проехать.

В это время на трибуну у соседнего дома взбежал человек с микрофоном, и по улице из мощных динамиков понеслись его слова:

— Друзья! Сограждане! Соотечественники! Вот мы и собрались вместе, чтобы наконец самим, своими силами и своим умом решить своё будущее. Пусть власти знают, что мы больше не бездумное стадо, которое будет голосовать за их кандидата. С этого дня мы думающий, ответственный народ, который проголосует за нашего кандидата. Эти шапочки — знак нашей интеллектуальной победы. Того, кто наденет такую шапочку, уже не удастся заморочить убогой пропагандой властей. Человек в шапочке — это свободный человек в свободном обществе. Мы думаем! Мы ду-ма-ем! Ду-ма-ем!

— Ду-ма-ем! Ду-ма-ем! — подхватили мыслящие шапочки.

— Во, до чего перхоть доводит, — сказал Билли, заглушив мотор. — Вообще-то я люблю митинги. Там люди совсем забывают о кошельках, их можно раздеть до трусов, а они ничего не заметят.

— Не о том думаешь, — ответил Чёрный Джо. — У нас грандиозные планы, а ты всё о кошельках. Между прочим, настоящий политик может раздеть людей до трусов, не сходя с трибуны. Вот это действительно класс.

— Да ну! — недоверчиво покосился Билли. — И как же он это сделает?

— Потом объясню. Сейчас время терять нельзя.

Чёрный Джо открыл дверь, но выйти не смог: как раз в этот момент толпа перестала скандировать, и машину окружили митингующие.

— А вы чего не думаете?

— Мы думаем, — поспешно ответил Чёрный Джо. — Мы всё время думаем, только про себя.

— Оно и видно, что про себя, а надо про народ и про наше будущее. А ну, бей их!

Чёрный Джо поспешно захлопнул дверь. Машина начала раскачиваться. Митингующие налегали то с одной, то с другой стороны, крыша прогнулась под ударами нападавших, одно за другим разлетелись стекла. Наконец народу удалось организоваться как следует и толкнуть с одной стороны. Автомобиль опрокинулся на крышу. Казалось, что карьера великого преступника подошла к концу, но тут с трибуны снова призвали к думанью, и массы с воодушевлением предались своему любимому занятию, оставив искорёженный автомобиль лежать посреди улицы.

Чёрный Джо отстегнул ремень и сполз на крышу.

— Быстрее, Билли, — сказал он. — Там, в бардачке, должна быть газета.

Билли сразу понял, что Чёрный Джо имел в виду. Разделив газету, они быстро сложили модные думающие шапки. Профессиональной ловкости рук у Чёрного Джо и Билли было побольше, чем политической грамотности. Демонстранты ещё не успели надуматься, а они, замаскированные под свободных граждан, уже выползли из машины и смешались с толпой.

— Ничего, машину не жалко, — говорил Чёрный Джо, лавируя между флагами и транспарантами. — Завтра у нас будет другая машина. Я обещаю. Самые большие деньги делаются именно в такие моменты.

— Какие деньги, Джо? Банки наверняка все закрылись.

— Забудь о банках! Что ты всё то о банках, то о кошельках каких-то. Это не наш масштаб… Ду-ма-ем! Ду-ма-ем!

— Ду-ма-ем! Ду-ма-ем! — подпевал Билли, одновременно стараясь не упустить Чёрного Джо из виду и на ходу выхватывая кошельки, торчащие из карманов думающих граждан.

Медленно, но верно друзья продвигались к центру города. С каждой улицей протискиваться становилось всё труднее, поскольку их целью был самый эпицентр грандиозного митинга: здание детского сада, где располагался штаб оппозиции.

Там их встретил солидный мужчина в дорогом костюме и бумажной шапочке.

— Рад вас видеть в числе наших сторонников, — сказал он, пожимая руки Чёрному Джо и Билли. — Спасибо, что откликнулись на наш призыв: нам сейчас очень нужна квалифицированная помощь. Каждый человек на счету.

— Это у вас-то мало людей? — недоверчиво спросил Билли.

Собеседник усмехнулся:

— Эти не считаются. Они думают, а нужны такие, кто действует. Нам удалось поднять народ на борьбу с тоталитарным режимом, который всех уже достал. Но режим не хочет сдаваться. Они идут на всё, чтобы оклеветать наших лидеров в глазах народа и, главное, в глазах мирового сообщества. Они собрали документы, из которых следует, что наш лидер что-то украл. Вы оцените этот иезуитский цинизм! Ну как можно достойнейшего политика обвинять в том, что он ворует? А кто не ворует? Ты, Чёрный Джо, не воруешь? Ты, Билли, не воруешь? Я, что ли, не ворую? А они на нас дело шить пытаются. Как это называется?!

— Политика, — вздохнул Чёрный Джо.

— Вот именно. Нам нужно это дело. Это такая толстая серая папка с голубыми тесёмками. Достань её нам, Чёрный Джо, и народ щедро отблагодарит тебя за это.

— Ну на благодарность народа я, честно говоря, не очень рассчитываю.

Человек в костюме и бумажной шапочке улыбнулся:

— Ну ты же понял, что я имею в виду. Мы ждём. И да пребудет с вами демократия!

— Вот мы и стали участниками политического процесса, — сказал Чёрный Джо, выходя из детского сада. — Можешь не сомневаться, завтра мы уедем отсюда на той машине, если у нас вообще появится желание отсюда уехать. Но ту машину мы купим в любом случае.

По мере приближения к дому правительства толпа становилась всё более агрессивной. Всё чаще вместо «Думаем!» над улицами раздавалось грозное «Позор!».

Здание было окружено плотным кольцом полиции в шлемах и с большими щитами. Вокруг бесновалась толпа.

— Как пробиваться будем? — спросил Билли.

— Политически, — ответил Чёрный Джо, надвинул шапочку на лоб и с воплем «Украли! Деньги украли!» принялся ввинчиваться в толпу. — Пустите меня туда! — кричал он. — Дайте мне им в лицо плюнуть! Они же всё у меня украли: всю жизнь, все средства к существованию!

— Украли! Украли! Держите вора! — визжал Билли, пробиваясь вслед за Чёрным Джо.

Народ от неожиданности даже перестал думать и позорить и замолчал.

— Куда они? — сказал кто-то. — Их же арестуют.

Но двое грабителей и не думали слушать увещевания. За несколько минут они прорвались через площадь и оказались прижатыми к щитам оцепления.

— Я Чёрный Джо, у меня приглашение от министра, — негромко сказал Чёрный Джо, прикладывая приглашение к прозрачному забралу полицейского.

Оказавшись в доме правительства, друзья быстро сняли бумажные шапочки и проследовали за секретарём министра, который проводил их на седьмой этаж, где их уже ждали с нетерпением.

— Джо! Билли! — закричал министр, выбежал из-за стола и, широко раскинув руки, двинулся навстречу посетителям.

— Тупой Макс! — не поверил своим глазам Билли. — А ты здесь как?

— Да тут почти все наши! А вы что, всё по банкам промышляете? Не надоело?

— Надоело вообще-то, — сказал Чёрный Джо. — А что, есть предложения?

— Ещё недавно были. А сейчас — сам видишь, ноги бы унести. Эта оппозиция — полные отморозки. Если хотим жить в цивилизованной стране, то и договариваться надо цивилизованно, как нормальные мужики. Я с ихним паханом ещё вчера пиво пил, а сегодня они опять сюда под окна думать пришли. И чего хотят? С ними ли не делились? Но ведь не может же оппозиция воровать больше, чем правительство, это по любым понятиям так. Надо совесть иметь! Вот, смотрите!

Министр вынул из ящика стола серую папку с голубыми тесёмками.

— Ты почитай, — сказал он. — Сам рассуди, кто тут после этого беспредельщик. И братве покажи, чтобы знали, кто тут людей в шапочки одевает. Забирай эту папку и иди, а то, боюсь, выкрадут её эти гниды. Уже пытались. А так она пусть для истории останется, чтоб народ, блин, правду знал.

— Ладно, — сказал Чёрный Джо, пряча папку за пазуху, — позабочусь о ней. Ты звони, если что.

— А о деньгах не беспокойся, — поспешно добавил министр. — Сейчас все банки закрыты, а как откроются, отдам сколько захочешь. Вместе с банком. Ну ты меня знаешь, за мной не заржавеет.

— Спасибо, Макс, — сказал Чёрный Джо, вставая.

— Не за что. Тебе спасибо, что пришёл!

Макс крепко пожал руку Чёрному Джо, а потом обнял Билли:

— И тебе, Билли, спасибо. Помню, как ты меня в тюрьме учил. Всё помню.

— Ничего ты не помнишь, — ответил Билли, ловя руку Макса со своим кошельком. — Тысячу раз показывал, как это делать незаметно, а всё без толку.

Чёрный Джо и Билли подошли к двери лифта.

— Интересное дело, — сказал Билли. — И как мы теперь по понятиям должны поступить? Отдать эту папку шапкам, братве или вообще спрятать?

— Здесь, Билли, высокая политика, — ответил Чёрный Джо. — Тут, сам видишь, не по понятиям надо поступать, а по прагматической целесообразности.

— Это как?

— Ещё не знаю, но постараюсь разобраться.

Двери лифта раскрылись.

— Нам на первый, — сказал Чёрный Джо, заходя в кабину.

Двери сомкнулись за спинами грабителей. Люди в лифте с секунду молча смотрели друг на друга.

— Инспектор Уипет! — воскликнул Чёрный Джо

— Чёрный Джо! — воскликнул инспектор Уипет.

Щёлкнули наручники.

— Удивительно, Чёрный Джо, — ласково сказал инспектор, — почему ты всегда оказываешься не там, где я тебя ищу. Но это и не важно. Главное — что ты попался. Сержант, доставьте арестованных в участок, я буду через часик и решу, что с ними делать.

Такой поворот событий оказался совершенно неожиданным для грабителей. Всю дорогу до участка они не сказали ни слова. Только оказавшись за решёткой, Чёрный Джо решил нарушить молчание. Он взял со столика в камере зачитанный до состояния мочалки журнал и от нечего делать начал вслух читать:

— «Твоё мнение». Свободный демократический журнал для тех, кто привык жить своим умом. Апрель. В номере: «Судьба интеллигенции», «Твой голос для будущего страны», «Политики, которых мы выбираем», «Когда за тобой придут?», «Должен ли я интересоваться политикой?», «По ком звонит колокол?», «В какой стране мы живём?», «Кто такие враги демократии и как с ними бороться?». О! Вот это интересно: «Чёрный Джо: мифы и реальность».

Но почитать о себе Чёрный Джо не успел. В участок ввели тощего человечка в очках с треснувшей оправой. Оказавшись в камере, он забился в угол и со страхом наблюдал оттуда за сокамерниками.

— Не бойся, — улыбнулся Билли, — мы тебя не съедим. Мы вообще людей не едим, мы добрые. Тебя за что загребли?

Человечек придвинулся ближе к Чёрному Джо и Билли, наклонился к ним и, зачем-то оглядевшись, прошептал:

— За политику.

— Понимаю, — сказал Билли, — сами ни за что сидим.

— Нет, вы не поняли! — неожиданно запальчиво зашептал тощий. — Это только начало. Скоро придут за каждым мыслящим человеком. Вы за кого голосуете?

— Если честно, мы не очень интересуемся политикой, — неохотно ответил Чёрный Джо.

— Как?! Вы разве не знаете: если вы не будете заниматься политикой — она займётся вами.

— А так не займётся? — ехидно спросил Билли. — Вон, тобой уже занялась.

— И я готов к этому, — гордо сказал политзаключённый. — Пусть сажают, пусть преследуют! Я и на эшафот пойду с такой улыбкой, от которой мороз по коже проберёт палачей!

— Могу себе представить, — поёжился Билли.

— Лучше погибнуть в тюрьме или с голоду, чем позволить отнять у себя самое драгоценное: право на собственное мнение, выстраданное всей душой, свободу слова, возможность любому хаму прямо в лицо сказать, что он хам, и не услышать в ответ грязной ругани. Да знаете ли вы, что ни в одной цивилизованной стране хамы не позволяют себе оскорблять культурных людей. Во всех цивилизованных странах полицейские даже близко не посмеют подойти к интеллигенту, и только у нас их могут сажать в одну камеру со всяким быдлом. Извините, я сам не люблю это слово, но я привык называть вещи своими именами, и никто не посмеет отнять у меня это право, как никто не заставит меня замолчать, когда я высказываю своё выстраданное мнение. Так что не обижайтесь, ребята, лучше послушайте моего совета. Я могу вам советовать, всё-таки что ни говори, а я стою на гораздо более высокой ступени интеллектуального развития, чем вы. Идите на выборы и голосуйте. Ваш голос очень важен для будущего страны. Только непременно подумайте, прежде чем голосовать. Подумайте и проголосуйте за оппозицию. Ведь у вас только сейчас появился уникальный шанс проголосовать именно за тех людей, которые действительно желают блага простым людям.

— С чего это они вдруг? — не поверил Билли. — В жизни никогда не желали и вдруг взяли и зажелали.

— Сразу видно, молодой человек, что вы не имеете представления о том, про что говорите, — снисходительно сказал интеллигент. — Да где ещё вы видели, чтобы лидер оппозиции, человек, которого любит весь народ и которого уважает вся интеллектуальная элита, ездил на работу на трамвае? А ведь наш лидер оппозиции именно на трамвае ездит. Ну и что вы на это скажете?

— Нормальное дело, — ответил Билли. — Я и сам люблю на трамвае покататься. Особенно в час пик. В это время людей как прижмут, так они сразу о своих кошельках забывают.

Но интеллигент уже не слушал Билли и с воодушевлением продолжал свою пламенную речь:

— Если вы не придёте на выборы, то очень скоро придут за вами. Это только кажется, что интересоваться политикой не обязательно — и не спрашивайте, по ком звонит колокол, — он звонит по вам.

— Чего это ты раззвонился? Я уже совсем не догоняю, — растерянно сказал Билли.

— Да, вам это нелегко понять, ведь это моё выстраданное мнение. Но вам необходимо его понять, если вы хотите хоть немного подняться над той бездной невежества, в которой вы сейчас пребываете. И вы ещё потом благодарить меня будете за то, что я раскрыл вам глаза на мир, в котором вы живёте. А я буду без устали просвещать вас. И возможно, не сразу, но вы научитесь понимать меня. Если надо, я могу говорить и более понятно для вас: «пахан», «халява», «параша» — видите, я отлично владею вашим языком, я и другие слова знаю, ещё похлеще, так что со мной лучше быть осторожней. Выстрадать своё мнение тяжело, но это долг каждого интеллигента. На то мы и мозг нации.

— Если ты мозг, то как оказался в этой заднице?

— Мы все в ней оказались! Вы просто не знаете, в какой стране живёте. Ваше сознание замутнено правительственной пропагандой. Вы думаете, что это нормальное государство? Как бы не так! Это кровавая тоталитарная диктатура, только слегка прикрытая фиговым листком демократии.

Интеллигент задохнулся от волнения, покраснел и с минуту пытался отдышаться.

— На чём я остановился? — хрипло спросил он.

— «Кто такие враги демократии и как с ними бороться?» — сказал Чёрный Джо, заглядывая в журнал.

— Да… Именно из-за них наша страна стала такой. Это те, кто не голосует за демократов, это те, кто не хочет высказывать своё, выстраданное всей душой, мнение. Они ни перед чем не остановятся, чтобы сделать наше и без того полицейское государство ещё более кровавым и беспощадным. С ними можно бороться только их методами: к стенке, и без суда и следствия. Только так мы избежим репрессий. Я и сам бы их расстреливал. Я уже и список подготовил. Первым там, конечно, премьер-министр. Дальше все министры, кого я вспомнил, ведущие теленовостей и журналисты проправительственных газет. Мой сосед наверняка будет доносить на демократов, кроме того, я сам слышал, как он отказался надеть бумажную шапочку, сказал, что это детские глупости. Ну что делать с людьми, так наплевательски относящимися к мнению, выстраданному всей душой?

Интеллигент замолчал. Воспользовавшись паузой, Чёрный Джо положил ему руку на плечо и сказал:

— Мы поняли, что ты очень умный, но всё же и ты послушай моего совета: когда тебя посадят в тюрьму, не надо рассказывать тамошнему быдлу своё выстраданное мнение от корки до корки. Это может многим не понравиться.

— Вовсе нет! — запальчиво ответил интеллигент. — Уголовники очень уважительно относятся к интеллигентам. В камере у них всегда самые лучшие места, и все сокамерники их слушаются. Поверьте мне, молодой человек, я знаю, что говорю. И не надо думать, что уголовники все тупые недоумки — среди них есть немало достойнейших людей. Взять, к примеру, Чёрного Джо. Это очень известный преступный гений. Кстати, умнейший человек. Происходит из очень древнего княжеского рода. Он мой родственник, потому я его так хорошо знаю. У него три высших образования, он пять лет провёл в степях Тибета. Там, в уединённом буддистском монастыре, он постигал у кришнаитских отшельников основы трансцендентальных даосистских практик. И в этом он достиг такого глубокого просветления, что сейчас в каждом даосистском монастыре его портрет висит на самом видном месте.

— Ну да, его портреты много где висят, — согласился Билли.

— Вы думаете, он просто приходит в банк с пистолетом и говорит, чтоб ему отдали деньги?

— Мне, честно говоря, кажется, что обычно он именно так и поступает, — признался Чёрный Джо, — хотя бывают, конечно, и исключения.

Интеллигент грустно улыбнулся.

— Как же вы наивны, юноша! — снисходительно сказал он. — Чёрному Джо не нужно идти в банк. Он просто медитирует и, впадая в глубокий транс, движет в своём сознании денежные массы. Он делает это не ради обогащения, а чтобы восстановить мировой баланс, нарушенный тоталитарными режимами. У них на службе тоже состоит немало экстрасенсов, каждый из которых способен двигать финансовые потоки против их естественного направления. Обычно этих медиумов назначают в правительство под видом политтехнологов или консультантов.

Лекцию прервал инспектор Уипет. Подбежав к решётке, он несколько секунд с нежностью рассматривал Чёрного Джо, всё ещё не в силах поверить в своё счастье. После этого он весело помахал ему рукой, отошёл к столу, снял телефонную трубку и, не отрывая взгляда от пленников, набрал номер.

— Господин начальник полиции! Я поймал его!.. Кого? Чёрного Джо!.. Простите?.. Кто идиот?.. Почему?.. Но…

Уипет медленно опустил трубку на рычаг. Улыбка всё ещё оставалась на его лице, но казалось, что она повисла на одном гвозде, так нелепо её перекосило. Он медленно подошёл к решётке, собравшись с духом, сбросил с лица её остатки и с нескрываемой злобой сказал:

— Чёрный Джо! Я не знаю, что у тебя за покровители, но обещаю, что ещё доберусь и до них, и до тебя. Берегись! — Он распахнул дверь и прорычал: — Вон отсюда!

— Ну вот, дожили, — буркнул Билли, — уже уголовников из участка прогоняют.

— Да, — согласился Чёрный Джо, — до цивилизованных стран нам ещё далеко.

Когда они вышли из участка, на улице уже темнело. Свободные граждане продолжали буянить. Окружив инкассаторский автомобиль без водителя, толпа пыталась раскачать его и опрокинуть. Броневичок не поддавался, хотя народу на него наваливалось довольно много.

— Тяжёлый, — заметил Билли.

— Точно. Видать, не пустой.

Друзья переглянулись и, энергично разгребая толпу локтями, двинулись к броневичку. Билли протиснулся к двери кабины и принялся ковырять замок. А Чёрный Джо забрался на крышу и закричал:

— Друзья мои! Сограждане! Давайте подумаем!

— Ду-ма-ем! Ду-ма-ем! — закричали сограждане, оставив автомобиль в покое.

— Кровавый тоталитаризм вас обманывал! — прокричал Чёрный Джо, дав массам выговориться.

— По-зор! По-зор! — закричали народные массы.

— Но путь в демократическое будущее близок, — продолжил Чёрный Джо, когда народ успокоился. — Пусть перед нами расступится дорога, по которой мы все вместе пойдём к свободе слова и выстраданному мнению. Расступитесь, сограждане! Пусть все увидят эту дорогу!

Сограждане перед броневичком расступились. Билли, который уже сидел в кабине, повёл машину по образовавшемуся коридору. Люди расступились ещё больше. Доехав до переулка, почему-то не занятого людьми, Билли свернул туда и поехал быстрее. Чёрный Джо лёг на крышу и вцепился в её края. Вывернув на свободную улицу, Билли вдавил газ, и броневичок понёсся из города. Сограждане некоторое время пытались его догнать, но быстро отстали. Инкассаторский автомобиль проехал мимо магазина с мечтой Чёрного Джо в витрине, поднялся по извилистой горной дороге, и мчался до тех пор, пока не кончился бензин.

Чёрный Джо и Билли вышли на край обрыва. В лучах заходящего солнца у их ног лежал весь город.

— Ну вот, видишь, — сказал Чёрный Джо. — Я же говорил, что не пройдёт и дня, и мы сможем купить ту машину. Вот у нас уже целый грузовик денег. Вопрос только в том, как нам их теперь доставить в магазин.

— Придумаем, — сказал Билли, изучая замки кузова. — Например, я могу взять сколько нужно денег и сбегать в магазин пешком, а ты пока тут посторожишь. Потом я приеду, и мы загрузим всё остальное.

— И то верно, — согласился Чёрный Джо. — Нет, что ни говори, а политика нравится мне всё больше и больше. Я чувствую в себе талант народного трибуна и харизму размером с хорошего телёнка. Не понимаю, как они там, в правительстве, без меня обходились.

— Да не больно-то они обходятся, — сказал Билли, распахивая двери кузова. — Вон как это правительство сейчас корёжит. Будь ты там, такого бы не случилось.

Грабители уставились на толстые пачки бумаг, лежащие в кузове инкассаторского автомобиля.

— Джо! — сказал Билли, доставая одну из пачек. — Это же не деньги!

— Это не деньги, — ответил Чёрный Джо, — это, Билли, избирательные бюллетени.

Он разорвал пачку и сбросил бюллетени вниз с обрыва. Бумаги закружились над городом, бесшумно скользя по лучам заходящего солнца во тьму бессонных улиц.

— Вот и свершилось! — сказал Чёрный Джо. — Пусть каждый получит возможность отдать свой голос, пусть каждый совершит единственно правильный выбор, и пусть никто не уйдёт обиженным.

— Точно! — согласился Билли.

Они стояли на краю обрыва, рвали пачки и осыпали город избирательными бюллетенями, пока грузовик не опустел.

Ночь грабители провели в кабине.

Проснувшись с первыми лучами солнца, Билли включил радио. Передавали новости: «Сегодня ночью на улицах города были обнаружены разбросанные врагами демократии избирательные бюллетени. Лидер оппозиции заявил, что после этого выборы, проводимые кровавым режимом, окончательно превратились в фарс, и только срочная смена власти может спасти демократию. Только что он отправил в отставку правительство, сорвавшее выборы, и назначил себя временно исполняющим обязанности премьер-министра, вплоть до того, как его полномочия будут подтверждены свободным демократическим волеизъявлением народа».

— Ну что же, — сказал Чёрный Джо, выключая радио, — вот прагматическая целесообразность и прояснилась. Раз того правительства больше нет, то и денег оно нам не даст. Значит, папку мы понесём в детский сад. Вот так политика и делается.

За пару часов друзья дотопали до города.

По сравнению с предыдущим днём, улицы были почти пустыми. Хотя небольшие группы свободных граждан в шапочках всё ещё сновали по городу, но думали они уже не так часто и не так громко, и пройти к детскому саду было уже куда как проще.

Лидер оппозиции принимал посетителей за дверью, на которой был нарисован симпатичный зеленоглазый зайчик с морковкой в пушистых лапках. Очередь была довольно большая, но двигалась она быстро. Посетители выходили радостные и одухотворённые, каждый выносил по большому чемодану.

Чёрный Джо и Билли зашли последними.

— А вот и они! — радостно сказал Тупой Макс, вставая к ним навстречу. — Знакомьтесь, это наши ведущие специалисты Чёрный Джо и Билли!

— Макс! — хором воскликнули грабители. — И ты тут!

— Конечно тут, где же мне ещё быть? Без специалистов ни одно правительство не обойдётся. Все наши сюда и перешли. Это к лучшему, мужики. То правительство было тоталитарным и насквозь криминализированным. Да что рассказывать — вы сами это прекрасно знаете. Теперь другое дело — теперь уж мы развернёмся как следует.

— Рад познакомиться, — сказал лидер оппозиции, пожимая руки Чёрному Джо и Билли. — Я про вас много слышал. Говорят, вы надумали порвать с преступным прошлым и пойти на службу обществу. Это очень похвально. Сейчас самое время для таких, как вы. У нас в правительстве есть вакансия помощника консультанта по правовым вопросам. Понимаю, что должность не очень высокая, но у вас и опыта ещё мало, а перспективы роста у нас хорошие.

— Спасибо, мы подумаем над вашим предложением, — с достоинством ответил Чёрный Джо. — Но мы сейчас пришли по другому поводу. У нас есть одна серая папка с голубыми тесёмками, и что-то подсказывает мне, что вас она заинтересует. Надеюсь, у вас найдутся либеральные ценности в достойном объёме, чтобы компенсировать наши труды по добыванию и сохранению этой папки.

— Надо же, нашлась! — с искренней радостью воскликнул Тупой Макс. — А мы-то её обыскались.

— Мы умеем ценить хорошую работу, — сказал лидер оппозиции. Он достал из шкафа чемодан, такой же как те, что выносили предыдущие посетители, положил его на стол и раскрыл. Чемодан был полон денег. — Надеюсь, этого хватит на первое время.

— На первое… Пожалуй… — сказал Чёрный Джо, проглотив комок в горле.

— Конечно, на первое. Вы не экономьте. Тратьте! Тратьте! Жизнь коротка, а время идёт. И вот ещё. — Он вытащил из стола свежий номер журнала «Твоё мнение». — Читайте, друзья, не дайте другим заморочить вам головы. Вы уж извините, но сейчас мне нужно заняться делами. Через час я должен выступить с очень важной речью, надеюсь, вы её послушаете.

Он поднял телефонную трубку, скомандовал: «Трамвай к подъезду!» ; и направился к выходу. В дверях он остановился и, обернувшись, сказал:

— Желаю больших успехов! Я чувствую в вас огромный политический талант.

— И я вам тоже много чего желаю, — сказал Тупой Макс.

Он достал пачку денег и сунул её во внутренний карман Чёрному Джо.

— И позволь ещё один совет напоследок, — сказал он. — Делай политику чистыми руками. Особенно если будешь заниматься популизмом.

— Джо, а что такое популизм? — спросил Билли, когда грабители вышли на улицу.

Чёрный Джо задумался.

— Это, Билли, когда электората нет… В смысле, если рейтинг подниматься перестал. Вот тогда и занимаются популизмом.

— А это как?

— Ну… Вопросы у тебя… А тебе-то зачем?

— Мне? Да и не нужно вовсе. Я просто так спросил.

— Ну и не думай об этом. Нам сейчас деньги тратить надо. Я даже знаю как.

Меньше чем за час они добрались до заветного магазина.

— Так вы хотите купить этот автомобиль? — спросил продавец, с недоверием разглядывая странных покупателей в мятых, несколько дней не снимавшихся рубашках. — Учтите, мы сейчас принимаем кредитные карты только зарубежных банков.

Чёрный Джо молча раскрыл чемодан.

— О! — сказал продавец с уважением. — Приятно иметь дело с солидными клиентами. Вообще-то полагается сообщать о таких крупных сделках, особенно если они оплачиваются наличными, но для вас я сделаю исключение. Тем более что сейчас всё равно не понятно, кому об этом сообщать.

Он протянул Чёрному Джо бумаги, которые нужно было подписать. Тот расписался не глядя. Продавец пододвинул бумаги к себе и уже тоже собрался поставить подпись, как вдруг до сих пор молчавшее радио заговорило: «Передаём репортаж о выступлении исполняющего обязанности премьер-министра».

Продавец отложил ручку и включил радио погромче.

«Дорогие соотечественники! — заговорил голос лидера оппозиции. — Наконец этот день наступил! Под ударами ваших голов рухнул ненавистный тоталитарный режим. Нам много говорили про демократию, но мы демократии не видели. Вот сейчас такая демократия начнётся, что никому мало не будет. С этого дня ношение бумажных шапочек становится обязательным для всех высших правительственных чиновников. Шапочки будут напоминать им, что они находятся на службе обществу. Воровство в правительстве с сегодняшнего дня прекращается, а те деньги, что прежнее руководство украло у народа, отменяются. Вместо них уже сегодня во всех типографиях печатаются новые деньги с новыми демократическими символами. Первыми их получат те, кто поддержал оппозицию в трудные для неё дни. Приём банкнот старого образца воспрещается!»

— Ну вот, Билли, — упавшим голосом сказал Чёрный Джо, — ты, помнится, спрашивал, как можно вывернуть людям карманы, не сходя с трибуны.

— Да, высокий класс! — вздохнул Билли.

Продавец убрал ручку.

— А более демократических денег у вас нет? — спросил он.

Чёрный Джо помотал головой.

— В таком случае прошу очистить помещение!

Так Чёрный Джо и Билли, изгнанные из автомобильного рая, оказались посреди дороги с полным чемоданом никому не нужных денег.

— Что, опять пешком до города? — устало спросил Билли.

— Ну уж не надо так мрачно, — проворчал Чёрный Джо, всматриваясь в приближающееся облачко пыли.

В сторону города ехала старая обшарпанная машина. Грабители не двинулись с места, загораживая дорогу. Автомобиль съехал на обочину и остановился. Водитель выскочил и бросился в кусты.

— Постойте! — закричал ему вслед Чёрный Джо. — Мы не сделаем вам ничего плохого!

— Это вы?! — из кустов показалось лицо в очках с треснувшей оправой. — Вы меня узнаёте? Мы с вами вместе срок мотали!

— Конечно, узнаём, — ответил Чёрный Джо. — Мы как раз хотели тебя поздравить с победой демократии. Ты слышал выступление нового премьер-министра?

— Нет, у меня в машине радио не работает.

— Жаль. Он как раз сказал, что теперь уголовники не будут грабить на улице интеллигентов, как в старые времена. Теперь всё будет наоборот, как во всём цивилизованном мире: интеллигенты будут грабить уголовников. Грабить умеешь? Ничего, сейчас научу. Скажи грозно: «Жизнь или деньги!»

— Жизнь или деньги!

— Ой, как страшно! У меня прямо мурашки по коже.

— Мурашки что! — буркнул Билли. — Я чуть полные штаны со страху не наложил.

— Да, напугал ты нас. В тебе, мужик, огромный криминальный талант пропадает. Ладно, бери, только не бей.

Чёрный Джо положил на капот автомобиля чемодан и раскрыл его.

— Это всё мне? — не поверил своим глазам интеллигент.

— Да нет, мне, — проворчал Билли.

— Всё тебе, — ответил Чёрный Джо. — И это только начало. Ты, главное, не останавливайся на достигнутом. Грабить уголовников на улице — это не самое достойное занятие для настоящего интеллигента. Настоящие интеллигенты грабят банки.

— А это намного труднее?

— Да нет, за это нужно только взяться. Дело простое: подъезжаешь к банку, заходишь в кассовый зал и говоришь: «Всем оставаться на местах! Это ограбление! Я Культурный Пит! Все деньги в багажник моей машины!» Ну имя ты себе, конечно, сам придумаешь. Имя в нашем деле — самое главное, тут очень важно не ошибиться: оно должно быть короткое, ёмкое и запоминающееся. Не вздумай брать себе имя, состоящее больше чем из двух слов, а то в последнее время развелось клоунов с погонялами типа «Злодей В Синих Подтяжках, Нападающий Из-за Угла После Полпервого Ночи». Это никуда не годится. Во-первых, такое имя никто не запомнит. В народе его всё равно сократят до «Синих Подтяжек». Во-вторых, ты это и сам на одном дыхании не скажешь, а говорить надо обязательно хорошо, разборчиво, без оговорок и, конечно, без бумажки: хуже нету, чем когда клерки начинают покатываться со смеху, глядя на грабителя. К тому же, когда ты закончишь представляться, все уже забудут, с чего ты начал, и придётся повторять заново. А сотрудники банка за это время сто раз успеют вызвать полицию, и она даже успеет приехать. Краткость и ещё раз краткость! И больше мужественности: никаких голубоглазых эдов, блондинчиков сэмов и джонов-зайчиков. От настоящего имени настоящего грабителя у всех должна душа в пятки уходить. Да, и машину придётся поменять. На такой, как у тебя, банк не ограбить: и клерки сразу заподозрят, что ты вовсе не настоящий грабитель, которого надо бояться, и от погони на ней не уйти. Вот, посмотри, какая машина тебе нужна, — Чёрный Джо ткнул пальцем в витрину. — Прямо сейчас пойдёшь, купишь, и все банки у твоих ног.

— А как же моя машина?

— Не беспокойся, мы о ней позаботимся.

— А полиция меня после этого не арестует? Ведь грабить банки — это, в общем-то, не совсем законно.

— Правильно рассуждаешь, дружище! Не зря я почувствовал в тебе будущий мозг преступного мира. Конечно, после этого тебе надо будет залечь на дно. Ну ты понимаешь, о чём я. Я бы посоветовал на полученные деньги купить билет до Тибета и там заняться постижением практики атлетического эксгибиционизма в каком-нибудь нудистском монастыре.

— Пожалуй, я так и сделаю, — задумчиво сказал интеллигент. — А то, я думаю, пока колокол не прозвонил…

— Ты всё ещё страдаешь апрельским мнением, — перебил его Чёрный Джо, доставая свежий номер журнала «Твоё мнение». — Пора бы уже выстрадать майское. На вот, читай и не давай другим заморочить тебе голову.

— И позволь ещё один совет напоследок, — сказал Билли, вытаскивая из кармана Чёрного Джо пачку денег и засовывая её за пазуху интеллигенту. — Будешь расстреливать врагов демократии — не забудь пистолет зарядить.

Когда интеллигент пропал за поворотом дороги, Билли спросил:

— Джо, а что ты ему сейчас посоветовал?

— Когда?

— Когда в монастырь послал. Он у тебя ещё спросил, что делать.

— А-а! Я ему посоветовал снять штаны и бегать. На интеллигентской фене это называется атлетическим эксгибиционизмом.

Когда магазин остался далеко позади, Чёрный Джо сказал:

— И всё-таки сегодня мы едем на машине. Вчера я, правда, имел в виду несколько другое, но в политике всегда получается не совсем так, как предполагалось.

— Не знаю, можно ли это назвать машиной, — проворчал Билли. — Не понимаю, как этот чудик на ней ездил. Она же вот-вот развалится.

— До банка-то мы на ней доедем?

— А мы разве в банк едем?

— Нет, пожалуй, не сегодня. Они завтра откроются. Смотри, какая туча на горизонте. Вечером будет гроза. Бумажные шапочки размокнут, народ перестанет думать, и они снова станут нормальными людьми.

— Так ты не пойдёшь к Тупому Максу? Тебя же в их кодлу звали.

— Нет, Билли, — задумчиво ответил Чёрный Джо. — Не выйдет из меня политик. Масштабы у меня не те.